Ох уж эти родственнички

Кристина Агатова (2024)

Когда рождается новая семья, даже скелеты выглядывают из своих шкафов, чтобы посмотреть на это. Виталии предстоит знакомство с родными ее будущего мужа Тараса, а Тарасу — с непростой семейной историей Виталии. Смогут ли они полностью открыться друг другу и сохранить любовь? А пока ребята изучают в себе новые грани, в городе орудует серийный маньяк, поймать которого — дело чести для Маринки.

Глава 1

Маринка тихо поскреблась в дверь моей комнаты, хотя было открыто.

— Витек, — вкрадчиво протянула она. — Не занята?

Я щелкнула на пробел, поставив кино на паузу, и обернулась. Подруга выглядела необычно. Ее ресницы были густо накрашены тушью, а за ними мелькали щедро подведенные синим карандашом веки. Похоже, она пыталась растушевать стрелки. На щеках задорно сверкал нездоровый румянец.

— Ну как? — спросила она и сложила бровки домиком, ожидая одобрения.

И если бы это была не Маринка, а какая-то менее близкая подруга или, что еще лучше, совершенно посторонняя девица, я, не моргнув глазом, соврала бы. Но это была Маринка.

— Как будто ты об Леди Гагу споткнулась. Или так и задумано?

— Совсем плохо?

— Нет, просто не вполне уместно для обеда, — немного смягчила я. — Дневной макияж должен быть чуть… умереннее.

Я осталась довольна подобранным словом, но выражение Маринкиного лица не изменилось. Она явно чего-то ждала.

За все время нашего знакомства, она почти не проявляла интереса к макияжу. На мой взгляд, острой необходимости у нее и не было — ее “ежедневное лицо” было довольно милым, а поводов блистать не находилось.

На свидания она подкрашивала ресницы тушью, а на губы наносила неизменный розовато-бежевый блеск. С кожей ей повезло, поэтому все сборы занимали у нее не больше пяти минут.

Я настолько привыкла к ее естественному образу, что этот макияж вызвал у меня желание немедленно схватить бутылку с мицелляркой и ватный диск. Но ведь явно не этого эффекта она добивалась.

— А зачем тебе вот это вот все? — я поводила ладонью перед своим лицом.

— Да так, — уклончиво ответила Маринка, но с места не сдвинулась.

— Так, — потеряла я терпение. — Если ты пришла за помощью, то мне нужны подробности. Не любопытства ради, а понимания для. Серьезно.

— Ну, — замялась подруга. — Надо.

— “Надо” бывает разное, — хмыкнула я. — Все зависит от целей и задач. Если ты будешь работать под прикрытием и исполнять роль куртизанки у трассы, то это одно, а если у тебя планируется свадьба, то это совсем другое.

— Не планируется, — снова уклонилась от ответа Маринка и слегка покраснела.

Понимание забрезжило где-то на горизонте моего разума. Неужели, это ради парня она вдруг решила разукраситься под индейца? Что ж там за парень-то такой?

— А ну колись, — улыбнулась я. — На свиданку собралась?

— Ты поможешь или нет? — еще сильнее собрала бровки Марина и даже сложила ладошки на груди.

— Помогу, — кивнула я и приняла вертикальное положение. — Для начала умою. А потом решу, что с тобой делать. Но мне правда надо чуть больше информации. Повод-то какой?

— Встреча по работе, — нехотя ответила подруга, и я едва успела поймать отпавшую челюсть.

Более странного повода наводить марафет придумать было решительно невозможно. Маринка неизменно ходила на работу в первозданной красоте, предпочитая рассчитывать на ум и усердие, а не на женские “штучки” в своей карьере.

Сообразив, что просто так я не отстану, она пояснила:

— У нас в работе очень неоднозначное дело сейчас. Помнишь Козлова? Следователя, с которым мы познакомились, когда отдыхали в “Утесе”?

Назвать то, что случилось с нами в “Утесе”, отдыхом могла только Маринка. Мы не пробыли на турбазе и суток, как обнаружили в своей комнате труп соседа по номеру, а потом расследовали его убийство, хотя я изначально была против этой затеи.

Я коротко кивнула, подтверждая, что за несколько недель не успела впасть в маразм и забыть.

— Короче, помнишь, меня Козлов посадил за бумажки? И я так ему здорово помогла, что он…

— Погоди, — изумилась я так сильно, что чуть не выронила кисть. — Так это ты для Козлова так стараешься?

Маринка покраснела, и я поняла, что попала в точку. Молодой следователь Иван Никитич был симпатичным, неглупым, но… Но у нас с Маринкой разные вкусы, и это очень хорошо. Нет ничего хуже для женской дружбы, чем влюбиться в одного и того же парня. Тем более, что мое сердце уже давно несвободно, и остальные мужчины кажутся мне гораздо менее интересными.

— А что такого? — с вызовом произнесла она.

— Совершенно ничего, — хихикнула я и решила пока перевести тему. — Так что там за дело у тебя?

— На самом деле, не у меня, а у Козлова, — поправила меня Маринка. — Я, если ты забыла, пока только стажер, и собственных дел мне не положено. К тому же первое убийство было совершено в Отрадном районе, и ко мне оно никаким боком не относилось.

— И как так получилось, что тебе вдруг стало очень нужно его обсудить? — уточнила я, думая о своем.

Я открыла кейс и пробежалась взглядом по палеткам. Маринкины голубые глаза точно выиграют от бежево-персиковой гаммы, а вот с яркими акцентами надо быть аккуратнее.

— Да там все сложно. В нашем районе несколько дней назад появилось еще одно похожее. Короче, я не знаю, стоит ли в твоем положении слушать подробности.

Я задумчиво посмотрела на кисть, потом перевела взгляд на Маринку и наклонила голову:

— Думаешь, гример в агентстве ритуальных услуг еще способен чего-то испугаться?

— Поправочка — беременный гример. К тому же, ты еще ни дня не проработала там в положении. Твой отпуск скоро закончится?

— Скоро, — вздохнула я. — Магду предупредила. Она поздравила, сказала, что нам срочно нужен новый гример, а я буду на бухгалтерии теперь. Отвратительно! Лучше бы и дальше кадавриков марафетила!

— Кстати, — Маринка с опаской покосилась на палетки. — Это ведь не те самые кисти? Да?

Я подавила смешок и совершенно серьезно произнесла:

— А какие же еще? Ты — не мой клиент, стану я на тебя тратить нормальную косметику!

Маринкино лицо вытянулось, и я не выдержала:

— Марин! Ты серьезно? Я бы в жизни не додумалась использовать одни и те же материалы и инструменты на живых и на мертвых. Это нонсенс! Они ведь совершенно разные!

Подруга облегченно вздохнула и тихо произнесла:

— А еще это мерзко…

Я была с ней совершенно согласна.

— Так что там за дело такое? — вернулась я к теме, а руки стали привычно выполнять работу.

— Ой, в двух словах не расскажешь!

Маринка немного помялась, но расслабленная моими аккуратными и нежными движениями кистей и спонжей по лицу, принялась неторопливо излагать суть, и вскоре картина стала ясна, насколько это было возможно.

Несколько дней назад ранним утром в дежурную часть поступил анонимный звонок. Голос, который мог принадлежать как женщине, так и мужчине, сбиваясь, заикаясь и запинаясь, сообщил адрес, по которому следовало немедленно выехать. Причину такой спешки выяснить не удалось — звонивший бросил трубку.

Наряд ППС, который уже двигался по направлению к отделу, предвкушая конец напряженной ночной смены, с матом развернулся и поехал на сообщение. Можно было бы передать его и утренней смене, но в дежурке сидела такая стерва, что спорить было себе дороже.

В подъезде было светло и чисто, не слышалось ни криков, ни звуков борьбы, поэтому ребята понадеялись, что отрабатывать не придется. Однако, дверь нужной им квартиры оказалась приоткрыта.

Это насторожило сотрудников. Аккуратно, со всеми мерами предосторожности, они проникли в помещение и там обнаружили причину вызова.

Тело мужчины средних лет лежало в ванне. Его живот был вспорот, но крови почти не было — вся она благополучно утекла в водосточную трубу. Зрелище было не из приятных, но ребята повидали и не такое, поэтому благополучно передали информацию следственному отделу, дождались следственно-оперативную группу и с чистой совестью уехали отсыпаться после дежурства.

Эксперт осмотрел место происшествия, нашел целую уйму отпечатков, ни одного из которых не было в базе. Нашлись и следы тщательно вытертой крови — кое-где капли на полу, потеки на бортиках ванны, брызги на кафеле. Судя по состоянию тела, смерть наступила чуть меньше суток назад — днем в субботу.

Тут же возле тела лежал нож. Без сомнения, именно эти ножом и орудовал мясник, вот только он не забыл его хорошо вымыть и вытереть полотенцем жертвы.

Все, что представляло интерес, было описано, изъято для дальнейшей экспертизы и упаковано. Тело увезли в судебный морг.

И вот дальше начались странности.

Личность жертвы установили сразу — Юрий Андреевич Свиридов, хозяин квартиры. Но не весь. Печень Юрия Андреевича была вырезана и отбыла в неизвестном направлении. Взамен этого, безусловно нужного человеку органа, в полость живота была аккуратно помещена печень свиньи.

Обыкновенная свиная печенка, которая продается в любом мясном отделе. Свежая, ровная, красивая.

Версию с кустарной трансплантацией отмели сразу. Было очевидно, что такую операцию по пересадке печени не станет проводить даже самый сумасшедший хирург.

Версию с похищением органа для пересадки кому-то другому тоже пришлось отмести. Во-первых, Свиридов был закоренелым алкоголиком. Он несколько раз проходил курс реабилитации, и его печень годилась разве что на пособие для студентов медицинского института — чистейший образец алкогольной деградации органа.

Во-вторых, если уж разбирать человека на органы, то брать по-максимуму. Но почки, сердце и другие ценные части Юриного тела остались при нем.

И в-третьих, какой смысл вкладывать вместо украденной печени свиную? Ежу понятно, что при вскрытии это сразу обнаружится.

Значит, ее поместили туда с каким-то умыслом. А вот с каким — пока выяснить не удалось.

Подобные дела берутся на особый контроль. Если бы его просто пырнули ножом, то следствие шло бы в обычном режиме, но тут ситуация была совершенно нестандартная. И естественно приоритет этому делу присвоили наивысший. Соответственно, свободного стажера — Маринку — направили помогать по мере сил и возможностей.

Вот только следователь не слишком-то рвался рыть носом землю. Пользуясь тем, что кроме начальства ему никто мозг не выносил, он кое-как копался в бумажках, а начальству мямлил что-то про то, что уже вот-вот раскроет дело.

Но дело пока не сдвинулось с мертвой точки, поскольку ни с кем из близких убитого так и не получилось пообщаться, потому что их не нашли.

— Жаль мужика, — вздохнула я. — Одиночество это страшно.

— Он был запойным алкоголиком, — приоткрыла один глаз Маринка и укоризненно глянула на меня. — Кому такой нужен?

— А родственникам?

— Здесь у него никого не было. Какие-то “стоюродные” отыскались на Дальнем Востоке, но даже приехать не пожелали. И уж тем более ничего не сказали по делу. Квартира, кстати, им достанется. Могли бы и подсуетиться и похоронить мужика по-человечески.

— Со свинячьей печенкой, — вставила я.

— Тьфу на тебя. Ее ж убрали!

— Кстати, мы закончили, — возвестила я и оглядела результат своей работы.

Маринка выглядела восхитительно.

— Ой, — ошарашенно пробормотала она, глядя в зеркало.

— Что такое? — удивилась я.

Подруга молча пялилась в отражение. Я привыкла к тому, что клиенты часто не находили слов, но уж Маринка-то знала, на что я способна.

— Офигеть, — выдохнула она. — Просто вау!

— А теперь смотри, — торжественно объявила я, взяв в руки ватный диск и обильно полив его мицелляркой. — Или ты рассказываешь, при чем тут Козлов, или я все стираю, а ты пробуешь повторить!

— Сто шестьдесят третья статья, — возмутилась Марина. — Вымогательство!

— Не только непередаваемо красивая, но еще и невероятно умная, — похвалила я. — Все правильно — угрозы, шантаж и насилие. Мне можно, я же мать!

— Ладно-ладно, — подняла ладони подруга. — Я и не собиралась скрывать. В общем, у Козлова в работе сейчас похожее дело.

Я отложила кисти в сторону, чтобы потом почистить, и выпучила на Маринку глаза:

— В смысле — похожее? Кто-то в Отрадом районе тоже развлекается тем, что вставляет покойникам печень поросенка?

— Нет, там никакой печени не было… Честно, я сама не в курсе. Он сказал, что надо обсудить, ну а я ведь — человек подневольный, мне сказали — я выполняю…

— Ясно все, — понимающе улыбнулась я. — А красиво накраситься ты решила от хорошего настроения. Марин, мы взрослые люди! Не подростки глумливые. Ну, понравился тебе парень, нашелся повод с ним встретиться — отлично. Сразу бы сказала, как есть.

— Да ну тебя, — надулась моя красотка. — Мне действительно надо с ним пообщаться по делу. Разве нельзя хорошо выглядеть на рабочей встрече?

— Не только можно, но и нужно, — примиряюще заверила я. — Правда, раньше ты обходилась тем, что тебе дала природа, а к моим услугам относилась легкомысленно.

Маринка не стала оправдываться. Вдоволь налюбовавшись, она вскочила и метнулась в комнату, на ходу крикнув:

— Уже опаздываю!

Я не стала ее задерживать. В конце концов, рано или поздно она не выдержит и расскажет все.