Дом Холлоу

Кристал Сазерленд, 2021

Много лет назад три сестры Холлоу пропали прямо из-под надзора родителей. Спустя месяц они появились в том же месте целыми и невредимыми. Но с того момента что-то изменилось. Их темные волосы стали пепельно-белыми, глаза потемнели, а аппетит стал просто нечеловеческим. Вдобавок между ключицами у каждой появился странный шрам в виде полумесяца. Никто не знает правду о том, что случилось, – даже они сами. Девочки Холлоу просто пытаются жить дальше. Но когда старшая сестра, Грейс, вновь пропадает, у них нет выбора: они должны посмотреть в глаза прошлому и раскрыть тайну своего исчезновения.

Krystal Sutherland

HOUSE OF HOLLOW

Печатается с разрешения InkWell Management, LLC and Synopsis Literary Agency

Copyright © Krystal Sutherland

© О. Попова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Пролог

«Я не такая, как все» — это осознание впервые пришло ко мне в десять лет.

Около полуночи женщина в белом проскользнула в комнату через окно и срезала швейными ножницами локон с моей головы. Я не спала и все это время следила за ней в темноте, слишком напуганная, чтобы шевельнуться или позвать на помощь.

Я видела, как она поднесла прядь волос к своему носу и вдохнула аромат. Видела, как положила ее на язык и замерла на несколько мгновений, смакуя, прежде чем проглотить. Как наклонилась и провела кончиком пальца по шраму в виде полумесяца на моей шее, чуть выше ключицы.

И лишь когда незнакомка, не выпуская ножниц из рук, распахнула дверь, ведущую в смежную спальню моих старших сестер, я наконец закричала.

Мама схватила ее в коридоре, сестры помогли повалить на пол. Женщина казалась бешеной и сопротивлялась всем трем с неистовой силой, подпитываемой, как мы позже узнали, амфетаминами. Она укусила маму и ударила головой Виви, мою среднюю сестру, с такой силой, что разбила ей нос. Бедняжка еще несколько недель ходила с синяками под глазами.

И только Грей, моей старшей сестре, удалось ее усмирить. Когда сестре показалось, что мама не смотрит, она наклонилась к лицу дикарки и прижалась губами к ее рту. Это был нежный, прямо-таки сказочный поцелуй, который в то же время вызывал отвращение, ведь подбородок женщины был покрыт кровью нашей матери.

На секунду в воздухе повис странный сладковатый запах, смесь меда и чего-то еще, чего-то испорченного. Грей отстранилась и, удерживая голову незнакомки в ладонях, смотрела на нее сосредоточенно, выжидающе. Глаза ее сделались черными, словно отполированные речные камни. Ей исполнилось четырнадцать, и невозможно было вообразить себе существо прекраснее. Мне хотелось содрать с нее кожу и носить на себе.

Под ее прикосновением женщина содрогнулась и просто… стихла.

К моменту приезда полиции взгляд у женщины сделался неподвижным и отстраненным, а ноги — ватными. Когда ее уводили три офицера, она едва стояла на ногах, пошатываясь, словно пьяная.

Интересно, знала ли в те времена Грей, кто мы такие на самом деле?

Позже в полиции нам рассказали, что та женщина прочитала о нас в интернете и несколько недель посвятила слежке и подготовке своего вторжения.

Известность нам принес один странный случай, произошедший тремя годами ранее, когда мне было семь. Я ничего не помнила и никогда не вспоминала о нем, но, как оказалось, многих людей это происшествие всерьез интриговало.

Именно тогда я поняла, что мы отличаемся от остальных. В последующие годы это ощущение только усиливалось, а с нами продолжали происходить странные вещи. Когда Виви было пятнадцать, один мужчина попытался затащить ее в свою машину, чтобы похитить, считая ее ангелом. Она сломала ему челюсть и выбила пару зубов. Еще был учитель, которого Грей ненавидела. Его уволили после того, как в присутствии всего класса он прижал ее к стене и поцеловал в шею. А потом очень симпатичная и популярная девушка, которая доставала меня в школе, вышла вперед на общей линейке и принялась брить себе голову. Роскошные темные локоны падали к ее ногам, а по щекам текли слезы.

Когда среди множества лиц в тот день я в толпе увидела Грей, она пристально посмотрела на меня. Травля продолжалась многие месяцы, но сестре я рассказала об этом только накануне вечером. Она лишь подмигнула мне и вернулась к чтению книги. Шоу ее не интересовало. Но Виви, куда менее деликатная, закинула ноги на спинку впереди стоящего стула и расплылась в широкой улыбке, сморщив от удовольствия свой крючковатый носик.

Сестры Холлоу все время оказывались замешанными в чем-то темном и опасном.

У всех трех были черные глаза и молочно-белые волосы. И завораживающие имена из четырех букв: Грей, Виви, Айрис. Мы вместе ходили в школу. Вместе обедали. Вместе возвращались домой. Друзей у нас не было — они нам не требовались. Словно акулы, мы передвигались по коридорам школы, оставляя мелких рыбешек шептаться за нашими спинами.

Все вокруг знали, кто мы такие. Нашу историю слышал каждый. И у каждого имелась собственная теория относительно того, что с нами произошло. Мои сестры умело пользовались этим. Подобно опытным садовникам, они взращивали и лелеяли окружавшую их тайну, поворачивая ее в ту или иную сторону по своему усмотрению. А я просто следовала за ними, всегда тихая, вдумчивая и смущенная всеобщим вниманием. Одни странности влекли за собой другие. Было опасно искушать судьбу, приглашая в нашу жизнь тьму, но она, казалось, притягивалась к нам сама собой.

Я не задумывалась о том, что сестры окончат школу намного раньше меня, вплоть до того самого момента, когда это произошло. Это место им не подходило. Грей обладала острым умом, но не находила в расписании уроков ничего, что могло бы ее заинтересовать. Если в классе задавали прочитать и проанализировать «Джейн Эйр», она могла решить, что дантовский «Ад» куда интереснее, и посвятить свое сочинение ему. На уроке рисования вместо реалистичного автопортрета она могла изобразить монстра с запавшими глазами и руками, покрытыми кровью. Некоторым учителям это нравилось, но не большинству. Так что Грей выпустилась с довольно скромными оценками. Но если сестру это и волновало, она никогда не показывала, фланируя по школе с уверенным видом человека, которому предсказана самая завидная судьба.

Виви предпочитала появляться в школе как можно реже, чем приносила администрации огромное облегчение, ведь каждый ее приход сопровождался кучей проблем. Она грубила учителям, прорезала в школьной форме дырки, чтобы та больше соответствовала стилю панк, рисовала баллончиком граффити на стенах туалетов и отказывалась снимать многочисленный пирсинг. Если сестра когда-либо снисходила до письменных работ, то всегда с легкостью получала за них высший балл. Но случалось это слишком редко для того, чтобы помочь ей удержаться на плаву. Впрочем, такое положение вещей Виви полностью устраивало. Каждой рок-звезде нужна достойная история. Так что вылететь из школы, за которую приходится выкладывать тридцать тысяч фунтов в год, — именно то, что нужно.

Они были такими уже тогда: обладали необыкновенной уверенностью в себе, свойственной лишь людям куда более зрелым. Их не волновало мнение окружающих. Не интересовало, что находят привлекательным другие (и этот факт, вполне естественно, делал их самих неотразимо привлекательными).

Они ушли из школы (и из дома тоже) с разницей в несколько недель. Грей тогда было семнадцать. Виви — пятнадцать. Отправились покорять мир в полной уверенности, что им уготовано особенное, блестящее будущее. Так я и осталась одна — последняя из Холлоу. Силящаяся расцвести в густой тени, оставленной старшими сестрами. Тихая, но способная. Наделенная любовью к естественным наукам и склонностью к математике. Отчаянно, больше всего на свете жаждущая стать незаметной.

Медленно, но верно, месяц за месяцем, год за годом атмосфера таинственности, окружавшая моих сестер, рассеивалась. И на долгий период времени моя жизнь стала именно такой, о которой я мечтала с той самой памятной сцены, когда Грей утихомирила чокнутую незнакомку поцелуем: нормальной.

Но однажды, само собой, этой нормальной жизни пришел конец.