Обет Безбрачия

Кристина Юрьевна Юраш, 2019

Ты не виновата, что у тебя муж – козел! Браки свершаются на небесах,иногда хитростью и обманом! Зато у моего мужа и любовника есть что-то общее – рога! Муж – козел, любовник – демон! А пока я организую свадьбы попаданок в других мирах и прочие радостные события, пытаясь найти возможность развестись с тем, кого навязало мне небо статистики «любви».

Глава первая. Лухари

Глава первая. Лухари

Синий молодец и красна девица

У вас — товар, у нас — капец!

Поддатый гармонист задумчиво играл «Бэссамэ мучо», заставляя дружным кошачьим концертом подвывать весь женский состав родственников со стороны жениха. Выли они настолько задушевно, что хотелось задушить их каждую по отдельности!

— Бес меня… Бес меня мучит! — дребезжал гармонист, периодически икая, а я мечтала порвать ему гармонь в целях сохранения душевной гармонии.

Представительницы слабого пола не просыхали от слез, провожая на фронт бытовухи и ответственности единственного и неповторимого сына Васеньку, местонахождение которого и даже приблизительные координаты были неизвестны, поэтому вся надежда была на его совесть. Время поджимало пострашнее мочевого пузыря, а крики: «Петрович! Поставь на место! Хватит с тебя!», «Ну мужики, за свадебку! Гулять, так гулять! За молодых!», «Юля! Ну кто ж так колбасу режет! Нормально режь! Тоненькими кусочками!», радовали только тем, что они не вечные. Старенькая скамеечка была накрыта газеткой — саморванкой, на которой расположилась полевая кухня.

— Ой, быть беде! — бухтела бабка жениха, бегая вокруг меня. — Это ж надо было платье раздельное брать! Коли платье раздельное, то к скорому разводу! Вот кто в босоножках замуж выходить? Надобно в старых тапочках! Примета такая! Сама будет виновата, что в нищете проживет! С умом все делать надобно! А как полы в подъезде помыли? Срам! Муж пьяницей будет!

— Где ваш внук? — сардонически поинтересовалась я, глядя как шуструю бабку тут же сдуло ветром в сторону будущей «недвижимости».

Телефон у меня не замолкал, а в трубке слышались истерические крики мамаши и невесты.

— Где он? Не приехал еще? До регистрации час, а нам еще до ЗАГСа сколько ехать! — орали они мне. — Ищите его!

— Бес меня… Бес меня пучит! — выл гармонист, пока та самая шустрая бабка роняла скупую слезу, заедая душевный экстаз огурцом. На балконе трепались гирляндой чьи-то трусы, а мы терпеливо ждали рыцаря, который пройдет заказанную полосу испытаний с первого по девятый этаж. Без лифта.

— Не свадьба, а — стыдоба! — вынесла вердикт бабка, сплевывая огурец. — Вот у Петровны, когда внук женился, четыре кредита брали! А вы только один!

— Да кто вам сказал такое, что один! Пять брали! На лимузин! На ресторан! На тамаду! И на фотографа! И на видео-оператора! — заверили обиженные такой наглостью родственники.

— Пять кредитов — это бохато, — авторитетно согласилась бабка, доедая кусок колбасы. — У Петровны четыре было! Надо, чтобы как у людей все было! Чтобы потом не стыдно было перед людями!

Во двор въезжал лимузин, проседая на местных ямах, а потом притормозил у подъезда. Дверь открылась, а оттуда выпал жених, обводя всех присутствующих мутными глазами. Следом выкатились не менее пьяные дружки в белых рубашках с лентами а ля «мушкетер-выпускник».

— Где же нас добрый молодец? — глядя на планшетку и голосом с провинциальным ойканьем и подвыванием прочитала я свой сценарий, становясь на пути жениха, которого пытались поднять Атос, Портос и Арамис. — Кто пришел за красной девицей? Свадьба — это не безделица! Чтоб невестушка забрать! Нужно силу доказать! Силу духа и ума! Конкурсов ведь будет тьма!

— Ой, — умилились родственники, глядя на детинушку, который усиленно пытался понять, что сейчас происходит, и кто все эти люди. Еще бы, красной девицу делает синий молодец. Родственники жениха оживились, а мать его Анна Васильевна стояла и умильно причитала, что мол, перенервничал перед таким ответственным днем, ему-то можно!

— Лена, — жених тянул руку ко мне. — Лена, не бросай меня!

А ничего меня зовут Ангелина, а невесту зовут Катя? Нет? Никого не смутило?

— Цветы забыли! — заорал кто-то, и в руку жениху тут же вложили помятый и шуршащий целлофаном веник. Жених выдохнул, и по неверной траектории попытался прорваться в подъезд, где его ждали подружки невесты.

— Не отдадим мы красную девицу! Не отдадут ее подруженьки! — противным голосочком произнесла я, глядя, как жениха пытаются зафиксировать вертикально. — Тут уж надо потрудиться! Чтоб к невесте устремиться! Кто сказал, что будет сладко? Ну-ка, первая загадка!

— Это все Катюша виновата! Вот старших слушаться надобно! Нет, чтобы все как у людей! И платье и босоножки! Но нет же! Вырядилась! Вырядилась, вот и получает! — бухтела позади меня бабка, злобно сопя. — Дура она! Сама свое счастие испортила!

— А загадка такова! Жена — шея, а муж — кто? — Змей Горыныч в моем лице включил программу алкоголического минимума, снизив умственный рейтинг загадок до детсадовских.

Жених вяло шарил по карманам, пытаясь найти ответ на загадку. Из кармана вылетела парочка монет и рваная серебристая упаковка от резинового изделия.

— Голова! — дружно подсказывали родственники, глядя на время, пока гармонист снова затянул свою песню.

— Болит! — вяло согласился жених, которого пытались поддержать не менее пьяные дружки.

— Пра-а-а-авильно! — противно наигранным голосочком заметила я, поднимаясь к подъезду, откуда пахло кошками. — Голова!

— Болит! — снова кивнул жених, пошатываясь, идя за мной. Он посмотрел куда-то вверх, там, где на балконе невесты висели трусы и майки, а потом поник.

— До регистрации сорок минут! — заорала мне на ухо мать жениха. — Пока доедем! Тридцать минут ехать! Мы вам за что три тысячи рублей платим? Ничего платить не будем! Сами виноваты со своими дурацкими конкурсами! Из-за вас теперь опаздываем!

— Так, может, отменим конкурсы и сразу в ЗАГС? — спросила я.

— Нет!!! — заорали родственники. — Все должно быть по традициям! Только быстро!

Кто-то из дружков не осилил лестницу, а потом тихо замер у самого подножья.

— Ну-ка милый, докажи, ну а лучше покажи! — скороговоркой произнесла я, глядя на буквы, разложенные на лестнице. — Как невестушку мы любим и словами приголубим!

— Быстрее!!! — орала мать, пока на букве «к» программа жениха допустила недопустимую операцию, и была закрыта, рекомендуя обратиться к разработчикам. Разработчики стояли дружной пьяной толпой, пытаясь что-то подсказывать. В голубых глазах жениха был «фатал эррор» и синий экран, а операционная система срочно требовала переустановки драйверов.

Я плюнула, вытащила дружка потрезвее, закинула одну руку жениха себе на плечо, другую на плечо друга. Так мы шагнули на первую ступеньку, ведущую к большой-большой любви.

— Только что шепнул на ушко, что красивая Катюшка! — сплюнула я, а мы поднимались по ступенькам. — Он у нас слегка стесняется, но невестой восхищается. Милая, пригожая, на модель похожая, славная, роскошная, нежная, как кошечка.

Хух! Я выдохнула, глядя на первый этаж, где стоял тазик, лежал нож и несколько картофелин. Родственники достали телефоны, снимая наше победоносное восхождение, когда я вкладывала одну картошку в руку жениха, а другой брала его рукой нож, принимаясь ее чистить.

— Ай да молодец у нас, — сплевывала я, глядя как жених реально охреневает от происходящего, глядя, как его руки пытаются почистить картошку. — Он готовит — высший класс! Он держать умеет ножик, и жене во всем поможет!

Я уже взваливала его на плечо, мужественно подходя к следующему испытанию, возле которого стояла парочка разукрашенных подружек невесты.

— Ну-ка что это за даты стали вдруг любви преградой? Ну-ка дружно угадаем! Что они все означают! — прокашлялась я, сплевывая волосы и вырывая из рук подружки невесты листок с ответами. — Здесь у нас размер груди, день рожденье впереди, дата встречи и свиданья, дата свадьбы обещанья, дата первого признанья, снова дата расставанья, бывший номер телефона, и, увы, статья закона! Девочки, разойдитесь! У нас мало времени!

Мы уже были на втором этаже, где лежала кукла и какая-то пеленка.

— Все мечтают о ребенке, — противным голосочком затянула я, придерживая жениха. — Об игрушках и пеленке! Ну-ка молодец, давай! Ляльку быстро пеленай!

В глазах был тот же «фаталл эрор», а процессор срочно требовал перезагрузки. Дверь соседской квартиры открылась, появилась огромная собачья морда, с бешенным лаем метнувшая в нашу дружную толпу. «Пройти дайте!», — орала хозяйка, пока пес реально обалдевал с происходящего.

— Да погодите вы пять минут! У меня раньше жених обоссытся, чем ваш пес! — возмущалась я, пытаясь не выпустить собаку и придерживая жениха. Пес разрывался лаем, пока я руками жениха пыталась спеленать куклу. — Наш Василий — молодец! Лучший будущий отец!

Я сверялась по времени, поглядывая на наручные часы.

— Может, пропустим часть конкурсов? — предложила я, пока жених стоял, прислонившись к мусоропроводу в то время.

— Нет! Все должно быть по традиции! — наперебой заорали родственники. Телефон в кармане орал дурным голосом, обеспечивая забавное музыкальное сопровождение нашим мытарствам. На пятом этаже нас ждала пила и какой-то брусок.

— Ай — да, Вася! Ай, жених! Не жених, а просто стих! Вася наш не знает скуки! — простонала я, распиливая рукой жениха какую-то деревянную чушку. — Просто мастер на все руки!

«Все умеет, все могёт, только жаль, что идиот!», — мысленно несло меня по стихотворным рельсам, пока Вася «отгадывал» загадки, искал среди груды обуви туфлю невесты, в которую его чуть не вывернуло.

Это седьмой этаж. Восемь минут! Отличный результат! Еще немного! Еще чуть-чуть!

— Принц с туфлею угадал, и почти наверх попал! — устало выдохнула я, понимая, что деньги мне сейчас позарез нужны! Телефон орал благим матом, а я вместе с поддатым дружком волокла жениха навстречу его любимой.

— Заждалася нас невеста, — приторным голосом произнесла я. — Не находит себе места! Цвет любимый угадали! Наш жених такой влюбленный, а любимый цвет — зеленый!

— Вообще-то розовый! — возмущалась подружка невесты в леопардовом платье со всеми фамильными драгоценностями на всех доступных местах.

— Переживет! — рявкнула я на нее, посмотрев бультерьером. — Вот заветные палаты, где невесту кто-то спрятал!

Я смотрела на старенькую дверь, понимая, что у нас еще минута. Кто-то из родственников сунул жениху цветы, вызвав основательный сбой оперативной памяти и очередную попытку перезагрузки.

— Открывайте ворота! Где же ваша красота! У вас товар, у нас — капец! Собою знатный молодец! — хрипленько заорала я, ногой пиная чужую дверь и втаскивая жениха в маленькую прихожую, которую загораживала собой необъятная мама невесты, к которой сразу же подбежали подружки.

— На пути мы постоим! Катю мы не отдадим! — нестройным хором заметили подружки, намекая жениху достать кошелек.

— Ручку нам позолоти! Может, сдвинемся с пути! — снова заорали подружки, пока жених головой подпирал стену, а позади меня стоял заградотряд из его родственников.

— Где деньги? — спросила я, чувствуя себя переговорщиком. «У жениха! Мы ему вчера давали!», — послышались голоса родственников. Лазить по карманам жениха не очень пристойное занятие, на которое я не отваживалась.

— Деньги? Ик! — вяло заметил жених, глядя на будущую тещу. — Мы Валерой вчера… Ик! Лена… Лена…

— Здесь ни Канны и не Ницца! Ленин завещал делиться! — спохватилась я, придерживая будущего главу семейства, глядя как из комнаты любопытно высовывается разукрашенная невеста. — Как же в мире жить нам страшно! Раз любовь у нас продажна! Вася любит вдохновенно! И любовь у нас — бесценна!

Мама всплакнула, а нам навстречу выбежала слегка беременная Катюша.

— Все, закончили мы шутки, у подъезда ждет маршрутка! Потом дообнимаемся, быстро набиваемся! — с остервенением выдохнула я, глядя, как папа невесты тащит на себе жениха вниз, а мать бегает с криками, что забыли каравай, ключи и салат!

Возле ЗАГСа стояло человек пятьдесят, пока пьяный Вася пытался поднять Катюшу и донести ее до дверей ЗАГСа. Катюша рыдала, крича, что мы мало поездили на лимузине! Договаривались, что ее на этом лимузине прокатят по всему району, чтобы «все сдохли от зависти»!

— Будет Катеньку любить! Вечно на руках носить! — прокашлялась я, переживая за каждый неровный шаг жениха и видя, как рядом партизаном ползает фотограф. Ну, все, тетенька — регистраторша! Принимай! Довела! Мне еще вечером отработать час! На большее у них денег не хватило! Они хотели, чтобы я до утра с ними сидела за двадцать тысяч рублей!

Я не знаю, как дотянула до вечера, таскаясь со всеми по местным достопримечательностям в виде трех памятников и мусорного парка, в котором срочно потребовали фотографию на лодочке. Маленькое старенькое суденышко было спущено на воду, а жених вместо того, чтобы налегать на весла, налегал на пиво. Десяток попрошаек ушли недовольными, ибо с жениха брать было нечего от слова «совсем», а родственники не хотели раскошеливаться на «открытие замка», в котором удерживали невесту. Начиналась игра «крепкие нервишки». Первым не выдержал брат невесты, устроив массовое побоище местных маргиналов и чуть не перевернув новую скатерть-саморванку, уместившуюся на парковой скамье. Пока все успокаивали брата невесты, жених тихо сопел на соседней лавочке в позе эмбриона, а на попытки фотографа расшевелить его, реагировал «вибрасьоном» ноги.

Вечером нас ждал шикарный ресторан, украшенным «по-модному», куда мы все дружно ввалились, втаскивая жениха Васеньку, который стал уже для меня почти родным.

— Что ж вы все такие мрачные? — заметила я, глядя на побитые лица присутствующих. Маргиналы сбегали за группой поддержки, а я успела отойти в сторонку. — Где же наши новобрачные? Отчего не улыбаемся? Неужели мы стесняемся! Хватит прятаться за шторкой! Жениху с невестой… Горько!

Пока все торжественно опустошали тарелки, я читала стихи про каждого члена семьи, заказанные родней, не забывая периодически орать: «Горько», глядя с какой ненавистью смотрят на меня жених и невеста.

Пока я читала очередное пожелание, слыша, как скрипит и шипит микрофон, на импровизированную сцену выбежал парниша, начиная танцевать под каждый мой стишок. Пляска Святого Витта, сопровождаемая эротичными движениями бедер в мою сторону, заставляла меня отойти подальше, оттаскивая микрофон.

— Олег! Успокойся! — послышался гнусавый женский голос из-за стола. — Олежа, сядь!

Девица в леопардовом, встала, схватила «одержимого» и поволокла за стол.

— Молодым везде дорога! — нараспев читала я, краем глаза, видя, как Олег снова вырывается и бежит в мою сторону, на этот прыгая вокруг меня, как зайчик вокруг елочки. — Молодым везде почет! Молодых у нас немного! Их всего наперечет! Заскучали молодые?

Вокруг бешенным зайцем скакал Олег, под слышимую только ему музыку. Судя по скачкам, где в голове играл Газманов: «Мои мысли мои скакуны!». Я пыталась отогнать Олега ногой, особенно, когда он, выставив вперед таз, устремлялся ко мне со всей любовью.

— Пшел вон! — возмущалась я, отмахиваясь планшетом. Респект тем, кто даже без мозга сохраняет свою двигательную функцию!

— Олежа! Ну успокойся! — снова лениво заметил голос, а я намекнула Олегу, что где-то наливают! Причем, без него!

Олегу было все равно, что наливают, где наливают, он попытался изобразить брейк-данс, и чуть «брейкнулся» на пол, но тут же вскочил радостным козлом, бегая вокруг меня и прыгая. Он даже отобрать у меня микрофон и что-то спеть, но я упорно вела мероприятие, поглядывая на часы.

— Первый танец, словно сказка! И любовь в красивых глазках! Как невеста хороша, в танец просится душа! Вот и счастье для двоих — первый танец молодых! — нараспев произнесла я, выдавливая из себя улыбку и отгоняя ногой веселого Олега. В зале погас свет, зазвучали первые ноты «Титаника», а я отошла в сторонку, глядя как жених тащится вслед за невестой. Тут же подлетели все с камерами, и тут появился… Олег!

Он бросился спасать «Титаник любви», прилипнув к жениху и невесте третим. Символизируя ту дверь, на которой спаслась героиня фильма, Олег пел вместе с Селин Дион. Причем, Олег делал это громче! Ноты выдохонули с облегчением! Олег не попадал по ним. Кто-то пытался отогнать его, невеста отпихивала его ногой, жених, пытался замахнуться кулаком, но неунывающий Олег снова и снова возвращался к новобрачным, покачиваясь с ними по волнам любви. Брат невесты не выдержал, схватил Олега за шкирку и куда-то уволок, но не тут — то было! С разбитой губой, но все такой же счастливый, Олег летел в центр внимания, снова прилипнув к жениху и невесте.

— Ванс! Мор! Ю опэн зе дор! — орал он, помогая молодым танцевать, nhNdyQDd пока бабка собирала в пакет все содержимое стола. Оливье трамбовалось к бутербродам и пирожным, а она спокойно сгребала маринованные грибы, укладывая их сверху.

— Вот! — мне протянули конверт с надписью: «Дорогие Катя и Вася! Желаем вам большой любви!». Я молча открыла его и пересчитала деньги, глядя, как ушлые родственники в количестве человек двадцати последовали примеру бабки, доставая пакеты.

Я молча оделась, достала пачку сигарет, вышла из ресторана, слыша как воет белугой Олег, всегда мечтавший исполнить дуэт с Селин Дион.

— Фу!!!! — выдохнула я сигаретный дым, закашлявшись. — Теперь такси и домой!

Я набирала номер такси, а к подъехавшему такси уже несли вперед ногами Олега, который умудрялся орать, что он сейчас всех порешит! И все ему осточертели! Олега погрузили на заднее сидение, а моя машинка подъехала к крыльцу. Теперь мне предстоит слушать «дивангелье» от супруга.

*****

Дорогие читатели!

Подписывайся на автора, нажми «отслеживать автора», чтобы не пропустить розыгрыш промокодов к книге, конкурсы и много интересных сюрпризов.