Порванные струны

Крисия Ковальски

Жизнь юной Лизы сломана, ей уже никогда не стать обычной девушкой, какие ходят по улицам, красивые и беспечные. Она вынуждена хранить позорную тайну от сводного брата.Анжела, чувства которой цинично предал её парень, вынуждена бежать из города.Талантливый гитарист Рустам, бросивший играть на гитаре, когда узнал о том, что его любимая выходит замуж по расчёту.Их судьбы связывает случай. Смогут ли люди с разбитыми сердцами снова услышать прекрасную мелодию жизни?

Часть первая «Возвращение к Лизе»

Вступление

Мне было 15 лет, и я представляла мир как витраж из цветного стекла, через которое светит солнце. И когда это произошло, возникло ощущение, что картинка разлетается на куски. Остается пустота и темнота. Это шок, когда ты ничего не понимаешь, не чувствуешь и даже выдохнуть тяжело. Вдох стоит в горле, и ты не знаешь, как выживешь. Дальше все развивалось по традиционному сценарию — одиночество, чувство вины, заниженная самооценка…

«Опыт переживания последствий изнасилования»

К. Никитина

«Изнасилование — одно из самых ужасных преступлений на земле, и оно совершается каждые несколько минут. Проблема людей, которые имеют дело с изнасилованиями в том, что они учат женщин как обезопасить себя. Хотя на самом деле нужно учить мужчин не насиловать. Идите к источнику насилия и начинайте с него.»

Курт Кобейн, американский рок певец, автор песен

Всё-таки многое изменилось с тех пор, когда Вадим в последний раз был здесь. Вот хотя бы старенький перрон теперь не узнать. Вместо растрескавшегося асфальта — под ногами покрытый новыми плитами высокий перрон, старое деревянное здание вокзала тоже исчезло, вместо него новое небольшое сооружение, покрытое жёлтым сайдингом. Интересно, а что стало со старым вокзалом? Неужели сгорел? И высоких тополей вдоль дорожек уже нет, и маленького скверика, где росли цветы в большой круглой клумбе. Всё это исчезло, вместо тополей, в тени которых на лавочках во времена его детства отдыхали пассажиры, несколько чахлых маленьких ёлочек. Да, многое изменилось за время его отсутствия. Вадим тяжело вздохнул. Молодой мужчина испытывал чувство сродни которому испытывает уже поживший старик, он с горечью осознал, что большая и лучшая часть жизни прошла мимо него. Вадим поправил парадный китель, на котором блестели звёзды капитана. Всю свою юность и даже большую часть взрослой жизни он отдал службе в армии, ненавистной и опостылевшей. Когда Вадиму едва исполнилось четырнадцать лет, отец отвёз его в областной город и поселил у своей двоюродной сестры, а немногим позже определил его в кадетское училище. Никто не спрашивал Вадима, чего хочет он сам, просто отвезли в незнакомое место к незнакомым людям и оставили его там одного — выживай, как хочешь. Он и выживал. В первую же ночь, как разошлись по домам воспитатели, ему пришлось принять участие в драке со старшаками. Его тогда сильно избили, так, что он попал в больничку. Но ничего, стерпел, пережил и даже дал достойный отпор. Так и пошло — с того самого момента Вадиму приходилось каждый день себя пересиливать. Ему, деревенскому мальчишке, привыкшему к свободе и огромным пространствам полей и лесов, пришлось смириться с замкнутым помещением казармы и строгой дисциплиной. На многие годы его жизнь подчинялась строгому графику, когда он должен был и спать и есть и заниматься физическими нагрузками по расписанию. Он чувствовал, что больше не принадлежал себе. Но, странное дело, окончив кадетское училище и отслужив в армии положенный срок, Вадим продлил контракт. Он вдруг осознал, что ему некуда больше идти, кроме как в казарму. У него нет более близких людей, чем его командиры и товарищи по оружию. Став контрактником, Вадим побывал на Кавказе, где после успешно проведённой военной операции и осколочного ранения в плечо, получил звание капитана. Его военная служба шла успешно, совсем немного и он мог дослужить и до майора, но всё чаще и чаще Вадима одолевала непреодолимая тоска. И что делать с этим — он не знал. Почти каждую ночь ему начал сниться один и тот же сон — как он, совсем ещё мальчишкой, рано утром отправляется на рыбалку к Белым Камням, на озёра. Его лодка медленно раскачивается на середине ещё спящего озера, а сам Вадим держит удочку и ждёт, когда в камышах появится длинная спина налима. Этот сон был такой реалистичный, что Вадим даже чувствовал, как пахнет холодной свежестью воды, слышал, как в камышах захлопает крыльями утка, а первые лучи солнца припекают его спину. Вадим просыпался и долго лежал без сна на своей узкой железной кровати в казарме и слышал, как гулко бьётся его сердце. Контракт продлевать он не стал. Марина, его девушка, узнав о его решении, обрадовалась. Её не прельщала перспектива ездить с молодым капитаном по гарнизонам и заставам. Но, вместо того, чтобы остаться в областном городе, где жили родители Марины и сама Марина, Вадим купил билеты до Завьяловки. Ехать пришлось поездом, так как в его родную деревню не ходили ни рейсовые автобусы, ни какой-либо другой транспорт. Молодой мужчина так стремился в родные края, что не стал ждать, когда появятся билеты в плацкартный вагон, а купил в общий. Всю дорогу Марина мучилась от духоты, тесноты и шума общего вагона. Вадим же, казалось, на это не обращал внимания, он простоял у открытого окна в тамбуре почти до самой полуночи, когда уже видеть в окне ничего, кроме темноты и редко мелькающих станционных огней, стало невозможно. Тогда парень вернулся в душное купе, где его попутчики шумно играли в карты, а Марина с недовольным видом сидела в углу и не принимала участия в беседе.

— Ну, что, товарищ капитан, сыграем? — предложил ему чуть полноватый мужичок лет пятидесяти в несвежей помятой рубахе, таких же помятых штанах и шлёпанцах на босу ногу.

— А сыграем! — легко согласился Вадим, заметив, как Марина неодобрительно поморщила носик.

— Да мы не на деньги-то, — добродушно произнёс другой мужичок, — С вахты едем, вот и время коротаем за картишками. С проигравшего бутылка пива.

— Идёт, — согласился Вадим и сел за стол.

Уже ближе к трём часам ночи начали освобождаться места, и Вадим устроил Марину на верхней полке, подложив ей под голову свою мягкую куртку.

— Ты прости, родная, — тихо сказал он, — Осталось совсем немного, рано утром уже приедем.

— Да что уж теперь! — огорчённо произнесла девушка и отвернулась к стенке.

Вадим сел у окна, спать совсем не хотелось. Глядя в ночную темноту окна, он начал вспоминать. Он уже плохо помнил и родную деревню, и дом, и с каждым километром сердце его начинало стучать сильнее. Единственное, что он помнил хорошо — это свою младшую сестрёнку Лизу. Её он мог вспомнить отчётливо, как будто простился с нею не десять лет назад, а только вчера. Впрочем, Лиза была не совсем его сестрой. Когда его отец женился во второй раз, то привёл в дом женщину с ребёнком. Этим ребёнком и была Лиза. Его сводная шестилетняя сестрёнка. Сводные брат и сестра быстро подружились. Лиза, эта маленькая босоногая бестия, с расцарапанными в кровь коленками, пыльными босыми ногами, обгорелыми на солнце плечами, с лохматыми косичками волос, по пятам бегала за старшим братом. Он благодушно не возражал, брал её и на речку, куда ходили вместе с деревенскими пацанами рыбачить и кататься на лодке, и катал на велосипеде, и даже позволял ей до позднего вечера сидеть с пацанами у костра. Особенно с восторгом Лиза ждала ночной рыбалки у Белых Камней. Друзья Вадима привыкли к тому, что он постоянно нянчится с младшей сестрой, и её вечное присутствие в их мальчишеской компании воспринимали, как само собой разумеющееся. Да и сама Лиза была не вредной и ни разу за всё то время не закапризничала, не заплакала, не пожаловалась матери, даже если её нечаянно обижали. Впрочем, обижать её побаивались. Вадим был всегда рядом, и в случае чего мог отвесить обидчику такой подзатыльник, что у того надолго попадало желание дразнить маленькую девочку. Вадим приносил букеты полевых цветов и дарил их Лизе. Протягивая в сжатой ладошке измятые ягоды душистой лесной земляники, мальчик улыбался. Лиза ела ягоду и смеялась, а Вадим с умилением наблюдал, как её маленькое загорелое личико становится перепачканным липким земляничным соком. Вадиму нравилось возиться с Лизой. Только иногда он позволял себе тайком убежать от неё с мальчишками, когда им хотелось похулиганить, тайком пробраться в чей-нибудь огород за огурцами или созревшими подсолнухами. Тогда горе Лизы было не детским. Она садилась у ворот на старую деревянную скамейку, обхватывала коленки руками и начинала ждать возвращения брата. И никакие уговоры не могли заставить маленькую девочку покинуть свой пост ожидания. Возвращался старший брат по темноте, ворчливо стаскивал Лизу со скамейки и вёл в дом. А Лиза оживала, прощала брату предательство и с готовностью бежала за ним. Вадиму тогда казалось, что она и на край света за ним побежит, и даже босиком, скажи он только ей, помани за собой. Такой слепой преданности Вадиму больше не приходилось встречать в своей жизни.

Вечерами он раскачивал её на качелях, а Лиза кричала от восторга, сажал её рядом у костра на берегу озера Белые Камни, рассказывал выдуманные истории. Мальчишки не боялись говорить в присутствии Лизы о своих проделках, каждый из них знал, что девочка ни за что не выдаст их. Слушая разговоры мальчишек, Лиза засыпала, прижавшись к плечу брата. Он нёс её спящую домой на руках.

Это вольное лето, которое они провели вместе под безоблачным небом села Завьяловки, было бесконечно долгим, таким, как бывает только в детстве. И незабываемым, наполненным ароматами полевых цветов и спелой земляники, шумом реки, бегущей с переката, детским смехом, увлекательными путешествиями на лодке по озеру, искрами костра на Белых Камнях. Это было счастье, абсолютное, безусловное — такое, какое бывает лишь в детстве. Но то лето закончилось для того, чтобы никогда больше не повториться в жизни Вадима. Осенью отец отвёз сына в город, устроил в кадетское училище и больше никогда не приезжал к нему. Даже каникулы Вадим проводил в городе у тётки.

Так закончилось его детство. Тем летом он в последний раз чувствовал себя ребенком.

Поезд резко дёрнулся и остановился. Какой-то полустанок. Молодой мужчина очнулся из воспоминаний, достал пачку сигарет, вытащил одну и прошёл в тамбур. Вскоре поезд тронулся и стал опять набирать скорость. « Быстрее!», — по-детски нетерпеливо торопил Вадим. Ему хотелось увидеть Лизу. Она, конечно же, стала уже взрослой девушкой. Интересно, сильно она изменилась или нет? А дом? Интересно, как теперь выглядит его родной дом, где он провёл свои первые четырнадцать лет жизни?

Встреча с сестрой

Всё в мире — кружащийся танец

И встречи трепещущих рук.

Александр Блок

Дом, кажется, совсем не изменился, был таким же, каким его запомнил Вадим. Молодой мужчина остановился возле покосившегося забора, через редкие гнилые доски которого был виден запущенный огород. Старые кусты черёмухи теперь разрослись, их ветки шатром покрывали вход во двор.

— Хорошо, — довольно улыбнулся Вадим, — Самое начало июня. У нас с тобой всё лето впереди, Мариша.

— Да? — без особого энтузиазма отозвалась белокурая девушка и со скучающим видом осмотрела дом, — И что мы здесь будем делать всё лето? Вадим, давай погостим дня два и назад в город, ещё успеем путёвки выкупить на море. В Байдайхе сейчас самый сезон.

— Ну уж нет, Мариш, — мягко возразил парень, — Я этого лета десять лет ждал.

Вадим немного помедлил, прежде чем открыть старую скрипучую калитку. Он лишь на мгновение закрыл глаза и сразу же их открыл, резко распахнул калитку, снял с плеч тяжёлый десантский рюкзак, бросил его на землю и вошёл во двор, в котором не был двенадцать лет. В глубине двора возле старого сарая совсем юная девушка развешивала бельё. Привстав на цыпочки, она дотянулась до верёвки, перекинула через неё белоснежную простынь и обернулась на скрип калитки, удивлённо посмотрела на вошедших. Вадим узнал девушку за несколько секунд вперёд перед тем, как увидеть её лицо. Лиза выросла, как он и ожидал. Теперь перед ним стояла стройная восемнадцатилетняя девушка с большими светло голубыми глазами. Мягкие пряди пышных тёмно каштановых волос выбились из узла на затылке и волнами ниспадали на щёки. Красивая линия чуть припухлых губ делала её лицо чувственным. Худенькая изящная фигурка юной девушки и невысокий рост придавали всему её облику хрупкость и беззащитность.

— Лиза, сестрёнка! — взволнованно воскликнул парень и, не дожидаясь ответа, обнял и поцеловал её в щёку, — Узнала меня, малышка?

Девушка смутилась, её щёки покрылись румянцем.

— Вадим… — тихо прошептала она и улыбнулась в ответ. Её тяжёлые тёмные ресницы вздрогнули, глаза стали влажными. И девушка, уже не сдерживаясь, со слезами в голосе воскликнула, — Брат! Вадим! Я же думала, что больше никогда-никогда тебя не увижу…

Парень рассмеялся, всё ещё не выпуская девушку из своих объятий, он произнёс:

— Вот я и вернулся домой, сестрёнка. Как же я скучал по тебе, Лизка!

— Я думала, мы никогда не встретимся снова…

— Как я мог не вернуться, Лиза? Помнишь, я же тебе обещал? — Вадим подмигнул младшей сестре и разжал руки, выпустив её из своего захвата.

Да, Лиза помнила о той клятве, данной братом в детстве, когда они расставались, и она, совсем ещё маленькая девочка, горько и безутешно рыдала. Тогда Вадим пообещал обязательно вернуться к ней. Годы шли, и Лиза решила, что он забыл своё обещание. Вадим вдруг спохватился, вспомнил о Марине, обернулся и увидел её стоящей возле калитки всё с тем же скучающим недовольным видом.

— Знакомься, Лиза, это моя невеста Марина, — произнёс парень, показывая на свою спутницу. Лиза взглянула на неё, и её ледяной злой взгляд обжёг Марину. В этом первом взгляде, которым посмотрела на неё сестра её парня, было столько неприкрытой ненависти, что Марина поняла — эта хрупкая маленькая девушка, не сомневаясь ни секунды, может нанести удар, чтобы уничтожить её. Молодая женщина поёжилась, задавая себе вопрос, за что и так сразу эта девушка возненавидела её без всяких на то причин?

Лиза между тем откровенно разглядывала невесту брата, стройную высокую блондинку.

— Мариша, это моя сестрёнка, Лиза, — Вадим представил своей девушке свою сестру.

— Очень приятно, — сдержанно произнесла Марина и улыбнулась.

Лиза ничего ей не ответила, повернулась к брату и обратилась только к нему одному:

— Проходи в дом, брат. Сейчас я разогрею обед.

— Батя-то дома? — поинтересовался парень, — Как вы тут живёте-то?

— Он на смене, вечером вернётся, — произнесла Лиза и, отвернувшись, встряхнула простынь, прежде чем повесить её на верёвку.

Вадим прошёл к калитке, поднял с земли рюкзак и обратился к Марине:

— Пошли в дом, Мариш. Не волнуйся, родная, тебе здесь понравится.

Молодая женщина ничего не ответила, но пошла вслед за парнем.

Лиза посмотрела им вслед, а когда её брат и его девушка зашли в дом, отвернулась и провела по влажным глазам тыльной стороной руки, смахивая слёзы. Неужели, через столько лет они встретились вновь? Время, проведённое с Вадимом, стало самым ярким и счастливым воспоминанием детства Лизы. Первое время девочка очень ждала возвращения своего сводного брата. Он ей писал письма, и она ему рисовала картинки и неумело их подписывала. Став старше, они продолжали переписываться и обмениваться фотографиями, а потом он вдруг перестал отвечать на её письма. И теперь они встретились. Вадим стал взрослым мужчиной, высоким, рослым, широкоплечим. А как ему идёт военная форма! Глаз от него не отвести… Коротко стриженый, как и тогда в детстве, только выражение серых глаз стало жёстким, даже когда он улыбался. И рядом чужая девушка, претендующая на его внимание. « Ну почему, почему у меня так?! — с отчаянной горечью думала Лиза, — Почему у меня нет ничего, что есть у других моих сверстниц?»

Развешав бельё, и немного успокоившись, Лиза вернулась в дом, чтобы разогреть обед. Марина молча наблюдала, как девушка разливает борщ по тарелкам и режет хлеб.

— Если бы я знала, что ты приедешь, Вадим, я бы приготовила настоящий обед, — произнесла Лиза, пододвинула брату тарелку с борщом и положила в суп ложку сметаны. Девушка обращалась только к брату, полностью игнорируя Марину и, казалось, даже не замечая её.

— Я не хочу есть, — произнесла Марина, отодвинув от себя тарелку и желая этим поддеть девушку, — Чаю только выпью.

Лиза спокойно взяла её тарелку с борщом, пододвинула её себе, села напротив брата и стала есть.

— Как батя — то? — спросил Вадим, посмотрев на сестру.

— Он вечером вернётся и сам тебе всё расскажет, — тихо ответила девушка и быстро переменила тему беседы, — Ты надолго, Вадим? Как твоя служба?

— Лизонька, я рапорт написал, ушёл со службы, — пояснил парень, — Теперь буду работу на гражданке искать. И хочу здесь остаться.

— Остаться? — переспросила Лиза, не веря услышанному, — Ты правда хочешь остаться, брат?

— Ну да, — кивнул Вадим, с аппетитом доедая борщ.

Марина раздражённо поправила белокурые пряди волос и взглянула на Вадима:

— Что значит остаться?! Ты мне говорил, что это на пару дней всего!

— Передумал я, Мариша. Вот пока сюда в поезде ехал и передумал. Здесь хочу остаться, здесь мой дом.

— А со мной что, считаться не надо? — вспыхнула молодая женщина.

Лиза встала из-за стола и произнесла:

— Брат, ты тут устраивайся, летний душ во дворе есть, твоя комната не занята, можешь отдохнуть. А мне пора на работу, вечером вернусь.

— Погоди, Лиза. Как это на работу? — изумился Вадим.

— Вадим, потом поговорим, вечером, — ответила Лиза и скрылась в комнате. Через несколько минут она вышла, уже переодевшись в старенький спортивный костюм.

Вадим допивал чай, он с интересом взглянул на сестру и поинтересовался:

— А всё-таки, Лиза, куда ты? Где ты работаешь? Разве ты не учишься?

— Уже нет. Я в школе полы мою. Вадим, мне, правда, пора. Вечером я тебе всё расскажу, — и девушка поспешила выбежать из дома.

Марина молча сидела за столом, когда дверь за Лизой закрылась, она сказала:

— Я не понравилась твоей сестре.

— Почему ты так решила, Мариша? — не согласился парень, — Ты просто себя накручиваешь.

— Да она мне и слова не сказала! Она, если ты не заметил, даже не поздоровалась со мной! Как будто меня и вовсе нет! Как будто я пустое место!

— Успокойся, Мариша. Просто для Лизы это всё очень неожиданно. Мы же не виделись двенадцать лет. Она привыкнет.

— Нет же! Дело не в этом, — упрямо возразила молодая женщина, — Я ей очень сильно не понравилась. Она даже не пытается это скрыть.

Вадим ничего не ответил, он встал из-за стола, подошёл к Марине и притянул девушку к себе и нежно поцеловал её в губы.

Когда Лиза вернулась домой, отчим уже сидел за столом и ужинал.

— Где тебя носит? — проворчал он, — Ты задержалась на целых двадцать минут.

— Лидия Алексеевна задержала, — поспешила оправдаться девушка, — Она мне предлагала поехать подработать в палаточный лагерь.

— Никуда не поедешь, — резко перебил отчим, — Готовь ужин.

Девушка поспешила скрыться в своей комнатке, боясь спросить у отчима, где Вадим. Но вскоре она услышала его голос. Парень зашёл в дом, отвлёк своего отца расспросами, и Антон больше не обращал внимания на девушку. Лиза быстро начистила картошки, пожарила её на сковороде, сделала салат из первой зелени — редиса, черемши, лука, проворно накрыла на стол. Вадим, разговаривая с отцом, часто посматривал на неё, но ни о чём не спрашивал. Когда поужинали, Лиза постелила чистое постельное бельё на старом диване в бывшей комнате Вадима. Уже выходя из комнаты, она столкнулась с братом.

— Лизка, погоди, — Вадим встал в проходе, — Ты мне обещала всё рассказать. Почему ты в школе полы моешь? Батя хорошо зарабатывает.

Девушка смущённо отвела глаза и тихо ответила:

— Вадим, не сейчас… Завтра он уедет на смену, и мы поговорим.

— Лизавета, — голос брата стал твёрже, — Ты убегаешь от разговора. Ты не рада, что я вернулся, да?

Щёки девушки мгновенно вспыхнули румянцем.

— Нет, что ты! — она поспешила заверить его, — Я рада. Очень рада. Я ведь уже и надежду потеряла тебя увидеть… Только не могу я сейчас про твоём отце говорить…

— Ладно, понял, — уступил парень, — Но завтра от разговора ты не отвертишься, сестрёнка.

— Доброй ночи, брат, — мягко произнесла она.

— Доброй ночи, Лизонька, — ответил парень и отступил, освобождая девушке проход. Она поспешила скрыться от брата.

Ветер в ивах

Нет большей печали, чем вспоминать минуты радости в несчастье.

Данте Алигьери « Божественная комедия»

Лиза лежала без сна, она с жадностью прислушивалась к шёпоту, доносившемуся с соседней комнаты. И от того, что совсем рядом через тонкую стенку находятся два человека, которые нравятся друг другу, девушка ещё острее чувствовала своё одиночество. Приезд брата всколыхнул ворох чувств, яркие воспоминания времени, проведенного с ним, теперь накрыли девушку. И она начала вспоминать…

Это место на реке Завьяловке мало кто знал из детей, а из взрослых — так вообще никто. После наводнения, когда под тяжестью воды сгибались ветви деревьев, а на каменистый берег намело песка и глины, у самой реки образовалось что-то наподобие шалаша из веток ив. Стенки и крыша шалаша — переплетенные между собой стебли прибрежных кустов, ребятам даже ничего специально придумывать не надо. Мальчишки — Вадим и Славка сделали лопатами углубление в середине маленькой песочной полянки, где прикрепили два колышка и перекладинку между ними — вот и готово место для костра. Дым от костра стелился по земле, от него воздух становился горьковатым. В золе запекли картошку, а потом чистили её горячую, разламывали на две половинки и ждали, когда она остынет на ладонях. Лиза ела картофель не спеша, посыпав солью. Славка быстро и жадно проглатывал наполовину очищенную с подгорелой шкуркой картофелину, проводил грязной ладонью по рту, оставляя на губах чёрные разводы от золы. Лиза смеялась над ним, говорила, что у него выросли усы. Когда мальчишки уходили купаться, Лиза долго сидела в шалаше из ив и смотрела, как сквозь сетку из их тонких стволов солнце оставляет на воде яркие блики. Посмотришь на такой блик, закроешь глаза, и долго ещё солнечный блик яркими всполохами режет до боли глаза. Больше всего Лизе нравилось то, что из своего тайного убежища она могла видеть всё, что происходило на берегу и на водной глади реки, а её саму никто увидеть не мог. В этом была будоражащая тайна. Хотя дым от костра уже поднялся вверх над ивами, и крики купающихся мальчишек были слышны далеко, да и эхо от скал доносило детские голоса далеко-далеко, Лиза считала своё убежище надёжно спрятанным.

В самом шалаше места было немного — ямка для костра, да старенькое одеяло, прямо на котором мальчишки насыпали соль, горку печенья, немного хлеба и кусок сала. Вот их нехитрые лакомства. Чуть ниже в просвете ивовых веток виднелся глинистый спуск к воде. Вадим при помощи маленького топорика вырубил уступы, получилась лесенка, по которой Лиза спускалась к воде. Дно реки вдоль берега мелкое, и вдоль него можно было пройти до переката, где стояли рыбацкие сети, укреплённые на колышках, которые тянулись от одного берега к другому.

Вадим, только недавно подстриженный на лысо, переплывал на другой берег и нырял со скалы. Его выбритая макушка ещё не успела загореть и белела на фоне почти чёрной от солнца шее. Он не обращал внимания на Лизу, занятый купанием с мальчишками. Но девочка знала, что её никто и тронуть не посмеет. Вадим будет тут как тут. И несчастному обидчику мало не покажется.

А потом они все мокрые и замёрзшие грели чай в старом железном котелке, почерневшем от дыма. Пили чай и смеялись. А летний ветерок пролетал над шалашом, но дети не ощущали его. Ветви и листва надёжно оберегали своих маленьких жителей.

Тогда они наловили много рыбы, а когда возвращались домой, их застал тёплый летний ливень. Который так же быстро и внезапно закончился, как и начался. Насквозь мокрые, они прибежали к дому Славки, где баба Феня дала им сухие полотенца и достала из холодного сырого погреба квас. Лизе не понравился резкий вкус хлебного кваса, но она и виду не подала, потому что мальчишки с жадностью опустошили кружки с квасом. А потом жарили рыбу. Баба Феня поставила большую чугунную сковороду на стол, и дети брали жареную рыбу со сковороды руками и ели. И было так вкусно…

Всё это Лиза вспоминала, уткнувшись лицом в подушку, когда внезапно дверь в её маленькую комнатку приоткрылась, и на пороге появился отчим…

Постыдная тайна

Нет ничего омерзительнее любви по принуждению

Лиза в испуге сжалась под одеялом.

— Лиза, — услышала она его тихий голос, — Вставай и выходи в сарай. Жду тебя там, давай быстро.

Произнеся это тоном, не терпящим возражений, Антон вышел из комнаты. Лиза тяжело вздохнула, медленно встала, превозмогая себя. Она накинула кофту на худенькие плечи и тихо вышла в коридор. Когда она бесшумно проходила мимо комнаты брата, до неё донеслось весёлое хихиканье Марины, счастливый и беспечный приглушённый девичий смех. Сердце Лизы сжалось в болезненный комок, она подумала, что не сможет вынести этого. Но надо терпеть, терпеть до тех пор, пока не иссякнут последние силы, и она не сможет больше терпеть… Она вышла во двор, её волосы потрепал лёгкий тёплый ветерок, как будто желая успокоить и приласкать девушку. Ночь была тихой, только где-то далеко на окраине деревни за огородами изредка раздавался лай собак. Лиза постояла немного, любуясь красотой ночи, вдыхая влажный запах земли и молодой травы. Как хорошо, наверное, быть девушкой, просто девушкой в свои восемнадцать лет, беспечной и беззаботной… Быть невинной и наивной! Гулять вот такими восхитительными летними ночами по тихим деревенским улицам вместе с друзьями… Лиза резко встрепенулась. Так, хватит! Иначе она не выдержит, с ума сойдёт. Лучше ни о чём таком не думать. Девушка вдохнула, как перед прыжком на глубину, и вошла в сарай.

Антон уже был там и ждал её, сидя на лавке и докуривая сигарету.

— Лиза, ты долго шла, — раздражённо произнёс он и резко приказал, — Раздевайся!

Девушка вздрогнула в испуге и послушно сняла кофту, затем дрожащими руками стянула с себя тонкую сорочку и осталась в одних трусиках. Антон сидел молча и курил не спеша, откровенно разглядывая обнажённую девушку. Лиза стояла перед мужчиной и ждала, обречённо и смиренно.

— Из-за приезда Вадима нам будет не всегда удобно, — наконец раздражённо произнёс он, — Чёрт же его принёс… Но это не значит, что ты не будешь исполнять свои обязанности.

Антон встал, сорокапятилетний здоровый мужик, широкоплечий, но уже с обвисшим животом, волосатой грудью и руками. Как же он был отвратителен до омерзения! Какое счастье было бы не видеть его! Никогда!

Мужчина подошёл к дрожащей девушке и грубо схватил за тонкое запястье, подтащил к старому стулу и заставил сесть, затем завёл её руки за спинку стула, крепко связал запястья ремнём. Девушка молчала, ожидая очередной неминуемой пытки. Крепкие мужские руки обхватили её голову.

— Открой рот, — грубо приказал Антон.

Девушка покорно открыла рот.

— Шире открой, — произнёс мужчина и засунул в рот Лизе четыре пальца, коротких, толстых и волосатых. Он пропихнул пальцы вглубь её рта, к самому горлу. Девушка издала приглушённый хрип. Антон подержал пальцы во рту своей жертвы, затем вынул их, стянул с себя штаны, обхватил одной ладонью тонкую шею Лизы, а другой рукой просунул свой толстый возбуждённый член в рот девушке. Он сделал резкое движение бёдрами вперёд и просунул член до упора в горло Лизе, обхватил двумя руками её голову и начал глубоко входить в её горло. Девушка издавала утробные звуки, похожие на хрипы. Когда Антон вытаскивал свой член, чтобы дать Лизе вздохнуть, по её подбородку стекала слюна. Он снова всовывал свой член в горло девушке, с удовольствием слушая хлюпающие звуки. Лиза уже была привычна к этой пытке, но внезапно всё же почувствовала сильный рвотный рефлекс, и в очередной раз, когда мужчина вынул член из её горла, придерживая его руками и отпустив голову Лизы, девушка резко наклонилась и содрогнулась в рвотных конвульсиях.

Мужчина со злостью сквозь зубы произнёс:

— Не нравится, да? А всё равно будешь заглатывать и сосать. Сейчас меня всего оближешь.

Антон снова схватил девушку за голову и, сжимая её виски, поднёс к её рту яички.

— Облизывай, — приказал он.

Лиза чуть высунула язычок и начала лизать яички мужчины.

— Хорошо лижи, вот так… да… — с придыханием тихо произнёс он. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть своего мучителя и механически облизывала его яички и член. Постепенно дыхание Антона начало сбиваться, стало прерывистым и тяжёлым.

— Да, да… Так… Хорошо! Ох… — стонал мужчина от удовольствия.

Лиза старалась не думать о том, какое брезгливое чувство вызывает этот отвратительный волосатый мужик. Она ощущала свою беспомощность. Маленькая худенькая, полностью беззащитная перед взрослым большим мужиком. Она ждала только одного — когда он, наконец-то, её отпустит. Но вот Антон отстранился, но Лиза знала, что это только начало её пытки.

Он развязал запястья девушки и приказал:

— Вставай.

Лиза поднялась со стула, испытывая невыносимую слабость от омерзения.

— Снимай трусы, — опять приказал он, — И вставай сюда на колени.

Теперь к чувству омерзения добавилось чувство животного страха. Антон указал на место в углу сарая. Девушка безропотно сняла трусики, прошла в угол и встала на колени, зная, что сейчас ей будет не только омерзительно, но ещё и больно. Мужчина подошёл к Лизе, поднял её руки за запястья и крепко привязал их верёвкой к перекладине напротив, затем с возбуждением, жадно, посмотрел на девушку, стоящую на коленях, обнажённую, со связанными руками. Пряди тёмных волос упали на её бледные щёки.

— Как же я хочу тебя трахать, — выдохнул он, пристраиваясь сзади неё, — Ты только моя, ты слышишь? Ты полностью принадлежишь мне. Я буду тебя сейчас трахать, много и сильно. Как захочу, пока ты не заскулишь, не станешь умолять отпустить тебя. Ты будешь принимать меня. Во все дырки. Ты дашь мне так, как я захочу.

Лиза дрогнула, а мужчина сжал её горло рукой и приглушённо засмеялся, затем убрал руку с её горло и обхватил ладонями груди.

— Какие хорошие сиськи… — тяжело дыша, сказал Антон, его пальцы стали пощипывать и вытягивать соски. Девушка терпеливо сносила его прикосновения. Помяв её груди, пока соски не увеличились в размере и затвердели, мужчина обхватил Лизу за талию и прижал к своему животу.

— Сейчас я тебя поимею, — прохрипел он, уже не в силах сдерживаться, раздвинул ноги девушки, засунул в вагину сразу три пальца и начал ими исследовать влагалище, просовывая пальцы глубже, так, чтобы нащупать шейку матки, перекатывая её между своих пальцев. «Боже… как мне страшно…», — пронеслось в сознании Лизы.

— Ты хоть понимаешь, что я могу сделать с тобой всё, абсолютно всё? Вот ты вся у меня в руках…

И Лиза почувствовала, как его пальцы нажали на шейку матки, как его дыхание при этом стало горячим, утробным.

— Сейчас ты у меня потекёшь. Сейчас я тебя растяну, — приговаривал он, вытащив пальцы и вводя член во влагалище. Он резко вогнал член по самое основание. Девушка ахнула от боли. Антон хрипло засмеялся.

— Сейчас я тебя трахну, до горла тебе просуну, — хохотнул он и начал резко и грубо входить в девушку, придерживая её за талию, прижимая спиной к своему животу. Лиза стонала от боли, её руки затекли и онемели. Боль внизу живота становилась сильнее с каждым грубым беспощадным толчком. Антон обхватил ладонью горло девушки, крепко сжал его пальцами, наслаждаясь полной беспомощностью своей жертвы. Затем он опять просунул в рот Лизе свои толстые пальцы, все пять, до боли, очень широко растягивая её губы. Девушка испуганно застонала. Но Антон не вынимал пальцы, намеренно причиняя Лизе боль. Лиза чувствовала боль, и ничего, кроме боли. Слёзы бежали из глаз прямо на руку мучителя. Наконец, он вынул свои пальцы из её рта, влажные от её слюны, крепко обхватил её тонкое тельце и начал исступлённо вдалбливаться в неё. В какой-то момент перед глазами Лизы всё поплыло, она окунулась в пустоту, ухнула глубоко в наплывающую темноту. Пришла в себя Лиза только когда почувствовала, как в лицо ей плеснули холодной воды.

— Слабая какая, — с раздражением произнёс Антон, — Теряешь сознание, как целка.

По тому, как мокро и липко между её ног, девушка поняла, что мужчина, наконец-то, кончил. Но развязывать её он не торопился. Тяжело дыша, он лёг на сено, восстанавливая дыхание, отдыхая после совокупления. Лиза стояла на коленях, привязанная за руки к перекладине над старой деревянной полкой, от слабости потерявшая способность воспринимать окружающую действительность. Она склонилась безвольно, и только верёвка, к которой она была крепко привязана, не давала ей упасть. Наконец, её мучителю пресытилось издеваться над ней, он развязал её опухшие запястья и сказал:

— Можешь идти. На сегодня свободна.

Лиза с трудом поднялась, чувствуя сильное головокружение, слабость и саднящую боль в промежности. Каждый шаг отдавался болью, но она заставила себя пройти к двери, наклониться, накинуть на себя сорочку и выйти в тёплую летнюю ночь.

Кое-как девушка добралась до своей комнаты, упала на кровать и закрыла глаза. Очень хотелось пойти в душ и смыть с себя противно-липкую сперму, мерзкий запах мужчины, память о его похотливых прикосновениях. Но у неё совсем не осталось сил. Единственное, на что их хватало, так это на то, чтобы жалобно, поскуливая, плакать, уткнувшись в подушку лицом. Слёзы всё бежали и бежали, не переставая. Так Лиза и уснула заплаканная, униженная и измученная.

Несбывшиеся мечты

Сердце молодой девушки — закрытая книга.

М. Прево

За рекой послышалась кукушка, из чуть приоткрытого окна повеяло прохладой. Наверное, уже скоро утро, вот уже и сумерки рассеялись, скоро взойдёт солнце, а он так и не сомкнул глаз. От волнения ли, от переживаний прошедшего дня и встречей с родными, Вадим сам не знал, почему на душе у него неспокойно. Насытившись сексом с Мариной, расслабившись и уже почти задремав, он услышал сквозь сон лёгкие шаги. Странно, что он вообще их услышал — до того беззвучно ступали босые девичьи ноги по деревянным половицам. « Лиза» — удивлённо подумал Вадим, и сон как рукой сняло. Но куда она могла выходить ночью? Немного погодя парень услышал уже более тяжёлые и шумные шаги своего отца. Вадим слышал, как он прошёл в свою комнату, как скрипнули пружины старой кровати под его грузным телом. Стало тихо и как-то неспокойно. Тревожно, как перед грозой. Вадим снова вспомнил утреннюю встречу с сестрой. Нет, не такой он представлял свою повзрослевшую младшую сестрёнку. Да, она выросла красивой, как он и предполагал. Но Вадим ожидал увидеть тот же, так знакомый ему с детства, кураж в её больших голубых глазах, услышать её задорный смех, радость от встречи с ним. Ничего этого не произошло. Нет, Лиза, конечно же, искренне обрадовалась ему. Но растерялась. Впрочем, её растерянность можно объяснить внезапностью его приезда. Всё-таки двенадцать лет не виделись с тех пор, как расстались на вокзале. Вадим чётко и в подробностях помнил их расставание. Отец посадил его в вагон, а он выбежал в тамбур в последний раз взглянуть на сестрёнку. Лиза стояла на перроне вместе с матерью и громко навзрыд плакала. Увидев брата, она отчаянно рванулась к нему, но руки матери задержали её за худенькие плечики, развернули в обратную сторону. В тот же момент сильная рука отца схватила его за локоть. Вадима втащили в вагон, поезд сильно вздрогнул и тихо тронулся с места, с каждой секундой набирая скорость, но Вадиму ещё долго слышался протяжный отчаянный плач сестры. Так их разлучили.

Вдруг Вадим вздрогнул от неожиданности. Он опять, как наяву, услышал жалобный тихий плач Лизы. Но прислушавшись, парень с удивлением понял, что это не его воспоминания. Его сестрёнка плачет на самом деле, сейчас, в эту самую минуту. Вадим быстро, но осторожно, чтобы не разбудить Марину, поднялся с постели, накинул штаны и футболку, бесшумно вышел на кухню. Да, так и есть, вот дверь спальни его сестры, и оттуда доносятся её жалобные приглушённые всхлипы. Парень осторожно подошёл к двери, но приоткрыть её не решился. Что-то подсказывало ему, что не может он сейчас, как когда-то в детстве, зайти и утешить Лизу, вытереть её слёзы и спросить, что случилось. Что-то тревожное поднималось в душе Вадима, ложилось тяжестью в груди, морозило его изнутри. Нет, надо оставить Лизу в покое. Что-то здесь не так. Что-то с его сестрёнкой явно не так. Она весь день избегала его. Вадим ожидал вопросов и уже приготовился рассказать всю свою жизнь Лизе с момента их разлуки в поезде и до сегодняшнего утра, но сестрёнка так и не подошла к нему и не задала ни одного вопроса. Она ни разу не улыбнулась, не говоря уже о том, чтобы он услышал её смех. То, что отец не проявил особенной радости от его появления в доме, Вадима как раз и не смутило. От отца он и ожидал подобного поведения. Но Лиза! Уж она-то должна была обрадоваться ему! Что-то случилось с его сестрёнкой нехорошее, пока его не было рядом, и он не имел возможности её защитить. И ещё эта новость, что она работает уборщицей в школе, вместо того, чтобы поступить учиться в колледж. Странно всё это. Так странно, что навевает смутную тревогу. Лиза в беде. Он не знал, что случилось, но интуитивно чувствовал, что с его сестрёнкой происходит что-то нехорошее. Только вот что? Но это он в скором времени узнает. И не такие боевые задачи приходилось ему решать. Вадим вышел на улицу, возвращаться в постель к спящей Марине не хотелось. Он сел на холодное и мокрое от росы крыльцо. Кукушка продолжала громко кричать за рекой. Где-то лениво тявкнула собака, послышался шум машины. Светает. Новый день уже входит в свои права. Как же так получилось, что самый дорогой Вадиму человек, его маленькая сестрёнка, сейчас плачет в подушку, и он не может её утешить? Чем-то стыдливым, тем, что девушка пыталась скрыть, были её слёзы. И ещё боль. В её тихом приглушённом плаче чувствовалась безысходность, боль, отчаяние. Не так плачут в подушку юные девушки, когда переживают первую в своей жизни любовь.

Утром Лиза вышла на кухню молчаливая и подавленная. Встретив сестрёнку в дверях, Вадим увидел её бледное, опухшее от ночных слёз, лицо. Цепкий взгляд бывшего военного приметил и синеватые полосы на её тонкой шее и то, что девушка куталась в кофту с длинными рукавами. Но рукав кофты чуть задрался, когда Лиза дотронулась пальцами до ручки двери, и за это мгновение Вадим увидел красные полосы на её тонком запястье. Лиза испуганно отшатнулась от брата.

— Лизонька, сестрёнка, — произнёс Вадим как можно ласковее, — Ты не заболела? Может, ты полежишь сегодня в постели и отдохнёшь?

В голосе парня слышалась тревога и чувствовалась забота. Лиза встрепенулась, она уже и забыла, что когда-то очень давно к ней обращались так — с теплотой и заботой в голосе. В глазах предательски защипало, и девушка постаралась побыстрее отвернуться от пристального взгляда брата.

— Нет, — девушка быстро помотала головой, — Мне нужно успеть приготовить завтрак. Антон скоро проснётся и станет собираться на работу.

— Ну, тогда давай вместе кашеварить, — улыбнулся Вадим, — Маришка ещё спит. Она не привыкла в такую рань вставать. А я вот от крепкого чая сейчас бы не отказался.

— Сейчас я заварю чай, — без всяких эмоций ответила Лиза и прошла в кухню, налила в чайник воды, включила плитку, достала сковородку и поставила её на плиту. Вадим сел за стол и стал наблюдать за действиями девушки. Она двигалась быстро и проворно, но всё делала молча, казалось, совсем не обращая внимания на брата. Вадим наблюдал, как она поджарила яичницу, завела тесто на оладьи и стала их печь.

— Лиза, ты каждое утро такие основательные завтраки готовишь? — поинтересовался Вадим, — Если это из-за нас, то не стоит. Мариша вообще утром не ест, а я только чай или кофе пью. Так что, сестрёнка, не надо тебе так рано вставать и суетиться, лучше часок лишний поспи.

Лиза молчала, стоя у плиты, но вот, перевернув последний оладий на сковородке, отключила плитку и произнесла:

— Нет, это не из-за вас. Антон требует, чтобы я вставала раньше него и готовила ему завтрак. Но вы, конечно, тоже поешьте.

— Вот как… — присвистнул Вадим, — Даже требует? Ну, ну…

Лиза поставила на стол перед братом кружку с чаем, разбавила чай сливками, подала тарелку оладий и банку сметаны.

— Ешь, Вадим. Обед будет поздно. С работы я прихожу после двух, так что успею приготовить только часам к трём.

— Да это не проблема, Лиза, — отмахнулся Вадим и откусил оладушку, — Ммм.. Вкусно то как, — промычал он с набитым ртом, — Если хочешь, сестрёнка, я могу чего-нибудь приготовить. Картошки почистить. Да я даже тебя накормлю! А что, ты придёшь с работы, а обед уже готов. Что сварганить, Лизка?

Вадим подмигнул девушке, и она невольно улыбнулась.

— Ну, как хочешь… Можешь картошку пожарить. Что найдешь в холодильнике, из того и готовь.

— Замётано, — кивнул парень и стал с аппетитом есть оладушки, обмакивая их в сметану.

Лиза смотрела, как брат ест.

— А ты чего, Лизка? Давай-ка и себе наливай чаю. Ну-ка завтракай хорошо, тебе же на работу ещё идти, как я понял.

Лиза налила себе чаю и затем и стала собираться на работу. Вадим вызвался её проводить. Девушка отнекивалась, но брат не слушал её возражений, переоделся в чистую рубашку и брюки и пошёл с Лизой до школы. Шли молча, Лиза смотрела под ноги и ничего не говорила. Вадим довёл девушку до школьной калитки и спросил:

— Лиза, а давай после твоей работы мы погуляем вместе по деревне? Я уже здесь всё забыл почти. А ты мне покажешь, что у вас тут новенького. Давай, а? Не отказывайся, Лиза!

И парень посмотрел на Лизу так, что у девушки не хватило духу ему отказать.

— Хорошо. Я освобожусь в два, — произнесла она тихо.

— Тогда я к двум и приду за тобой. Договорились. Ну, ладно, сестрёнка, иди работай. А я домой. Хотя подожди-ка, — парень достал из кармана брюк сотовый телефон и сказал, — Давай мне свой номер, я тебе перезвоню ближе к обеду.

— У меня нет телефона, — ответила Лиза.

— Дома что ли его забыла? — уточнил парень.

— Нет, совсем нет, — смутилась девушка.

— Как это? — не понял Вадим, — Сейчас же даже у детей в детском саду уже есть сотовые телефоны.

— А у меня нет, — резко ответила Лиза, развернулась и быстро взбежала на школьное крыльцо, открыла дверь и скрылась из поля его зрения.

«Вот это да…» — удивлённо подумал парень. Второе открытие его шокировало. Что же дальше? Первое открытие было утром — когда он заметил следы на запястьях девушки и синяки на шее. Какие полосы остаются на запястьях от затянутой верёвки Вадим знал. И следы на шее не похожи на засосы от поцелуев. Это следы пальцев, сдавливающих нежную девичью кожу. Лиза всё время куталась в кофту, натягивала ворот повыше, чтобы скрыть шею. Вадим пересилил себя, сдержал свой первый порыв выпытать у девушки, откуда это на её теле. Не стоит сейчас её пугать расспросами. Всё равно она ничего не скажет. Он сам выследит того, кто посмел это сделать с его сестрой. Он на куски его разорвёт, кто бы это ни был. Но прикоснуться к его сестре ещё хоть раз он не позволит.

Марина встала поздно. Но это по деревенским меркам одиннадцать утра довольно поздно, а для девушки, привыкшей к насыщенной ночной жизни города, даже довольно рано. Она лениво потянулась в постели. Где-то послышался крик петуха. Наверно у соседей, решила Марина и усмехнулась. Кому из её знакомых сказать, куда её угораздило забраться, и что она просыпается от петушиного крика, даже не поверят. Девушка встала с постели, и, не посчитав нужным её заправить, вышла во двор. Ни в доме, ни во дворе никого не было. Она умылась холодной водой с умывальника и вернулась в дом. На столе стояла грязная посуда — пустая сковорода, кружки. Девушка брезгливо отодвинула их в сторону и включила чайник. Когда он вскипел, Марина навела себе растворимого кофе. Ну, конечно же, о натуральном кофе здесь никто и не слышал, усмехнулась она. Вадим вернулся уже когда Марина допивала кофе.

— С добрым утром, Маришка, — приветливо сказал он девушке, — Как спалось на новом месте?

— Спала, как убитая, — ответила она и поморщила носик, — Но, знаешь ли, Вадик, я привыкла по утрам принимать тёплый душ, а не плескаться в умывальнике ледяной водой.

— Ну так вечером протопим баньку, и ты помоешься, — добродушно ответил парень и сел напротив Марины.

— Мне, что же, до вечера ждать, чтобы помыться?! — возмущённо спросила девушка.

— Ну, Мариш, здесь нет таких условий, как в городе, — спокойно возразил парень.

— Вот именно! — с готовностью начала вскипать Марина, — Если бы знала, куда ты меня притащишь, осталась бы в городе!

— Мариш, потерпи пару недель, — примирительно начал Вадим, но девушка снова его перебила:

— Это твоя сестра может ходить, не моясь, от бани до бани, а я так не могу! И чем мне здесь заняться? Здесь же от скуки с ума сойти можно!

— Ну, мне-то скучать как раз таки и некогда. Я уже успел траву в огороде скосить и стог сена собрать. Сейчас вот в холодке отдохну и забор подправлю. Что-то прохудился он.

— Да здесь всё, на что ни посмотри, прохудилось! — усмехнулась Марина.

— Мариш, ты пока можешь посуду помыть и на обед что-нибудь приготовить. Я Лизе обещал, что обед мы сами приготовим. А вечером я тебя куда-нибудь свожу, на дискотеку можно.

— Ладно уж, — снисходительно согласилась девушка, — Иди подправляй свой забор.

Вадим хотел ещё что-то сказать, но Марина поднялась из-за стола, прошла в комнату, включила фен и стала укладывать волосы. Парень вышел из кухни, чтобы продолжить свою работу.

Через два часа Марина позвала его обедать. Вадим к тому времени уже подправил забор и начал окучивать картошку. Он отложил тяпку, зачерпнул с бочки ковш воды, снял рубаху и вылил воду на вспотевшее тело. Ух, хорошо! Встряхнув мокрыми волосами, Вадим прошёл в дом. Марина поставила на стол сковороду с яичницей.

— Ешь, — сказала она. Вид у девушки был недовольный.

— А ты, Мариш? — поинтересовался он, пододвинув к себе сковороду.

— А я на диете. Там, в холодильнике, была пачка творога, я поела.

— Понятно, — ответил Вадим, — Я сейчас пойду Лизу с работы встречать. Могу зайти в магазин и что-нибудь для тебя купить, Мариш. Что хочешь?

— Купи мне йогурта и пачку кефира. И фруктов каких-нибудь.

— Хорошо, Мариш, куплю, — кивнул парень и начал есть. — А больше на обед ты ничего не приготовила?

— Нет, — резко ответила девушка, — Я сюда приехала не у плиты стоять.

Вадим отрезал ножом половину яичницы и переложил в тарелку, а остатки яичницы оставил в сковороде и накрыл крышкой.

— Ты что, не проголодался? — поинтересовалась Марина, — Доедай всю, не оставляй. Я, что, зря готовила?

— Нет, Мариш, не зря. Я и правда, есть хочу. Но надо немного и Лизе оставить. Она же с работы через час придёт.

Марина ничего не ответила, только с раздражением посмотрела на парня и вышла из кухни, прошла в комнату и включила телевизор. Вадим доел яичницу, выпил чай, переоделся в чистую рубашку и брюки и вышел из дома. К обеду стало жарко. Несмотря на начало июня, лето уже было настоящее. Возле школьного двора Вадим заметил старшеклассниц в форме с белыми фартуками. Они стояли на крыльце и взволнованно обсуждали итоги выпускных экзаменов. Он прошёл мимо них, почувствовав на себе их заинтересованные взгляды. В тёмном коридоре было прохладно. Он сразу заметил Лизу, она стояла на подоконнике и снимала штору. Рядом с девушкой, устроившись на стуле, уборщица баба Дуся внимательно наблюдала за ней.

— Ты осторожней-то, Лизавета. Не упади! — предостерегала баба Дуся.

Вадим быстро подошёл и поздоровался:

— Добрый день, баб Дуся. Не узнали?

Лиза обернулась на его голос, а баба Дуся внимательно и с интересом посмотрела на парня.

— Вадька? Ты что ли? — взволнованно спросила она.

— Ага, я это, баб Дусь, — кивнул парень.

— Вырос-то как! Я ж тебя совсем пацаном видела! Ну как ты? Где ж всё это время пропадал-то? Как батя тебя увёз, так и не видели тебя с тех пор-то.

— Да нормально я, баб Дусь. Только соскучился очень по родным местам. Вот приехал с сестрёнкой повидаться.

— А ну и правильно, — одобрительно кивнула женщина.

Вадим обратился к Лизе:

— Лиза, слезай-ка ты оттуда. Я сам сейчас шторы сниму.

Девушка послушно слезла с подоконника. Парень заботливо протянул ей руку, чтобы помочь, но Лиза испугано отпрянула в сторону. Вадим сделал вид, что не заметил этого, ловко взобрался на подоконник и быстро снял шторы.

— Ну вот и хорошо. Иди-ка ты домой, Лизавета. Завтра уже с тобой стирать их будем. Я вот тоже сейчас пойду, спина разболелась, что-то, — сказала баба Дуся, с трудом вставая со стула.

Лиза направилась к выходу, Вадим пошёл за ней. На крыльце девушка вдруг смутилась, быстро отвела взгляд от нарядно одетых выпускниц и быстро сбежала вниз по ступенькам. Вадим догнал девушку уже за школьной калиткой.

— Лиза, давай прогуляемся немного, — предложил он. — Я хочу посёлок наш посмотреть, покажи мне, что изменилось, что новенького появилось.

Девушка в нерешительности встала и растерянно взглянула на Вадима.

— Может быть, в другой раз… — тихо произнесла она и покраснела.

Молодой мужчина увидел, как бледные щёки девушки мгновенно покрылись румянцем, как она смутилась и отвернулась, пряча глаза от его взгляда.

— А почему не сейчас, Лиза? — спросил он.

— Сейчас я устала. Рабочие столовую уже начали белить, и я её от извёстки весь день отмывала. И жара ещё… Голова от неё разболелась, — Лиза говорила тихо, опустив глаза, и теребила пальцами край футболки.

Вадим решительно приблизился к девушке, обхватил её за плечи и пытливо посмотрел ей в глаза.

— В чём дело, сестрёнка? — настойчиво спросил он, — Ты же сейчас на ходу эту причину придумала. Ну-ка скажи мне, почему ты не хочешь со мной пойти? Только правду, Лиза! Я ж к тебе ехал, ночь в поезде не спал, всё нашу встречу представлял. А ты меня избегаешь.

— Я не избегаю… — ещё больше смутилась девушка и прикусила нижнюю губу. Вадиму показалось, что она сейчас расплачется. Девушка несмело продолжила, — Ты не думай так! Просто…

— Что, Лиза? Малышка ты моя родная, скажи мне всё как есть. Я же тебе не посторонний человек.

— Мне стыдно… — наконец пролепетала девушка, — Ты такой взрослый, высокий, видный. Вон как наши девчонки на крыльце смотрели на тебя! А я… Не могу я с тобой по деревне пойти. Я ж одета так… Кофта запачкалась в извёстке, трико старое…

Вадим отпустил девушку, смутился, но сразу же поспешил успокоить её:

— Не переживай, Лизонька. Это не проблема. Сейчас вернёмся домой, ты отдохнёшь, переоденешься, платье наденешь, туфельки, и вечером погуляем, как раз жара спадёт.

Лиза отрицательно мотнула головой и так же тихо призналась:

— Нет у меня ни платья, ни туфелек… Иди с Мариной погуляй, Вадим! — с обидой в голосе сказала девушка и отвернулась от него.

Вадим растерялся только на секунду, но сразу же и собрался. Он взял девушку за руку и решительно произнёс:

— Да не проблема это, Лиза! Купим тебе и платье и босоножки, и будешь ты у меня не хуже остальных девчонок. Ещё и лучше будешь! Пошли домой, сестрёнка. Тебе отдохнуть надо, ты устала. Пошли, моя хорошая, покушаешь, отдохнёшь, и настроение поднимется.

Вадим настойчиво, но осторожно потянул девушку за руку. Она послушно пошла рядом с ним. Он больше ничего не говорил и не спрашивал, видя, что Лиза очень смущается.

Дома Лиза помылась в душе холодной водой, переоделась в стареньких халатик. Вадим усадил её за стол и заставил поесть. Девушка с удивлением отметила, что брат позаботился о ней и оставил ей часть яичницы.

— Лиза, я обещал обед сварганить, но не успел. С забором провозился и с сеном. Давай, я сейчас по-быстрому картошки почищу, — предложил парень.

— Нет, что ты! Я сама. Я сейчас всё сама сделаю, — быстро отказалась девушка.

Вадим налил себе чаю и сел напротив Лизы.

— Знаешь, сестрёнка, — начал он, — Знаешь, что мне батя сказал, как меня увидел?

Лиза не видела, как Вадим встретился со своим отцом. Она в это время ушла в огород, чтобы полить огурцы в парнике.

— Он спросил, когда я уезжаю, на какое число я взял билеты обратно! — продолжал Вадим, — Представляешь, Лиза, после двенадцати лет разлуки, это первое, что он спросил у меня!

Девушка сочувственно посмотрела на Вадима.

— И что ты ответил? — несмело спросила она.

— Что я ответил? — переспросил парень, — Ты, что, Лиза, тоже хочешь это знать?

Лиза вспыхнула, её щёчки опять покрылись румянцем, она часто заморгала и быстро виновато начала оправдываться:

— Нет, что ты! Я не это имела в виду… — она запнулась, в отчаянии закрыла лицо ладонями, но тут же сразу отвела их от лица и снова взглянула на парня, — Вадим, прости… Прости, брат! Я рада тебе. Честно, рада, что ты приехал.

— По тебе этого не скажешь, — тихо, с упрёком произнёс Вадим.

— Я просто растерялась. Прости, Вадим. Я виновата… Прости меня, брат.

— Да ладно, — ответил Вадим, — Не нужно оправдываться. Могу хоть завтра назад уехать.

— Нет! — резко воскликнула девушка с отчаянием, — Не уезжай, Вадим! Прошу тебя! Останься! — на её глаза набежали слёзы, — Останься, пожалуйста. Я пойду сегодня вечером с тобой в посёлок. Куда хочешь, туда и пойду. А послезавтра суббота. Я могу весь день с тобой быть.

— Хорошо, Лиза, договорились, — кивнул парень, довольный, что добился нужного эффекта от девушки, — Сегодня мы никуда не пойдём, потому что ты устала. А завтра пятница. Вечером сводишь нас с Маришей на дискотеку, а то она совсем здесь заскучала.

— Да, — тихо пообещала Лиза и сникла при упоминании о Марине.

— Тогда договорились, сестрёнка. Пойду закончу картошку окучивать, мне там ещё три рядка осталось. А ты отдыхай, Лизонька.

Когда Вадим ушёл, Лиза перемыла всю посуду, оставшуюся с утра, поставила на плиту мясной бульон и принялась чистить картошку. Нужно успеть сварить ужин до прихода Антона. Но не успела девушка дочистить картошку, как в кухне опять появился Вадим и сел на табуретку рядом с ней.

— Ты уже закончил? — поинтересовалась Лиза.

— Нет, — встряхнул головой парень, — Решил, что пока Марины нет дома, мы можем с тобой поговорить.

— А где она?

— В саду. Я с утра нашёл в сарае старый гамак и прикрепил его к черёмухе и яблоне. Там хорошо сейчас, тенёчек, свежо, Марина там отдыхает.

«Интересно, от чего? От безделья она устала, что ли?» — подумала про себя девушка, но вслух побоялась высказать свои мысли.

— Лиза, я думал, ты окончила школу, сдаёшь экзамены, чтобы куда-нибудь поступить, — осторожно начал Вадим подводить разговор на интересующую его тему.

— Нет, — односложно ответила девушка и склонила голову над столом, продолжая чистить картошку.

— Ты перестала посещать школу после девятого класса? — продолжал настойчиво выпытывать сведения Вадим.

— Да, — тихо ответила она.

— А почему, сестрёнка? Ты хотела поступить в училище или колледж и не смогла?

— Я не поступала, — произнесла девушка.

— Почему, Лиза? Почему ты перестала посещать школу и никуда не поступила?

— Я сразу пошла работать. Мне не на что учиться, — сухо пояснила девушка.

— Лиза… — Вадим внимательно посмотрел на неё, прищурив глаза, — Ты не стала никуда поступать, потому что тебе некому помочь? Неужели батя был не в состоянии тебя выучить?!

— Он не хотел, — спокойно отозвалась Лиза, — Он велел мне идти работать. В школе освободилось место уборщицы, и он сказал мне идти работать.

— Ты окончила школу в шестнадцать лет. Сейчас ты должна учиться в каком-нибудь колледже, верно, Лиза?

— Да, наверное, — без эмоций подтвердила девушка.

— Твои сверстницы учится на втором курсе колледжей или университетов. Ты потеряла два года жизни, Лиза!

Девушка резко отвернулась и стала мешать ложкой бульон в кастрюле.

— Сестрёнка, ты должна этой осенью поступить в колледж. Университет ты уже не потянешь. Но колледж закончить тебе необходимо, — Вадим резко поднялся с табуретки и приблизился к Лизе, обхватил её за плечи, развернул к себе и посмотрел ей в лицо, произнёс уже мягче, — Лиза, если ты хочешь учиться, я тебе помогу. В армии я служил по контракту и неплохо заработал. И сейчас, на гражданке, я устроюсь работать. Если ты боишься не сдать экзамены, то поступишь на платное отделение. Это не проблема. Я заплачу за учёбу.

— Я ничего не хочу. Отпусти меня, — испуганно пролепетала девушка и повела плечами, пытаясь освободиться от его рук. Молодой мужчина вдруг почувствовал волнение. Его пальцы крепче сжали тонкие девичьи плечи. Перед ним стояла хрупкая девочка с испуганным взглядом. Нежная и трепетная, как первый весенний цветок. Вадим чувствовал, как в его душе нарастает смятение. Что это? Он не мог объяснить, но точно знал, что отдаст за эту девушку жизнь, отдаст без раздумий.

— Лиза… — взволнованно прошептал он, — Ты только скажи, я для тебя всё сделаю, что бы ты ни попросила.

— Не будем об этом говорить, — ответила девушка, — Тебя же не было рядом тогда… А сейчас я уже сама ничего не хочу. Просто оставь меня в покое, и всё. За два года я забыла школьную программу. Какая из меня студентка? Я умею только шваброй махать.

— Да, меня непростительно долго не было рядом, — Вадим вздохнул и отпустил девушку, — Когда я отслужил в армии, то растерялся. Не знал, куда идти и что делать. Вот и остался служить по контракту. Это была моя ошибка. Я должен был сразу же возвращаться домой, к тебе, моя девочка. И у тебя бы всё сейчас было по — другому. Но ещё не поздно всё исправить, поверь мне, родная. Ты поступишь осенью в колледж. Я об этом позабочусь.

— Ты уедешь опять, — грустно произнесла Лиза, и в её взгляде было столько тоски, как у человека, давно потерявшего надежду на лучшее.

— Я никуда не уеду, Лиза, — жёстко и решительно произнёс молодой мужчина, — Завтра же возьми в библиотеке учебники и начни повторять программу. Попроси учителей тебе давать задания и проверять их. Ты же в школе работаешь!

— Это всё бесполезно. Он меня не отпустит, — девушка произнесла это с грустью в голосе.

— Да как это не отпустит?! — потерял терпение Вадим, — Я сам отвезу тебя в город. Но если ты не хочешь уезжать из дома, то поступишь на заочное отделение. Но учиться ты должна, Лиза!

— Вадим, — спокойно ответила ему девушка, — Не надо. Не давай мне надежду. У тебя своя жизнь. Ты женишься на Марине, едешь, а я опять останусь одна.

В голосе Лизы было столько грусти и безысходности, что молодой мужчина не выдержал. Он стремительно приблизился к девушке и прижал её к своей груди.

— Я никуда от тебя больше не уеду, Лизонька, девочка моя. Я никогда больше тебя не оставлю одну. Слово офицера, Лиза! Я его не нарушу, — отчаянно проговорил он.

Девушка, оказавшись в его крепких объятиях и чувствуя его силу и тепло, неподвижно замерла. Она уже и забыла, когда в последний раз чувствовала себя защищённой и спокойной. Так они стояли, пока их не окрикнула вошедшая в дом Марина.

— А что вы здесь делаете? — с интересом молодая женщина смотрела на них.

Вадим нехотя разжал руки, и Лиза снова отвернулась к плите.

— Мариша, ты на речку не хочешь прогуляться? Давай, пока моя сестрёнка готовит ужин, прогуляемся, — быстро отвлёк её внимание парень.

— Ладно, пошли. А на ужин суп, да? — Марина с любопытством заглянула через плечо Лизы в кастрюлю, — Это хорошо, а то я за день проголодалась, ничего, кроме творога не ела.

— Скоро всё будет готово, — неожиданно отозвалась Лиза, — Когда вы вернётесь, мы поужинаем.

— Тогда и мы недолго, — ответил Вадим и с видом заговорщика подмигнул Лизе. Девушка смущённо улыбнулась.

— Ну, мы пошли, — сказала Марина и потянула парня за руку к двери.

А Лиза ещё долго задумчиво смотрела им вслед, чувствуя на своих плечах тепло от рук Вадима и припоминая вновь и вновь его слова. Она готова была отдать всё, чтобы сейчас оказаться на месте Марины.

Вечером они втроём смотрели фильм. Марина устроилась в мягком кресле, накрыв ноги пледом, а Вадим с Лизой на диване.

— Это уже третья серия, — объяснил Вадим, — Ты не смотрела первые две, Лиза?

— Нет, — ответила смущённо девушка, — А как называется фильм?

— « Однажды в Одессе», — ответил парень, — Мы вчера пропустили серию, но это ничего. Я его уже видел раньше. Про Мишку Япончика, бандит такой был в двадцатых годах.

— Ничего, интересно, — кивнула Марина и, усмехаясь, добавила, — Особенно если больше делать нечего.

Лиза ничего не ответила, Вадим тоже. Они стали смотреть фильм. Сюжет неожиданно захватил Лизу, особенно ей понравились песни, звучавшие фоном в фильме.

Слушай, девчонка, ты мне ответь

Что может вечно, вечно гореть,

Что без дождя растёт и в мороз,

Что может плакать, плакать без слёз?

Парень, тебе я скажу не шутя

Камень растёт без тепла и дождя,

Вечно гореть любви суждено,

Плакать без слёз может сердце одно

Лиза с упоением слушала слова песни и осторожно бросала взгляды на Вадима. Какое же это счастье, вот так сидеть рядом! Неожиданно хлопнула дверь, и раздался недовольный требовательный голос Антона:

— Лиза, я пришёл! Иди, корми меня ужином!

Девушка с досадой вздохнула и вскочила с дивана. Вадим бросил ей вслед удивлённый взгляд, но ничего не сказал.

Лиза расторопно накрыла на стол, прибрала брошенную на полу рабочую одежду Антона и аккуратно повесила её на вешалку. Мужчина ел и недовольно посматривал на девушку.

— Иди сюда, — велел он, — Сними сапоги.

Девушка подошла, наклонилась и стащила с ног отчима сапоги.

— Поставь их сушить возле обогревателя и расстели мне постель, — и, нагнувшись, тихо сказал, — Когда все уснут, придёшь ко мне.

Лиза метнулась, взяла сапоги и выбежала в коридор. В дом она не зашла, пока отчим не поел и не ушёл к себе в комнату. Она сидела на крыльце, обхватив коленки руками, и терпеливо ждала, когда мужчина покинет кухню. Тогда она сможет вернуться и помыть посуду.

Ночью, когда в доме затихли все звуки и шорохи, Лиза послушно прошла в комнату отчима. Он не спал, ждал её, бесшумно встал с кровати, схватил девушку за шею, ладонью закрыл её рот. В одно мгновение девушка оказалось в его постели под ним. Антон грубо стащил с неё ночную рубашку, развёл её ноги и вошёл в неё, затем обхватил ладонью за шею, нагнулся и тяжело задышал над нею. Лиза лежала тихо, стараясь не издать ни одного звука.

— Скажи, что сейчас хочешь меня, — потребовал Антон, прислонившись губами к самому ушку девушки.

— Я хочу тебя, — прошептала Лиза тихо и безразлично.

— Умничка, — усмехнулся мужчина, — Такой ты мне нравишься.

Он быстро и резко содрогнулся в теле девушки, тяжело задышал и освободил Лизу.

— Всё, иди. Сегодня по-быстрому, а завтра придёшь в сарай и обслужишь меня по всей программе.

Девушка соскользнула с кровати и выбежала.

Вадим не спал. Он прислушивался к ночным звукам. Сначала он слышал ночные звуки с улицы — лай собаки, шум мотоцикла, чей-то смех, но затем его внимание привлёк лёгкий шорох. Это девичьи ноги осторожно ступали по половицам. И куда Лиза ходит ночами? Вадим замер, его слух был чутким. Он услышал, как тихо отворилась дверь, а затем шёпот отца и лёгкое поскрипывание кровати. Странные звуки. Наконец, дверь отворилась опять и девичьи шаги удалились. Лиза приходила к отцу. Но зачем? И вчера тоже… Сначала в дом вошла Лиза, а затем отец, следом за ней. И вдруг страшная ужасная догадка пронзила сознание Вадима. Отец! Вот кто оставил следы от верёвок на запястьях Лизы, грубо сдавливал её шею, причинял боль. Нет, этого не может быть! Хотя почему не может? Вполне может… Но тогда… Тогда что же всё это время происходило с Лизой? Вадим вскочил с кровати и сжал виски ладонями. Вчера у него ещё была надежда на то, что это посторонний человек обидел его сестрёнку. Но его родной отец! Парень вздрогнул, чувствую волну стыда, жаром прошедшую по его душе. Да как он мог так с Лизой?! Его родной отец! Вадим вдохнул и выдохнул. Всё, надо принять этот факт и действовать. В конце концов, он выполнял военные задания и посложнее, и не раз, так что он свою сестрёнку, свою девочку не сможет защитить, что ли? Надо успокоиться и лечь спать. Оставить эмоции, они только помешают. Молодой мужчина опять тревожно прислушался к тишине. Лиза не плачет, и то хорошо. Он представил, как она лежит в своей постели, одинокая, несчастная и подавленная. И не подойдёшь ведь к ней, не утешишь! Нельзя сейчас показывать вид, что он всё знает.

Утром Вадим проснулся рано и проводил Лизу до школы. По дороге они молчали, и парень не пытался завязать разговор. Он видел, что девушка подавлена и грустна. Только возле школы он поинтересовался:

— Лиза, тебе помочь не нужно? Шкафы переставить? Всё-таки ремонт.

— Нет. Ремонт делают рабочие. А я только убираю мусор. Сегодня мы будем стирать шторы. Я справлюсь сама.

— Лиза, у меня к тебе просьба, — сказал Вадим, заметив, как девушка насторожилась, — Давай сходим сегодня вместе на кладбище. Я хочу навестить могилку матери.

— Да, хорошо, — мгновенно согласилась Лиза.

— Тогда я встречу тебя после работы?

— Да, — кивнула девушка и, бросив на него смущённый взгляд, скрылась в дверях школы.

После обеда подул прохладный ветерок. От реки веяло свежестью и прохладой. Молодые люди спустились по тропинке к берегу и пошли вдоль реки. Вадим жадно вглядывался вдаль, с радостью узнавая знакомые с детства места. Лиза сдержано произнесла:

— Нам сюда сворачивать.

Они повернули в берёзовый лесок и подошли к кованым оградкам кладбища.

— Сейчас я и не найду могилку мамы, — тихо сказал Влад.

— Я знаю, где. Идём, — ответила девушка и пошла вперёд, ведя за собой парня.

Вскоре они остановились возле старой раскидистой берёзы, Лиза помедлила, а Вадим прошёл вперед, открыл низкую калитку и приблизился к надгробию, положил букет нежно розовых цветов на могилку, присел на карточки и стал молча смотреть на фотографию матери на надгробии. Лиза не мешала, она тактично стояла поодаль. Наконец Вадим поднялся, тогда и девушка подошла к нему.

— Могилка не заброшена, — произнёс Вадим, — Лиза, это ты прибираешь её?

— Да, — тихо ответила Лиза, — Только цветы новые не могла купить. Ну ничего, я старые каждый год мыла, они хорошо смотрятся. Да здесь дело-то, только листья осенью вымести, да весной побелить и цветы помыть.

— Спасибо тебе, Лиза, — растрогавшись, сказал Вадим, — Спасибо, что не забыла, заботилась все эти годы. Такой вот беспутный у тебя сын, мама. Двенадцать лет его где-то носило.

— Она бы всё поняла, — мягко возразила девушка.

— А теперь пойдём, Лизонька, до твоей мамы, — предложил парень.

Лиза кивнула и пошла вперёд, показывая дорогу среди запутанных тропинок между могилками. Когда они нашли могилку, Вадим положил на неё второй букет искусственных роз. Девушка присела на низенькую старую скамеечку, парень сел рядом. Некоторое время они сидели молча, слушая шелест ветра в кронах берёз и неторопливый шум реки под склоном за кладбищем.

— Как здесь спокойно, — неожиданно произнесла девушка.

— Да, и день сегодня хороший, — согласился Вадим, не удивившись тому, что сказала юная девушка, — Знаешь, Лиза…

Парень прищурил глаза, посмотрел вдаль, где за кованой оградой пестрел лиловыми соцветиями иван-чай, и продолжил откровенно:

— Я ведь все эти двенадцать лет как будто и не жил вовсе. У меня сейчас такое чувство, как будто я вышел на свободу из заключения. За всё время, что я отдал армии, мне ни на одну минуту не было так хорошо и спокойно, как сейчас. Говорят, что юность — это самое счастливое время, лучшие годы. Так вот, у меня их не было, Лиза!

Девушка внимательно взглянула на него и произнесла:

— И у меня тоже не было…

— Только сейчас я чувствую, что в жизни есть радость. Мне вот даже не в военной форме ходить непривычно. Непривычно, что никто не отдаёт приказы и не надо подчиняться. Казармы, тренировки, учения… Как я это всё ненавидел. Не для меня это. Лизонька, может это глупо звучит, но я скажу…

Вадим смущённо улыбнулся, а Лиза подбодрила его улыбкой:

— Говори, Вадим! Я же не буду смеяться.

— Я хочу зиму нормальную, с морозом, со снегом. Когда я в Чечне служил, зима была. И постоянно дожди и слякоть. И грязь везде, вперемешку с глиной. У нас берцы через месяц полностью распадались. Русская, качественная обувь. Находишься за день, ноги мокрые, отскребываешь берцы от грязи, сушишь. Через месяц нам обувь меняли, нитки в ботинках прогнивали.

— Это из-за меня и моей мамы отчим увёз тебя из дома, — тихо сказала Лиза, — Чтобы ты не мешал ему.

— Глупости, — резко возразил Вадим и сразу же мягче добавил, — Нет, Лизонька, не из-за вас. Если бы даже он жил один, он бы всё равно увёз меня из дома. Я просто мешал ему. И дело не в вас.

— Мама старалась ему угодить. Никогда не спорила с ним, терпела его грубость. А я старалась по возможности не показываться ему на глаза, — призналась девушка, а про себя подумала: « Но мне это не помогло».

— Лиза, а как ты жила после того, как мамы не стало? — осторожно поинтересовался парень.

— Мама погибла, когда мне было пятнадцать лет. Три года назад… — печально вздохнула девушка, — Антон сразу же оформил надо мной опекунство. Поначалу я боялась, что меня заберут в детдом и согласилась жить с ним. Лучше бы был детдом… — девушка осеклась и замолчала.

Вадим понял, что девушка больше ничего не скажет, но всё-таки спросил:

— Почему, Лиза? Тебе плохо с ним жилось?

Девушка стремительно поднялась со скамейки и пошла по тропинке, Вадим догнал её, но не стал больше ни о чём спрашивать. На сегодня хватит откровений, достаточно того, что у них завязался разговор по душам. А теперь главное всё не испортить.

— Лиза, помнишь, у меня друг был Славка Ерёмин? Он сейчас не в посёлке? — задал вопрос Вадим, когда они уже подходили к посёлку.

— В посёлке, — ответила Лиза, — Ты его ещё не видел? Он, наверно, сейчас на смене в леспромхозе. Скоро вернётся и сам тебя найдёт. У нас новости быстро разносятся.

— Хотелось бы его увидеть. Ты с ним не общаешься, Лиза?

— Нет, — кратко ответила девушка, — Я практически ни с кем не общаюсь, особенно с парнями. Отчиму это не нравится. Даже с Надей Васильевой теперь очень редко удаётся встретиться. Это моя единственная подруга. Мы с ней за одной партой до девятого класса сидели вместе, а потом я ушла, а она осталась учиться. Вчера она ко мне заходила, радовалась, что сдала сессию, и её перевели на второй курс в медколледже. Как-то мы вместе мечтали с ней там учиться…

Вадим резко остановился, схватил девушку за руку, развернул к себе лицом.

— Ты хочешь учиться в медколледже, Лиза? Что ж ты сразу не сказала!

— Да что толку? Да и экзамены уже поздно сдавать…

— Поступишь на платное. Вот и хорошо, сестрёнка, мы всё решили. А ты пока бери в школе учебники и повторяй всё, что нужно. Всё у тебя будет, Лиза. И колледж, и подружка Надя, и платья новые красивые. Уж я о своей единственной сестрёнке позабочусь.

Девушка настороженно смотрела, боясь поверить его словам. Уж слишком это звучало хорошо, чтобы стать явью.

Домой они вернулись уже к вечеру. Марина спала в комнате. Молодые люди тихо прошли, чтобы не разбудить её. Лиза стала готовить ужин, а Вадим пошёл носить воду в баню и поливать огород.

Уже после ужина Марина и Вадим начали собираться в деревенский клуб. Лиза наблюдала, как Марина делает макияж и укладку. В это время Вадим, зашедший в дом, попросил Марину:

— Мариш, моя сестрёнка пойдёт с нами. Но так получилось, что ей нечего надеть. Мариш, у тебя же много платьев, дай одно Лизе на сегодня, и туфли свои ей подбери.

Девушка недовольно взглянула на парня, но возразить ему не осмелилась, прошла в комнату, несколько минут она перебирала там свои вещи и, наконец, вынесла лёгкое светло коричневое шифоновое платье и туфли.

— Вот возьми, — небрежно сказала она и бросила платье и туфли на диван, где сидела Лиза.

Мерить и надевать вещи Марины не хотелось, но у девушки больше ничего не было, кроме двух пар старых трико и пары поношенных футболок и домашних халатиков. Лиза не хотела идти на дискотеку, но она обещала Вадиму. И так он на неё сердится из-за того, что она не уделяет ему внимания.

Когда Вадим, помывшись в бане и переодевшись в чистую рубашку и брюки, позвал девушек из дома, Марина с усмешкой поинтересовалась у надевшей её платье Лизы:

— Что, в груди большевато, да? Там, где должен быть объём, у тебя ткань топорщится.

— Да нет, — неожиданно дерзко Лиза взглянула на молодую женщину, — В груди всё по размеру, а вот с туфель твоих я выпадаю.

Вадим еле сдержался от смеха. Только сообразив, что его смех обидит Марину, он не сказал ничего, а про себя подумал: « Вот, наконец, я узнаю прежнюю Лизу!» Марина фыркнула и отвернулась. В это время у калитки остановилась машина Антона. Он вышел из машины и недовольно поинтересовался:

— Куда это вы собрались?

— В клуб, батя, — ответил Вадим.

— И Лизка с вами?

— Да, Лиза с нами, — резко ответил парень.

— Никуда она не пойдёт, ей завтра на работу рано вставать, — раздражённо произнёс Антон.

Лиза вздрогнула и сжалась, чувствуя, как отчим внимательно осматривает её всю.

— Батя, мы недолго. До полуночи вернёмся. А вот ты и, правда, спать пораньше ложись. В твоём возрасте себя уже беречь надо, — язвительно заметил Вадим и кивнул Лизе и Марине, — Пошлите, девчонки.

Антон ничего не сказал, только проводил сына долгим тяжёлым взглядом.

Сломанная кукла

Двигайся, не торопясь, и день твоего мщения придёт

Френк Херберт

Громкие, разрывающие тишину звуки музыки, непривычно раздражали Лизу. Девушка робко жалась к стенке, беспомощно наблюдая за толпой молодых людей, танцующих зажигательный танец. Марина же, напротив, казалось, попала в свою стихию. Она проникла в центр танцплощадки и вертелась среди двух парней. Лиза терпеливо дожидалась возвращения Вадима, который пошёл в киоск за минеральной водой для Марины. Девушка беспокоилась, что его долго нет. Она чувствовала себя потерянной и беспомощной в его отсутствие, как маленький ребёнок, который потерялся в многолюдном магазине. Наконец, Лиза заметила, как её сводный брат показался в дверях, с ним был ещё парень. Девушка узнала в нём Славку Ерёмина. Вадим помахал ей рукой, приглашая подойти, и Лиза с готовностью устремилась к нему. Они вышли в коридор, где музыка была не так слышна.

— Лиза, вот смотри, я своего друга детства встретил, — радостно произнёс Вадим.

Славка посмотрел на девушку и приветливо ей улыбнулся:

— Привет, Лиза, — сказал он, — Я вот только час назад с деляны вернулся, а мне мамка говорит, что Вадик приехал. Так я ноги в руки и к вам, а у вас дома никого, кроме батьки. Вот он мне и сказал, где вы.

— Пошлите, выйдем на улицу, там лавка есть, посидим, поговорим и встречу отметим, — предложил Вадим, чуть приподнимая ворот своей куртки, из под которого выглядывало горлышко бутылки с вином, — Вы идите, а я Марину позову.

Слава кивнул Лизе, приглашая её выйти вместе с ним. Девушка послушалась. Они прошли за угол, сели на лавку под большим старым тополем.

— Что-то, Лизка, я тебя редко в деревне вижу. Где пропадаешь? — спросил парень.

— Дома, — тихо ответила девушка, — А ещё на работе.

— Дом-работа-дом? — усмехнулся Слава, — Печально. А не скучно такой молоденькой хорошенькой девушке дома-то сидеть?

Лиза промолчала, перебирая пальцами края пояска на платье. Но вот, к счастью, вернулся Вадим и сел рядом с Лизой.

— А где твоя невеста? — поинтересовался Слава, — Чего один-то вернулся?

— Марина танцует, сказала, позже подойдёт познакомиться. Давайте выпьем за встречу. Реально, Славка, двенадцать лет не виделись! — взволнованно произнёс Вадим, достал бутылку вина и открыл её, — Ёлки-иголки! Стаканы-то забыл купить!

— Да ну их! — беспечно отмахнулся Слава, — Из горла будем пить. Все свои здесь.

— Как в детстве помните? — улыбнулся Вадим, — Лимонад из одной бутылки всей нашей бандой пили.

— Ага, — подтвердил Славка, — Многие уже уехали. Вот только мы, да Витёк Мирохин остался.

Вадим протянул бутылку Лизе. Девушка осторожно отпила с горлышка, чувствуя, что делает что-то запретное, недозволенное. Затем Вадим отпил сам и протянул бутылку Славе. Парни стали вспоминать общих друзей детства, Вадим стал расспрашивать, кто куда уехал, стал рассказывать про свою службу. Затем вспомнили детские проделки, посмеялись над забавными случаями. Лиза в разговоре не участвовала, но очень внимательно слушала. Ей не верилось, что это происходит с нею наяву — она находится во дворе сельского клуба в позднее время, да ещё с двумя парнями и пьёт с ними вино из одной бутылки на троих. Но постепенно от выпитого вина девушка расслабилась и стала смеяться шуткам парней.

— Да, много чего такого мы вытворяли! — произнёс Слава, — Вадик, как же я рад тебя видеть! Вот реально! Завтра давай махнём на Белые Камни, как раньше, да?

— Обязательно, — быстро согласился Вадим, — А давай с ночёвкой. И девчонок с собой возьмём.

— Лады! — кивнул Слава, и парни ударили по рукам.

Вадим повернулся к Лизе и заботливо спросил:

— Лиза, ты не замёрзла?

Девушка куталась в куртку брата, которую он сразу снял с себя, как только он подошёл к ним на скамейку.

— Нет, — ответила Лиза, — Но уже очень поздно…

— Слав, ты извини, Лизе завтра рано вставать на работу. Мы пойдём, а ты вот мой номер себе забей, завтра созвонимся и решим насчёт Белых Камней.

Вадим взял телефон друга и записал в него свой номер, затем приобнял Славку, похлопал по плечу, Славка в ответ тоже похлопал друга по спине. Возле дверей клуба Вадим попросил Лизу:

— Сестрёнка, ты подожди здесь немного. Я схожу за Мариной, заберу её.

Девушка кивнула и встала чуть в стороне, чтобы её не было видно. Она не хотела привлекать к себе внимание. Ведь все её сверстники в посёлке знали, что Лиза никуда и никогда не ходит, кроме работы и магазина. Вадим вернулся быстро, но опять один. Он взял девушку за руку и повёл за собой.

— Вадим, а где Марина? — поинтересовалась Лиза.

— Она решила остаться. Придёт сама, когда нагуляется, — резко ответил парень.

Девушка заметила, как он поменялся в лице. Он сжимал руку Лизы, но, заметив, что делает это грубо, ослабил пальцы, держащие ладошку сестры. Ещё пару минут назад Вадим был весёлый и внимательный к ней. Сейчас же он шёл, совершенно не обращая на девушку внимания и не говоря ей ни слова. Лиза испуганно следовала за ним, не понимая такой резкой перемены в его поведении.

Когда они дошли до дома, была уже полночь. Вадим отпустил руку Лизы и произнёс:

— Иди в дом, переоденься и возвращайся сюда. Спать пойдём на чердак. И тёплые одеяла принеси, Лиза.

— Антон, наверно, ещё не спит… — испуганно пролепетала девушка.

— Ничего, это его проблемы. Иди, сестрёнка, делай, что я тебе говорю, — ответил Вадим.

Лиза тихо прошла в дом, боясь выдать себя шумом. Но в доме было тихо, видимо, Антон всё-таки не дождался и уснул. Она быстро переоделась, достала одеяла и вышла во двор. Вадим курил, сидя на ступеньках крыльца. Увидев сестру, потушил сигарету и взял из её рук одеяла. Они прошли к сараю, залезли на чердак по старой скрипучей лестнице. На чердаке было тепло и пахло сеном. Вадим постелил одеяла и лёг на них. Лиза прилегла рядом на край. Они накрылись одеялами, и некоторое время лежали молча. Вадим о чём-то думал, и Лиза интуитивно догадывалась, что настроение у него плохое. Наконец, Вадим тихо позвал девушку:

— Лизонька, тебе удобно? Не холодно?

— Нет, всё хорошо, — тихо ответила она.

— Тогда приятных снов, сестрёнка.

— И тебе, Вадим, — ответила девушка, сжалась под одеялом и закрыла глаза. Тишина ночи, душистый запах сена, присутствие рядом Вадима — всё было необычно и вместе с тем знакомо… Эти ощущения были в детстве, но забылись, и вот теперь опять появились в её жизни, внезапно и стремительно. Лиза чувствовала покой. И это было таким чувством, от которого она отвыкла. Девушка уютно свернулась под одеялом и задремала.

Утром стало прохладно, девушка сквозь дрёму ощущала, как замёрзла. От этого она и проснулась и сначала не поняла, где находится. Но, вспомнив вчерашний вечер, испугалась. Сейчас ей достанется от отчима за то, что так поздно пришла… Лиза быстро встала. Вадима рядом не оказалось. Он проснулся раньше неё и не стал будить. Девушка спустилась по лесенки вниз, сполоснула лицо прохладной водой и вошла в дом. На кухне за столом сидели Вадим и Антон.

— Доброе утро, сестрёнка, — приветливо улыбнулся Вадим.

Девушка не ответила, только в страхе сжалась, глядя на отчима. Вадим проследил за её взглядом. Его отец недовольно смотрел на падчерицу.

— Ты вчера ослушалась меня, Лизавета, — раздражённо сказал он, — Ушла, хотя я не разрешал. Вернулась поздно и не ночевала дома.

Лиза опустила глаза в пол, дрожа от страха. Вадим же, казалось, не замечал ни раздражения отца, ни её страха перед ним.

— Садись, Лизонька, с нами, чай пить, — пригласил он, не обращая внимания на отца, встал, взял девушку под локоть, провёл к столу и усадил на стул, — Тебе кофе или чаю, сестрёнка?

Лиза ничего не ответила, зато Антон опять раздражённо произнёс:

— И завтрак не приготовила. Ты же знаешь, что мне нужен горячий завтрак!

— Да ладно тебе, батя, не ворчи, — насмешливо сказал Вадим, наливая Лизе чай и ставя перед ней кружку.

Девушка взяла пакет с молоком, чтобы разбавить им чай, но молоко пролилось мимо, её руки дрожали. Вадим осторожно забрал у неё пакет и сам налил в её кружку молока, отрезал хлеб и стал намазывать на него масло.

— Батя, Лиза была со мной и с Мариной. Я двенадцать лет не видел сестру. И я хочу пообщаться с ней, это нормально, поверь, — спокойно произнёс парень, сдерживая внутренний гнев. Намазав хлеб маслом, он положил на него кусочек сыра и протянул Лизе, — Поешь, Лиза, тебе перед работой надо подкрепиться.

Девушка несмело взяла приготовленный для неё бутерброд и осторожно откусила.

— Я отвечаю за неё! — разозлился Антон, при звуках его голоса Лиза опять вздрогнула, а мужчина стукнул кулаком по столу, — И не тебе меня учить, как её воспитывать!

— Да уж, навоспитывался, — сквозь зубы произнёс Вадим и повернулся к Лизе, — Лизонька, сестрёнка, сними кофту. Что же ты всё время руки прячешь?

Парень снова взглянул на отца, который напрягся от этих слов, и продолжил:

— Строгое воспитание, оно, конечно, хорошо, кто же спорит. Тут главное, не перестараться, батя.

— Я о Лизе забочусь, как о родной дочери, — с заметной тревогой проговорил мужчина.

— Вот и хорошо, — с металлом в голосе ответил Вадим и обратился к Лизе, поменяв интонацию на ласковый тон, — Ты поешь, Лизонька, и я провожу тебя до школы. А вечером мы едем на рыбалку с ночёвкой. Все вместе, Марина, я, Лиза и Славка Ерёхин. Батя возражать не будет.

— Никуда она не поедет! — разозлился Антон.

— Кушай, Лиза, — подбодрил Вадим бледную от страха девушку, — Батя передумает.

Антон резко встал из-за стола и произнёс:

— Я сказал нет! Никуда она не поедет! Мне на работу надо, а когда вернусь, чтобы ты, Лизавета, дома была!

Когда Антон вышел, хлопнув дверью, Вадим спокойно произнёс:

— Не обращай внимания, Лизонька.

Лиза быстро собралась на работу, по пути заглянула в комнату брата. На диване спала Марина. Наверно, вернулась вчера очень поздно. Интересно, почему Вадим так расстроился вчера? Наверняка, нет, точно, из-за неё…

В это время Вадим, дожидаясь, пока Лиза переоденется, подошёл к её сумочке, лежащей на стуле, и открыл её, быстро положил в неё плитку молочного шоколада и уже хотел закрыть сумочку, как на глаза ему попалась яркая упаковка лекарства. Вадим вытащил её и взял в руки, прочитал название « Регулон». Его Марина пила точно такие же противозачаточные таблетки. Интересно, зачем они Лизе? Хотя понятно, зачем… Батя позаботился. Не о ней. О себе. Чтобы у его омерзительной связи не было последствий. Бедная девочка. Что ей пришлось пережить, Вадим мог только догадываться. Он положил таблетки обратно в сумочку и закрыл замок. « Хладнокровие, только оно поможет мне всё это пережить и помочь Лизе», — напомнил себе Вадим, вновь отгоняя от себя чувства и эмоции.

Подходя к школе, Лиза внезапно остановилась и повернулась к Вадиму.

— Вадим, не надо… — произнесла она, — Не надо за меня заступаться. От этого только хуже будет! Ты уедешь, а он всё зло на мне выместит.

Парень обхватил её за плечи, взглянул в большие испуганные глаза:

— Лиза, ты хочешь, чтобы я уехал отсюда?

— Нет! — замотала девушка головой, — Не хочу! Но… Ты же уедешь!

— Я не уеду, Лиза, если ты этого не хочешь, — твёрдо произнёс Вадим, — Я домой вернулся. Я здесь жить хочу. И тебя я не оставлю.

— Правда? — не веря, прошептала девушка.

— Да. И батю не бойся. Ты со мной, Лиза. Поняла?

Девушка неуверенно кивнула. Вадим отпустил её и ласково произнёс:

— Иди, сестрёнка. Удачного тебе дня.

— Спасибо, — тихо ответила она.

Во время перерыва на чай Лиза обнаружила в своей сумочке плитку шоколада и улыбнулась. Это Вадим решил ей сделать приятное. А как он сегодня за завтраком заботливо сделал ей бутерброд и налил чаю… Девушка почувствовала, как к глазам подступили слёзы, и закусила нижнюю губу. Как давно о ней никто не заботился, как давно ей никто не делал что-то приятное! Бедная девушка была рада даже капельке проявленного к ней внимания, а забота Вадима трогала её сердце так, что она чувствовала, что готова ради него на всё.

К вечеру Вадим стал собираться на рыбалку, достал снасти, удочки, рыболовные крючки, приготовил рюкзак, который наполнил продуктами из магазина. Марина категорически отказалась ехать с ними.

— Вот ещё! — она капризно сморщила хорошенький носик, — У меня нет желания кормить комаров и спать на земле! Езжайте одни, а я побуду дома и подожду вас здесь. Хоть какие-то относительные удобства в доме. Хотя здесь тоже невыносимо скучно.

Вадим ничего на это не ответил. Лиза заметила, что между её братом и его девушкой отношения стали напряжёнными. Вадим не шутил с Мариной, как раньше и не обнимал её мимоходом, как прежде. Марина тоже, казалось, избегала его, предпочитая лежать на диване и переписываться с кем-то в социальных сетях. Лиза тоже не подходила к Марине, а втайне наблюдала за Вадимом и его сборами. Вскоре он позвал Лизу, заставил примерить её свою штормовку, которая оказалась ей большой и просторной.

— Ничего, рукава можно закатать, — по-деловому заметил парень, — А штаны у тебя есть, обувь тоже, кроссовки свои наденешь. А, вот ещё, носки тёплые возьми, Лизка.

Девушка послушно кивнула и быстро надела то, что потребовал брат, и стала с интересом наблюдать за сборами. Смотреть за приготовлениями к поездке ей было очень интересно. Лиза вдруг почувствовала азарт, незнакомое или уже давно забытое чувство. Завтрашний день обещал приключения, перемену мест, новые впечатления, встречу с любимым местом её детства. И, главное, рядом будет Вадим, с которым всегда спокойно, надёжно и безопасно, и в детстве и сейчас.

Уже когда Вадим собрал рюкзак и упаковал палатку, которую нашёл в старом сарае, вернулся со смены Антон.

— Лизка, ты никуда не поедешь, — сказал он и хмуро взглянул на сына. Лиза тоже посмотрела на Вадима, испуганно и беспомощно. Парень разматывал рыболовные сети, но, услышав слова отца, отложил их и ответил с усмешкой:

— Это почему ещё? Назови хоть одну убедительную причину, почему я не могу взять с собой сестру?

Антон на секунду замешкался, произнёс быстро и растерянно:

— Ей на работу ходить нужно.

— Завтра выходной, батя, — спокойно возразил Вадим.

— В огороде дел много, — не уступал Антон.

— Мы приедем, и я помогу Лизе с огородом. Не переживай, всё сделаем. Батя, извини, нам идти пора, сейчас и Славка за нами подъедет, — сказал Вадим, взял рюкзак и свёрнутую палатку, — Мы завтра к вечеру уже вернёмся. Мне тоже в понедельник в леспромхоз идти, на работу устраиваться, так что мы ненадолго.

В этот момент за оградой послышался шум подъехавшей машины, Вадим, взяв Лизу за руку, вывел её со двора.

Славка помог другу погрузить вещи в багажник старой тайоты, молодые люди забрались в машину. Лиза предпочла занять заднее сидение, а Вадим сел рядом с другом на переднее.

— Тоже мне, воспитатель хренов выискался, — сквозь зубы произнёс Вадим.

— Это ты про батю своего, что ли? — поинтересовался Слава.

— Про него, — кивнул парень, — Кое-как у него Лизу удалось выпросить, никуда её не отпускает.

— То-то я смотрю, что она всё время дома под замком сидит, ни подружек у неё нет, ни парня. Теперь понятно всё, — сказал Слава, — Красивая девчонка, а ни с кем не встречается.

— Ладно, Слав, давай тему сменим. Нет желания сейчас о нём говорить. Как ты думаешь, мне общежитие рабочее предоставят? Жить с ним я не смогу.

— Да, без проблем. Комнаты свободные есть. Если в кадрах тебя оформят, то занимай любую комнату. А кем устраиваешься-то?

— На лесовоз.

— Понятно. А я на деляне лес пилю. Это хорошо, что к нам идёшь. У нас платят вовремя, и неплохо.

Лиза сжалась в уголок сидения, смотрела в окно и с грустью думала о том, что Вадим скоро опять уйдёт из дома. Но была маленькая надежда, греющая сердце девушки, — то, что Вадим не уедет далеко, а будет в посёлке. И хоть изредка, но она будет его видеть, и на её долю будут перепадать маленькие крохи тепла его души.

Белые скалы, нависшие над озером, отражались в его зеркальной глади. Облака плыли по воде, слегка подрагивая от волн, разбуженным ветерком. Лиза, испытывая сильное волнение, вглядывалась в знакомые с детства места. Как же давно она здесь не была! Девушка сняла обувь и босиком прошлась по тёплому песку. Вот и сосновый лес, стволы которого освещали вечерние лучи солнца. А если свернуть на эту тропинку и пройти чуть дальше, то покажется картофельное поле и ветхая избушка возле леса. Лиза пошла по тропинке, минуя знакомое поле, а вот и избушка. Старая дверь жалобно заскрипела, девушка вошла внутрь. Пыльное окно почти не пропускало свет, и внутри было темно. В углу белела полуразрушенная печка, лавка и полка над ней тоже покрылись пылью. Наверное, эту избушку давно забросили. Лиза постояла немного, перед её глазами проходили воспоминания — вот они насобирали сосновых веток и затопили печку, разложили на лавку сушить одежду, как приятно здесь было прятаться от летнего ливня. Встряхнув головой, девушка медленно пошла назад. « Как странно, — думала она, погружённая в свои мысли и воспоминания, — Ведь ехать до озера недалеко, можно и пешком дойти. Но почему я ни разу за все эти двенадцать лет не пришла сюда?» Лиза знала ответ на этот вопрос — она не хотела возвращаться на место, где была счастлива с братом, одинокой и несчастной. Пусть это место, это озеро и скалы запомнят её счастливой и беззаботной. И не осквернённой. Между той девочкой, которая босоногая бегала здесь двенадцать лет назад и девушкой, приехавшей сегодня, огромная пропасть. Лиза обхватила себя руками за плечи, вдохнула глубоко пряный сосновый воздух. Ах, если бы только можно было не возвращаться домой! В дом, ставшей её тюрьмой и камерой пыток! За что?! За что она так страдает? Что такого она совершила, что приговорена мучиться каждый день, каждую минуту своего существования? Девушка быстро пошла по тропинке назад. Нужно было возвращаться. Наверняка, Вадим уже начал беспокоиться за неё. Уже подходя к берегу озера, где они остановились на ночлег, Лиза заметила струйку сизого дыма от костра. За время её недолгого отсутствия парни успели развести костёр. Вадим устанавливал палатку, а Слава достал запрятанную в кустах лодку и готовил снасти.

Конец ознакомительного фрагмента.