Так я женился на антифанатке. Любовь

Ким Ынджон (2024)

Шоу с антифанаткой и суперзвездой продолжается! Гынён предстоит выдержать натиск негативных комментариев в интернете и принять свою роль участницы развлекательной программы. Но события за пределами шоу окажутся еще более насыщенными. Неожиданно произойдет встреча преданной фанатки и антифанатки, Худжун познакомится с родителями Гынён, а старые шрамы вновь дадут о себе знать. Тайное прошлое Худжуна будет раскрыто, а в настоящем развернется трагическая история, связанная с первой любовью певца. Как закончится шоу? Получится ли у его участников стать друг к другу ближе? И что подготовила реальная жизнь для Гынён и Худжуна?

Глава 3. Где твой дом?

— Где твой дом? — спросил Худжун на обратном пути в Сеул.

— Мой дом?

Гынён изменилась в лице и посмотрела на Худжуна, который спокойно сидел на пассажирском сиденье.

— Да, — кивнул он и вынул палочку сладкого картофеля.

— Зачем тебе?

— Ты ведь не из Сеула, верно?

— Тебя так беспокоят люди не из столицы? — Девушка разозлилась.

— Нет, только ты, — рассмеялся мужчина.

Боже! Гынён хотелось чем-нибудь его стукнуть. Она всегда была верна своим эмоциям и подумала, что сейчас-то с легкостью могла бы расправиться с Худжуном. Нужно лишь выкрутить руль.

В дороге Худжун только спал, ел и периодически ворчал. Девушка с удовольствием уступила бы ему место водителя, но он ни разу не предложил ей поменяться.

— Солнце садится, не забудь включить фары, — вдруг сказал Худжун, только что проснувшись.

— Не беспокойся об этом. Лучше разомни мне руку. Ведь если она затечет, я не смогу вести машину, — не без раздражения сказала девушка.

Гынён протянула ему правую руку, однако мужчина ничего не ответил. Девушка озадаченно взглянула на него и обнаружила, что тот уже снова спит. Она потрясла несколько раз рукой, пытаясь разработать затекшие пальцы.

Наконец они подъехали к Тэджону^[5]. Как только девушка увидела обозначения «Чхонджу»^[6], она глубоко вздохнула и поджала губы.

— Почему мы здесь?

Что и требовалось доказать! Вовсе он не спал. Худжун приподнялся и огляделся по сторонам. Выражение его лица было даже немного высокомерным.

— Ты спрашивал, где мой дом? Вот он. — Девушка указала в сторону информационного табло.

— Ты чувствуешь себя подавленно рядом с родным домом? — Худжун посмотрел на указатель и повернулся к Гынён.

— Нет, просто… Новый год, и я подумала, каково это будет — встречать праздник порознь, — пробормотала Гынён, словно жалуясь.

— Тогда поезжай в Чхонджу.

— Что? — Девушка в замешательстве посмотрела на Худжуна.

— Чему ты так удивляешься? Разве не ты была так расстроена из-за всего происходящего? Почему тебя все время приходится уговаривать. Надо же быть такой тяжелой на подъем… Просто поезжай в Чхонджу!

Гынён не понимала, почему он так настаивает. Хотя в какой-то степени мужчина был прав, и девушка это знала.

— Даже подарки не купили, — покачал головой Худжун.

Казалось, он научился читать мысли, ведь Гынён думала о том же самом.

— Нет. Тогда лучше вовсе не ехать! — твердо сказала Гынён и попыталась повернуть руль.

Внезапно Худжун схватился за руль и не дал ей свернуть.

— Что ты делаешь? Решил убить нас? — закричала девушка.

Тут и там люди начали им сигналить. У Гынён не оставалось выбора, кроме как продолжать ехать в сторону Чхонджу.

— Если ты поедешь со мной, то тебя могут забить метлой до смерти! — угрожающе заворчала Гынён и надулась.

— О, значит, у вас обычное дело, когда люди страдают от метл? А в местной газете это упоминается? Надо бы вызвать репортеров, чтобы написали сенсацию, — вздохнул Худжун и достал телефон.

Не в силах сдержать эмоции, Гынён дала ему подзатыльник. Такого Худжун не ожидал. Интересно, с каким выражением лица их встретят родители Гынён, когда увидят певца? Девушка глубоко вздохнула: скорее всего, их расстроит ее приезд.

Поздним вечером они все же добрались до тихой деревни.

— Не думал, что Чхонджу такой сельский город. — Худжун рассматривал пейзаж за окном, словно младшеклассник на экскурсии.

— Мои родители — фермеры, поэтому живут в деревне. Не нужно сравнивать с городом, — грубо ответила Гынён.

Девушка не могла контролировать свои эмоции, ведь, по сути, ее заставили приехать сюда. Радости она не испытывала.

Гынён припарковала «пежо» возле дома, но никак не могла собраться с духом, чтобы выйти. Она так и оставалась сидеть на месте водителя, глядя прямо перед собой.

— Выходить не собираешься? — Худжун озадаченно посмотрел на девушку, а затем первым покинул машину.

Ночной деревенский воздух был свежим, и дышалось легко. Не имея другого выбора, Гынён последовала за певцом.

Такой знакомый запах рисовых лепешек. Девушка ни с чем бы его не перепутала.

— Хорошо как! Нам туда? — Худжун указал на ближайший дом и полный предвкушения скорее направился к нему, словно это был его собственный.

— Разве тут живут твои родные? Почему ты так взволнован? Не тот дом, — ворчала Гынён, следуя за ним.

Подойдя ближе к нужному дому, Гынён внимательно осмотрелась.

Отчетливо слышались какие-то звуки. Девушка осторожно подошла к входной двери. Дверь открылась, и Гынён встретилась взглядом со своей матерью, которая выходила подмести во дворе. Внезапно лицо матери изменилось и стало настолько суровым, как у мрачного жнеца.

— Паршивка!

Мама Гынён схватила покрепче метлу и бросилась на девушку со скоростью света.

— Мама!

Бам!

— Ай! — Девушка нагнулась и зажмурилась.

Через некоторое время она открыла глаза и увидела, что Худжун закрыл ее собой.

— Что? Ты только что обнял мою дочь?! — Мать в ярости швырнула метлу в Худжуна.

— Прошу, подождите! Не бейте! — взмолился Худжун, пытаясь уклониться от ударов матери.

— Вот негодник! Кричи сколько влезет! — Женщина снова замахнулась метлой в сторону Худжуна, не в силах обуздать свою ярость.

— Мама! Погоди, прошу! — Девушка в попытках унять гнев матери внезапно обняла ее.

— Негодница! Отпусти меня! — Мать несколько раз ударила по плечу Гынён.

— Мама, прекрати! Мне больно! — закричала Гынён изо всех сил.

Худжун сидел с надутыми щеками на полу и, растирая ушибленное плечо, внимательно осматривал убранство дома.

Гынён помогала матери на кухне поскорее накрыть на стол и постоянно получала от нее упреки.

— Мама, нельзя так набрасываться на людей! Знаешь, какой он знаменитый? Он настоящая корейская звезда! И много зарабатывает.

— Неужели? Сколько же он зарабатывает? — коротко поинтересовалась мать, раскладывая дымящийся рис по пиалам. — Мне кажется, он не настолько хорош, чтобы называться национальной звездой.

Продолжая беседу, Гынён выкладывала кимчи на тарелку.

— Как вы поживаете? А где папа?

— Отправила его за рисом, а он куда-то запропастился. Интересно, где он сейчас?

— Снова решил купить двадцать килограммов риса? — Гынён цокнула языком.

Каждые праздники отец Гынён готовил огромное количество рисовых лепешек. Но после раздела наследства его родителей братья и сестры не желали вместе проводить торжества.

— Привычка у него такая. Он всегда сильно огорчается, — вздохнула мать Гынён.

Девушка посмотрела на женщину: казалось, за время ее отсутствия морщин на лице матери стало больше. От чувства, что все это из-за нее, у девушки сдавило грудь.

— Тебе-то на жизнь хватает? — спросила мама.

— Хм, да.

Гынён не могла рассказать всей правды.

— Всегда следи за тем, как себя ведешь. И всегда помни, что ты моя дочь.

Девушка с удивлением уставилась на маму, которая беспокоилась о своей непутевой дочери. Подумать только, она так боялась вернуться в свой родной дом.

— Мне казалось, ты не приедешь в этом году. Что заставило тебя передумать? — спросила женщина, расставляя еду на столе.

Худжун встал и поклонился ей на девяносто градусов.

— Подойди и сядь уже, а то рис совсем остынет.

Слова женщины были резковаты, но риса в тарелке Худжуна было положено с большой горкой. Не миска с рисом, а Эверест.

— Это все мне? — удивленно спросил мужчина.

— Человеку нужны силы, чтобы работать, разве я не права? Неужели для тебя это много? — спросила женщина, глядя на Худжуна.

— Мама, тут и правда слишком много. Кто может столько съесть вообще? Ну, кроме папы, — быстро вмешалась Гынён.

— Положить меньше? — Мама Гынён обеспокоенно взглянула на Худжуна.

— Нет, все в порядке, — поспешно ответил он.

Затем снял пальто, глубоко вздохнул и взял ложку.

Пока Худжун ел, мама Гынён оценивала каждое его действие. Она мысленно задавалась вопросами, кто так учил его держать палочки и почему он сам не берет гарниры. Женщина то и дело клала ему в тарелку мясо и гарниры, и певец тут же с благодарностью их съедал.

— Ха-ха-ха!

После ужина Гынён не могла контролировать свое тело, так как желудок готов был взорваться от количества еды. Девушка хихикала над Худжуном, который растянулся на крыльце.

— Мне показалось или в итоге ты съел целых три тарелки риса? — ухмыльнулась Гынён.

— Твоя мама слишком заботлива, — чуть не задыхаясь от переедания, пробормотал Худжун.

— Считай это такой маленькой местью за то, что притащил нас сюда. — Девушка села рядом с Худжуном.

— Кстати, разве ты не заметила? В итоге твоя мама от меня без ума! — пожал плечами Худжун и улыбнулся.

— Да неужели?

Появилась мама девушки с тазиком и вылила воду во двор.

— Я лишь позаботилась о чужом ребенке. Дочка, чтобы ничего постыдного не делали. — Сказав это, женщина тут же скрылась в доме.

Худжун был удивлен ее внезапным появлением и тут же попытался выпрямиться, но набитый живот помешал ему. Наблюдая за действиями Худжуна, Гынён пожала плечами и улыбнулась. Один ноль в пользу мамы.

Мама сказала, что отец куда-то запропастился, поэтому велела Гынён найти его. Худжун сел за руль, так как девушка громко пожаловалась, что у нее устали руки из-за долгого вождения. Лишний гнев Худжун вызывать не хотел и сам повел машину.

— Кажется, ты неважно выглядишь. Не заболел, случаем? — хихикая, поинтересовалась Гынён.

— Тише! Куда ехать? — спросил разгневанный Худжун.

Однако девушка вовсе не испугалась, а даже наоборот. Теперь он знает о ее семье чуть больше. Например, что отец закупает по двадцать килограммов риса, а мама при любом случае пускает в ход метлу. Одна мысль об этом заставляла девушку улыбаться.

Гынён вместе с Худжуном отправились в ратушу — место, где перед праздниками собираются старейшины района. Как и ожидалось, велосипед ее отца со специальной печью для выпекания рисовых лепешек был припаркован неподалеку. Со двора доносился запах жареного мяса.

— Кто-то жарит свинину? — пробормотал Худжун.

Во дворе люди жарили мясо на открытом огне и выпивали.

Как только певец остановил машину, Гынён вышла. Отец девушки клал большой кусок мяса в рот, когда его взгляд встретился с глазами Худжуна.

— Папа! — крикнула Гынён и подошла поближе, чтобы поприветствовать остальных.

— Ты! — Глаза отца воспылали при виде Худжуна, стоящего рядом с Гынён. — Кто это? Тот самый парень?

Отец вскочил, бросил палочки для еды, схватил первое, что попалось под руку, — черенок от лопаты — и двинулся на Худжуна.

— Папа, нет!

Неосознанно Гынён, закрывая собой, обняла Худжуна и крепко закрыла глаза. Смущенный мужчина безучастно смотрел на девушку. Она лишь крепче сжала его в своих объятиях и посмотрела певцу прямо в глаза.

Позади них стоял растерявшийся отец, все еще с черенком от лопаты и огромными от удивления глазами. Через мгновение Гынён пришла в себя и тут же отпустила Худжуна.

— Так, кто это? Тот самый парень из телевизора?

Все присутствующие были уже немного выпившие, но все же начали узнавать Худжуна.

— Ну да, все верно! В жизни ты выглядишь еще красивее! Ну правда!

— По телевизору они только кажутся такими худыми, а в жизни как нормальные люди.

Люди обступили Худжуна, пожимали ему руку и похлопывали по спине. Тем временем Худжун старался поприветствовать каждого, словно на одной из своих фан-встреч.

Позже они сидели возле ратуши, гнев отца потихоньку стихал.

— Сегодня один из наших знакомых поймал свинью. Китайцы уж очень хорошо умеют ловить диких корейских свиней, — пробормотал отец, доставая сигарету из кармана. — Не понимаю, почему наша Гынён продолжает получать столько негатива от фанатов шоу. Она вежливая и аккуратная. Пока ей не исполнилось двадцать пять, была самой завидной невестой во всей округе.

На слова пьяного мужчины Худжун рассмеялся. Гынён ткнула мужчину локтем в бок.

— До двадцати пяти, значит? — повторил Худжун и хихикнул.

Гынён еще раз ткнула его локтем в бок.

— Дядя Ёнпаль, Джинкён вышла замуж? Ничего себе! — воскликнула Гынён, когда увидела соседа.

— Да. Во время учебы в Китае. Не хочешь выпить?

Мужчина со счастливым лицом протянул Гынён бумажный стаканчик.

— О, я совсем не умею пить. — Девушка застенчиво отмахнулась.

Худжун вопросительно посмотрел на нее.

— Правда? Тогда, может, ты с нами выпьешь? — Ёнпаль протянул стакан Худжуну, и тот взял его обеими руками.

Через некоторое время Худжун влился в местную компанию и пил вместе с ними.

— Должно быть, нашей Гынён не повезло, поэтому о ней говорят всякое. Очень часто людям не нужна правда, да и оценивают они только то, что видят, не пытаясь узнать человека.

— Вот-вот. Ограниченные люди ограниченно мыслят. Они не знают, как обстоят дела на самом деле, но любят распускать слухи.

— А ты что об этом думаешь? — Мужчина коснулся плеча Худжуна, и все остальные посмотрели в его сторону.

Гынён хотела как-нибудь разрядить обстановку, но ничего не смогла придумать.

— Хоть со стороны Гынён это и походит на бунт, но у нее всегда было свое мнение. Мы подождем, и, уверен, она нас не разочарует.

— Верно. Я едва отговорил твоего отца поджигать телестанцию. Тебе, должно быть, тяжело, Гынён, но ты должна также заботиться и о родителях. Ты же понимаешь, что у них есть только ты?

Гынён невольно сжалась от слов мужчины.

— Хочу пить. Есть ли вода? — спросила Гынён у отца.

— Кто поведет машину? Кто пил меньше меня, тот и сядет за руль, — выпалил Худжун, занимая пассажирское сиденье.

— Что ты делаешь? Разве может молодой человек вести себя так по отношению к девушке? Как долго ты продолжишь все это терпеть? — огрызнулся отец, поглядывая на Гынён.

Девушке нечего было ответить, и она лишь сжала губы.

— Сейчас я довольно терпелив, но долго не продержусь. Если не хочешь, чтобы у отца случился приступ, лучше возвращайся домой!

— Нет. Даже если бы я хотела. Мне уже заплатили, так что придется пройти весь этот путь до конца, — ответила Гынён обеспокоенным голосом.

— Если кто-то услышит, то может нехорошо подумать о твоих родителях. Хочешь выставить нас в неприглядном свете? Разве я когда-либо заставлял тебя зарабатывать?

— Папа, просто я…

У Гынён навернулись слезы. Не в силах что-либо ответить, она отвернулась к боковому зеркалу и едва заметно вытерла глаза.

— Простите. Это все моя вина, — Худжун, который до этого молча слушал их разговор, решил заступиться за девушку.

— Хорошо сказано. Я лишь пытаюсь понять, что происходит с моей дочерью.

— Ах, ну… — Худжун осознавал свою часть вины и не мог ответить.

— Пап, мы приехали, — сказала Гынён и поспешила выйти из машины, не давая что-либо сказать Худжуну.

— Посмотрим, как будет дальше. Если я увижу, что моя дочь снова страдает, то, клянусь, уничтожу телестанцию.

Гынён попыталась вытащить отца из машины, а на его крики из дома выбежала мать.

— Мама, ты еще не спишь?

Женщина помогла мужу войти в дом, а Гынён проводила их взглядом.

Худжун достал печь для приготовления рисовых лепешек с заднего сиденья машины и поставил на крыльцо.

— Спасибо за помощь, — искренне поблагодарила Гынён.

— Отсюда видно так много звезд! — Худжун заметил подавленное состояние девушки и хотел ее подбодрить.

Мужчина смотрел на звездное небо и словно видел его впервые.

— Я прогрела комнату на первом этаже, — послышался голос из главной спальни.

Гынён указала Худжуну на его комнату.

— Кажется, тут достаточно тепло. Спокойной ночи, — еле слышно произнесла девушка и отправилась в свою.

Закутанный в одеяло Худжун рассматривал комнату, больше похожую на склад. Ветер стучал в окна, и мужчина каждый раз вздрагивал.

— Чтобы еще раз… — с усталым видом покачал головой Худжун.

Затем он услышал легкие и осторожные шаги за окном.

Мужчина быстро надел пальто и вышел на улицу. Как он и ожидал, это была Гынён. Девушка сидела на деревянных перилах рядом с домом и внимательно смотрела в ночное небо.

— Что ты делаешь? Тебе не холодно? — Худжун подошел и сел рядом.

— Не спится? — равнодушно спросила Гынён, глядя на угрюмого мужчину.

— Шум от окон похож на рев динозавра, я не смог уснуть, — проворчал Худжун и засунул руки в карманы пальто.

— Мне нравится этот звук, — мягко улыбнулась девушка.

— Нравится… Но ты тоже не спишь.

— Завтра нужно выехать пораньше. А сейчас мне хочется подольше полюбоваться звездным небом, — тихо ответила Гынён, откинув голову назад.

Худжун тоже смотрел в темную высь, где попеременно мерцали яркие звезды.

— Почему ты не сердишься на меня? — спросила девушка.

Певец вопросительно посмотрел на нее. Гынён легонько постукивала ногой.

— Тогда, на встрече с журналом, ты сильно на меня разозлился.

— Я сержусь, — сказал Худжун, сжимая и разжимая забинтованную руку. — Ты тоже злилась на меня за то, что тебя уволили. Честно говоря, я не хотел быть резким. Просто я такой. — Худжун опустил взгляд. — Мне давно хотелось с кем-нибудь вот так поговорить. — Худжун стал постукивать ногой по земле, повторяя за Гынён. — Люди всегда снисходительно относились к парню, который даже свою возлюбленную не смог защитить. Я заслуживаю хорошей трепки, не думаешь? — спокойно сказал певец.

Девушка внимательно смотрела на него. Она не ожидала настолько искреннего разговора. Гынён думала, что Худжун и дальше будет хранить все в себе.

— Раньше меня переполняла уверенность и мне казалось, я смогу всего добиться. Но в итоге меня просто выкинули, как ненужный мусор. — Гынён слегка улыбнулась, мужчина улыбнулся в ответ и покачал головой.

— Даже если ты говоришь об этом, все равно тяжело.

Долгий вздох заменил все остальные его слова и унес их в прохладное ночное небо. Как далеко улетел этот вздох? Гынён смотрела на то, как пар изо рта поднимается ввысь.

— Ты была когда-нибудь на Аляске? — внезапно спросил Худжун.

— На Аляске?

Немногочисленные ассоциации Гынён с этим местом — пьющие кока-колу медведи и разгуливающие по тропинкам северные олени, которых не принял под свое крыло Санта-Клаус. Девушка задумалась: не живут ли там люди в иглу?

Худжун продолжал смотреть на небо. Казалось, он мыслями был совсем далеко отсюда.

— Ты знаешь мое настоящее имя, верно? — мягко спросил он.

Гынён кивнула:

— Бэнни.

— Меня так звали, когда я жил там.

— Правда? — Девушка была удивлена.

Все это время она думала, что Худжун жил в другой части Америки. Мужчина сделал загадочно-игривое лицо.

— Даже Джихян этого не знает.

— Почему?

Девушка вспомнила, что Джихян сказал ей однажды: «Худжун не любит вспоминать прошлое». Ему казалось, подобные разговоры неприятны певцу.

— Не о чем особо рассказывать, на самом деле.

— Но почему ты вдруг решил поделиться этим со мной? Я особенная?

На сарказм Гынён Худжун лишь рассмеялся.

— Моя родная страна — Корея, но у меня сохранилось мало детских фотографий. Честно сказать, почти все снимки со мной были сделаны после того, как я стал знаменитостью. — Он грустно улыбнулся и посмотрел на Гынён, но девушка не ответила. — Жизнь была нелегкой, даже не возникало желания делать фотографии на память, — холодно добавил Худжун. Затем он выдохнул теплый воздух изо рта, и облачко поднялось вверх. Словно прервал разговор, чтобы собраться с мыслями. — После окончания средней школы я переехал в Корею. Тогда Аляска казалась мне чужой. А мама осталась там.

Во время рассказа Худжуна Гынён то смотрела на мужчину, то снова вглядывалась в ночное небо. Было удивительно слышать о деталях жизни певца, которые не знает даже Джихян. Теперь она узнала его немного лучше и Худжун показался ей неплохим человеком. Неужели Гынён начинает привязываться к нему?

— В Корее я почувствовал себя своим, но моя мама отказалась переезжать. Для нее это был бы возврат к прошлому. Мама не хотела больше быть несчастной.

— Она считала тебя своим несчастьем? — осторожно спросила девушка.

— Думаю, мама просто пыталась убежать от проблем. Я точно не знаю подробностей. Так случилось, что она дважды была замужем и оба раза оказались неудачными. Поддержки мама ни от кого не получала. — Худжун нахмурился и снова посмотрел на небо, делая вид, что не замечает грустного взгляда Гынён. — Разве в этом есть смысл? Даже если родителю тяжело, но из-за его выбора страдает ребенок, то не должен ли он подумать и о его чувствах? Почему мама была такая упрямая? Даже сбежала в чужую страну! — Худжун разозлился.

— Посмотри на это от лица своей матери. У нас только одна жизнь, и мы делаем все возможное, чтобы избежать сожалений. Нужно постараться принимать решения другого человека, — сказала Гынён, и Худжун взглянул на девушку. — Это был ее выбор. Так же, как ты решил уехать оттуда, твоя мать решила остаться. Я уважаю тебя, ведь ты пытался сделать свою жизнь лучше. Но почему сейчас ты все еще держишь обиду на нее? Ты ведь достаточно самостоятельный и сам можешь принимать решения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Столица провинции Чхунчхон-Намдо.

6

Столица провинции Чхунчхон-Пукто.