Записки охотника

Константин Корнеев, 2023

По причине своего занятия охотник регулярно бывает на природе и замечает её красоту, её великолепие, её очарование. Читатель может составить компанию автору и вместе с ним побывать в лесу, пройтись по полю, посидеть в скрадке, и увидеть всю прелесть окружающей природы, обменяться с ним соображениями по тому или иному насущному, но случайно возникшему поводу, остановиться, помолчать и насладиться тем, как прекрасен окружающий нас мир.

Заяц

Давно уже хотелось сходить потропить зайчика, но что-то никак не удавалось. То снега не было, то всякие неотложные дела, то ещё какая-нибудь суета. Одним словом, не получалось. А тут само сложилось, причём в самый последний момент. В пятницу встретился с товарищем, поговорили о том о сём и решили, что завтра утром надо бы попытать счастья.

На место приехали ещё до рассвета. Постояли, подождали, пока ярко алый диск восходящего солнца не погасит мерцающий блеск звёзд и не потушит матовую лампу луны. Зимний восход очень красив, особенно если есть хотя бы лёгкий морозец. Это утро выдалось именно таким, морозным, ясным, что кажется, кто-то протёр небо, сдул с него все пылинки, и оно стало ослепительно чистым, даже прозрачным. Ещё большее ощущение чистоты создаёт тишина, она, что называется, звенящая. Птиц не слышно, ветра нет, ничто не нарушает покой заснеженных далей. Сначала небо начинает светлеть, потом становится лиловым, розовеет, редкие облака, подсвеченные снизу приобретают бледный окрас и начинают светиться. Затем горизонт становится золотистым. Снег на полях меняет свой оттенок, особенно вдали, вслед за небом, также становясь то лиловым, то розовым, то золотистым и в конце концов белым.

Стоять на месте было прохладно, поэтому мы ходили взад и вперёд, вытоптав приличную полянку. Когда стало хорошо видно, отправились по дороге в сторону чернеющего вдалеке лесного массива. Снег искрился и скрипел под ногами. Последнее обстоятельство нам не нравилось, поскольку наши шаги были слышны. Чтобы увеличить наши шансы обнаружить заячий след, мы шли фронтом на некотором расстоянии друг от друга. Снега было не очень много, примерно до середины голени. Я предусмотрительно одел штаны поверх ботинок, так как был научен своим же опытом с первых зимних охот. Как плотно не зашнуровывай ботинки, всё равно, снег попадает между ботинком и штанами, начинает таять, и сначала штаны, а затем и ноги становятся мокрыми. Однажды я так ходил несколько часов, чувствуя, как вода хлюпает внутри. Когда снял ботинки, оказалось, что воду из них нужно выливать, что я и сделал. С сапогами и валенками история примерно такая же.

Мы шли по полю, во всех направлениях пересечённому дорожками мышиных следов. Иногда они пересекались с лисьими. Видно, лисы знают это место и приходят сюда мышковать. О наличии мышей, наверняка, знали и хищные птицы, время от времени кружившие в воздухе. Из-под снега торчало много сухой травы. То тут, то там с места на место перелетали разбойники воробьи и весёлые проворные синицы. Иногда появлялись красногрудые красавцы снегири и ещё какие-то мелкие птички. Все они были заняты своими делами и не обращали на нас особенного внимания, а лишь шустро пересвистывались между собой.

Прошло около часа, а может больше, сложно сказать — на часы никто из нас не смотрел, когда мой товарищ тихонько окрикнул меня и подозвал к себе. Он показывал на цепочку похожих на букву «Т» отпечатков. След был явно свежий и мы решили, что заяц должен быть где-то неподалёку. Судя по размеру лап, экземпляр был крупный. Мы встали на след и пошли по нему. Вернее сказать, не по самому следу, а рядом с ним, чтобы при необходимости можно было вернуться и ещё раз пройти. Затаптывать след никак нельзя, иначе распутать заячью петлю вряд ли получится. Но, что было удивительно, наш заяц и не думал не петлять, не делать скидок. Он просто прыгал по прямой. Вот он вышел на полевую дорогу и поскакал по ней. Просто поскакал, как будто был жителем деревни, в которую эта дорога вела. Он двигался то по левой колее, то по правой, то по центру, но не сворачивал с дороги. Так мы дошли почти до края деревни. Тут он решил немного попетлять. Спрыгнул с дороги в сторону, покружил по кустам, но не особенно старался запутать след, как бы делая свои петли только для вида, потому что так ему, зайцу, положено. Наконец, он вышел из кустов и продолжил свой путь в сторону деревни, только сократив путь. Дорога шла прямо, а у крайних домов поворачивала вправо, превращаясь в улицу. Заяц решил просто срезать этот прямой угол. Он снова вышел на дорогу, ставшую улицей, и помчал по ней. До домов от дороги было метров пять-семь, не больше. Вот к заячьим следам присоединились собачьи и перепутались с ними. По-видимому, одна из деревенских собак учуяла зайца и решила познакомиться с ним поближе. Но собака достаточно быстро потеряла интерес к косому и развернулась, наверняка, для порядка побрехав вслед длинноухому нарушителю её спокойствия.

Деревня эта небольшая и по большей части нежилая, особенно окраинные дома. Заборы или, как их называла моя бабушка, штакетники почернели и покосились, кое-где упали. Стены некоторых домов тоже устали и, сгорбившись, клонились к земле. Некоторые избушки были заперты на замок, вероятно, летом их использовали как дачи. Некоторые были с заколоченными дверьми и окнами. Во дворах почти нигде не чищено, нет даже тропинок — верный признак, что хозяин тут долго не появлялся. Удручающая картина запустения. А сколько таких деревень, заброшенных и полузаброшенных, забытых и полузабытых по всей нашей огромной стране. Когда-то в каждом из этих домов жили люди. Они старались их украсить, обустроить, сделать уютными, а теперь эти же дома стоят с почерневшими пустыми глазницами окон, проваленными крышами, осыпавшимися печными трубами, разрушаясь, разваливаясь, и никому нет до них дела. Но грустные мысли не задержались в голове надолго, так как я был сосредоточен на преследовании зайца.

Обойдя деревню с одной стороны, он, не сходя с дороги, повернул влево и продолжил свой забег по этой же дороге вдоль другой оконечности селения. На перекрёстке он свернул вправо и опять же по дороге попрыгал в сторону леса, оставляя полунаселённый пункт за спиной, а точнее за своим куцым хвостом. На дороге мы сразу разглядели следы недавно проехавшей машины. Они местами перекрывали отпечатки заячьих лап, так что мы периодически не могли их видеть. Мы предположили, что водитель машины мог быть охотником и выслеживать того же зайца, что и мы. Чуть позже мы увидели стоящую в поле «Ниву», а затем и идущую к ней человеческую фигуру с ружьём за спиной. Решили подойти и поговорить. Оказалось, что это действительно был охотник, интересовавшийся одним с нами зайцем. Мой товарищ знал этого охотника, и мы продолжили тропление уже втроём.

Все шли и удивлялись, сколько же пропрыгал этот зайчишка без единой скидки и, судя по его следам, никуда особенно не торопясь. Вдруг след кончился, попросту оборвался. Скидка! Мы предположили, что теперь-то он точно должен где-то залечь и затаиться, и приготовились. Аккуратно проверили поле вокруг. Вот он след. Пошёл в сторону перелеска. Следуем туда же. Косоглазый зашёл в узкий перелесок, а мы разделились, чтобы увидеть, где заяц из перелеска выйдет. Один пошёл по следу, пробираясь между деревьями, а двое других по разные стороны узкой полосы берёз. Я увидел выходящий из лесочка след и подозвал своих товарищей. Теперь заяц двигался по полю, начавшему зарастать небольшими берёзами, и периодически старался сбить нас со следа своими петлями. К счастью, нам удавалось их успешно распутывать, и мы уверенно шли за зверем.

Сложно передать, что чувствует человек, когда идёт по следу. Кажется, ещё немного и судьба вознаградит тебя за терпение и усердие. Ты идёшь, проваливаешься в снег, спотыкаешься о замёрзшие муравейники и кочки, поскальзываешься, продираешься через заросли кустов и стараешься при этом не шуметь. Останавливаешься, прислушиваешься и оглядываешься. Ожидаешь увидеть заветную цель и надеешься на меткий выстрел. А если идёшь уже достаточно долго, то уставать начинают не только ноги, но и руки, и плечи. Чтобы дать плечам и рукам отдохнуть, берёшь ружьё на другое плечо или просто в руку, потом возвращаешь его обратно, берёшь на перевес, снова на плечо. Споткнёшься об очередную кочку, мысленно обругаешь и её за то, что оказалась на пути, и себя за беспечность. И пошлёпаешь дальше.

А заяц всё скачет себе и скачет, даже не подозревая, что за ним идут три человека с заряженными ружьями и только и думают о том, чтобы направить эти ружья на него и непременно попасть с первого выстрела. Мы пересекли поле и оказались на опушке леса. Наш теперь уже общий знакомый, оказалось, хорошо знал эти места и предложил нам пойти в лес по следу, а сам решил объехать лесной массив и попытать удачи у другой, противоположной его оконечности. Заяц двигался между деревьями, иногда совершая весьма длинные прыжки. В лесу он начал петлять: делал круги, возвращался обратно, спрыгивал в сторону, пытаясь запутать и сбить с толку своих потенциальных преследователей. К слову сказать, распутывать заячьи петли бывает не так уж и просто. Приходится возвращаться, снова идти по следу, чтобы обнаружить, где заяц вышел из петли. Нужно описывать круги всё большего и большего радиуса, чтобы увидеть выходной след. Наш зайчишка вздумал продемонстрировать своё истинное искусство в запутывании следов только сейчас в лесу и оказался достаточно хитрым и искушённым в этом деле. Порой мы уже начинали было думать, что упустили его. Тогда я становился у последнего явного следа, а мой товарищ, как гораздо более опытный следопыт, начинал ходить кругами и искать, в каком же направлении продолжил двигаться зверь.

О том, насколько красиво в лесу зимой положительно нельзя умолчать. Сквозь ветви деревьев проглядывает солнце, отчего снег начинает блестеть и переливаться всеми возможными цветами, как россыпь миллионов мелких алмазов. Он играет, сверкает и струится отражённым светом там, где на него падают солнечные лучи. А совсем рядом в тени он либо матово белый, либо сизый, если тень сильнее. У снега оказывается столько оттенков, что можно только подивиться. И в каждое время дня они разные. Утром и вечером снег может быть розовым, лиловым или золотым, днём искристо-белым, но всегда переливающимся и мерцающим в солнечных лучах и спокойным, даже матовым в тени. А как чудесно выглядит он на деревьях. Словно белой толстой шубой покрывает он разлапистые ели и кроны прямых, вытянутых к небу сосен. Лежит на каждом изгибе веток, прячет наготу лиственных деревьев, одевая их в белоснежное узорчатое платье. Идёшь, задеваешь ветку, или качнёт макушку высоченной сосны решивший пошутить ветер и тебя осыпает большими рыхлыми комьями снега, падающего медленно, как пух. Если смотришь на этот снегопад при солнце, снежные хлопья все искрятся и мерцают, преломляя и отражая такие желанные зимой солнечные лучи. Попадёт за шиворот такой подарок, заставит поднят плечи, поёжиться, но раздражения не вызовет. Бывает такое, ничего в этом страшного нет, можно и потерпеть. А как весело, нарядно смотрится белый снег на фоне чёрных стволов деревьев и тёмно-зелёной хвои. Разительный, но совершенно естественный контраст.

В конце концов след привёл нас на поляну, где было столько следов, что понять куда направляется именно наш, по которому мы шли почти полдня, было попросту невозможно. Мы попробовали было поискать выходные следы, но в лесу уже становилось сумрачно, и мы решили искать выход. Солнце было низко и едва проглядывало сквозь макушки деревьев, начинало потихоньку их золотить. Где мы есть, мы толком не знали, куда идти тоже. Мы шли, обращая внимание исключительно на заячьи следы и не старались сориентироваться по месту. Единственное, что мы точно знали, так это то, что собственных следов мы не пересекали. Пришлось воспользоваться компасом и имевшейся с собой картой, чтобы найти выход. Вышли мы примерно там, где рассчитывали встретиться с охотником на «Ниве», но его не было, и мы пошли вдвоём. Идти предстояло довольно далеко и уже чувствовалась усталость. В описании обратного пути будет мало интересного. Разве сказать, что по пути мы несколько раз натыкались на свежие следы лося и косуль. Но нам до них не было дела, т.к. и время было позднее, и путёвки на них не было.

Пока мы шли обратно я думал о том, насколько было тяжело партизанам и войскам во время Великой Отечественной войны. Тут всего лишь полдня проходил по полю и лесу, а уже порядком намаялся. Какими же крепкими и волевыми были наши деды. По морозу, без нормальной еды и обогрева скитаться по лесам да ещё таскать на себе оружие, боеприпасы и необходимый скарб, при этом быть начеку и выполнять боевую задачу, сражаться. И так изо дня в день, в любую погоду. Понимаешь, насколько крепкими, твёрдыми, несгибаемыми были люди. Гвозди можно делать из таких людей. А мы что, походили, да домой, где накормят, обогреют и приласкают. Интересно знать, смогли бы мы все сейчас и лично я сам в отдельности столь же стойко вынести все те тяготы, что выпали на долю поколения наших дедов и прадедов. Хочется верить, что всё-таки да. Просто оказываясь в хотя и не таких суровых, но всё-таки уже не тепличных условиях начинаешь понимать, чего на самом деле стоят подвиги. Легко рассуждать, сидя дома и читая книгу, или смотря передачу. А как ты себя поведёшь, оказавшись в сложной ситуации — это совсем другое, и никому не известно, даже тебе самому. Ведь есть только один способ выяснить это наверняка — это оказаться в такой ситуации.

Когда мы подошли к месту, где оставили машину, небо уже окрашивалось в пламенные закатные цвета. Очень кстати оказался оставленный в машине термос с горячим чаем с лимоном и сушки. После такого долгого пути хотелось и пить, и есть. Как приятно оживляет горячий чай после долгого перехода, как приятно распространяется внутри его тепло. Организм снова наполняется силами, на душе становится хорошо и спокойно. Очень приятное состояние. И как мало нужно для такого удовольствия. Всего лишь кружка-две горячего чая с парой сушек. Это то, что незаметно в обычной жизни, что всегда ускользает и теряется за, как нам кажется, большими, важными и неотложными делами. Жаль, что в повседневной жизни мы не обращаем внимания на такие маленькие удовольствия, даже и не считаем подобные вещи чем-то радостным. Хотя, если посмотреть с другой стороны, система ценностей построена так, что мы придаём значение и высоко оцениваем обычно то, чего у нас нет, чего нам не хватает. Но может всё-таки стоит дорожить тем, что имеешь и перестать гоняться за журавлями в небе, научиться довольствоваться синицей в руке. Не знаю, здесь каждый делает свой выбор. Правильный он или нет, судить не мне. Пожалуй, на этом мне следует закончить отступление, философ из меня плохой, и сам я неидеален.

Пусть нам и не удалось вернуться домой с добычей, но мне эта охота очень понравилась. Ходовая охота моя любимая. Она требует силы и выносливости, заставляет думать, анализировать, быть чутким, внимательным и наблюдательным, дарит такой азарт как, пожалуй, никакая другая.