Вечно 17. Мы – одинокое поколение

Клэр Твин (2023)

Юная Рэйчел переживает нелегкий период в жизни. Она до сих пор не может оставить в прошлом развод родителей и уход отца к другой женщине. Разочаровавшись в любви, Рэйчел избегает нежных чувств, поклявшись никогда не влюбляться, но ее сердце считает иначе. Поэтому, когда она знакомится с симпатичным парнем Эриком, все меняется. Сможет ли она оставить страхи позади?

© Твин К., текст, 2023

© Алифанова С., иллюстрация на обложке, 2023

© ООО «Феникс», оформление, 2023

* * *

Посвящается моим друзьям — Эмилии и Кристине.

Вы мое северное сияние в холодные ночи.

Глава 1

После развода родителей мое счастливое детство осталось в прошлом, как и их любовь друг к другу. На тот момент мне было одиннадцать лет — время, когда моими самыми ужасными проблемами были дополнительные занятия в школе и сломанная кукла. Тогда я еще не понимала, что мои родители ненавидят друг друга и пытаются всячески задеть свои и мои чувства. Видеть это очень больно. Слышать из другой комнаты крики и ругательства; наблюдать через дверь, как мама швыряет тарелку на пол, повторяя: «У тебя появилась другая?»

И наконец, когда настал день икс, я поняла, что любви не существует. Можно ли верить в любовь, когда даже родители разбивают сердце не только самим себе, но и своему ребенку? Всего лишь одиннадцать лет, а уже полное отвержение романтических чувств…

После разъезда я, естественно, осталась жить с мамой. Во-первых, папа ушел от нас к другой женщине; во-вторых, после развода маме пришлось бороться и со мной. Да, я это делала. Да, отрицать нет смысла, потому что я плохая дочь, внучка и вообще человек. Может, причиной тому «излишняя» забота, только я позволяла себе всяческим образом причинять вред своему телу. Даже пробовала затянуть петлю на шее. Было чертовски стыдно…

Но теперь, в семнадцать, я осознала, что самоубийство — не выход. Тогда это были детские, однако прочные убеждения, что суицид якобы способен все исправить. Да и к тому же самоубийцы на самом деле не хотят умирать, они хотят жить, только по-другому. Потому мне захотелось измениться и начать помогать маме. Решила усердно учиться, работать. Иначе говоря, стать нормальным среднестатистическим подростком Америки, штата Небраска.

Наш город, Митсент-Сити^[1], напоминает страну чудес. Ох, нет, это далеко не сказка. Плотность населения пусть почти наравне с красивейшим Сиэтлом, но каким-то специфическим образом каждому известно многое о твоей жизни. Например: ой, ты сбил человека? Ничего, мы все знаем, можешь не объяснять! Или: ах, вы болели гриппом неделю назад, а вчера заразились ветрянкой? Да-да, слышали. Видимо, меня одну волнуют личные границы. Никакой конфиденциальности.

— Рэйчел, к тебе пришел гость, — донесся хриплый голос мамы. Апрель — время простуды.

Схватив с вешалки розовый пиджак, я распахнула дверь спальни и сразу же ощутила аппетитный аромат яблочного пирога, который обычно печет бабушка. В мыслях пронеслось: могла ли шестидесятилетняя женщина объехать весь город, чтобы просто порадовать своих дочь и внучку пирогом? Твердое «нет».

Я торопливо спустилась на первый этаж. Наш дом мне кажется слишком большим для двоих, и порой осознание неполноценности навевало тоску, но я ловко отгоняла непрошеные мысли хотя бы для того, чтобы не грустила мама.

Сейчас она в своем зелено-желтом халате стояла у плиты, наблюдая за тем, как варится кофе. Я не ошиблась: в духовке румянился яблочный пирог, но, осмотревшись, бабушку я не заметила.

— Мам? — окликнула с недоумением я, как вдруг некто закрыл мне глаза, подкравшись из-за спины.

Ее выдали духи. Нежные, цветочные, словно я среди лавандового поля. Я улыбнулась своим догадкам и дотронулась до ладоней на моем лице. Они мягкие, словно хлопок, теплые и вкусно пахнущие ванилью и шоколадом. Только у одной девушки такие руки. Роуз. Это точно она.

— Ну-ка, Рэйчел, угадай, кто это за твоей спиной, а? — чуть сдавливая голос, дабы скрыть свою личность, выпалила Роуз.

Держать интригу мне наскучило, поэтому я убрала чужие ладони и обернулась к широко улыбавшейся подруге, заключив ее в такие крепкие объятия, какие только можно вообразить. От переизбытка эмоций, клокочущих внутри, мы радостно завизжали, не думая ни о соседях, ни о правилах приличия. Дело в том, что Роуз улетала на месяц в Италию со своим отцом. Мы лучшие подруги, и жить без ее разговоров, смеха, шуточек или даже привычек — значит просто-напросто исчезнуть.

— Боже мой! Неужели ты вернулась! Наконец-то! — разглядывая Роуз с головы до ног, воскликнула я.

Судя по тому, что на ней до сих пор серое пальто и шарф, Роуз пришла недавно. Я сразу обратила внимание на цвет ее кожи: она приобрела бронзовый загар, которому позавидовала бы любая модель; ее белокурые волосы красиво уложены. Она подстриглась?

— Мисс Милс, ваша дочь на строгой диете? Она питается только воздухом? — с шутливой строгостью поддразнила меня Роуз, успев увернуться, когда я попыталась ее ущипнуть.

— Ты же знаешь, я много ем! — однако мои оправдания не сработали: Роуз иронично изогнула брови и, ничего не объясняя, вышла за дверь, а вернулась с кучей пакетов разных брендов.

— А у меня сюрприз! — загадочно протянула она, размахивая подарками.

Мама вовремя вспомнила про кофе, убрала турку с плиты и налила напиток себе в чашку. Поудобнее усевшись за прямоугольный стол, она с интересом рассматривала каждый пакетик. Роуз очень милая. Она никогда не забывает обо мне и любит делать приятное. Роуз — тот человек, которому гораздо важнее сделать подарок, нежели получить его. Ее чуткость подкупила меня еще в начальной школе. Нас сблизила любовь к одному и тому же мальчику. Многие девочки из-за этого бы ссорились, но не мы. Вместо того чтобы воевать друг против друга за внимание Тима, мы объединились и строили грандиозные планы по его завоеванию для одной из нас. Это ведь классно!

— Мисс Милс, это вам, — Роуз протянула желтый блестящий пакет маме.

Мама отставила кофе в сторону и, улыбаясь, приняла презент.

— Спасибо, милая!

— Мама, открой уже его! — поторопила я. — Мне ведь интересно.

И мама послушалась. В глазах Роуз горели огоньки. Она рада, что смогла сделать приятный сюрприз. Ко всему прочему Ро поддерживала нашу семью в тяжелые времена. Она умела подобрать нужное слово, чтобы утешить маму и образумить меня. Остановите любого человека на улице, и он подтвердит мои слова о том, что Роуз Фишер — прекрасная подруга.

— О-о-у, это просто замечательно! Спасибо тебе огромное, Роуз! — мама держала в руках черный кожаный клатч.

Он выглядел стильно, но не вычурно, простенько и со вкусом, как и любит мама. Я сказала, что подарок Ро идеально будет смотреться с маминым черным платьем, которое она купила специально для моего выпускного вечера. Мама согласилась с моим мнением.

— Надеюсь, я угадала, что вам по вкусу? Было сложно выбрать, но сердце подсказало взять этот, — смущаясь, Роуз перевела взгляд на следующий пакет.

— Не накручивай себя, ты попала в яблочко.

— Как будто бывало по-другому, — покачала головой я, подмигнув отчего-то чересчур сияющей Ро.

— Ну а это тебе! — Роуз вручила мне розовый шуршащий пакет.

Не строя никаких догадок — ведь Роуз Фишер умела удивлять, — я робко раскрыла пакет и на мгновение перестала дышать. А потом завизжала, словно заведенная игрушка, слезы брызнули из глаз, и первым делом я уткнулась в плечо Роуз, отвечая на сюрприз объятиями.

— Ты запомнила…

— Конечно! Ты каждую секунду о ней болтала, даже на ночевке! Даже когда мы пошли на восковую эпиляцию!

Я засмеялась, вспомнив минувшие деньки. Увы, моя лучшая подруга не преувеличивала с моим фанатизмом — я всецело была поглощена увиденным на просторах интернета. Роуз привезла мне картину. Но это была не просто какая-нибудь картина, а работа моего любимого художника Ричарда Хортона под названием «Лунный шторм»^[2]. На картине изображены юноша и девушка, чьи лица скрыты солнцем и луной. Над ними вырисовывались звездное небо и темно-синие волны океана. Эта картина — история трагичной любви двух противоположностей, которые, несмотря на испытания судьбы, не перестают любить друг друга. Мне показалось это грустным, нечто в стиле Шекспира.

Я передала картину маме, чтобы она тоже рассмотрела ее, и вновь осыпала подругу благодарностями.

— Замечательная картина, Роуз! — ахнула мама.

— Да, — согласилась я, — и теперь она моя!

* * *

Мы с Роуз шли, смеясь и обсуждая все то, что накопилось у нас в течение долгого месяца. Как хорошо иметь человека, который тебя никогда не предаст, никогда не уйдет и не бросит, ведь я уже знакома с подобными вещами. И потому мне так ценны люди вроде Роуз. Верных друзей необходимо занести в список ЮНЕСКО.

Улицы Митсент-Сити многолюдны. Словно шестеренки в часах, каждый двигался в своем ритме, никогда не сбиваясь. Например, мистер Ван Цукерберг, старик, работающий в книжном магазине, бежит со всех ног, придерживая одной рукой свою шляпу, а другой — черное, как его настроение, судя по хмурым бровям, пальто. Ой, а вот и миссис и мистер Дюпре. Молодожены, поглощенные друг другом, прошли мимо, даже не оглядываясь по сторонам. Глядишь на людей вроде Дюпре, и начинает казаться, что все-таки любовь существует. Однако это не просто чувство. Это еще и взгляды, жесты. Любовь — это цветы за красивую улыбку, объятия, когда холодно. Любовь — это забота, если плохо. Это слезы, когда больно. И это спокойствие, если оба вместе. Наверное, любовь. Просто мне ее не суждено познать.

— Здесь ничего почти не изменилось, — Роуз смотрела по сторонам, пытаясь заметить какой-нибудь прогресс.

Но все осталось прежним: и яма посередине дороги, и магазины, и неисправные часы в местном кафе.

— Вряд ли здесь хоть что-то поменяется. Это богом забытое место, — отозвалась я.

— Ах, как было прекрасно в Италии! Какие люди, какие достопримечательности и развлечения! А какие магазины! — кружась, будто в танце, весело рассказывала о своей поездке Роуз, напрочь, подобно Дюпре, не замечая никого перед собой. Ее детская беспечность обернулась столкновением со спиной незнакомца, который тут же удивленно обернулся.

— Ты в порядке, Ро? — поспешила к ней я, помогая сохранить равновесие.

Она кивнула.

— Простите. Вам очень больно? — вежливо обратился к девушке виновник происшествия.

Его черные, будто вороново крыло, волосы были уложены на пробор, на плечах красовалась коричневая кожаная куртка, из-под которой виднелся свитер.

— Пустяки. Это я в вас врезалась, так что это мне нужно извиниться.

— Согласен, пустяки, — отмахнулся парень, пристально разглядывая улыбающуюся как ни в чем не бывало Роуз.

О, да ведь он буквально пялился на нее, паршивец!

— Значит, никаких проблем? — подытожила я, скептично наблюдая за их безмолвными гляделками. Или они переговаривались с помощью глаз?

— Угу. Только… — шагнул в сторонку парень, когда я захотела уйти. Он снова взглянул на Роуз. — Может, выпьем чашечку чая? Чтобы я не чувствовал себя виноватым.

Отлично. Мы его совсем не знаем, и с какого перепугу он вдруг решил, что мы будем с ним пить чай? Его пикап хуже, чем у парней из картонных фильмов с банальным финалом. Нет, мы на это не поведемся.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Роуз, и я выпучила глаза от негодования.

Пока мерзлый ветер лизал мое отчужденное лицо, Фишер и парень без имени уже обсуждали предстоящий перекус. Я схватила подругу под локоть и потянула к себе.

— Мы его не знаем, Роуз! Мы не должны с ним идти! — я даже не постеснялась того, что незнакомец все слышал. Пусть знает, что я о нем думаю!

— Черт возьми, моя вина. Меня зовут Скотт, будем знакомы, — вмешался он, подняв руки так, словно сдавался в плен.

Я фыркнула, а Роуз, заряженная позитивом, улыбнулась.

— Очень приятно, Скотт! Я Роуз, это моя подруга Рэйчел. Теперь можно идти!

Я закатила глаза и надула щеки. Единственная отрицательная черта Фишер — влюбчивость. Не было такого дня, чтобы Роуз не позвонила с новостью о предстоящем свидании. Причем однажды назначили его двое парней, а я должна решить, кого из них отшить. Конечно же, Ро хорошенькая, милая, добрая, но как можно влюбляться в каждого красивого парня?

И вот мы заняли крайний столик рядом с аквариумом с тропическими рыбками, ожидая заказ. Скотт сел напротив Роуз, они обменялись ни к чему не обязывающей информацией о себе, как это обычно бывает. Ощущение, будто меня силком потащили на двойное свидание, но мой кавалер не явился. Какая лажа!.. Осмотрев кафе, я с ужасом для себя осознала, что меня окружали одни влюбленные парочки. Это похоже на насмешку судьбы. Каково любить и быть любимым? После развода родителей я поклялась не страдать из-за мальчиков, ведь их пребывание рядом со мной — явление временное. И клятву я намерена сдержать, даже если меня ждет будущее миссис Друнберг — старой и одинокой кошатницы.

Мальчики порой заглядываются на меня, но на этом все и заканчивается. Просто существуют люди, рожденные для одиночества. Книги, сериалы, еда — вот чем я интересуюсь, а не какими-то там мальчиками!

— Ты боксер? — восторженный вопрос Роуз привел меня в чувство.

Я хлопнула ресницами и снова без энтузиазма взглянула на парня. Он откусил шоколадную вафлю и кивнул.

— Да. Я с десяти лет занимаюсь боксом. Не хочу хвастаться, но за моими плечами двадцать пять побед и два проигрыша, — горделиво произнес Скотт.

«Не хочу хвастаться», — эхом пронеслось в моей голове. Именно это он и сделал.

— Наверное, это очень больно? — сочувственно вздохнула Роуз.

— Поначалу да, но затем привыкаешь…

Дальше я его не слушала. Боль, насилие… Нет, это не мое! Я не могу слушать о таких вещах, а тем более представлять их. Этому парню на вид лет девятнадцать. Когда он успел заработать столько побед? Скотт крупного телосложения. Тренированные мышцы угадывались даже сквозь одежду, а его лицо красными линиями прочертила пара царапин. Хоть его внешность и говорит о том, что Скотт уделяет много времени спорту, я никогда бы не подумала, что он боксер.

Стянув со спинки стула пиджак, я перекинула его через руку. Это был сигнал, который, впрочем, они не заметили, будучи увлеченными беседой. Лишь когда я поднялась на ноги, на меня наконец-то обратили внимание.

— Рэйчел, ты уходишь? — опомнилась Роуз.

На самом деле мне неприятно, что подруга забыла про меня. Мы ведь не виделись целый месяц, а она сразу же переключилась на очередного своего «возлюбленного». И кто же он? Какой-то качок!

— Да, я вспомнила кое-что… Мне нужно уладить кое-какие дела дома… — Вранье.

— Но мы ведь собирались сходить в кино! — растерянно нахмурилась Роуз, собираясь подняться вслед за мной, но что-то ее остановило. Возможно, парень напротив.

— В следующий раз.

— Ты ведь не обижаешься на меня? — все-таки подскочила подруга со стула.

Она хорошо меня знает.

— Нет, — сквозь стиснутые зубы проговорила я, попятившись к выходу, — увидимся в школе!

— До скорого, Рэйчел, — помахал мне Скотт, и я натянуто улыбнулась.

Развернувшись, я старательно принялась выдумывать занятие на целый день. Но все же как Роуз могла променять меня на парня? Подумаешь, столкнулась! Чепуха!

Только эта чепуха застала и меня врасплох. Я не успела потянуться за дверной ручкой, как дверь отворилась и чуть не сбила меня с ног. Господи, не день, а сплошной кошмар!

— Извините, — тоже перепугавшись, бросил брюнет, чуть не лишив меня головы.

— Все в порядке, ничего страшного!

Не так я представляла свое воскресное утро. Мечты превосходят реальность, но реальность всегда обыгрывает мечты.

Примечания

1

Митсент-Сити — вымышленный город.

2

Ричард Хортон — плод моего воображения, как и его картина «Лунный шторм».