Шкатулка

Кирилл Сергеевич Винокуров, 2018

В шкатулках мы храним дорогие нам вещи: драгоценные камни, важные мысли и тёплые воспоминания. И иногда бывает приятно остановиться в беге времени на минутку и перебрать эти милые сердцу мелочи, чтобы поразмышлять о высоком, подумать о былом, рассматривая игру света на тонких гранях самоцветов.

Посвящается моим родным и друзьям, которые поддерживают меня всё это время. Спасибо вам всем!

Кристаллы чистых душ

Вступление

В лазури небесной,

В заоблачном крае,

Сияют беспечно

Звёзды над нами.

Их блеск бесконечен,

А наш короток век.

Едва ли заметен

Для них человек.

Однажды конец

Оборвёт нашу суть.

Для тёплых сердец

Придёт время уснуть.

И будет пустынна

И так холодна

В пути своём длинном

Планета Земля.

Пыль тел растворится

В большом океане,

А души томятся,

Летят над волнами.

Природа смешает

Кусочки в тела,

А Бог им подарит

Частичку тепла.

Прибой нас пригонит

На берег пустой.

И воздух наполнит

Наш голос живой.

И мы не узнаем,

О том, кем мы были.

Нас боль не терзает,

Мы жизнь позабыли.

Теперь мы навеки

В твёрдых телах.

В нас есть человечность,

Но с камнем в сердцах.

Вдохнула природа

Жизнь в минералы.

Земная порода —

Алмазы, Опалы,

Рубин, Жадеит,

Теперь мы, как люди.

Мир пустынный лежит,

И мы в нём жить будем.

Познаем мы вновь

Что значит мечта,

Семья и любовь,

Восторг, красота.

Мы будем беречь

Искру жизни в сердцах.

И близких стеречь

От кошмаров во снах.

До нас тут жили

Какие-то люди.

Себя погубили.

Так с нами не будет.

Мы будем ценить

Каждый день, каждый час.

Ведь так хрупок Кальцит,

И так прочен Алмаз.

И счастье для нас

Не в блеске Рубина,

А в радостный час,

Когда нет обиды.

Не нужно нам чёрной,

Безрадостной нефти,

В лазури небесной

Свобода и ветер.

Не надо металлов

И едкого дыма,

В Стране Самоцветов

Леса и равнины.

Мы будем одни

На всём белом свете.

И в небе огни

Нам ночи осветят.

Не надо нам денег,

Не надо богатства.

Мы сами себе —

Единство и братство.

У нас есть тела,

И лёгкие души,

И в сердце тепло —

Вот всё, что нам нужно.

В лазури небесной,

В заоблачном крае,

Горят неустанно

Звёзды над нами.

Гематит

Гематит…рождён кроваво-красным,

Не, как Рубин, прекрасным,

Не, словно Киноварь, опасным,

А, словно кровь былых времён,

Рождён багряным он…

В твоём неярком блеске

И жизнь, и смерть — всё вместе,

В нём крови отраженье,

Людей былых рожденье,

Людей былых кончины,

Ведь в них они едины…

Ты — очень странный камень,

Ты, словно чья-то память,

Как будто тайны знаешь,

Но нам о том не скажешь…

И словно живой кровью истекаешь…

Гематит…чью кровь хранишь навеки?

Быть может кровь людей, что смежили уж веки?

И пусть их времени смела река,

Их след в истории хранишь ты сквозь века…

Флюорит

Наверно, Бог создал меня,

Когда смотрел на звёзды.

Он не жалел ко мне огня,

Для ночи, не для света дня,

Чтоб, словно неба слёзы,

Я мог сиять для тех, кто нелюбим,

Для тех, кто слаб, не в силах превозмочь

Холодный сумерек покров под маревом седым.

Для тех, кто одинок в пути и коротает ночь,

В чужих стенах или без стен совсем,

Кому не светит Солнце днём.

Он приложил ко мне тепло,

Чтоб я сиял впотьмах,

Чтоб, словно свечка, разогнал я страх,

Чтоб тот, кто ищет путь, смог отыскать его,

Чтоб, словно блеск любимых глаз,

Мог чудо сотворить подчас.

Что мне Он дал? Он дал слова,

На разных языках и ста наречьях,

Чтоб не склонилась с грустью голова,

Чтоб дивный свет весь обошла молва

О том, как чуден он, о друге встречном,

И о любви, и чистоте,

О верной, как никто, семье.

Меня Он создавал с любовью к птицам,

Он всё хотел, чтобы создание людей земных,

Пусть глупых, подлых и чужих,

Чтоб слово устное дало улыбки лицам,

Чтоб не забыть уроков из людских трагедий,

Чтоб жили в мире Самоцветы-Дети.

Его рукой я был со звёздным небом слит,

Впитав в кристалл сиянье неземное,

Такое чистое, такое дорогое

Тепло, и смех туманностей, и гул квазаров,

Блеск звёзд, галактик и Вселенной старой,

Был создан я и назван — Флюорит.

Пейзажная Яшма

В ней я видел горы, видел облака,

И полей просторы, где течёт река,

В ней я видел лес, мудрый и густой,

Океан далёкий, волн морской покой.

В ней пустыни видел, море из песка,

И росы прохладу, что легла с утра,

Видел в ней бегущий по просторам бриз,

Клин на юг летящих на зимовку птиц…

Мир в ней отразился, мир глубин и высей,

Жаркие саванны, ледяные мысы,

Словно Бог однажды холст большой создал,

И на яркой Яшме всё нарисовал.

Чуткою рукою вывел Он мазки —

Тут пусть будет поле, здесь — рукав реки,

Там пусть море плещет, рядом — дивный лес,

И пусть будут горы ростом с Эверест.

В дивную картину собран целый свет

На Пейзажной Яшме, что красивей нет,

И едва ль в насмешку над самим собой

Дал Он кисти в руки Яшме молодой.

Словно бы в сомненьях рассуждал Творец —

«Хороша ль картина вышла наконец?

Может Яшма сможет, краски сохраня,

В мастерстве пейзажа превзойти меня?»

Я однажды видел, в яркой мастерской

Над картиной долго Он стоял одной,

Яшма отдыхала, Он был недвижим,

И набравшись духа, говорил я с Ним.

«В ней весь мир таится, все его красоты,

Но смотри на это, на её работу!

Эта сочность красок, лёгкость, простота,

Эти переходы! Просто красота…

Если б мог я схоже мир нарисовать,

На земле бы бренной мог бы Рай создать…

Да, способны дети превзойти Отца,

И она рисует с грацией Творца…

Ты уж постарайся, присмотри за ней,

Сильно не усердствуй, будь с ней подобрей.

И пиши, конечно, ты маэстро в строках,

Вы с ней брат с сестрою, и не одиноки…»

И с порывом ветра Он ушёл к себе,

У Него дел много, думается мне…

Я же ждал рассвета, глядя на пейзаж,

Как же ты прекрасно мир рисуешь наш…

Солнце в ярких красках, неба бирюза,

Моря блеск лазурный, что слепит глаза.

Может быть и вправду, Рай вмещаешь ты.

В нём твои желанья, мысли и мечты…

История Киновари

Блестела на солнце красная грань,

Красива, изящна, как только ни глянь,

Подёрнуты дымкой, печальны глаза,

И чертит по щёчке из ртути слеза.

И капает с рук тяжёлый металл,

Что ядом своим всем жить не давал.

Молила она Небеса много лет,

Просила избавить от горя и бед.

С вопросом одним — зачем же она,

Опасная Киноварь, миру дана?

Зачем ртутный яд в её теле течёт?

«Ну хватит! Довольно! Сейчас всё пройдёт!»

Сказала она, посмотрела на солнце,

Почувствовав свежий ветер в оконце,

Закрыла глаза и в брызгах металла

Шагнула вперёд и в пропасть упала.

«Ты долго роптала на долю свою,

И что же теперь? Хочешь быть ты в Раю?

Ты смерть приносила животным и птицам,

Хотела скорее ты с этим проститься.

Но так не бывает. Надо понять,

Зачем тебе жизнь Творец решил дать,

Зачем ты металлом всю жизнь истекаешь,

Познавши себя, смысл жизни познаешь.

Теперь же тебе возвращаться пора,

Ты знаешь совет, дальше думай сама…»

Такое напутствие голос ей дал,

А тело собрали Рутил и Опал.

И снова луч солнца играет на красном,

Всё также печальна, и также прекрасна.

Всё ходит по миру, не зная покоя,

Пытаясь понять, что жизнь есть такое.

И как мимолётен печальный тот крик,

Когда обрывается жизненный миг.

В нём что-то живое и очень простое,

Что сердце никак не оставит в покое.

Останется в памяти жизнь, что угасла,

Быть может, жилась она не напрасно,

В ней были надежды и радости свет,

Но это всё в прошлом, её больше нет.

И Киноварь с грустью тетрадку возьмёт,

Что скромно она много лет уж ведёт,

В ней сказки, стихи и истории тех,

Кого в этом мире окончился век.

И будет она писать до зари

Рассказы о жизни, смерти, любви,

Ведь им, Самоцветам, не ведома смерть,

Дано им жить вечно, ничуть не стареть.

И Киноварь ищет свой тайный ответ

О том, что есть жизнь, в чём есть этот секрет.

Не ропщет она и о том, что опасна,

Жизнь в чём-то странна, и при этом прекрасна.

Но лишь вспоминает о смерти стихи,

Сотрёт слёзы ртути с алой щеки…

Раухтопаз

Биение жизни в цветущих деревьях,

Крылья бабочки и коростели,

И лёгкий гул ветра над полем зелёным,

Шаги Самоцветов, что точно знакомы,

Пусть скрыты все вещи от глаз,

Их слышит Раухтопаз.

Не видит она утренний час,

Не видит и мира круженье,

Не видит она своё окруженье,

Движение в небе и солнечный свет,

Для неё нету звёзд и блеска планет,

Слепая с рождения Дымчатый Кварц…

Но слышит она, как бьются сердца,

Как влюблённые дышат,

И песню Творца,

И звуки безмолвия тише,

И громкие ноты вечерних зарниц,

И порханье стрекоз, и чириканье птиц,

Переливы в небе высоком,

Шум моря, манящий, далёкий,

Холодные звуки ночью зимой,

И смех-колокольчик, и шёпот родной,

И звонкие капли дождя по весне,

Блаженство природы в утреннем сне.

И пусть мутной дымкой покрыты глаза,

Пускай нету проблеска в тёмной завесе,

Пусть мир для неё — это только лишь песни,

Не страшно, что мутный Раухтопаз

Никогда не увидит сияние глаз,

Ведь ей всё стук сердца сказал.

И только она знает звуки улыбки,

И звуки печали,

В шуршании зыбком.

Даже если все промолчали,

И тишь над миром повисла,

Кварц услышит, как звучат мысли.

И если спросить Кварц украдкой,

В чём звуков таится загадка,

Она улыбнётся и скажет в ответ,

Что каждая нота имеет свой цвет,

Что краски в звучании льются рекой,

И нет тишины, есть лишь в звуках покой,

Когда сквозь шуршание мира звучит,

Пробиваясь сквозь звуки Вселенной,

Тот голос, живой и нетленный,

Что любит их всех, и весь мир под собой,

И эту природу, и этот прибой,

Шёпот Творца, что создал эту жизнь…

Агат

Когда терзают нас сомненья,

Когда совет так нужен нам,

Мы пустимся без промедленья

К твоим незыблемым горам.

И нет мудрей тебя на свете,

Нет среди нас такой другой,

Что с лёгкостью поймает ветер,

Что остановит дождь рукой.

Пусть много лет прошло с тех пор,

Когда пришла ты в мир подлунный,

Проделав путь для камня трудный,

Ты видела морей простор,

Ты видела высоты пиков,

Ты знала радость и печаль,

Ты знала мир природы дикой,

Ты видишь души, как хрусталь.

Но до сих пор полна ты силы,

И мудростью глаза горят,

Ты с нами в этот день, любима,

И мы зовём тебя — Агат!

И в этот день не за советом,

Конец ознакомительного фрагмента.