Заговор женщин

Кристина Арноти, 2000

Кристина Арноти – одна из самых известных современных французских писателей, популярная во всем мире, ее книги стали бестселлерами во многих странах, получили многочисленные призы и премии. Миллениум. Новый год. Первые дни 2000 года. После тридцати лет отсутствия богатый бизнесмен Анри Морэ возвращается из Австралии в Париж, но скоропостижно умирает в самолете. Адам Фурнье, гениальный программист, сидевший рядом с ним (случайно ли?) присваивает его документы, компьютер и… саму личность умершего! Зачем? Как он это сделал? Какую пользу он надеется извлечь из этой опасной аферы? Сюжет осложняется с каждым часом. Три женщины вступают в дьявольскую игру в эти сумасшедшие дни на рубеже веков. Париж, Лас-Вегас, Лос-Анджелес, Австралия… весь мир – четыре жизни и смерть. Заговор женщин – ожидание и страсть, страх и юмор. Истинная Кристина Арноти.

3

Салли — афроамериканка, которую два года назад назначили директором ночлежного дома в Лас-Вегасе, заботилась о людях, волей судеб оказавшихся в этих маленьких блочных домиках, построенных в не слишком популярной части города. Салли собиралась провести новогоднюю ночь у мамы. Но в то самое время, когда неистовый Лас-Вегас, сверкая всеми мыслимыми огнями, казалось, сжигал небо в честь миллениума, около двух часов Салли позвонила ее помощница и попросила разрешения приютить пять человек, которые в результате вынужденной посадки самолета оказались в Лас-Вегасе:

— Их привез мой друг, Родриго. В отелях нет мест, а эти люди совершенно измотаны… Четыре женщины — одна ранена, другая больна — и один мужчина. Катастрофы удалось избежать, и размещение большей части пассажиров взяла на себя администрация аэропорта.

— А их почему не разместили?

— Они хотели поехать в город. Родриго подвез их в своем микроавтобусе, не хотел упускать выгодное дельце. А потом, не найдя других вариантов, привез их к нам.

— Но почему именно к нам?

— Это был единственный выход. Он был в затруднении. Он ведь обещал им помочь. Если вы им откажете, то, чтобы укрыться от снега и ветра, им придется провести ночь в казино. Мужчина, на вид приятный, явно обеспокоен этой ситуацией. Они все еще ждут в автобусе перед главным корпусом.

Салли задумалась.

— Родриго ставит нас в неприятное положение.

— Гораздо важнее, что эти бедные люди страдают. Для мужчины я могу поставить одну из запасных раскладушек в маленьком кабинете, которым мы не пользуемся. Больную девушку можно пристроить в медпункт, вместе с раненой матерью. А еще для двух женщин есть свободные кровати в палате номер три.

— У нас не гостиница, — напомнила Салли. — Вся эта история может шокировать других наших постояльцев. Поселить и накормить этих легкомысленных туристов за счет наших дарителей… И единственное, что их оправдывает, — это крушение, которого они едва избежали…

— Они валятся с ног от усталости! — причитала Кармен-сита. — Говорю вам, они еле живы. А мужчина, по словам Родриго, обещал сделать взнос в наш фонд

— Ни в коем случае нельзя принимать от них деньги, — отрезала Салли. — Но мы не можем войти в новый век, оставив этих людей на улице. Разместите их и ждите моего приезда: не хочу взваливать на вас такую ответственность.

Карменсита выбежала из главного корпуса, и ветер принялся хлестать ее по щекам мокрым снегом. Она приблизилась к автобусу. Родриго, стуча зубами, ждал ее возле машины.

— Все хорошо, — сказала Карменсита. — Но разрешение я выбила с трудом. Ты поступил легкомысленно! Надо было оставить их в аэропорту. Да что там, теперь уж все улажено. Пусть заходят.

— Спасибо, — сказал Родриго. — Для меня это золото, а не клиенты. Я это сразу понял. Их багаж остался в аэропорту. Завтра заберем. Надо бы их накормить горячим супом.

Карменсита взобралась на ступеньку, открыла дверцу и заглянула в салон.

— С Новым годом! — сказала она. — Добро пожаловать! Мне разрешили вас разместить. Постараюсь сделать все, чтобы ночь прошла для вас приятно. Но вы должны будете уехать завтра, рано утром.

Элиан встала и подошла к раздвижной дверце, стараясь ничего не задеть забинтованными руками.

— Спасибо, что помогли нам выбраться из этого ада. Спасибо!

Карменсита помогла ей спуститься. Родриго поухаживал за Клотильдой, Лиз и Иоландой. Адам, покусывая губу, рассматривал место, куда их привезли. Теперь Элиан точно не прекратит над ним издеваться, и поделом.

— Где мы? — спросила Элиан.

В широком, хорошо обогретом коридоре она увидела темнокожих мужчин и женщин, они почти окружили вновь прибывших и радушно приветствовали их, поднимая бумажные стаканчики, судя по запаху — с пуншем.

— Что это за место? — снова спросила Элиан.

— Ночлежный дом «Армии спасения», — ответила Карменсита. — Эта ночь — особая. Обычно в этих стенах не бывает алкоголя, но сегодня праздник, Новый год… Наверно, вы проголодались? У нас есть гороховый суп, он просто бесподобен, и отличное рагу из ягненка.

Элиан со смехом обернулась. Увидев, что к ней идут Адам с Клотильдой, а за ними Иоланда и Лиз, она развела перебинтованными руками и объявила по-французски:

— Добро пожаловать в лучший отель города! Поздравьте моего мужа с прекрасным выбором!

Один из темнокожих постояльцев наблюдал за этой сценой. Такое неожиданное оживление показалось ему забавным. Карменсита окликнула его:

— Проводи наших гостей в столовую. Их надо угостить супом.

Элиан, истерически хохоча, вцепилась Адаму в руку и продолжила, обращаясь теперь ко всем присутствующим:

— Мы встречаем новый, 2000 год в «Армии спасения»! Только полюбуйтесь на этого потрясающего господина: он специально вернулся из Австралии, чтобы завезти нас сюда. Он так все здорово рассчитал по датам, по часам… Вот он, перед вами, этот утонченный ценитель интерьеров!

Адам довольно резко прервал ее, схватил за руку и вынудил следовать за Кармен, немного растерявшейся при виде этой сцены. Улыбчивый негр, видимо привыкший оказывать помощь, предложил свои услуги Иоланде и Лиз. Их прежде всего интересовал праздничный стол, поэтому они оторвались и от так называемого Морэ, и от его жены с дочерью, которые пошли к медпункту вслед за Кармен. Сопровождаемые окриками, смешками, тычками в спину, Иоланда и Лиз оказались в большой комнате, где был накрыт стол. С одной стороны его украшала огромная супница, а с другой — кувшин с пуншем. На серебристых пластиковых тарелках еще оставалось несколько сандвичей. В дальнем углу на стене висел плакат «Нарру New Year 2000». Девушки уселись на деревянную лавку в конце стола, и одна из добровольных помощниц налила им пунша. Юная негритянка ни о чем их не спрашивала: кто угодно мог попасть сюда, и постояльцы уважали тайну чужих бед.

— Напьюсь и вырублюсь, — решительно сказала Лиз.

* * *

Карменсита предложила Адаму расположиться в маленьком кабинете:

— Вам здесь будет удобно.

Она взяла ключ и открыла дверь. Он рассыпался в благодарностях. Карменсита предложила ему раскладушку, которую должен был принести один из недавних постояльцев. Адам обнаружил в комнате стул, стол и, к его огромной радости, несколько розеток, рядом с металлическим шкафчиком. «Спасибо, — повторил он. — Позаботьтесь, пожалуйста, о моей жене и дочери». Даже если он слегка перегнул с выражением признательности, перед человеком, который его приютил, надо было держать марку. Он вышел в коридор и коротко пожелал спокойной ночи своим дамам: «До скорого, или до завтра, — сказал он им. — Может, я еще загляну к вам на минутку. А если не зайду, тогда увидимся рано утром». Карменсита отвела женщин в медпункт, где им были постелены две кровати. Элиан поставила сумку, ополоснула лицо, стараясь не смотреть в зеркало над раковиной, и улеглась прямо поверх серого покрывала на одной из узких кроватей. Другую заняла Клотильда.

Когда Карменсита предложила ужин, они попросили только воды.

Телевизор, подвешенный под самым потолком напротив кроватей, беззвучно показывал кадры со всех уголков мира. Сменялись часовые пояса, праздник переходил с одного континента на другой.

Карменсита подождала, пока Клотильда ляжет в постель, и сунула ей в рот термометр. Девушка попыталась воспротивиться.

— Лучше его не глотать, — посоветовала помощница. — Немного терпения…

— В градусниках теперь нет ртути, — заметила Элиан. — Даже если она его проглотит, ничего страшного не случится.

Через две или три минуты Карменсита вытащила прибор.

— Есть небольшая температура, — констатировала она. — Это и неудивительно, после такого-то путешествия.

— А его вы куда отвели, мужа моего? — спросила Элиан.

— Он в маленьком кабинете, на который вы обратили внимание.

— Если бы вы подселили его к вашим бродягам, это доставило бы мне огромное удовольствие.

— Мы не называем наших постояльцев бродягами…

Элиан вздохнула.

— Вы правы. Но я слишком устала, чтобы подбирать более вежливые выражения. А где остальные две девушки: та, которая с носом как у Пиноккио, и еще одна?

— Они пьют пунш в столовой. А вам принести?

— Нет, спасибо. Я как раз собиралась пойти в туалет.

— По коридору до конца и направо.

Клотильда только что выпила таблетку, которую ей дала Кармен. Она легла и закрыла глаза. Ей надо было отдохнуть.

Элиан вышла и зашагала по коридору. В дамской комнате несколько дверей были закрыты. Она подергала крайнюю, но кто-то придерживал ее изнутри. Та, которая сидела внутри, пробормотала что-то неразборчиво-английское, спустила воду и открыла дверь, другой рукой натягивая широкие штаны. Она доходчиво объяснила жестами, что замок сломан. Элиан пришлось стоять на полусогнутых и держать ручку. Потом она долго мыла руки, изредка бросая быстрый взгляд на свое отражение. «Страшная-я-я», — подумала она.

На обратном пути, заблудившись в коридорах, пропахших супом и нафталином, она столкнулась с желтозубым старичком, который вывел ее к медпункту. Клотильда, похоже, спала. На телеэкране Элиан увидела кадры Парижа: там уже было утро субботы. Пустынные улицы, крупным планом — французский флаг под Триумфальной аркой, толпы зевак на Елисейских Полях. Наконец-то оставшись одна, Элиан могла делать что заблагорассудится, и выражение ее лица изменилось. Она раскрыла сумочку, включила в розетку американский адаптер и поставила мобильный на подзарядку. Элиан взяла пластиковый стаканчик, налила в него воды из баллона на столе, потом пододвинула к стене стул, чтобы скрыть свои приготовления. Она достала из сумки часы, выставленные на европейское время. В Париже был уже полдень: кое-кто должен был ждать, что она вот-вот позвонит.

«Пока все идет не по плану, но я разберусь», — подумала она и легла спать.

* * *

Карменсита поставила раскладушку в кабинете и сообщила, что директриса скоро будет. Рассыпавшись в благодарностях, Адам подключил ноутбук и, борясь с усталостью, снова взялся за свои изыскания. Когда сон все-таки одолел его, он растянулся на раскладушке. Адам взглянул на дорогие часы, которые снял с руки покойника, его попутчика в самолете. Он сравнил время в Сиднее, Франции и Лас-Вегасе, потом встал и отправился в коридор на поиски туалета. Седеющий афроамериканец вышел из уборной, бормоча на ходу:

— К чему метаться! В час Страшного суда мы все будем равны!

Облегчившись, Адам вернулся в кабинет и снова уселся за клавиатуру. «Миллионы слов…» — подумал он. В самолете, перед тем как поменяться личностями с покойником в соседнем кресле, он положил в собственный портфель, его потом пришлось выбросить, дискету с программой, которую он разработал. Дискета была более чем опасна: через несколько секунд после проникновения в систему вирус взламывал ее и уничтожал все данные. Адам называл эту программу «пиранья». Его так и подмывало запустить «пиранью» в компьютер Морэ и все стереть там подчистую. И больше никаких денег! Никаких секретных счетов! Никаких безумных попыток подобрать код, что позволит снять деньги и перевести на его счет. Стать безымянным бродягой. Ни женщин, ни кодов, ни Манна, только безграничная свобода человека, у которого нет больше ничего. Он нашел в портфеле Морэ дискету с довольно забавной программой-лексиконом, предназначенной для детишек, они строят из себя маленьких гениев, обхватив ручонками свои большие головы и пуская по экрану потоки слов. Сколько часов, дней, месяцев понадобится, чтобы найти пароль? Теперь Адам примерно представлял себе суммы, осевшие на счетах Морэ в разных странах, но покойник заблокировал все финансовые операции. Сразу после «подмены», когда он в первый раз столкнулся с украденным компьютером, Адам предположил, что Морэ хорошенько защитил важные данные в соответствии со своими потребностями и «пунктиками». Его, кибергения, которому нет равных, превзошел в профессиональном плане специалист неопределенного профиля, просто закодировав файлы? Адам взял «склерозник» Морэ и стал снова искать. Среди слов, обведенных золотой ручкой, на глаза опять попался «Тутанхамон». Во время изысканий в Париже он отложил его на потом. А здесь, в этой ночлежке, ему никто не помешает. Адам напечатал: «Тутанхамон». На экране сначала высветился «Луксор», потом замигал «Сфинкс». Было ли это как-то связано с отелем, который они видели чуть больше часа назад, приехав из аэропорта? Сфинкс — его символ. Или Морэ что-то спрятал в Египте? В ответ на запрос на экране появились цифры, даты и имя «Хеопс». Адам попробовал найти дополнительные сведения. Он получил их благодаря слову «мумия», обведенного в тетрадке черным. Когда Адам ввел это слово, строчек стало больше и появилось несколько новых цифр. Поразмыслив, он решил, что это даты пребывания Морэ в Лас-Вегасе. Хеопсом могли звать девочку по вызову. В описании примет и особенностей некой особы чувствовалась неприятная снисходительность. Видимо, Морэ был в Лас-Вегасе четыре года назад. Почему он не поехал кутить в Гонконг или Сингапур? Что ему было нужно в Лас-Вегасе? Девчонка? У него и в Сиднее их было сколько угодно. Почему именно Лас-Вегас? Адам подумал о возможной переправке незаконных иммигрантов и открыл файл «Импорт». Треть экрана заполнили строчки: «Большие светлые глаза, сужающиеся к вискам. Натуральная блондинка. Иммигрантка. Может заменить С. Материал высшей пробы. Естественная гибкость. Покорная. Похожа на Хеопса». Он вернулся к «Сфинксу», может, стоит отработать этот вариант? Адам напечатал: «Каир». Мерцание. Он попробовал «Caire». Отказ.

Замигала иконка, пришло новое сообщение по e-mail. Он кликнул «Входящие». Его разыскивал некий Смит. Кто он такой? Адам запросил информацию по Смиту. Купля-продажа всех видов недвижимости. Чего этот Смит хотел от Морэ? В Лас-Вегасе было три часа ночи, значит, в Сиднее — где-то девять часов вечера. Адам набрал номер, значившийся на экране, и через несколько минут услышал сквозь помехи чей-то восторженный голос. Судя по шуму прибоя и детским крикам, его собеседник был на пляже.

— Это Смит? С вами говорит Морэ.

Человек на другом конце земли воскликнул:

— С Новым годом, господин Морэ! Я на пляже Бонди. Слышите? Серфингисты катаются на досках в свете прожекторов. Вы где?

— В Калифорнии.

— Здорово! Вы уже тоже встретили Новый год? И как праздник? У нас тут просто потрясающе.

— Тем лучше. Вы меня искали… Могли бы позвонить…

— Но вы же сами сказали «только по e-mail».

— И правда, — признал Адам, проклиная все эти неизвестные ему подробности из жизни человека, чье прошлое он должен был присвоить.

— Тут так жарко, — сказал Смит. — Слышите? Все зашли по пояс в воду, отправляют пожелания по мобильным. А как у вас там?

— Снег. Значит, вы тоже в воде?

— Нет. Я отошел в сторонку, чтобы поговорить с вами.

— Давайте поговорим.

— У меня для вас две новости: хорошая и плохая. Правда, половина хорошей тоже плохая.

— Слушаю вас. Выкладывайте обе. Сразу!

— Хорошая: я нашел покупателя для дома на Уотсон-Бэй. Вы так спешили…

Адам задумался. Видимо, прежде чем уехать из Сиднея, Морэ выставил свой дом на продажу. По обрывкам фраз, из которых ему всякий раз приходилось восстанавливать полную картину, Адам понял, что Морэ очень хотел продать дом — срочно.

— Значит, продаем.

Он не имел ни малейшего представления о том, какие документы понадобятся агенту и какого рода полномочиями наделил его Морэ.

— Вы же могли принять решение, не советуясь со мной, не так ли? — добавил Адам наугад.

— Если бы клиент не торговался. Но он торгуется!

Адам осторожно предложил:

— Я скину пятнадцать процентов.

— Вы чересчур задрали планку. Вот если снять процентов двадцать, тогда дело бы пошло. По крайней мере, если результаты обследования подвала будут не слишком плачевны. И вот тут я должен сообщить плохую новость.

— Кто это собирается обследовать подвал? О чем вы говорите? — спросил Адам.

— У покупателя четверо сыновей в возрасте от восьми до тринадцати лет. Он хочет оборудовать внизу игровой зал с телевизором, компьютерами, разными видеоиграми. Дом его заинтересовал именно своим просторным подвалом. Я направил архитектора для проведения этих работ. Отчет будет предоставлен покупателю. Вы мне дали карт-бланш… на все, кроме цены.

— Но к чему все эти исследования?

— Кому как не вам знать: под бетоном песчаная почва. Сначала проверяли фундамент на прочность.

Адам внезапно заподозрил что-то очень неприятное.

— Продолжайте, пожалуйста! Связь вот-вот может оборваться.

— Во время взятия проб песка и скалистой породы были обнаружены подозрительные следы… В частности, на одной из стен.

Адам едва чувствовал тяжесть трубки в руках.

— Что за следы?

— У архитектора и его группы создалось впечатление…

— Какое?

— Я знаю, это прозвучит абсурдно, но…

— Короче!

–…рядом с местом, где вы храните вино — там, где песок, — кого-то…

— Да что же?

— Ранили или даже убили!

— Вы с ума сошли! — воскликнул Адам. — Или пьяны!

— Нет. По их словам, они нашли мельчайшие частицы человеческого происхождения. Одного из помощников архитектора привлекло небольшое черноватое пятнышко, в котором он обнаружил налипшие волосы.

— Продолжайте! — приказал Адам. — Я возмущен!

— Говорить дальше? — спросил Смит.

— Разумеется!

— Пробы отправили на анализ ДНК. Я объяснил заказчику, что эти ужасные открытия вас ни в коей мере не касаются: вы владеете этим домом всего несколько лет и, когда его купили, у него уже могло быть прошлое… Вы сделали перепланировку, расширили террасу…

— Подобные исследования ставят меня в неприятное положение, — воскликнул Адам. — Вы представляете, какие пойдут слухи! Может, туда забрались бомжи, бродяги, они подрались…

— По закону вы как нынешний владелец несете ответственность за все, что связано с домом. Нет ничего проще, чем доказать, что вы не имеете отношения к событиям, которые происходили до вступления вами во владение этим помещением, — заключил Смит.

Адама прошиб пот.

— Что это там за крики вокруг вас?

— Люди на пляже… Я понимаю, что вам неприятно, но факты есть факты.

— Может, покупатель выдумал эту мерзкую историю и разыграл спектакль, чтобы сбавить цену?

— Исключено. Это известный и уважаемый человек. Его жена посвятила жизнь воспитанию четверых детей. Господин Морэ, лучше бы вам вернуться и взять дело в свои руки. У вас же должны быть все документы, связанные с прошлым этого дома, и фамилии предыдущих хозяев.

— О немедленном возвращении не может быть и речи! Откажите этому вашему покупателю.

— Даже если он не купит дом, то не бросит это дело.

— А какой ему в этом смысл?

— Никакого. Но он судья…

— Судья?

— Да. Он унаследовал от английской родственницы крупное состояние, поэтому может себе позволить купить такой дом, как ваш. А теперь, по его словам, он хочет узнать подноготную этой истории.

Адам украл личность Морэ вместе с его прошлым, на котором, может быть, лежит печать преступления! Ему стало плохо. Если бы не эта безумная авантюра, он мог бы присутствовать при крушении Морэ. О, с какой радостью, с каким дьявольским наслаждением упивался бы он огромными заголовками: «Бизнесмен французского происхождения замешан в грязном деле… Ведется расследование». С каким восторгом Адам ждал бы его ареста и суда! Если бы Морэ приговорили, это бы его несказанно обрадовало. Но по «счастливой» случайности он оказался теперь на месте человека, которому грозит обвинение в убийстве. «Да, нечего сказать, повезло неудачнику!» — подумал он.

— Вам ни в коем случае нельзя было позволять там копаться, — сказал Адам без особой убежденности. — Прекратите это все немедленно!

— Вы подписали доверенность, которая позволяет мне проникнуть в дом и провести его оценку, чтобы узнать реальную стоимость. Поэтому я и пригласил архитектора… Такой поворот событий нельзя было предугадать.

Адам сухо сказал:

— Я снимаю дом с продажи.

— Уже поздно. Частицы на экспертизе. Мы ждем результата.

— Надо положить конец этим проискам! — сказал Адам — Я еще раз говорю вам, что снимаю дом с продажи.

— Вам это доставит еще больше неприятностей. Подумают, что вы боитесь расследования. Я пока скажу, что не смог с вами связаться.

Адам сказал примирительным тоном:

— У меня есть идея получше: вы вдруг вспомните, что я собираюсь вернуться в конце февраля.

— А где вы, собственно, сейчас?

— В Калифорнии.

— По словам судьи, если тест ДНК окажется положительным…

— Положительным? Относительно чего?

Голос Смита стал тише:

— Не знаю даже, как вам сказать… Они собираются сравнить собранные улики с теми, которые были обнаружены в квартире красивой девушки из Чехии… она исчезла…

— Какая связь между ней и мной?

— Вы нанимали гастарбайтеров из Восточной Европы.

— Ерунда! — сказал Адам — Все это глупости. Надо потянуть время, пока я буду искать прежнего владельца дома. Ясно?

— Мне? Да. А вот судье? Это другое дело. Я буду держать вас в курсе.

— Если вы пресечете слухи, получите большие комиссионные. Надбавку к сумме, указанной в контракте.

— Спасибо, — сказал Смит. — Единственная загвоздка в том, что раз уж полиция заинтересовалась, пусть и не напрямую… если вас не будет, скажем, вы сильно задержитесь с приездом, то международный ордер на арест…

— Алло, алло, алло…

Связь прервалась.

* * *

Адам застыл. На экране мигала надпись: «Сохранить или отменить». Компьютер, опасный противник, его провоцировал. Адам мстительно закрыл его. Когда-нибудь он точно запустит в него вирус, если только не сбросит с палубы корабля посреди моря и не отправит на заросшее водорослями подводное кладбище.

Адам был без сил. «Надо вздремнуть», — подумал он. Но даже мысль о том, чтобы закрыть глаза, вызывала у него чувство вины. Он вышел в коридор найти что-то попить. Карменсита как раз прикрывала дверь одной из спален, и он, улыбаясь, подошел к ней.

— Взываю к вашему великодушию.

— Еще кого-то надо поселить? — спросила она.

— Нет. Но если я не взбодрюсь хорошей дозой кофеина, то засну. А мне надо работать.

— Бедный! Даже в такую ночь!

Карменсита была любезна.

— У меня есть термос с мексиканским кофе, почти полный.

— Даю вам двадцать долларов, — сказал Адам, — за то, чтобы выпить его целиком.

— Не смейтесь над гостеприимством мексиканцев! Я угощаю вас кофе. Кстати, я только что узнала приятную новость: наконец-то я могу пойти спать! Скоро придет Салли, директриса.

Она отвела Адама в главную комнату, отведенную для персонала ночлежки, и достала из своего шкафчика термос и несколько пакетиков сахара.

— Только, если вы умрете, меня, чур, в убийстве не обвинять.

— Кофе такой крепкий?

— Увидите!

Адам рассыпался в благодарностях, прижал к себе термос и спросил, как здоровье его дочери.

— Я сказала одному из наших врачей-добровольцев. Он скоро придет. Но с ней ничего серьезного. А куда вы поедете завтра?

— В Лос-Анджелес, конечно.

* * *

Вернувшись в кабинет, Адам маленькими глотками стал пить мексиканский кофе, сладкий, крепкий, густой. Через четверть часа он в своих мечтах был уже далеко, бросив на произвол судьбы Клотильду с ее температурой, Лиз с ее молодостью, Элиан с ее требованиями, Иоланду с ее древним самолетом. И Манна. Манна тоже? Может, не стоит от него избавляться? Разве не любопытно было бы продолжить путешествие с ним, бросить ему вызов, помериться силами? Рискованная дуэль, но каков соблазн!

Может, предложить ему денег на обратный билет в Сидней. «Еще Манн может исчезнуть во время несчастного случая, — подумал он с некоторой завистью. — Тогда страховая компания отправит другого агента?» Потом, продолжая бороться со сном и прихлебывая кофе, он принялся размышлять. Вариантов появления следов в подвале дома на берегу Уотсон-Бэй было множество. Может, там поселились бродяги? Они могли подраться, ранить кого-то, мужчину или женщину. Морэ был очень богат, он платил девушкам, менял одну за другой и всячески демонстрировал свою щедрость, чтобы не иметь забот. Он бы ни за что не оказался замешанным в делах такого рода.

Зато Адаму грозила другая опасность. Во время полета Морэ принял лекарство — образцы препарата, который собирается запустить в производство лаборатория, где жена Адама, Ширли, работает в должности замдиректора. Она рассказывала ему об этих таблетках, они должны принести огромную прибыль. Нужно только подождать. «Не раньше чем через полгода после того, как поступят в продажу», — сказала она. Успокоительное, совершенно не вызывающее привыкания. Мощное средство против боязни самолетов. Как Морэ смог достать эти образцы? У него тоже были связи в фармацевтических кругах?

Адам больше не мог. Он лег и через несколько секунд провалился в тревожный сон, в котором то и дело вспыхивали яркие картинки и внезапно возникали вопросы. Через каких посредников Морэ раздобыл шкатулки с надписью «образцы лекарственного средства»? Он прогнал абсурдную мысль: может быть, Ширли и Морэ были знакомы? За последние несколько месяцев поведение Ширли изменилось. Обычно она старается экономить, а тут согласилась, чтобы муж полетел в Париж первым классом. Она знала, что Адам хочет сидеть рядом со своим врагом, и даже не попыталась его разубедить. К тому же она мгновенно согласилась отправиться в Коломбо для опознания и подтвердить, что это труп ее мужа. Сколько лиц вихрем пронеслось в этих кошмарах. Ширли с накладными ресницами — она же почти не красится! И откуда этот пустой взгляд? Собака бежит перед машиной Адама, которая подъезжает к их дому в Сиднее. Идиллическая сцена с собачкой. Потом, в один прекрасный день, собака пропала. «Украли», — объяснила Ширли. Украли, как будто случайно…

Он сел и взглянул на ручные часы. Спал всего час? Кошмары длились всего шестьдесят минут?