Школьные тайны и формула нелюбви. Из-Вращение Чувств

Ки Чанс

Знакомство с героинями книги начинается в зале суда, где одну из них приговаривают к принудительному лечению в Центре коррекции поведения. Друзья героини подозревают, что за этим прячется какая-то тайна и начинают собственное расследование. Их ожидают страшные открытия и смешные ситуации, невероятные приключения и ожоги первой любви и первых разочарований. Это книга о дружбе, которая проходит проверку на верность, мужество и доверие и побеждает в любых обстоятельствах.

Глава 9. Любовь, капризы и демоны

Социология была последним уроком в двенадцатом классе. В том самом, где миссис Ти была «наставником». Несмотря на тяжёлые предчувствия и тесноту в сердце, Тина начала урок с большой улыбкой на лице. И прошёл он быстро, легко и весело. Ребята разговаривали о счастье. Но так как день был не совсем обычный — у старосты Джесса был День рождения — то разговор получился несерьёзным и шутливым.

— Итак… Что вам нужно для счастья?

Поднялся лес рук.

— Крутая машина!

— Стипендия в хорошем колледже! В том, который выберу.

— Прикольная подружка!

К этому времени Тина уже поняла американскую систему поступления в Вузы. Ежемесячные результаты тестов учащихся старших классов отсылаются во все высшие учебные заведения. Так что к двенадцатому классу выпускники получают приглашения из тех университетов, которым они «приглянулись». Иногда взаимной любви не случается. Студент хочет в один колледж, но там ему не предлагают ни стипендии, ни работы, чтобы оплачивать образование. Обещают только дешёвый кредит, который он или она будут выплачивать двадцать пять — тридцати лет, за которые многое может случиться. В том числе, и самое неприятное: человек вдруг теряет работу. Тина встречала таких людей. Они продают всё, чтобы расплатиться с банком: дома, машины, мебель. Потом начинают с нуля. И даже не жалуются. Говорят, что это возможность почувствовать себя молодым, голодным студентом и предпринять «свежий старт». За это миссис Ти американцев очень уважала. Но своей семье такого не желала.

— А как насчёт любви? Вам же уже восемнадцать. Даже жениться можете…

Желание быть счастливым в любви оказалось на седьмом месте. После мечты разбогатеть, стать известным и засветиться на голубом экране. Любом. Хоть телевизионном, хоть Ю — Тюбовском. О своей семье, как о возможном центре счастья, пока не мечтал никто. Американцы задумываются об этом после тридцати пяти — сорока. Может быть, по этой причине большинство американских пап казались Тине слишком взрослыми, скучными и «погруженными»: в бизнес, работу, банковские долги и счета. Многие из тех, кого Тина встречала, были неприступны для детей и почти всегда недоступны для жён.

Была, правда, одна девушка в этом классе, для которой любовь, и только любовь, казалась единственным правильным местом, где люди находят и своё счастье, и себя самих, настоящих, — но этой девушки на уроке не было. Это была Лия. И в данный момент Центр Коррекции Умственного здоровья как раз занимался тем, что корректировал эту её «наивную, эмоционально незрелую и по сути опасную» веру в целительную силу любви.

Тина вспомнила о Лии и непроизвольно вздрогнула. К этой девушке у неё было особое отношение. Из тех, которые педагогу иметь не полагается: она была её любимицей. Всё началось пару лет назад. После урока Лия задержалась в классе и, извинившись, попросила разрешения задать вопрос. Миссис Ти кивнула, и девушка робко спросила:

— Это правда, что Михаил Лермонтов написал поэму «Демон», когда ему было шестнадцать лет?

— Правда.

— Значит… То есть… Ну, в общем, ему было столько же лет, сколько мне сейчас?

— Получается, что так…

Тина ответила машинально, не задумываясь. Но в следующую секунду замерла, осознав необычность вопроса.

— А почему ты об этом спрашиваешь? Ты Лермонтова читаешь? В переводе?

— Да. Он мой любимый поэт. Да и прозаик тоже. Он самый умный… Нет! Он — мудрый. Вот я и думаю… Как можно в шестнадцать лет так хорошо понять и объяснить любовь и нелюбовь? Никто о любви так честно не пишет… И так… так непонятно. Сложно. Особенно в «Герое нашего времени» и «Демоне».

— Но, если непонятно, то почему тебе именно его стихи, поэмы и повести нравятся?

— Потому что любовь — самая непонятная вещь в мире… Мне, например, одни только «демоны» и попадаются… А ещё он так необычно Кавказ описывает! Так красочно! Саният, она ведь оттуда родом, тоже Лермонтова часто читает. Хотела бы я там побывать… Эльбрус увидеть. Пожить в горном селении…

Лия подняла на учительницу выразительные глаза, которые были почти что чёрными, но никогда пугающе тёмными. Скорее, светлыми… Глядящие в мир естественным любопытством молодости, они будто приглашали в них заглянуть и, к сожалению, не умели отталкивать слишком бесцеремонные и подчиняющие душу взгляды.

— Ты сама, как демона представляешь?

— Как мужчину, который свою независимость ценит больше всего в жизни. Кто между любовью и одиночеством всегда выбирает одиночество. А ещё он умеет так искусно и лукаво изображать любовь, что жертвы сами готовы ему свою жизнь вручить.

— Лия! Знаешь, я думаю, что для того, чтобы так понять Лермонтова, читатель тоже должен быть не просто умным, а мудрым, с тонкой душой человеком.

Так вот и получилось, что Тине пришлось открыть факультатив по русской и советской поэзии. Из огромной школы набралось лишь пять желающих его посещать. Тина нехотя прервала ненужные в данный момент воспоминания и прислушалась к тому, что говорили ребята.

Они поздравляли Джесса и были готовы отпустили его к отцу. Тот позвонил Тине рано утром (он был уважаемым шерифом их округа) и попросил об одолжении: сказать Джессу, что его срочно хочет видеть отец, но не говорить, почему. Миссис Ти догадалась, что речь шла о каком-то необычном подарке такому прекрасному, правильному, всегда ответственному сыну, каким был бессменный староста двенадцатого класса. Так что, когда отличница Софья вышла к доске и попросила желающих сказать пару добрых слов о Джессе, от желающих не было отбоя.

— С ним все считаются: и учителя, и тренер бейсбольной команды, и мы — твёрдо сказал единственный чёрный мальчик в классе по имени Роб. Его умные глаза светились добрым уважением.

— Он всегда выручит, — добавил Фанки.

— Он лучший питчер в округе. Только он может заставить команду бегать десять раз по лестницам трибун на стадионе, когда воздух такой горячий, что вздохнёшь — и как крапивой по горлу полоснули.

— Он не употребляет грязных слов в разговоре с девочками.

— Он умный и много знает. Правда, списать ни за что не даст, но помочь эссе по-честному написать — не откажется.

— Он в нашей бейсбольной команде лучший! Сколько раз игру спасал! Даже когда уже никто не наделся.

— Он симпатиичный, — лукаво подмигнув Джессу, пропела Тришка.

Тут Тина вспомнила, что пару раз видела Джесса, прикрывающего лицо капюшоном и чёрными очками, на последних скамейках спортзала, когда там проходили соревнования девочек по боксу. Ей показалось, что его глаза были замагничены на крепкой фигурке Тришки: каждый её пасс, каждый выпад, подскок и оборот мистическим образом управляли головой Джесса. Она, голова, вдруг толкала челюсть вперёд. Или неожиданно резко дёргалась назад, как будто уворачивалась от удара. Иногда всё тело старосты подпрыгивало, и было видно, каких усилий ему стоило не броситься на арену и не «вырубить» окончательно соперницу Тришки.

При словах Тришки Джесс пошёл розовыми пятнами. Миссис Ти решила его спасти и сообщила, что его срочно ждёт отец.

— Увидимся! — широко улыбнулся всем Джесс и поспешил к своей машине. Ездил он на стареньком Форд Фокусе. Его родители старались не баловать своего «успешного» сына и поощряли все его попытки начать зарабатывать деньги самому. Три раза в неделю Джесс развозил газеты. Ему приходилось вставать около часа ночи, чтобы до двух успеть в редакцию и забрать свежие пачки популярных изданий: ведь подписчики привыкли находить свежие новости под своей дверью к четырём-пяти утра. По воскресеньям он подрабатывал промоутером. Одетый в костюм Микки Мауса, он приглашал детей на детские сеансы, в кафе мороженное или просто фотографировался с малышами и туристами. Один раз в неделю он работал волонтёром в школьной библиотеке. Ему там не платили, но в его характеристике, знал Джесс, будет подробно написано, как профессионально он помогал иностранным учащимся работать с каталогом и находить нужную информацию в интернете. Джесс действительно был замечательным парнем.

Некоторые, правда, думали, что дружить с ним не получается. И никогда не получится.

Как говорила другая «звезда» школы Софья, он был слишком, даже чересчур правильным. А, значит, скучным и нудным.

В своей повести «Записки из подполья» Ф. М. Достоевский заметил, что общество, любое общество, никогда не будет полностью хорошим, благополучным и правильно организованным. Причина в том, что каждый отдельный человек имеет право на «каприз». На что-то, что государство не приветствует, люди вокруг тебя не понимают, а общественная мораль осуждает.

Но вот беда! Без этого «каприза» каждый, по отдельности, чувствует себя несчастливым. Капризы у всех разные. Значит, и тащат эти капризы граждан в разные стороны. Какое уж тут общественное согласие.

Так вот… Когда эту проблему обсуждали на уроке, Софья заметила:

— Это Достоевский погорячился…. Насчёт того, что каждый свой каприз имеет. Он нашего Джесса не знал! Если бы общество состояло из таких, как Джесс, мы бы точно умерли со скуки в «раю всеобщего благополучия и единства».

— А ты что, считаешь, что надо поощрять всякие капризы? Все беспорядки с них начинаются. А заканчивается всё анархией и бунтом.

— А чем всё заканчивается, если наши капризы и маленькие прихоти насильно в себе прятать и подавлять? — не сдавалась Софья.

— Депрессией… — поддержала подругу Тришка.

— Иногда стрельбой по одноклассникам и учителям, — вставил своё слово Фанки.

— Нацией, сидящей на таблетке счастья, — прогнусавил Боб.

— Наркотиками, — тихо, но очень жёстко сказал черноглазый, чернокожий, очень яркий в своей небесно голубой парке с капюшоном Роб.

Миссис Ти вспомнила эту дискуссию, провожая взглядом скрывшегося за дверью Джесса.

Вечером ребята готовились устроить «surprise party» в его доме. Вернее, во дворе. Мама Джесса идею поддержала: она тоже переживала из-за того, что её хороший, но слишком серьёзный мальчик не имел настоящего друга. Поэтому она приветствовала всякие розыгрыши и шутки, надеясь, что Джесс хоть на время забудет о том, как надо и как правильно, и будет веселиться, как получится и как захочется.

Винсия и Саният, которые тоже учились в этом классе, извинились за то, что не смогут помочь в организации вечеринки, и поехали с мамой Саният в больницу к Лии. У неё накануне случился нервный срыв после посещения матери и брата. Как выразилась Тришка:

— Когда у тебя нарыв, легче станет только после того, как он прорвётся. А у Лии мамаша с братцем — это особый вид нервного вируса. К кому прилепится — у того и «нервный гнойник». Естественно, что он прорывается наружу! Нервная система так себя защищает. Ведь от яда надо очищаться. Вы там Лию не журите за её срывы. И передайте ей, что мы её понимаем и любим.

Девочки ушли. Тина принялась за проверку эссе. Читать, что думают её взрослые ученики о любви, было так интересно, что она забыла о времени.