Фронтир. Пропавшие без вести

Константин Калбазов, 2013

Этот овраг в тайге, будь он неладен, действительно оказался порталом! И скорее всего, так же верно то, что вновь он откроется только через сто лет… Бесполезно биться лбом о невидимую стену, придется адаптироваться к новым реалиям. Сами по себе они вряд ли суровее, чем привычные русскому человеку, однако нравы тут попроще. Ни дать ни взять Дикий Запад времен покорения Америки: жаждущие крови дикари-аборигены, переселенцы, готовые на все, чтобы отвоевать себе место под солнцем, а еще бандиты всех мастей… И двое пришельцев – одни против целого мира.

Глава 2

Ошибка

Четыре сотни километров по тайге — это совсем не одно и то же, что по открытой местности. Да и не вышло столько. На круг получилось как бы не все пятьсот с гаком. Что с того, что на лодке. Реки в тайге своенравные, полные неожиданностей и извилистые. При попутном течении старались сплавляться без мотора — еще и обратный путь предстоит, поэтому лучше экономить топливо, которого получилось взять не так чтобы и много.

Три раза приходилось устраивать волок, чтобы перебраться на другую реку. Попотеть пришлось изрядно. Работали и люди и собачки, за что им отдельный поклон. Хотя порой доходило и до ручной лебедки, львиная доля труда на волоке все же за собачками.

Поиск места перехода занимал больше времени, чем сам переход. В эти моменты Алексей начинал нервничать и сетовать на то, что не пошли пешком, а теперь вот повязаны лодкой. Но Сергей только отмахивался, опять указывая на то, что тайга, она большая, но путей в ней не так чтобы и много. Если Болотину их путешествие кажется затянутым и тяжелым, то путь напрямки по сложности он может смело умножать на десять и подумать, а нужно ли ему это.

Вообще-то Сергей даже не надеялся поспеть в срок. Места эти ему были незнакомы, так далеко никто из промысловиков не забирался, незачем просто, а тайга на сюрпризы богата. Поэтому шли, можно сказать, наобум, имея в загашнике только таежный опыт Варакина. Но с другой стороны, разбежка в две недели, во всяком случае, как утверждал Алексей, давала им солидную фору. Ну не поспеют к открытию этого самого портала, да и черт с ним.

В конце концов, Сергей не особо верил в возможность подобного. С уверенностью и пеной у рта, что такого быть не может, он, конечно, ничего доказывать не стал бы, мало ли что на свете бывает, но в возможности самому оказаться при свершении чего-то эдакого, откровенно сомневался. Ничего. Этой самой веры и убежденности у Алексея за двоих с избытком. А его, Варакина, дело маленькое, довести живым-здоровым до места и назад вернуться.

Наконец настал момент, когда с рекой пришлось расстаться. Просто не было никакой уверенности, что она выведет к нужному месту. В этих местах уж и реки не все были помечены, как вот эта, по которой они передвигались. Конечно, вполне вероятно, что есть и более подробные и более точные карты, но вот на их листе эта речка не отмечена, а потому, куда вильнет ее течение дальше, определенно непонятно.

Судя по координатам, до места им оставалось километров пятьдесят. Хм. Это если по прямой, а в возможность такого счастья отчего-то не верилось. Но тем не менее этот путь предстояло проделать пешочком. Хорошо хоть собачки с ними. Переоценить их помощь на волоке просто невозможно, а теперь вот вся поклажа легла на их плечи. Люди несут только свои рюкзаки и оружие, остальное в волокушах на собачках. Сбруя та же, что использовалась на волоке, там есть дополнительные пристежные ремешки, к которым крепятся жерди. Это Сергей сам изготовил. А что, очень даже способствует, каждая собачка килограммов по десять — двенадцать груза вполне способна унести.

Кстати, куда именно двигаться, определял Алексей, потому как Сергей понятия не имел, как это делается. Одно дело — ориентироваться в местах, где проходил хотя бы раз, или двигаться по определенному азимуту. Это пожалуйста. Но вот так, имея только голые координаты… Нет, эта задачка не для него. Ничего не глупый, просто никогда особо этим не интересовался за ненадобностью, вот и все. А по азимуту здесь особо не походишь, больно уж путь извилист.

Но Алексей подготовился основательно, прикупив какой-то приборчик и определяясь на местности, как видно, по спутнику. Сергей понятия не имел, что это за электроника, которую его наниматель периодически включал и безошибочно выдавал информацию о местоположении. Спросить бы. Но выглядеть глупо не хотелось. А вдруг это общеизвестно, да еще и стоит копейки.

Получив координаты, им оставалось только определиться по карте и внести соответствующую корректировку в маршрут. Иными словами, Сергею задавался азимут, которого он и старался придерживаться до следующей корректировки. Получался зигзаг. Да он, собственно, и без того получался, с обходом всевозможных препятствий. Но общее направление все же выдерживали.

В нужный квадрат они вышли еще в полдень, но сразу обнаружить объект поиска не удалось. Наконец примерно в пять часов вечера они все же увидели странного каменного истукана, высотой метра четыре, возвышавшегося в начале одного из оврагов. Хорошо хоть это был светлый сосняк, а не ельник, или лиственный, или смешанный участок. Тогда бы все было гораздо хуже. А сосняк потому и называют светлым, что видно в нем достаточно далеко, там, где скопление сосен, другим растениям попросту не дать всходов. Здесь даже травы нет, все покрыто толстым слоем опавших иголок.

— Оно, Алексей?

— А я откуда знаю. Там было только про каменного истукана. Говорю же, рукопись сильно пострадала. Но, думаю, в заданной точке не будет двух истуканов у оврага.

— Ну оврагов тут хватает, даже я умаялся, а с истуканом вроде как проблемы. Пошли?

— Нет, будем стоять. Пошли, конечно.

Ну да, он мог и не спрашивать, вон как Болотин приплясывает от нетерпения. Но головы не теряет. За долгие дни совместного путешествия он успел уяснить для себя одно непреложное правило — в тайге его номер пятнадцатый. Первым всегда идет Сергей, он намечает маршрут и прокладывает его, Алексей только задает общее направление. Тут вроде все как на ладони, и опасности не наблюдается, но привычка уже успела въесться в Болотина.

Первое впечатление Сергея об Алексее оказалось ошибочным. Как и второе, когда он узнал о цели путешествия и все же принял будущего напарника за чудика. Болотин был вполне адекватным и легко находящим общий язык мужиком. Никогда не старался оспаривать первенства Сергея и не докучал советами, если тот сам не спрашивал, прекрасно осознавая, что Варакин знает предмет куда лучше. И собеседником энтузиаст был хоть куда, так что вечерами у костра, когда от усталости сразу уснуть никак не получалось, с ним было приятно поболтать. В общем, они прекрасно ладили и понимали друг друга.

Истукан хотя и походил на корявую, скособоченную человеческую фигуру, явно не был рукотворным. Во всяком случае, путешественники были уверены, что это постаралась природа и люди тут вовсе ни при чем. Но по сути их интересовала не эта сюрреалистическая статуя, а то, что было за ее спиной.

Овраг как бы и не был оврагом. Казалось, кто-то могучим топором рубанул по каменистой возвышенности и оставил прямой, глубокий рубец. Склоны почти вертикальные, каменные, с небольшим наклоном. Очень похоже на стены старинных замков, если опустить тот момент, что уж больно массивные глыбы и все они неправильной формы. Можно было бы помянуть ацтеков, но у них вроде камни при строительстве все же обрабатывались, здесь же обработка отсутствовала напрочь.

Длина оврага не больше двухсот шагов, а дальше идет смешанный лес, вроде как видны березы. Хм. Неужели сосняк, стоящий неприступной стеной, так быстро и просто уступил свои позиции? Обычно это происходит постепенно, за стеной высоких сосен следует такая же высокая стена, но уже смешанного леса, и только потом на смену приходят лиственные деревья. А на другой стороне оврага никаких сосен не наблюдается и в помине. Но так не бывает.

— Слушай, Сергей, мне кажется, что когда смотришь на противоположную сторону оврага, то складывается впечатление, будто смотришь через не совсем чистое стекло?

— И вправду есть такое дело, — присмотревшись, согласился Сергей. — Твою ж налево, йок макарёк! — по-отцовски в сердцах вдруг воскликнул он.

— Что случилось? — завертел головой Алексей.

— Да не туда смотришь. Ты вверх посмотри.

Алексей послушал совета, вот только сказать ничего не смог, застыв с открытым ртом. Над оврагом, или, точнее, расщелиной, на высоте около ста метров висели стройные сосны. Именно, что висели в воздухе. Никаких корней не видно, просто из ниоткуда ввысь взмывают чуть покачивающиеся, как и все деревья вокруг, ровные стволы.

Столько всего необычного. Никаких сомнений — это именно то, что они и искали. Алексей вдруг почувствовал, как его плечи расправляются, а в легкие могучим потоком вливается воздух. Напряжение последних дней, когда его время от времени охватывала паника от захлестывающего ощущения напрасности предпринимаемых усилий, разом спало. Не в силах что-либо предпринять, он просто сел на пятую точку. Боясь даже моргнуть, он наблюдал открывшуюся картину, стараясь охватить ее всю. Он сделал это! Он нашел!

— Леш, ты как?

— Н-нормально. Серега, ты понимаешь, что это?

— Не хочу сглазить, но, кажется, именно то, о чем ты думаешь. Так, слушай сюда. Я сейчас осмотрюсь вокруг, а ты ничего не предпринимай и никуда не ходи. Понял?

— А… Это… Слушай, а аппаратуру… Аппаратуру-то распаковать…

— Распаковывай, только не суйся никуда. Я быстро. Договорились?

— А ты куда?

— Поднимусь на холм, погляжу, что там.

— Я с тобой, — тут же подхватился Алексей.

— Леш, тут круто, а ты уж сколько дней на пределе, осилишь?

— Я смогу, Сергей, не сомневайся. Ну пожалуйста. Я же сюда… Я… Ты не можешь, Сергей.

— Угу. Это я уже понял. Ладно, пошли.

— Погоди.

— Ну что еще-то?

— Я камеру… Сереж, камеру надо.

Сергей хотел было высказать, что он думает по поводу желаний Алексея, но осекся. Нельзя так. Неправильно. Мужик всю нелегкую дорогу, можно сказать, на одном характере пер, так как с физической формой у него не ахти. Всю дорогу командовал Сергей, но, как видно, пора передавать пальму первенства. Этот час принадлежит Алексею. Это его мечта. Это его звездный миг. Пусть он и останется известным только в узких кругах посвященных. Потому что никому из обычных граждан нет никакого дела до того, что раз в сотню лет открывается какой-то там проход и существует место с возмущением геомагнитного поля. Но растоптать этот миг своим рыком и призывом к подчинению… Неправильно это.

— Леш. Значит, так. Я тебя сюда привел. Теперь командуй ты. Что делаем в первую очередь, что во вторую, а что в третью — все ты. Только давай делать вместе, и если я скажу стоять, то, как и раньше, стоять.

— Договорились! — возбужденно выпалил Болотин и начал осматриваться по сторонам, как человек, не знающий, с чего начать.

— Алексей, спокойно. Ты же в мыслях это уже много раз проделывал. Ну, с чего начинать?

— Слушай. Вот хочется все и сразу. Да и не знаю я, с чего начинать надо. Одно дело рыть Интернет, просматривать ролики или быть на побегушках у тех, кто точно знает, что надо делать. А тут все сам…

— Я так думаю, что твои соратники и сами ни хрена не знают, с чего и как начинать. Давай по порядку.

— Ага. Надо распаковать аппаратуру. Вот здесь на штатив устанавливаем камеру. Наведем ее на овраг, чтобы снимала вдоль. Деревья наверху в кадр не войдут, — кусая губы и, похоже, опять начиная паниковать, в отчаянии произнес Алексей.

— А ты сначала сними их, потом медленно опусти камеру на расщелину. Можно сделать так пару раз и зафиксировать. А потом отойдем подальше и попробуем охватить всю картину, вместе с этим истуканом.

— А обзора хватит?

— Во всяком случае, попробуем.

— А как же наверх?

— Это уж ты сам решай. Или делаем приготовления здесь, или премся наверх.

— А ты как думаешь?

— Смотри. Сначала общая панорама. Потом временами включаешь камеру, обозначаем подъем. Дальше съемка сверху. По-моему, вполне логично получится.

— Точно! Так и сделаем. Да, нужно бы еще пояснения дать.

— Угу. А ты уверен, что сможешь говорить на камеру? Вон как возбудился, вот-вот оргазм испытаешь.

— Да ну тебя. Я серьезно.

— А если серьезно, то давай снимай как есть, и за кадром можешь болтать все что угодно, пока горячо, так сказать. Завтра-послезавтра, когда освоишься, снимешь все на холодную голову.

— Точно. Слушай, Сереж, а ведь портал открыт.

— Ну да, открыт.

— Но мы должны были успеть к открытию. Мне же нужно было провести измерения… — Не, ну что ты будешь делать! Похоже, гремучая смесь из возбуждения и отчаяния опять начала завладевать доморощенным ученым.

— Леша, сегодня какое число?

— Двадцатое.

— А к какому нам нужно было прийти?

— К двадцатому.

— Так чего ты тогда хочешь?

— Бли-и-ин, я неправильно рассчитал, мы еще вчера должны были выставить всю аппаратуру и вести наблюдение всю ночь.

— Скажи спасибо, что вообще успели. Заметил, какой переход вышел? Я тебе честно скажу, что даже и не надеялся успеть к назначенному тобой сроку. Повезло просто. Рассчитал он… Мы вообще сюда должны были прибыть с запасом в пару недель, ну, в крайнем случае, в одну.

— Не мог я.

— Что, на работе не получилось договориться?

— Да с работы я и сбежал бы, ничего особенного, даже если и уволят. А вот из милиции не сбежишь.

— Откуда?

— Ну меня на пятнадцать суток определили, как раз за день до выезда.

— Это ты чего такого натворил-то?

— Подрался в ночном клубе. Словом, получился зачинщиком.

— Ты-ы? — искренне удивился Сергей.

— Не похоже? Понимаю. Я, конечно, не такой здоровяк, как ты, но никому и никогда не позволял об себя ноги вытирать.

— Только тут нужно еще и убегать уметь.

— Не успел. Охрана клуба скрутила. Хозяин ночника попросил стражей порядка вкатать мне по полной. Так чтобы и без последствий для анкеты, все же нормальный мужик, но и чтобы запомнил, как вести себя в подобных заведениях.

— Запомнил?

— Теперь ввек не забуду. Такие планы псу под хвост, — горестно вздохнул Болотин.

— Ла-адно, давай приниматься за дело, что ли.

Быстро распрягли собак, распаковали немудреное оборудование Алексея, которого было, прямо сказать, совсем мало. Пара-тройка приборов, ноутбук, две видеокамеры, штатив — вот, пожалуй, и все богатство. Какая-то несолидная научно-исследовательская экспедиция. Но Сергей к этому отнесся философски — наплевать и забыть.

Нет, ну правда. Вот какая ему печаль с того, что здесь есть какой-то там проход, открывающийся раз в сотню лет? Сейчас, конечно, очень даже интересно, и кровушка бурлит, не так, как у Алексея, но все же, а вот закончится все, так можно и не вспоминать об этом событии. Иное дело, если бы период был куда короче. Хотя… Если бы было так, то его бы сюда и близко не подпустили, тут сразу появились бы государственные интересы, секретность и все такое прочее. И опять пользы никакой. Даже наоборот, хлопоты и лишняя головная боль.

После того как установили камеру на штатив, Алексей, вооружившись второй, отбежал в сторону, что-то возбужденно лопоча за кадром и снимая. Сергей предпочел ему не мешать. Единственное, когда они все же засобирались подняться на возвышенность, одернул своего спутника и заставил надеть рюкзак и взять карабин. Оно вроде и недалеко идти, но Варакин предпочитал всегда придерживаться правил, по которым жил.

Несмотря на отсутствие особых препятствий, наличие стволов сосен, за которые можно было ухватиться и помочь себе в подъеме, это короткое восхождение далось не так легко, как казалось вначале. Сам склон оказался достаточно крутым, чтобы заставить уставших за многодневную гонку путников изрядно потрудиться.

Но как бы то ни было, вскоре они все же были на вершине. Чем дальше, тем все страньше и страньше. Расщелина не проходила сквозь холм. С противоположной стороны был такой же склон, все с теми же соснами. Кстати, лиственных деревьев на обозримом пространстве не наблюдалось вообще.

Алексей, вооруженный камерой, старался все задокументировать самым тщательным образом, снимая с разных ракурсов. Наконец он вручил ее Сергею, чтобы тот снимал, как Болотин станет проводить измерения. Словом, началось то, что для самого Сергея не представляло ровным счетом никакого интереса. Он несколько минут снимал, как Алексей щелкает кнопками на приборе раза в два больше сотового телефона и делает записи в блокноте.

Примерно через полчаса они обошли расщелину с обратной стороны, засняли феномен с разных ракурсов и спустились к истукану. Затем прошли к самому проходу. По мере приближения стала различима некая грань, представляющая собой слегка мерцающую поверхность, которая, по ощущениям, была невероятно тонкой.

С той стороны — а в том, что это и есть «та сторона», они не сомневались, — тянуло легким ветерком. Алексей предположил было, что, возможно, это из-за разницы давления в том и этом мирах, но Сергей с легкостью развеял эту гипотезу. Если бы Болотин оказался прав, то тянуло бы постоянным потоком, да и сильнее он должен был быть, а тут мало что слабый, так еще и порывистый. Обычный ветерок, то усиливающийся, то ослабевающий.

Сергей опять не мешал товарищу, предоставив ему возможность заниматься своими измерениями и записями. Тот, присев возле валуна и используя его как стол, увлеченно производил какие-то манипуляции со своим прибором и лихорадочно что-то записывал в блокнот. Но когда Алексей вознамерился протянуть руку к практически незримой грани, резко одернул его:

— Ты чего собрался делать?

— Попробовать пройти туда.

— С головой не дружишь? А как же всякие там анализы и тому подобное?

— Ну и какой анализ я могу провести? Я могу только взять образцы, а для этого мне нужно попасть на ту сторону.

— Не, так не пойдет. Надо как-то подстраховаться.

Но придумать какую-либо страховку они не успели. Собаки, наконец избавленные от опостылевших волокуш, тут же приступили к обследованию территории. Время от времени издали раздавался их лай, но без азарта, а так, баловства ради. Порой по голосу Сергей определял, что собачки напоролись на куницу или соболя, слышал, как обнаружили лося. Но лайкам было прекрасно известно, что хозяин и друг сейчас не охотятся, а потому они не увлекались.

Набегавшись, они решили почтить своим присутствием людей. Обнаружив их в расщелине, все четверо, с закрученными рогаликом хвостами, подлетели к ним, а затем побежали дальше, вдруг обнаружив дополнительное пространство для изучения. При этом они махом проскочили чуть различимую грань, словно тут ничего не было, и унеслись по проходу между крутыми каменными склонами.

— Куда?! Стоять! Назад! Уран! Машка! Туба! Гора! Кому говорю, ко мне!

Несмотря на игривое настроение, собаки все же остановились и, пребывая в нерешительности, посматривали то на хозяина, то на противоположный выход из теснины. С одной стороны, нужно подчиниться. С другой — вон открывается какое пространство для изучения. Все же требование человека возобладало над озорством, и они вернулись к Сергею, радостно прыгая вокруг него и получая толику человеческой ласки.

— Сереж, похоже, все нормально. Вон как легко собачки бегают. Да и в рукописи написано, что участники экспедиции ходили туда-сюда между мирами. Ни о каких последствиях там не говорилось.

— Там много о чем не говорилось. Сам же сказал, что от рукописи, считай, ничего и не осталось.

— Тоже верно. Но думаю, что опасности нет никакой. Собачки, они ведь не человек, и если бы была какая опасность, то наверняка почувствовали бы.

— Ну, может, ты и прав, — нерешительно произнес Варакин.

— Ладно. Я пошел.

Алексей резко шагнул за грань и, радостно улыбаясь, обернулся к Сергею, бросив на него победный взгляд. Он сделал это! Вот он стоит в новом мире. У него все получилось. Ему не верили. От него отмахивались. На него смотрели свысока. А он твердо стоит на своих ногах в другом мире, и ему плевать на всех этих умников.

— Серега, я в зазеркалье! — послышался слегка приглушенный выкрик Алексея.

— Ну и дурак же ты, Леха.

— А и черт с тобой. Ругайся сколько хочешь. Пойду пройдусь.

Собаки, наблюдая раскол между людьми, поспешили воспользоваться ситуацией и с радостным лаем присоединились к Алексею. Попрыгав немного вокруг него, оглашая окрестности своими голосами, уже через минуту они унеслись прочь. Сергей хотел было остановить их, но передумал. Собачки вполне опытные охотники, просто так никого задирать не станут, а предпочтут убежать. Случись волк, и, если он вознамерится на них напасть, ему не позавидуешь. Сейчас стай нет, а одиночку они вчетвером порвут как тузик грелку. Если кто посерьезнее, так не задумываясь дадут деру к хозяину. Все четверо достигли противоположного края и скрылись за деревьями.

Алексей двигался куда медленнее, тщательно осматриваясь по сторонам и ведя видеосъемку. Наблюдая за ним, Сергей безошибочно определил, что тот сейчас находится под большим впечатлением. Казалось, окликни его, и он ничего не услышит, настолько погружен в созерцание окрестностей и занят одолевающими его мыслями.

А это что?.. Говорил же, с оружием не расставаться! Сейчас-то опасности никакой, и Сергей, если что, всегда прикроет. Но все равно непорядок. Эдак раз попустишь, второй, а потом в привычку войдет. А тут ведь уже было такое, что проход закрылся и человек остался за гранью. Мало ли что у них в запасе еще минимум десять дней. Это Алексей так говорит, основываясь на какой-то там рукописи. А вот закроется сейчас проход, и что тогда?

Один, в неизвестности и неспособный за себя постоять. Рюкзак-то на плечах, его он так и не снял, но сколько там продовольствия, чуть да маленько. Ну, допустим, есть рыболовная снасть, и голод ему вроде как не грозит. А как защищаться от хищников? Венец природы без оружия не может противостоять крупному зверю, имеющему основой своего рациона мясо, к тому же свежее, с кровью.

Конечно, могло показаться странным то, что Сергей настаивал на постоянном ношении оружия, хотя это еще бог с ним, но вот рюкзаки доставляли определенные неудобства. С местом лагеря определились, даже частично имущество распаковали. К обустройству еще не приступили, но это не проблема, времени до темноты еще много, а палатку поставить никаких проблем. Так чего таскать на себе эту тяжесть…

Но правда заключалась в том, что Сергей подспудно боялся этого прохода. Если это и впрямь иной мир, то и явиться оттуда может все что угодно. Может случиться и так, что им придется убегать. А тогда уж лучше иметь при себе хотя бы минимум необходимого для выживания в тайге.

Варакин посмотрел вокруг. Ну так и есть. На камне, что Алексей использовал в качестве стола, лежали приборы и блокнот с ручкой, а рядом прислонен карабин. А так не должно быть. Он должен сейчас находиться за спиной у этого ученого недоучки.

— Леша!

Ноль эмоций.

— Алексей, йок макарёк!

Словно и не его зовут, вообще ничего вокруг не замечает.

Сергею было, конечно, любопытно тоже шагнуть за грань и вдохнуть воздуха иного мира. Но это желание было слабым и никак не определяющим, как у его спутника. А еще был страх, который он всячески старался прятать даже от себя. Поэтому он решил, что и шага не сделает в том направлении. А воздух… Так он сейчас его вполне себе вдыхает. Ветерком-то с той стороны тянет.

Не откликается, а ведь едва ли в пятидесяти метрах находится. Остановился и во что-то там всматривается, вроде как нечто любопытное нашел. Вот же паразит! Ладно. Сейчас повесит ему на шею карабин и обратно вернется. И больше за эту грань ни ногой.

— Леха, итить твою налево! Я кого зову-то?!

— А? Что?

— Я тебе сколько раз говорил, чтобы без оружия не шастал.

Алексей наконец отреагировал на зов и обернулся к возмущенному охотнику. Было видно, как он постепенно начинает снова ощущать окружающее, сбрасывая оцепенение, вызванное нахлынувшими на него чувствами. И вдруг ни с того ни с сего на его лице нарисовался такой испуг, что готовая сорваться с уст Варакина очередная порция возмущения так и застряла в горле. Выпученные глаза, открывающийся и закрывающийся рот, дрожащий подбородок…

Это что, его так напугал вид Сергея? Неужели он так разозлился, что у Болотина душа в пятки ушла? Но что-то не так. Неправильно как-то. Вид-то испуганный дальше некуда, вот только смотрит Алексей не на своего спутника, исходящего праведным гневом, а за его спину.

Реакция бывалого охотника оказалась мгновенной. Разворот на сто восемьдесят градусов, с одновременным смещением вправо. Клацанье затвора. Приклад как влитой впечатался в плечо. Глаза ищут того, кто сейчас представляет угрозу. Руки водят стволом, поворачивая его в ту сторону, куда направлен взгляд. Охотника переполняет досада. Как же так-то? Как он мог проглядеть опасность, ведь не мальчик уже, сколько по тайге шастает. До сегодняшнего дня к нему никто не мог подкрасться.

Ствол ходит из стороны в сторону. Взгляд ощупывает пространство. Ничего. Вернее, никого. Только каменная стена, покрытая густой сетью щелей между валунами, где заметна проросшая в наносах трава. СТЕНА?! Какая, к ляду, стена?! Где… Тут же… Вот только что… Что за?.. Йок макарёк!

Сергей медленно опустил карабин. Сорвался с места, подбежал к отвесной каменной стене и стал ощупывать ее. Не удовлетворившись этим, попытался ее толкнуть. Действие, глупее которого измыслить трудно. Потом постучал прикладом. Ну хорошо хоть не со всей дури, потому как проход обратно он точно не открыл бы, а вот оружие испортить было куда реальнее.

Преисполненный недоумения, он медленно обернулся к Алексею, обуреваемый противоречивыми чувствами. Ему хотелось кричать, плакать и порвать кого-нибудь. Причем последнее желание явно преобладало. Трагедия случившегося до него дошла сразу, никаких «может» и «а если» не было и в помине. Он четко осознал, что они попросту приплыли. Доигрались. Допрыгались. Довыеживались. Нужное подчеркнуть. Но что бы вы ни выбрали, вывод один — это был полный и бесповоротный абзац. Ему тут же захотелось найти виновных, в крайнем случае можно назначить.

— Ах ты ж… йок макарёк!.. Доигрался сучонок.

Кто знает, что бы случилось, если бы Алексей начал оправдываться или вообще проявил хоть какую-то жизненную активность. Но тот безжизненной, сломанной куклой осел на пятую точку, привалился боком к шершавому камню и тупо смотрел на возникшую из ниоткуда каменную стену, явно естественного происхождения. Выходит, он так же ясно и четко осознал, что пришел тот самый окончательный и бесповоротный…

При виде состояния, в котором находился товарищ, Сергей как-то разом сдулся. Нет, сдуру-то можно и пристукнуть человека, и он скорее всего пристукнул бы, но вид крайней растерянного Алексея Варакина остудил. В конце концов, этот энтузиаст не звал его пересекать границу, это целиком была инициатива самого Сергея, и если кто и виноват, то он сам. А может, все дело в общем-то незлобивой натуре охотника, возможно, в воспитании или в том, что, проживая в малонаселенном регионе, люди куда терпимее.

Как бы то ни было, Сергей подошел к Алексею и легонько тряхнул за плечо. Реакции ноль. Болотин все так же растерянно и подавленно смотрел в одну точку, но только уже не на стену, а пребывая в прострации.

— Леша. Леш, ты в порядке. Алексей, ответь.

— Новый стиль, — вдруг произнес тот дрожащим голосом.

— Что, Леш? Что ты говоришь?

— Новый стиль.

— Что новый стиль, Алексей? — заботливо переспросил Сергей, все так же слегка потряхивая за плечи своего товарища по несчастью.

— Не понимаешь? НОВЫЙ СТИЛЬ!!!

И тут он разразился такой отборной бранью, какой Варакин никак не мог ожидать от вполне интеллигентного человека. Болотина охватила самая настоящая истерика, он бился головой о камень, да так усердно, что непременно раскроил бы себе череп, если бы не пытавшийся его удержать Сергей. И откуда только в нем взялось столько силы? Сергей, будучи почти на полголовы выше, раза в полтора массивнее и явно превосходя его по физическим данным, едва справлялся с обезумевшим москвичом. В конце концов он был вынужден повалить его на землю, скрутить и прижать голову к земле.

Противостояние длилось не меньше двух минут, пока обессиленный Алексей не замер, тяжело дыша и даже не замечая того, что вдыхает пыль. Сейчас он напоминал загнанную лошадь, находящуюся на последнем издыхании. Перепугавшийся за него и позабывший о собственных страхах Сергей поспешил отстегнуть от пояса фляжку, приподнял Болотина и от души плеснул ему в рот воды. Хорошо бы водки, да откуда ее возьмешь. Вода наполнила рот, побежала по подбородку, шее, груди. Наконец Болотин сделал первый судорожный глоток, потом второй, третий, поперхнулся и закашлялся.

Ну слава богу. Вроде обошлись без водки. Лицо покраснело, из взгляда ушла муть, хотя отчаяние и тоска никуда не делись. Но это нормально. Главное, что мозги, кажется, заработали. А тут еще и собаки появились. Появились тихо, если не считать скулежа. Вот так, поскуливая, они и подбежали к парням, сидящим на земле, начали кружить рядом, подставляясь под ласку, вылизывая руки и лица. Своим звериным чутьем они тоже почувствовали, что случилось нечто непоправимое, и искали поддержки у своих друзей.

— Леш, ты чего там про новый стиль-то говорил? — примерно через полчаса, когда Алексей все же успокоился, спросил Варакин.

— Я всегда считал, что рукопись дореволюционная и даты там указаны по старому стилю. Но, как видно, ее писали уже после восемнадцатого года, когда советская Россия перешла на новый стиль. Словом, тот, кто писал ее, уже использовал новый стиль, но для того периода типично указание двух дат, по старому и новому стилю. Ничего подобного не было, текст написан в дореволюционной орфографии, поэтому я был уверен, что имею дело с датами по старому стилю. Проход держался четырнадцать дней. Мы пришли не к первому дню открытия портала, а к последнему.

— Твою ж дивизию!..

— Дилетант. Я дилетант и тупица. Все из-за меня. Прости, Серега. А нет, так грохни меня, идиота.

— Ага, придумал тоже. А потом на следующие сто лет остаться одному. Ищи дурака. Я же со скуки подохну. А с тобой вон как весело. Гадом буду, не соскучишься.

— Ты-то как здесь оказался? Ты же не хотел идти.

— Так и не пошел бы, чего я тут не видел. Да ты карабин оставил, решил отдать и вернуться. Не судьба. Господи, так ведь там же мои с ума сойдут!

— Прости… — снова заладил Алексей.

— Да хватит извиняться. Сам виноват. Не хрен было умничать. Подумаешь, без оружия. По сути-то ты у меня перед глазами был и на виду. Не-ет, мы же самые умные, должно быть так, как сказал. Давай лучше мозговать, как дальше-то быть. Я так понимаю, открытия дверцы домой нам не дождаться.

— Судя по всему, именно так.

— То-то и оно, что так. Значит, нужно как-то устраиваться.

— Там есть пещера. Вход узкий, но дальше вроде как расширяется.

— Это ты на нее глядел, что ли?

— Ну да.

— Городской, что с тебя взять. А если бы там зверюга какая свое логово устроила?

— Я не подумал.

— Эх, Леха, много о чем ты не подумал. Ну эт ты брось. Давай сейчас начнешь винить себя во всех смертных грехах. Я тоже хорош. Скидывай рюкзак, доставай фонарь. Хорошо хоть с рюкзаками не расстались, уже проще.

Фонари у них были хорошие, а что самое главное — практически вечные. А как еще назвать фонарик, у которого диоды рассчитаны на пятьдесят тысяч часов и не требуются никакие аккумуляторы. Покрутил ручку в течение минуты — около часа будет работать как миленький. Мало? Ну так покрути подольше, дел-то, или периодически подзаряжай. В детстве у Сергея был динамо-фонарь, «жучок», но это не то. Во-первых, свет есть, пока ты качаешь рычаг. Во-вторых, шумный больно, потому и название такое. А вот новомодные, они куда практичнее. И шума меньше, и благодаря конденсатору не нужно постоянно крутить ручку.

Кроме этой пары в обрезиненных корпусах у него был еще один, большой, похожий на керосиновую «летучую мышь». Тот можно и от сети зарядить, в экономном режиме хватит на целых пятьдесят часов непрерывной работы. А можно так же, ручкой заряжать. Но тот остался дома, так как его Сергей брал только на зимник.

— Сереж, а оно нам надо? Теперь-то, — вдруг спросил Алексей.

— Ты про исследования, что ли? Этого нам теперь точно не надо. Нам теперь нужно думать, что делать, осмотреться. Да и дело к ночи. Здесь, похоже, время с нашим совпадает, а значит, в назначенный срок стемнеет. Палатка и все припасы остались там. Так что не науки ради, а выживания для, — переиначил на ходу бородатую присказку Сергей, деловито вращая ручку зарядки фонарика. — Карабин не бери, еще задницу мне прострелишь. Возьми, будешь держаться за спиной и светить. Только держись по возможности не вплотную, чтобы я, случись, отпрыгнуть мог.

— Хорошо.

— Выше нос, масмонавт, живы будем — не помрем.

— Кто?

— Ты что, анекдот про Леху-масмонавта не знаешь?

— Не слышал.

— Ладно, потом расскажу. Пошли.

Вход в пещеру оказался узким и прикрытым со стороны закрывшегося прохода каменным выступом. Собственно, по этой причине Сергей его сразу и не рассмотрел. Алексею войти не составило особых усилий, а вот Варакину пришлось протискиваться вполоборота, хорошо хоть в полный рост, потому как присесть проблематично, колени, считай, некуда девать. Со светом прямо беда. Фонаря-то с включенными тремя светодиодами вполне хватало, но светить приходилось из-за могучей фигуры Сергея, так что полноценный луч никак не мог проникнуть внутрь лаза.

При входе коридорчик метра два, потом стало легче, стены раздались в стороны. Еще метра два, и они оказались в кармане. Стены резко подались в стороны и вверх. Ничего так пещерка, в диаметре метров шесть, практически круглой формы. Никаких иных ответвлений не наблюдается. А главное — она была обжитой.

Ну с этим, пожалуй, не так однозначно, но в том, что она была когда-то капитально обжита, сомнений нет никаких. Влага сюда не попадала, кругом сухо, поэтому, несмотря на прошедшие десятилетия, все сохранилось в целостности.

Так как вход был смещен влево, то вся немудреная обстановка была справа. Небольшой стол, связанный из тонкого кругляка при помощи дикой лозы. На нем имеются армейская фляжка, котелок, кружка и ложка. А еще бутылка прямоугольного сечения, хотя и запыленная, но видно, что из зеленого стекла, да еще и запечатана.

Чурбачок, который, как видно, использовался вместо табуретки. Несколько плетеных корзин, все из той же дикой лозы. Наверное, для хозяйственных нужд. Ладивший их явно в этом деле ни ухом ни рылом, больно уж неказисты, у Сергея и то лучше получилось бы. В них что-то лежало, но копаться в трухе, выясняя, что именно, не было никакого желания.

К стене, на плоском камне, как на приступке, прислонены малая саперная лопатка, топор, «мосинка» — драгунский вариант и… Самое натуральное кремневое ружье. Это-то чудо здесь откуда?

Над ними на деревянных чопиках висит полевая сумка из растрескавшейся и потемневшей кожи. Еще одна сумка, и тоже из кожи, только крой какой-то незнакомый. Рожок под порох. А ведь кремневый агрегат явно был рабочий, раз уж есть такой дивайс. Висит и ремень с патронной сумкой для «мосинки».

Ближе к выходу — выложенный камнями очаг и след от старого кострища. Над ним две рогатины с поперечной перекладиной, все основательно обложено камнем, обмазано спекшейся глиной, есть она и на дереве, это чтобы не подгорало. На потолке следы копоти. Понятно. Дымохода тут и в помине нет, так что вытяжка была поверху.

Ну и наконец, справа от входа, у самой стены, нашелся и обитатель жилища. А точнее, его кости, прикрытые практически истлевшими остатками чего-то непонятного. Может, и шинели, сейчас не больно-то разберешь, труха какая-то. Короче, теперь это было уже не жилище, а склеп. Причем склеп никем не потревоженный. Зверья тут точно не было.

Странно. Очень удобная пещера. Может, животные стараются это место обходить стороной? Кстати, и снаружи поблизости никого не было видно. А как же тогда собаки? Ну, вполне возможно, что, проживая вместе с человеком, они слишком далеко отошли от своих далеких предков и чего-то там утратили. Взять человека — ведь ученые утверждают, что в древности у него было весьма обостренное обоняние, а теперь только на резкие запахи и реагирует. Кстати, здесь уже давно ничем не пахло, только пылью.

Закинув карабин на ремень и попросив Алексея светить, Сергей прошел к винтовке и деловито взял ее в руки. Ржавчина имелась, не без того, но, судя по всему, ничего фатального, так, только налет. Затвор, хотя и работал с трудом, вполне исправно отошел назад, отперев патронник, самих патронов в магазине не было. Вернул затвор на место и сухо щелкнул бойком. А что, немного посидеть с маслом и принадлежностями, все вполне в рабочем состоянии.

Такая же ситуация и с кремневкой. Налет ржавчины, но ничего фатального, а при спуске курка так еще и кремень вполне исправно высек искру. Разве только кресало поднялось с трудом и не полностью откинулось.

В патронной сумке к винтовке патронов не оказалось. Зато нашлось несколько круглых свинцовых пуль героического калибра, не иначе как к кремневке, и четыре патрона к нагану. Вернее, Варакин подумал, что к нагану, а к чему они еще могли быть, если не к этому оружию, принятому на вооружение царской армии. А вот самого нагана не видно.

Револьвер, вместе с кобурой, нашелся на втором чурбаке, возле кровати. Они сразу его просто не заметили. Кобура не та, что вешалась на поясной ремень, а имела свой ремешок и носилась через плечо. Но состояние аховое. Сам револьвер сохранился хорошо, как и винтовка. А вот в нагане полный барабан, на семь патронов. Интересно, они все еще годные к употреблению или уже отсырели? Но с этим потом.

— Сереж…

— Что, Алексей? — отвлекшись от изучения нежданных трофеев, поинтересовался Варакин.

— Нехорошо это. Мы, получается, у мертвого в склепе копаемся.

— Нехорошо — это православного непогребенным оставлять, потому как склепы — это не наше. Так что долг православный мы ему отдадим. Завтра выкопаем могилку, вон у нас и лопатка есть, и похороним с крестом, как положено. А это все ему уже без надобности, нам же очень даже может пригодиться. У него получилось сколько-то пожить, получится и у нас.

— Не думал, что ты такой религиозный.

— Да нет, ты все верно понял. Я хотя крест и ношу, и в Бога верю, но все больше на себя надеюсь. Как говорится — на Бога надейся, а сам не плошай. Но вот что касается его, уверен, он верил по-настоящему в отличие от нас, рожденных в атеистическую эпоху. Поэтому для него это важно. Но пусть уж еще ночку обождет, а завтра до обеда обязательно все организуем.

— Я здесь ночевать не останусь, — решительно заявил Алексей.

— И я не останусь, — согласился Сергей, — а потом, по-православному и нельзя. Или всю ночь молитвы читать, или оставить покойного до утра в отдельной комнате. Так и поступим.

— Молиться всю ночь будешь? — вдруг задорно улыбнулся Алексей. Ну слава богу, отпускает.

— Нет, оставим его в покое до утра. А вещички… Давай впрягайся, на улице все получше осмотрим. Ты мне не куксись. Научная часть экспедиции провалилась из-за форс-мажора, так что твои больше не пляшут. Следующий этап — выживание, а тут главный я. Возражения есть? Бери, кому говорю.

— Слушай, а тебе в армии остаться не предлагали?

— С чего бы это?

— Уж больно командовать любишь.

— Я порядок люблю. Хочешь — сам командуй.

— Что выносить? — отрицательно покачав головой, тут же пошел в отказ Алексей.

Долго разбираться с трофеями не пришлось. Там вещей-то — за один раз и управились. С ночлегом тоже решили не мудрствовать. Небо ясное, дождя не будет, ночь должна быть теплой, опять же, костер запалят. Нарубили мелких веток с листьями, для лежаков. Оно конечно, что-нибудь подстелить не мешало бы, но и так не смертельно.

Алексей все время, пока работали, с нетерпением посматривал на бутылку. Когда выносили, стерли слой пыли, и внутри стали заметны свернутые листки бумаги. Что там и как, непонятно, стекло не такое уж и прозрачное, но наверняка записи. Чего бы тогда ее запечатывать, да еще и смолой сосновой обмазывать обильно. Ясно, что сделано это для сохранности записей.

Наконец с обустройством порядок, и каждый занялся своей частью трофеев. Сергей деловито начал чистить и смазывать наган, благо к нему имелись хоть какие-то боеприпасы. С винтовкой можно и не торопиться, их карабины в отличном состоянии, ну ладно, отцовский просто в хорошем, а стрелков всего-то двое.

Алексей же с увлечением повертел в руках бутылку. Расковырял старую смолу. Потом стал колдовать над пробкой. Возился долго. Пробка крошилась, но поддаваться никак не хотела.

Наблюдавший за этим Сергей в конце концов не выдержал и, забрав бутылку, отошел в сторонку. Послышался звон битого стекла, и вернувшийся Варакин сунул в руки Алексея извлеченные листки.

— Зачем?

— А как ты собирался их оттуда достать? Они прошли через горлышко и там расправились. Стал бы сооружать пинцет из веток? Тогда точно порвал бы.

— Ну не знаю… Все же посуда.

— Стекло в походных условиях? Не смеши. Еще упадешь неудачно, разобьется, и порез заполучишь. Оно нам надо?

— Ну можно было бы оставить послание.

— Я гляжу, тебе хочется оставить след для потомков. Не дает покоя то, что так и остался непризнанным? Леш, прости. Ну не дуйся. Не злись, говорю. Мы же современные люди, у нас для этого кинокамера есть. Ну какой нам от нее прок, тем более скоро аккумулятор сядет. А так завтра доснимаешь, что еще можно будет, мы ее в несколько слоев в полиэтилен упакуем, запаяем и оставим в пещере.

— А ведь верно! — встрепенулся Алексей.

— Во-от. Варит у меня котелок?

— Варит, варит, проехали. Только и эти листки нужно будет туда упаковать.

— Это непременно. Давай читай, что там наш предшественник написал для нас. Может, что полезное есть.

И опять они вернулись каждый к своему занятию — Сергей вычищать наган, Алексей углубился в чтение доставшейся ему рукописи. Отвлекались только для того, чтобы покрутить динамо на фонариках.

Ко сну отошли по отдельности. Так как Сергей быстрее управился, он же первым завалился спать, наказав разбудить его в три часа ночи. У Алексея же дело не ладилось. Несмотря на то что записи были тщательнейшим образом упакованы, сохранились они плохо, многие места было не разобрать.

С утра занялись похоронами, для чего пришлось выйти за пределы расщелины, так как копать могилу в сплошном камне не представлялось возможным. Но и там не вышло выкопать особо глубокую яму, всего-то по колено, дальше шла сплошная плита. Снесли останки, поставили крест, вырезав на перекладине: «Подпоручик Зотов Семен Викторович. Российский корпус военных топографов. 1887–1911». Сергей решил отдать должное праху солдата по военному обычаю. Хотя, положа руку на сердце, ему больше хотелось убедиться, что наган и патроны в рабочем состоянии. Палить просто так желания не было, а тут вроде как и повод есть. Будет осечка — ничего страшного, так тоже салютовали. Но все сработало как надо, окрестности огласились резким и хлестким звуком выстрела.

Может, кто скажет, что это бесполезно, но они так не считали. Более того, Алексей сделал и короткую съемку. Этот крест явно не простоит сотню лет, может, хоть так могилка не потеряется. Место приметное, поскольку здесь имелась точная копия того самого истукана, который вроде как и не творение рук человеческих. Очень странное сходство, как и самой расщелины. Отсюда, по виду, она была один в один с той, оставшейся на другой стороне. Разве что пещера… Но, может, она есть и там, ведь они никуда толком и не смотрели, завороженные видом открывшегося портала.

В связи с неуверенностью, что записям удастся пережить очередную сотню лет после повторной консервации, Алесей решил зачитать то, что ему удалось разобрать, на камеру. Во-первых, лишняя страховка. Во-вторых, камеру брать с собой не было никакого смысла, а оставаться здесь они в свете открывшихся обстоятельств не собирались.

Если коротко, то это действительно была картографическая экспедиция, организованная в 1909 году. На этот феномен они нарвались на второе лето, после зимовки в одном из сел. Оставшись в одиночестве, подпоручик Зотов решил предпринять путешествие в поисках людей и нашел их. Сравнительно недалеко от этого места, буквально в паре верст. Вот только встреча эта оказалась враждебной. Обнаруженные дикари — он их отчего-то называл индейцами — напали на него, и ему насилу удалось отбиться. А вернее, сбежать. Они гнались за ним до определенного места, но потом сразу прекратили погоню. Он предположил, что это место для них являлось табу.

Не имея представления, как поступить, Зотов предпочел остаться в расщелине, где обнаружилась удобная пещера. К тому же он убедился в том, что это вовсе не Земля, на это указывали и луна несколько больших размеров, и абсолютно незнакомое расположение звезд. Ну и куда, собственно, идти? А здесь хоть относительная безопасность от дикарей.

Перезимовать удалось ценой расхода последних патронов, которых у него в патронной сумке и без того изначально было всего три десятка. Остальное было во вьюках, оставшихся за гранью вместе с остальными членами экспедиции.

К концу следующего лета Семен Викторович понял, что население этого мира состоит не только из дикарей. Он услышал далекий выстрел и поспешил туда. Однако успел только спасти от мародеров тело погибшего. В отличие от дикарей этот оказался белым, в одежде несколько необычного, но все же вполне знакомого кроя, соответствовавшего эдак веку семнадцатому или восемнадцатому, вооруженный кремневым ружьем. Отбить тело ему удалось, израсходовав десяток револьверных патронов. Но зато он получил вполне исправное кремневое ружье, запас пороха и пуль.

Подпоручик стал задумываться о том, чтобы попытаться прорваться к очагам цивилизации, так как иного выхода просто не видел. Но дело было уже к поздней осени, и Зотов решил дождаться весны. Из имущества погибшего ему досталась и плохонькая карта, а скорее все же нарисованная от руки схема, на которой тем не менее имелись некие обозначения — похоже, сторон света и какой-то точки с названием. Эту пометку он классифицировал как поселение или форт. Его компас и компас убитого, как видно пионера, которыми так славился Новый Свет на Земле, работали вполне идентично, несмотря на абсолютно непонятные обозначения на втором. Расстояние до поселения оставалось загадкой, но у Зотова было примерное направление, где располагались цивилизованные места. Это был шанс. Малый, но шанс.

Однако планам этим осуществиться было не дано. С первыми холодами Семен Викторович сильно простудился. Проживание в пещере никак не способствовало выздоровлению, и он умер. Судя по всему, случилось это вскоре после того, как он запечатал свое послание.

Карта не сохранилась, но, по записям, Зотов собирался двигаться в юго-восточном направлении. После недолгих раздумий товарищи по несчастью решили поступить так же, как хотел и покойный. Подпоручик понятия не имел, когда портал заработает снова, и, возможно, поэтому подспудно старался держаться этой расщелины. Им было известно точно, что их жизни на подобное ожидание не хватит. Так что или вперед, или пулю в лоб. Но последнее еще успеется. Если же не удастся прорваться через дикарей… Так и разницы никакой.