Максимальная амплитуда. Задорные рассказки

Константин Крюгер

Эта книга о самых близких и родных, с кем я рос и взрослел. Многих из них, к великому сожалению, уже нет с нами. С юношеских лет меня окружали персонажи с зашкаливающим куражом. Их «modus operandi», транспонированный в синусоиду, отличался максимальной амплитудой как положительных, так и отрицательных проявлений чувств и деяний. Запавшая в память фраза «гуляю по причине отчаянности и гибели» наиболее точно отражает поведение приятелей в периоды празднования жизни.

Предисловие

Название этого сборника возникло из разговора со старинным приятелем Женькой «Джеффом»: «Внутри каждого из нас есть настоящий, истинный размах. Мы рождаемся с ним, и он только наш. Ему нельзя научить или научиться, иногда о нем надо вспомнить. Случается, что жизнь отбирает у нас размах, и он прячется где-то внутри под всеми нашими „я бы хотел“, „я бы мог“, „я должен“. Некоторые вообще забывают о своем размахе. У Бамбины был Размах. Он не смог его реализовать, но не пошёл на компромисс. И Размах убил его! К твоему Брату это тоже относится». Этим самым размахом, помноженным на кураж, обладали многие наши товарищи и шли по жизни, руководствуясь известной формулой: «Грабить — так банк, любить — так королеву!», отражающей запредельность стремлений.

Рассказки этого сборника — о друзьях-товарищах, самых близких и родных, с кем я рос и взрослел. Многие из них, к великому сожалению, трагически рано покинули этот замечательный мир. Сейчас понимаю: с юношеских лет меня, в основном, окружали индивидуумы с зашкаливающим куражом. Как следствие, их «modus operandi», транспонированный в синусоиду, отличался максимальной амплитудой как положительных, так и отрицательных проявлений чувств и деяний.

Запавшая в память фраза из русской классики «гуляю по причине отчаянности и гибели» наиболее точно отражает поведение большинства приятелей в частые периоды празднования жизни. С детства я стремился объять необъятное вопреки позднее усвоенному постулату Козьмы Пруткова и максимально охватить всё, что включала сфера моих интересов: прочесть все книги и периодику, посмотреть все новые фильмы и спектакли, прослушать все выпущенные диски любимых групп, побывать на всех сейшенах, позднее — привлечь внимание самых выдающихся барышень. Спустя десятилетия я осознал, что к привитым любящими Родителями вечным ценностям добавились навеянные книгами и полюбившиеся гусарские замашки, а также перенятая у друзей широта размаха.

Полностью согласен с замечательной цитатой французского классика: «Не бывает такой любовной, такой дружеской связи, которая прошла бы через нашу жизнь, не оставив в ней след навечно!²». Тесное общение с друзьями и подругами наложило существенный отпечаток на моё отношение к окружающему миру и собственной судьбе. Превращение из застенчивого, романтичного, по выражению того же Женьки, «мальчика-ремарчика», в прагматичного, резковатого и уверенного в себе молодого человека произошло именно благодаря их влиянию. При этом внезапные и неожиданные эскапады³, совершенно не вяжущиеся с образом начинающего ученого и дисциплинированного научного сотрудника, но существенно добавлявшие ярких красок в жизнь, побудили меня пересмотреть перспективные планы на жизнь.

Я счастлив, что здравствующие ныне друзья бурной молодости, готовы и сейчас, хотя и с явно слышимым скрипом, принять сложную асану-«березку», выкинуть коленце, опрокинуть по полной, пусть бы и лимонаду, к восторгу хохочущих барышень, а, скорей, любимых уже «бальзаковского возраста» бабулек!

Да не покинет нас Задор!

Примечания

2

Ф. Мориак

3

«Тяжко жить, когда глубокая порядочность и ответственность сочетаются в тебе с неуемной тягой к любовным приключениям вкупе с употреблением веселящих напитков».