Комментарии

Коллектив авторов

Этот номер, посвященный памяти недавно ушедшего поэта Алексея Парщикова, одного из инициаторов и активного участника журнала «Комментарии», подготовлен и выпущен совместно с книжной серией «Русский Гулливер». Благодарим вдову Парщикова Екатерину Дробязко, предоставившую материалы из его архива. Письма и наброски Парщикова публикуются в авторской орфографии и пунктуации, кроме явных опечаток. На лицевой обложке – фрагмент фотографии Алексея Парщикова. Фотография на обороте лицевой обложки – из архива Олега Нарижного. Фотография на обороте задней обложки – Екатерины Дробязко. Остальные фото – Михаила Зелена. Оформление номера при участии художника Владимира Сулягина. Макет номера Павла Сандомирского. Редакция

Этот номер, посвященный памяти недавно ушедшего поэта Алексея Парщикова, одного из инициаторов и активного участника журнала «Комментарии», подготовлен и выпущен совместно с книжной серией «Русский Гулливер».

Благодарим вдову Парщикова Екатерину Дробязко, предоставившую материалы из его архива.

Письма и наброски Парщикова публикуются в авторской орфографии и пунктуации, кроме явных опечаток.

На лицевой обложке — фрагмент фотографии Алексея Парщикова.

Фотография на обороте лицевой обложки — из архива Олега Нарижного.

Фотография на обороте задней обложки — Екатерины Дробязко.

Остальные фото — Михаила Зелена.

Оформление номера при участии художника Владимира Сулягина.

Макет номера Павла Сандомирского.

Редакция

Иван Жданов

Памяти Алеши Парщикова

Помнишь, Алеша, над Балтикой дерево то:

ни ствола, ни ветвей, только листья сам-сто,

перекрашены брюшки и спины,

а по сути стальные пластины.

Не поймешь, где барокко, а где рококо,

листопадом все это назвать нелегко.

Зарастает нездешней природой

золотой родничок небосвода.

А еще и как буквы над речью висят,

так в садовом ноже зарождается сад.

Обрывается след на дороге,

да к нему не приделаешь ноги.

Только токи бегут на магнитный просвет:

сотворенное есть, а творящего нет,

только зимнего поля дожинок

или белые души снежинок.

И к нему, недоступному даже в раю,

на подошвах ты вносишь эпоху свою,

удаляясь от брошенной тени,

как двойник и прообраз растений.

Там еще был какой-то пречистый газон,

всё венки по нему да букеты в сезон —

ни крестов, ни следов, ни отсылок

безымянных нарочно могилок.

То, что ты не ответишь на это письмо,

мне уже все равно, потому что само

пережито двоение жизни,

впереди ни упрека, ни тризны.

Остается в виду у железной листвы

трехголовый дракон без одной головы:

я, такой-то, еще и Ерёма.

Это как-то пока незнакомо.

Будет в масть тебе, Леша, завидный исход,

Колдер твой золотым петушком пропоет.

Воскресение сносит куда-то

на исходную точку возврата.

1 мая 2009 г. Ирпень