Тоннельный синдром. Книга 0: Функция Змея

Ключник Михалыч (2024)

События, описываемые в книге, предшествуют похождениям героев цикла «Проект А.Р.Г.У.С.». Хотя новая книжка вообще не про это. Данную вещь можно читать как вместе с вышеозначенными текстами, так и отдельно от них. Ну, мало ли кому всякая волшебная мистика не нравится? Однако те, кому пришлись по душе первые части серии, приглашаются к прочтению. Книга не преследует просветительских целей, равно как и оскорбительных. Все люди братья! За исключением нехороших…Итак, группа колдунов разной степени магической силы и моральной устойчивости, без спросу, скрывается в подземельях Москвы. Накануне мировой катастрофы и возможных погромов перед ними стоит нелегкий выбор, а что, собственно, делать дальше?

Глава 7. Каменный край

Пробуждение было легким и нежным. Если бы каждый раз после обильных возлияний вместо похмелья были похожие ощущения, трезвенников бы не осталось вовсе. Я сел в огромной кровати и огляделся. Вчера мы продолжили не совсем интеллигентно. Но весело. В разгар посиделок у камелька ворвались Емеля с цыганом с таким смещенным центром тяжести, что в дверях застряли. Требовали благостной жидкости и плясок. Лезли в драку и ныли за лихую судьбу. Под окнами бродил, шатаясь, нарезавшийся до"ай-ай-ай!.."Мизгирь и канючил валерьянки. Временами он принимался скакать на манер пьяного кота, что было реально страшно, так как принять человеческий облик у него не выходило. Очевидно, что на него валерьянка действовала не как седативное средство.

Заглянув в соседние комнаты, я нашел там своих новых товарищей. На лавке под здоровенной лисьей шубой храпел Емельян свет-Савватеевич. Цыган, обнявший вновь обретенную заветную флягу, и Шиш тихо блаженствовали на печи. Я вышел на крыльцо и вновь подивился мастерству Вадита. Его скромный домишко, площадью около пятисот метров, терялся на фоне прочего великолепия. Пещерка была раз в десять больше моей, а опорами высокого сводчатого потолка служили архитектурные шедевры со всей земли — выполненные с великим мастерством каменные копии дворцов и храмов располагались в строгой симметрии и гармонии. Я узнал Тадж-Махал, Собор Святого Петра в Риме, Букингемский дворец. В центре, на постаменте из красных гранитных плит, стоял собор Василия Блаженного.

— Говорят, пока цел Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на рву, будет и Москва стоять, — сказал неслышно подошедший сзади Вадит. — Решил, пусть еще один будет. Как второй шанс. Если что.

— Я слышал, когда Сталину представляли макет реконструкции Красной площади и убрали с него этот храм, он велел вернуть на место.

— Было дело. При Сталине нас не уничтожали. При Хрущеве начали.

— На Семипалатинском полигоне? — Уточнил я.

— Ну! И на ему подобном во всем мире. На атолле Бикини, на Маршалловых островах целая операция была. Нью-Мексико, Новая земля, Аляска, Колорадо, Французская Полинезия, Синьцзян… По всему миру нашим досталось.

— И что, все ядерные испытания были связанны с уничтожением подобных нам?

— Конечно нет! Но некоторые были. Знаешь, сколько всего было ядерных испытаний?

— Нет. Сколько?

— Более двух тысяч. Если весь мир брать. А сколько еще будет?

— Умеешь с утра настроение поднять…

— Обращайся! Ладно… Надо позавтракать и собираться.

— Куда?

— Наверх в город. Тебе нужно мебель да прочее барахло. Мне задачу ставили продуктами и прочей «пользой» запасаться. Буди Мизгиря.

Я обернулся и содрогнулся. Ну никак не привыкну к паучьему облику нашего приятеля! Тот висел вниз головой неподалеку на прозрачных нитях паутины и я мог как следует его рассмотреть. Кошмарное зрелище! Продукт внебрачной связи Чужого и Хищника — здоровая, больше двух метров, вытянутая башка серо-зеленого цвета, восемь глубоко посаженных маленьких глаз. Туловище покрыто панцирем, из-под которого лезет мерзкая щетина. Десяток гибких щупалец с длинными и острыми когтями сложены на могучей груди.

— Мерзость, — пробормотал я, ощупывая тончайшую нить паутины.

— На себя посмотри, — обиделся сверху Мизгирь.

— Да я не про тебя, — засмеялся я. — А про паутину.

— Понимал бы чего, — паучище негодующе зашевелил щупальцами. — Самая нужная на свете вещь. Знаешь, что моя паутина толщиной всего в пару миллиметров способна остановить реактивный самолет?

— Да ну?

— Вот те и ну!

— Правду говорит Мизгирь, — поддержал паука Вадит. — Прочности необыкновенной. Емеля кузнечным ремеслом развлекается, так если пакет металла этой паутиной склеить и, перекрутив, проковать на манер дамаска, мечи получаются бешенных характеристик. Броневой лист рубят!

— Беру свои слова назад. Был неправ.

— То-то…

Мизгирь спустился к нам и, едва закончив трансформацию, спросил:

— Вадит, я барашка скушаю?

— Должен будешь.

— А как же! Это мы с добрым сердцем.

— С каким из? У тебя же их три?

— А с любым… Где бараны то?

— У Капитолия пасутся.

Здоровенным прыжком толстяк сиганул вправо, на ходу превращаясь в чудовище. Вадит завопил:

— Да не Римского, Вашингтонского Капитолия, лапоть!

Паук изменил направление и ломанулся в сторону копии Конгресса США.

— Вот ведь бабуин прожорливый, никогда не дослушает!..