Сердце Дракона. Книга 11

Кирилл Клеванский, 2020

«Сердце Дракона» – фантастический роман Кирилла Клеванского, одиннадцатая книга цикла, жанр героическое фэнтези, приключения, боевое фэнтези. Новое приключение Безумного Генерала. Все громче стучат военные барабаны. Все жарче распаляются кузнечные горны. Война пришла в земли Дарнаса. Хаджар Дархан, вновь надевший генеральский медальон, все глубже и глубже погружается в интриги двух империй. Чем происходящее обернется для прославленного воина на этот раз?

Глава 946

— Ваше величество. — Хаджар поклонился. Он “отрепетировал” жест в “Запретном городе”, и на этот раз у него получилось намного галантнее. — Ваше высочество.

Второй поклон предназначался сестре древесного старца, Талесии. Самой известной и могущественной целительнице Дарнаса. Эльфийке, способной вытащить адепта с того света.

— Хаджар Дархан, ученик Оруна. — Агвар предстал в своем “человеческом” облике. Высокий, сухой, подтянутый старик, в зеленоватых глазах которого плескалась мудрость, сопряженная со временем.

Пустая обманка.

Хаджар видел его истинный облик и истинное “я”. Ничего мирного, мудрого и добродушного в этом эльфе не было. Во всяком случае, не больше, чем должен иметь тот, кто носит корону короля.

Лишь в сказках мудрые и добрые становятся правителями. В реальности власть достается тем, кто готов за нее сражаться. А это люди совсем иного толка.

— Поговорим на свежем воздухе. — Король, одетый в будто сшитую из листьев и веток мантию, указал на беседку, стоявшую около пруда.

— Отец, — поклонилась Энора. — Тетушка.

Развернувшись, нынешняя старшая наследница покинула придворцовые пределы. Уже вскоре она скрылась в хитросплетении тропинок этого волшебного леса.

Каких-то заборов или стен внутри квартала эльфов не имелось. И дворец Агвара стоял на одинаковых правах с любым другим строением.

Единственное, что спешащие по своим делам ушастые старательно огибали район дворца и его ближайшие окрестности.

Так что могло даже появиться ложное впечатление, что присутствующие остались втроем. Но это было именно ложное ощущение.

Один только Хаджар насчитал три десятка лучников, в том числе и Талиса (мужской вариант имени Талесия). А нейросеть, расставив опознавательные знаки на условной карте, и вовсе обозначила сорок три враждебные цели, из которых одну пометила как смертельно опасную и неодушевленную.

Иными словами, Хаджар находился в центре грамотно расставленной западни.

— Холодные одежды, юный Хаджар, вы носите на своих плечах. — Агвар первым вошел в беседку.

Как и все вокруг, она была живой. Огромный куст каких-то фиолетовых цветов, который свился в подобие кувшинки. А внутри него точно таким же образом проросло несколько скамеек.

— В нем чувствуется рука королевы тьмы, — прошептала Талесия.

Собранные в косу длинные волосы, тонкие запястья и черты лица. Целительница выглядела уставшей. Оно и понятно — война в первую очередь подкашивала не только воинов, но и тех, кто занимался их здоровьем.

— Я уверен, что Дора уже рассказала вам о том, что произошло в Грэвэн’Доре, — пожал плечами Хаджар.

— Рассказала. — Агвар вытянул указательный палец, и на него опустилась небольшая птичка, очень похожая на трясогузку.

Притянув ее к себе, он начал ее мирно поглаживать, а та пела свою тонкую трель. Идиллия, не иначе…

Вот только будь это так, птица не была бы отмечена нейросетью как та самая “неодушевленная смертельная угроза”. Взгляд, прием Оруна, не смог пробить ту иллюзию, которой окутали артефакт, превратив его в птицу.

Что бы король эльфов ни держал в руках, это являлось его козырем. Картой, которая должна была побить “Шаг белой молнии” и Божественные доспехи Зова Хаджара.

— Но лезть в дела Зимнего двора… — Талесия осенила себя священным знаком своего народа и своей веры. — Мы позвали тебя совсем по другому поводу, юный мечник.

Хаджар выдержал паузу.

Он сложил руки таким образом, чтобы соединить рукава своих одежд-доспехов. Королева Мэб, когда ткала их, будто знала, что может возникнуть ситуация, когда Хаджару потребуется скрыть свой меч.

Именно это он и сделал. Синий Клинок прекрасно поместился в широких разрезах рукавов. И со стороны, даже если приглядеться, из-за свойств доспехов его не было видно.

— Я слышал, ты только что из “Запретного города”, Хаджар. — Агвар продолжал гладить птицу. Талесия же вертела в пальцах заколку. Нейросеть тоже отмечала ее как угрозу, но не смертельную.

Все трое, сидя друг напротив друга, были готовы к битве.

Прошли те времена, когда Хаджар боялся королевскую чету ушастых. Да, может быть, он и не одолел в честном бою Агвара и Талесию разом, но смог бы их задержать на достаточный срок, чтобы пробить себе путь к отступлению.

В своих владениях эльфы имели больше власти, чем Морган, но за стенами квартала Зеленого Молота они были такими же подчиненными Дарнаса, как и все остальные граждане.

Они бы не посмели его тронуть на улицах столицы, если не хотели навлечь на себя гнев императора.

— Нет нужды отмалчиваться, юный мечник, — улыбнулась Талесия.

Чисто по-женски.

Радушной, теплой улыбкой, при этом сжимая в руках “кинжал”.

Южный Ветер всегда учил Хаджара, что любой сильный мужчина должен верить только двум улыбкам — матери и дочери. Жену он в этот список не включал…

— Если честно, достопочтенные король Агвар и целительница Талесия, — наигранно устало вздохнул Хаджар, — с того момента, как я подошел к вашим владениям, успел устать повторять — у меня очень ограниченный временной ресурс. Давайте перейдем к делу, решим наши вопросы и отправимся каждый своей дорогой.

Король с сестрой переглянулись. Их молчаливый зрительный диалог длился недолго, но за это время Хаджар успел разработать четыре плана отступления и один нападения.

Только один из первых был после проверки относительно одобрен нейросетью. Она выдавала по нему больше тридцати процентов на успешность. Что для оценки выживания вычислительным модулем было просто невероятной щедростью.

Все же Хаджар стал намного сильнее и в чем-то даже опытнее и мудрее. Сказывались сорок лет, проведенных в сражениях и диалогах с учителем Оруном на Горе Стихий… ну или где они находились посреди вечно изменчивого Мира духов.

— Никто из нас не ожидал, юный мечник, — взгляд Агвара потяжелел, а его рука замерла над замолкшей птицей, — что ты сможешь за такой краткий срок, ведь ты потратил куда меньше отведенных тебе восьми лет, преодолеть барьер, разделяющий Рыцаря духа и Повелителя. Я не помню ни одной легенды, в которой упоминался бы герой, за четыре года справившийся с тем, на что даже у молодых гениев уходят десятилетия.

Агвар, словно невзначай, сделал ударение на слове “молодых”. Даже если отбросить в сторону, что сорок лет на Горе Стихий Хаджар провел в очень ускоренном темпе и в ином временном потоке, ему все равно уже перевалило за третий десяток.

По меркам адептов он мало чем отличался от новорожденного дитяти. Но по меркам аристократов-адептов Хаджар находился едва ли не на закате того времени, когда адепты прогрессируют быстрее всего.

Именно поэтому, если встретить первый век в состоянии Рыцаря духа, то чтобы перейти на следующую ступень, потребуется вдвое больше этого срока. И это с учетом небывалой одаренности адепта.

Так что столица буквально заполнена Рыцарями духа семи веков, десяти веков возраста и старше. И Повелителями, которым уже за полторы или к двум тысячам лет.

Таких было большинство.

Об этом можно легко забыть, когда находишься в окружении гениев из гениев, элиты среди элиты — сливок верхнего слоя учеников трех школ: “Святого Неба”, “Талой Воды” и “Быстрой Мечты”.

Но даже из них тому же Пьяному Листу, сильнейшему ученику из всех трех школ, было уже почти девяносто лет.

По меркам смертных — старец.

А здесь едва ли не мальчишка, не встретивший и первого века.

— Мне повезло, — только и ответил Хаджар. — Если вы хотели меня поздравить, то могли отправить гонца.

— Напротив, потомок Дархана, поздравлять здесь не с чем.

Агвар легонько кивнул, и два десятка стрел, окруженных разноцветной энергией, вонзились в землю вокруг беседки. Они сформировали границы волшебного символа, который мгновенно вспыхнул сложным узором. Нити из него оплели беседку и закрыли ее от внешнего мира.

Шансы нейросети, которые та демонстрировала, упали с тридцати процентов до одиннадцати целых пяти десятых.

Вот это уже куда более привычный расклад сил для Хаджара.

Из своих укрытий вышли лучники. Златошлемый Талис пристально следил за каждым движением Хаджара. На его тетиве покоилось сразу пять стрел.

Сам же Хаджар ощущал, как волшебный символ сковывает его энергию и мистерии. А вместе с давлением магии вдруг раскрылась и мощь дворца Агвара.

Она была несравнима с силой гробницы древнего императора драконов, но все же смогла отнять у Хаджара десятую часть его потенциала.

— Нам нужна от тебя клятва, Дархан. — Агвар сжал птицу, и та, хлопнув, превратилась в длинную, тонкую ветку какого-то дерева. С виду сухую и простую, вот только от нее веяло ничуть не меньшей разрушительной силой, чем от деревянного кинжала, переданного Хаджару племенем Шук’Арка.

Западня, в которую Хаджар, прекрасно понимая, что его ждет, вошел по собственной воле, окончательно схлопнулась.