Аттестатор

Кирилл Казанцев, 2012

Агенты тайной антикоррупционной организации Андрей и Лора похищают продажного начальника ОВД и под угрозой смерти заставляют его рассказать о своих преступлениях. В процессе допроса им приходит сообщение от руководителя организации генерала Дугина. Он приказывает казнить «оборотня в погонах». Агенты в замешательстве: им приходилось убивать людей, но не так, ведь они не палачи. Что делать? Выполнять приказ или нет?.. Дилемма разрешается в одно мгновение и самым неожиданным образом…

Глава 4

Только несколько человек в подмосковном городе знали, что на мансарде неприметного с виду здания, находящегося всего в одном квартале от того самого ОВД, который до недавних пор возглавлял убитый подполковник Чиж, располагался один из многочисленных офисов мощнейшей и отлично законспирированной тайной структуры Российской Федерации. Возглавлял ее Павел Игнатьевич Дугин. В отличие от большинства подобных организаций, эта структура не ставила перед собой целью свержение действующего режима с последующим силовым захватом власти. Цели были более чем благородными: беспощадная борьба с коррупцией в любых ее проявлениях, и притом — исключительно неконституционными методами.

Костяк тайной структуры в основном составили те честные офицеры-силовики, которые еще не забыли о старомодных и не приносящих доходов понятиях: «порядочность», «совесть», «присяга» и «интересы державы». Однако одиночка, сколь благороден бы он ни был, не в состоянии победить тотальную продажность властей. Тем более, коррупция в России — это не только гаишник, вымогающий на трассе дежурную взятку, и не только ректор вуза, гарантирующий абитуриенту поступление за определенную таксу. Коррупция в России — это стиль жизни и среда обитания…

Начиналось все с малого. Офицерам, выгнанным со службы за излишнюю порядочность, Дугин подыскивал новые места работы. Тем более что его генеральские погоны и высокая должность в Главке МВД открывали самые широкие возможности. Затем начались хитроумные подставы для «оборотней в погонах», этих самых честных офицеров уволивших. Для этого несколько наиболее проверенных людей были объединены в первую «пятерку». Вскоре организовалась еще одна. Затем — еще…

Заговор — это не обязательно одеяла на окнах, зашитая в подкладку шифровка, подписи кровью на пергаменте и пистолет, замаскированный под авторучку. Залог любого успешного заговора и любой тайной организации — полное и взаимное доверие. И такое доверие между заговорщиками против коррупции возникло сразу же.

Вычищать скверну законными методами оказалось нереально. Та же «внутренняя безопасность» во всех без исключения силовых структурах занимается, как правило, только теми, на кого укажет пальцем начальство. К тому же корпоративная солидарность, продажность ментов, судей, а самое главное — низменные шкурные интересы российского чиновничества не оставляли никаких шансов для честной борьбы. И потому Дугин практиковал способы куда более радикальные, вплоть до физического уничтожения наиболее разложившихся коррупционеров. Точечные удары вызывали у разложенцев естественный страх, количество загадочных самоубийств среди них росло, и многие догадывались, что эти смерти далеко не случайны. Слухи о некой тайной организации, этаком «ордене меченосцев», безжалостном и беспощадном, росли и ширились, и не только в Москве, но и в провинции. Корпус продажных силовиков и чиновников просто не знал, с какой стороны ждать удара и в какой именно момент этот удар последует. Что, в свою очередь, становилось не меньшим фактором страха, чем сами акции устрашения.

Сколько людей входило в тайную структуру и на сколь высоких этажах власти эти люди сидели, наверняка знал только Дугин. Даже в случае провала одной из «пятерок» структура теряла лишь одно звено, да и то ненадолго — так у акулы вместо сточенного ряда зубов очень быстро вырастают новые.

Были у Павла Игнатьевича и свои любимчики — люди, на которых он всегда мог рассчитывать и которые его еще никогда не подводили. Одним из них являлся Андрей Ларин, бывший наро-фоминский оперативник, бывший заключенный ментовской зоны «Красная шапочка», бежавший из нее не без помощи Дугина. Ему отводилась в законспирированной системе роль этакого «боевого копья». И, как догадывался Андрей, — далеко не единственного. Таких «копий» у Павла Игнатьевича наверняка было несколько. Пластическая операция до неузнаваемости изменила лицо бывшего наро-фоминского опера — случайного провала можно было не опасаться. Жизненного и профессионального опыта Ларина было достаточно, чтобы быстро ориентироваться в самых сложных ситуациях. Природного артистизма — чтобы убедительно разыграть любую нужную роль, от посыльного до губернатора. Бесспорно, все эти качества Андрею предстояло продемонстрировать в самом ближайшем будущем…

…Несмотря на будний день, в офисе тайной антикоррупционной организации, из окон которого даже просматривалось расположенное невдалеке здание ОВД, не было ни одной живой души. Оно и неудивительно. Ведь то не был офис в привычном понимании этого слова, где от зари до зари трудились сотрудники, обрывались от звонков телефоны, пищали факсы и гудели принтеры со сканерами. Скорее, это была конспиративная квартира, этакий штаб, где Дугин назначал встречи своим агентам, распределял между ними задания и проводил своеобразный инструктаж. А потому больше двух-трех человек здесь никогда не собиралось. Чему были безмерно рады жители близлежащих домов. Ни тебе шумных корпоративов по ночам. Ни шастающих туда-сюда с важным видом «белых воротничков». Ни припаркованных на газонах машин.

А чтобы ни у кого не вызывать лишних подозрений, Павел Игнатьевич распорядился прикрепить на двери отдельного входа на мансарду лаконичную табличку: «Логистическая компания ЭСКОРТГРУПП», а под ней приклеить объявление — «В связи с проводимым ремонтом заказы временно не принимаем. Приносим свои извинения». Иногда для имитации ремонтных работ к «офису» подруливала машина с парой-тройкой мужичков в строительных комбинезонах и с пластмассовыми чемоданчиками «BOSCH». Они заходили внутрь мансарды, а уже через минуту на весь двор разносилось натужное жужжание дрелей и перфораторов. Однако надолго там не задерживались, сворачивались ровно к шести часам вечера, чтобы не действовать на нервы местным жителям, которые к этому времени, вымотанные работой, возвращались к себе домой и хотели только одного — тишины и покоя.

Ежедневно «дежурившие» у подъезда соседней пятиэтажки бабушки даже восхищались образцово-показательными «ремонтниками». Мол, молодцы, ребята, за лишней копейкой не гонятся, делают все не спеша и с умом, уважая при этом граждан. Не то что понаехавшие гастарбайтеры, которые вечно куда-то торопятся и не перестают долбить стенки даже ночью…

…Подмосковный двор жил своей привычной жизнью. Детвора каталась на велосипедах, самокатах. Карапузы же под присмотром мамаш резвились на детской площадке: копались в песочнице, катались с горки. Рядом на выгоревшем от солнца газоне выгуливали своих домашних питомцев собачники. Особняком от всех откровенно скучали на лавке у подъезда четыре старушенции.

— Что-то давненько ремонтников не видно, — прошамкала одна из них беззубыми деснами и кивнула на невысокое двухэтажное здание в глубине двора, спрятавшееся под сенью старых разлапистых берез.

— Да, давненько, — вторила ей подружка и поправила слегка сползший набок парик.

— Бог с ними, с этими ремонтниками, — подала голос крючконосая бабка. — Меня больше другое волнует — что в этом здании будет? Меня бы, например, отделение банка устроило или магазин продуктовый. А то до ближайшего километр топать. Понастроили гипермаркетов, все гастрономы теперь закрываются.

— Ишь ты, размечталась. Магазин ей продуктовый подавай, — заворчала худосочная старушка. — Откроют бар или бордель какой-нибудь, как это во всем городе делается, и будет всем нам веселье по ночам. А то, что они табличку повесили, что там якобы какая-то логическая или логотерапевтическая, тьфу ты, язык сломать можно, компания засядет, так то для прикрытия. Вот попомните мои слова.

Пока бабки спорили, к двухэтажному строению подрулил желтенький гламурный «Фольксваген Жук». Не став выключать двигатель, белокурая красавица обернулась и выжидающе посмотрела на своего пассажира — широкоплечего коротко стриженного мужчину. Мол, приехали, выходи. Но тот явно не спешил. Сидел, развалившись на заднем сиденье, и с наслаждением потягивал через соломинку морковный сок.

–…И все-таки за баранкой того реанимобиля ты, определенно, смотрелась куда лучше, солиднее, что ли. Не то что за рулем этой гламурной «букашки», — довольно причмокнул губами мужчина.

— Слушай, Андрей. Прохлаждаться будешь в кафе, а не в салоне моего авто. К тому же у меня важные дела, — деловито заявила блондинка.

— Лора, я не виноват, что ты так гоняешь и привезла меня в конспиративный офис за десять минут до назначенной встречи с Дугиным, — справедливо заметил Ларин. — Кстати, давно хотел у тебя спросить. Зачем ты перекрасила волосы? Рыжий цвет тебе больше был к лицу.

— Имидж решила сменить. И вообще, с каких это пор ты стал интересоваться моей внешностью? — насторожилась женщина.

— Имидж ничто, напарница, а вот жажда — все! — ухмыльнулся Андрей и скомкал в кулаке пустой картонный пакетик из-под сока. — Так уж и быть. Езжай по своим делам. А я как-нибудь без тебя обойдусь, — и, сказав это, он выбрался из салона.

— Салют Павлу Игнатьевичу! — шепнула в приспущенное стекло Лора и дала по газам.

Немного потоптавшись на улице и понаблюдав за излишне любопытными старушками у подъезда, один из лучших агентов-антикоров скрылся за дверью с золоченой табличкой «логистическая компания ЭСКОРТГРУПП». А вскоре у здания, в которое только что зашел Ларин, припарковалась старенькая бежевая «Волга».

Глядя на этот допотопный автомобиль, который уже редко встретишь на российских дорогах, трудно было себе представить, что принадлежит он не кому иному, как Дугину — руководителю тайной организации по борьбе с коррупцией. Безусловно, он мог позволить себе пересесть и на какой-нибудь «Майбах» или «Хаммер». Но принципиально этого не делал. Ведь старушка «Волга» ассоциировалась у него с той канувшей в Лету советской Россией, где, несмотря на авторитаризм власти, большинство чиновников все же зарабатывали на машину сами, а не тупо покупали за взятки и откаты, как это делают представители их профессии сейчас…

…На застекленной мансарде конспиративного офиса пахло свежесваренным кофе. Исходивший от него аромат дурманил и одновременно бодрил. Впрочем, к горячему напитку никто не притрагивался. Для Дугина и Ларина поднос с дымящимися чашечками был лишь фоном, декорацией, на которую можно было отвлекаться во время важного разговора.

–…Павел Игнатьевич, может, наконец, объясните, как так получилось, что к отснятому нами с Лорой видео, появившемуся в Интернете, прибавилась сцена сожжения Чижа? — допытывался Андрей. — Это же дикость какая-то. Средневековье.

— Ты мне еще инквизицию с ведьмами на костре припомни. А если серьезно, то никто никого и не сжигал вовсе. Это все монтаж, спецэффекты. Да и подполковник живее всех живых, — признался в конце концов Дугин.

Сказать, что Ларин удивился — значит ничего не сказать. Ведь он был уверен, что начальник ОВД мертв.

— Ничего не понимаю, — прозвучало растерянное. — Я же своими глазами видел, как его снайпер уложил. И моя напарница видела.

— Не верь глазам своим, — ухмыльнулся Павел Игнатьевич. — Кстати, о том снайпере. Он один из нас и действовал тогда по моему указанию.

— Что-то вы меня совсем запутали, — наморщил лоб Андрей.

— Попробую разъяснить популярно, — Дугин поднялся с кресла и подошел к окну. — Я дал вам с Лорой конкретное задание — похитить Чижа, выбить из него покаянные показания, а потом казнить, записав все это на камеру. И вы практически со всем справились. Кроме одного — ни у тебя, ни у нее не хватило духа убить силовика. Я это предвидел, а потому заранее подстраховался — посадил на крыше снайпера. Он-то и сделал за вас «черную» работенку. Но выстрелил он не настоящей пулей, а усыпляющим дротиком, так как подполковник был нужен мне живым. Спросишь, почему в таком случае я приказал вам его казнить? Можешь считать — это было нечто наподобие экзамена, который вы, успешно провалив, тем не менее сдали на «отлично». Мне же палачи не нужны. Вот я лишний раз и убедился, что вы таковыми не являетесь. Как говорится, доверяй, но проверяй.

Подобные «экзамены» Павел Игнатьевич устраивал своим агентам регулярно. Не были исключением и Ларин с Лорой, хоть они и числились у него на хорошем счету. Казалось бы, зачем вновь и вновь проверять лучших из лучших, тех, кто уже доказал свою состоятельность и профессионализм? Но так уж было заведено в организации — не давать спуску никому. Поначалу Андрея такой подход раздражал, и он не раз высказывал Дугину свои претензии по этому поводу. Мол, что мне еще сделать, чтобы вы окончательно в меня поверили? Но со временем свыкся, принял правила игры. У Дугина всегда находился убийственный ответ: «Не забывай о том, что человеку свойственно перерождаться со временем. Слышал такой термин — перерожденец?» А потому сейчас Андрей воспринял услышанное как нечто должное, само собой разумеющееся.

— Зачетную книжку на подпись подавать надо? — не удержался и съязвил Ларин, но тотчас же взял серьезный тон. — Хорошо. Я понял. Но что вы собираетесь делать с Чижом? Он ведь уже отыгранная карта?

— Как сказать, — загадочно улыбнулся Павел Игнатьевич и сменил тему разговора. — Что ж, давай перейдем непосредственно к делу, к тому, чем тебе предстоит заниматься в ближайшее время.

— Я весь внимание, — оживился Андрей.

— Тогда слушай…

Дугин был, как никогда, многословен. А основной посыл его длинной речи сводился к одному — что переименование милиции в полицию ничего не дало, только смену вывески. Что правоохранительная структура России осталась такой же, как и раньше, — сверху донизу коррумпированной и бесчеловечной по отношению к простому народу. Что по-прежнему в среде блюстителей порядка считается не зазорным вымогать взятки, фальсифицировать административные и уголовные дела, привлекая к ответственности ни в чем не повинных граждан, организовывать с преступными элементами так называемый «совместный бизнес». Что по большому счету во всем этом виноваты не люди, идущие служить в органы, а сама система, способная из любого человека, даже самого благородного, сделать «оборотня в погонах». Ведь «с волками жить — по-волчьи выть». На этой поговорке Павел Игнатьевич и поставил точку. Впрочем, не точку, а запятую, так как, выдержав небольшую паузу, он продолжил:

— На первый взгляд бороться с этим бессмысленно и бесперспективно — все равно, что головой об стенку биться. Скорее, лоб расшибешь. И история знает тому примеры. Возьмем тех же эсеров, которые в царской империи бросили вызов полицмейстерам, начальникам тюрем и городовым. Взрывали и уничтожали их пачками. А привело это лишь к массовому террору против эсеров, — сделал небольшой экскурс в относительно недалекое прошлое руководитель тайной антикоррупционной организации. — Но давай не будем забывать, что в те времена не было Интернета с «Ю-тюбом» и социальными сетями. К тому же градус ненависти в обществе к правоохранителям сейчас гораздо выше, чем был тогда. Однако время дворян и богопомазанников ушло в прошлое. И в современной России правящие элиты более склонны прислушиваться к тому, что происходит в стране.

— Хоть убейте, но что-то я этого в упор не вижу, — заметил Ларин, уже догадываясь, куда клонит Дугин.

— И тем не менее процесс пошел. Так как в самых заоблачных властных кругах уже принято решение создать образцово-показательный ОВД, где не будут подвергать пыткам, брать на лапу… в общем, не делать всего того, чем занимаются сейчас наши так называемые полицейские, — интриговал Павел Игнатьевич.

На мгновение Ларин даже мысленно представил себе эту фантастическую картину. Светлые коридоры, по которым ходят подчеркнуто вежливые менты. В кабинетах сидят приветливые опера, которые перед тем, как начать допрос, непременно предложат задержанному чашечку чая, да еще при этом спросят: какого угодно — зеленого или черного? Потом непременно просветят задержанного насчет его прав. А если кто-нибудь, не дай бог, заикнется про взятку, они сильно обидятся и гордо заявят прямо в коварное лицо змею-искусителю: «Не беру! Отечеству служу!»

— Только не засмейся, — недовольно пробурчал Дугин — ему явно не нравилось то, что Андрей не воспринял его слова всерьез.

— Как тут не засмеяться, Павел Игнатьевич, — виновато улыбнулся Ларин. — Нет, конечно, я и сам был бы рад, чтобы такой Отдел внутренних дел появился. Но это невозможно. Даже теоретически.

— А что ты скажешь на то, что каждый кабинет ОВД, каждая служебная машина будут оборудованы видеокамерами, и все желающие смогут не только наблюдать на сайте МВД за деятельностью правоохранителей в режиме реального времени, но и откручивать запись по времени? — возразил Дугин. — Согласись, что в таких условиях вряд ли кто-то из правоохранителей позволит себе превысить служебные полномочия или взять тот же конверт с деньгами.

— Интересная задумка, — оценил креативный ход Андрей. — Только кажется мне, что менты, принимающие участие в этом эксперименте, долго не продержатся и при первом удобном случае переведутся в другие отделы, где подобные новшества еще не внедрили.

— Ничего страшного. На их место новые придут. Есть же среди блюстителей порядка и честные офицеры, которым никакие камеры не страшны, — с уверенностью в голосе проговорил Павел Игнатьевич. — Просеем их через сито честности, очистим зерна от плевел.

— Если не секрет, в каком ОВД сие удивительное действо происходить будет? — поинтересовался Ларин.

Дугин хитро прищурился.

— В том самом, которое возглавлял подполковник Чиж, — прозвучало неожиданное. — Но и это еще не все. Начальником обновленного ОВД станет наш человек.

— И кто же? — вскинул брови Андрей.

— Им будешь ты, — в который раз за сегодняшний день удивил своего агента Дугин.

Чего-чего, а такого поворота событий Ларин никак не ожидал. Тем паче, он смутно представлял себя в роли начальника, особенно ментовского. Хотя за время работы на тайную организацию по борьбе с коррупцией в кого ему только не доводилось перевоплощаться: и в крупного чиновника, и в монастырского послушника, и даже в олигарха. При этом его ни разу не раскололи — настолько убедительной и правдоподобной была его игра.

Андрей хотел было что-то спросить, но Павел Игнатьевич предвосхитил его вопрос:

— Ты даже не представляешь, сколько усилий, нервов и средств я истратил на то, чтобы «забить» это место за тобой. Даже с министром внутренних дел тет-а-тет общался… — тяжко вздохнул Дугин. — Ладно, все это лирика, — махнул он рукой. — В ближайшие дни тебе выдадут на руки новые документы. По ним ты станешь полковником Михаилом Ивановичем Правдеевым, человеком с чужой биографией и чужим послужным списком, имеющим репутацию честного и неподкупного офицера. При этом вывести тебя на чистую воду будет практически невозможно. Ведь твое фото, где ты изображен в кителе с полковничьими погонами, уже размещено в базе данных МВД. Там же находится и досье на тебя, в смысле на Правдеева. Это было относительно несложно, учитывая, что я занимаю довольно-таки высокую должность в Главке министерства.

— В полковничьем кителе? — округлил глаза Ларин. — Что-то не припомню, чтобы я позировал фотографу в таком прикиде.

— Фотошоп, — пояснил Дугин.

— Полковник Правдеев реально существовал?

— Он и теперь существует. Он член нашей организации. На время уступил тебе свою биографическую оболочку, согласился на подмену в электронной базе данных. Ну, а теперь, когда ты в курсе всех дел, даю тебе установку.

— Вы прямо как Кашпировский, — подался вперед Андрей.

— Круче, — глядя на остывший кофе, молвил Павел Игнатьевич. — Итак. Твоя миссия будет заключаться в следующем — в кратчайшие сроки перестроить систему работы всего Отдела, провести кадровые чистки, обновить штат, набрав на работу вменяемых и не коррумпированных сотрудников. В итоге у тебя должен получиться идеальный подмосковный ОВД, который я продемонстрирую своему руководству. А оно, в свою очередь, убедившись, что эксперимент удался, начнет внедрять систему видеонаблюдения за полицейскими и в других городах России. По крайней мере, я на это рассчитываю. Министр предварительно дал мне «добро».

Казалось бы, разговор на этом окончен. И мужчины могут разойтись. Но Ларин решил уточнить один момент:

— А работать я буду в одиночку?

На что Дугин посмотрел прямо в глаза своему агенту и загадочно улыбнулся. Что означает подобная улыбка, Андрей прекрасно знал.

— Возражения не принимаются. Так будет лучше для вас двоих, — только и сказал на прощание Павел Игнатьевич, пожимая Ларину руку.