Содружество. Начало. Том 1. XXI—XXVIII столетия

Константин Страувель

В первой трети XXI века люди поняли: одной Земли им уже мало. И теперь, спустя десятки, а то и сотни лет после выхода на просторы Млечного Пути, человечеству предстоит раскрыть загадки космоса и вместе с другими разумными цивилизациями создать основу для нового союза – Восточного галактического содружества, объединившего четверть всех систем Млечного Пути.

Проект «Aries». Загадка планеты V-22

Запись №016232

Место действия: Млечный Путь, Восточное Галактическое Содружество, Система Х-220

Время действия: 2658 год

«Говорит Джек Ромсвелль. История, которой я хочу поделиться, случилась много лет назад. Стоит сказать, что при всем прогрессе науки, когда межзвездные перелеты стали обычным делом, а межгалактические перелеты — всего лишь проект ближайших столетий, в нашей Вселенной еще остались явления, которые не удается объяснить даже сейчас.

Эта история — как раз из этой категории. Тогда мне, как начинающему, но подающему большие надежды пилоту, поручили провести ряд исследований в рамках проекта «Aries». У меня не было достаточно времени, чтобы достаточно подробно познакомиться с ним, все, что я успел узнать — в рамках этого проекта будут проводиться поиски планет для выработки титана. И планета V-22 была первой в этом списке.

Через неделю после ознакомления с данными я уже сидел в челноке. Так как это была моя первая настоящая экспедиция в космос (планета находилась в трех сотнях световых лет от системы, которая служила точкой отправления), то мне было немного не по себе. Для поддержки ко мне приставили двух более опытных пилотов: Мика О’Рэя и представителя расы Руналитов Кано Т’Зара. Но это все равно не слишком мне помогало.

Нам повезло: челноки у всех троих были набиты самой лучшей техникой, поэтому полет не должен был затянуться на долгий срок. Тем более, генераторы Кротовых Нор были откалиброваны непосредственно перед нашим полетом.

И вот три челнока серии «Орион» уже отделились от космической станции «Бета-2» и оправились в путь. Началось все с проверки связи, а потом — остальных систем кораблей. Через час полета мы увидели магнитную катапульту¹, ведшую к окраинам системы X-16. По очереди нас, словно мячи, выбросило на огромной скорости, и вскоре три челнока уже оказались у рубежей системы. Прежде чем запустить генератор, я успел глянуть в иллюминаторы. Везде, куда хватало глаз, простирался бесконечный космос. С его звездами, планетами и другими точками, которые, словно мельчайшие кусочки, составляли его картинку.

Но любоваться красотами космоса было некогда: Т’Зара провел последнюю перекличку, и мы отправили запрос на запуск генераторов КНДС. Другая сторона дала добро, и спустя несколько секунд по всему диаметру огромного кольца появились искры. Разгораясь с каждой секундой все ярче и ярче, они соединились между собой, образовав ярко-синий круг.

— Вхо-жу в Но-ру — пророкотал Т’Зара.

Вскоре его челнок пробил огромный круг и исчез. Какое-то время спустя О’Рэй повторил фразу своего товарища по полету. Вскоре два челнока уже оказались в Кротовой Норе. Я последовал за ними. Это было все, что я тогда запомнил…

Дальше я помню только то, что мы оказались в другой части нашего Содружества. Это была просто огромная, даже по космическим масштабам, звездная система. Звезда, освещавшая немногочисленные небесные тела, нам казалась крохотной точкой, размером не больше спичечной головки.

Проснувшись от искусственного сна, мы снова включили связь. Проверив исправность систем, мы включили ускорители, давшие нам примерно 15% от световой скорости, и взяли курс на самую дальнюю планету от нас. К орбите планеты мы смогли добраться только через 6 часов полета. Но я никогда бы не подумал, что за такое короткое время может случиться так много неприятных событий.

Началось все с того, что мы попали в астероидное поле, где челнок О’Рэя едва не разбился, оказавшись между двумя небольшими булыжниками. Корабль хоть и остался целым (как и его пилот), но получил серьезные повреждения щитового отсека, из-за чего судно стало крайне уязвимым даже для пыли, которой в космосе было видимо-невидимо. Но на этом наши неприятности не кончились. Когда мы находились меду орбитами четвертой и третьей планет, внезапно оборвалась связь. Это привело к тому, что мы даже не смогли провести перекличку, о которой договорились. Даже используя резервные радиостанции, мы не смогли послать друг другу ни одного сообщения. Только спустя 40 минут, когда наш отряд поравнялся с третьей планетой, наши рации на гиперэфирных² частотах снова заработали в обычном режиме.

Цепочка несчастий вскоре пополнилась еще одним звеном. Когда мы миновали вторую планету, и первая уже была видна на фоне диска Вимеры (так называлась звезда, которая и стала центром системы), у нашего третьего пилота случился очередной неприятный сюрприз. Кратковременная сильная вспышка на звезде вывела из строя всю систему навигации на его корабле. Поэтому теперь он мог лететь, только используя нас в качестве наглядного ориентира.

Подлетев к первой планете, мы сбавили мощность двигателей до минимума. После быстрого сканирования мы узнали, что эта планета называется V-22, вокруг нее вращается два небольших спутника: Фаустус и Кранде. Также мы узнали, что температура на поверхности планеты никогда не опускается ниже двух сотен градусов Цельсия, только на ее темной стороне температура опускается до «терпимых» 65 градусов. Поэтому было единогласно принято решение высаживаться на теневой стороне. Хотя бы один позитивный момент мне удалось найти: рельеф планеты был ровный, поэтому посадка прошла без инцидентов.

Сразу после посадки нам пришлось развернуть мобильную лабораторию. Ведь температура росла очень быстро, и нужно было успеть до того момента, когда находиться на поверхности планеты станет абсолютно невозможно. Сразу после этого мы перенесли все необходимое оборудование туда и устроили себе привал.

Первые несколько дней все происходило, как по расписанию. Мы отправляли данные в X-16 для анализа, брали образцы пород, чтобы отправить их в дальнейшем на станцию. Но на пятый день экспедиции случилось то, чему до сих пор не удается найти объяснение.

Это был период, когда максимум в температуре на поверхности был преодолен, и теперь она начала уменьшаться. Планета огибала звездный диск. Я был тогда на вахте, сменив Кано, когда увидел в небе красную точку. Сначала я подумал, что это — чей-то космический корабль, и хотел даже подать сигнал. Но затем я вспомнил, что даже в тех обрывочных сведениях, переданных мне на «Бете», не было ни слова о наличии жизни на одной из этих планет. Поэтому я просто ожидал. Передача данных о планете продолжалась в обычном режиме. Затем, на моих глазах, точка замерла на месте, на мгновение исчезла, а после своего повторного появления камнем рухнула вниз. Меня удивило то, что она начала падение не под углом, как это обычно бывает, а вертикально. Будто кто-то держал ее каким-то захватом, а затем — сбросил.

Наблюдая за падением, я не заметил, как передатчик отключился. Я обратил на это внимание только тогда, когда точка с глухим звуком ударилась о поверхность планеты, подняв небольшое облако пыли. Пытаясь включить передатчик, я краем глаза заметил какое-то движение. Отвлекшись от передатчика, я посмотрел туда, где несколько секунд назад поднялась пыль. Теперь там началось какое-то движение. Вдали был виден растущий столб пыли красно-бурого цвета.

Я начал будить товарищей, чтобы предупредить их об опасности. Но то, что случилось дальше, не мог предсказать никто. Движение пыли прекратилось так же внезапно, как и началось. И когда мои товарищи проснулись, то не поверили моим рассказам. Я уже было отчаялся, но тут движение пыли возобновилось. Оно стало намного интенсивнее, и теперь смерч вращался по горизонтали, а не по вертикали. Вскоре воронка, выросшая до 10 или даже 15 метров, поменяла форму. Теперь нам предстала стена из пыли. И эта стена закрывала собой свет Вимеры.

Мы поняли: убегать уже поздно. Оборудование тоже было не спасти. Поэтому все, что нам оставалось — лечь на землю и молиться, чтобы мы остались живы и челноки наши уцелели. Происходило нечто невообразимое: земля под ногами тряслась, все, что было не прикреплено — либо попадало, либо перелетело в другой конец модуля. Волна пыли оказалась такой сильной, что модуль бы рухнул, если бы не прочный нанополимер, из которого его изготовили. Встать я рискнул лишь тогда, когда толчки прекратились. Мир передо мной шатался, словно какая-то карусель. Когда я огляделся, то не увидел ни Рэя, ни Т’Зары. Обойдя нашу (а теперь уже — мою) лабораторию, мне не удалось обнаружить ни единого их следа.

На поверхность я не рискнул выйти, так как температура была около 190 градусов. Поэтому пришлось подождать, пока опять не наступит «ночь». К счастью, долго ждать не пришлось — сначала табло над входом показывало 220 градусов, но через 2 часа температура уже снизилась до 65 градусов. Я быстро надел шлем, проверил кислородные баллоны, и, открыв дверь, вышел на поверхность.

Пройдя несколько шагов, я обнаружил, что два челнока тоже пропали. Я бродил вокруг базы в их поисках до тех пор, пока не обнаружился критический дефицит кислорода. С трудом вернувшись в модуль, я направился к передатчику. Он лишь тихо гудел, поэтому я не смог отправить ни одного сообщения на базу. Пока баллоны на скафандре еще заправлялись кислородом, я обдумывал свое положение. Оборудование наверняка придется оставить, ведь его грузили из расчета на троих пилотов. Я не знал, смогу ли взлететь. Ведь если мой челнок остался на месте, совсем не обязательно то, что он будет работать, как и прежде. Уже от одной такой мысли мне стало плохо.

Поэтому я хотел как можно быстрее покинуть эту планету. Ведь если на ней бывают такие явления, то… Черт, даже знать не желаю!

Оставалось только дождаться Ночи…

Ночи я не дождался. Мне пришлось уносить ноги, как только температура начала понемногу спадать. Причина тому — еще 2 точки на горизонте. Как и в первый раз, они пали вертикально вниз. Как только я увидел это, то понял, что оставаться здесь — опасно.

Едва ли не выбив двери, я побежал к своему челноку. На одном из миниэкранов моего шлема я увидел, как вдалеке поднимается пыль.

Пытаясь двигаться максимально быстро, я оказался у челнока. Секунды, в течение которых открывался люк, показались вечностью. Но вот я уже в корабле. Одним нажатием кнопки мой скафандр превратился в летный костюм, легкий, и при этом — достаточно прочный. Я быстро завел челнок, переключив нужные кнопки и вытянув нужные рычажки. Боковым зрением я видел, как два пылевых столба, вращаясь, приближаются. Не теряя ни секунды, я оторвал корабль от земли и взлетел. Как ни пытался я взлететь без проблем, но все-таки без тряски не обошлось.

На максимальных скоростях я покинул пределы гравитационного поля планеты. Через несколько часов я уже преодолел половину системы и оказался в астероидном поясе. Там мне пришлось немного сбавить скорость, но это не помешало мне благополучно его пролететь.

И вот, наконец, я на краю системы. Сам не знаю, почему, но я решил попытаться найти хотя бы один корабль в этой чертовой системе. Но результатов это не принесло.

С большим трудом я смог связаться со штабом и запросил у них запуск генератора. Когда через четверть часа образовался проход, то мой челнок пересек его с таким грохотом, будто это была какая-то консервная банка шестивековой давности. Но, несмотря на это все, я смог добраться до дома.

И, наконец, я приступаю к эпилогу. Когда я вернулся, то пришлось рассказать все офицеру Ди’Марджио, заместителю командира станции. Мой рассказ внимательно выслушали и уверили меня, что возьмутся за расследование этого случая.

Самого меня после этого полета обследовали. Признав меня здоровым, мне дали неделю отлежаться, а затем отправили на планету Вирхар (в системе Х-16 она считается весьма впечатляющим курортом).

Несмотря на то, что к расследованию привлекли лучших из лучших в области науки и сыскного дела, не удалось объяснить ни природы появления этих точек, ни причины появления этих вихрей. Судьба двух пилотов также так и не была выяснена. В итоге, все кончилось тем, что проект решено было закрыть, а все материалы — уничтожить. Меня заставили подписать бумагу о неразглашении. Молчать пришлось 30 лет. За 30 лет ничего не изменилось: V-22 так и осталась неисследованной, а двух пилотов найти так и не удалось».

P.S.

Запись, сделанная единственным уцелевшим пилотом, стала единственным источником информации об этом проекте. Ромсвелль прожил еще 20 лет и умер в 2708 году в возрасте 100 лет.

Комментарии

1. Магнитная катапульта — космический корабль, несущий на себе установку с магнитом переменной полярности. При стыковке корабля с катапультой магнит копит энергию на одном полюсе, после чего происходит одномоментный перенос энергии на другой полюс и отталкивание судна.

2. Гиперэфир — технология связи, постепенно вытесняющая голофонную связь. Использует волны с переменной длиной и энергией, открытые в начале XXII века марсианским ученым Вико Камурочем.