Песчинки счастья

Константин Шанцев

…Если любить, так взахлёб.Дружить, так от чистого сердца.И если драка, то бить первым и изо всех сил…Несколько дней в зоне отчуждения перевернули жизнь героя. Быть и остаться человеком – нить, связавшая всё повествование.

© Константин Шанцев, 2022

ISBN 978-5-0051-5900-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День первый

Он открыл глаза и увидел небо. Ярко-синее, с плывущими по нему лёгкими облаками.

— Красиво, — подумал он, и эта мысль резкой болью отдалась в его голове.

— Такое чувство, что я вчера пил. И очень много…

Над ним пролетело несколько ворон. Необычно большие птицы заставили его немного напрячься.

— Хм, а почему я не дома? И где я?

Все эти мысли клубком завертелись в его голове, отчего в желудке, казалось, появилась новая форма жизни. Кое-как приподнявшись, он слегка оторопел. Окрестности ему определенно были незнакомы.

— Пил! Точно! Это ж надо так угораздило куда-то забрести…

Тут его взгляд зацепился за человека, который лежал в кустах метрах в десяти от него.

— Ой, плохо как лежит. Если бедолагу начнет рвать, то он может и захлебнуться.

От этих мыслей его самого чуть не вырвало, но он заставил себя идти к лежащему человеку. Шатаясь из стороны в сторону, он приближался к человеку.

— Эй, дружище! Вставай! Лёжка на холодной земле здоровью вредит!

С этими словами он постарался перевернуть человека.

— Давай, вставай! Так и простудиться…

Не договорив фразу, он в ужасе оттолкнул человека. Точнее, тело человека. То, что со здоровьем у того уже не будет проблем, говорили раны на его груди и аккуратное отверстие во лбу.

— Блин, как в кино. Обычно там всегда одно отверстие и посередине лба, — как-то уже отвлеченно, словно во сне, подумал он.

Секунд тридцать он стоял и смотрел на тело.

— Надо куда-то позвонить, сообщить… Ага, но куда и чем? Может у бедолаги в кармане телефон есть.

Обшарив тело, он уселся прямо на землю и начал рассматривать то, что нашёл. Пистолет, горсть патронов, аптечка, грязный бинт, пузырек с настойкой йода, чёрствый сухарь и непонятного рода предмет. Этот предмет заинтересовал его больше чем пистолет, хотя оружие он видел только в кино да в пневматических тирах стрелял пару раз. Предмет был похож на телефон, но какой-то особой конструкции: по бокам усилен защитными накладками, довольно прочный на вид.

— Хм, явно не узкоглазыми делался… Что же это за штука такая?

Тыкнув из любопытства пальцем в экран, он с удовольствием отметил, что аппарат работает, так как включилась подсветка.

Появилась надпись: Жека Шумилов.

— Наверное, владелец, — подумал он.

Погиб. Локация «Янтарь». Огнестрельное: грудь, голова.

— Точно, владелец, — даже как-то обрадовался он, — вот же и раны на груди и на лбу. Огнестрельные. Только что такое локация «Янтарь»? Пионерлагерь, что ли?

— Ладно, надо как-то выбираться отсюда. Надо найти людей. Живых…

Поднявшись, он выключил прибор и стал распихивать по карманам найденные предметы. И только сейчас он сообразил, что в его карманах нет ничего: ни паспорта, ни ключей от дома, ни денег. А когда он положил патроны в карман брюк, то обнаружил, что даже пуговица исчезла. Впрочем, уже без удивления, он обнаружил, пропажу пуговиц и на куртке.

— Ладно, потом обдумаю это…

Оглядевшись по сторонам, он увидел на горизонте постройки, отдаленно напоминающие корпуса огромного завода, стоящие на холме, а перед ними в низине стояла странного вида постройка, напоминающая какое-то укрепление из фантастических фильмов. Возле нее прохаживалось несколько человек.

— О! Люди! Живые… Правда, кажется, все с оружием, но и у меня тоже есть пистолет. Хотя вояка из меня еще тот…

С этими мыслями он брел в сторону постройки, перешагивая небольшие лужи и обходя те, которые побольше. Немного не угадав с расстоянием, ему пришлось сделать небольшой крюк, так как вблизи оказалось, что постройка обнесена забором из прочных стальных прутьев, протиснуться через которые было невозможно. Люди, охранявшие постройку, с интересом наблюдали за ним. То, что это охранники, он даже не сомневался.

— Хорошо, хоть не стреляют, — подумал он.

Подойдя к воротам, он увидел аккуратное черное отверстие ствола, направленного в его сторону.

— Ты кто такой? — спросил его владелец этого ствола.

— Я… Это… Н-н-не п-помню… — заикаясь сказал он.

— Странный ты какой-то, хоть и не похож на зомбока.

— На кого?

— На… А впрочем, иди в бункер. Там ученые. Может ты им понадобишься. В качестве образца, ха-ха-ха, — засмеялся охранник.

— Н-н-ну, и ш-шуточки у вас, — продолжая заикаться попятился он назад.

— Да, ладно. Шучу я, иди к ученым. Они любят такие загадки. Вот только ствол придется сдать.

— Кого?

— Ствол! Пистолет и патроны к нему, понял?

— А-а-а! На, держи.

— Подойдешь к двери, нажми кнопку вызова, а там следуй инструкциям. Усёк?

— Ага.

— Странное место, что и не говори, — думал он, подходя к бункеру.

Подойдя к двери, он нажал кнопку вызова.

— Ничего себе дверца! Такую и танком-то не вырвешь.

Но его мысли прервал искаженный динамиком голос:

— Кто там?

— Э-э, здравствуйте!

— И вам не болеть.

— Я… это… не знаю как сказать… это… потерялся…

— Что, простите?

— Ну, вроде как заблудился…

— Интересно-интересно… Что ж входите. Только в тамбуре вам придется пройти процедуру обеззараживания.

— А это не больно?

— Не волнуйтесь, процедура проводится сжатым воздухом с небольшим процентом антисептика.

С этими словами дверь, слегка скрипя, открылась и он вошел в тамбур. Дверь плавно закрылась, раздались щелчки замков, и в тамбур, шипя как сотни разъярённых змей, начал подаваться воздух. Запахло каким-то средством. Не так чтобы сильно противно, но всё же. Шипение стихло и внутренняя дверь плавно открылась, пропуская его внутрь бункера.

— А здесь довольно просторно, — отметил он про себя.

— Проходи-проходи, чего рот раскрыл, — раздалось из угла, в котором стоял охранник, которого он сразу не заметил.

— А куда идти-то?

— Прямо по коридору, на повороте направо, там конторка. Иди к ней. Налево тебя все равно никто не пустит. Там мой брат стоит. Всё, иди.

Пройдя по указанному маршруту, он уперся в конторку, за которой какой-то пожилой человек что-то делал над каким-то прибором.

— Э-э, здравствуйте.

Цепкие глаза резко уткнулись в него.

— Так это вы потерявшийся?

Краснея, и чувствуя себя как школьник, ему только и получилось ответить:

— Ага…

— Так, так, расскажите-ка подробнее, молодой человек. Что вы помните? Как сюда попали?

— Так, это… не помню ничего! Хотя… Да, вспомнил! Я на заводе работаю. Или работал. Кажется, шёл домой… точно, со второй смены. А чтобы дорогу срезать, пошёл через парк… Дальше… дальше… Вспышка! И всё… Очнулся на земле. Тут неподалеку… Да, и там труп лежит… надо куда-то сообщить… ведь труп… это ж… серьёзно. У него было оружие… Я забрал, но тут… на входе к вам… забрали… И у него телефон был… такой интересный… как будто защищённый… серьёзный такой.

— Так, так, а голова болит? Ощущение повышения температуры? Ломота в теле? Какие-то жалобы на самочувствие? Заметили что-то странное?

— Стойте, стойте, не так быстро. Голова уже проходит, хотя болела очень сильно. Температуры вроде нет. Ломит шею и спину. Да и ещё какой-то привкус во рту, как будто железа, что ли. Странно то, что при мне не было ничего: ни паспорта, ни ключей от дома, ни денег, даже пуговиц и тех нет.

— Пуговиц, говорите. Металлические пуговицы были?

— Да, а что такое?

— А деньги и паспорт в чём были?

— Так это, в обложке самодельной. Я её сам сделал. Металлическую, чтобы паспорт не заламывался, а для денег тоже сделал металлический держатель.

— Всё ясно! Молодой человек, добро пожаловать в Зону! Пока не знаю как, но вы уже здесь. Вероятно, Зона хочет расшириться и, заодно, пополниться населением.

— Простите, где? Что за Зона? Она что, живая?

— Простите, молодой человек. Не часто, знаете ли, приходится общаться с людьми из-за периметра. Давайте попробую объяснить вам всё по порядку.

Так вот. Зона — территория, образно выражаясь, вокруг Чернобыльской атомной станции, с которой, после событий далёкого 1986, были отселены все жители находящихся поблизости населённых пунктов: городков, деревушек и поселков. Хотя это не совсем верное определение, но это не так уж и важно. Позже вы сами всё поймете, когда немного обживётесь здесь. Кстати, может быть, вы в чём-то правы — многие из людей, находящихся в зоне, считают её живой. Более того, некоторые считают её разумной.

Периметром здесь называют границу самой зоны. Кстати, сам периметр усиленно охраняется, поэтому ваше появление здесь уже само по себе довольно удивительное событие, так как проникнуть из-за периметра в зону можно лишь за огромные деньги либо по приказу правительственных организаций. Большими деньгами вы не обладаете, да и на правительственного человека тоже не похожи. Хотя… поживём-увидим. Не то, чтобы у нас здесь был «кризис доверия» ко всем. Обычно, за человека говорят его поступки, а вы, молодой человек, пока здесь новенький…

Людей, находящихся в зоне, называют сталкерами. Видимо, кто-то начитался творчества братьев Стругацких, но это только мое мнение. Так вот, сталкеры объединяются в группы или, несколько иначе, группировки. Таковых на территории зоны много, но самые известные «Долг» и «Свобода», хотя большинство сталкеров предпочитают не примыкать ни к одной из группировок. Есть и такие, которые предпочитают жить за счёт других и занимаются разбоем и грабежом. Также в зону часто наведываются и военные, которые проводят зачистки мутировавших животных, да и сталкеров вылавливают, так как нахождение в зоне людей категорически запрещено, за исключением научного персонала. Например, сталкеры, охраняющие наш бункер, в своё время тоже попались военным, но им предложили выбор: либо работать на нас, либо получить срок в другой «зоне».

В общих чертах, молодой человек, у вас небольшой выбор. Выбраться за периметр можно, но это будет стоить гораздо больших денег, чем стоит попасть сюда. Но если же вы попадетесь военным, то схлопочете немалый срок за незаконное проникновение на охраняемую зону. Хотя не исключен и худший вариант: можно поймать шальную пулю, быть съеденным каким-нибудь мутантом или попасть в аномалию.

— Аномалию? А это ещё что такое?

— О-о-о, на эту тему можно говорить часами. Самих аномалий предостаточно плюс к этому они, при стечении определённых обстоятельств объединяются и образуют новые с различными, порой, необычными свойствами.

Но рассказывать это одно, а увидеть своими глазами — совершенно другое. К тому же, насколько я понимаю, вы хотели бы вернуться за периметр? Судя по вашему выражению лица очень.

Я, как глава нашего научного лагеря, могу предложить вам определённого рода сотрудничество.

Поскольку сталкеры, охраняющие наш бункер необходимы нам здесь, как для обеспечения защиты, так и для хозяйственных нужд, они не в состоянии оказывать нам услуги по добыче образцов различных новообразований зоны. Вы говорили, что на трупе обнаружили пистолет и коммуникатор? Это хорошо, так как на это не придется тратиться. Поймите, мы не благотворительная организация, у нас очень жёсткое финансирование и за все потраченные деньги мы должны четко отчитаться. Наш техник переделает коммуникатор под ваши идентификационные данные, проверит ваше оружие и выдаст вам, в аренду разумеется, защитный костюм. Костюм простенький, но всё же лучше чем ваша одежда, как в плане защиты, так и по наличию пуговиц. Простите мой специфический юмор, но это так.

Для того, чтобы выбраться за периметр зоны вам необходимо, как минимум, выжить здесь. Для этого я попрошу кого-нибудь из сталкеров обучить вас по минимальным требованиям: владению оружием, отношениям с группировками, распознаванию аномалий, добыче артефактов…

— Простите, чего?

— Э-э, артефактов. Тех самых новообразований зоны, за которые мы сможем вам платить хорошие деньги. Предупреждаю сразу — работа ответственная и опасная. Вы вправе отказаться, но это значит, что ваше возвращение домой отложится на неопределённый период. К тому же, работая на нас, вы обретёте некоторый иммунитет к военным, так как с ними у нас заключено соглашение на оказание содействия. Ну, не буду вас заставлять давать ответ сразу. Обдумайте всё. Зайдите к технику, а он вас направит к вашему инструктору. Пока отдыхайте. Так, у нас сегодня вторник. Ага, времени у вас до утра субботы. А мне пора возвращаться к работе. Приятно было с вами пообщаться. До свидания.

— До свидания…

Ученый развернулся и пошёл в глубину комнаты к какой-то странного вида установке, а он развернулся и пошёл к выходу из бункера. Оказавшись на улице, он зажмурился от нестерпимо яркого солнечного света.

— Привет! Это зона тебя так приветствует, — сказал ему кто-то.

— Привет! — ответил он и, немного прозрев, рассмотрел говорившего.

— Это ты сюда попал через «рукав»? Повезло, что жив остался…

— Через что?

— «Рукав»! Существует версия, что зона, время от времени, разбрасывает в стороны отростки-щупальца. Мы их называем «рукавами». Вот одним из таких тебя сюда и забросило. Только раньше затягивало животных, да и тех мертвыми. А ты только не помнишь ничего. Сам живой и ни царапины. Но над этим пускай умники вот из этой консервной банки ломают свои головы.

Да, кстати, меня зовут Сенька Добрый. Я — твой инструктор. Так что пока ты будешь здесь, мне придется дать тебе несколько уроков, без которых в зоне пройти метров тридцать не получится. Твоя дорога сюда не в счет. Это сама зона пока сохранила тебе жизнь. За время твоего дальнейшего существования здесь она будет пытаться ее забрать. И я не шучу. Насколько я понимаю, как тебя зовут, ты не помнишь, но это, возможно, к лучшему. Зона сама даст тебе то имя, которое ты заслуживаешь. Ладно, пошли за твоим стволом, а потом к технику.

Техник оказался человеком плотным, но не толстым. Его короткие рыжие волосы резко контрастировали с черной бородой, в которой блестела седина. Осмотрев пистолет, техник неопределенно хмыкнул, разобрал его настолько легко, как будто почистил мандарин. После чистки, смазки и некоторого количества русских слов, которые цензура, обычно, перекрывает звуком «пи-и-и-п», техник собрал пистолет, вставил в него снаряженную обойму и поставил на предохранитель. Отложив пистолет в сторону, он принялся за коммуникатор. Осмотрев его, он констатировал:

— Семь часов. Не меньше.

— А что так долго, — поинтересовался Сенька Добрый.

— Ты, наверное, и не помнишь такую технологию сети Интернет как диал-ап? Так вот скорость нашего интернета примерна такая же. Прошивки на его коммуникатор у меня нет, поэтому нужно качать. Сам понимаешь, без неё это кирпич, а не аппарат. Я сделаю копии тайников и карт прежнего владельца. Энциклопедию поставлю нашу, ну и там накидаю всяких полезностей. С именем определимся позже, да и биометрию тоже потом сделаем. Сейчас берите костюм. Помоги ему правильно одеть его. Всё, идите и не мешайте работать. Пока.

— Угу, пока.

— Пока.

Одеваясь, он отметил, что костюм внутри похож на гидрокостюм, а снаружи на какую-то армейскую форму. Сенька помог ему затянуть многочисленные ремешки, подогнав костюм под фигуру.

— Одно из главных правил — ничего не должно выпирать, торчать или болтаться на костюме. Основные и часто используемые предметы должны располагаться на поясе. Всё, что не особенно нужно — на грудь. Редко используемое — в рюкзак.

— А зачем?

— А ты попробуй достать со дна рюкзака бинт или аптечку, когда каждая секунда важна для сохранения здоровья или даже жизни. Или, например, есть сталкеры, которые носят пистолет на груди, чтобы показать свою «крутизну». Так вот, откуда быстрее достать пистолет с грудной кобуры или поясной?

— Ну, думаю, что с пояса…

— Вот именно! Поэтому ты должен понять — все правила относительно существования в зоне написаны кровью людей, которые эти самые правила не соблюдали. Ладно, смотри, на левом бедре у тебя есть отсек. Сейчас он пустой, но ты должен положить в него стрелянные гильзы, и не меньше чем с полсотни.

— Зачем гильзы? А, понятно… Это вы так, типа, шутите…

— Никаких шуток. Насыпай-насыпай, пригодятся. Так… Хорошо. Пистолетом умеешь пользоваться?

— Ну, это, в тире стрелял… Правда из пневматики…

— Ничего, значит целиться умеешь. Пошли прогуляемся… Здесь недалеко.

Покинув территорию научной станции, они пошли еле заметной тропинкой в сторону заводских корпусов. Пройдя буквально метров двадцать, Сенька резко дернул его за рукав:

— Стой!

— Что такое?

— Смотри!

— Куда?

— Да прямо перед собой!

— А кто там?

— Да не «кто», а «что»?

— Ну «что»?

— Ладно. Достань пару гильз. Теперь брось одну вперед прямо перед собой.

Бросив гильзу, он не поверил своим глазам. Кусочек металла, пролетев пару метров вперед, вдруг замер на одном месте, раскалился докрасна, и… улетел куда-то вправо. Всё это произошло в какие-то мгновения.

— Что это было?

— Не было, а есть. Это аномалия «Трамплин». Что она делает, ты увидел. Можешь представить себе, что она сделает с человеком. Другой вопрос, как её обнаружить и, по возможности, безопасно миновать. Смотри, видишь то место, где исчезла гильза? Так вот, на траве имеется примятость, как будто там что-то лежало. А если присмотреться, то заметишь небольшое искажение воздуха по границам самой аномалии. Но для того, чтобы точно определить границы аномалии, как раз и нужны гильзы. Одна из твоих попала почти в центр аномалии. Несколькими гильзами можно определить границы аномалии, пробрасывая их по предполагаемому периметру аномалии. Расположение аномалии можно также занести в коммуникатор на карту местности, но это неактуально.

— Почему?

— Аномалии после выброса меняют своё расположение.

— После выброса?

— Да. Так называется одно из самых необъяснимых явлений зоны. Выброс сочетает в себе впечатляющее по красоте, но в то же время самое разрушительное порождение зоны, сравнимое по мощи, наверное, с атомным взрывом. После него не только перемещаются, возникают или исчезают аномалии, но и местами перекраивается сама территория зоны. Выжить в условиях выброса практически нереально, поэтому перед ним нужно найти нору и как можно глубже. Что такое выброс точно не знает никто. Над прототипами защиты от энергии выброса работают ученые из бункера, который мы охраняем. Беда в том, что им постоянно требуются образцы для исследования — артефакты, разного рода документы, которые можно найти в лабораториях по всей зоне…

— Ты сказал лаборатории?

— Ну да…

— А откуда здесь лаборатории?

— Смотри, до аварии в 1986 году на Чернобыльской АЭС, Министерство обороны СССР разметило здесь несколько своих военных баз, якобы для тренировки контингента в условиях приближенных к условиям ядерной или атомной войны. Но основной целью было обустройство нескольких секретных подземных лабораторий. Для чего они были нужны, до сих пор остается загадкой, но твоё воображение может придумать, что они тут исследовали. Близкое расположение ЧАЭС обеспечивало как энергией для оборудования, так и отличной защитой от окружающих — сам подумай, кто в здравом уме попрётся в запрещенный сектор, где военные патрули стреляли на поражение, к тому же радиационный фон уже тогда здесь был высокий.

Ситуация сменилась после аварии на ЧАЭС. Весь состав исследователей из лабораторий эвакуировали, сами лаборатории законсервировали, исследовательские проекты свернули. Но через некоторое время работа на некоторых лабораторных станциях была продолжена. Кто там сейчас работает не знает никто. Были желающие это проверить, но никто ещё не вернулся. Хотя по некоторым наблюдениям, около лабораторий нет ни охраны, ни серьезного радиоактивного заражения. Ладно, что-то я заболтался с тобой. Нам ещё много чему надо научиться, то есть тебе. Продолжим… Аномалий, вообще-то, немного, но очень много их разновидностей, которые получаются при объединении двух и более аномалий вместе. Такое случается, в основном, после выброса. Обнаружение аномалий — это пятьдесят процентов твоего выживания здесь. Еще двадцать пять процентов — огнестрельная подготовка, то есть твои навыки ведения прицельного огня по цели. Повторяю, прицельного, так как патроны здесь не то чтобы на вес золота, но всё же может случиться так, что тебе не хватит одного единственного патрона, который спасет тебе жизнь — подстрелишь ли ты какое-нибудь животное, чтобы насытиться, или поразишь врага, преследующего тебя или ждущего в засаде, или оставишь его для себя…

— В смысле, для себя?

— Разные бывают ситуации… Ладно, не бери в голову. Еще двадцать четыре процента составляет твое умение обращаться с аптечкой и артефактами, так как артефакты могут применяться как усиления свойств твоего организма, например, для создания вокруг тебя различного рода полей, изменяющих твои физические возможности — выносливости, прыгучести, пулестойкости или усиления метаболизма для быстрого заживления ран или вывода радиации из организма.

— Пятьдесят… двадцать пять… двадцать четыре… Девяносто девять… А еще один процент?

— Он не твой.

— Не понял…

— Это процент Зоны. Она решает, что с ним делать подарить тебе или, наоборот, отобрать. Этот процент на удачу — твою или твоего врага. А врагов тут много — и аномалии, и мародеры, и бандюки, и наёмники, и мутанты, но самый страшный — это ты сам.

— То есть как?

— Рано или поздно наступит момент, когда ты либо останешься человеком или станешь подонком, коих здесь немеряно. Самое страшное то, что ты не знаешь когда, где и как это может произойти.

— Не понимаю…

— Что тут понимать? Если ты нормальный человек, то, по идее, должен им и остаться. Но если ты насквозь прогнил, то хорошо, если рядом не окажется никого из твоих близких.

— Почему?

— Разное бывает. Брат брата предаёт… Ладно! Заболтались мы с тобой. Время, вернее Зона, покажет кто ты такой есть.

Так вот, пробрасывай гильзами периметр аномалии… Да смелее! Что ты как школьник однокласснице титьки мнёшь? Как правило, все аномалии имеют форму шара от двух до пяти метров в диаметре. Вот и бросай примерно на такой размер…

Не успев закончить фразу, Сенька остановился. Сунув руку в карман, он выудил оттуда свой коммуникатор. Прочитав что-то там, он улыбнулся и сказал:

— Ну вот, ты теперь Лаки. Не переживай, это пока к тебе такое имя приклеилось. Всё, не отвлекаемся, работаем дальше. Пробрасывай.

Истратив пару десятков гильз, Лаки уже приноровился примерно определять размер и расположение аномалии. Сенька одобрительно кивнул головой и сказал:

— Это хорошо, но не расслабляйся, ещё многому предстоит научиться. Пошли дальше.

Однако, сделав всего пару шагов, он поднял руку вверх с зажатым кулаком. Лаки остановился как вкопанный, но глазами шарил по округе.

— Молодец, что так реагируешь на команды. Протянешь дольше. Видишь?

— Э-э-э-э-э, нет. А что я должен увидеть?

— Смотри, на полтретьего группа мутантов.

— Сенька, послушай, я несколько не понимаю. Полтретьего… Мутанты… Растолкуй, пожалуйста.

— Так, глянь сюда. Ты же знаешь как устроен циферблат часов? Мы двигаемся в определённом направлении и это для нас как двенадцать часов на циферблате. Соответственно, справа от нас три часа, слева девять, а сзади шесть. Все остальные сегменты дробятся на «часы» циферблата. Вот исходя из этого и определяется интересующий сектор. А если ты сейчас посмотришь уже на два часа, то увидишь группу мутантов. Их тоже довольно много, но сейчас это всего лишь небольшая стая слепышей или слепых псов. Поодиночке они не опасны, но стая, даже такая, способна причинить, как минимум, много неприятностей.

— А как максимум?

— Как максимум… Стая из пяти-шести псов с лёгкостью может уделать одиночку. А тебя, без обид, но это факт, и трое сделают.

Лаки хотел было возразить, но понял, что Сенька прав. Ему ещё многому надо научиться, чтобы банально выжить, многое ещё предстоит узнать… В общем, затолкав поглубже свою поднимающуюся обиду, он спросил:

— А они нас отсюда не заметят?

— Нет. Слух и нюх у них конечно отличный, но со зрением, исходя из названия, проблемы. Они слепые. Но, повторюсь, слышат они и могут учуять тебя далеко. Не переживай, мы движемся не в их направлении.

— Это хорошо. Как-то неуютно я себя чувствую, находясь рядом с ними.

— Поверь, здесь, в Зоне, есть лишь пара-тройка мест, где можно чувствовать себя… уютно, конечно, будет громко сказано, но, во всяком случае, можно спокойно вздремнуть несколько часов, не боясь, что тебя сожрут или подстрелят.

От последней части Лаки заметно вздрогнул, на что Сенька заметил:

— Поверь, иногда лучше, чтобы тебя подстрелили, чем попасть к какому-нибудь мутанта на приём пищи. Причём в виде пищи. Ладно, шутник из меня никакой, так что не заморачивайся.

Слово за слово, а путь оказался коротким. Пришли они в место, напоминающее небольшой песчаный карьер. Выглядел он как некий прямоугольный склон, уходящий вглубь небольшого холма. В самой дальней части, в низине, были вкопаны два бревна, к которым было прикреплено брёвнышко чуть тоньше — эдакая буква «П», но широкая. Сенька оставил Лаки вверху, а сам спустился вниз и стал что-то поднимать с песка, устанавливая на малое брёвнышко.

— Етить, да там банки жестяные. А это, стало быть, их тир.

Отчего-то Лаки даже занервничал, то ли боясь того, что не умеет стрелять, то ли ожидания… даже не зная чего… Из такого состояния его вывел Сенька, который подошёл обратно.

— Не спи, говорю! Ты чего? Глуховат? Я же тебе ещё оттуда сказал, чтобы достал пистолет.

— Задумался… — даже покраснел Лаки, понимая, что оплошал.

— Смотри, самоанализ — такая штука, которая нужна в спокойном месте, а здесь надо быть всё время начеку. Даже с учётом того, что учёные попросили нас установить тут кучу датчиков для сбора данных, а сигналы от них идут и на наши коммуникаторы, всё равно не стоит расслабляться.

— Я… не хотел… — начал оправдываться Лаки.

— Знаю, это на будущее, а сейчас давай постреляешь.

— Так я… это… не умею…

— Ха, не умеешь — научим, не хочешь — сказал бы что заставим, но не скажу… Тут всё просто — либо ты, либо тебя…

Лаки медленно достал пистолет из кобуры, чувствуя его вес и ощущая шероховатость поверхности ручки.

— Смотри, здесь предохранитель, снял с него и можешь стрелять, поставил на него, никого не поранишь, в том числе и себя. Да ты не обижайся, шутки не мой профиль. Как целиться знаешь?

Следующие полчаса пролетели незаметно, но Лаки, что называется, на ходу ловил саму суть, и довольно неплохо сбивал банки. Несколько раз ему пришлось сбегать туда и обратно, устанавливая, а затем сбивая в песок жестяные мишени.

— Ну, довольно, — прервал его Сенька. — В затишке, ты уже можешь сносно стрелять по неподвижным целям, но не стоит забывать, что в реальности это будет на ходу, в дождь и ветер, по движущейся цели, которая также будет пытаться тебя убить. И я не пугаю тебя, а говорю как есть. Поэтому больше полагайся на свои инстинкты. Со временем, если Зона даст, они отточатся и не раз сработают ещё до того, как ты оценишь ситуацию. Кстати, ноги не мокрые?

Лаки аж опешил от такой смены темы.

— Да вроде нет.

— Это хорошо. Просто твой костюм ещё некому было тестировать, вот на тебе и испытали.

— А ведь в самом деле! — до Лаки сейчас дошло, что пока они с Сенькой добирались до «тира», несколько раз приходилось шлёпать по, довольно, глубоким лужам, хотя, шагая вслед, и, слушая рассказы Сеньки, Лаки даже не замечал этого.

— Однако совсем непростой костюмчик, — подумал Лаки.

И, словно, прочитав его мысли, Сенька сказал:

— Твой костюм, имеет базовую комплектацию, бронежилет способен остановить пистолетную пулю, выпущенную практически в упор, слегка задержать автоматную очередь, но очередями тут редко пользуются. Также ты сможешь, почти минуту, простоять в костре или на раскаленной поверхности, и почти столько же продержаться в серной кислоте, если вдруг надумаешь. Однако, все эти эксперименты приводят к ухудшению состояния костюма, что, в свою очередь, снижает вероятность твоего выживания. Поэтому после каждой вылазки обращайся к техникам. Какое-то время тебе придётся делать это в кредит, но притащив пару артов…

Заметив недоумённый взгляд Лаки, Сенька поправился:

— Притащив пару артефактов, ты будешь уже в хорошем плюсе и сможешь несколько улучшить комплектацию своего костюма. Моё личное мнение — не стоит гнаться за самыми новыми улучшениями, как правило, они не всегда работают как заявлено. Вот у меня из самого сложного установлена лишь система рециркуляции воздуха. Благодаря этому я смогу часов шесть бежать в загазованной среде, без необходимости пользоваться противогазом. Ну и кучка других, облегчающих мою жизнь, плюшек. Там уж разберёшься сам. У всех технарей есть карты-схемы комбинирования улучшений для разных костюмов. Там увидишь, что некоторые улучшения взаимоисключающие, то есть после установки одного, установить другое не выйдет. Так что взвешивай все свои действия с костюмом.

За этим разговором, они незаметно пришли обратно к бункеру учёных.

— Ну, всё, дуй к учёным а потом к технарям. Покажи костюм, ствол и узнай насчёт твоего коммуникатора. Хотя… Давай не сейчас. Пошли ударим по желудку. А то, небось, у тебя там кишка по кишке уж барабанную дробь выбивают.

И словно в подтверждение его слов, желудок Лаки выдал такое урчание, что Лаки снова покраснел.

— Что ты как девица на свидании краснеешь? Чего-чего, а провизии у учёных хватает. Так что пошли, покажу, что да как?

Через час, совсем осоловев от съеденной тушёнки и выпитого ароматного чая, Лаки двинулся в сторону бункера. Все сталкеры, как он понял, располагались в небольших постройках на два-три человека. Хоть снаружи они и представляли собой товарный вагон, но внутри были довольно комфортными. Интерьер представлял собой нечто похожее на автомобильные трейлеры, которые Лаки раньше видел в кино или небольшой дачный домик. Отличало лишь наличие в каждом таком «домике» воздушного шлюза, похожего на тамбур в том же вагоне, но с мощными дверями, а также полное отсутствие окон. Да и убранство было более чем спартанским. Всё очень просто, но максимально комфортно. Даже туалет, которым Лаки не упустил возможность воспользоваться, был небольшой, но удобный и чистый.

— Интересно, кто это всё финансирует? Что за работы они здесь проводят? А может они вовсе никакие не учёные, а просто под них замаскированы. Кажутся эдакими простодушными чудаками, исследующими Зону, а сами проводят какие-нибудь незаконные эксперименты. Хотя, что тут думать и гадать, надо присматриваться. И в первую очередь, выжить. А потом уже и думать, как выбраться отсюда. Надо будет подробнее расспросить у Сеньки про эти артефакты. Что-то он там говорил, мол, дорогие они. Вот, зараза, надо не просто слушать, а ещё и слышать. Вот опять расслабился и пропустил мимо ушей всё, что он говорил.

За этими мыслями Лаки незаметно сам для себя дошёл до бункера учёных.

— Да уж, махина, — подумал он, задрав голову вверх, глядя на сталкеров, прогуливающихся по сетчатому настилу верхнего периметра бункера. — Интересно, а каким образом это всё строилось? Как доставлялись материалы, инструменты? Кто строил?

Его мысли прервались щелчком засова, лёгким шипением сжатого воздуха, мешающего проникнуть извне чему-либо, и лёгким скрипом открывающейся двери бункера. Из тамбура вышли три человека, облачённых в ядовито-оранжевые комбинезоны с довольно большими тонированными забралами. К ним тут же лёгкой рысцой устремились четверо сталкеров, которые буквально полминуты назад заливисто смеялись над каким-то бородатым анекдотом. Сейчас же они были предельно собраны и серьёзны. Тот, что, по всей видимости, был у них за старшего, отошёл чуть в сторону вместе с одним из «оранжевых».

— Значит «оранжевые» — это учёные, поскольку у всех руки заняты каким-то приборами, а вот оружие есть только у сталкеров. — подумал Лаки.

Хотя, как говорил Сенька, на костюмы могут устанавливаться улучшения, вот и здесь может быть что-то вроде скрытых мест для оружия, — тут же поправил он себя.

Учёные двинулись вперёд, а сталкеры распределились как бы по вершинам квадрата, внутри которого оказались «оранжевые».

От его собственных мыслей оторвал уже знакомый звук защёлкивающегося замка двери бункера.

— Вот. Опять зазевался — в который раз укорил себя Лаки и нажал кнопку вызова.

— Кто там?

— Это… Лаки… — в который раз, чувствуя как его лицо заливает краска, промямлил Лаки.

— Ага, заходите, заходите.

Опять шипение разозлённого воздуха, уже знакомый запах антисептика, привычные щелчки замков и Лаки оказался внутри.

— Проходи, не задерживайся, нечего тут ворон считать — Лаки чуть не подпрыгнул от того, что забыл про охранника, так удачно или неудачно расположившегося в совсем неосвещённом углу.

Дважды Лаки упрашивать не было нужды, и он преодолел оставшийся путь без остановок.

— Так, так! Ну-с, молодой человек, или как Вас уже успели тут окрестить — Лаки. Как Вам первая вылазка?

— Знаете, не скажу, что было трудно или легко. Как-то немного обыденно, да и моей безопасностью занимался Сенька Добрый. Показал мне, как увидеть аномалию, научил стрелять, немного познакомил с местной фауной. Накормил ещё.

— Это хорошо. Это замечательно. — Лаки показалось даже несколько странным то, как по-молодому блестели глаза у этого пожилого учёного.

— Наверное, вот на таких энтузиастах от науки и держалась вся «оборонка» да и наука в целом в распавшемся СССР, — только и подумал он.

— Итак, мы предлагаем Вам не просто работу, а сотрудничество. Не знаю, заметили ли Вы группу Савицкого, которая отправилась провести серию замеров. Кроме того, нам надо сделать ещё несколько довольно рутинных мероприятий и, что очень приемлемо для Вас, это совсем недалеко. Вот смотрите, необходимо установить датчики в точках, отмеченных в Вашем коммуникаторе. Его наши техники уже сделали, обновлённую карту установили, координаты точек уже отмечены. Поскольку вес датчиков немалый, возьмите тележку, погрузите их на неё и туда же вот этот контейнер. После этого отправляйтесь к техникам, они установят на Ваш костюм дополнительный модуль — специальный контейнер для артефактов. Вот в этом контейнере находится «Грави» — артефакт, создающий особое поле, снижающее вес предметов, примерно в десять раз, от их первоначального веса. Так что все датчики Вы с лёгкостью сможете носить точно так же, как будто это всего лишь толстый том какой-то книги. И смотрите, молодой человек, здесь никто не ставит Вам никакого плана или графика работ. Работая здесь, Вы сами выбираете свой личный темп работы и вносите посильную лепту в общее дело. И давайте пока без инициативы. Никуда не лезем, ничего лишнего не трогаем. Хорошо? Вот и договорились. Прекрасно. А теперь грузите датчики на тележку. Хотя нет. Сначала грузите контейнер, а затем складывайте датчики.

Следующие несколько минут Лаки занимался погрузкой датчиков на тележку. По лбу и щекам побежали первые струйки пота, однако по остальному телу оставалось ощущение сухости. Решив с этим разобраться позднее, Лаки загрузил всё и двинулся к выходу. Миновав тамбур и оказавшись на улице, он постарался вспомнить дорогу к техникам, что оказалось на удивление легко.

— Ну, что ты там привёз? — техник дружелюбно смотрел на Лаки и казалось, что слегка усмехался сквозь клубы дыма, который он пускал через курительную трубку довольно странной конструкции.

— Да вот датчики и артефакт в контейнере. Надо там как-то его к моему костюму прикрепить и датчики ещё надо как-то с собой забрать. Да, и коммуникатор с картой нужен… — он не успел продолжить, как смолк, поймав, а теперь рассматривая в своих руках рулон скотча. Обыкновенного скотча. Недоумённо глядя на техника и, ожидая разъяснений, он терялся в догадках. А техник, казалось, даже не замечал его, а усиленно занимался прочисткой своей трубки.

— Извините, а что мне с этим делать? — он поднял руку со скотчем, обращаясь к технику.

— А, так вот где он? А я его уже целый день ищу. Ну-ка давай его сюда.

Лаки поднёс скотч технику, абсолютно ничего не понимая в происходящем. Техник же стал заматывать какую-то деталь, уже обмотанную несколькими слоями плёнки.

— Так прочнее и крепче будет. Консервация, понимаешь — пояснил он, вконец потерявшемуся Лаки.

Закончив, он поманил Лаки к себе и сказал, протягивая свою широкую ладонь:

— Лепр. Что-то там привиделось им во мне от ирландцев или ещё чего-то. Не важно. Суть в том, что мне нравится. Так вот, гляди. Вот сюда крепится контейнер для артефактов, а в него уже можно устанавливать практически любой арт. Например, вот такой.

С этими словами, Лепр стукнул ногой по контейнеру, затем одним слитным движением отщёлкнул замок и открыл крышку. Лаки ожидал увидеть, наверное, нечто более впечатляющее, однако артефакт представлял собой нечто, размером с крупный мандарин. Подцепив одной рукой артефакт, Лепр второй рукой скинул крышку с контейнера, небрежно закинул туда «мандаринку» и закрыл крышку. Далее он бросил Лаки, невесть откуда взявшийся мешок, чем-то похожий на рюкзак, так как на нём присутствовали лямки и поясной и нагрудный ремни, но некой странной конструкции.

— Грузи в него датчики. Только закрепи на левом запястье, — с этими словами он подбросил контейнер с артефактом. Лаки поймал контейнер и, не успев спросить, каким образом его крепить, увидел несколько ремешков, закреплённых на корпусе контейнера. Довольно быстро сообразив, как же его закрепить, он стал складывать датчики в мешок. Каково же было его удивление, когда загрузив все датчики в мешок, он без труда смог поднять его всего одной левой рукой. Обернувшись, он увидел уже открыто смеющегося Лепра.

— Это не ко мне. Это вон к тем, яйцеголовым. Могу сказать лишь, что каждый артефакт создаёт или, говоря техническим языком, генерирует определённое поле. Этот делает вещи легче, да и его носитель меньше устаёт от бега или прыжков. Дальше я не разбирался. Мне вон, железок и электроники хватает. Теперь смотри… Да закинь ты мешок на спину. Вот. Вот так. Теперь поясной ремень. Ага. Так. Нагрудный. Ага. На тебе инструмент. Не удивляйся. Это с виду она обычная кувалда. Но открою тебе секрет. Это и есть обычная кувалда. А что ж ты думал, раз двадцать первый век, то всю работу будут за тебя делать машины да роботы? Нет. Иногда придётся и руками поработать. Ладно, смотри, конструкция мешка сделана так, что с левой его стороны имеется специальный клапан, через который датчик выскальзывает, когда ты дёргаешь за вот это кольцо. Датчик проскальзывая, задевает тормозную стропу и твоя левая нога остаётся в безопасности. Дальше левой же рукой хватаешь датчик, дотягиваешь его на себя. Затем ставишь в указанное место и бам-с по нему кувалдой. Включаешь активатор вот здесь и всё. Посвистывая, идёшь дальше. Хотя нет. Свистеть не рекомендую во избежание.

Теперь держи свой коммуникатор. А, нет. Погоди. Ладонь вот сюда положи. Ага. Ну, пусть будет левая. Так. Теперь другую руку. Ага. Так. Так. Ага. Так. Вот. Держи. Теперь приложи его вот к этой бирке на костюме. Так. Ага. Вот. Всё. Смотри, теперь этот коммуникатор привязан к тебе лично, узоры отпечатков твоих ладоней, вся твоя телеметрия, а это и пульс, давление, и даже некоторые показатели крови обрабатываются им и, на основании этих данных, складывается оценка твоего состояния, точнее, твоего здоровья. Некоторые данные идут в общую сталкерскую сеть, некоторые остаются при тебе. Закрепить его можно куда тебе будет удобно. Сейчас рекомендую тебе сделать это на левом предплечье, а контейнер с артефактом перевесить на пояс.

Закончив с контейнером и коммуникатором, Лаки понял, что Лепр прав. Коммуникатор нисколько не сковывал движения, весил совсем немного и на него было удобно смотреть, чтобы получить какую-то информацию. Лепр показал ему, как регулировать яркость экрана и громкость оповещений. Затем показал основные моменты использования коммуникатора как навигационным прибором, что оказалось довольно простым. Всё было очень детализировано, на карте были показаны даже некоторые отдельные кусты, не говоря уже о деревьях, известные места расположения аномалий были отмечены разноцветными маркерами, в зависимости от типа аномалии, а местоположение самого Лаки, по умолчанию, центрировалось на карте и было отмечено курсором наподобие прицела. Лаки попробовал увеличить и уменьшить масштаб отображения, переместиться на несколько шагов в сторону и даже несколько раз подпрыгнул и присел. Всё работало очень шустро и чётко, даже его небольшое смещение тут же отразилось на карте, а его пульс и давление сразу же изменились в соответствующей части экрана.

— Позже можно будет повесить специальную примочку, которая даже твои патроны будет сама считать. А ещё постоянно задалбывать тебя советами по соблюдению здорового образа жизни. А когда разживёшься, можно будет организовать тебе шлем со специальным забралом, как у учёных, на которое проецируется всякая полезная информация как с твоего коммуникатора, так и с различных датчиков костюма и, например, с детектора аномалий, — тараторил Лепр.

— Лепр, так значит есть эти самые детекторы аномалий?

— Есть, но стоят они, ой, как недёшево. Надо быть по-настоящему удачливым, чтобы принести столько артефактов или других каких-то нужных учёным штуковин. Хотя, с твоим-то имечком, может и прокатит. Ну, всё, давай за работу. — Лепр хлопнул своей здоровенной ладонью Лаки по плечу, от чего тот заметно пошатнулся.

— Ну, я пошёл… — сказал Лаки, скорее даже самому себе и двинулся к воротам в заборе. Миновав их, он сориентировался по карте в коммуникаторе и направился к ближайшей точке установки датчика.

Не смотря на то, что время по его прикидкам перевалило за обеденное, да и часы в коммуникаторе также показывали начало второго, сил в нём было хоть отбавляй. Если бы он не знал, что находится в Зоне, что здесь местами радиационный фон зашкаливает все допустимые нормы, что за ним где-то следит пара, а то и больше, голодных глаз, обладатели которых просто мечтают, чтобы он упал без сил и стал их завтраком, обедом или ужином, в зависимости от времени суток, можно было бы подумать, что это всего лишь какой-то подлесок недалеко от города — одно из излюбленных мест отдыха горожан, не имеющих дачи или домика в деревне. Казалось, что ещё чуть-чуть, и потянет ароматом дымка от костра для заготовки шашлыков, а то и самими шашлыками запахнет, послышатся весёлые голоса детей, резвящихся на природе, и нет-нет, да и затянет кто-нибудь нестройным голосом какой-то очередной музыкальный хит.

И вот она — первая точка. Место чистое, несколько тонких деревцев, один куцый куст, да пучки травы и твёрдая, местами потрескавшаяся, как в пустыне, земля. Увеличив масштаб карты на коммуникаторе, Лаки встал в центр маркера. Неловко осмотрев себя, он нашёл кольцо, освобождающее датчики и, дёрнул за него. Тут же, без всякой задержки и практически беззвучно, выехал один из датчиков.

— Пожалуй, Лепр прав, если бы этот датчик не притомаживал на выходе, то с такой высоты он точно пика вошёл бы в мою левую ногу, — подумал Лаки и, потянул левой рукой стрелу датчика, а правой, снимая кувалду с пояса.

Примостив пику датчика на земле, он размахнулся и едва не попал по своей руке.

— Вот зараза! Надо бы поаккуратнее, а то так и до производственной травмы недалеко. А больничный тут, судя по всему, неоплачиваемый, — пожурил себя и пошутил сам же над собой Лаки.

И он начал с небольших, довольно лёгких ударов, не сильно размахивая кувалдой. Дело шло не очень быстро, но, во всяком случае, без попадания по рукам. Забив датчик до отметки на его корпусе, Лаки вдавил активатор. Точнее, попытался вдавить, что оказалось делом очень непростым. Но с нескольких попыток у него это всё таки вышло и кнопка активатора загорелась бледно-зелёным огоньком. Протерев лепестки солнечных батарей рукой, он двинулся дальше.

Деревца, кусты, куски ржавеющих металлических конструкций, какие-то цистерны и непонятного вида куски бетона, с торчащими концами арматуры из них — всё это слилось для Лаки в единый ландшафт. Сверяясь с коммуникатором, а иногда и уже сам подмечая расположение аномалий, он обошёл практически весь свой маршрут, устанавливая датчики. Монотонная работа свелась к уже довольно чёткому алгоритму — рывок кольца, подхват стрелы датчика, уже уверенный замах кувалдой, несколько добивающих ударов, затем кнопка активатора и, уже идя к следующей точке, крепление кувалды к поясу. Установив уже около сорока датчиков, Лаки посмотрел на солнце, которое постепенно клонилось к краю неба. Возможно оно ещё бы повисело в небе, но местность, где находился Лаки, располагалась в низине, как бы окружённой искусственными холмами насыпки. Почему-то на ум пришло сравнение с большущим котлом. Он нервно поёжился и двинулся в сторону бункера. Обходя очередную аномалию на своём пути, краем глаза он заметил какое-то мерцание, а затем быстрое движение и почувствовал как что-то чувствительно пригрело его в ногу.

— Вот же… незадача… — раздосадовано подумал Лаки, но заметив, ЧТО лежит под его ногами, тут же забыл про начинающую подниматься боль в ноге. Это был артефакт. Он не был похож на тот, который дал ему учёный. По размерам и форме схож, но имел другой цвет и несколько большую интенсивность свечения. Не найдя ничего лучшего и подходящего, Лаки сорвал большой лист растения, похожего на лопух, и прутиком вкатил артефакт на лист. Затем, взяв лист за края, соорудил что-то вроде мешочка. Он не строил каких-то догадок по поводу стоимости и полезности или опасности своей находки. Просто шёл к бункеру, понимая, что всё таки нагоняй будет от учёного, который предупреждал о том, что нельзя ничего трогать, но это было на уровне генов, что-то мальчишеское, что-то из детства, когда тебе говорят, мол, нельзя это трогать, а ты с ещё большим интересом, мало того, что трогаешь, так ещё и тайком тянешь это в свой дом.

За этими мыслями, Лаки добрался до ворот в заборе, мимоходом опять отмечая про себя толщину прутьев, высоту и примерный периметр забора.

— Грибов там, что ли насобирал? — раздался чей-то громкий хохот, вновь вернувший Лаки к реальности. Это был один из сталкеров, охраняющих периметр.

— Да нет, просто нашёл тут какую-то штуку. Может быть учёным будет интересно.

— Ну-ка, покажи. Посмотрим, что ты там приволок.

Когда Лаки положил лист на землю и развернул его, то ему показалось что вокруг выключился звук. Как в радио, когда щёлкаешь выключателем. Подняв взгляд на сталкеров, он даже не сразу поверил своим глазам. Наверное, так отваливается челюсть от удивления лишь в мультфильмах. Но здесь всё было в реальности. Сталкеры не просто онемели, они были в оцепенении.

— Что такое? Это опасно? Чего вы молчите? — засыпал он их вопросами.

— Опасно? Тут как посмотреть… Ты хоть знаешь что это такое?

— Нет… — и Лаки, уже в который раз почувствовал, что краснеет не только лицо и уши, но ещё и шея с остальными частями тела.

— Это — Булыжник. Артефакт, который после мутации в нескольких аномалиях «вываливается» наружу. Нерадиоактивен, биологически не опасен, не представляет собой никакой ценности в плане улучшений, но для учёных это просто находка. На мою память, за пару последних лет это второй найденный Булыжник. По сути — это твой билет отсюда. Он стоит столько, сколько стоит всё, что надето на всех сталкерах здесь. Нет, даже намного больше. Он очень дорогой, поэтому и опасен. За пределами этой локации, узнав, что у тебя есть подобная штука, немногие не поддались бы соблазну отнять её у тебя. Причём не самым добрым способом. Мало того, что за него можно выбраться отсюда, так ещё и комфортно жить длительное время в тёплых краях, ни в чём себе не отказывая. Как-то так. Так что ноги в руки и вперёд к учёным. За своим билетом на выход.

Совсем ничего не понимая, Лаки добрался до бункера, нажал кнопку вызова, прошёл тамбур с антисептиком и, миновав охрану, оказался перед учёным.

— Молодой человек, вы отлично поработали сегодня. Данные с датчиков уже поступают к нам на терминал… — он не успел закончить свою фразу, увидев что Лаки показывает ему в развёрнутом листе.

— Где… как… откуда… это невозможно… — учёного настолько переполняли чувства, что он не мог связывать слова в нормальную речь. Когда он схватился за левую часть груди и начал потихоньку оседать на пол, Лаки охватила настоящая паника.

— На помощь! Человеку плохо! — только и смог крикнуть он и, практически в то же мгновение был отброшен в сторону охранником.

— Виктор Николаевич! Виктор Николаевич! Что с Вами? Вы меня слышите? — спрашивая учёного, охранник не переставал метать гневные, не предвещающие ничего хорошего, взгляды в сторону Лаки.

— В-с-с-сё н-н-нормаль-н-н-но. В-в-воды, п-п-пожалуйста…

Охранник отщёлкнул от пояса свою фляжку и поднёс её к губам учёного. Сделав несколько глотков, Виктор Николаевич сказал:

— Спасибо тебе, Артём! Передай Диме, чтобы перевели бункер в режим защиты. Допуск внутрь лишь с моего разрешения.

Короткий кивок и Артём исчез, оставив Лаки наедине с учёным.

Виктор Николаевич поднял руку и Лаки, поняв его намерение, быстро подошёл к нему и помог подняться. Учёный сделал ещё несколько глотков из фляжки, закрыл её и отдал Лаки. Тому ничего не оставалось кроме как прицепить её к своему поясу.

— Так. Всё в порядке. Я в норме. Подождите немного, надо принести контейнер для него, — и Виктор Николаевич указал на артефакт, весело поблескивающий на уже изрядно подвявшем листе.

Поместив артефакт в контейнер, Виктор Николаевич начал рассматривать свои дрожащие руки. Через несколько минут слабым голосом он произнёс:

— Лаки… Могу я Вас так называть? Так вот. Лаки, этот артефакт стоит огромную кучу денег. Я даже навскидку не смогу сказать сколько, потому что за последние несколько лет это всего лишь второй зарегистрированный случай появления Булыжника. Признаюсь, я и сам пытался «скармливать» с помощью сталкеров разные артефакты разным аномалиям, чтобы хоть как-то попробовать получить нечто похожее. По своей сути это действительно булыжник. Никаких улучшающих свойств, никакой угрозы… почти ничего, за исключением резко повышенной концентрации редкоземельных материалов и некоторого количества материалов, не имеющих аналогов на нашей планете. Я не говорю о вторжении инопланетян или о чём-то подобном. В своё время я выдвинул гипотезу о том, что пребывая в различных аномалиях один или несколько артефактов образуют вот такую субстанцию, в которой происходят несколько отличные от нашего мира превращения материалов. Но если не запутывать Вас подобного рода деталями, скажу сразу, что Вы можете прямо сейчас готовиться к отправке домой. Деньги будут переведены на счёт, который Вы сами укажете. Законность перевода будет подкреплена одним из научно-исследовательских институтов. Теперь Вы можете себе позволить даже не отдых, а вполне обеспеченную жизнь где угодно. Рекомендую Кайманы. Никаких налогов, тёплое море, дешёвая еда и выпивка, неплохая недвижимость. С имеющейся суммой денег, Вы сможете стать обладателем неплохой яхты. Думаю, что тысяч за двести-двести пятьдесят американских долларов можно взять хорошую посудину. И не смотрите Вы на меня как на сумасшедшего. У Вас ещё останется несколько миллионов этих самых долларов. Так что собирайтесь домой.

— Домой… — Лаки не знал, то ли ему радоваться, то ли ещё как-то реагировать на происходящее.

— Виктор Николаевич, можно обратиться?

— Конечно же, конечно же. Что вас интересует?

— Вот вы сказали собираться домой… Но тут-то и проблема. Дом — это где? Да что там дом! Я же, по сути, даже не знаю кто я!

— Э-э-э-э, ну, тут не проблема. С имеющимися у Вас деньгами, вы можете начать жизнь с абсолютно чистого листа. С новыми документами, новой личностью.

— Я… не хочу…

— Простите, что Вы сказали?

— Виктор Николаевич, я хочу остаться.

— То есть как? Лаки, наверное, я не совсем чётко выразился или Вы что-то недопоняли. Многие сталкеры, пришли в Зону, чтобы банально заработать себе на жизнь и старость, потом уйти отсюда и больше никогда не работать. Это место опасно. Невидимая радиация, аномалии, мутанты, враждующие группировки и просто алчные люди — вот минимальный комплект «радостей» Зоны. Вам же выпал редкий шанс, попав сюда, сразу же выбраться отсюда.

— Виктор Николаевич, я всё прекрасно понимаю. Но… Моя память урывками подкидывает какие-то образы… И не скажу, что меня кто-то там ждёт, не скажу, что кто-то переживает по поводу моего исчезновения. Родных у меня не осталось, близкими не обзавёлся, детей нет. Даже на заводе ни с кем особо не сошёлся. Может оно и к лучшему, что не помню прошлую свою жизнь… В общем, я хочу остаться. Ведь уйти отсюда я всегда могу?

— Несомненно! В любое удобное для Вас время!

— Вот и хорошо. Давайте с утра продолжу установку датчиков. Хорошо?

— Лаки, Вы очень странный молодой человек. Имея столько денег, можно стать прожигателем жизни. Но Вы решили остаться. Я бы подумал, что Вам мало денег, но Вы как-то не совсем ими обеспокоены… Однако, я уважаю ваше решение. Хорошо, будь, по-вашему. Но раз уж Вы решили остаться, то я в ответе за Вашу безопасность. Итак, вот что. Для начала, снимайте свой старый комбинезон. У нас есть очень неплохая разработка одного НИИ. Закрытая система рециркуляции воздуха, боевой скелет, улучшенная защита от различного рода повреждений. И из последних «штучек» — система дополненной реальности, выводящая информацию на забрало шлема. Костюм выдерживает более шестидесяти прямых попаданий с одного метра из автомата Калашникова. В нём Вы сможете минут пятнадцать-двадцать делать фотографии внутри четвёртого энергоблока АЭС. Состав ткани позволяет вылить на одну перчатку расплавленный свинец, а второй рукой достать что-нибудь из контейнера с жидким азотом. По оружию рекомендую использовать компьютеризированный комплекс FN2000. Так. И по деньгам. На вашем местном счету я оставлю некоторую сумму, для обеспечения различного рода потребностей, а всю основную переведу на номерной счёт на Большом Каймане, в, например, Канадский имперский банк.

— Да, да, хорошо. И ещё одна просьба.

— Слушаю Вас.

— Я бы хотел… так сказать «проставиться» ребятам…

— Хм… Вообще я против злоупотреблений, как и употреблений тоже. Но Ваш случай особый. Хорошо. Все, незанятые сталкеры получат дополнительный усиленный паёк тушёнки и некоторое количество спиртного. Но эту ночь Вам всё же придётся провести в этом бункере.

— Хорошо. Спасибо Вам, Виктор Николаевич.

— Всегда пожалуйста. А сейчас прошу извинить меня, надо работать.

Уже сидя в своей, три на три метра, комнатушке, Лаки рассматривал новый костюм, всё ещё не решаясь надеть его. Столько всего произошло, что просто в голове не укладывалось. Он попытался вспомнить, сколько уже здесь находится, но так и не смог чётко сформулировать ответ.

— Плевать! Я жив, и это самое главное, — на этой мысли он резко встал и начал натягивать костюм.

— Хм… Немного великоват… но, в целом, неплохо… Рассматривая себя в мутном зеркале, он отметил некоторое сходство с героем фильмов про ниндзя. Не хватает только меча и маски. Улыбнувшись, он даже попытался провести некое подобие удара ногой, потряс руками, имитируя смертельные удары по невидимому противнику, потом соединил кулак с ладонью в почтительном жесте и произнёс «Осс» — пожалуй, единственное известное ему слово на японском. Посмеявшись с себя, точнее, со своего ребячества, Лаки надел шлем.

Да уж… То, что произошло дальше… К такому он не был готов. Поляризационный слой забрала затемнился, а на внутреннюю часть забрала водопадом посыпались какие-то данные. Не дав ему опомниться от такого потока данных, низкий грудной женский голос задал ему вопрос, на языке, очень похожем на немецкий, затем ещё раз, но уже на другом, ещё и ещё, пока он не услышал русский язык. Даже не поняв самого вопроса, он завопил:

— Эй, я здесь! Давай на русском!

— Здравствуйте. Я система дополненной реальности. Вы действительно хотите перевести весь интерфейс на русский язык?

— Да. Да! Конечно!

— Принято. Желаете ознакомиться с базовыми возможностями костюма?

— Пожалуй, да.

Больше часа Виктория или Ви, как окрестил её Лаки, давала пояснения по имеющемуся оборудованию и внутреннему устройству костюма. Буквально через несколько минут система самокомпрессии подтянула все болтающиеся и имеющие форму мешка части костюма. Ви помогла распределить имеющийся инвентарь по секциям разгрузки. Затем в несколько секунд провела инвентаризацию имеющихся боеприпасов, параллельно проведя калибровку оружия. Мало того, она сразу же внесла запись в календарь на техническое обслуживание как оружия, так и костюма. Тут же повесила список вещей, необходимых для закупки. Самым сложным оказалось настроить внешний вид Ви. Каждая предустановка, как минимум, отвлекала от осмысления имеющейся информации.

— Ви, я не знаю, кто написал твой исходный код, но не могла бы ты как-то выглядеть… менее вызывающе?

— Хм… Я тебе не нравлюсь? — с этими словами Ви надула шарик жвачки и лопнув его, вздёрнула бровь.

— Твою ж мать! — подумал Лаки. — Она ещё и дразнится!

— Как тебе сказать… Мне кажется, что ещё чуток и через твои шорты будет видно всё, что сейчас ими прикрыто, а вот рубашка… ещё пара резких поворотов и она сама распахнёт наружу всё, что внутри.

— Хм… стесняшка какой. Ладно, уболтал.

Ви пропала, а потом появилась в образе милитари. Всё также секси, но уже меньше голых частей.

— Так лучше?

— Да, Ви, несомненно. Вот если бы ты ещё перестала накручивать на палец свои локоны, когда о чём-то рассуждаешь. Это было бы ещё лучше.

— Эй, эй, я девочка, мне можно!

Лаки от такого заявления аж дар речи потерял.

— Хорошо. Пусть будет так.

— Вот так-то, лапуля.

— Ви!

— А что я?

— Перестань, пожалуйста.

Очередной хлопок виртуальной жвачкой и неприличный жест в мою сторону в виде выставленного среднего пальца.

— М-да уж, хлебну я с этой оторвой…

Закончив с различного рода настройками, Ви сообщила:

— По имеющимся данным, тебе необходимо сейчас найти подходящее место для ночлега и провести в состоянии сна не менее семи часов.

— Ви, а нельзя как-то проще сказать? Например, тебе, мол, надо поспать часов семь-восемь.

— Хорошо… Я внесу корректировки в цепь диалогов.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, чувак.

— Э-э-э-э…

— Внесены корректировки в цепь диалогов.

— Эх, ладно, ещё поработаем над этим. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.