За то, что дорого

Корней Азарофф

Фокс Даррант – человек Дикого Запада до мозга костей. Стрелок, ковбой, почтовый курьер и в общем-то хороший парень. Судьба заносит его в маленький городишко с неблагозвучным названием. В этом городе правит бал и верховодит всем Клинт Айелло – человек, который не привык, что ему перечат. Против своей воли Фокс будет вынужден вступить в противостояние с Айелло, а заодно узнать, почему Клинт и его сыновья так боятся таинственного Черного всадника…

V

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Заарканил все-таки!

Вандер стоял около корраля и никак не мог налюбоваться на мою красавицу. В его голосе слышалось сдержанное восхищение.

Сунув под мышку трензель, я стоял рядом и почти не слушал его. Все думал о том городе в каньоне. Может, мне все приснилось? Может, вовсе и не было никаких огней? Если честно, я вообще уже не знал, что было, а что — нет.

— Фокс!

— А?.. — я рассеянно посмотрел на Тома, а он, но только внимательно, на меня.

— Ты сегодня какой-то странный, — заметил он. — Что вчера произошло? У тебя какие-то неприятности?

Я отрицательно мотнул головой.

— Что-то непохоже, — засомневался Вандер. — Ну а если молчишь, значит, есть на то причины. Я говорю тебе, что вечером, когда тебя не было, Айелло устроил в салуне грандиозную попойку.

— В честь какого праздника? — поинтересовался я. Попойка у них… Я вот интересней повеселился.

— Он расширил свои владения и теперь, вдобавок к остальному, ему принадлежит еще и земля маленького ранчо «Лилия». На нем уже давно никто не живет, а старого хозяина не помнит ни один человек в Бут-Хилле. Площадь ранчо крошечная, но там столько воды и густой травы… Луга питает талая вода со снежных вершин гор.

— Мечта любого скотовода, — пробурчал я, сбивая пыль с джинсов.

— Вот именно. Это лакомый кусочек. Поэтому Айелло твой должник.

— С чего ты это взял?

— Так ведь это ты привез ему купчую.

— Да? Может, он теперь начнет в силу признательности дружить со мной семьями?

Решив, что трензель уже достаточно согрелся и что хорошее настроение Рамоны обеспечено, я зашел в корраль, взнуздал игреневую и вывел ее наружу. Потом сходил в конюшню за щетками и принялся наводить блеск на шоколадную шкурку. Рамона стояла спокойно, как подобает воспитанной лошади.

— Поедешь в город?

— Да, хочу купить новые сапоги.

— Будь осторожен, ладно?

Я затягивал подпруги, когда на дороге появился какой-то всадник. Он гнал карьером, благодаря чему подскакал к конюшне довольно быстро. Со взмыленной кобылы темно-гнедой масти с широкой белой полосой на морде соскочил парень лет 18-ти и торопливо перекинул Вандеру поводья.

— Господи, Том, мистер Менард уволит меня! Я опаздываю на работу на 15 минут! — воскликнул он. — Я пропал!

Он развернулся, бросил быстрый взгляд на Рамону и бегом побежал в город. Только пятки засверкали. Мы с Вандером переглянулись и захохотали.

— Чепуха! — усмехнулся конюх. — Менард выгоняет, если опаздываешь на 20 минут.

Сегодня я собирался завтракать в «Заходи, приятель!». Пускай все те, кто позавчера был в салуне и слышал мою перепалку с Айелло, узнают, что я не сочинял и что у меня действительно есть лошадь. По городу пойдут слухи о красивой кобыле игреневой масти, и эти слухи достигнут, рано или поздно, «Звездного». Именно поэтому просьба Тома об осторожности была весьма и весьма уместна.

Я привязал Рамону к коновязи рядом с еще двумя лошадьми и вошел в салун. Он был пуст, если не считать двух ковбоев, которые с поразительной быстротой поглощали завтрак. Я занял место у стойки и, когда огромный бармен подошел, чтобы принять заказ, весело поздоровался:

— Доброе утро, Джо!

Он ничего не ответил и только не спускал с меня глаз в ожидании заказа. Мы смотрели друг на друга. Я решил, что он меня не расслышал.

— Привет! — я хотел даже помахать ему рукой.

Опять никакой реакции.

— Джо, ты что, никогда не здороваешься?

— Он здоровался, — поправил меня один из ковбоев. Как же я его не узнал! Это был Фрэнки. — До той встречи с конокрадами он всегда говорил «Привет!» Вернее, кивал головой, давая понять, что прочел по губам. Он тогда едва шкуру свою спас и вот теперь очень редко, когда здоровается. Он глухонемой, приятель.

— Глухонемой, который потом обязательно заговорит? — не поверил я, но тут же сообразил, что чья-то беда вовсе не повод для зубоскальства. — Да, паршивая шутка… Извини, Джо.

Фрэнк неожиданно отложил нож и, медленно поднявшись из-за стола, двинулся в мою сторону.

Не понял?.. Бить, что ли, идет из-за неудачной шутки? Уже и сказать ничего нельзя… Я внутренне собрался.

Но не дойдя до меня пары шагов, Фрэнк остановился и смущенно переминулся с ноги на ногу. Тоненько звякнули шпоры.

— Кстати… — он запнулся, и я понял, что внесение изменений в мой портрет покамест откладывается. — Я хотел извиниться за тогдашнее. Я не хотел к тебе лезть. Ты… ты нормальный парень.

— Забудь, Фрэнк. Я не в обиде.

Теперь к моим блуждающим огням присоединились еще глухонемой бармен и воспитанный ковбой. Одно чудо быстро сменялось другим.

После завтрака я, как и говорил Вандеру, направился в магазин за новыми сапогами. Продавец тоже узнал меня и, протягивая мою покупку, сказал:

— Клинт не забудет того, позавчерашнего. Здесь с ним таким образом еще никто не разговаривал. Он захочет с вами поквитаться, мистер. А когда увидит вашу шоколадную красотку, так и вовсе одуреет. Берегитесь!

— Спасибо, непременно учту, — поблагодарил я и вышел.

Если честно, я сам себя не понимал… На кой черт я схлестнулся с Айелло? Что он мне, жить мешал, что ли? Или мешает?.. Спрашивается, почему бы не забрать Рамону и не убраться отсюда подальше. Таких, как Айелло, на Западе полно, всех все равно не перестреляешь. Так почему стрелять должен именно я?..

Я сунул сапоги в седельные сумки, вздохнул, так и не найдя решения нешуточной дилеммы, и оглянулся. По улице, в мою сторону направлялись три всадника. Кавалькаду возглавляла блондинка лет восемнадцати, верхом на высоком, примерно ладоней семнадцать¹¹, вороном мерине с белым носочком на задней левой ноге. На лошади она сидела боком, в дамском седле, как полагается всем благовоспитанным леди. За девушкой ехали два парня на крепких каурых лошадях. Однако это не мешало им иметь по увесистому револьверу системы старины Кольта.

И, тем не менее, что-то, что улавливается с помощью чутья и интуиции, подсказало мне, что эти люди приехали из богатых восточных штатов. Что их сюда привело? А особенно в Бут-Хилл? Это вообще-то не место для неженки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Ладонь — мера роста лошади, равная четырем дюймам (около 10-ти см).