Пособие по воспитанию Темного Властелина

Кристина Юрьевна Юраш, 2020

* Одобрено ассоциацией несчастных жертв кнута и пряника ** Рекомендовано для практического применения в воспитательных целях *** По клиническим исследованиям 90% соплежуев превращаются в темных властелинов после первого применения. Другой мир тебе не рад? Попала в Академию Зла учебным пособием и нянькой? Не можешь выбрать из двух демонов худшего? Мы с тобой – подруги по несчастью! Тут один темный властелин на пенсию собрался! Ищет среди студентов будущего наследника Империи! А ничего, что я тоже хочу себе Империю? Как вы думаете? Сумею ли я, простая воспитательница детсада, обойти оборотней, демонов, вампиров и других горячих парней и завоевать Империю?

Глава вторая. И чтобы как-то сглазить ситуацию…

Покрепче ухватившись за топор, я снова двинулась с саночками в сторону будущего преступления.

— А потом пройдут по всем школам, садикам, больницам, — корила себя я, чувствуя, как ноги увязают в сугробе, а изо рта вырывается пар. — Маньяк будет с надеждой смотреть в лицо каждой тетки… Да-да-да! Каждой! А за ним будут стоять суровые дяди в погонах с кожаными папками: «Ну, мужик, рассказывай, кто тут у нас главный членовредитель!». Он будет с ужасом смотреть на нас, а потом показывать на следственном эксперименте, как тянула его злая тетка в неизвестном направлении, угрожая оторвать… Ой, простите, отломить… Его сосульку… Дяди в погонах будут сурово кивать, записывая все… А потом они спросят, зачем мне нужен был топор?

В этот момент я опасливо осмотрелась по сторонам.

— И тогда все узнают, что у скромной воспитательницы не хватило денег на елку, и она занималась браконьерством! — вздохнула я, таща санки в сторону лесочка.

Район у нас был настолько криминогенный, что в местных газетах после новости о том, как мужик вырезал всю семью, публиковалась схема вырезания снежинок, а после маньяка — каннибала, которого недавно поймали, сразу шел рецепт мясных пирожков к новому году «Пальчики оближешь!».

Лес скрипел на все лады, а я прокладывала новую тропку, посматривая по сторонам в поисках запримеченной елочки. На меня смотрел елочный блин, без верхушки, как бы намекая, что не я одна такая умная с высшим образованием.

— Ладно, пойдем дальше! — выдохнула я, скрипя снегом и внимательно осматриваясь. Пройдя еще метров триста, я увидела подтверждение, что народ у нас все-таки ленивый.

Скину санки, достав топор, я подошла к запорошенной снегом елочке. Приметив, куда бить, я размахнулась. Вдруг послышался голос, от которого я села в сугроб.

— Я тебе сейчас ударю! — прохрипел страшный голос, а я заморгала быстро-быстро, пытаясь понять, откуда он исходит. — Единственное, что ты можешь сделать — удариться об землю или в бега!

Ой! Елочка со мной разговаривает! Я снова проморгалась, в надежде, что просто ослышалась. Голос был приглушенным, а я смотрела на белую шапку, укрывающую пушистые зеленые ветки.

— Хорошо, что ты так топор держишь! — снова прохрипел страшный голос елочки, а я сглотнула, на всякий случай, осматриваясь по сторонам. — У тебя наследников не будет! И учить мне их не придется! Запомни! Топор, чтобы дать отпор! Меч, чтобы голову с плеч! Секира — залог мира! Копье, чтобы отжать свое! Тесак, чтобы не попасть впросак! Метательный нож, чтобы убить вошь! А стилет — глубокий ми…

Где-то в голове тут же заиграли менуэты, а красивые пары закружились танце.

— Простите, получается, что один стилет заменяет все ухаживания? — послышался робкий голос, а я посмотрела на орешник. И ты туда же!

— Запомни! Стилет заменяет коробку конфет, красивый букет, совместный обед, ухаживаний сто лет и обеспечивает…

Елочка! Ты что! А вдруг мне восемнадцати нет! А пары кружились в менуэте, который играл пафосный музыкант в съехавшем парике на старинном клавесине.

Я занесла топор, чувствуя себя санитаром леса. Мало ли! Вдруг эту елочку деткам на праздник принесут!

— В лесу! Родилась! Елочка! И елочка — не дура! — отряхивала я топором снег, сплевывая его. — И в этом же лесу! Ее прикончила цензура! Тьфу! Вот был бы у меня мужик нормальный! Давно бы мне весь лес перетаскал! И елку, и сосну!

— Сосни! И про шишки не забудь! — хрипло усмехнулась елочка, пока я неловко била ее топором. Она тряслась, но толку было мало. Я бросила подозрительный взгляд на тонкие стволы окружающих деревьев, чувствуя себя немного некомфортно.

— А вас не смущает топор в руках народа? Он может на нас напасть и покалечить! — послышался чей-то такой робкий, такой тихий голос, словно ему редко дают что-то сказать без тяжких последствий для здоровья. «Ясень!», — почему-то промелькнуло в моей голове. «Я спросил у ясеня! Где моя любимая?», — заунывной шарманкой затянулась внутри приставучая песня.

— Конечно, смущает! Поэтому я сразу дам ему двуручник! Чтобы уже наверняка! — хохотнул страшный голос елочки. Зеленая красавица начинала меня пугать.

— А вы бы не могли мне не мешать, — сглотнула я, глядя на елочку и окружающую ее поросль в виде чахлых кустов и тонких стволов непонятных деревьев. — Или я вас тут всех вырублю!

— Мне нравится этот безобидный народ! — послышался хриплый и страшный смех елочки, от которого по коже пробежали мурашки.

— Какой безобидный? — почти хором произнесли кусты, а мне показалось, что они задрожали от порыва ветра, поднимающего поземку.

— Человек с топором в руках редко обижается! Поэтому и безобидный! — послышался голос елочки, а я подозрительно сощурилась, вспоминая все заводы в окрестностях. Нам постоянно твердили, что у нас тут плохая экологическая обстановка, а я что-то не задумывалась об этом до того момента, пока елочка не предложила мне показать свои шишечки.

— И что же собираешься делать? — хрипло спросила меня елочка, бросая мне вызов.

Лес шумел, а я смотрела на черные ветки с шапками снега.

— Так, — гневно выдохнула я, примеряясь топором к единственной елке в окрестностях. Теперь я понимала, почему ее никто не тронул! Потому что она тронутая! — Объясняю! Слушай меня внимательно! Я тебя сейчас срублю, потащу на саночках домой…

Все деревья и кусты притихли, пока я утирала соплю пушистым рукавом.

— Будешь у меня стоять, как штык и создавать мне праздничное настроение! — озвучивала я елке перспективы ее дальнейшей жизни. — Очень надеюсь, что ты простоишь месяц! Если что, я тебе таблетки скормлю! И попробуй опасть!

— Я боюсь этого народа, — задохнулся истерический мужской голос. — Стоять месяц! Да это же… это же…

— Я тебя разукрашу, шарики повешу, гирляндами обмотаю! — перечисляла я, прикидывая рост зеленой красавицы. — А если в подставку не влезешь — я тебя чуток укорочу! Сразу скажи, какой у тебя рост, чтобы я знала, где рубить!

— Прошу вас, не надо, я погорячился, — всхлипнул кто-то из кустов, а елочка молчала.

— Я вообще подумываю повесить тебя на окно! Люди будут идти мимо и смотреть на то, какая ты красивая и радоваться! Нужно создавать праздничное настроение! — я ткнула в нее варежкой, глядя на нее таким взглядом, словно на ней повесили половину моей родни, а вторую половину попросту закопали под ней!

— Я тебя к стояку привяжу! — решила я, прикидывая, где елочка будет смотреться красивее. — А потом под тебя подарки подложу!

— Прошу вас, не надо, я погорячился, — всхлипнул кто-то из кустов, а елочка молчала.

— Я вообще подумываю повесить тебя на окно! Люди будут идти мимо и смотреть на то, какая ты красивая и радоваться! Нужно создавать праздничное настроение! — я ткнула в нее варежкой, глядя на нее таким взглядом, словно на ней повесили половину моей родни, а вторую половину попросту закопали под ней!

— Я тебя к стояку привяжу! — решила я, прикидывая, где елочка будет смотреться красивее. — А потом под тебя подарки подложу!

— Я уже подарки навалил! — взвыл какой-то из кустов, которые покачнулись от порыва ветра.

Внезапно все стихло, а я честно радовалась, что не полиция решила навестить уютный лесочек на окраине в канун праздника.

— Дедушка Мороз, — шептала я, осознавая, что разговаривать с деревьями для меня не свойственно. А с другой стороны — почти новогодняя ночь! Канун чудес и волшебства. И в какие бы позы не ставила меня жизнь, я понимала, что лучше бы мужик. Иначе бы я в позе «старушка с ревматизмом» не рубила бы елочку!

— Дедушка Мороз, в этом году я была, — выдохнула я облако пара. Сердце верило в чудеса еще с самого детства, особенно, когда твердят из каждого утюга, что Новый Год — время чудес! — В этом году я была хорошей девочкой! Я хорошо себя вела… Поэтому прошу денежек побольше и мужичка понормальней! Очень хочу найти свою половинку! У меня все…

Прямо представляю, как Дед Мороз сгружает мне мешок с мужиком! «Ты была хорошей девочкой, поэтому вот тебе твоя половинка! Весь не поместился! Но я обещаю, что если будешь хорошо себя вести, то привезу тебе вторую половинку! — мысленный Дед Мороз сгрузил мне грязный мешок. — «Прости, внучка, пытался пролезть в дымоход, но дымохода не было! Поэтому пришлось в мусоропровод лезть! С наступающим Новым Годом!».

Елка накренилась, собираясь падать на меня. Я как-то не планировала вступать с ней в настолько близкие отношения, поэтому попыталась отбежать, увязая в наметенном сугробе. В какой-то момент, когда я чувствовала себя ледоколом «Ленин», бороздящего вечный ледник, перед глазами повисла шаровая молния. Споткнувшись и упав в сугроб, я замерла, видя, как шаровая молния становится все больше и больше, а из нее вылезает огромная черная лапа, пытаясь нашарить меня.

Я попыталась уползти и не потерять топор, на котором останутся отпечатки варежек скромной воспитательницы детского сада. Ой, чувствую, найдут меня по горячим следам.

Лапа схватила меня, дернула в сторону светящегося шара, а я на мгновенье ослепла, болтаясь в воздухе. Глаза щипало от непривычного яркого света, а я сидела на каменном полу, а передо мной стояла целый взвод красавцев, как на подбор. Что? Уже? Только-только загадала, как передо мной уже выстроили мужиков! Ничего себе!

Я чувствовала, что в помещении тепло, а снег превращался в капли воды. Судьба улыбалась мне из темноты страшной улыбкой.

— Ой! Это все мне? — робко спросила я, указывая на мужиков топором и округляя глаза. — А вы, я так понимаю, добрый Дедушка Мороз? Да, сдали вы немного…

Я смотрела в темноту, видя горящие глаза, напоминающие огоньки гирлянды.

— Да ладно, не нужно прятаться в темноте! — я смотрела снизу вверх, все еще пытаясь поверить в то, что поверила. Нет, ну а что! Сейчас такие желания загадывают, что добрым Дедушка Мороз уже быть не может! Откуда у него столько денег на машины, квартиры, девайсы и прочие желания маленьких и взрослых детей. Я не удивлюсь, если у него наколка есть, а то и несколько за попытку ограбить банк. И добрый Дед Мороз пару раз временно переезжал из мест холодных и отдаленных в места не столь отдаленные, но тщательно избегаемые.

— Это все мне? Или мне одного нужно выбрать? — снова наивно спросила я, поглядывая в темноту. Неужели желание исполнилось? Мамочки! Сама не верю! — Вы мне характеристики дадите, или мне самой выбирать?

— Ты знаешь, для чего ты здесь? — послышался страшный хриплый голос из темноты.

— Я так понимаю, что вы простудились? — участливо спросила я, поглядывая на «подарки», которые сглотнули и обменялись взглядами. — Не болейте! Скоро Новый Год! Вам никак болеть нельзя!

Голос был подозрительно похож на голос елки, а огромный мрачный зал напоминал готический собор. Нет, ну а что? Откуда кто знает, как живет настоящий Дед Мороз?

— Да-да-да! — обрадовалась я, заприметив в уголке черное кресло с черепами. Что-то внутри нервничало, и боялось потерять возможность исполнить самое заветное желание! Мне плевать как, но исполнится. Главное, чтобы просто исполнилось! Перед глазами промелькнули все упущенные возможности, поэтому и вцепилась в этот шанс.

Я бросилась к креслу, пытаясь сдвинуть его, но у меня ничего не вышло. Взвод мужиков, выстроенных по струнке, смотрел на меня странными взглядами.

Я прокашлялась, залезла с ногами на огромный стул с ручками. В голове вертелись строчки с маленького женского корпоративчика, который мы устроили в детском саду.

— Дед Мороз — Дед Мороз! Прогрессирует склероз! Подари в этом году, то что я в мешке найду! Где машина? Где квартира? Почему в кармане дыры?… Ой, простите, — я смутилась и немного растерялась. А вдруг его обидит продолжение? Там не очень прилично… — А можно я другой расскажу? Можно? Да? Хорошо!

Как похожи, как похожи, секс и праздник Новый Год!

Мы готовимся, и что же? Перед ним душа поет!

Перед ним у нас уборка, ноги брить и макияж!

Ведь не часто в дом стучится разлюбезный праздник наш!

Мы ему ужасно рады, ждут бокалы на столе!

Тортик ждет под мармеладом и салатики в стекле!

Перед ним мы долго плачем, видя цифру на весах,

Ведь его, увы, не встретишь, в старой майке и трусах!

Все должно быть в лучшем виде! Даже платье — образцом!

Чтобы перед этим гостем не ударить в грязь лицом!

Маникюрчик подходящий, и прическа — просто шик!

Пусть приходят к нам почаще редкий праздник и мужик!

Воцарилась такая тишина, что я недоверчиво посмотрела на притихшие «подарки».

— Надеюсь, что вам понравилось, — вздохнула я, все еще не веря в чудо. А с другой стороны, кто бы стал сгонять для меня целую толпу красивых мужиков, если не Дед Мороз?

— А можно я всех посмотрю? — спросила я разрешения, а из тьмы послышалось что-то нечленораздельное и похожее на согласие.

— А можно отобрать у народа топор? — нервно спросил один из «подарочных наборов», пока я задумчиво рассматривала каждого. Я даже сняла мокрые варежки, засунув их в необъятные карманы, критически осматривая комплекты. Вот этот симпатичный! Высокий, красивый, светловолосый… И одет солидно!

— Он попросил отобрать топор! — как-то неожиданно радостно и оптимистично выдал «высокий, красивый, светловолосый». — Просто он боится, что она им размахивать будет! Да-да! Боится, поэтому просит отобрать!

Я отшатнулась, понимая, что обзавестись Иваном — оптимистом я успею и без посторонней помощи!

— Вот этот симпатичный! Он мне нравится! — ткнула пальцем я в высокого парня с каштановыми локонами и желтыми глазами. Я обернулась в темный угол, а потом внимательно посмотрела на парня, который нервно сглотнул, пока я проверяла, не потеряла ли на радостях арендованный у соседей топор.

Сколько же я шансов в жизни упустила? Упустила шанс поступить в нормальный вуз, упустила шанс выйти замуж за хорошего мальчика Колю по кличке «Жираф», которого любила с девятого класса. Дошло до него, что я любила его, только спустя пять лет, когда он женился и обзавелся детьми. Я упустила шанс получить квартиру от государства, упустила шанс съездить в Египет, когда была возможность. Долго копила деньги, мечтая отдохнуть, как люди, а потом так жалко стало тратиться… В итоге деньги испарились, а я так ничего полезного на них и не купила! Но этот шанс я не упущу!

— Простите, а можно тех, кто понравится, куда-нибудь откладывать? В уголочек, например! Чтобы я потом еще раз прошлась по ним и посмотрела! Сами понимаете, такой шанс выпадает раз в жизни! — на всякий случай уточнила я, утерев нос и чувствуя, как из меня выходит мороз.

— Я тебе отложу! — прорычал парень, высокомерно глядя на меня. — Ну и страшные же оборотни в вашем мире!

Так, это какой-то ненормальный, хотя… Ладно, я подумаю! Так, а это у нас кто? Симпатичный! Немного подстричь и вообще загляденье будет!

— Мне сразу забирать или оформлять как-то надо? — уточнила я, задумчиво глядя на еще одного красавца в черном. — Ой, а у него конъюнктивит! Глаза — краснючие!

— Зачем ей топор? — шепотом спросил один из «подарков», склоняясь к другому.

— Это — суровый мир, в котором красивым девушкам приходится ходить с топором! — ответила я, сразу пропуская спрашивающего. Мужик, который вечно советуется с товарищами, мне ни к чему!

— Так я никого не выберу! — покачала головой я, а внутри меня что-то твердило: «Главное — не упусти свой шанс!».

— Так, кто из вас умеет чистить картошку? — спросила я, обводя взглядом «подарки».

— Топором? — поинтересовался Иванушка Недальновидный — сама простота, которого я почти выбрала, если бы он вовремя не открыл рот.

— Нет, ножом! — пояснила я, понимая, что если его брать, то только в тот лес, куда редко ходят люди, и откуда его крики будут едва слышны. Я вспоминала натужное лицо одного индивидуума, которому посвятила пять лет своей жизни, а лучше бы эпитафию. Чистка картошки превращалась в «Миссия Невыполнима». В процессе чистки трех несчастных картофелин стонал так, словно вот-вот родит, а стоило мне зайти на кухню, как на меня поднимались глаза великомученника. Пот струился по его вискам, а соседи смотрели на меня с опаской. «Силой мужика удерживает!», — однажды проговорилась бабка с верхнего этажа, глядя на меня с укором.

— Понятно, никто, — погрустнела я, понимая, что чистить картошку придется самостоятельно. — Хорошо, а кто из вас умеет выносить…?

Договорить я не успела, потому что подарки тут же разбушевались. Видимо, они меня поняли!

«Да ты что! Я вообще коллекционирую их!», — слышался голос одного из «подарков», который воинственно размахивал руками.

Нет, этот нам точно не подходит! Мне еще коллекционных очистков не хватало! «Это она три года назад картошку чистила!», — гнусаво произнес только что придуманный ботаник в огромных очках, извлекая из пакета почерневшую пружинку. «А вот звезда моей коллекции! Рыбная голова пятилетней давности!», — гнусавил придуманный коллекционер, хвастаясь сногсшибательной коллекцией.

«Ты бы видел, как я его! Я его бросил прямо под ноги и начал топтать!» — орал еще один «подарок», видимо, доказывая всем, что именно он постиг столь важное искусство выноса мусора, которому учат в каком-нибудь горном монастыре Шаолиня десятилетиями. И только после многолетнего обучения ученику доверяют черный вонючий пакет.

Я помню этот стиль ползущего тигра, стиль летящего дракона, стиль старого розового шифера темной лунной ночью, который наблюдала каждый раз, когда просила вынести мусор. И вот доморощенный ниндзя — ассасин после долгих уговоров и скандалов пробирается с пакетом к ближайшей помойке, готовый принять бой в любой момент. Складывается впечатление, что сейчас все окрестности сбегутся смотреть «а что это мы выбросили?», пытаясь расшуршать палочками пакетик. Или мимо будут проезжать все одноклассники в одночасье ставшие олигархами, высунуться из окна лимузина и будут тыкать в него пальцем: «Фу! Он мусор выносит!».

«Я его вообще размазал по стенам!» — орал еще один герой мусоропровода, дерзко тряхнув темными локонами.

Нет, художников мне не надо! Особенно с их новомодными «биеннале» и «инсталляциями». Он сразу найдет почитателей среди соседей, которые настолько проникнуться талантами непризнанного дарования, что если признают кто это дарование, то обеспечат ему посмертную славу на долгие века.

— Понятно, — вздохнула я, глядя на топор и понимая, что про елку заикаться бесполезно. — Придется выносить самой.

Все тут же посмотрели на меня с подозрением, а кто-то из особо дружелюбных сделал шаг назад.

— А кто молотком забивать умеет? — робко и с надеждой поинтересовалась я, понимая, что дареным мужикам в штаны не заглядывают.

— Да я забью кого угодно! — прорычал вихрастый, остальные снова заорали, демонстрируя браваду. «Пусть трепещат мои враги!», — дерзко произнес красавец с конъюктивитом. Прямо представляю, как гвозди собрались в кучку и объявили вендетту: «Слышь, Ржавый! Ты уклоняйся, чтобы хозяин по пальцам попал! А ты, Гнутый, падай каждые две секунды, а потом сиди в засаде на его пятку!»

Я так понимаю, что про «носить на руках», «дарить цветы по праздникам», «чинить кран», «вкручивать лампочку» и «зарабатывать деньги» можно даже не спрашивать.

— Дедушка Мороз, — помрачнела я, понимая, что пусть выбор и велик, но толку мало. — Спасибо тебе, конечно, за эти подарки… Но я хочу пожертвовать своего «принца» кому-нибудь…

— Она хочет принести кого-то в жертву!!! Вы слышали? В жертву! — заорал белокурый Иван Оптимист, а я посмотрела на него, как тетя из банка, отказываясь давать ему ипотеку в силу того, что с таким подходом к жизни вряд ли он долго протянет на этом свете.

— Спасибо тебе, Дедушка Мороз, — я грустно посмотрела в темноту, а потом перевела взгляд. — Но выбрать я не могу…

— А тебе и не надо никого выбирать, маленькое чудовище! — хохотнул страшный хриплый голос из темноты. — Они все твои!

— Все?!! — ужаснулась я такой щедрости, глядя на раз, два, три… шесть… двенадцать мужиков, которым предстоит жить в однушке вместе со мной! Я так понимаю, что это все подарки за двенадцать лет?

— Нет, я очень благодарна за такую щедрость, — стушевалась я, глядя на побледневшие лица «подарков», которыми меня завалили. — Но кому-то придется спать на полу… пятеро в комнате, трое на кухне, двое в прихожей, один в ванной и еще один в туалете. Это будет его ареал обитания.

— На полу? — возмутились «подарки». — Нам придется спать на полу?

— Ну я же не зверь! Я бы выделила балкон, но он не застеклен и там холодно! К тому же там картошка в мешке! — пояснила я, пытаясь смириться с мыслью о том, что скажут соседи. «Скромная воспитательница детского сада живет с двенадцатью мужиками!», — пестрили заголовки местной газеты. Их придется делить по месяцам… Не личная жизнь, а календарь! Постойте! Это же…

— Простите, так вы и есть двенадцать месяцев? — робко спросила я, вспоминая сказку. — Ну конечно! Просто я сразу не догадалась, извините! Да-да-да! Вот двое отмороженных — это Январь и Февраль! Точно!!! Этот орет громче всех и шмыгает носом — Март! А вот и Апрель! Точно! Первое апреля — День Дурака! Май! Стоит и мается! Июнь и Июль — вон как прижались друг к дружке! Я их частенько путаю! Август! Ничего себе каким вымахал! Сразу видно урожайный! Сентябрь! Вот тебя я недолюбливаю! Вид у тебя какой-то нездоровый! Первое сентября — первый учебный день! Ой, а у тебя даже воротничок белый! Точно! Сентябрь! Сопливый Октябрь, который полностью раскис. Ноябрь — ни то, ни се и почему-то радостный Декабрь, который орет: «Заберите меня отсюда!»!

Повисла тишина, а из темноты послышался тот самый страшный голос, от которого месяцы сбились в дрожащий календарь.

— Ну как вам «народ»? Вы же сами просили, чтобы я привел вам «народ», который вы будете стращать, пугать и за чей счет будете самоутверждаться? — хрипло рассмеялся Дедушка Мороз. — Начинайте, розовые сопли, размазанные по маминым юбкам, пока ваши папаши врагов кромсали и земли завоевывали!

Судя по тому, что Февраль упал в обморок — год у нас будет тяжелый, високосный.

— Чего молчите, выхухоли домашние! Одинокие микробы, возомнившие себя эпидемией! Здесь вам ни тут! Здесь, как на войне! Пошел в туалет, просрал Империю! Или вы прекращаете тут ныть, или одно из двух!

— В смысле? Одно из двух? Вы второго не сказали! — поинтересовался Апрель, нервно сглатывая.

— Я сделаю одно нормальное зло из двух ненормальных! — прохрипела Тьма. — Лишнее придется оторвать!

— Не надо с нами так! — заявил, опасливо косясь в сторону тьмы. Я что-то плохо понимала, что происходит.

— Сами виноваты, что мужиками родились, — рявкнула тень. — Родились бы девочками, я бы из вас гарем собрал бы! И каждый день у вас был бы критическим!

— Так, если это народ, то он пахать должен! Работать постоянно! И платить нам налоги! — обрадовался Апрель, а я начинала понимать, что что-то здесь не то. Империи, властелины, о чем они вообще? Я нервно осматривалась по сторонам, понимая, что попала не в ту сказку, на которую рассчитывала.

— И готовить нам! Знать вкус каждого члена Академии! — заорал вихрастый. — Наш покойный старый повар знал вкус каждого члена семьи!

— Вкус каждого члена семьи? А когда он готовить успевал? — удивилась я, снимая шапочку с ушками и прижимая ее к груди.

Я слышала, как в темноте кто-то подавился хриплым и жутким смехом.

— Запомни, ты — народ. Это — твои правители! Личинки темных властелинов! Ты в Академии Темных Властелинов! И ты — наше учебное пособие! Они будут учиться на тебе доминировать, властвовать и унижать! — послышался грозный голос, а тьма зашевелилась.

Что происходит? Что здесь вообще твориться? Это какая-то неправильная сказка!

Тьма немного рассеялась, я подняла глаза вверх, нервно сглатывая.

— Добро пожаловаться в Академию Темных Властелинов, — обрадовалось огромное нечто со светящими глазами, протягивая страшную лапу.

— Как быстро пронеслась жизнь, — удивилась я, садясь на пол и пытаясь подобрать слова и челюсть. С тем, что вышло из тьмы, ухмыляясь страшной, зубастой улыбкой, редко спорят из-за высокого расхода спорщиков и вероятности внезапной утечки мозгов на пол.

То, что вырвалось из меня ни в коем случае нельзя повторять при детях! Беспощадная цензура требует заменить это на «я нахожусь в крайней степени удивления и немножко ужаса».

— Ты знаешь мое имя? — удивленно прохрипело чудовище, пока я шарила руками по полу в надежде найти если не выход, то хотя бы топор. — Меня зовут Метатрон. А настоящее имя Йахоэль!

Да я тоже как-то «хоэль» потихоньку. Да что там «хоэль». Охоэльвала!

— Итак, у меня есть Империя Зла, которую я готов оставить тому, кто покажет себя настоящим темным властелином, а не добром с тифозной ромашкой в дрожащей потной ладошке! — прорычало огромной чудовище, закованное в доспехи. — У меня нет наследника! И жениться я не планирую! Я просто хочу отойти до дел и тел, которые свалил за Академией и все руки не доходят воскресить или разобрать!

— Так это же! — задохнулись «двенадцать месяцев», переглядываясь. — Ничего себе! Самая огромная Империя!

— Рано радуетесь! Эй, народ женского пола! — прохрипело чудовище, закованное в доспехи. Я опустила топор, понимая, что даже если справлюсь с такой махиной, то умру в процессе копания могилы для него. — Слушай внимательно! Твоя цель довести каждого до состояния «папа, всоси меня обратно!». Я цепляю каждому браслет возврата домой, к мамочке под юбку. Только учтите, там уже пристроился ваш папаша, в надежде, что вы были просто тренировкой перед нормальный наследником темной империи.

Пока я задумчиво соизмеряла перспективы, пытаясь прикинуть низко я пала или высоко поднялась, снова послышался хриплый голос.

— Вижу, что умеешь работать с людьми! — усмехнулись груда амбиций и металлолома.

— А с чего вы взяли? — удивилась я, не помня, когда посылала резюме на домомучительницу.

— По топору в руках вижу! — отозвалась тень. — Значит так. Отвечаешь за них головой! Выберитесь из проклятого леса — будем учиться дальше! Не выберетесь — украсите мой задний двор!

Я почувствовала, как меня дернуло, принцы заорали, а через мгновенье мы очутились в огромном, страшном, дремучем лесу.