Мне было 27…

Ким Лиза (2024)

Мие было дано 27 лет жизни. Много ли это? Конечно, нет! Но нужно ли сожалеть об упущенной возможности? История жизни Мии были взяты из ее воспоминаний. О том как она грустила, повстречала свою вторую половину, но он ушел из жизни раньше Мии. Кажется, будто ее жизнь — это трагедия. Но Мия настроена совсем по — другому. Ей есть о чем вспоминать с теплотой внутри.

ГЛАВА 4.

С Костей мы начали встречаться, когда у меня «все валилось из рук»: работа, здоровье, отношения с друзьями, родственниками. На этот момент мне казалось, что это ранний кризис среднего возраст! Без шуток! Сейчас я понимаю, что это просто серая полоса в моей жизни была.

Костик был мне просто другом, который все никак не хотел оставаться во френдзоне. Мы были уже знакомы два с половиной месяца и я относилась к нему ровно. Вернее, мне так казалось на тот момент. Но сердечко уже потихоньку начало оттаивать.

Я хорошо запомнила этот день. 13 декабря — день когда мне казалась, что все стены и опоры моей жизни рухнули. В тот день я почувствовала себя слабейшей женщиной на планете. 6 вечера — звонок. Уже знакомый мне голос. Мои руки задрожали. И в этот самый момент мне захотелось, чтобы Костя оказался рядом и обнял меня. И я ему это сказала.

— Приезжай! Мне очень плохо — я чуть не разрыдалась.

— Скоро буду! — ответил Костя.

Костя приехал через сорок минут. Я его очень ждала. Минуты словно ползли. Время как — будто шутило надо мной.

В дверь позвонили и я наконец — то увидела Костю. Он стоял в сером пальто, черный шарф и красные от мороза уши. В руках у него были мои любимые пионы. Розовые.

13 декабря мы стали парой. Раньше я считала, что двадцатилетний парень — это ребеночек. Но мой Костя был мужчиной. Моя каменная стена, которая иногда с детской наивностью смотрела на этот мир.

Костя зашел в квартиру. Я взяла его руку и прижала к своей щеке. Почувствовала еще ледяные пальцы. Он все также стоял с букетом в руках. Его растерянные глаза. Он, наверное, не понимал, что происходит. Сейчас мне очень смешно, когда вспоминаю этот момент. Костя, скорее всего, подумал, что я кукухой съехала или пьяная.

— Это тебе! — он протянул мне букет розовых пионов.

— Спасибо! — прошептала я.

— Ну…ну…ты… — Костя начал запинаться.

— Я? — мне стало смешно от ситуации и его растерянности.

— Ты наконец — то согласна стать моей девушкой? — выдохнул он.

— Согласна! — я улыбнулась в ответ.

Костя тоже улыбнулся. И обнял меня. Он уже не был таким холодным, как у двери. И я почувствовала его тепло. Стало так легко. Будто чтобы серая полоса ушла — мне не хватало только его объятия. Будто все проблемы и неурядицы начали таять в его руках.

Наши притирки длились около месяца. Каждый тянул одеяло на себя. Честно говоря, иногда я жалела, что мы начали встречаться. Костя меня ревновал. Ему все время казалось, что на меня все смотрят. Мне порой казалось, что это паранойя. Его молодая кровь закипала в нем.

Вскоре мое терпение лопнула и я ушла от него. Меня хватило ровно на месяц. Я выбрала себя и свое спокойствие.

Мне стало так легко и свободно, что я зареклась, что больше никогда в попаду в такой круговорот страстей. Честно, я очень скучала по Косте. Ведь большую часть времени он был спокойным и рассудительным. Но 15 процентов нашего времени занимала его ревность, которая отравляла все хорошее в нас. Она словно яд — медленно распостранялась по отношениям.

— С меня хватит! — выпалила я после очередной сцены ревности.

— Костя, я так больше не могу! Мне плохо! — продолжила я.

— Мия, я понимаю, что порой я перегибаю палку, но ничего не могу с собой поделать — ответил Костя.

— Я так больше не могу — повторила я.

— Я исправлюсь, Мия — Костя опустил голову.

— Я так больше не могу — продолжила я.

В тот вечер мы были у Кости дома. Я накинула свое пальто, захватила сумочку и ушла.

Я ушла тихо, не хлопая дверью. Когда я закрывала дверь квартиры — моя душа выла. Но так продолжаться не могло. Я устала. Меня вымотали.

Я пришла домой закинула сумочку на журнальный столик и прямо в пальто легла на диван, прижав ноги к груди. Пролежав так около часа, я встала и приняла ванну. Мое лицо было каменное. Ничего не хотелось.

Но страдать — это не мой конек. Мне было плохо. Очень плохо. Душа выла от принятого решения. Но жизнь….она идет.

Выйдя из ванной, я достала из холодильника свой любимый греческий йогурт. В голове крутились мысли о Косте, который был уже не мой.

Вот моя любимая деревянная миска, ее подарила мне мама. Добавляю йогурт, немного гранолы, черники и персика свеженького. Не забыла и про кокосовую стружку.

— Вот моя ложка, мой любимый боул — я начала говорить сама с собой.

— Все будет хорошо! — прошептала я.

— Все будет хорошо! — громко и четко произнесла я вслух.