Деградация морали Запада. Критический вывод на основе анализа тридцати произведений последних десятилетий

Константин Трунин

Данная книга не планировалась в виде самостоятельного издания. Предлагаемый читателю текст должен был стать частью анализа произведений, номинированных на литературную премию «Ясная поляна» за 2016 год. В ходе работы выяснилось наличие сходных моментов среди иностранной беллетристики, чьё присутствие должно заставить читателя задуматься. А в том ли направлении развивается западная литература и должна ли русская литература иметь с ней общие черты?

Германия

Герта Мюллер — Человек в этом мире — большой фазан (1986)

Можно по разному относиться к новаторской литературе, сохраняя при этом умное выражение лица, будто в тексте скрыто нечто такое гениальное, отчего обыкновенным смертным не понять суть авторской игры в слова. А есть ли суть в подобном написании художественной литературы? Всё имеет право на существование: никто не может заставить человека поступаться собственными убеждениями в свободном от благоразумия мире. Дело каждого погружаться в фантазии малознакомого ему человека, пускай и в перспективе обласканного в высших профессиональных кругах. Собственно, Герта Мюллер, лауреат Нобелевской премии по литературе за 2009 год, начинала творческий путь не то с абсурдизма, не то с потока сознания, не то с магического реализма, либо со всего по чуть-чуть.

Первое, бросающееся в глаза, это отсутствие возможности найти соответствие между следующими друг за другом предложениями. Может мысли автора не могли обрести спокойствие, наваливаясь на бумагу, покуда не были забыты? А может Герта Мюллер, вместо окончательного варианта, случайно предоставила читателю черновик? Или её жажда одарить всех чем-то необычным довлела сильнее всего? Так или иначе, но погружение в произведение «Человек в этом мире — большой фазан» происходит с заглавия. И читатель уже понимает, что иной раз и предложения в тексте будут лишены какого-либо смысла.

Почему бы человеку не быть в этом мире большим фазаном? Его разводят для поддержания нужд общества и создания должного количества особей. Пусть человеку тяжело живётся в таком мире, поскольку он часто используется для поживы мелких групп охотников. Такое вполне укладывается в рамки логики. Но в рамки логики не укладывается предлагаемое Гертой Мюллер произведение.

Сторож на кладбище, столяр с женой в постели, портрет мамы на стене, слизывание слизи с пальцев, солёные слёзы, сдирание корки с гнойной раны, гусеница в лесу околела, путана из России, яблоня ест яблоки и трёт висок сторожу на кладбище… Проделав долгий путь, читатель наконец-то вернулся в изначальное место повествования. Теперь необходимо следующее: провести сравнительный анализ, отделить отдифференцированный плевел, разрешить аутоиммунную дилемму, озадачиться насчёт этих терминов — истолковать их максимально абсурдно и найти тот вид растения, что при втирании в кожу даёт кратковременный эффект, позволяя реципиенту забыть о мучающем его зуде в области основания черепа; не забыть накормить книгу буквами.

Читатель, пытаясь выразить мысли во время ознакомления с данной работой Герты Мюллер, скорее всего будет использовать слова вроде: что курил автор?, как называется средняя степень олигофрении?, ругаться хочется!, шляпа!, слова-слова-слова!, яблоня ест яблоки?, вермахт???, яблоня ест яблоки?, и даже тут секс есть! когда же она их есть перестанет?. Абсурдистика не предполагает отсутствие в тексте смысла, магический реализм не строится на основании одних вымученных ночных кошмаров, поток сознания не означает нагромождение всего и вся разом.

Культурная ценность у произведения Герты Мюллер всё-таки имеется. «Человек в этом мире — большой фазан» написан в оригинальной манере, его содержание трактуется на усмотрение — опираться есть на что. Кто-то обязательно оценит по достоинству. Впрочем, предвзято относиться к писательнице не стоит. Достаточно вспомнить с чего начинали другие, писавшие в подобной манере, авторы. В их ранних произведениях аналогично стоит тушить свет при чтении, зато потом их слог раскрывался невероятно красивым цветком.

Видавшие читавших Герту Мюллер, не знали — кого ругали. Читавшие видавших Герту Мюллер, кого ругали — не знали.