Новогодний Экспресс. Постарайся простить

Кристина Юрьевна Юраш (2025)

— Счастливая жена вернется в купе, а несчастная — будет дальше искать своего мужа! Что вы выбираете? Быть счастливой или несчастной? — Прекратите разговаривать со мной снисходительным тоном, — произнесла я, чтобы разрушить очарование собеседника. — Лучше скажите, где мой муж! Невольно вспомнилась фраза, случайно оброненная какой-то пассажиркой. “Все мужчины в семьи Вельзер бесстыже красивы и невероятно богаты. Наверное, потому что в их жилах течет древняя кровь дракона. Догадайся, кто будет сниться дамам этой ночью!”. — Ну что ж! Не хотите быть счастливой женой, придется быть несчастной. Ваш супруг находится в пятом вагоне, купе номер… четыре. Только я бы на вашем месте перед этим немного выпил. То, что вы увидите там, вам явно не понравится, — заметил красавец.

Глава 17

Первым был тот таинственный поэт. Он подошел к коробке и сунул руку. Достав листок, он развернул его и удивленно прочитал.

— Расскажите о своем самом заветном желании! — прочитал он. — Я мечтаю однажды, что мои стихи будут изучать в школах! Я хочу стать очень известным поэтом! Чтобы мои стихи печатали во всех газетах! Чтобы книги с моими стихами продавались в каждом книжном магазине!

Все захлопали.

— Поэтому я прочитаю вам свое стихотворение! Я написал его, стоя на перроне! Так сказать, навеяло! — заметил он, доставая книжечку.

Я удивленно подняла бровь. Стихи мне нравились. Люди тоже оживились, глядя на поэта, который тут же приобрел довольный вид.

— Сквозь сизые мглы, словно белая сцена, поезд мчит с треском под небесами, снег кружит ярко, невкусно, бессменно, покрывая следы под шагами! — торжественно закончил поэт.

Не знаю, как остальные, но у меня осталось странное послевкусие, что где-то что-то в стихотворении явно не так.

— О, это было… очень… очень, — тут же вежливо заулыбались гости, бегая глазами по лицам друг друга, чтобы понять, талантливо это или нет. Вдруг среди нас затесался какой-нибудь критик или человек, который не просто разбирается в искусстве.

— Отвратительно, — послышался внезапный голос, а все повернулись на герцога Вельзера. Голос его был чуть хрипловат. И вызывал приятное покалывание от низких вибраций. — Такое чувство, словно это просто набор слов.

Красавец поставил бокал на стол. Он встал с кресла во весь исполинский рост, вызывая задержку пока еще только дыхания, у окружающих дам.

— Бездарно. Попытки создать образы провалились, — заметил герцог, нахмурив брови.

Мне казалось, что герцог Вельзер выразил мнение всех присутствующих. То самое, которое они не отваживались озвучить из вежливости.

— Вы так считаете? — дрогнувшим голосом произнес поэт.

— Да, — заметил герцог. — Я не привык врать из вежливости. — Я так понимаю, вы хотите наказать всех школьников своими стихами?

— Вы просто не очень разбираетесь в стихах. Да, они еще шероховаты, но… — начал поэт.

— Что такое “мглы”? Есть “мгла”! — заметил герцог.

— Знаете, критиковать может каждый! — гордо ответил поэт. — А стихи писать дано не каждому!

— Стынь пронзая снежную, растревожив снег, мчится в мглу кромешную, ускоряя бег. Отдается сердце грохотом колес, как игла он бурю прошивал насквозь… Как-то так! — заметил герцог, улыбнувшись.

Теперь все аплодировали. Даже мне понравилось.

— Кто следующий? — спросил начальник поезда.

Глава 18

К ящику бросилась Мардж, достав бумажку.

— Поцелуй самого дорогого человека! — прочитала она, бросаясь к дедушке и целуя его в мятую морщинами щеку. Бенджамин улыбнулся, а обняв внучку. Но ему тут же сунули коробку. Он отмахнулся, сказав, что будет последним.

— Возьмите, — произнес начальник поезда, подходя к Камилле, стоявшей рядом с дедом и внучкой. Она отнекивалась, но потом сунула руку. Ей было ужасно неловко за свой поступок. Развернув бумажку, она прочитала глухим голосом:

— Станцуйте с мужчиной, который рядом.

Рядом с ней кроме старика Бена никого не было.

— Кхе-кхе! — поднялся старик Бен, направляясь к Камилле. Она удивленно смотрела на протянутую руку.

Погас свет, а откуда-то заиграла музыка. Бенджамин вел ее в танце, а Камилла прятала глаза.

— Браво! — закричала внучка. — Браво!

Свет снова вспыхнул, а Бенджамин отвел даму на место.

Вот это джентльмен! Он изо всех сил держал ровную осанку.

— Просто у дедушки болит спина. Ему нельзя много танцевать! — заявила внучка, а дед вздохнул.

Оперной диве выпало спеть.

— Но я не могу? — просипела она. — Это будет позор!

— Увы, магия поезда решила, что вам нужно спеть, — заметил начальник поезда.

— Ладно. Попробую один куплет, — произнесла она, прокашлявшись и осушив бокал. Ее рука дрожала, а дива заметно нервничала.

Она пела сипло, как скрипучая телега. Каждый звук давался ей с усилием.

— Браво! — захлопала я, требуя, чтобы остальные поддержали ее. Если сейчас герцог что-то скажет, я ему отвечу! Вот не побоюсь! Я бросила на него взгляд, но герцог молчал.

— Теперь ваша очередь! — послышался голос рядом, а я увидела, как муж вернулся на место и уже погрузил руку в коробку.

Я подглядела его бумажку.

— Поцеловать руку каждой присутствующей в салоне дамы! — прочитал он. Послышался смех: “Ого!”. Все оживились.

Муж взял мою руку и поцеловал, потом он поцеловал руку Камилле и пошел по кругу. Когда Ровена протянула ему руку, он на секунду замер. А потом поцеловал ее, задержавшись поцелуем буквально на пару секунд. Ровена улыбнулась, а он пошел дальше, пока не вернулся на место.

Может, мне кажется? Может, я просто себе придумываю?

— Мадам? — спросил начальник поезда, а я увидела перед собой коробку. Я? Да? Ну, ладно!

Я погрузила руку и вытащила бумажку. Развернув ее, я окаменела. Я все могла представить, но не такое!