Шайба в ворота дружбы

Ки Чанс

Книга начинается с описания худшего дня в жизни Серёги Ватрушкина. Он сорится с подругой, злится из-за своей несерьёзной фамилии, не может понять «этих женщин», включая маму, которым так нравятся хоккей и хоккеисты. Ещё больше Серёга переживает по поводу своего неспортивного, рыхлого вида… Недовольство собой приводит Ватрушкина в такую ярость, что он прогрызает подушку и готовится принять жизненно важные решения. Но тут сама жизнь врывается в его комнату криками о помощи соседской девочки…

Глава 2. Свой ледовый узор и кураж «по-мужски»

— Слушай, мама! — решился на разговор Ватрушкин в один из самых «кислых» вечеров, когда десятое «ох» в адрес незнакомого пацана с Урала так крепко застопорило голову Серёги, что он не мог ни есть, ни беспечно зависать «В контакте», ни даже слушать любимую «Металлику». — А наш папа давно хоккеем увлекается?

— Давно! Со школы. Тогда ещё ни одной хоккейной коробки во Владивостоке не было.

— А где же народ на коньках катался?

— На катках. Самый старый, в центре Владивостока, ещё в 19 веке для публики открыли. Люди платили 50 копеек по выходным, 20 по будням и шли проводить культурно время. Каток освещался красивыми фонариками, играла музыка, народ приходил интеллигентный, воспитанный. Короче говоря, люди шли за культурным досугом.

— Не понимаю я этого. Лёд — и культурный досуг! Лёд — это жесть. Это скользко, опасно, жёстко… А бывает и очень больно!

— А ещё это звонко, плавно, виртуозно и артистично. И всегда смело! Каждый рисует на льду свою мелодию… Ведь мы все разные. И будь даже коньки у всех одинаковые, каждый нарезает ими свои узоры. У каждого свои углы, эллипсы и окружности… И своя музыка атаки. Всё, как в жизни.

— Ты что, тоже фанатик хоккея? Это же очень агрессивная игра! Иной раз беспощадная. А ты — артистка. Да ещё танцующая и поющая. Назови хоть одно совпадение между хоккеем и твоей профессией!

— Назову! Даже больше одного. Самое первое — это хореография.

— Хореография?! Так вот почему Вере так нравится хоккей. Только понятнее мне не стало…

— Ты знаешь, сынок, школа русского хоккея — совершенно особая. Анатолий Тарасов — основатель этой школы, создал уникальный, инновационный стиль игры.

— Как можно создать что-то «уникальное» в игре, где каждый член команды подчиняется жёстким правилам?

— Можно! Знаешь, что говорили и писали американцы, впервые увидев игру нашей команды? Они признавались, что не могли оторвать глаз от тренирующихся русских хоккеистов! Так необычно, так красиво и изящно было то, что они видели. Спортивные обозреватели писали о непревзойдённой виртуозности нашей манеры игры. А где виртуозность — там и творчество. Вот тебе и второе совпадение между театром, балетом и хоккеем.

— Но когда Лёха Железняков готовил к уроку физкультуры доклад по истории хоккея, то он ничего такого не говорил.

— Значит, плоховато подготовился. Наш известный хоккеист Анатолий Фирсов был самым большим хоккеистом-затейником. Он не только во время тренировок, но даже на матчах умудрялся переключать внимание публики на себя…

— Но как? Он что-то выкрикивал? Или одевал что-нибудь прикольное?

Мама посмотрела на сына со снисходительной улыбкой.

— Вообще-то настоящий мужчина такого дешёвого внимания не ищет. Настоящий мужик делает своё дело настолько лучше, профессиональнее других, что на него засматриваются. И им восхищаются. А слабаки — завидуют. Иногда, конечно…

— Да что же он делал, что все на него смотрели? Этот самый Фирсов?

— Вести шайбу к воротам противника — дело трудное. А Фирсов умудрялся его усложнять… Для куража! Для задорности! Он мог вести шайбу и совершать прыжки. По ходу дела, так сказать. Причём такие красивые, что они выглядели как настоящие танцевальные па! Иной раз его передвижения по полю были настолько артистичными, что казалось, будто это хоккей и балет на льду одновременно. А в обводке соперника ему равных не было! Невозможно было угадать, какой финт он выкинет в следующую секунду. Вот тебе и третье совпадение с балетом и сценой — импровизация! Знаешь, сколько раз мне, актрисе, приходилось придумывать на ходу, что делать в следующий момент? То партнёр реплику забудет. То свет не так на сцену подадут. А однажды не включили музыку, под которую я должна была петь. Так целый монолог и дурашливый танец за пять секунд сочинила и под бурные аплодисменты исполнила. Дала время звукооператору найти и поставить нужную запись.

— Начинаю немного врубаться. В театре вы хоть знаете, кто и что должен сказать, куда посмотреть и в какую сторону двигаться. А в хоккее… Всё непредсказуемо! Ну и трудно, наверное, тренерам.

— Ещё бы! Знаешь, что тот же Тарасов сказал? «Мало собрать команду звёздных игроков, надо, чтобы и тренер соответствовал этой команде». А уж Анатолий Тарасов нашей сборной соответствовал на все сто!

— А что в нём было особенного?

— Всё! Он был гениальным тренером, который отдавал себя целиком своим ученикам. И это тоже — чисто русская особенность. Когда Ирина Роднина, наша знаменитая фигуристка, начала работать в Америке, то это разница сразу ей бросилась в глаза. Она сказала, что в России тренер — это и мама, и подруга, и подушка, в которую можно поплакаться, и очень требовательный педагог-воспитатель.

— А в Америке разве не так?

— Ей показалось, что не так. Там ты просто тренер. И всё. И работает тренер ровно столько, за сколько ему заплатили. А Тарасов сам зажигался от наших ребят и «сжигал» себя буквально на каждой тренировке. Всегда был на коньках. Мог сам лечь под шайбу и встать на ворота…

— Вот и Вера мне рассказывала, что их преподавательница балета каждый урок вместе с ними проживает… И такая требовательная! Ни минуты опоздания не терпит. И мелких жалоб не принимает. Говорит: «Там зачесалось, здесь засвербело, а мы — ноль внимания! Руки вразлёт, ноги в позицию, грудь вперёд, голову гордо вверх — и полетели в танце!».

— Ну вот, видишь, ещё одно совпадение — исключительная выдержка и выносливость. Не хуже, чем у набивших оскомину «суперменов».

Хлопнула дверь.

— Привет всем! — на кухню заглянул отец. Лицо у Сергея Сергеевича старшего раскраснелось. Яркие голубые глаза на веснушчатом, как у сына, лице осыпали жену и отпрыска брызгами мальчишеского задора и непокорности. Хотя отцу и было уже ближе к пятидесяти, чем к сорока. Серёга был поздним ребёнком.

— О чём секретничаем?

— Да вот выясняем, что общего между хоккеем и балетом?

Отец переоделся и присоединился к семье.

— Ну и как? Выяснили?

— Да вроде бы да… А вот скажи, почему ты начал заниматься хоккеем, когда даже коробок дворовых не было. Да и Владивосток только сейчас начинает интересоваться хоккеем по-настоящему. Хотя бы клуб «Адмирал» появился. Да и «Фетисов-арена» заработала. А вы где играли в хоккей?