Последняя точка судьбы

Константин Викторович Еланцев, 2021

С детства мы все боимся чего-то: то, что видится нам из темноты, то, что иногда приходит во сне, то, что возникает иногда в нашем воображении.... В этом сборнике собраны рассказы, связанные именно с такими ситуациями.

Бессмертный

— Ну и дырок тебе нашлёпали, Васька! — издали крикнул лейтенант Сарычев, подбегая к только что приземлившемуся самолёту.

Васька, тоже молоденький лейтенант, неспеша вываливался из кабины, отстёгивая лямки парашюта:

— Нашлёпают тут! — ворчал он, — Продыху никакого! Шея болит от финтов, того гляди отвалится!

Сарычев помог другу спрыгнуть на землю. Техник Мартынов уже подбирал сброшенный парашют, изредка бросая взгляд на прошитый пулями фюзеляж Яка:

— MG (немецкий пулемёт, прим. автора) проклятый, постарался!

— Еле ушёл! — Васька похлопал Мартынова по плечу, — Ты уж извини, старшина, по-другому никак не получилось!

— Ты что, Вась, я ж не про это!

Осень сорок третьего вступала в свои права. Не слышались уже ночами переливы птичьих голосов, не шелестели задушевной песней листья белоствольных красавиц. Лежали они, эти листья, бесполезным покрывалом на пропитанной мелкими дождями земле. И только изредка налетевший ветерок разгонял их по военно-полевому аэродрому.

В штабе полка находились трое: командир полка подполковник Вишняков, проверяющий авиационного корпуса полковник Некрасов и лейтенант Василий Неклюдов, только что вернувшийся с разведки.

— Вот тут он и вынырнул! — Васька по-мальчишески ладонями крутил в воздухе, показывая схему боя, — Вижу, прямо в лоб идёт! Ну, нет, думаю, сволочь фашистская, не на того напал! Тебя–то я уделаю! А потом вдруг второй выскочил, третий! Оцениваю обстановку — трое на одного! Повоевать придётся!

— Мальчишка! — недовольно вздохнул Вишняков, — тебя на разведку посылали, а не в бои ввязываться!

— А куда деваться-то, товарищ подполковник! Фоккевульф, по-нашему «Дора» — машина хорошая, да еще, если в тройном экземпляре….

— Ну, ну, поумничай ещё! — вспылил, было, командир полка.

— Не ругайся, Николай Петрович, — полковник Некрасов подошёл к Неклюдову и оценивающе посмотрел на лейтенанта, — Им ведь придётся «Дор» этих в земной ад отправлять.… Ну, а дальше, лейтенант!

Васька, почувствовав поддержку, снова воспрянул духом:

— Пока я фигуры выделывал перед «фоккерами», вижу — один задымил! Откуда, думаю, я ж ещё не одного выстрела не сделал! Два фашиста в рассыпную, только их и видели! Потом только его увидел…

— Кого, лейтенант? — спросил Некрасов, заинтересованный рассказом.

— Ну, этого… «Бессмертного»…

— Кого-кого? — Полковник оглянулся на Вишнякова.

— Товарищ полковник, — перебил Ваську комполка, — Я всё расскажу чуть позже. А ты, лейтенант, сдал съёмку?

— Так точно! И сразу к Вам!

— Ну, иди! Вызову позднее, подробности расскажешь! Только, лейтенант, сам понимаешь, нам лишние сплетни не нужны! Так что держать язык за зубами! Хотя…, — Вишняков махнул рукой, — Иди!

— О чём это он, Николай Петрович? — усаживаясь на стул, спросил Некрасов, как только за лейтенантом закрылась дверь.

— Да знаешь, Дмитрий Егорыч, мы ведь с тобой третий год рядом, много чудес насмотрелись!

— Это точно! — поддакнул полковник, показывая на соседний стул, — Месяца два назад, — продолжал Вишняков, присаживаясь рядом, — у нас непонятные вещи стали происходить! Сам знаешь, мои пацаны, конечно, боевые парни, но такого после полётов рассказывают, что ушам своим не верю, хоть в госпиталь всех отправляй!

— Да расскажешь ты, наконец! — не удержался Некрасов.

— Появился у нас в небе неизвестный самолёт, — комполка поднялся и подошёл к столу с расстеленной на нём картой, — Вот сам посмотри!

— Ну-ну! — склонился над картой полковник.

— Первый раз его заметили в районе Галушкино, потом над Севастьяново, над Серовым, над Вырыпаевкой.… А сегодня лейтенант встретил в Самохино!

— Так… — Некрасов взял циркуль, — Значит, в радиусе триста-триста пятьдесят километров…

— Вот-вот! И ведь именно в момент боя вывалится из облаков, хлещет с УБ и ШКАСОВ. Да и парни мои к нему привыкать стали! Сначала побаивались, а потом всё ждут на подмогу, надеются! Ни разу ещё не подвел!

— Что за самолёт?

— ЛаГГ-3. Дело даже не в этом. У него скорость какая — 500 километров, верно? А у «фоккера» 700. Да только ни в грош не ставит он эту немецкую скорость! Как стоящего догоняет и мордой в землю! Мои однажды страшный бой видели, говорят, на всю жизнь запомнят! Пара как раз назад возвращалась: патроны израсходованы, ведомый « на одном крыле», горючее на исходе.… А тут «Доры» эти! Каюк, решили было, да вот снова тот самолёт! Пятерых уложил в десять минут! А сам, израненный весь, опять в облака ушёл и исчез. Так вот, Дмитрий Егорыч! Вот его и прозвали «Бессмертным».

— Ты сам-то веришь, подполковник?! — недовольно закашлял Некрасов.

— А кому верить? Запросы по всем штабам делал — на меня, как на сумасшедшего: какой номер, почему ЛаГГ, когда нет в районе таких самолётов?

— Да… — полковник потёр виски, — действительно, чудеса!

— И ещё.… Не хотел говорить, да ладно — лётчик в том самолёте интересный!

— То есть?

— Так вот — то ли живой, то ли мёртвый! Летает, воюет, да только никто из ребят не видел, чтоб голову хоть раз повернул, чтоб рукой махнул. Смотрит вперёд и не двигается! Словом, странный….

— Ну, ты даёшь, Николай Петрович! Ну, ты, брат, загнул! — вскочил Некрасов, — Ты хоть представляешь, о чём сейчас мне говоришь?!

— Представляю. Только я своим, как себе верю! И тебе решать, Дмитрий Егорыч, сошёл полк с ума или нет!

Долго ещё ходила по фронтам молва о бессмертном самолёте! То над Польшей его видели, то над самой Германией! Ставшая байкой, не раз придавала она силы в смертельных боях, не раз выручала в безвыходных ситуациях! Просто бойцы знали, что помощь обязательно придёт: может, с неба, а, может, из-за какого-нибудь лесочка… Велика душа у советского народа, и вера его неистребима! Поэтому и мужеству его нет равных на всём белом свете!