Сладкий плен искушения

Клэр Коннелли (2022)

Решив насладиться свободой перед вынужденным замужеством, принцесса Шарлотта Ротсбург сбегает в Нью-Йорк, где знакомится с миллиардером Рокко Сантинова, и проводит с ним волшебную ночь. Оба уверены, что расстанутся навсегда, но жизнь распорядилась иначе: накануне свадьбы с шейхом принцесса узнает, что ждет ребенка от Рокко…

Глава 1

Сердце принцессы Шарлотты Ротсбург колотилось как сумасшедшее уже почти час. Так было с тех пор, как она ускользнула от своих охранников ближе к концу мероприятия, на котором она присутствовала.

Шарлотта была хорошей девочкой почти всю свою жизнь. Теперь ей предстояла помолвка с шейхом Абу-Хемелем. На этот брак по расчету она согласилась просто потому, что знала свою судьбу. Цель ее существования заключалась в том, чтобы родить наследника.

Ей стало не по себе.

Она обязана продлить королевскую династию, а именно подарить королевству ребенка, которого не смог дать ее брат.

Ее воспитывали так, чтобы она понимала, чего от нее ждут, но это не значило, что ей это нравилось. И это не значило, что она должна добровольно идти в будущее, не насладившись последним глотком свободы.

Она не хотела думать о том случае, когда переступила черту. Да, последствия оказались мучительными, но тогда она была всего лишь девочкой, а теперь Шарлотта — женщина и станет бунтовать иначе. У этой маленькой увлекательной миссии не будет никаких последствий. Она просто познает ночную жизнь Нью-Йорка без сопровождения своих вездесущих охранников. Они бы никогда не позволили ей прийти в такое место.

От волнения ее сердце замерло. Она пробиралась через переполненный бар, глубоко вдыхая аромат дорогих духов, сигарный дым, пряный алкоголь и запах начищенной меди. Фоновый шум из болтовни и смеха превратился в грохот, а когда она остановилась, из динамиков над головой донеслись приглушенные звуки классической гитары.

Она огляделась. Женщины и мужчины, в основном из мира бизнеса, одетые в дорогие, сшитые на заказ костюмы и платья тонкого кроя в туфлях на низком каблуке, с жемчужными украшениями. Она не сомневалась, что такие своеобразные наряды обусловлены близостью бара к Уолл-стрит.

Ее охранников наверняка уволят.

Она не должна была убегать.

Но мысль о том, чтобы прилететь в Нью-Йорк, посетить мероприятие, улыбаться и кивать три часа подряд, а потом вернуться в гостиничный номер отеля в окружении охраны и прислуги, показалась Шарлотте отвратительной. Она ничего не планировала заранее, но, когда появилась возможность бежать, она выскользнула на оживленную улицу.

Засмеялся какой-то мужчина, и она инстинктивно повернулась к нему, улыбаясь и разглядывая его расслабленное тело и то, как кокетливо к нему наклонилась его собеседница. Наблюдая чужую страсть, она задалась вопросом, будут ли между ней и шейхом такие чувства.

Она встречала своего жениха всего несколько раз и, каким бы красивым он ни был, не мечтала о нем.

Легкий вздох коснулся ее губ, когда она посмотрела в лицо мужчине у бара, а потом у нее перехватило дыхание.

Черты его лица были волевыми, резкими и угловатыми, что придавало ему безжалостный вид, отчего у нее по спине побежали мурашки. Он был рослый и широкоплечий и напоминал дикого зверя, которого слишком долго держали в клетке. У нее пересохло во рту, когда она увидела ширину его плеч и мускулистые руки. Ее взгляд переместился с его туфель, сшитых вручную, на облегающие черные джинсы, а потом на рубашку, не заправленную в джинсы, с закатанными рукавами. Он выглядел небрежно, и ее сердце забилось чаще совсем по другой причине. Его подбородок был покрыт щетиной, миндалевидные темно-карие глаза обрамляли густые, загнутые вверх ресницы, создающие эффект подводки для глаз, а его слегка вьющиеся волосы были густыми и темными.

Шарлотта приоткрыла губы, и ее сердце забилось еще быстрее, когда он поднял свой стакан и выгнул бровь. Посыл был очевидным — он приглашал ее присоединиться к нему. На трясущихся ногах она прошла по залу, на мгновение задумавшись, не совершает ли ужасную глупость.

Она должна вернуться. Оставить этого незнакомца, выйти из бара, разыскать охранников и извиниться за свое исчезновение. Но при мысли об этом она с вызовом вздернула подбородок.

Она ни разу не сомневалась в своей жизни.

Ни разу не показала своим родителям гнева, негодования и обиды, которые испытывала с тех пор, как узнала, что родилась с единственной целью — обеспечить наследника, которого не будет у ее старшего брата. Ни разу она не спорила с ними об их выборе школы и жениха, об их уверенности в том, что она с радостью согласится с их планами, предопределенными еще до рождения. Она кивала им, послушная и милая, но сегодня вечером свобода вскружила ей голову. Она насладится ею, а потом вернется в золотую клетку, которой была ее жизнь.

— Угостить тебя? — спросил мужчина, когда она подошла к нему достаточно близко. Он говорил низким голосом с легким акцентом, то ли итальянским, то ли греческим.

Она знала, что должна отказаться. Острые ощущения от того, что ускользнула от службы безопасности, сменились другими, неизвестными ей чувствами. И все же она медленно повернулась и уставилась в его совершенное лицо, и ей показалось, что ее ударили в солнечное сплетение.

Потеряв дар речи, она просто разомкнула губы и кивнула, потом подошла к барному стулу. Мужчина не отклонился в сторону, когда она села. Их разделяло всего несколько дюймов, и она услышала древесно-мускусный аромат его одеколона.

— Спасибо.

Сногсшибательно красивый и, несомненно, самоуверенный, он был здесь единственным мужчиной без костюма. Ему явно не надо было никого впечатлять.

— Что будешь пить?

Принцесса наклонила голову, изучая бар:

— А что у них есть?

— Виски?

Она наморщила нос:

— Слишком крепко для меня. Я редко выпиваю.

— Шампанское?

Она кивнула:

— Немного.

Он усмехнулся, поднял руку, и тут же появился бармен. Через мгновение перед ней поставили шампанское. Шарлотта уставилась на пузырьки в бокале, потом подняла бокал в молчаливом тосте.

Их взгляды встретились, и из легких Шарлотты вылетел весь воздух. Рука, которой она держала бокал с шампанским, слегка задрожала. Сделав быстрый глоток, она поставила свой напиток.

— Тебе не нравится? — Он придвинулся к ней, чтобы его было слышно за фоновым шумом бара.

Его аромат был более опьяняющим в сочетании с запахом виски, и глаза оказались не просто темно-карими, а с серыми и серебряными крапинками. На его носу, несмотря на загар, было множество веснушек. Из-под воротника его рубашки выглядывали темные вьющиеся волоски, к которым не терпелось прикоснуться. Ее реакция была ужасающей. Шарлотта не помнила, чтобы когда-нибудь испытывала животное желание без всякого смысла и причины.

Округлив светло-голубые глаза, она спросила:

— Что не нравится?

Он посмотрел на ее напиток, потом ей в лицо.

— Я редко выпиваю, — снова сказала она.

— Предпочитаешь что-нибудь другое?

Она облегченно вздохнула:

— Я бы с удовольствием выпила минеральной воды.

Он снова вызвал бармена и заказал минеральную воду. Шарлотта успокоила пересохшее горло прохладным напитком и поставила бокал на стойку.

— Откуда ты? — прямо спросил он, и ей это понравилось. Большинство людей, с которыми она разговаривала, восторгались ее титулом и относились к ней с почтением. Непривычно, что с ней обращаются как с равной, без показного уважения или благоговения.

Она уклонилась от ответа, желая сохранить анонимность.

— Почему ты думаешь, что я не отсюда?

— Твой акцент.

— Ты тоже говоришь с акцентом, — заметила она, снова отпила минеральной воды и с бесстыдным любопытством уставилась на незнакомца.

— Я родился в Италии, — помолчав, ответил мужчина.

— Да. Я так и думала.

Он наклонился ближе:

— О чем еще ты подумала?

Не привыкшая флиртовать, она округлила глаза. Ее сердце заколотилось быстрее, и она села, положив ногу на ногу, дрожа от возбуждения.

— Я…

От его дразнящей улыбки по ее спине пробежал холодок. Шарлотта села прямо и прищурилась, безуспешно пытаясь совладать с бушующими эмоциями. Желание искушало ее впервые за двадцать четыре года жизни.

— Ты?.. — подсказал он.

— Я как раз собиралась сказать, что Нью-Йорк меня очаровывает.

— Почему?

Она обрадовалась, что мужчина сменил тему разговора.

— Он так быстро развивается. И хотя на Манхэттене миллионы людей, я остаюсь неузнанной.

— И тебе нравится это чувство?

— О да. — Шарлотта поморщилась, думая о своей контролируемой жизни. — Здесь я как будто могу делать все, что захочу.

— А ты никогда так не поступала?

Она моргнула, нахмурившись.

— В какой сфере ты работаешь? — спросила Шарлотта, немного успокоившись.

— Финансы.

Она наморщила нос:

— Чем именно ты занимаешься?

— Вкладываю деньги.

Шарлотта рассмеялась:

— Ты нарочно недоговариваешь?

— Нет. Просто моя работа не особенно интересна.

— Я понимаю. — Она глубокомысленно кивнула и отпила воды. — Тогда расскажи о себе что-нибудь интересное.

— Что еще ты хочешь узнать?

Она наклонила голову, размышляя:

— Где именно ты родился в Италии?

— На севере.

— Ты скучаешь по дому?

— Нет. — Он помолчал, и ей стало интересно, будет ли он рассказывать дальше.

Через мгновение он заявил, что часто там бывает.

— Зачем ты приехал в Америку? — спросила она.

— Так хотела моя мать.

Она скользнула взглядом по его лицу, задаваясь вопросом, не показалось ли ей, что он посуровел.

— Она приехала сюда, чтобы работать?

— Нет.

— А твой отец?

— Я его не знаю. — Пауза. — Моя мать отлично справилась с ролью обоих родителей.

— Ты близок с ней?

— Она умерла.

— О, прости.

— Это было много лет назад, — ответил он и взял свой бокал виски. — Тебе интересно?

Она нахмурилась:

— Мне просто любопытно.

— Любопытство не преступление.

— Я подозреваю, это наша общая черта.

— Почему ты так решила?

— Просто мне так кажется.

— Ты хорошо разбираешься в людях?

— Не знаю. Я ошиблась насчет тебя?

— Нет.

Она улыбнулась:

— Ты ходил здесь в школу?

— Нет. Моя очередь спрашивать. Что привело тебя в Нью-Йорк?

«Осторожнее, Шарлотта!»

— Работа, — сказала она и повела тонкими плечами. — Но это скучная тема.

Он прищурился:

— И давно ты в городе?

— Я улетаю завтра.

— Времени мало.

— Для чего? — спросила она, затаив дыхание.

Он чувственно и соблазнительно улыбнулся:

— Для познания.

Шарлотта отвела взгляд, смущенная своим интересом к этому мужчине.

— На это никогда нет времени.

— Ты часто бываешь в командировках?

— Да, очень часто.

— Тебе это нравится?

— Зависит от того, куда я еду и что я делаю.

— Какое твое любимое место?

— Я обожаю Италию, — вздохнула она. — Мне нравится в ней все: еда, культура, история, пейзажи. Но больше всего я люблю… — Она смутилась.

–…Мужчин? — подсказал он, играя бровями, и она рассмеялась.

— Ну, ты меня понял. — Шарлотта ухмыльнулась, потягивая воду. — На самом деле мне нравится их отношение к семейной жизни. Большие семьи, состоящие из нескольких поколений, регулярно собираются вместе, чтобы готовить и обедать, смеяться и пить вино на солнце. Когда я приезжаю в Италию и прохожу мимо ресторанов, я вижу именно это. — Она вздохнула.

— В твой семье такого нет? — рискнул спросить он, и, хотя Шарлотта никогда ни с кем не делилась подробностями своей личной жизни — она усвоила урок на горьком опыте в старших классах школы, когда ее предали, — поняла, что сейчас хочет откровенничать. В конце концов, он понятия не имеет, кто она такая, и вскоре она вернется в свой отель и опять станет принцессой Шарлоттой.

— Мы не близки, — медленно сказала она, тщательно подбирая слова. — Мои мать и отец были уже немолодыми, когда я родилась. Мой брат тогда был подростком.

— Незапланированная беременность? — спросил он.

— Нет. — Шарлотта покачала головой. — Меня планировали, но это ничего не меняет.

— Я думаю, запланированный ребенок гораздо ценнее.

Она тряхнула головой.

— Многие дети зачаты без планирования, но они желанны и любимы. А еще есть такие дети, как я, задуманные, чтобы заполнить пробел в чьей-то жизни или в качестве подстраховки. В таких случаях речь идет не о ребенке, а о его роли в семье.

— И какова твоя роль?

— Подстраховка, — сказала она с гримасой.

— Против чего?

— Мой брат заболел, когда ему было одиннадцать.

— Серьезная болезнь?

— Все думали, что он умрет.

Шарлотта опустила голову, не вдаваясь в подробности. Брат был единственным наследником престола. Если бы он умер, в стране начался бы конституционный кризис.

— Мне кажется, проходя через что-то подобное, твои родители были очень близки к тебе.

— Мне были нужны не просто родители, — помолчав, ответила она. — Я хотела бабушек и дедушек, кузенов, шума и веселья.

— Но ты была одинока.

Шарлотта широко распахнула глаза, удивляясь его интуиции.

— Да.

— Я тебя понимаю.

— Ты мечтал о большой семье?

— Я не привык мечтать, — сказал он с легкой улыбкой. — Мне хотелось бы кое-что изменить, улучшить, но…

— Например, что? — прервала она, очарованная им.

Он допил виски и поставил бокал на стойку.

— Моя мать очень много работала. Она хотела, чтобы у меня было все лучшее в жизни. Мне часто хотелось облегчить ей жизнь. Она умерла прежде, чем я сумел ей помочь.

Шарлотта грустно покачала головой:

— Я уверена, просто зная, как ты ценишь ее, она была счастлива.

Их взгляды встретились, и она резко встала, подавленная силой своего желания к нему.

— Мне пора идти.

Он вгляделся в ее лицо и кивнул:

— Я провожу тебя.

— Не нужно…

— Я все равно уже ухожу. — Он положил руку ей на поясницу, и желание Шарлотты усилилось.

Посмотрев на своего собеседника, она отвела взгляд и покраснела.

Воздух вокруг них пульсировал от напряжения. Рука Рокко на пояснице Шарлотты подрагивала от желания. Ему не терпелось коснуться ее ягодиц и спины между лопатками. Он хотел вдохнуть ее запах, попробовать ее на вкус, услышать ее мягкий и хриплый голос, когда она позовет его по имени. Кстати, они даже не назвали друг другу свои имена. Правда в том, что их быстрое общение взбудоражило ту часть души Рокко, которую он обычно очень старательно контролировал.

Когда они вышли из бара, нахлынул поток холодного воздуха, и она вздрогнула, несмотря на теплое шерстяное пальто.

— Я поймаю тебе такси, — предложил он, хотя это было последнее, чего он хотел.

Она кивнула, и он почувствовал разочарование. Рокко посмотрел на бордюр, но, прежде чем он успел сделать шаг к нему, она уставилась в небо.

— Наверное, пойдет снег.

— Так обещали синоптики. — Он не двигался.

Она огляделась, и он увидел ее нежелание. Он приободрился.

— Мой дом за углом, — произнес Рокко, и у него сжалось в груди. — Хочешь посмотреть, как я живу? — Он стал ждать, недоумевая, почему так нервничает.

— Я… — У нее пересохло во рту. Она разрывалась между тем, чего действительно хотела, и тем, что должна сделать. Но, вернувшись в отель, к службе безопасности, она окажется в трех коротких шагах от брака. И внезапно эта мысль стала анафемой для принцессы Шарлотты. — Посмотреть? — переспросила она, оглядывая улицу.

— Там лучшее место в городе.

Почему бы ей не сделать что-нибудь по-настоящему веселое, чудесное и спонтанное? Человек живет один раз, однако Шарлотта еще не жила вообще, и в свои двадцать четыре года могла все изменить прямо здесь и сейчас.

— Да, — торопливо согласилась она. Желание сжигало ее, но она не прогоняла его. — Пойдем!