Проклятие наличности

Кеннет Рогофф, 2016

Мир задыхается от наличности. От этого мы становимся беднее и беззащитнее. В своей книге «Проклятие наличности» Кеннет Рогофф, один из ведущих мировых экономистов, выдвигает идею, которая вплоть до недавнего времени наверняка показалась бы совершенно нелепой: избавиться от большей части всего объема бумажных денег, которая используется для ухода от уплаты налогов, для финансирования коррупции, терроризма, в наркоторговле и торговле людьми, а также в других сферах масштабной международной нелегальной экономики. К. Рогофф предлагает план по постепенному сокращению объема большей части бумажных денег при условии сохранения в обращении мелких купюр и монет в течение неопределенно долгого времени. Автор также анализирует проблемы, которые могут возникнуть в переходный период, начиная с потенциальной угрозы приватности и стабильности цен и заканчивая необходимостью выпуска бесплатных дебетовых платежных карт для малообеспеченной части населения. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Предисловие

Проблема, которой посвящена эта книга, на первый взгляд выглядит совершенно банальной, и может показаться, что речь идет вовсе не проклятии, а всего лишь о досадном раздражающем факторе. Но все же я попытаюсь убедить читателей, что в настоящее время бумажные, то есть наличные, деньги создают весьма серьезные проблемы в области государственных финансов и денежного рынка. Если бы удалось избавиться практически от всех бумажных денег, то выгода от этого превысила бы все ожидания.

Наверное, многие читатели думают, что главная задача экономистов-монетаристов состоит в том, чтобы постоянно размышлять о банкнотах и что ими написаны многостраничные научные труды, посвященные бумажным деньгам. Эти читатели глубоко заблуждаются, но это не их вина. В действительности большинство ученых-экономистов и политиков склонны рассматривать массу бумажных денег как нечто неважное и второстепенное для современной высокотехнологичной банковской и финансовой сфер. В современных кейнсианских макроэкономических моделях наличные деньги либо отодвинуты на задний план, либо полностью игнорируются, поскольку их учет вызывает немалые затруднения. Большинство экспертов в области монетарной политики не забивают себе голову проблемой бумажных денег. Этот вопрос, по их мнению, является совершенно неинтересным и неважным.

Проблема наличных денег не особо волнует даже представителей центральных банков, несмотря на то что их банки печатают бумажные деньги в размере десятков миллиардов долларов, увеличивая тем самым денежную наличность. Топ-менеджеры этих банков часами могут с удовольствием обсуждать мельчайшие подробности политики процентных ставок и прогнозировать, как процентные ставки повлияют на инфляцию и уровень безработицы. Однако не стоит и пытаться отвлечь их разговором о выпуске денежной наличности. К обсуждению этого вопроса они приступят только тогда, когда подойдет время подсчитывать прибыли и убытки, да и тогда это не вызовет у них особого энтузиазма. В глубине души многие банкиры, работающие в центральных банках, уверены, что их главная задача — способствовать движению экономики по пути стабильного роста и стабильных цен, а не печатать деньги.

И все-таки в последнее время наличные деньги начинают вызывать все больший интерес, во-первых, со стороны центральных банков, которые размышляют о том, насколько меньше нуля они могут опустить процентную ставку; во-вторых, со стороны национальных правительственных казначейств, обремененных долгами, поскольку они все больше нуждаются в налоговых денежных поступлениях; в-третьих, наличные деньги привлекают внимание служб безопасности, которые стараются предотвратить угрозу террористических атак, а также органов правосудия, ведущих борьбу с набирающими силу национальными и международными преступными синдикатами. Однако большинство политиков продолжают воспринимать бумажные деньги как некую данность и их амбиции не идут дальше того, чтобы каким-то образом смягчить проблемы, вызываемые наличными денежными средствами. И даже ученые, от которых ждут беспристрастных прогнозов, сосредоточивают свое внимание на сложных и рискованных политических проектах: они задумываются над тем, как можно будет совладать с беспомощной монетарной политикой, когда процентные ставки станут отрицательными, вместо того чтобы просто разом покончить с проблемой бумажных денег.

А именно такое решение я и собираюсь предложить. Почему бы просто не избавиться от бумажных денег? Или, точнее, почему бы постепенно не перестать печатать их в таком объеме? Естественно, такой переход следует осуществлять чрезвычайно медленно и постепенно, денежные поступления должны проходить через субсидированные дебетовые карты, а банкноты малого номинала нужно сохранять как можно дольше, и лишь когда-нибудь им на смену придут металлические монеты.

Такое решение может показаться очень простым, и тогда возникает вопрос: зачем посвящать этой проблеме целую книгу? Но если отнестись к этому серьезно, то нам понадобится совершить длинное путешествие по дорогам, на которых мы в повседневной жизни сталкиваемся с наличными деньгами. Некоторые из аспектов, с которыми мы столкнемся, окажутся вполне конкретными, некоторые — практическими, а некоторые — совершенно абстрактными. Существует множество возможностей преподнести эту тему в виде сенсации и даже превратить ее в политическую идею, однако я постараюсь занять нейтральную позицию и осветить как преимущества, вытекающие из подобного решения, так и возможные риски. Это совсем не простая задача, поскольку многие аспекты данной проблемы могут вызвать сильные эмоции. Так, например, явление, которое один человек воспринимает как нелегальную эмиграцию, для другого человека может показаться механизмом спасения от преследования и крайней нищеты. Где проходит граница между правом правительства создавать налоговое законодательство и правом человека на частную жизнь? Я надеюсь, что, независимо от того, каких взглядов изначально придерживаются читатели, факты, представленные в этой книге, покажутся им отрезвляющими, а аргументы в пользу сохранения бумажных денег в настоящем виде — менее убедительными и менее насущными.

Хотелось бы верить, что для большинства читателей эта книга окажется вполне доступной. В тех случаях, когда речь идет об узко специализированных вопросах, я стараюсь обсуждать их как можно понятнее и проще. Все технические профессиональные детали, без которых мне было не обойтись, вынесены в примечания в конце глав и в приложение. Роль наличных денег в нашем обществе в будущем — это слишком важная тема, чтобы оставлять ее на задворках монетарной экономической теории. Надеюсь, прочитав эту книгу, читатель осознает, что проблема бумажных денег не является банальной и, уж тем более, неважной.

Глава 1

Введение и общие замечания

НАСТУПИЛ ЛИ уже момент, когда правительствам экономически развитых стран следует приступить к постепенному избавлению от бумажных (наличных) денег, оставляя, возможно, лишь банкноты мелкого номинала, или металлические деньги, или и то и другое? В этом относительно простом вопросе заключено множество экономических, финансовых, философских и даже моральных проблем. В своей книге я постараюсь доказать, что при сбалансированном подходе ответом будет категоричное «да». Во-первых, это осложнит проведение регулярных крупных анонимных платежей, что, в свою очередь, будет способствовать борьбе с уходом от уплаты налогов и существенным образом повлияет на уровень преступности. Даже если отказ от бумажных денег и даст весьма скромный результат, то эта мера все равно окажется оправданной. Во-вторых, как я уже неоднократно отмечал, постепенный отказ от бумажных денег, вне всякого сомнения, является самым простым и изящным способом, с помощью которого центральные банки смогут осуществлять ничем не сдерживаемую политику установления отрицательных процентных ставок даже в том случае, если они столкнутся с нулевой границей процентной ставки. Сейчас ставки по казначейским векселям не могут упасть намного ниже нуля именно потому, что у людей всегда имеется возможность хранить сбережения в наличных деньгах, что по крайней мере дает нулевой процент^[23].

В принципе, конечно, эти два вопроса (то есть постепенное избавление от наличных денег и установление отрицательной процентной ставки) можно исследовать независимо друг от друга, но в действительности они тесно взаимосвязаны. Точнее говоря, на самом деле нельзя даже задумываться о радикальном отказе от бумажных денег, не учитывая возможных последствий: это может привести к тому, что в один прекрасный день у центральных банков появится соблазн ввести отрицательные процентные ставки без каких-либо ограничений. Ведь даже сегодня, когда дверь к отрицательным процентным ставкам лишь слегка приоткрылась, некоторые ведущие центральные банки (и среди них Банк Японии и Центральный европейский банк) уже активно пытаются просунуть ногу в дверной проем. Таким образом, эти две проблемы — отказ от наличных денег и переход к политике отрицательных процентных ставок — необходимо рассматривать совместно.

Идея радикального сокращения мирового объема бумажных денег казалась фантастической, когда почти два десятилетия назад я предложил отказаться от купюр крупного номинала^[24]. Свои соображения я изложил в скромной научной статье, посвященной туманной проблеме, не вызывавшей тогда никакого интереса. Эта статья была опубликована в малоизвестном журнале. Тем не менее что-то в изложенной мною дикой и выходящей из ряда вон идее привлекло внимание Сильвии Назар^[25], журналистки из New York Times (автора книги «Игры разума»^[26]). Ее статья, в свою очередь, попалась на глаза Роберту Рубину, который в то время являлся секретарем Казначейства США. Он привлек внимание своих коллег к проблеме, поднятой в моей статье. К сожалению, как я узнал позже, Рубин, в первую очередь, заинтересовался вовсе не моими аргументами в пользу отказа от всех купюр крупного номинала (начиная с эквивалента 50 долларов и выше). Скорее, его привлек мой вывод о том, что запланированный выпуск купюры в 500 евро (приблизительно 579 долларов) может поставить под удар господство 100-долларовой купюры в глобальной теневой экономике. Вот таково влияние политики.

И все же я думаю, что рассуждал в верном направлении^[27]. «Выгода», получаемая правительствами разных стран в результате бездумного стимулирования спроса на денежную наличность, резко сокращается благодаря издержкам, связанным с незаконной деятельностью, которую упрощает существование наличных денег, и особенно купюр крупного номинала. Сокращение объема наличности будет способствовать предотвращению ухода от уплаты налогов, что наверняка сможет компенсировать потерянную прибыль от печатания денег, даже если уход от уплаты налогов сократится всего лишь на 10–15 %. Еще больше выгоды может сулить положительное воздействие этих мер на борьбу с незаконной деятельностью.

Безусловно, наличные деньги являются важнейшим фактором в преступной деятельности, включая наркоторговлю, рэкет, вымогательство, подкуп государственных чиновников, человеческий трафик и, конечно, отмывание денег. Благодаря телевидению, кино и «сарафанному радио» уже давно известно, что крупные купюры используются гораздо чаще для нелегального, нежели для легального бизнеса^[28]. Однако политикам потребовалось гораздо больше времени, чтобы осознать этот простой факт.

Наличные деньги также играют важнейшую роль при нелегальной миграции, а эта проблема стала весьма болезненной во многих странах, включая США. Уму непостижимо, но многие политики всерьез рассуждают о необходимости соорудить огромные заборы на границах. Но при этом они, по-моему, не понимают, что гораздо гуманнее и более эффективно было бы создать такие условия для американских работодателей, чтобы они не имели возможности использовать наличные деньги для оплаты труда нелегальных работников, минуя учетные ведомости и часто устанавливая ставки ниже минимального определенного законом уровня. Рабочие места — это механизм, который управляет всем этим процессом. В общем, можно сказать, что наличные деньги являются той палочкой-выручалочкой, с помощью которой работодатели обходят трудовое законодательство и увиливают от уплаты обязательных взносов по программе социального страхования.

Естественно, если планировать радикальное изъятие из обращения наличных денег, то необходимо открыть для граждан с низкими доходами субсидированные государством банковские счета с привязанными к ним базовыми дебетовыми картами^[29], а также, возможно, впоследствии обеспечить людей самыми простыми смартфонами. Это уже делается в некоторых странах, например в Швеции и Дании, а многие другие страны рассматривают в перспективе принятие аналогичных мер. Существует очень легкий способ запустить этот процесс. Для этого необходимо открыть гражданам дебетовые счета, через которые будут осуществляться все взаиморасчеты с государственными структурами. Финансовое участие государства в этом процессе способствовало бы укреплению эффективной социальной политики, независимо от того, осуществлялось бы при этом уменьшение объема наличных денег или нет. В любом случае в этой книге я предлагаю следующий проект: купюры мелкого номинала будут сохраняться в обращении достаточно длительное время (возможно, всегда) и тогда для большей части населения не будет проблем с ежедневными платежами. Сохранение купюр мелкого номинала (а в идеале постепенная замена их на металлические деньги более крупного достоинства) также позволит решать некоторые проблемы, связанные с частной жизнью граждан, включая их безопасность, сохранение приватности и необходимость осуществлять экстренные платежи.

Если кто-то из читателей думает, что дебетовые карты, платежи через смартфоны и электронные деньги уже начали рыть могилу для наличных денег, то это глубокое заблуждение. В экономически развитых странах спрос на бумажные деньги неуклонно повышался на протяжении более двух десятилетий. В это трудно поверить, но к концу 2015-го в обращении у населения находилось 1,34 триллиона американских долларов. Это означает, что в США у каждого мужчины, женщины и ребенка на руках имелись в среднем наличные деньги в размере 4200 долларов. Аналогичные расчеты для большинства экономически развитых стран дают приблизительно такую же картину. Невероятно, но огромная часть наличных денег, находящихся на руках у населения, — это купюры крупного достоинства. А купюры достоинством 100 американских долларов, или 500 евро (которые на сегодняшний день составляют $570), или 1000 швейцарских франков (несколько более 1000 долларов) мы, как правило, не носим в кошельках и бумажниках. Почти 80 % долларов США составляют купюры достоинством 100 долларов. Много ли найдется людей, кто хранит 34 стодолларовые бумажки в кошельке, коробке из-под печенья или в бардачке машины? А именно такая доля наличности приходится на каждого гражданина США — мужчину, женщину или ребенка. Таким образом, семья, состоящая из четырех человек, должна хранить наличными 13600 долларов в 100-долларовых купюрах, не считая более мелких купюр. Казначейства и центральные банки регулярно получают миллиарды, печатая купюры крупного номинала, однако неизвестно, где находятся эти деньги и на что они используются. Только мизерная часть этих денег поступает в кассы или лежит в банковских хранилищах. Где же находятся остальные деньги? Этого не могут объяснить даже опросы потребителей в США и в Европе. При этом следует отметить, что проблема существования гигантского запаса наличности крупного номинала характерна не только для США, но и для большинства экономически развитых стран.

Даже центральные банки начинают осознавать, что их участие в «реверсивном» отмывании денег — это палка о двух концах. Я называю этот процесс «реверсивным», чтобы было понятно, как это происходит: центральные банки фактически берут «чистые» купюры крупного номинала и отправляют их по разным банкам; затем, после ряда промежуточных операций, наличные, и в особенности купюры крупного достоинства, часто превращаются в «грязные» деньги и затем уходят в теневой бизнес. Обычное отмывание денег заключается в том, что прибыль, поступающая от незаконной деятельности, затем «фильтруется» через вполне законный бизнес, чтобы эти деньги стали «чистыми».

Если центральные банки решат пересмотреть роль наличных денег, то это случится не из-за того, что их обеспокоит моральная сторона этого дела. Просто рано или поздно они поймут, что бумажные деньги — это главное препятствие, стоящее на пути плавного функционирования мировой финансовой системы. Но какое значение для глобальной мировой экономики имеет такой давным-давно устаревший фактор, как бумажные деньги, если общая величина всех финансовых активов несопоставимо больше, чем размеры наличности? Ответ на этот вопрос настолько прост, что может шокировать любого человека, который ранее на эту тему не размышлял.

Бумажные деньги можно рассматривать как ценные бумаги с нулевой доходностью. Или, точнее говоря, как облигации на предъявителя с нулевой процентной ставкой. На деньгах не пишется имя владельца, за ними не стоит никакая история и они не теряют своей покупательной способности, независимо от того, кому они принадлежат^[30]. До тех пор, пока у людей имеется выбор и они могут пользоваться бумажными деньгами, они никогда не согласятся на отрицательные процентные ставки ни по каким облигациям, за исключением, пожалуй, лишь незначительной компенсационной отрицательной дельты, поскольку хранение наличности и ее страховка дорого обходится. Несмотря на то что эта проблема может показаться тривиальной, в течение 8 лет, начиная с финансового кризиса 2008 года, нулевая граница процентных ставок продолжает наносить существенный урон монетарной политике практически во всех странах с развитой экономикой. Если бы у политики отрицательных процентных ставок вдруг исчезло ограничение — при условии, что для этого будет произведена вся необходимая финансовая, институциональная и законодательная подготовка — «в обойме» у центральных банков никогда «не закончились бы патроны», то есть у них появилась бы возможность все далее и далее понижать процентные ставки. Можно было бы смоделировать подобную ситуацию и на хорошем примере проиллюстрировать, что политика отрицательных процентных ставок была бы чрезвычайно полезна в разгар финансового кризиса.

Лишь немногие политики задумывались над этой проблемой до того, как разразился финансовый кризис. Просто со времени Великой депрессии мало кого, за исключением лишь Японии после сдутия «пузыря», волновал вопрос о нулевом ограничении процентных ставок. С 2008 года ситуация резко изменилась. Теперь, уже в течение последних восьми лет, практически каждый крупный центральный банк мечтает о том, чтобы в один прекрасный день у него появилась возможность установить процентные ставки, которые были бы намного ниже нуля.

А центральные банки ряда стран, включая Данию, Швейцарию, Швецию, Японию, и центральный банк еврозоны уже одной ногой ступили на территорию отрицательных процентных ставок. Они пытаются нащупать границу, за которой перевод средств с корпоративных банковских счетов и из правительственных долговых бумаг в наличные деньги приведет к тому, что политика отрицательных процентных ставок станет неэффективной или даже контрпродуктивной. Однако даже если нижняя граница процентных ставок опустится лишь немного ниже нуля, то это все равно станет сдерживающим фактором.

Идея о том, что установление отрицательных процентных ставок может быть вполне разумной политикой и что бумажные деньги только мешают этому процессу, возникла не сегодня. Как ни удивительно, на пике Великой депрессии ведущие экономисты, придерживающиеся самых различных взглядов, и среди них Ирвинг Фишер из Йельского университета и Джон Мейнард Кейнс из Кембриджа, пришли к единой точке зрения. Если бы только можно было изобрести какой-то способ, с помощью которого государство взимало бы плату за наличные деньги, то денежная экспансия могла бы вывести мировую экономику из депрессии. В то время так же, как и сегодня, для большинства стран проблема состояла в том, что если бы проводилась политика нулевых краткосрочных процентных ставок, то монетарная политика попала бы в «ловушку ликвидности» и тогда ситуацию было бы уже не исправить. В 1933 году Фишер под влиянием оригинального немецкого мыслителя Сильвио Гезелля написал небольшую работу, озаглавленную «Марочные сертификаты». В ней он рассмотрел вопрос о том, можно ли обязать людей периодически наклеивать чистые марки на оборотную сторону бумажных купюр, что позволяло бы продолжать использовать их в качестве законного платежного средства. Это, естественно, был весьма примитивный способ взимания отрицательной процентной ставки за хранение наличных денег. В своей работе «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) Д. М. Кейнс в целом одобрил эту идею, но сделал справедливый вывод, что воплотить ее в жизнь нереально^[31]. Хотя Кейнс и отверг предложение Гезелля относительно выхода из «ловушки ликвидности», размышления по этому поводу помогли ему сформулировать свой знаменитый вывод: ключ к выходу мировых экономик из Великой депрессии заложен в правительственных расходах.

Однако если бы Кейнс жил в наше время, он, возможно, сделал бы совершенно иной вывод применительно к современному миру, в котором денежные расчеты все больше и больше перемещаются в электронную среду и в котором существуют кредитные и дебетовые карты, а также мобильные телефоны. В этом мире можно реально начислять отрицательный (или положительный) процент на электронные деньги, которые имеются в распоряжении банков. Как я уже отмечал выше, некоторые центральные банки уже это делают! Самое серьезное препятствие, которое мешает осуществлять введение отрицательных процентных ставок в более широком объеме, — это бумажные деньги старого образца, в особенности купюры крупного достоинства. Именно они будут находиться в эпицентре той бури, которая поднимется при полномасштабном переводе средств, вложенных в казначейские векселя, в наличные деньги^[32]. Естественно, политику повсеместного введения отрицательных процентных ставок будут тормозить и другие институциональные препятствия, например сложности с организацией выплаты отрицательных ставок по облигационным купонам, введение запретов на досрочную уплату налогов в крупном объеме, а также на длительные задержки при обналичивании чеков. Однако все эти проблемы со временем могут быть легко преодолены. К этому вопросу я еще вернусь в главах 10 и 11.

Сокращение объема бумажных денег или установление отрицательных процентных ставок на наличные деньги — это вопрос, который может вызывать сильные эмоции. Современный Сильвио Гезелль обрел бы множество яростных врагов в самых различных слоях населения. В 2000 году сотрудник Федеральной резервной системы в Ричмонде Марвин Гудфренд опубликовал чисто научную статью, в которой утверждал, что единственный способ организовать выплаты отрицательных процентных ставок — это прошить в купюры магнитные полоски. Мало того, что никто не оценил изобретательность Гудфренда и его способность к предвидению — на него моментально обрушился шквал негодования, ему стали приходить смс-сообщения с угрозами, а одна из консервативных радиопрограмм устроило ток-шоу, в котором его просто выставили на посмешище. В 2009 году Н. Грегори Мэнкью, экономист из Гарварда, написал эксцентричную полемическую статью для газеты New York Times, посвященную обсуждению проблемы нулевой границы процентной ставки. В ней он упомянул, что один из его аспирантов предложил периодически устраивать лотереи на основе серийных номеров денежных купюр. После каждой из таких лотерей купюра, номер которой не выпал, будет объявлена потерявшей платежеспособность. Такой нестандартный способ выплаты отрицательной процентной ставки в шутку был предложен исключительно в иллюстративных целях, и речь об использовании его на практике, конечно, не шла. Разве люди могут все время отслеживать, какие номера выпали, а какие нет? К удивлению Мэнкью, его буквально засыпали угрожающими смс-сообщениями, в его адрес зазвучали очень резкие высказывания. Президенту Гарвардского университета было даже отправлено письмо с требованием немедленно уволить Мэнкью.

Конечно, не всякий из тех, кто выступает в защиту бумажных денег, является адептом секты Конца света или усматривает связь между обществом, в котором нет наличных, и знаком зверя. (Хотя как человек, который давно и много писал о том, что необходимо резко сократить объем бумажных денег, я не могу не засвидетельствовать, что представители этих двух групп часто перемешиваются между собой.) Большинство из тех, кто защищает бумажные деньги, имеют вполне законные основания надеяться, что будет сохранен некий статус-кво. После лекции, прочитанной мною в 2014 году в Мюнхенском университете, Отмар Иссинг, один из бывших топ — менеджеров Европейского центрального банка, занимавший должность главного экономиста, выразил резкое несогласие с моей точкой зрения. Он заявил, что бумажные деньги — это «свобода, отлитая в монеты» (реверанс в сторону Достоевского и его «Записок из Мертвого дома»^[33]), которую никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя ставить под угрозу и уж тем более отказываться от нее. Главная задача этой книги — внимательно и подробно рассмотреть все возражения, высказываемые по этому поводу. Там, где это будет возможно, я постараюсь найти способ обойти все камни преткновения. Кому-то нравится пользоваться наличными деньгами — это, в той или иной степени, удобно. Правда, преимущества наличности сохраняются сегодня лишь в области легальных трансакций, но и в этой области интерес к наличности с каждым днем уменьшается. Другим достоинством бумажных денег является их анонимность. С этим аргументом спорить уже несколько сложнее. Каким образом общество может найти точку равновесия между правом каждого человека на частную жизнь и своей обязанностью устанавливать общественные законы и правила?

Определить, где должна проходить эта разделительная черта, а также как ее провести и узаконить, — вот, наверное, единственная важная проблема, с которой мы столкнемся в будущем, когда твердо решим положить конец наличным деньгам. Вопрос о неприкосновенности частной жизни сводится, конечно, не только к политике избавления от наличности, но также включает в себя запись переговоров по сотовым телефонам и просматривание кредитных историй, не говоря уже о камерах слежения, которые практически повсеместно установлены во всех крупных городах по всему миру. Однако наличность все-таки занимает важное место в ряду этих проблем. Поэтому, когда мы рассуждаем о возможности постепенного сокращения объема бумажных денег, очень важно беспристрастно оценить как поставленные задачи, так и их альтернативы (например, кредитные пластиковые карты с предоплатой, у которых установлен жесткий лимит). Не следует забывать и о том, что при мелких трансакциях удобнее пользоваться бумажными деньгами, которые к тому же обеспечивают сохранение приватности. По этой причине любое сокращение объема наличных денег нужно начинать с купюр крупного номинала. Мелкие купюры должны сохраняться в обращении всегда, или по крайней мере до тех пор, пока им не будет найдена достойная замена.

* * *

Написать книгу на тему, которая затрагивает такие разноплановые проблемы — задача не из легких, особенно если автор хочет самым серьезным образом рассмотреть как практическую, так и философскую сторону постепенного отхода от использования бумажных денег. Я постарался расположить материал таким образом, чтобы читатели могли либо легко найти интересующие их специфические вопросы, либо просто прочитать эту книгу от корки до корки. Значительная часть материала (в первую очередь это относится к цитатам) была вынесена в примечания. Когда читатели будут знакомиться с книгой в первый раз, совершенно не обязательно подробно изучать эти примечания. Некоторые вопросы показались мне чересчур специализированными, поэтому я разместил их в коротком приложении.

Основной текст я разделил на три части. Первая часть начинается с главы 2, рассказывающей о некоторых эпизодах из истории денег, причем особое внимание уделяется тем ключевым вопросам, о которых речь пойдет в последующих главах. Необходимо отметить крайне важный момент относительно бумажных денег. Существует две разновидности бумажных денег — с обеспечением и без обеспечения. Так, например, в случае с денежными единицами, выпущенными в условиях действия золотого стандарта, центральные банки фиксируют курсы валют в золоте и готовы осуществлять обмен этих валют на золото по официальному курсу. Как будет показано далее, если у центрального банка не имеется достаточного золотого запаса для обеспечения всего объема напечатанных им денег, то это грозит серьезными неприятностями. В ситуации с деньгами, не обеспеченными золотом, или неразменными деньгами, стоимость бумажных денег определяется только на основе социальной договоренности и правительственных распоряжений. В наше время все главные мировые валюты представляют собой исключительно неразменные деньги. Этот денежный инструмент возник в период монгольского завоевания Китая.

В отсутствие необходимости обеспечивать денежные знаки золотом современные государства печатают бумажные деньги в огромном объеме. В главе 3 изложены основные факты, касающиеся громадных денежных запасов, преимущественно в экономически развитых странах. Также приводятся некоторые факты по поводу развивающихся стран. Далее, в главах 4 и 5, я попытался проследить главные факторы спроса на бумажные деньги. Кто может хранить наличность в таком объеме? Источниками спроса являются субъекты национальной экономики, легально выплачивающие налоги; субъекты теневой экономики, не отличающиеся законопослушностью (имеются в виду как уход от уплаты налогов, так и преступная деятельность); и, наконец, субъекты глобальной экономики, предъявляющие как легальный, так и нелегальный спрос на бумажные деньги.

В главе 6 анализируется главный плюс бумажных денег, то есть значительный доход, получаемый правительствами благодаря монополии на выпуск денег. В этой же главе рассматриваются различные способы получения прибыли от бумажных денег, а также приводятся оценки относительно того, каковы будут потери от перевода значительной доли расчетов в электронные платежи. Важным вопросом является не только потерянная выгода в будущем, но и стоимость изымания из обращения уже напечатанной массы бумажных денег, что, в первую очередь, потребует выпуска государственных долговых бумаг с целью поглощать наличность по мере ее появления. Фактические издержки, по всей вероятности, будут зависеть от того, в какой степени на период постепенного отхода от бумажных денег будут приостановлены законы, противодействующие отмыванию денег, а также отменено обязательное информирование о хранении крупных денежных средств, поскольку это может повлиять на количество поступающих в легальный оборот грязных денег. В этой главе я делаю вывод о том, что общественная выгода, которая может быть получена в результате отказа от бумажных денег, в целом, скорее всего, значительно перевесит необходимые для этого затраты.

Конечно, многое будет зависеть от того, насколько в «мире с меньшим количеством наличности» сократятся уход от налогов и криминальная деятельность. Об этом мы можем только гадать. И все же мне кажется, что эффект от сокращения количества бумажных денег будет весьма существенным. Конечно, для этого государства должны предпринять все необходимые меры, чтобы это не свелось к детской игре «загони крота в нору», когда бьешь молоточком по одному кроту, загоняя его в норку, а из других нор появляются новые кроты. Точно так же могут возникнуть и новые альтернативные возможности для осуществления платежей. Главный механизм, которым располагает государство — это перекрыть все пути для того, чтобы финансовые институты принимали альтернативную валюту, а также препятствовать ее использованию предприятиями розничной торговли. Однако всегда существуют и обходные пути: золотые монеты, необработанные алмазы и виртуальные деньги. Но если учесть технические сложности и уже существующие серьезные ограничения (например, в области лицензирования торговли алмазами или золотом), то сразу же станет понятным, что все альтернативные варианты наличных денег, скорее всего, будут более затратными, более рискованными и менее эффективными. Вопрос о виртуальных деньгах мы отдельно рассмотрим в предпоследней главе.

В завершающей первую часть главе 7 изложен план конкретных мероприятий по постепенному сокращению объема бумажных денег до тех пор, пока в обращении не останутся только купюры мелкого номинала и металлические деньги. Потребуется длительный период для того, чтобы граждане и организации приспособились к новой системе, а политики нашли способы преодоления непредвиденных проблем. При осуществлении этих мероприятий очень важно следовать основному принципу: идеальная финансовая система должна создавать преграды только для крупных и регулярных анонимных трансакций, но никак не для мелких; она также должна обеспечивать финансовое включение населения. Поскольку в предлагаемом мною проекте заложена возможность сохранения мелких купюр и металлических денег в течение бесконечно долгого времени, то тем самым решаются проблемы, которые, при отсутствии наличных денег, могли бы возникнуть в условиях, например, отключения электричества и средств связи в результате природных катастроф. Скорость, с которой можно избавляться от бумажных денег, также зависит от состояния и степени развития современных технологий. В конце главы 7 я обсуждаю ситуацию в скандинавских странах, и в первую очередь в Швеции, где по ряду различных причин процесс перехода «к обществу с меньшим количеством бумажных денег» происходит гораздо быстрее и эффективнее, чем в любой другой стране. Эти страны стоят еще только в начале пути избавления от бумажных денег, поэтому их опыт пока еще не позволяет делать конкретные выводы. Однако, несомненно, на их примере уже сегодня можно утверждать, что имеются все возможности обойти часто надуманные препятствия, мешающие радикальному уменьшению объема наличности.

В части II рассматривается проблема отрицательных процентных ставок. Как я уже отмечал выше, невозможно начинать серьезное исследование вопросов, связанных с постепенным уменьшением объема бумажных денег, до тех пор пока не наступит полное осознание того, что этот процесс может самым кардинальным образом повлиять на политику центрального банка^[34]. После введения и общих замечаний в главе 8 анализируются все известные на сегодняшний день факты, на основе которых можно судить о том, насколько серьезное значение имеет нулевое ограничение процентной ставки в практической деятельности. По этому вопросу существует ряд научных работ, и их количество постепенно увеличивается. Однако в распоряжении исследователей имеется весьма ограниченное количество данных, а в этой области пока еще не накоплено достаточного опыта. Более того, возможности самих предлагаемых моделей также ограниченны. Вспомним, например, насколько «сырым» бывает анализ финансовых рынков. Короче говоря, хоть большинство центральных банков интуитивно понимает, что нулевая граница представляет собой достаточно важную регулярно возникающую проблему, научное сообщество еще только начинает исследования в этом направлении. Поэтому результаты, имеющиеся на сегодняшний день, вызывают смешанные чувства.

В главе 8 подробно рассматривается, какие шаги предпринимают центральные банки для того, чтобы смягчить последствия нулевого ограничения, не прибегая к отрицательной процентной ставке. В главе 9 продолжается обсуждение этой проблемы, а также анализируются некоторые другие идеи по поводу того, что можно сделать с нулевым ограничением (например, увеличить темпы инфляции, достичь которых стремится центральный банк, с 2 % до 4 % годовых). В главе 10 рассмотрены альтернативные подходы, с помощью которых в течение неопределенно длительного времени можно было бы проводить политику отрицательных процентных ставок, не занимаясь сокращением объема бумажных денег. Интересной и важной кажется идея о том, чтобы правительство параллельно эмитировало электронные и бумажные деньги, а затем, каким-то образом, устанавливало бы между ними обменный курс. В главе 11 я попытался выяснить, какие еще препятствия и преграды могут помешать эффективному проведению политики отрицательных процентных ставок и как с ними можно бороться. В главе 12 я обратился к вызывающему беспокойство вопросу: может ли политика отрицательных процентных ставок расшатать стабильность монетарной системы и не возникнет ли соблазна отойти от характерной для наших дней политики, основанной на определенных правилах.

Темы, которым посвящена часть III этой книги, перекидывают мосты между частью I и частью II. К этим темам относятся вопросы о потенциальном международном распространении политики отрицательных процентных ставок и об использовании цифровых валют. Необходимы ли будут скоординированные действия разных стран? (глава 13). Даст ли политика отрицательных процентных ставок какие — либо побочные эффекты? Не станет ли это все ненужным после появления первых цифровых денег? (глава 14)^[35]. Я также рассматриваю все эти проблемы применительно к развивающимся странам и новым рынкам — ведь, раньше или позже, большинству из них тоже придется ломать голову над проблемой постепенного уменьшения объема бумажных денег. Правда, для начала, неплохо было бы уменьшить количество крупных купюр. Книгу завершает глава под названием «Заключительные замечания».

И, наконец, необходимо сказать несколько слов по поводу терминов, которыми я пользуюсь в этой книге. В тексте очень часто встречается термин «бумажные деньги». Я использую его в очень широком смысле, имея в виду, помимо собственно бумажных денег, и другие платежные средства, имеющие схожий вид и выполняющие аналогичную функцию, но изготовленные не из бумаги. Вспомним, что в древности китайцы делали деньги из кожи и древесной коры. Сегодня же хорошей альтернативой бумаге является полимерная пластмасса, которая уже используется в ряде стран, например в Канаде и Великобритании. Купюры, изготовленные из пластика, прослужат намного дольше, чем бумажные. К тому же считается, что их намного труднее подделать. Однако для целей моей работы эти вопросы не являются первостепенными, за исключением тех редких ситуаций, когда я, по необходимости, рассматриваю некоторые специфические вопросы (например, с пластиковых купюр гораздо удобнее сканировать индивидуальный серийный номер), читатель должен понимать, что в контексте этой работы бумажные и пластиковые деньги — это одно и то же. И те и другие деньги я называю бумажными деньгами.

Точно так же я часто называю «бумажную валюту» бумажными деньгами, наличными деньгами, или наличными. Я делаю это только ради того, чтобы не повторять все время один и тот же термин. Все эти термины означают одно и то же. В разговорной речи для обозначения ликвидных форм богатства используется слово «нал». Я хотел бы подчеркнуть, что в своей книге этот термин я использую исключительно для обозначения бумажных наличных денег. Лет эдак через 75, если к тому времени бумажными деньгами все еще будут пользоваться жители каких — нибудь оторванных от цивилизации племен на реке Амазонке, или в Восточном Техасе, то они, наверное, найдут в своем языке название для бумажных денег.

Примечания

23

См., напр.: (Rogoff 2014). В этой работе я опирался на свое более раннее исследование (Rogoff 1998a) и уже касался главных тем, изложенных здесь. Я также высказывал свои соображения по этим вопросам в различных полемических статьях.

24

(Rogoff 1998a).

25

См.: Sylvia Nasar, «Crime’s Newest Cash of Choice», New York Times, April 28, 1998, http://www.nytimes.com/1998/04/26/weekinreview/ideas-trends-crime-s-newest-cash-of-choice.html.

26

Полное название книги — «Игры разума. История жизни Джона Нэша, гениального математика и лауреата Нобелевской премии» (Москва: АСТ, 2017). По ней поставлен получивший Оскара фильм «Игры разума» (2001). — Прим. пер.

27

Я продолжал работу над этой темой, когда исполнял обязанности главного экономиста в Международном валютном фонде (Rogoff 2002), однако сторонников у меня было немного.

28

Вспомним, например, фильм «Все о Бенджамине» (2002) с Айсом Кьюбом в главной роли. В названии фильма — отсылка к Бенджамину Франклину, портрет которого сегодня украшает стодолларовую купюру.

29

Имеется в виду, что обычно банки взимают плату за обслуживание счетов и банковских карт и это может быть дорого для бедных. — Прим. пер.

30

Облигации на предъявителя, по которым выплачивались проценты, когда-то существовали, и о них даже упоминается в романе С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» (1925). Из голливудских фильмов 1980-х годов (например, «Крепкий орешек» и «Полицейский из Беверли-Хиллз») нам известно, что и в то время в преступном мире имелся определенный спрос на такие облигации. В наше время в США они уже находятся под строгим запретом и начинают постепенно исчезать в других экономически развитых странах. В США облигации на предъявителя вышли из употребления после принятия в 1982 году Акта о налоговой справедливости и бюджетной ответственности. Согласно этому закону был отменен вычет процентов, получаемых по облигациям, из налогооблагаемой базы. Поскольку регистрация операций с облигациями постепенно переводится в электронный формат, а правительства разных стран принимают меры по борьбе с уходом от уплаты налогов и с терроризмом, то можно предположить, что в развитых странах дни облигаций на предъявителя с выплатой процентов уже сочтены, независимо от того, какая судьба ждет бумажные деньги.

31

(Keynes 1936).

32

По приблизительным оценкам, затраты на обслуживание и хранение миллиарда долларов в 10-долларовых купюрах будут в 10 раз выше затрат для купюр достоинством 100 долларов. Если же в качестве самой крупной купюры сохранять 5 долларов, то затраты будут выше, соответственно, в 20 раз. Хранение и сортировка миллиарда долларов в монетах (согласно плану, изложенному в главе 7, это может случиться очень нескоро) были бы еще более проблематичными. Если предположить, что любой период, в течение которого процентная ставка опустится значительно ниже нуля, будет с одной стороны относительно коротким, а с другой стороны — непредсказуемым, то, скорее всего, фиксированные затраты на хранение и страхование денежных средств будут непомерно высокими. Если и этих мер окажется недостаточно, то правительство может ввести иные фиксированные платежи за перераспределение фондов банковской системы.

33

(Достоевский 1862), цит. по: Frankfurter Allgemeine Zeitung, November 19, 2014. [В «Записках из Мертвого дома» Ф. М. Достоевский писал: «Деньги есть чеканенная свобода, а потому для человека, лишенного совершенно свободы, они дороже вдесятеро». (Достоевский 1972, 17. — Прим. науч. ред.]

34

В одной из своих работ (Rogoff 2014) я пытался доказать, что с помощью постепенного сокращения объема бумажных денег можно одним выстрелом убить двух зайцев.

35

Из-под пера журналистов вышло несколько очень хороших книг, посвященных электронным деньгам, в том числе «Конец денег» Д. Уолмана (Wolman 2012) и «Эра криптовалют» П. Винья и М. Казея (Casey 2015). Правда, авторов гораздо больше интересует то, что сейчас происходит в мире альтернативных платежных средств, нежели фундаментальный анализ глобальной монетарной системы.