92 дня

Катя Мерт

Когда все зачёты и экзамены остались позади, студентка Арина Арапова собирает вещи и бежит из городской суеты в безмятежность пионерского лагеря.Но так ли всё просто вдали от привычной жизни? У Арины есть ровно девяносто два дня, чтобы выяснить.Эта история наполнена искренностью и дружбой, которые описаны на фоне красот Южного Урала. Каждый, кто хотя бы раз бывал в лагере, найдёт в книге отголоски собственных воспоминаний.Лето. Лес. Любовь.

Дизайнер обложки Ксения Константиновна Иванова

Редактор Катя Мерт

© Катя Мерт, 2023

© Ксения Константиновна Иванова, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0053-2405-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

1. Арина

Площадь народных гуляний небольшого промышленного города Магнитогорска наполнилась сладостным ароматом предвкушения каникул. Первый день лета. Ребятишки помладше крутились возле родителей, подростки играли в догонялки, а старшеклассники сбились в стайки и прикидывали, с кем будут общаться предстоящие три недели. Белые с зелёными полосками автобусы с нетерпением ждали юных пассажиров, чтобы увезти их подальше от суеты и дымящихся труб.

Арина никогда не отличалась особой пунктуальностью. В то время как её будущие коллеги уже вовсю компоновали отряды с большими табличками в руках, она в панике носилась по квартире в поисках расчёски.

— Да чёрт с ней, с этой расчёской! — ругался Анатолий Геннадьевич, стоя в дверях. — Поехали! А то автобусы потом догонять придётся!

— Сейчас, сейчас… — бубнила Арина себе под нос, продолжая думать, куда могла подеваться заветная вещица.

— Поехали! Мы потом тебе хоть десять расчёсок привезём! Только не опоздай!

— Ага! Я что полсмены лохматая ходить буду?

До десяти утра городские куранты не досчитывали всего пять минут. Дети уже расселись по местам и энергично махали провожающим руками из больших окон. Кто-то из малышей утирал слёзы, а кто-то уже с головой нырнул в пакет, под завязку набитый сладостями. Родители улыбались, оставаясь снаружи. Они одновременно и светились от счастья, и переживали, и прокручивали в голове, всё ли успели сложить в сумку своим чадам.

— Пап, давай быстрее! — подгоняла Арина.

— Это ты мне говоришь? То тебя из дома не вытащишь, то давай быстрее! — он аккуратно вытащил из багажника увесистый розовый чемодан и поспешил за дочерью.

— Малыши, мальчики «11-12», девочки «15-18»… — опоздунья спешно перебирала ногами вдоль автобусов, вслух читая таблички. — О! Для персонала! Мне сюда!

Анатолий Геннадьевич после незапланированной пробежки тяжело дышал, а Арина с лёгкостью вспорхнула по ступеням и оглядела салон. Надо было убедиться, что это именно её автобус.

— Ариша! Ты где ходишь? Всем же сказали быть в девять! — голос старшей воспитательницы прозвучал строго. — Садись давай!

— Сейчас, — прошептала девушка и шмыгнула наружу.

— Ладно, беги, — улыбнулся Анатолий Геннадьевич и крепко обнял дочь. — И не вздумай выключать телефон!

— Не переживай, пап. Я на связи! — Арина поцеловала отца, взяла чемодан и запрыгнула в автобус.

— Через недельку приедем! — прокричал Анатолий Геннадьевич, размахивая рукой на тротуаре.

Куранты пробили десять, и автобусы синхронно затарахтели. Над патрульной машиной загорелись сигнальные огни, и она тронулась с места, потянув за собой бело-зелёную колонну. Дети прислонили любопытные мордашки к холодным стёклам, а родители слали им вслед воздушные поцелуи.

«В добрый путь!» — подумала Арина. «Пусть это лето будет сказочным!». Светловолосая девушка расположилась на одиночном сидении и с жадностью вгляделась в проплывающий мимо город. Ей хотелось получше запомнить знакомые улочки, чтобы не заскучать по ним до осени. Еле заметная улыбка тронула лицо Арины, а мечты понеслись далеко-далеко, к пушистым облакам. Она представляла лагерь, думала о постановках, которые разучит с детьми, мысленно перебирала вещи в своём чемодане, пытаясь понять, ничего ли не забыла. Поначалу девушка беспокоилась из-за того, что не успела привести себя в порядок с утра: ни на аккуратную причёску, ни на макияж времени не хватило. Не то, чтобы в другие дни Арина перебарщивала с косметикой, просто ей хотелось произвести впечатление. Первое, самое важное. Но мыслей в голове девушки набралось так много, что переживаниям по поводу внешнего вида там просто не осталось места.

— Рина, привет! — чья-то тёплая рука коснулась плеча мечтательницы.

Арина обернулась и увидела парня с улыбкой во всё лицо. «По-моему, я его знаю…» — пронеслось в её голове.

— Я Серёга. Помнишь, весной на инструктивку ездили вместе? — парень улыбнулся ещё шире.

— Точно! — девушка сразу вспомнила вожатские курсы, на которые честно отходила в институте, и трёхдневную практику в одном из загородных лагерей, где новый старый знакомый входил в состав руководителей. — Вижу, что встречались раньше… Привет!

— Готова к тяжёлому труду?

— Готова, — уверенно кивнула Арина. — Я весь май дни считала.

— Да мы все по ходу дни считали, — засмеялся Сергей. — Ты на отряд?

— Не-е, я хореограф, — гордо объявила девушка.

— А! Ну да.

Слово за словом, и молодые люди уже шутили, смеялись, делились историями из жизни и всё больше узнавали друг о друге. Городской пейзаж за окном давно сменили степи, а им на смену пришёл густой сосновый бор. В городе последние пару недель хозяйничало лето, а лес всё ещё хранил весеннюю прохладу. Сквозь вековые сосны проглядывалось голубое небо, а слух ласкали перепевы десятков голосистых птиц. Вдали от цивилизации даже дышалось легче.

Первыми из автобусов выгружались малыши шести-восьми лет. Их заселили в кирпичный двухэтажный корпус, который старожилы прозвали «каменкой». Следом выходили ребята постарше, а за ними и самые взрослые. Кухонные работники, администрация, физруки и другой персонал из крайнего автобуса начал разбредаться по своим корпусам и комнатам. Все знали, куда идти. Кроме Арины.

— Серёжа, подожди, пожалуйста! Ты, случайно, не знаешь, где буду жить я?

— Обычно хореограф живёт со старшей вожатой. Или в «курятнике», — объяснил парень.

— В курятнике? — глаза Арины заметно увеличились.

— Ну да. Там, в «каменке» на втором этаже два крыла: слева дети живут, справа — мы. Есть мужская общая комната, где мы с пацанами обитаем, а есть женская — «курятник». Так что пошли со мной, нам по пути. Там, если что, «вэпэ» спросим.

Сергей забросил свою спортивную сумку на плечо, взял Аринин чемодан и зашагал в сторону двухэтажного корпуса.

— Серёж, а кто это, «вэпэ»? — смущённо поинтересовалась девушка.

— Вероника Петровна. Мы её так называем, — улыбнулся парень. — Не переживай, всех запомнишь.

Возле длинного каменного корпуса вожатые и воспитатели суетливо разбирали детские сумки, сравнивая ярлычки на багажах со списками отрядов. Из приоткрытых окон доносились звонкие визги и заливистый смех. Во «взрослом» крыле тоже царил хаос. Все куда-то бегали, кого-то искали, что-то куда-то передвигали…

— Мне сюда, — объявил Сергей и открыл дверь в просторную комнату с несколькими кроватями и большим столом посередине. — Заходи, если хочешь.

— Можно, я пока тебе свой чемодан оставлю? А сама пойду разведаю, где буду жить.

— Не вопрос! Кстати, тут напротив комната старшей вожатой.

Арина стояла посреди коридора, наблюдая за пробегающими мимо людьми. Она не знала никого, кроме «вэпэ» и Сергея, поэтому чувствовала себя крайне неловко.

— Привет. Ты хореограф, да? — спросил приятный женский голос.

Девушка, которой голос принадлежал, выглянула из-за двери напротив комнаты Сергея. Она была значительно выше Арины, с чёрными, как ночь волосами и слишком ярким макияжем для светлого времени суток.

— Да. Арина.

— Отлично. Меня зовут Лена. Я старшая вожатая, — она оценивающе оглядела Арину. — Если хочешь, можешь жить со мной.

— Конечно, — кивнула белокурая танцовщица и шагнула в комнату вслед за Леной.

«Вот это хоромы!» — поразилась Арина. «И всего две кровати?». Девушка осматривала помещение широко раскрытыми от удивления глазами.

— Вообще-то, это комната старших вожатых, — чуть свысока заговорила Лена, — но в этом году я одна, так что решила тебя пригласить.

— Круто! Я с удовольствием! Значит, будем жить вместе?

— Ага. Можешь располагаться.

Два больших окна выходили на бор. За каменным корпусом территория лагеря заканчивалась, так что это был уже дикий сосновый лес. «Потрясающий вид!» — порадовалась Арина и заняла кровать прямо под подоконником. Ещё в комнате стояло несколько шкафов, стол со стульями и пара тумбочек.

— А зачем эта штора? — поинтересовалась хореограф.

— Скоро поймёшь, — ухмыльнулась Лена.

Плотная занавеска разделяла огромную комнату напополам. Входная дверь, стеллаж и стол попадали в одну часть, а обе кровати, шкафы поменьше и тумбочки — в другую.

— Комната старшей вожатой — ужасный проходной двор! — продолжила Лена. — Вожатые постоянно бегают, Вероника Петровна, дети… Вот мы и решили в прошлом году отделить спальню от приёмной.

— Классно придумали! Получился двухкомнатный номер.

На обед соседки пошли вместе. Арина старалась не выдавать гордости, что разрывала изнутри, но не очень-то это получалось. Девушка шагала, задрав нос до самого неба, со счастливой улыбкой на лице. Каких-то два года назад Арина приезжала сюда пионеркой и по территории передвигалась исключительно в строю, со своей парой под чутким присмотром воспитателя и вожатых. Теперь же она вышагивала рука об руку со старшей вожатой лагеря. «Элита!».

В столовой для педагогов дополнительного образования и спортивных инструкторов отводился специальный стол. Старшая вожатая должна была есть вместе со старшим воспитателем и директором лагеря, но предпочла сидеть с ровесниками. Так, Сергей, Лена, Арина, Тоня и Паша оказались вместе.

— Приятного аппетита, — заговорила Лена. — А ты диджей, да? — она обратилась к полноватому парнишке в рваных джинсах.

— Ага, типа того, — ухмыльнулся он. — Паха, если что.

— Серый, — представился спортинструктор, и парни обменялись рукопожатиями.

— Очень приятно, Павел, — проговорила старшая вожатая и пристально посмотрела на сидящую рядом девушку.

— Я Тоня. Педагог дополнительного образования. Изобразительное искусство, — еле слышно выдавила худощавая обладательница карих глаз.

— Я тоже! — улыбнулась Арина. — Только по танцам.

— Походу, мы с тобой частенько видеться будем, — Павел с нескрываемым интересом бросил на Арину хищный взгляд.

Белокурая девушка сильно отличалась от коллег. Во-первых, она выглядела намного младше остальных. Во-вторых, на фоне тёмных фигур, её плюшевый жёлтый спортивный костюм обращал на себя внимание.

— Наверное, — улыбнувшись, пожала плечами Арина.

— Не боись, Паха! Рина наш человек! — глотая наваристый столовский суп, сообщил Сергей.

— Что ж, коллеги. Надеюсь, мы с вами сработаемся, — томно проговорила Лена. — Все на четыре смены остаются?

— Да уж, — тихонько хихикнул Сергей, — с тобой сработаешься!

Старшая вожатая слов спортинструктора не услышала, зато Павел и Арина вопросительно посмотрели на Сергея. Он улыбнулся и молча покачал головой.

— Я только на две, — голосок Тони звучал настолько тихо, что ребятам приходилось напрягать уши, чтобы разобрать слова художницы среди шума ложек и тарелок целой столовой.

— Ну, две это тоже достаточно, — кивнула Лена.

Вечером на «пятачке», так называли квадратную заасфальтированную площадку, которую использовали для общелагерных мероприятий, прошёл вечер знакомств. Каждый отряд презентовал своё название и девиз, активистов и выдающиеся таланты. У Арины и Тони своих отрядов не было, поэтому и обязанностей тоже. Вероника Петровна тунеядцев и бездельников в лагере не приветствовала, так что быстро пристроила девочек в жюри вместе с собой, Сергеем и директором лагеря Ниной Борисовной. Душа Арины отбивала парадную чечётку. Девушка вспоминала, как совсем недавно на этом же «пятачке» танцевала, пела и участвовала в театральных постановках вместе с отрядом, а теперь сидела в жюри с блокнотом и ручкой в руках. Теперь от неё зависели грамоты и новые листочки на отрядных деревьях, радостные возгласы и обиженные взгляды. Теперь она стала не просто Ариной, а педагогом дополнительного образования по хореографическому искусству Ариной Анатольевной.

2. Лена

В обязанности «стэвэжэ», так вожатые за спиной называли старшую вожатую, входила подготовка и проведение всех общелагерных мероприятий. Так что старшая вожатая — это своего рода ведущий на празднике загородной жизни. Лена свою работу знала, потому что год назад уже была в «Карагайском» вместе с подругой. Подруга у неё активная и позитивная, а сама Лена постоянно сомневающаяся трусиха. Но, несмотря на недоверчивость и к людям, и к самой себе, девушка решила взвалить на плечи огромную ношу. Прекрасный тандем двух старших вожатых распался, и Лена осталась одна лицом к лицу с действительно непростой задачей.

Елена Викторовна Рогожина училась на социолога, ради развлечения занималась вокалом и очень тяжело сходилась с людьми. Её закрытый маленький мир понимали немногие, поэтому и близких друзей девушка не заводила. Или они не заводились сами.

Вечером вожатые, спортинструкторы, «допники» и диджей собирались на оперативку. В специальном помещении между общими мужской и женской комнатами «каменки» буквой «П» стояли школьные парты. Во главе усаживались старшая вожатая и старшая воспитательница, иногда к ним присоединялась директор лагеря. Остальные занимали свободные места и слушали указания по поводу предстоящих мероприятий. Лена на оперативках изо всех сил демонстрировала превосходство: интонацией, взглядом, бесконечными распоряжениями.

— Лен! Нереально за один день сказку поставить! — протестовала Полина. — Это я уже с детьми ладить умею, и что делать знаю. А новенькие? — она окинула взглядом коллег-новичков. — Им как? О сказке предупреждают минимум дня за три! В прошлом году нам в начале смены расписание всех мероприятий выдавали. Мы заранее прикидывали, что и когда готовить. А ты сейчас говоришь, что сказка завтра! Когда её ставить-то?

— Мне неважно, что было в прошлом году, — начальствующим тоном проговорила Лена. — В этом году будет так. Я сказала, что сказка будет завтра, значит, она будет завтра.

— Лен, ты вообще слышишь меня? Я-то сделаю. У меня взрослые пацаны. А как с малышами? Они за один день не выучат! — Полина начала выходить из себя.

Вожатые младших отрядов не осмеливались спорить со «сэвэжэ». Девчонки приехали на свою первую смену и совсем ещё ничего не понимали.

— Ты за них не переживай, — Ленин голос даже не дрогнул. — Переживай за себя. Да, кстати! Если кому-то нужны танцы, обращайтесь к нашему хореографу Арине.

— Только в своё время, пожалуйста, — улыбнулась хореограф.

— Что значит в своё? — переспросила одна из новеньких.

— Вот здесь, — Арина указала на лист «А4» на стене, — у нас висит расписание. У каждого отряда есть своё время. Если дождя нет, то занимаемся на линейке. Если дождь — в актовом зале. Мальчиков в расписании нет, так что если понадобится моя помощь, обращайтесь на сон-часе. Я живу в комнате с Леной.

— Ещё есть вопросы? — выдержав паузу, поинтересовалась старшая вожатая.

— Всё-таки не перенесёшь? — Полина сжала кулаки от злости.

— Я уже всё сказала. Если больше вопросов нет, то всем спасибо.

3. Полина

Ярость вряд ли кому-нибудь к лицу, но симпатичной Полине Берёзкиной она точно не подходила. Бледная кожа девушки сразу покрывалась красными пятнами, а из глаз чуть ли искры не сыпались. «Дура! Самодовольная дура!» — бубнила Полина по пути в свою дачу.

Старшие мальчики, как и все взрослые отряды, жили в одноэтажном деревянном корпусе на четыре палаты. Воспитатель и вожатые обитали там же, в крохотных комнатушках с двух сторон от просторного холла. От «каменки» эти домики отделяло футбольное поле, линейка и зелёные лужайки.

Пока воспитательница и одна из вожатых укладывали детей спать, вторая проводила увлекательное время на оперативке. Собрание редко обходилось без конфликтов: то распределение призовых мест за мероприятия кого-то не устраивало, то вожатые не могли что-то поделить между собой, то просто кто-нибудь косячил днём и получал заслуженные поздравления вечером.

— Ну, как? — спросила Ксюша, когда Полина переступила порог их комнатки.

Девочки вместе учились в педагогическом институте и уже второй год работали на одном отряде, так что понимали друг друга с полувзгляда.

— Дура тупая! — прорычала Полина.

— Ленка, что ли? — Ксюша нахмурила брови. — Смена только началась, а она уже исполняет?

— Завтра сказка, прикинь!

— Как это завтра? — Ксюша удивлённо развела руками.

— Вот так! Эта дура на отряде никогда не стояла, так что ей не понять, что о таком предупреждают заранее! Тупая дура! Да и кто в начале смены сказку ставит? Ещё даже Открытия не было!

— Точно дура… А «вэпэ»? Она куда смотрит? Ну, не переживай ты так… У нас же сценарий с собой. Разберёмся!

— Просто хочется-то по высшему классу всё сделать. А когда? И детей мы ещё не знаем! Дура!

— Ну, нам с этой идиоткой ещё до осени куковать. Не трать нервы. Она того не стоит.

— Я вообще не понимаю, как «вэпэ» её одну утвердила? В прошлом году Алинка всё на себе тащила. А эта курица только помогала. Теперь она у нас рулит! Капец!

Раздался негромкий стук в дверь, и со скрипом деревянная перегородка сразу же приоткрылась.

— Девочки, ну что у нас завтра? — поинтересовалась воспитательница.

— Сказка, Наталья Ивановна, — выдохнула Ксюша.

— Как так? До Открытия? Что-то новенькое…

— В этом году у нас всё по-новому, Наталья Ивановна, — прошипела Полина. — Готовьтесь к худшему сезону в жизни.

— Это ты про нашу Елену прекрасную? — улыбнулась воспитательница. — Да мы и не с такими бедами справлялись! Прорвёмся!

Девочки долго ещё не могли заснуть, вспоминая прошлое лето. У них в отряде были лучшие дети, а рядом работали исключительно лучшие коллеги. Начинать новый сезон, привыкать к другим детям и соратникам всегда сложно, поэтому история для вожатых повторялась каждый год. Всё заново.

4. Паша

К десяти часам утра Арина в своём ярко-жёлтом спортивном костюме вышла из столовой после плотного завтрака. Девушка с детства питала особую любовь к манной каше, а манную кашу из лагерной столовой считала самым удивительным волшебством, которое только могло случиться в начале рабочего дня. Солнышко давно проснулось и приступило к обогреву линейки. Ровная, частично асфальтированная площадка с флагштоками располагалась практически в центре лагеря. Её окружали дачи, футбольное и волейбольное поля, столовая.

«Странно… Ни колонок, ни пульта, ни компьютера…» — Арина в недоумении перепроверила время. «Ну, да. Почти десять. Скоро первый отряд придёт!» — девушка в панике завертела головой. «Он же знал, что к десяти мне нужна музыка на линейке!». Арина нашла единственный выход — бежать к старшей вожатой. Нет, она не собиралась жаловаться. Ей просто хотелось понять, что происходит.

— Лен, — Арина без стука открыла дверь своей же комнаты, — диджея на линейке нет! А ко мне отряд прийти должен!

— Как это нет? — Лена оторвалась от своих бумаг и поднялась со стула. — А ты вообще его видела?

— Сегодня нет.

«Стэвэжэ» вышла в коридор и громко постучала в дверь напротив. Ответа не последовало. Лена предприняла ещё одну попытку и через секунду толкнула дверь бедром. Кровати парней хоть и выглядели неопрятно, но были заправлены. Все, кроме одной. У окна сладко спал диджей Павел, закрывшись подушкой от слишком яркого света. В отличие от Арины и Лены, мальчики жили на солнечной стороне.

— Это что за дела такие? — закричала старшая вожатая. — Паша! Быстро вставай!

Павел нехотя перевернулся на другой бок и покрепче прижал подушку к голове.

— Блин! Малыши уже пришли! — Арина растерянно смотрела в окно.

— Ладно, иди к ним. А то подумают, что это ты забыла. Я сейчас его растолкаю, — проговорила Лена.

Арина кивнула и побежала на линейку.

— Быстро вставай! — закричала «стэвэжэ». — Рабочий день давно начался!

— Ты чего орёшь… — пробурчал Паша.

— Если бы ты делал то, что должен, я бы не орала! Вставай быстро!

Диджей приоткрыл глаза и явно удивился тому, что ночь давно закончилась.

— О-о-о! А сколько время?

— Семь минут одиннадцатого! Вставай быстро! Тебя Арина на линейке ждёт!

— Арина ждёт? — в глазах Паши блеснул огонёк.

— Чтобы через пять минут вся аппаратура была на линейке, — сквозь зубы процедила Лена и вернулась к своим бумагам.

Парень потянулся, пригладил тёмно-каштановые волосы и встал с кровати. «Спать охота, капец», — недовольно выдохнул Паша, оделся и вышел из временного пристанища.

Большая чёрная колонка и все провода были заперты на ключ в подсобке возле столовой. Ключ хранился у диджея, поэтому никто другой музыку обеспечить не мог.

— Доброе утро! — улыбнулся Паша.

— Кому как, — Арина одарила парня недобрым взглядом. — Я из-за тебя тут сама песенки напеваю, чтобы детям понятнее было. Но я, вообще—то, не певица!

— Да, ладно тебе. Не злись.

— Продолжаем, ребята! — скомандовала Арина и снова приступила к разучиванию танцевальной композиции с юными гостями. — Совсем скоро мы пройдём всё под музыку! Надеюсь.

Павел притащил колонку, поставил ноутбук, подключил. Затем раздобыл где-то стол и стул, разместил их под одинокой сосной на краю линейки и присел в тенёчке.

— Можно нам музыку, пожалуйста! — голос хореографа звучал твёрдо.

Вожатая танцующего отряда протянула диджею флешку, и из колонки полилась мелодия. Арина показывала движения, стоя перед тридцатью малышами, дети старательно повторяли.

— Молодцы, ребята! — громко объявила хореограф и захлопала в ладоши. — Спасибо!

— Спасибо! — отозвались звонкие голосочки.

— Вы ещё в даче поповторяйте, а то они маленькие… Боюсь, забудут, — посоветовала Арина вожатой отряда.

— Конечно, повторим! Спасибо!

На улице распогодилось. В ожидании следующих танцоров хореограф стянула с себя жёлтую кофту от костюма и подошла к столу диджея, чтобы её положить.

— Ты же не злишься, да? — Паша улыбался, но глаза его до сих пор досматривали сон.

— Издеваешься? Мне музыка нужна для занятий, понимаешь?

— Да, понимаю я. Не тупой.

— Раз не тупой, так больше не делай, — выдохнула Арина.

— Лады, босс!

5. Сергей

Всего в лагере работали трое спортинструкторов, но на первую смену приезжали обычно не все. У студентов в июне экзамены, у преподавателей тоже. Так что успевали лишь те, кто умел выкручиваться. Сергей точно умел. Уже третий год с июня по август он свистел футболистам, волейболистам и лаптистам на лагерных спортивных площадках.

Высокий, широкоплечий спортивный инструктор внешне выглядел как неприступная крепость, хотя под внушительным слоем мышц скрывалось доброе и открытое сердце. Сергей Васильевич терпеть не мог официоза, но положение обязывало: пионерам разрешалось обращаться к нему исключительно по имени-отчеству. Зато в кругу друзей парень иногда даже забывал, что он Сергей, отзываясь исключительно на Серого.

Как правило, с десяти утра до часу дня физруки были заняты. Пионербол, футбол и лапта между отрядами плотно прилегали друг к другу. Но с часу до пяти время принадлежало им, если, конечно, не случалось непредвиденного.

В полной готовности к вкусному обеду Сергей присел на деревянную лавку возле входа в столовую. Первая смена ребятишек ещё не поела, и у парня в запасе оставалось полчасика свободы. Сергей достал из кармана телефон, нашёл нужный номер и нажал кнопку вызова.

— Внимательно вас слушаю, уважаемый спортинструктор! — раздалось на том конце.

— Слушайте, слушайте! — низко проговорил Сергей. — Ну что, ты там как? — после недолгой паузы добавил он.

— Да, нормас! На выходных, если работка не нарисуется, к тебе сорвусь.

— Супер! Ну ты там это, про посылку-то не забыл?

— Помню, братан! Пивас и винчик. Всё будет!

— И ещё дошиков захвати! А то ночами жрать охота, — засмеялся спортинструктор.

— Замётано! Как там она? — чуть тише спросил мужской голос в телефонной трубке.

— Здесь она, здесь, — улыбнулся Сергей. — Приезжай!

Рыбный суп и картофельное пюре с куриной котлетой сменились сон-часом. Тишина в лагере наступала ровно на два часа: с двух до четырёх, но вожатые в это время спали редко. Надо было то отрепетировать что-нибудь с детьми, то с вожатыми, то придумать сценарий, то что-то нарисовать… В отличие от привилегированных «безотрядных» сотрудников, которые сон-час использовали с пользой для здоровья. «Спится на свежем воздухе отлично!» — подумал Сергей, взбил подушку и плюхнулся на скрипучую пружинную кровать.

6. Вероника Петровна

Зимой Сирина Вероника Петровна учила первоклашек читать и писать, а летом неизменно занимала пост старшей воспитательницы лагеря. Сколько смен она провела с любимыми пионерами, одному богу известно. Многие «старенькие» вожатые вспоминали, как сами когда-то под её суровым взглядом фантики с земли подбирали. К слову, взгляд у «вэпэ» действительно был грозным. «С детьми по-другому нельзя», — говорила женщина. «Сюсюкаются с ними пусть дома. А мне здесь дисциплина нужна железная!».

Вероника Петровна под контролем держала все педагогические моменты: от общелагерных мероприятий до атмосферы в отрядах и настроения каждого отдельно взятого ребёнка. Она давала наставления вожатым и старшей вожатой, приглядывала за спортинструкторами и «допниками», решала организационные вопросы и отвечала на многочисленные звонки родителей. Но, несмотря на строгость, Веронику Петровну в лагере любили. Умела она и пошутить вовремя, и приласкать по-матерински.

— Ариш, — обратилась старшая воспитательница, оторвав девушку от обеденной трапезы. — У нас же линейка Открытия послезавтра… Надо пару номеров от детей и номер от вожатых. Деток лучше возьми разных на каждый танец, чтобы нам их побольше задействовать.

— Ага, поняла, — кивнула Арина, глотая откусанный кусочек котлеты. — А когда репетировать?

— Мы пока все твои занятия по расписанию отменим. У тебя полная свобода! Утро и вечер — танцуешь с детьми, сон-час — с вожатыми. Ладно, приятного аппетита! — Вероника Петровна улыбнулась и исчезла так же молниеносно, как появилась.

— Спасибо! — бросили вслед жующие ребята.

Старшая воспитательница всё всегда делала быстро. Ежедневно она умудрялась обходить дачи вместе с «патрулём чистоты», проведывать «стэвэжэ» и корректировать её планы на день, заглядывать на отрядные мероприятия, общаться с вожатыми и круглосуточно оставаться в курсе всего, что происходило в лагере. Человек-оркестр!

7. Арина

Хореограф Арина Анатольевна сама не так давно была пионеркой, поэтому имела представление об основных мероприятиях. Музыку для некоторых выступлений она подобрала заранее, чтобы не тратить драгоценное время при подготовке. Линейка Открытия смены — событие важное и ответственное. Для него Арина подобрала три музыкальные композиции: детскую песенку о дружбе — для младших отрядов, серьёзную инструментальную мелодию — для старших и энергичную — для вожатых.

— Все здесь? — поинтересовалась Арина, когда пришла на линейку.

— Седьмого отряда нет, — ответили вожатые.

После обеда шевелиться не хотелось никому, но работа — есть работа. Вожатый — это не только игры и дети, это ещё и выступления вместе с коллегами.

— Ладно, мы пока начнём, а они подтянутся, — скомандовала Арина и протянула диджею флешку. — Сейчас послушаете нашу музыку.

— Тебе фонограмму Вероника Петровна дала? — Лена, как всегда, смотрела на хореографа свысока.

— Нет. Она сказала, я могу выбирать на своё усмотрение. Я выбрала, — жёстко ответила Арина.

Музыка всех устроила, и репетиция началась. Сначала танцовщица показывала движения под счёт, затем ребята повторяли их самостоятельно, а потом все вместе проходили связки под музыку. Хореограф внимательно наблюдала за вожатыми, чтобы расставить их по местам: танцующих — вперёд, нетанцующих — назад. Сама Арина встала в центр, чтобы коллеги хорошо её видели и повторяли.

— Арин, вот этот поворот нужно убрать! Он вообще не вписывается в танец! — заявила Полина.

— По-моему, очень даже вписывается, — хореограф пожала плечами.

В Арининой голове сразу же появился вопрос: «Как вести себя в таких ситуациях?». С одной стороны, девушка только начала лагерную карьеру и рядом с бывалыми коллегами чувствовала себя неуверенно. С другой стороны, она понимала, что излишняя вежливость может сыграть злую шутку. «Дам слабину — они сядут на шею», — размышляла Арина.

— Полин, ты извини, но всё останется так. Хореограф здесь я.

— Ты же хореограф, а не королева! — самоуверенная Полина начала поднимать голос.

— Не нравится — не танцуй, — Арина излучала умиротворение, но под маской спокойствия ужасно нервничала. — Мне конфликты не нужны.

— А кто конфликтует? Я просто советую, как лучше! — не унималась «старенькая».

— Полюнь, — Ксюша положила руку подруге на плечо, — зачем ты начинаешь? У нас и так времени в обрез.

Репетиция продолжилась, но неприятный осадок от разговора остался. Арина сотню раз прокрутила в голове Полинины слова. «Нет, я не против критики. Конструктивной», — думала девушка. «Просто не понимаю, почему надо было заводить разговор в таком тоне? Что я сделала не так?». Арина безуспешно копалась в себе, в то время как Полина из кожи вон лезла, изобретая способ заявить права на карагайский трон. «Танцуешь ты действительно неплохо. Видно, что занимаешься», — про себя отметила Арина. «Но я занимаюсь дольше».

8. Лена

— Отряды! Напра-, налево! На линейку Открытия смены шагом марш! — громко объявила старшая вожатая в микрофон.

Лена, как полагается, облачилась в белую рубашку и чёрную юбку. В руках она теребила аккуратно оформленный сценарий и нервно переминалась с ноги на ногу. Волнение одолевало хоть и «старенькую», но новенькую «стэвэжэ». Ей впервые предстояло провести мероприятие одной, без подруги.

— Приветствую вас на торжественной церемонии Открытия смены лагеря «Карагайский»! — голос Лены заметно дрожал.

— Зачем она так сильно тенями глаза намазала? — прошептала одна из выступающих старших девочек Арине на ухо.

Все артисты заранее собрались возле диджейского пульта, где хореограф их пересчитала и ещё раз проинструктировала. Арине казалось, что эстетичнее детей на площадку выпускать из одного места, чем если бы каждый выбегал от своего отряда.

— Вообще-то, я не должна обсуждать коллег, — с напускной ответственностью проговорила «допница» и, смягчившись, добавила, — сама не пойму, к чему такой боевой раскрас.

И Арина, и пионерка улыбнулись и притихли, наблюдая за ходом церемонии.

— Для приветственного слова приглашается директор лагеря «Карагайский» Нина Борисовна Калесникова! — объявила Лена.

Невысокая седая женщина лет шестидесяти вышла к микрофону. Отряды, выстроенные по периметру линейки, резко замолчали. Директор в лагере — человек авторитетный. Её все побаивались.

— Здравствуйте, ребята! Я рада приветствовать вас в нашем замечательном лагере! Вижу много знакомых лиц. Приятно, что вы снова и снова приезжаете в «Карагайский». Вижу и много новых ребят. Надеюсь, вам у нас понравится, и мы встретимся ещё и в следующем году! Каждая смена в лагере тематическая. Первая посвящена сказкам. Мы подготовили для вас оригинальные конкурсы, мастер-классы, кружки по интересам. Надеюсь, каждый найдёт что-нибудь для себя!

— Нина Борисовна, разрешаете ли вы первую лагерную смену открыть? — отрывисто произнесла ведущая.

— Первую смену лагеря «Карагайский» открыть разрешаю! — объявила директор.

— Для поднятия флага смены приглашаются Савельева Ульяна, Барышников Олег, Синицкая Ольга и Переплюев Богдан! Лагерь, равнение на флаг! — озвучила Лена.

Заиграл гимн лагеря, и ребята из старших отрядов торжественно шагнули на линейку, взявшись за края флага. Мальчики и девочки в бело-чёрных костюмах практически не дышали от волнения. Это был их первый звёздный час, их первая ответственная миссия на смене. Дойдя до флагштока, девочки остановились, а мальчики привязали символ заезда к тросу и подняли его до самого верха.

Всеобщее ликование сменилось выходом самых маленьких отдыхающих под руководством Арины. Девушка встала спереди, спиной к юным танцорам. В тот момент она волновалась не меньше деток, потому что для неё выступление тоже было первым. По крайней мере, в таком амплуа. Арина показывала движения, а за ходом дел следила по лицам напротив. Зрители хлопали и поддерживали ребятишек, отчего на душе у хореографа становилось светло. Номер закончился, и под громкие аплодисменты артисты убежали на лужайку за диджейским пультом.

— Молодцы, — бросила Лена, когда Арина вместе с детками пробегала мимо.

— Спасибо!

Дальше зазвучали отрядные речёвки, девизы и названия. «Стэвэжэ», а для пионеров — Елена Викторовна, представляла работников кухни и охраны, плотников, спортивных инструкторов, медсестёр, педагогов дополнительного образования, вожатых и воспитателей. Вожатые станцевали свой номер и передали эстафету старшим девочкам.

— Ни пуха ни пера, девчата! — пожелала Арина перед выходом на импровизированную сцену.

— К чёрту! — отозвались артистки.

Для выступления хореограф отобрала только хорошо подготовленных представительниц старшего отряда, поэтому постановка у них получилась самая сложная и зрелищная. Эффектная музыка, чёткие движения и максимальная синхронность вызвали восторг администрации и недовольные взгляды Лены и Полины.

— Арина, нам нужно поговорить, — объявила старшая вожатая после мероприятия.

— Я слушаю, — согласилась хореограф.

Девушки остановились у диджейского стола под одинокой сосной на краю линейки. Своих претензий Лена не скрывала, поэтому объяснялась достаточно громко.

— Скажи мне, почему старшие девочки танцевали лучше вожатых? — «стэвэжэ» надменно смаковала каждое слово.

— Потому что вожатые у нас в основном не танцоры. А девчонок я специально выбрала хороших. Вот и всё!

— Как это не танцоры? — закричала Полина с другого конца линейки.

Она повела отряд в корпус, но почувствовав намечающуюся бурю, не смогла не присоединиться.

— Полина, если мы с тобой умеем танцевать, не значит, что все умеют, — Арина постепенно выходила из себя. — Посмотри на остальных! Они стараются, но не тянут сложную хореографию!

— Это выглядело, как будто пионеры у нас молодцы, а вожатые инвалиды, — заявила Лена.

— Вот-вот! — поддакивала вожатая старших мальчиков.

— Народ, стопэ, — вмешался Сергей. — Вы не забыли, что мы с Сафиным и Комаровым тоже пляшем? Рина молодец, сложных движений нам не делала. Вот и отстаньте от девчонки!

— Спасибо, Сереж, — робко улыбнулась Арина.

— Не прибедняйся, Сергей! — продолжала Полина. — В прошлом году хореография посильнее была, и ты справлялся!

— Я справлялся? Тебе видосы прошлогодние показать? Это вы с Алиной там впереди звездили, а все остальные у вас массовкой подрабатывали бесплатно! Сегодня мы танцевали хоть и фигню, зато слаженно и все вместе. Рина правильно всё сделала!

— Конечно! Вожатые хреновые, а пионеры у нас крутые! — Полину переполняла злость.

Арина очень хотела хоть как-нибудь себя защитить, но её уверенность в собственных силах пошатнулась, словно случайно задетая локтем чайная кружка, и разбилась, ударившись о пол. Девушка молча выслушивала претензии, глотая невыплаканные слёзы.

9. Данил

— Не переживай ты так, — успокаивал спортинструктор. — Заходи к нам до ужина, если хочешь?

— Спасибо за приглашение, — просияла Арина, — зайду!

Переодевание не отняло у хореографа много времени, и вскоре она оказалась в просторной комнате напротив собственной. Павел вновь занял позицию у окна и сладко посапывал. Данил валялся на кровати с телефоном в руках, а Сергей перебирал вещи в сумке, пытаясь отыскать дежурную белую футболку. В жизни он старался носить только светлую одежду, потому что она в полной мере отражала душевные качества своего обладателя: отзывчивость и невероятная искренняя любовь к людям. В лагере, правда, в белом долго не проходишь. Особенно если ты спортинструктор.

— Привет, мальчики, — проговорила Арина, наливаясь краской.

— О! Привет, заходи! — улыбнулся Сергей. — Кофе будешь? — он указал на стол с кружками, баночкой растворимого кофе и открытой пачкой шоколадного печенья.

— Кофе я не пью, а от печеньки не откажусь. Если можно?

— Угощайся, — дружелюбно ответил Сергей.

То ли он так радовался приходу Арины, то ли найденной футболке.

— Ты к нам по вопросу какому или просто в гости? — поинтересовался Данил.

Его кровать стояла вдоль стены так, что стол располагался ровно напротив. Белокожий парень отложил телефон и принялся внимательно разглядывать Арину.

— Просто в гости. А что, нельзя? — она понимала, что хозяин комнаты, скорее всего, пошутил, но всё равно немного обиделась.

— Почему нельзя? Госпоже хореографу мы всегда рады, — загадочно подмигнул Данил.

Арина откусила печенье и оставила комментарий без ответа.

— Ты как? — спросил Сергей и подсел к Арине с кружкой кипятка. — Точно кофе не хочешь?

— Точно, — она покачала головой. — Скажи… А про фигню это ты серьёзно?

— Какую фигню?

— Там, на линейке…

— Ты про это, что ли? — перебил спортинструктор. — Ты не так поняла! Я имел в виду, что ты нам сложных движений не давала. Я рад этому! Правда! Мы хоть нормально смотрелись в танце. А не как корявые пингвины, да, Дэн?

— Конечно! В том году я сколько этой Алине говорил, чтобы танцы попроще делала для нас! Помнишь? — отозвался Данил.

— А ты только приехала и сразу всё поняла. Кому — посложнее, кому — попроще. Молодец! — Сергей так улыбался, что не поверить его словам было просто невозможно.

— Надеюсь, всё так… — вздохнула Арина. — Я ужасно переживаю.

— Да, забе-е-ей! — протянул Данил. — Ты этих куриц вообще не слушай! Берёза только и делает, что кудахтает!

— Второй год подряд, — добавил Сергей, и оба парня залились смехом.

— И Ленка твоя, — вновь заговорил Данил, — много крови ещё выпьет.

— Почему моя? — удивилась Арина.

— Ты же с ней живёшь! — в один голос проговорили ребята.

Пионерские лагеря сближали не только детей. Они всегда дарили и продолжают дарить новых друзей тем, кто приезжает работать. Ограниченное пространство и непривычные условия мгновенно дают понимание «своих» и «чужих».

— Данил, а ты тоже не первый год здесь? — спросила белокурая любительница печенья.

— Второй. Мы в прошлом году с Серым тут скарифанились. Теперь каждое лето ездить будем, — бледные щёки Данила тронул румянец. — Мне нравится с пацанами. То лето пролетело так быстро, что я и понять ничего не успел. Эти гаврики хоть и мелкие, но соображают здраво. С ними и поорать можно, и по душам нормально побазарить.

— А сколько пацанам лет, что с ними побазарить можно? — засмеялась Арина.

— Тринадцать-пятнадцать. Но одному шестнадцать, Ярику. Он у нас мой зам, — гордо проговорил Данил.

— Так, народ! Время! Погнали на ужин! — скомандовал Сергей.

Ребята растолкали сонного диджея и дружно отправились навстречу бесподобному аромату картофельного пюре и нежнейших куриных котлет.

10. Оля

Лагерь «Карагайский» всегда относился к городскому хозяйству, и отдыхали там из года в год одни и те же. Своя лесная семья. Дети магнитогорских педагогов, врачей и работников городской администрации каждое лето встречались на огороженном кусочке целебного воздуха, где соревновались, дружили, влюблялись.

Родители Оли Калининой преподавали старшеклассникам общеобразовательной школы физику и математику, поэтому сама Оля была постоянной гостьей «Карагайского». Высокая, крупная и не по годам развитая во всех отношениях девушка не давала покоя неокрепшим мужским сердцам. Таких, как Оля, называли «кровь с молоком». Только в её молоко кто-то щедро сыпанул корицы, для пикантности.

Это лето в лагере для Оли обещало стать последним. По крайней мере, в качестве пионерки. Она закончила десятый класс, и в следующем году каникулы планировала посвятить поступлению в вуз и переезду. Оля с детства мечтала стать стюардессой, но родители настаивали на экономическом. Как бы там ни было, детство заканчивалось, и проводить его девушка собиралась со всеми почестями. С первых дней в родном «Карагайском» она заняла лидерскую позицию, стараясь проявлять себя во всём.

У старшего отряда девочек выдалось двадцать свободных минут, и воспитанницы устроили посиделки на лавке возле дачи. Утреннее солнышко припекало их ещё детские, но уже взрослые мордашки, оставляя приветы в виде тёмных пятнышек на щеках и носах.

— Как вам наша танцуля? — спросила одна из девочек.

— Нормальная, вроде, — Оля задумчиво приподняла плечи.

— Я вчера слышала, что старшая вожатая и ещё какая-то вожатая не особо были ей довольны после линейки, — прошептала курносая девчушка с большими карими глазами.

— С чего это? — Олин голос сделался серьёзным и низким.

— Не знаю. Я не весь разговор слышала, но они точно на неё бочку катили.

— Интересно… Надо будет с этой Ариной поболтать по душам, — заявила Оля, и девочки закивали, как одна.

Перед глазами Калининой вдруг отчётливо возникла картина: «Лена и Алина кричат на неё за то, что она не может повторить движение. Кричат прямо на линейке, при всех. Несмотря на железный стержень внутри, глаза напора не выдерживают. Обида стекает по Олиным щекам мокрыми каплями на радость завистницам из другого отряда». Девушка сжала кулаки от злости. «Не думай, Леночка, что я забыла!» — прошептала Оля. «Я всё помню. И должок тебе обязательно верну!».

Послеобеденные занятия у хореографа по расписанию проходили редко. Как правило, в это время отряды либо готовились к вечерним мероприятиям, либо участвовали в дневных. Но иногда встречи с детьми на линейке во второй половине дня всё-таки случались. Этой встречи Оля ждала несколько часов.

— Арина, скажите, а Лене правда не нравится ваша работа? — спросила прямолинейная пионерка.

— Во-первых, «скажи», а не «скажите». А, во-вторых, с чего ты взяла? — доброжелательность вмиг исчезла с лица хореографа.

— Ну-у-у… Мы просто вчера разговор слышали после линейки Открытия.

— Не знаю, что вы там слышали, но…

— Я просто хотела сказать, — перебила Оля, — что если вам нужны союзники в войне с этой стервой, то я к вашим услугам.

11. Полина

Вожатую старшего отряда мальчиков Полину Берёзкину коллеги прозвали «берёзой». Ей наименование крайне не нравилось, и девушка готова была растерзать каждого, кто так к ней обращался. Поэтому в лицо Берёзкину называли Полиной, а за спиной — «берёзкой» или «берёзой». К слову, многие отмечали сходство вожатой с благородным деревом: высветленные длинные волосы, белая кожа, глаза, цвета молодых веточек с неокрепшей корой. А ещё Полина отличалась какой-то особенной холодной красотой и несгибаемостью, как горделивая берёза.

В комнате над своей кроватью девушка повесила дорогие сердцу снимки с фотосессии городского конкурса красоты, карточки с семьёй и несколько портретов с любимым. Полина специально распечатала фотографии на обычной бумаге, чтобы они лучше держались на неровной стене. Тумбочка вожатой сплошь была заставлена косметическими тюбиками и флакончиками производства Франции, Италии, Германии, а во главе композиции красовался небольшой букет полевых цветов в аккуратно обрезанной половине пластиковой бутылки.

Берёзкина подкрасила чёрные брови, расчесала волосы и улыбнулась себе в небольшое настольное зеркальце. «Кто на свете всех милее? Конечно, я!».

— Ну, что, ребята! Сегодня у нас клипы, — объявила вожатая отряду.

Мальчишки выстроились в шеренгу в холле своего корпуса в полной готовности к репетиции.

— А что такое клипы? — спросил один из мальчишек.

— Нам нужно выбрать любую песню и придумать к ней клип, — объяснила Полина. — Кто-то будет петь, кто-то играть на инструменте, остальные — подтанцовка и массовка.

— А чего мучиться? — заговорила воспитательница Наталья Ивановна. — Есть же хореограф. Надо её попросить нам движения накидать!

Вторая вожатая Ксюша закусила нижнюю губу, опасаясь реакции коллеги.

— Не будем мы никого просить! — Полина сильно повысила голос. — Я сама всё сделаю.

Песню отряд выбирал общим голосованием. Остановились на композиции «Белая стрекоза любви» группы «Quest pistols». Ксюша сразу же взялась за карандаш, прикидывая, какие костюмы можно соорудить до вечера, Полина разучивала с отрядом движения, а Наталья Ивановна следила за процессом и блюла жёсткую дисциплину.

— Андрей! Я разве так показываю? — почти кричала Берёзкина. — Я тебе в десятый раз повторяю! Ногу надо заводить назад после шага! Вот, смотри, — она снова по полочкам разложила движение.

— Не могу я так! — психанул пионер. — Я в каратэ хожу, а не в балет! — парень махнул рукой, развернулся и ушёл в комнату.

— У меня тоже не получается! — поддержал другой.

— И у меня!

— И у меня!

Один за одним ребята расходились по палатам.

— А ну-ка, вышли все из комнат! — заорала воспитательница. — Считаю до трёх! Раз…

Мальчики вернулись в холл, но участвовать в танце категорически отказались. Они уселись на длинную лавку у стены и насупили брови.

— Полюшка, может нам движения заменить на что-нибудь попроще? — прошептала Наталья Ивановна. — Чтоб у всех получалось.

— Мой отряд чёрти-что танцевать не будет! — огрызнулась вожатая. — Встаём и делаем, как я сказала!

Маленькие дети — существа сложные. С самого раннего возраста они проявляют характер, не обращая внимания на обстоятельства и тех, кто находится рядом. Дети постарше — ещё сложнее. Они уже чётко понимают чего хотят и как этого добиться. Подростки — самые сложные создания. Они уже достаточно взрослые, чтобы знать, как устроен мир, но ещё совсем юны для того, чтобы жить по правилам этого мира. Им пока неведомы законы взрослых. Подростки думают сердцем, до которого взрослым лучше достучаться, чем пытаться контролировать силой. Педагог со стажем Наталья Ивановна это прекрасно понимала.

12. Наталья Ивановна

Днём — джинсы прямого покроя и свободная футболка, перед сном — удобный домашний халат на молнии. У воспитателя в пионерском лагере нерабочих часов нет, поэтому круглые сутки нужно быть во всеоружии. Учитель истории и обществознания в старших классах коррекционной школы Белоусова Наталья Ивановна карагайские правила заучила, как Отче наш.

Много лет подряд между морем и лесом женщина выбирала лес, а между работой и отдыхом — работу на отдыхе. Именно «работой на отдыхе» Наталья Ивановна называла «Карагайский». С одной стороны, мальчишки-хулиганы, у которых то сигареты обнаружатся, то словечки матершинные, непрерывный воспитательный процесс, переживания. С другой — чистейший воздух, красота уральской природы и неограниченный полёт фантазии. В компании вожатых и пионеров Наталья Ивановна чувствовала себя Наташкой из десятого «Б» или Наташей Белоусовой из двести седьмой группы истфака. Это ощущение она не хотела менять ни на какие Мальдивы.

Вечером отряды собрались на «пятачке», чтобы сразиться в честном поединке. Все конкурсы оценивались по дружинам: младшая, средняя и старшая, так что малыши соперничали с малышами, взрослые — со взрослыми. Сначала свои клипы представляли ребята из младшей дружины. В жюри по сложившейся традиции — старший воспитатель Вероника Петровна, директор Нина Борисовна, спортинструктор Сергей, хореограф Арина и художник Тоня. Диджей Павел — за пультом, старшая вожатая Лена — у микрофона. Детки пели песни из мультфильмов и кое-что из современной попсы, на сцене сменялись костюмы, постановки, мелодии, а зрители неустанно поддерживали артистов аплодисментами.

Вслед за младшей дружиной площадку заняла средняя. Более продуманные номера, более профессиональное исполнение. Члены жюри расставляли оценки, артисты нервничали, но выкладывались по полной. Наконец, очередь дошла и до взрослых. В старшей дружине смешанных отрядов не было, поэтому противостояние накалилось между мальчиками и девочками. Слова поддержки, отрядные кричалки и визги заполнили весь бор. Казалось, даже белки сбежались с соседних деревьев посмотреть, что происходит.

Когда последнее конкурсное выступление подошло к концу, Вероника Петровна собрала подчинённых на обсуждение. После недолгих совещаний они огласили победителей и вручили честные награды. Мероприятие плавно перетекло в ужин, а ужин — в дискотеку.

Танцевальные вечера тоже проходили на «пятаке». Рядом стояли лавки для ленивых и стеснительных, а все, кто хотел зажигать под любимые песни, мог отрываться под кронами берёз и сосен. Вожатые обычно на дискотеках танцевали вместе со своими отрядами, в то время как воспитатели шушукались неподалёку.

— Вероника Петровна, поговорить с тобой хочу, — прошептала Наталья Ивановна.

— Давай, — улыбнулась старшая воспитательница.

— Как тебе наше выступление сегодня?

— Молодцы! Заслуженное второе место. С костюмами вы здорово придумали!

— Но не первое же… Вот ты со своей позиции можешь объяснить, почему? — Наталья Ивановна будто задавала наводящие вопросы неподготовленному ученику у доски.

— Просто девки лучше сплясали. Всё синхронно, отработано. Конечно, я понимаю, что с парнями тяжелее… Но можно было с ними два прихлопа, три притопа разучить, и всё. Сделали бы девчонок запросто!

— Вот и я о том же, — кивнула воспитательница мальчиков. — Я Полинке говорила упростить движения, а она кусается. Я и подумала, если меня не слушает, может, тебя услышит? Ты им на оперативке дай совет… Всем сразу, не только моим.

— Кусается? — Вероника Петровна нахмурилась.

— Да, всё нормально, — подмигнула Наталья Ивановна. — Так, ты поговоришь с ними?

— Надо, значит, надо, — «вэпэ» улыбнулась и взяла коллегу под руку. — А ты про новую реформу образования слышала?

Подруги прогуливались вдоль «пятака», наслаждаясь спокойствием, и обменивались последними слухами.

13. Вероника Петровна

— Господа вожатые! — обратилась старшая воспитательница, когда все расселись по местам на оперативке. — Сегодняшнее выступление мне понравилось. Особенно хочу отметить наших новеньких. Молодцы! Быстро втянулись, — Вероника Петровна машинально сделала пометку в ежедневнике. — Но хочу дать вам один совет. Всем вам. Старайтесь делать проще, но лучше. А не сложнее, но хуже. Если видите, что дети не справляются — упрощайте. Не знаете, как упростить — спросите того, кто разбирается в танцах. Не думаю, что Арина кому-то откажет в помощи, — «вэпэ» и хореограф обменялись улыбками. — Пусть ребята исполняют что-то простое, но синхронно. И вам меньше мороки, и нам приятнее смотреть.

— Ну, да, конечно. Давайте тут из всех делать инвалидов, — пробубнила Полина.

— Аполлинария, у тебя какие-то вопросы? — переспросила Вероника Петровна.

— Я не понимаю, зачем понижать планку? Если кто-то что-то не умеет, надо учиться! Зачем расслабляться-то? — лицо и шея девушки медленно покрывались красными пятнами.

— Начинается, — выдохнул Сергей и бросил на Полину гневный взгляд.

— Хорошо, я объясню. У нас здесь детский оздоровительный лагерь. Не школа. Не воспитательный центр. Не армия. Ла-герь! Сюда дети отдыхать едут. Да, мы их развлекаем. Да, стараемся чему-то научить. Но не надо из них выдалбливать то, чего они не умеют! Попался вам гимнаст в отряде — используйте его. А других детей на голове ходить не заставляйте!

— Понятно. Значит, будем все как дауны слюни пускать на сцене? — почти кричала светловолосая вожатая.

— Полина! — повысила голос Вероника Петровна.

— Ты что несёшь, вообще? — вклинился Сергей. — Сказали тебе не требовать от детей того, что они не умеют. Всё! Прислушайся и согласись. Зачем время наше тратить?

— Тебя точно не спрашивали! — отмахнулась Берёзкина. — Ты понятия не имеешь, как с отрядом работать!

— Слышь… — вспыхнул спортинструктор.

— Так, базар прекратили! — крикнула «вэпэ». — Мы здесь все взрослые люди. Прекратите орать друг на друга! — она сделала небольшую паузу и продолжила намного тише. — Я сказала. Вы услышали и приняли к сведению. Всё. Лен, что у нас завтра?

— Завтра будет станционная игра. Мне нужны десять человек на этапы, — заговорила старшая вожатая, глядя в свой блокнот. — Тоня, Арина и Сергей, вы точно стоите. Я тоже. Надо ещё шесть человек.

— А что такое станционная игра? — спросил вожатый самого младшего отряда Артём.

— Смотрите, — начала Лена, — объясняю всем новеньким. — У каждого отряда есть маршрутные листы, где прописаны этапы. На каждом этапе стоит кто-то из нас и просит выполнить задание. Этапы будут разбросаны по территории, чтобы детям пришлось побегать.

— Устанут, значит? — обрадовался Артём.

— Устанут. Не перебивай, — ответила «стэвэжэ». — За выполнение каждого задания отряды будут получать от одного до десяти баллов на ваше усмотрение. Кто наберёт больше баллов — победитель.

— Лен, а это на время? — уточнила одна из новеньких.

— Нет. Игра не на время. Но пионерам мы об этом говорить не будем. Пусть быстро бегают, чтобы нам до ужина всё не растягивать. Ну, что… Кто хочет?

Лена записала добровольцев, раздала им задания и закончила вечернее собрание.

— Полин, задержись на минутку, — попросила Вероника Петровна.

В глазах девушки читалась злость. Она резко схватила со стола блокнот и подошла к начальнице.

— Я понимаю, что ты здесь чувствуешь себя королевой, — заговорила старшая воспитательница. — Но твои демонстрации никому не нужны. Мы все работаем на равных: и «старенькие», и новенькие. Так что не надо тут свой характер показывать. У меня он тоже есть.

Голос Вероники Петровны звучал одновременно и ласково, и строго, и напористо. Но Полина слишком сильно верила в собственную неповторимость, поэтому толстую стену к её сознанию пробить оказалось не так-то просто.

14. Ксюша

— Все на месте? — командирским тоном спросила Ксюша, стоя в коридоре собственной дачи.

Из просторного общего помещения в пионерские палаты вели четыре двери, поэтому вожатую слышали все. Парни возвращались из умывальника и не спеша готовились ко сну. Умывальник, как водилось в советских лагерях, располагался на улице. Небольшое крытое строение синего цвета под одной крышей объединяло два крыла: мужское и женское. В каждом крыле находилось по десять раковин с отличным напором холодной воды с одной стороны, пятью туалетными кабинками — с другой, и биде — в центре. Биде, к слову, никто не называл иначе, чем «ногомойником». Вода в нём имелась исключительно холодная, поэтому для других целей биде использовать было сложно. Хотя девчонки иногда умудрялись в ледяной воде и голову мыть.

— Мухина нет! — раздался голос из комнаты слева.

— Потапов просил передать, что в туалете задерживается! — сообщил голос из другой палаты, и по ней прокатился хохот.

— Потапов? В туалете? Да, прям! — проговорила Ксюша. — С девочками, небось, опять языками чешет!

Невысокая девушка с тёмно-русыми волосами в университете осваивала азы психологии, поэтому враньё чуяла за километр. Ксюша спокойно выдохнула, сменила домашние тапочки на уличные кроссовки и зашагала к «синему домику». Длинноногий баскетболист с полотенцем на шее и зубной щёткой в руках мило ворковал с представительницами отряда старших девочек. Ни тот ни другие в дачу не торопились, несмотря на приближающийся «отбой».

— Потапов! И долго мы тут стоять ещё будем? — закричала Ксюша, и уголки её губ растянулись в полуулыбку.

— Я? Я как раз собирался идти, — промурчал парень. — Ладно, дамы, разрешите откланяться? — он изобразил джентльменский поклон и через секунду уже бежал в корпус впереди вожатой.

Ксюша ещё раз окинула взглядом умывальники. «Вроде никого. Чудесно!». Когда она вернулась в дачу, коллега уже объявляла отряду планы на завтра, стоя всё в том же коридоре.

— Завтра у нас станционная игра после сон-часа, — громко проговорила Полина. — Надо будет пройти все этапы не только быстро, но и качественно! Готовьтесь! Ладно, подробности завтра. А сейчас всем спать!

Наталья Ивановна закончила раздавать мальчикам второй ужин: по две зефирки и маленькому апельсиновому соку. Убедившись, что все доели, воспитательница выключила свет и пожелала ребятам спокойной ночи.

— Ну, что на оперативке было? — Ксюша по-турецки уселась на кровати и приготовилась слушать увлекательную историю.

Полина плотно закрыла дверь их маленького мира и шумно выдохнула.

— Я тебе тако-о-ое сейчас расскажу!

15. Арина

«Спортивное что-нибудь надеть? Или джинсы? Или лучше нарядное платьишко?» — мучилась Арина, застыв над раскрытым чемоданом. Этап на станционной игре — дело ответственное. И подойти к нему девушке тоже хотелось ответственно.

— Ты чего так долго? Нам уже на этапы идти надо! — затараторила Лена.

— Не знаю, что надеть, — проскулила Арина.

— Да какая разница? Иди, в чём удобно. Только побыстрее!

Трясущимися руками Арина натянула узкие тёмно-синие джинсы, белую футболку с клубничкой из страз посередине и спортивные сандалии. Воздух уже достаточно прогрелся для футболок с короткими рукавами, но оставался прохладным для юбок и шорт.

Выступления на сцене с танцевальными коллективами, школьные конкурсы докладов на разные темы и участие в университетских публичных дебатах, конечно, накладывали на Арину отпечаток беспокойства, но это было совсем другое, контролируемое беспокойство. За предстоящую задачу девушка переживала намного больше. «Вдруг я не смогу поставить объективную оценку? А если дети поговорок знают больше, чем я? Может, старшие отряды меня вообще слушать не станут?» — страх укреплял свои позиции в хрупком девичьем теле.

— Встану здесь, — проговорила Арина. — Сказали быть возле оленя, я возле оленя, — бормотала она себе под нос, прикидывая, не сдвинуться ли ещё на пару сантиметров вправо.

Аринин этап у всех отрядов значился под разным номером, поэтому она понятия не имела, в каком порядке появятся пионеры. Сердце девушки отстукивало ритм какой-то незнакомой мелодии. Быстрой и ужасно однообразной. Вдруг послышался топот. Приближаясь, он сливался с криками и мальчишескими разговорами. «По голосам, мальчики не старшие. Фу-у-ух! Это хорошо».

— Здравствуйте, Арина Анатольевна! — хором прокричали гости, восстанавливая дыхание после нелёгкого подъёма в гору.

Данил махнул коллеге рукой, отчего на сердце у Арины стало полегче. Всё-таки хоть одно знакомое лицо. Девушка улыбнулась и кивнула в ответ.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась хореограф. — Готовы задание моё выполнять?

— Го-то-вы! — по-солдатски ответили мальчики.

— Хорошо. За две минуты вам нужно будет назвать как можно больше поговорок о хлебе. Мука, зёрна, пшеница тоже засчитываются. Максимум можно получить десять баллов. Всё понятно?

На последний вопрос ребята уже не обратили внимания, углубившись в обсуждение.

— Три! Два! Один! Время пошло! — Арина запустила секундомер на мобильном телефоне.

Во главе с вожатым пионеры сбились в плотный кружок и, перебивая друг друга, пытались вспомнить хоть что-нибудь.

— Хлеб да соль! — закричал один.

— Дурак! Это не поговорка! — оборвал другой. — Думаем, думаем!

— Какая земля, такой и хлеб, — проговорил невысокий мальчик, излучая уверенность и спокойствие.

— Один, — кивнула Арина, поглядывая на секундомер. — Осталось полторы минуты.

— Молодчик, ботан! Давай ещё!

— Да, ботан! Тащи!

Весь отряд уставился на лопоухого мальчугана, который явно входил в число начитанных интеллектуалов.

— Горька работа, да хлеб сладкий, — сказал «умник» и сам обрадовался.

— Два, — громко объявила проверяющая.

— Ну! Давай ещё! — выпытывали ребята. — Вспоминай!

— Осталось десять секунд, — сообщила Арина.

Напряжение росло. Коллеги по отряду готовы были на голову залезть к товарищу, лишь бы тот ещё хоть одну пословицу выдал.

— Всё! — оборвала размышления Арина. — Время вышло.

— Я знаю! Ещё одну! Без соли и хлеба только пол-обеда!

Арина насторожённо посмотрела по сторонам.

— Хорошо. Засчитывается. Итого: три пословицы. Неплохо! Давайте свой маршрутный лист!

— А сколько вы нам поставите? — поинтересовался один из ребят.

— Вот поставлю, и увидите.

— Ну, сколько? Сколько? Сколько?

— Восемь баллов, — Арина приложила отрядный маршрутный лист в виде пиратского сундука сокровищ на своё поднятое колено и принялась выводить восьмёрку напротив названия своего этапа.

— Почему так ма-а-ало? — заныли парни, обступив Арину со всех сторон.

— Так, мужики! Отошли все от Арины Анатольевны! Восемь, потому что за вас один Макс отвечал! Всё честно! — забасил Данил. — Не забудь расписаться, — добавил он коллеге.

— Ой! Точно! Спасибо! — покраснела девушка.

Арина чиркнула подпись, вернула нарисованный сундук пиратам, и мальчики лавиной рванули дальше. На несколько минут девушка осталась в компании безмолвного бетонного оленя, покрашенного в бледно-коричневый цвет, и вновь погрузилась в размышления. «Может, я им мало поставила? Вдруг другие отряды вообще ни одной пословицы не назовут, а эти целых три вспомнили?». К счастью, Аринино самобичевание прервали подоспевшие малыши.

Для младшей дружины задания на многих этапах отличались. Нельзя от учеников начальных классов, средних и старших требовать одного и того же.

— Ребятки, сейчас вам нужно вместе со мной станцевать танец! Я буду показывать движения, а вы будете их повторять. Я очень внимательно буду смотреть, как вы стараетесь, и поставлю оценку. Готовы?

— Готовы! — прокричали звонкие голосочки, и четыре десятка маленьких рук взметнулись к небу.

— Тогда поехали! — скомандовала хореограф и приступила к демонстрации.

Детишки семи-восьми лет отчаянно подпрыгивали, махали руками, приседали и крутились на месте. На лицах читалась максимальная сосредоточенность. Арина с таким удовольствием за ними наблюдала, что совсем забыла о времени… Подошёл следующий отряд.

— Ладно, ребятушки! Все молодцы! Ставлю вам десять баллов! — Арина гордо нарисовала десятку, расписалась и вернула маршрутный лист в форме яблока отряду.

— Здравствуйте, Арина Анатольевна! — без особого энтузиазма прокричали девочки.

Старший отряд испокон веков считал себя выше всей этой беготни. Арина и сама не так давно стояла на месте пионерок, поэтому прекрасно понимала, как лучше себя вести.

— Здравствуйте! Девчонки, давайте так. Вам за две минуты надо вспомнить все пословицы о хлебе. Если назовёте больше трёх — поставлю десятку. Только последнего я вам не говорила.

— Идёт, — подмигнула командир отряда Оля Калинина.

— Время пошло!

— Год сухой — хлеб пустой! — выкрикнула обладательница русой косы до самых бёдер.

— Был бы хлеб, а зубы найдутся! — добавила другая.

— Хлеб всему голова! — проговорила третья.

— Ещё хотя бы одну, — улыбнулась хореограф. — Осталось полминуты.

— Давайте, бабоньки! Думаем все! — прокричала Оля, нервно хлопая в ладоши.

Кто-то постукивал себя по лбу, кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то, не отрываясь, смотрел в одну точку… Но пословицы так и не вспоминались.

— Время вышло, — с досадой сообщила Арина.

— Вы поставите нам десять баллов? — Олин уверенный взгляд вдруг превратился во взгляд новорождённого котёнка.

— Нет. Я же говорила, что надо вспомнить больше трёх, — слова с огромным трудом слетали с губ девушки в тёмно-синих джинсах.

— Погодите! Не ставьте ничего! Мы для вас станцуем! — Оля трясла головой и размахивала руками. — Айда, девки! Все, кто на Открытии танцевал! Давайте покажем, что мы не забыли!

Арина от удивления раскрыла рот, но запрещать девочкам реабилитироваться не стала. Восемь представительниц отряда выстроились в две линии и под громкий счёт командира затанцевали. Остальные девочки на заднем фоне кричали, хлопали и даже свистели. Сердце хореографа не выдержало.

— Давайте сюда ваш маршрутный лист, — улыбка Арины осветила послеобеденный тенёк.

— А что вы нам поставите? — взмолились девочки, зажав Арину в плотное кольцо.

— Десятку, — хореограф махнула рукой. — Заслужили!

Девочки радовались, как дети. Хотя они и были ещё детьми.

16. Полина

— Надеюсь, все слышали результаты сегодняшней станционки на дискотеке? — поинтересовалась Лена, пока коллеги рассаживались по деревянным стульям в совещательной комнате.

Оперативка всегда начиналась ровно в десять вечера без переносов и задержек.

— Да, слышали, — посыпалось с разных сторон.

— Вопросов по этому мероприятию ни у кого нет?

— У меня вопрос! — заявила громогласная Полина.

Все взгляды устремились на симпатичную блондинку.

— Вопрос по поводу этапа нашего хореографа, — начала вожатая старших мальчиков.

Сердце Арины съёжилось и покатилось куда-то в пятки. Девушка старалась не напрягать мышцы лица, хотя внутри у неё всё подрагивало.

— Какой вопрос? — Арина не смотрела Полине в глаза, чтобы зеркало ледяной души окончательно её не сломило.

— Почему одни отряды выполняли задание честно, а другие у нас блатные?

Взгляды коллег быстро переметнулись на хореографа.

— Какие блатные? — прищурилась Арина.

— Ну, такие! Поговорок этих дурацких не вспомнили, видимо… Зато станцевали нормально! — Полина перешла на крик.

— Орать на меня не надо, — сжав кулаки под столом, проговорила Арина. — Дурацкие поговорки, как ты выразилась, девочки мне назвали. А танец был просто проявлением нежности, вот и всё.

— Нежности? Да какой нежности-то? Смена только началась!

— Полина! — окликнула старшая вожатая. — Кричать здесь не надо.

Блондинка надула губы и сложила тонкие руки на груди.

— Я ещё раз повторяю: девочки назвали мне четыре пословицы. Этого было достаточно для оценки в десять баллов, — объяснила Арина.

— Четыре? — подозрительно переспросила вожатая старших мальчиков.

— Четыре, — медленно повторила хореограф.

— На-а-асть! — протянула Берёзкина. — А ты что скажешь?

Скромная студентка физмата Настя Струнина в лагере была таким же новичком, как и Арина. На рефлекторном уровне девушка чувствовала близость к педагогу дополнительного образования, и решила вытащить коллегу из цепких лап «старенькой» вожатой.

— Всё верно. Мои назвали четыре пословицы, а потом решили показать, что ещё помнят танец с линейки, — голос Насти звучал негромко, но уверенно.

На бледном лице светловолосой красавицы вновь выступили красные пятна. Полина ни капли не сомневалась в том, что её нагло обманывают, но никак не могла этого доказать. «Мы ещё посмотрим, кто кого!» — буркнула девушка себе под нос.

— Поль, вам Арина сколько поставила? — спросила Лена.

— Десять.

— Ну, и всё! Какие тогда вопросы? — разрешила конфликт «стэвэжэ». — Переходим к завтрашнему дню.

17. Оля

— Да, мам, всё нормально, — проговорила Оля в телефон. — Привезите чипсов побольше и «фанту». Ну, всё! Мне бежать пора! Игра начинается! Ага, и я тебя.

Телефон отправился в карман вожатой Насти, а капитан отряда старших девочек и по совместительству капитан команды по пионерболу поспешила на построение. Спортивная площадка даже близко не походила на профессиональную. Небольшое волейбольное поле располагалось сразу за футбольным, на голой земле. Сетка хоть и не блистала новизной, но натянута была идеально. Спортинструктор своё дело знал.

— Сегодня встречаются команды второго и четвёртого отрядов! — объявил Сергей. — Поприветствуйте команду-соперника!

— Команде соперника физкульт-привет! — прокричала Оля.

— Команде соперника физкульт-привет! — проговорила капитан противоположной команды.

— Капитаны, подойдите ко мне, — попросил судья.

Оля поправила слишком короткие шорты и вприпрыжку направилась к Сергею. На «су-е-фа» девочки разыграли, кому достанется мяч, а за кем выбор площадки. Оле выпала последняя.

— Эта, Сергей Васильевич, — указала девочка на солнечную сторону. — Отсюда вас будет лучше видно.

Сергей пропустил комментарий пионерки мимо ушей.

— Кстати, классная футболка! — подмигнула Оля.

— Мы начинаем. Вернитесь, пожалуйста, к команде, капитан, — безэмоционально произнёс спортинструктор.

«Футболка как футболка», — подумал Сергей. «Я и вчера в ней весь день ходил».

Объёмные бёдра Оли в коротеньких ярко-розовых шортах смотрелись вызывающе. Длинные ноги, аппетитные формы и недетский макияж привлекали внимание не только сверстников, но и мальчиков постарше. Девушка виртуозно ловила и перебрасывала мяч так, чтобы и филейной частью похвалиться, и выдающейся грудью. При любой возможности она метала огненные взгляды в сторону спортивного инструктора, который ни разу не ответил взаимностью. Парень в белом трико перед собой видел лишь мяч, сетку и края поля.

Разница в счёте неумолимо росла. Девочки второго отряда по возрасту опережали соперниц всего на пару лет, но по владению мячом — на десятки. Один за одним фавориты забивали «гвозди» в площадку команды четвёртого отряда, и невинная игра постепенно превращалась в расстрел безоружных. Трибуны с обеих сторон скандировали речёвки:

«Если наши проиграют,

Наши ваших напиннают!».

«Надо гол! Надо два!

Надо тридцать три гола!».

«Всё девчатам нипочем,

Если Карпова с мячом!».

«Обойди хоть всю планету,

Лучше наших в мире нету!».

«Пейте дети молоко,

Вам до наших далеко!

Пейте дети простоквашу,

Все равно победа наша!».

Такие в лагере порядки: шуметь, кричать и поддерживать своих. Вожатым за тихих болельщиков на оперативке ежедневно выговоры объявляли, поэтому те шли на самые разные ухищрения. В ход пускали пол-литровые пластиковые бутылки с песком, детские погремушки, свистки. Игроки на площадке ладони стирали о мяч, болельщики на трибунах — сбивали друг о друга, соревнуясь в громкости хлопков.

Первая партия закончилась со счётом 25:11. Старшие девочки быстро почувствовали превосходство и на смену поля двинулись, задрав припудренные носики. «Амазонки», так называли себя представительницы четвёртого отряда, носы повесили, но в глубине души всё ещё верили в победу.

К концу второй партии счёт был 25:22. «Амазонки» зубами цеплялись за надежду, но и этого оказалось мало. Прозвучал финальный тройной свисток, и команды вновь построились по краям площадки.

— Со счётом 2:0 победила команда второго отряда, — торжественно объявил спортинструктор. — Спасибо за игру! Команды, поблагодарите команду напротив.

— Команде напротив физкульт-ура! — провозгласила Оля.

— Ура! — поддержали напарницы.

— Команде напротив физкульт-ура, — вяло проговорила капитан четвёртого отряда.

— Ура, — еле слышно добавили остальные.

— Команды! Можете пожать друг другу руки! — скомандовал Сергей.

За своими капитанами девочки зашагали к сетке и, двигаясь навстречу сопернику, выставили в сторону правую руку. Влажные ладошки шлёпались друг о друга, но в глазах игроков с обеих сторон читалась ненависть.

— Круто мы их, да, Сергей Васильевич? — подмигнула Оля.

— У вас много ещё игр. Сегодня вы победили, завтра победить может кто-нибудь другой.

— Я никогда не проигрываю, — Оля, не мигая, смотрела Сергею в глаза.

— Увидим, — усмехнулся Сергей, развернулся и пошёл в двухэтажку.

— Увидишь, увидишь, — промурлыкала пионерка.

Не успел парень в белом трико подняться на крыльцо «каменки», как строгий голос старшей воспитательницы окликнул сзади.

— Сергей Васильевич! — обратилась Вероника Петровна. — Подожди.

Неизменно быстрым шагом женщина приблизилась к спортинструктору с выражением лица, не сулившим Сергею ничего хорошего. «Вэпэ» убедилась, что никто не может подслушать, и заговорила.

— Я тут мимо поля волейбольного проходила… И обратила внимание, как девица из отряда с тобой заигрывала. Калинина, кажется?

— Ну да. Оля. Дурёха мелкая, что сказать! — хихикнул Сергей.

— На вид не такая уж и мелкая она. Быстро вымахала деваха. Смотри, аккуратнее! — старшая воспитательница прищурилась и на секунду задержала взгляд на смущённом лице спортивного инструктора.

— О чём вы говорите, Вероника Петровна? Я же не идиот!

— Знаю, Серёж. Не обижайся. Но я должна была это сказать.

18. Паша

Утренние скандалы превратились в рутину. Ежедневно после завтрака Арина бежала в двухэтажку, ногой открывала дверь мужской комнаты и со злостью стаскивала Павла с кровати. Сначала на пол летело нагретое одеяло, затем мягкая подушка, вырванная из сильных рук. Чуть позже на крик хореографа сбегались коллеги, и уже все вместе вытягивали засоню-диджея из царства Морфея.

Оказываясь на линейке, Паша продолжал досматривать сны под тенью необычайно раскидистой сосны. Парень накрывал голову бейсболкой и тихонько дремал между поручениями Арины.

— Паша! — вновь закричала девушка с другого края линейки. — Музыку, пожалуйста!

Диджей ткнул пальцем в ноутбук, и из большой чёрной колонки полилась задорная детская песня. Ребята уже запомнили танец и теперь демонстрировали его самостоятельно. Арина стояла к ним лицом и глазами выискивала более способных детишек. Их имена она заносила в несуществующий блокнот, чтобы при случае пригласить талантливых танцоров на общелагерное выступление.

— Молодцы! — объявила Арина, когда музыка утихла. — Спасибо за занятие! Поклон!

Отряды давно усвоили традицию делать реверанс после каждого танцевального урока, а потом громко хлопать себе в ладоши в награду за труды. Вожатые поблагодарили Арину и повели ребят на футбольное поле. В работе хореографа и диджея наступила небольшая пауза.

— Как настроение? — поинтересовался Павел.

— Если бы тебя действительно интересовало моё настроение, ты бы просыпался без моей помощи, — отрезала Арина.

— Ты такая красивая, когда злишься, — глаза парня наполнились игривым блеском.

Арину высказывание смутило. По её щекам пробежался румянец, а губы замерли в безмолвии.

— И вообще. Мне нравится начинать день с твоей улыбки!

— Улыбки? Ты о чём? Я голос из-за тебя срываю каждое утро! Ещё не хватало улыбаться!

— А я не слушаю крик. Я вижу твоё лицо, когда глаза открываю, и мне хорошо становится, — Павел обхватил себя руками и немного покачался, словно баюкал младенца.

«Ты нормальный, вообще?» — Арина заглядывала под козырёк бейсболки, пытаясь разгадать намерения собеседника. Подошёл следующий отряд, и девушка начала занятие.

«Красивая, зараза!» — Павел безотрывно глазел на танцующую коллегу. «Красивая и злая».

— Арин, а парень-то есть у тебя? — самоуверенная ухмылка скрывала внутренние переживания Паши.

Девушка глотнула воды из пластиковой бутылки после очередной репетиции, поправила волосы и в упор посмотрела на диджея.

— А что?

— Ну просто. Не думаю, что такая красавица может быть одна.

— Может, — резко ответила Арина и перевела взгляд на футбольное поле, где младшие мальчишки резво гоняли мяч под руководством Сергея.

19. Настя

В университете Настя Струнина славилась своей непостоянностью. У девушки почти не было подруг, потому что многие считали её двуличной. Общалась Настя лишь с единственной одногруппницей-панком. Ночами они вместе пропадали на чьих-то квартирах, покуривали, выпивали, а днём надевали маски прилежных студенток и отправлялись штудировать высшую математику. Скрывать следы ночных вечеринок удавалось не всегда, но подруги умудрялись всё оборачивать в свою пользу.

Как-то раз преподавателя по электротехнике насторожила откровенная вялость Струниной. Он поинтересовался, всё ли в порядке, на что получил исчерпывающий ответ. «Владислав Викторович, мне очень плохо. Похоже, пищевое отравление. Боюсь, сегодня контрольную написать не смогу…» — жалобно проскулила Настя. «Хорошо. Сходи в медпункт и можешь на пары не возвращаться. Выздоравливай!» — преподаватель понимающе кивнул. «Владислав Викторович, а можно я её провожу? Вдруг что-то серьёзное?» — вклинилась подруга-панк в откровенном чёрном платье и громоздких кожаных бутсах. Преподаватель пожал плечами и отпустил обеих. Из аудитории девушки направились прямиком в ближайшую пиццерию отмечать внеплановый выходной. Вялость и недомогание прошли как по взмаху волшебной палочки.

В лагерь вожатая старших девочек маску привезла с собой. Коллеги и пионеры Настю приняли тепло. По крайней мере ту, что водила отряд по лесным тропинкам днём. Одевалась девушка неброско: обычно тёмные джинсы и футболки всех оттенков бежевого. Общалась с новыми знакомыми Анастасия вежливо, всегда была учтивой и приветливой. К работе тоже относилась ответственно, стараясь записывать все наставления руководства и «старичков» в блокнот, который всегда перелистывала на сон-часе. За первые несколько дней в «Карагайском» над Настиной головой практически засветился нимб.

— Пошли сегодня в курилку после «отбоя»? — предложила Лера своей напарнице по отряду.

— В курилку? А это где? И что там? — переспросила Настя.

— Место наше козырное, — хихикнула Лера, — мы там по ночам собираемся с ребятами.

— Дак… Ты со мной в комнате спишь вроде? — Настя непонимающе нахмурила брови.

— Ну да. Просто тут начало смены, всё такое… Сейчас все уже разобрались с делами, можно и погулять!

— Тогда я за любой кипиш!

20. Лера

Бывают люди, которых окружающие считают «своими». Роли не играют ни пол, ни возраст, ни увлечения… Каждый новый знакомый такого человека находит в нём своё отражение, а друзья и товарищи исчисляются десятками, сотнями и даже тысячами. Валерия Игнатова относилась как раз к такой категории.

Длинные волосы и любовь к чёрным стрелкам на веках не мешали девушке фанатеть от футбола и временами гонять мяч на дворовой коробке в сугубо мужской компании. Высокие каблуки никогда не останавливали Леру пуститься в погоню за отъезжающей маршруткой, а учёба на филологическом никоим образом не исключала из её речи крепких словечек. Близкие звали Валерию «Валерой», что девушку жутко бесило. Но она не обижалась и даже улыбалась в ответ, зная, как дорога своим друзьям. Лера не была идеальной. Зато она была настоящей, а настоящее, как водится, всегда лучше идеального.

В «Карагайском» Игнатова знала каждую травинку. Кухонные работники делились с Лерой остатками полдников, слесарь регулярно беседовал с ней о состоянии лагерных труб, а мальчишки из старшего отряда называли «братаном». Девушка с детства проще находила общий язык с парнями, но в лагере ей второй год подряд приходилось ладить со старшими девочками, потому что пацанов Полина с Ксюшей отдавать не собирались.

Возвращаясь с оперативки, Лера на минутку остановилась у деревянного крыльца своей дачи. Она вдохнула уже прохладный воздух, наполненный запахом луговой травы, хвои и минувшего ужина. «Как же я тебя люблю», — проговорила девушка, оглядывая загородные просторы.

«Карагайский» сложился из трёх когда-то отдельных лагерей: «Мечты», «Чайки» и «Юбилейного». Три маленьких брата долго жили рука об руку, устраивая иногда дружеские соревнования и турниры. На склоне невысокой горы располагался «Юбилейный», справа от него — «Мечта», ниже — «Чайка». В каждом крохотном мирочке имелась своя инфраструктура, жители и законы. Время шло, у лагерей менялись владельцы, спонсоры. «Мечта» совсем зачахла, и ремонтировать старые постройки никто не захотел. От целого лагеря в итоге осталась единственная функционирующая дача, которую местные прозвали «гайкой» за шестиугольную форму. «Гайка» одиноко скучала на пригорке, окружённая высокой травой, брошенными детскими площадками, разваливающимся двухэтажным корпусом и клубом. Чуть позже «гайку» присоединили к «Юбилейному», а потом в единый союз вступила и «Чайка». Заборы с границ убрали, дачи пронумеровали, территорию облагородили. Так образовался новый уютный лагерь, который по-прежнему хранил воспоминания и легенды ушедших в историю «Мечты», «Юбилейного» и «Чайки».

Лера ещё раз заглотнула опьяняющего лесного воздуха и поднялась в корпус. Девочки уже разбрелись по кроватям, и воспитательница пошла по комнатам выключать свет. Валерия собрала в холле забытые бейсболки и очки. «Завтра устрою аукцион!» — улыбнулась девушка, переступая порог вожатской комнатушки.

— Твоё приглашение ещё в силе? — с ходу спросила Настя.

— Ну да, — улыбнулась Лера. — Давай оперативку с воспиткой обсудим и погнали!

Разговоры о предстоящем дне не заняли много времени. С воспитательницей девочкам крайне повезло, потому что никаких лишних вопросов она не задавала. Женщина и сама когда-то «вожатила», поэтому прекрасно понимала значимость ночных посиделок.

Лера и Настя оделись потеплее, прихватили с собой печенье, оставшееся у отряда с полдника, и выдвинулись на место встречи. Местом этим была та самая брошенная кирпичная двухэтажка в «Мечте», за которой вожатые оборудовали себе курилку. Обстановка непритязательная: пара скамеек и урна между ними. Студентам куда важнее компания, чем интерьер.

— Вот мы и пришли! — сообщила Лера. — Здорова, пацаны! — она по-братски протянула руку Сергею, Паше и Данилу. — Знакомьтесь, это моя Настюха!

— Привет! — хором отозвались ребята.

— Ну… Это Серый, — Лера указала на парня, — наш физрук. Это Дэн. А это Пахан. Арину, думаю, ты знаешь?

Арина и Настя одновременно кивнули.

— Лерон, завтра ко мне друган приезжает, — заговорил Сергей. — Надо чего-нить из города?

— Та не-е-е, — девушка пожала плечами. — Всё есть!

— Приветули, — послышалось из темноты.

Сквозь опустившуюся ночь в курилку пробирались вожатые старших мальчиков.

— А Лена где? — спросила Полина, надменно повысив голос.

— Её никто и не звал, — ухмыльнулся Сергей.

Блондинка обменялась со спортинструктором презрительным взглядом и скрестила руки на груди.

— Я тогда тоже не останусь!

— Да ладно тебе, — Ксюша одной рукой обняла коллегу. — Прекрати.

— Не коллектив, а чёрти-что! — бросила Полина, развернулась и зашагала обратно в темноту.

Курилка находилась на внушительном расстоянии ото всех корпусов, поэтому ребята не боялись быть услышанными. Даже самые ушастые пионеры никак не могли приблизиться к «Мечте» ночью. Правила. Так что разговоры лились самые откровенные: коллеги обсуждали детей, воспитателей, других коллег, разговаривали об увлечениях и даже об учёбе.

— Народ, печенюхи хотите? — предложила Лера.

— О-о-о! Вот это ты по адресу! — отозвались Паша и Сергей.

— Девки наши фигуру берегут, не едят вообще, — засмеялась Лера и протянула пакет диджею.

— Вот они, преимущества работы на отряде, — улыбнулся Сергей, запихивая в рот песочное печенье, — всегда есть что пожрать!

— А сам чего тогда на отряд не идёшь? — вклинилась Ксюша.

— Да ну, на фиг! — открестился Сергей. — Мне их и на поле хватает!

Сигареты выкурены, шутки обсмеяны, истории рассказаны… От печенья тоже остались лишь крошки в целлофановом пакете. Ребята начали подмерзать и засобирались по домам.

— Короче! Завтра друган приедет с посылкой. Встречаемся тут тем же составом! — объявил Сергей.

— Замётано!

21. Арина

На смену из двадцати одного дня всем сотрудникам полагалось по три выходных. Негласное правило лагеря из-за большого наплыва родителей запрещало педагогическому составу отдыхать в субботу и воскресенье. Но распространялся запрет только на вожатых и воспитателей, которые работали на отрядах. Бездетным «допникам» же расписки с родителей брать не нужно было, объяснять правила поведения в лесу и встречать пионеров после прогулок — тоже. Так что в первую субботу июня Арина со спокойной душой ждала приезда своих родителей.

«И чем теперь я отличаюсь от пионеров? Так же переживаю и не нахожу себе места», — улыбалась хореограф, выглядывая из окна мужской комнаты. Вид из жилища мальчиков открывался на лагерь: спортивные площадки, линейка, столовая, изолятор, душевые, ворота «Юбилейки». Девушка знала, что её родители приедут к основным воротам, то есть в «Чайку», но всё равно безотрывно смотрела на подъезжающие машины и бегущих к железным створкам детей. Сергей проводил заключительный субботний футбольный матч, а Павел лениво отлёживал бока на кровати. В отличие от Арины, диджей никакого выходного не брал, но без танцевальных занятий на линейке делать ему было нечего.

— Надолго к родителям? — поинтересовался Паша.

— До вечера. Как нагуляемся, поедут домой. Ночевать в палатке пока холодно…

— У вас и палатка есть?

— Ага. У нас целый походный набор! Палатка, спальники, стол со стульями, мелочи всякие, — картинно задрав нос, похвалилась Арина.

— Крутяк! — лицо Павла вдруг погрустнело. — А я с родаками вообще не общаюсь. Они в другом городе живут.

Арина посмотрела на парня, и в сердце у неё что-то кольнуло. Девушка на секунду представила свою жизнь вдали от семьи и быстро отогнала неприятные мысли.

— Это очень грустно, — она украдкой заглянула Паше в глаза и вернулась к разглядыванию подъезжающих машин.

— Да нормально, — выдохнул парень, по-турецки уселся на кровати и уставился на Арину. — А ты не только красивая, но и счастливая.

Неловкость сковала девушку, и Арина в одну секунду разучилась дышать. В голове сделалось совершенно пусто. «Не смотри на него. Не отвечай. Не шевелись. Прикинься фикусом!» — говорила себе растерянная белокурая танцовщица. Молчание затянулось. Паша продолжал пристально смотреть на коллегу, Арина — в окно. Вдруг заиграла айфоновская мелодия, мгновенно разрядив обстановку.

— Алё! — радостно пропела Арина. — Бегу!

Девушка спрыгнула с подоконника, попрощалась с Пашей, схватила заранее приготовленный пакет в своей комнате и на крыльях запорхала к центральным воротам. Мимо проносились дежурные по лагерю с родительскими расписками, которые выискивали нужных детей, проплывали деревья, дачи… Сбив дыхание, Арина выскочила за ворота и ещё быстрее рванула вперёд.

— Ура-а-а! — на ходу прокричала девушка, приближаясь к голубому автомобилю.

Ей навстречу засеменила точная копия, немного уменьшенного размера. Младшая сестра соскучилась по Арине не меньше, чем старшая соскучилась по ней. Схватив своё отражение на руки, девушка сначала зацеловала сестрёнку и только потом подошла к родителям. Мама и папа обняли дочерей, убедились в полной готовности, и все запрыгнули в машину.

В десяти минутах ходьбы от лагеря текла речушка. Неглубокая, чистая и очень тёплая. На одном её берегу красовался санаторий, на другом — сосновый лес. Там, где заканчивался лес, начиналась открытая поляна, где и остановилось семейство Араповых. Ослепляющую зелень расцвечивали яркие распустившиеся бутоны. От цветка к цветку перебирались неуклюжие шмели, бабочки хвастались новыми нарядами, мошки гудели где-то в вышине… Небо налилось синевой. Хотелось дотянуться, отломить кусочек и спрятать в потайной карман, чтобы в холодный зимний вечер достать и вспомнить о лете.

— Выгружаемся! — скомандовал Анатолий Геннадьевич.

Мама, папа и две дочери оперативно разгрузили автомобиль, обустроили место для отдыха и приступили к приготовлению обеда. Отец Арины славился отменным шашлыком. Он с вечера замачивал идеально подобранные свинину и курятину в фирменном маринаде с луковыми кольцами, бережно собирал мангал и колдовал, колдовал, колдовал… Свинину Аннатолий Геннадьевич готовил исключительно на шампурах. Для Арины. Старшая дочь обожала обгладывать шашлык с железного прута. Курицу он жарил всегда на решётке. Для младшенькой. К мясу она оставалась равнодушной, зато птицу уплетала за двоих. Отдельным удовольствием всегда были овощи. Для любимой жены вместе с мясом Анатолий всегда замачивал свежие шампиньоны, нарезанные кабачки и баклажаны. Пропитанные маринадом, над углями они подрумянивались, вбирали в себя аромат костра, но внутри оставались мягкими и невероятно сочными. Никто из Араповых так и не научился есть кулинарный шедевр, не пустив по подбородку струйку прозрачного сока…

Пока Анатолий Геннадьевич занимался мангалом, девочки заняли свои позиции у раскладного походного столика, разложили контейнеры с варёной картошечкой, сыром, колбасой, печеньем и приступили к нарезке овощей для салата.

— Ну, рассказывай, — в глазах Юлии, Арининой мамы, блестел жгучий интерес.

— Даже не знаю, с чего начать, — задумалась девушка. — Мне так здесь нравится… Мечта, а не работа!

Арина рассказывала, как проходят её занятия на линейке, как она соседствует аж со старшей вожатой лагеря, как любит столовские супы и котлеты, как танцует на дискотеках и ходит на оперативки… Прошла всего неделя, а историй у неё накопилось море. Подоспела первая порция румяного мяса, и вся семья принялась смаковать мягкие свиные кусочки с поджаренными кольцами лука. Птички распевали свои песни, а воздух наполнился ароматами костра, шашлыка и удовольствия.

До отвала наполнив животы, Арина и её отец надели сандалии и спустились к реке. Анатолий Геннадьевич никак не мог пропустить водоём. Он устраивал заплывы даже в крохотных лужицах, где уровень воды не поднимался выше щиколоток, так что полноценное плавательное место не осталось без внимания. Тем более солнышко уже напекло макушку.

— Помню, как на том берегу плавал по весне, — заговорил Анатолий Геннадьевич, погрузившись в воду. — Мы ж в стройотряде были с мамой в «Антее», а сюда, в «Строитель», гулять приходили. Овчарка её, Гера, меня постоянно на берег тащила. В стадо загоняла, как овцу, — улыбнулся он.

— Хотела бы я посмотреть на это шоу, — отозвалась Арина, по-собачьи перебирая руками и ногами в воде.

— Точно шоу! Остальные хохотали, пока я от неё уворачивался. А Гера быстрая была, зараза. И упёртая! Я от неё уплывать пытался, а она за мной потихонечку так «хлюп-хлюп». За шкирку ухватить хотела. Спасательница, блин!

Солнце всё ближе подбиралось к горизонту, и семейство засобиралось в обратный путь. От города лагерь отделяло два часа неровной дороги, так что дома Араповы планировали оказаться к закату. Мама вручила Арине пакеты с её вещами, которые не влезли в чемодан, и гостинцы. Девушка крепко обняла близких, поцеловав каждого на прощание. Голубая машина вырулила на дорогу, родственники ещё раз помахали Арине из окон и тронулись в сторону города. Хореограф заправила за ухо белокурую прядь, проводила автомобиль взглядом и зашагала в корпус, наслаждаясь нежным послевкусием общения с самыми родными и любимыми людьми.

22. Ваня

Ещё раз сверив содержимое металлической корзины со списком, Ваня направился к кассе. Время поджимало. Мысленно парень находился уже далеко-далеко от кирпичных стен, пыли и суеты… Там, где пахло деревней и лесом.

Профессиональный танцор Иван Клён хоть и был спортсменом, но от вредного отдыха никогда не отказывался. Свой псевдоним он слепил из фамилии Кленников, и знакомые парня даже не подозревали, что по паспорту он вовсе не Клён. Высокий брюнет с практически чёрными глазами прохожим казался властным и самоуверенным, но внутри сильного тела обитала дружелюбная и застенчивая душа. Блеск софитов, постоянное внимание и природная привлекательность, конечно, отразились на отношении Ивана к самому себе. Он знал, что производит прекрасное впечатление, и умело этим пользовался. Но при всех своих внешних данных, Ваня оставался простым и очень чутким человеком.

Клён забросил пакеты в багажник старенькой десятки, надел тёмные очки, включил «Каспийский груз» и надавил на педаль газа. Через час с небольшим парень припарковал машину у центральных ворот «Карагайского», вышел, нашёл в телефонной книге нужное имя и нажал на «вызов».

— Ты подъехал? — прозвучало в трубке.

— Встречай, братан! Я у ворот.

Ваня огляделся и поглубже вдохнул. Его лёгкие быстро наполнились свежим чистым воздухом. «Не то, что в городе! Аж голова закружилась». Клён бросил на сиденье очки, накинул толстовку и закурил.

— Эй! — крикнул Сергей, по-свойски шагая за ворота. — Ты, что ли?

— Се-е-ерый! — обрадовался Ваня. — А-а-а-а!

— А-а-а-а!

Парни побежали навстречу друг другу, подпрыгнули, столкнувшись животами, и громко засмеялись.

— Ну? Как доехал? — Сергей хлопнул друга по плечу.

— Да нормально. По навигатору. Даже не заблудился ни разу!

— Красавчик! Ну, погнали! Ужин скоро.

Парни вытащили непрозрачные пакеты из багажника и пошли в лагерь. Сергей по пути рассказывал, что где находится, а Ваня вертел головой, медленно погружаясь в детство.

— Серый, а ты с ней говорил? — шёпотом спросил вновь прибывший гость.

— Слушай, Ванэс, я замотался, — виновато ответил спортинструктор, — так что сам сегодня поговоришь.

— А она здесь?

— Само собой! Где ж ей быть?

Пожав руки обитателям мужской комнаты, Ваня выставил пакеты на стол.

— Ого! — Данил заглянул в один из мешков и чуть не подавился слюной. — Вот это ты удачно заехал!

Разливное пиво, сушёная рыбка, чипсы, вино и шоколадки покорно ждали вечера.

— Я в гости с пустыми руками не хожу, — ухмыльнулся Клён.

— Мужи-и-ик! — протянули Паша и Данил.

— Короче, ты тут посиди пока. Мы на ужин сгоняем и обратно, — скомандовал Сергей. — Я тебе порцию захвачу!

— Лады! Я пока до туалета, — ответил Ваня, шагнув к двери.

Раздался негромкий стук, и ровно через секунду деревянная сворка распахнулась. Арина, не глядя, вошла в комнату и лбом упёрлась в чью-то жёсткую грудь. «Футболка незнакомая. Странно. Это кто-то высокий. Явно выше Серёжи и Паши… Пахнет вкусно. Очень странно!» — думала девушка, не решаясь поднять глаза.

— Привет! — робко произнёс Иван, глядя на Арину сверху вниз.

Хореограф медленно проскользила взглядом от груди незнакомца до лица.

— Привет, — чуть слышно поздоровалась она.

Какое-то время оба стояли как вкопанные, не в силах пошелохнуться. Он улыбался, а на её лице не дрогнул ни единый мускул. Девушка тщательно скрывала эмоции, мысленно прогоняя мурашки со своей спины.

— Риночка, мы уже идём, — крикнул Сергей. — Погнали, пацаны!

Данил, Павел и Сергей подошли к двери, и Ивану пришлось сделать шаг назад, чтобы открыть ребятам путь. Арина быстро развернулась и побежала вниз по ступеням, парни последовали за ней. Ваня проводил их взглядом и, забыв, куда до этого направлялся, сел за стол. Он смотрел в неровную стену со старыми обоями, которые в этот момент казались ему самыми прекрасными на свете…

— Рин, мы, короче, сегодня снова в курилке собираемся. Я тебе стукну после оперативки, — заговорил Сергей по пути в столовую.

— Хорошо, — её сердце задорно выстукивало чечётку, но наружный облик Арина контролировала идеально. — Сереж, а кто это был?

— Ванэс, друган мой. Из города приехал. Нормальный пацан!

— Понятно, — нарочито безразлично произнесла девушка, продолжая медленно прокручивать в голове недавнюю сцену.

После ужина Арина решила в мужскую комнату не заглядывать. Как ни в чём не бывало она переоделась и отправилась на «пятак». На дискотеке девушка всегда появлялась одной из первых. Это было её собственное место силы, где существовали только она, музыка и танец. Паша частенько ставил песни по Арининому заказу и наслаждался тем, как по-детски она радовалась. Ведь что может порадовать диджея больше благодарных слушателей?

Защёлкнув дверной замок, Сергей и Ваня наполнили пластиковые стаканчики всё ещё холодным пивом, чокнулись и выпили за встречу. Они говорили о машинах, футболе, общих знакомых и сами не заметили, как пролетело два часа.

— Ой! Братуха, мне на оперативку надо! — Сергей подскочил, схватил блокнот и посмотрел в зеркало. — Нормас!

Ваня смерил друга взглядом, типа «наш человек», опустошил свой стакан и улёгся на кровать Сергея.

— Я жду.

Оперативка не успела начаться, а Арина уже считала минуты до её окончания. Она размышляла, стоит ли прихорашиваться перед ночной вылазкой, или лучше быть естественной, чтобы не создавать ложных иллюзий.

Конец ознакомительного фрагмента.