Тайна опозоренной жены

Кристина Юрьевна Юраш (2024)

Она умерла во время родов, а я попала в ее тело! Муж, увидев новорожденного, бросил меня, оставив без денег, содержания и даже кареты. Слуги разворовали поместье. На пороге стоит разгневанный незнакомец, требуя от меня ответа.А мне остается только открыть свой бизнес! Я нашла старинную шаль и вместе с верной служанкой пытаюсь разгадать ее секрет, чтобы суметь наладить производство таких же шалей! Если мне это удастся, то я стану очень богатой! Только где взять деньги на пряжу и нитки?

Глава 5

Бабка и кормилица переглянулись.

— Все, хорошо! — произнесла бабка приторно ласковым — голосом. — Тебе нельзя волноваться. Так что все уже хорошо…

Я снова пробежалась глазами по комнате, пытаясь понять, что в ней случилось.

— Так что случилось? — спросила я, отодвигая рукой ложку.

— Они вынесли все, что было ценным, — произнесла глухим голосом кормилица.

— Цыц! — шикнула на нее бабка.

— Кто? — спросила я, снова отбиваясь от настойчивой ложки.

— Поешь — расскажу, — произнесла старуха. — Давай, еще ложечку…

Я всосала в себя ложку бульона, видя, как бледная кормилица вздыхает.

— Как только ваш муж уехал, — произнесла бабка, а я уже ожидала продолжения, но мне в рот настойчиво полезла ложка. — Съешь — продолжу!

Мне пришлось проглотить еще одну ложку.

— Слуги, как с цепи сорвались… — послышался голос бабки, а она уже готовила следующую ложку, обдувая ее.

Я снова открыла рот и проглотила ее.

— Они — то слышали, что муж вас всяческого содержания лишил… Они к нему с расчетом, а он всех к вам направил, — продолжала бабка, а я быстро съела еще ложку. — Ай, молодец! Ай, умница! А вы вторые сутки в себя не приходите… Давай, девочка, ешь!… Вот и решили, что расчета от вас не получат. И начали потихоньку ценные вещи из поместья тащить. Я пыталась их остановить… И еще одну, давай!… Сначала таскали по мелочи. Я одна, а слуг много…. И вот эту тоже съешь!… А потом обнаглели от безнаказанности! Дракона нет? Нет… А что бы не взять-то? И стали уже мешками воровать!… Я пыталась их устыдить, а они мне сказали, что вы теперь никому не нужны и помрете скоро, так что брать можно все, что влезет! И брали!… Давай-давай, там еще последняя ложечка осталась!… Мы с Милдред и еще тремя девушками — служанками, что могли, то спасли! Сундук с вашим приданым и книги какие-то… Все сюда притащили, а сами заперлись… И вот еще последняя ложечка на донышке осталась!

Я закашлялась последней ложкой, чувствуя, как першит в горле бульон.

— А что не так-то? — спросила я, глядя на ребенка. — Обычный ребенок!

— Не знаю я, — заметила бабка. — Видать, что-то твоего мужа смутило!

Ха! Смутило — это мягко сказано!

— А вы, почему не разбежались? — спросила я, глядя на бабку и кормилицу.

— Я верой и правдой еще твоей матушке служила. Милдред вообще родители выгнали из дома, когда узнали, что она вне брака дите понесла. Так что ей идти некуда.

Я попыталась встать, чувствуя, как слабость тянет меня вниз на подушку.

— Тетушка Мэйбл! — послышался запыхавшийся голосок, а я увидела двух девушек. Одна была в платье, похожем на одежду бабушки, а вторая в каком-то сером, жутком платье с заплатками и фартуке. На фартуке сохранился след от копоти и пятна жира. — В кладовых ничего не осталось! Что делать?

— В смысле не осталось? — сглотнула я, глядя на девушек. К ним подоспела третья в костюме служанки.

— Кухарка с мужем на телегу туши грузили… Они все выгребли.. Даже редьки не оставили! — послышался жалобный голос той из девушек, на которой был костюм золушки.

— А дворецкий вывез драгоценности! — послышался плаксивый голос второй. По лицу было видно, что она недавно плакала. — Он сказал, что спросил у хозяина, а тот разрешил им!

— Ну, уж нет! В такое я точно не поверю! — нахмурилась бабушка, которую звали тетушка Мэйбл. — Пусть он и поступил бесчестно, но до такого опуститься не мог! Так что дворецкий — просто вор! Он стащил ваше ожерелье!

— Мы можем что-то сделать? — встрепенулась я, видя, как к этим девушкам присоединяется третья. — Ну, пожаловаться…

— А куда? Ваша матушка умерла родами, а ваш папенька скончался два месяца назад. Так что возвращаться вам некуда.

— Я не про это, — сглотнула я, глядя в глаза присутствующим женщинам, которые стояли в комнате. Самая младшая присела на сундук, готовая вот-вот расплакаться. Вторая толкнула ее локтем, а та лишь горестно вздохнула.

— А что ты им сделаешь? — спросила упавшим голосом тетушка Мэйбл. — Ну напишешь плохие рекомендации. И… что? Положишь на столик и будешь смотреть на них…

— А если призвать их к ответу по закону? — спросила я, чувствуя, как мне становится зябко.

— Для этого надо еще куда-то уехать, а у нас даже кареты нет. Конюшня пустая! — горько усмехнулась тетушка Мэйбл, сложив сухонькие руки.

В комнате висела тишина, а я смотрела то на кормилицу, губы которой дрожали, то на остальных, поникших и опустивших голову.

— Но у нас есть надежда… — вздохнула тетушка Мэйбл.