Кир и Йенни

Катя Майорова, 2020

Кир Мне двадцать один. Я учусь в московском универе и вечно ищу проблемы на свою… голову. Мой парень уехал в Париж на стажировку, бросив меня здесь одну. Я хочу быть верной ему – пусть он ревнивый и иногда странно себя ведет… Но есть еще один мужчина. Он старше меня, обеспечен, влюблен и готов на все, чтобы я принадлежала ему. Нужно просто сделать выбор. Правильный выбор. Йенни О чем мечтают двадцатилетние и жалеют тридцатилетние? Когда-то я сделала свой выбор и теперь могу ответить на этот вопрос. Я – успешная самодостаточная писательница, страдающая серьезным нервным расстройством. То, что произошло много лет назад, слишком сильно повлияло на мою жизнь. Я до сих пор пытаюсь все забыть… Но прошлое, как известно, любит напоминать о себе.

Внутренние иллюстрации Натальи Ивановой

© Катя Майорова, текст, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

«Весь груз косяков, ошибок, неправильных решений. Злость на весь мир, что ломает изнутри. Все несбывшиеся надежды, неадекватные люди, последствия выбора, наказание за бездействие — все это обрушилось на меня со тсраниц книги и нашло отражение внутри».

Дарья Эккерт, книжный блогер, @daria.ekkert

КИР

Посвящаю всем женщинам,

которые находятся в вечном поиске

счастья, любви и себя

And I hope

that you are having the time of your life.

But think twice —

That’s my only advice.

Gnarls Barkley — Crazy

It could all be so simple,

But you’d rather make it hard.

Loving you is like a battle

And we both end up with scars…

Lauryn Hill — Ex-factor

1

Мы стояли на платформе в кромешной тьме. Вокруг ни души. Макс был ужасно пьян. Он не то что по-французски, по-русски еле-еле мог связать пару слов. И это означало, что на его помощь в качестве переводчика в этом захолустье можно было не рассчитывать. Маша истерично смеялась, поддерживая своими хрупкими руками управляемое алкоголем тело Макса. Она тоже, как выяснилось, французский знает не так хорошо, как мы предполагали изначально. И это был первый в моей жизни случай, когда я оказалась по уши… Ну, вы поняли.

Если честно, я вообще не знаю, зачем этим арабам понадобилось вышвырнуть нас из поезда. Можно было ограничиться пересадкой в другой вагон. Слава богу, нам дали возможность забрать вещи. Ну как нам — мне, потому что эти двое были абсолютно не в адеквате.

— Документы, деньги хоть на месте?! — срываясь на крик, спросила я своих горе-попутчиков.

— Не знаю, посмотри сама. — Маша протянула сумку, в которую мы сложили все самое ценное. Макс в ответ лишь пробурчал что-то невнятное.

Я судорожно начала копаться в сумке, пока не увидела папку с документами, открыла… Уф! Слава богу, все на месте! Если бы мы сейчас потеряли паспорта, билеты и деньги, родители бы точно узнали, что я уехала из Москвы. И каким бы могущественным ни был Кирилл, из такой жопы нас смог бы вытащить только мой папа, который думает, что его дочь в это время спокойно спит в своей квартире на Беговой.

В общем, я поняла: надо что-то делать. Потому как оставаться здесь точно не вариант. Перезвонить Киру? В принципе, можно, но только что он сделает? Посмотрит по «Google Картам», где мы находимся, и скажет, по какому маршруту мне нести на своем горбу этих двух придурков? Судя по тому, что сейчас два часа ночи и наш поезд должен приехать только через полтора-два часа в Мец, мы находимся не так уж и близко к пункту назначения. Примерно на полпути.

— Жень, где мой айфон? Я хочу включить Cream Soda! Хочу танцевать! Где этот урод Амин? — Маша начала вырывать у меня сумку, видимо, чтобы достать телефон.

— Твой Амин едет преспокойно в поезде, пока мы сидим хрен знает где… Что ты ему сказала, из-за чего он выкинул нас из поезда, а Макса вообще чуть не убил? — Я отдернула руку с сумкой, в которой было слишком много всего ценного, чтобы так просто отдать ее пьяной Маше.

— Я сказала, что та баба в уродском платке, которая сидела в углу, похожа на жирную проститутку… Ту, которая набросилась на меня в Париже. — Макс заржал. — Ну правда же похожа! — Маша опять начала смеяться.

— Жесть! Сказать арабу, что его жена похожа на жирную проститутку? Да что там арабу, любой нормальный человек поступил бы с нами точно так же! Маш, ты вообще в своем уме? — Мое удивление было искренним еще и потому, что я никогда не видела ее в таком состоянии. Вот что творит с человеком любовь… Ну, или алкоголь.

— А что на правду обижаться? Верно, Макс?

— Верно, — звонким и жизнерадостным голосом ответил Макс.

— Зачем вы вообще пошли за мной?

— Женя… — Макс из последних сил пытался казаться трезвым и спокойным, поэтому его последующие витиеватые выражения казались особенно комичными и нелепыми. — Они нам сразу не понравились. Ты пострадала от них. Мы должны были тебя защитить и поступили абсолютно правильно.

— Абсолютно! — поддакнула Маша, и они оба начали смеяться, усевшись на единственную скамейку на платформе.

Ладно, с ними бесполезно говорить, что сделано, то сделано. На самом деле, я сама пошла к этим арабам, с которыми мы случайно познакомились на перроне, когда садились на поезд. Мне было скучно с этой парочкой, но они все равно пошли следом за мной. Общаясь с арабами, я тщательно подбирала выражения, так как они — народ горячий, вспыльчивый, что ни для кого не секрет. А вот Машу с Максом, по ходу, просветить на эту тему общество забыло. И когда я вбежала обратно в купе, услышав непонятные звуки, Амин уже грозил кулаком Максу, крича что-то непонятное на своем языке, а женщины в платках визжали, забившись в угол. Я начала извиняться, но это было бесполезно, только гнев Амина обрушился и на меня. Поэтому я схватила пьяных Макса и Машу и побежала в следующий вагон. Арабы нас догнали, что-то кричали, начали толкать. Как раз в этот момент поезд остановился, двери открылись, нас силой выпихнули на перрон… И вот мы здесь.

В моей сумке зазвонил телефон. Я достала его, посмотрела на дисплей и увидела имя, от которого испытала двойной шок. Первый — почему мама Дениса звонит мне в такое время, второй — почему она вообще мне звонит? Я подняла трубку и попыталась говорить таким голосом, будто за несколько секунд до ее звонка спала в теплой кроватке.

— Да, Ольга Сергеевна, что-то случилось? — Шок и удивление изображать не пришлось.

— Женя… — Ольга Сергеевна плакала и не могла внятно произнести ни слова.

— Что такое? Что произошло?

— Денис звонил…

— Да? Что он сказал?

— Мне позвонил Денис… — Кажется, всхлипы из трубки услышала даже Маша, развалившаяся на скамейке. — Он не смог дозвониться до тебя, у тебя что-то с телефоном. Сказал, что его забрали в психушку…

— В смысле в психушку? В какую? Как?

— Женечка, я тоже ничего не поняла. — О боже, она назвала меня Женечкой или мне послышалось? — Он сказал, что у него считаные секунды на разговор. И сказал, чтобы я дозвонилась до тебя.

— Ольга Сергеевна! Успокойтесь, не нервничайте. Он жив и здоров — это самое главное. — Я больше успокаивала себя, так как мое сердце уже болезненно бултыхалось где-то в пятках. — Я свяжусь со всеми знакомыми, позвоню папе, будьте на связи, не существует безвыходных ситуаций.

«Не существует безвыходных ситуаций»?! Я сама сейчас находилась в такой заднице, что уж точно не мне так приободрять других. Меня только что чуть не убили арабы, потом пожалели и просто выкинули из поезда, и мы не знаем, есть ли тут хоть какая-то цивилизация и как добраться до того места, где будет эта чертова конференция. Но это казалось цветочками в сравнении с тем, что я услышала только что…

— Жень, умоляю тебя, помоги Денису, я могу прислать деньги, все что скажешь!

— Ольга Сергеевна, хорошо. Не надо никаких денег, не нервничайте, я все улажу. Обещаю. Это точно какая-то ошибка.

Мы попрощались.

В ту секунду я подумала, что арабы выкинули нас не на перрон, а сразу в один из кругов ада, и, видимо, самый жаркий. Да уж, без звонка папе точно не обойтись.

2

I got this feeling on the summer day when you were gone.

I crashed my car into the bridge.

I don’t care. I love it.

Icona pop ft. Charli XCX–I love it

Маша звонила уже раз шестой, а я не брала трубку, потому что опаздывала почти на час, так как общалась по скайпу с будущими (возможно) спонсорами. И «возможно» здесь ключевое слово, потому что ни о чем мы так и не договорились.

Хоть и знала, что Маша не одна и вряд ли будет сильно злиться, я почему-то не хотела отвечать на звонок. Ну а толку, если через пять минут уже подойду в бар «Ровесник», где мы и договорились увидеться? Вообще, Маша — это одна из тех подруг, которая ничего не делает в одиночку. Не может сходить в туалет одна, не может пойти по магазинам одна, не может встретиться с возможным заказчиком одна, не может поесть одна. И чаще всего ее одиночество приходится скрашивать мне. Во-первых, потому что мы коллеги, во-вторых, потому что дружим почти с первого курса. Но, хотя мы с ней во многих вопросах слишком разные, нас сближают три черты: мы обе лентяйки с периодическими всплесками трудовой активности, любим потрепаться за бокальчиком вина и осуждаем парней и девушек, трахающихся со всеми направо и налево. Тем не менее, несмотря на целомудрие до мозга костей (а, быть может, и другого места), у нас есть подружка Юля, куда большая раздолбайка, чем мы, и к сексу относится так же просто, как к покупке пачки сигарет. А курит она много.

— Здоро́во, девчонки, — сказала я, подойдя к Маше и Юле, которые стояли у кассы.

— Привет, дорогая! — Юля потянулась поцеловать меня в щеку.

Маша бросила на меня обиженный взгляд за опоздание, но быстро отошла, так как через несколько минут уже ела авокадо с хумусом и запивала это красным вином. То же себе взяла и Юля. Я купила коктейль и начос.

И хотя мы с Машей хотели обсудить кое-какие рабочие вопросы, все равно болтали о всякой ерунде. Да и, если честно, я не особо хотела говорить о работе при Юле. Хоть она и помогала Маше, все равно я считала ее в какой-то мере чужим человеком. А как учили меня папа и фильм «Крестный отец», вопросы бизнеса надо обсуждать только с посвященными и теми, кому ты доверяешь.

Нашу болтовню перебила компания кавказцев, зашедших в бар.

— Что они тут делают? — брезгливо спросила Маша.

— Так же, как и ты, пришли вкусно и недорого поесть. — Порой я уставала открывать инфантильной подруге очевидные вещи.

— Ненавижу чурок!

— Тебе что, замуж за них выходить? Нас разделяет метров десять, не обращай внимания и все. — Иногда меня бесил национализм подруги, но я не хотела заводить спор, который закончится либо ссорой, либо обидой.

— Ни за что бы не вышла замуж за кавказца или азиата, — сказала Маша, сделав глоток вина.

— Эй, не трогайте кавказцев! — вклинилась в наш разговор Юля. — Мой первый парень был армянин.

— Сколько тебе было лет? — спросила я.

— Четырнадцать.

— И долго вы были вместе? — продолжила допрос Маша и посмотрела на Юлю своим испепеляющим взглядом целомудренной фанатички.

— Нет. Мы переспали, а через месяц я его сама бросила, так как узнала, что у него жена и дети.

— Ну и правильно, — решила я сменить эту неприятную тему. — Пойдем покурим, Юль?

— Идем.

— А я останусь одна? — В Маше проснулась подружка-одиночка.

— Блин, Маш, мы на пять минут уходим. Возьми мой айпад, посиди в интернете! — Я протянула Маше планшет.

— Но тут вайфая нет.

— В нем симка.

Мы с Юлей вышли на улицу. Я почти не курила, но иногда мне нравилось подышать сигаретным дымом. Пока она рассказывала мне о своих похождениях на прошлых выходных, я была погружена в свои мысли. Уже второй месяц не видела Дениса. И, как ни крути, ежедневные СМС и звонки не заменяли живого общения. Вчера стукнул ровно год, как мы вместе. Отмечали по скайпу: я в Москве, он в Париже. Денис уже два месяца там работает. Здесь он учился в аспирантуре на архитектора. И его как молодого и перспективного специалиста пригласили на стажировку в Париж. Если бы мы поженились, можно было бы поехать вместе… Но мы просто встречались. Да и я только перешла на четвертый курс, а срываться на год в Париж посреди семестра было бы не лучшей идеей. После нескольких бессонных ночей, преисполненных слез и соплей, мы смиренно пришли к тому, что такого шанса упускать нельзя, а этот год будет хорошей проверкой наших чувств.

— Так вот, короче, мы приезжаем такие в клуб, выпили в машине пиваса литра два, а там Серега на входе стоит! Я думаю, все, спалилась, а он меня даже не узнал…

— Юль, слушай, вопрос не в тему.

— О господи, ну давай.

— Совсем-совсем не в тему.

— Так, стой, сейчас еще закурю и валяй. — Юля достала сигарету из пачки.

— Ты бы могла простить измену?

— Могла бы. Я и прощала не раз. Однажды, когда с Левой были в клубе вместе, он вообще с другой телкой уехал… И ничего, простила. А что, тебе Денис изменил?

— Нет, не изменил, просто думаю об этом последнее время часто. Все же на год от меня уехал.

— Ага, значит, ты ему изменила? — Юля воодушевленно взглянула на меня в надежде, что я расскажу ей какую-нибудь кул стори.

— Блин, Юль, да никто никому не изменял. Прекрати. Просто интересуюсь.

— Забей. Все мужики бабники, у них это в генах. Ну и что, даже если потрахался он с какой-нибудь бабой? Кончил и забыл, а вернулся к тебе. И даже если Денис тебе изменит, не заморачивайся.

— Не думаю, что ему это нужно.

— Тем лучше! Но будь начеку, все мужики — животные.

— А ты бы могла переспать с парнем, зная, что у него есть девушка?

— Я спала.

— И что, ты нормально себя при этом чувствовала? — Я частенько конкретно офигевала от Юли. Тем не менее никогда не считала ее шлюхой. Так или иначе, каждый сам выбирает, как ему жить.

— Ну а что, Жень? Что такого-то? Мы оба знали, что это на один раз. Ему плевать на меня, мне — на него, мы получили то, что хотели друг от друга, и попрощались.

— Ох, Юль, я так не могу.

— Ну и дура.

Я промолчала.

— Трахайся, пока молодая, потому что когда в сорок лет тебе захочется разнообразия в сексе, будет уже поздно.

— Почему поздно?

— Потому что засохнет у тебя там все.

— Юль, какая ты мерзкая!

— Я не мерзкая, а честная. Идем внутрь, Машка заждалась.

Мы зашли. Маша сидела, внимательно что-то читая на айпаде.

— Что там такое? — спросила я.

— Да тот чувак написал, с которым я вчера познакомилась на вечеринке.

— И что ему надо?

— Говорит, что хочет увидеться, типа у него есть какая-то офигительная идея для нас.

— Ну встреться, потом расскажешь мне.

— Нет, идем со мной! Не хочу одна. Пожалуйста!

Опять Маша-одиночка, как я ее порой ненавидела…

— Ладно, пойдем, только завтра не могу — встречаюсь с Кириллом.

После этой фразы Маша настороженно посмотрела на меня: она очень боялась, что наши отношения с Кириллом — нечто больше, чем просто дружба. Она была, наверное, единственной подругой в моем окружении, которая верила в любовь на всю жизнь. И точно единственной, которая хранила девственность до свадьбы. А если я вдруг расстанусь с Денисом, или, чего хуже, ему изменю, то она разочаруется в этом мире, в любви и во мне. Как Маша сама говорила неоднократно, она верит в то, что мы с Денисом — идеальная пара, из тех, которые вместе на всю жизнь. На данный момент так и было. И я почему-то не сомневалась, что так будет и дальше. Но жизнь — чертовски непредсказуемая штука. Если порой родители предают собственных детей, кто знает, что может ударить в голову молодым влюбленным. В себе я была уверена на все сто процентов, в своих чувствах и верности… Но что касается Кирилла, то в нем, как только в друге, нет.

— Маш, мы просто друзья. И то, что Денис сейчас за несколько тысяч километров от меня, никак не влияет на мои к нему чувства.

— А кто такой Кирилл? — вклинилась в разговор Юля.

— Да так, просто знакомый, длинная история, — ответила я. Юля была мне лишь приятельницей, не хотелось посвящать ее во все подробности своей жизни.

— А у тебя бывают хоть когда-нибудь короткие истории?

— Видимо, нет, — засмеялась я.

— Ладно, — сказала Маша, отдавая мне планшет, — я ответила этому парню, что не смогу пойти, мне лень. Пора собираться. Мы с Юлей опоздаем на тусу.

— Да, идем. Мне надо еще в книжный забежать.

Мы встали из-за стола, собрались, оделись и вышли на улицу. Юля закурила. У меня не было желания. И хоть я постоянно не курила, бывали моменты, что меня тянуло к сигарете. Когда в голове всплывают картины, которые хочется забыть, я готова скурить целую пачку. А когда разум свободен от ненужных мыслей, могу жить без никотина и прочей убивающей дряни. Психологическая зависимость. Когда начну много зарабатывать, первым делом пойду к психологу. Это точно.

— Дайте мне тоже закурить, — попросила Маша. — Выпила слишком много пива.

— Ты куришь? Нихера себе, мать! — будучи утонченной натурой, воскликнула Юля, доставая сигарету из пачки.

Тротуар был узкий, поэтому Маша с Юлей шли впереди, а я сзади. Обе высокие, красивые. Одна живет полной жизнью, не отказывая себе ни в каких грехах, предпочитая проводить выходные в клубах в компании малознакомых мужчин. Другая — принципиальная, изредка может позволить себе выругаться и выкурить сигаретку после кружечки пива, проводит выходные либо дома за сериалами, либо у меня за обсуждениями каких-нибудь сплетен. И мне всегда было интересно, кто из них будет счастливее? С одной стороны, если Маша реально найдет своего принца, который ее не обманет, то честно заслужит свой здоровенный кусок счастья, ибо дождалась и не предала свою мечту. С другой — если ее настигнет печальное убеждение, что все мужики — бездушные твари, то Юлина позиция по отношению к мужчинам и сексу станет также и Машиной. И годы принципиальности и ожидания окажутся потраченными впустую. И счастливой будет Юля, оттого что не спускала время зря. И еще из-за возможности самоутвердиться фразой «Я же говорила!».

Мы дошли до Охотного ряда. Я попрощалась с девочками, которые, уставившись в айфон, искали дорогу до той самой пафосной выставки какой-то мегакрутой молодой художницы. Я решила прогуляться по Никольской до Лубянки, зайти в книжный магазин.

По дороге в «Библио-Глобус» я думала о работе. Уже полгода, как я, Маша, Аня, Артем и Андрей занимаемся интернет-магазином одежды. Шмотки, само собой, ненастоящие, но очень качественные реплики. Например, у нас сумку «Дольче Габбана» можно купить в двадцать раз дешевле, чем в том же ЦУМе.

Мой младший брат Артем учится в Шанхае. А как известно, Китай — рай для нищебродов, которые любят накупить качественных подделок за небольшие деньги. И мы, недолго думая, решили замутить такой бизнес. Мой старший брат Андрей сделал нам простенький и стильный сайт. Мы быстро запустились. Что-то из товаров лежало у меня дома, что-то доставляли по предзаказу. Поначалу делали небольшие накрутки — максимум пятнадцать процентов, сейчас уже все сто, а на некоторые позиции — и двести, и триста.

Первое время основными заказчиками были мы сами и близкие друзья, потом немного раскрутились, но все же хотелось бы больших оборотов, а для этого нужны спонсоры и связи, которых у нас пока нет. Естественно, большая часть заработка идет Артему, в Китай, чуть меньше — мне как руководителю проекта, примерно столько же Андрею как чуваку, занимающемуся технической стороной вопроса, еще меньше — Ане и Маше за наполнение сайта текстами, фотками и работу в социальных сетях. В среднем у меня выходит тысяч двадцать в месяц, иногда меньше, иногда больше. И вот сегодня утром я говорила по скайпу с девушкой, которая владеет несколькими шоурумами в Москве и хотела бы от нас прямую поставку шмоток. С одной стороны, у них много подписчиков в соцсетях, что хорошо, для нас неплохая реклама. А с другой — эта мадам предлагала покупать все по себе стоимости. Не много ли она хочет? В общем, вопрос дальнейшего продвижения был очень актуален и пока не решен.

В «Библио-Глобус» я зашла, чтобы купить новые книги, так как все, что взяла в прошлый раз, уже прочла. Но процесс покупки несколько затянулся: я не знала, что хочу почитать. В итоге купила пару ручек и папку для бумаг.

Пока стояла в очереди к кассе, в сумке зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Дениса и наше совместное фото.

— Да, малыш, — ответила я.

— Привет, Жень. Как дела? Ты где сейчас?

— Привет, все нормально, я в магазине, скоро домой поеду. А ты?

— Да вот, пришел домой, поужинал, смотрю, тебя не было онлайн в «Вотсапе» несколько часов, решил набрать.

— Понятно.

— Жень, я так по тебе скучаю, ты не представляешь… Даже не знаю, когда смогу вырваться в Москву.

— А если тебе предложат остаться? Ты ведь не вернешься, я знаю!

— Ну не начинай, прошу тебя. — В голосе Дениса послышалось явное раздражение: я ему постоянно об этом говорила.

— Да что значит «не начинай»?! Я и не начинаю, а смотрю правде в глаза. И она заключается в том, что тебе по-любому предложат остаться. И все, финита ля комедия: «Пока, Женя, привет, французские шлюхи!» — Ком подступал к горлу.

— Жень, ну какие шлюхи? Хватит, а! Уже позвонить нельзя без скандала?

— Кто это у тебя там говорит? — Я отчетливо услышала русскую женскую речь.

— В смысле? Ты о чем?

— Я слышу женские голоса на заднем плане, кто это?

— Это девушка моего соседа по квартире, я в коридоре говорю, они прошли мимо.

— Ты же врешь мне?

— Блин, да не вру я. Дать трубку ей или Косте?

— Не надо никому ничего давать. Все, пока, моя очередь подошла.

Я положила трубку и протянула ручки с папкой кассирше. В ушах стоял звон, желудок скрутило, хотелось курить. Укуриться до полусмерти, а потом все это залить алкоголем и пустить по венам все наркотики мира разом… Ревность. Проклятая ревность. Она сжирала меня изнутри ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Когда Дениса не было рядом, мне становилось как-то легче бороться с этим чувством. Но стоило только услышать его голос, я сразу начинала ненавидеть его и все, что с ним связано, каждую девушку, имевшую к нему когда-то отношение. Чувствовала себя мотыльком, который летит к свету, но чем он ближе, тем больше вероятность сгореть ко всем чертям. Игры с огнем — это не шутки. Во всех смыслах.

— Девушка, але! — кричала на меня кассирша. — Оплачивать будем?

— Че орете-то? Подумаешь, отвлеклась на секунду, сейчас оплачу! — Я тоже повысила голос и благодаря этому хоть чуть-чуть вернулась к жизни.

Приложила телефон к терминалу, забрала покупки и вышла из магазина. Меня уже начинало тошнить, и если бы продавщица вовремя не заорала, я бы выблевала на нее всю свою ревность вместе с коктейлем и начос.

Опять зазвонил телефон. Денис.

— Что?

— Жень, ты нормальная, нет?

— Нет, не нормальная. Брось меня и найди себе нормальную.

— Так, все, успокойся. Я тебя не брошу, я тебя люблю и готов терпеть все твои истерики столько, сколько потребуется. Только и ты подумай, мне тоже нелегко. Не будь эгоисткой. — По голосу было слышно, что он с трудом себя сдерживает.

— Да.

— Что «да»?

— Поняла тебя. Прости. — Это «прости» я еле-еле выдавила из себя.

— Ладно, пойду поработаю, а потом спать, мне завтра рано вставать.

— Окей. Спокойной ночи.

— Я люблю тебя, Жень.

— Угу. И я тебя. Пока.

— Не грусти, — сказал напоследок Денис и повесил трубку.

Черт! Я же люблю его! Люблю страшно и невыносимо, до потери пульса и рвоты на кассиршу в «Библио-Глобусе», но порой мне так сложно ему просто это сказать, как будто клешнями из себя вытаскиваю слова и произношу их только потому, что надо.

Я решила не откладывать встречу с Кириллом, а увидеться с ним сегодня, прямо сейчас. И наплевать на то, что понедельник, а завтра надо обязательно прийти в универ.

3

Could you be loved and be loved?

Could you beloved and be loved —

wo now! Аnd Beloved!

Bob Marley — Could You Be Loved

Я нашла в телефоне контакт Кирилла и набрала номер.

— Алло.

— Да, Кир, привет, что делаешь?

— Еще на работе. А что?

— Да тут такое дело… В общем, надо сегодня увидеться.

— Так, сейчас уже девять часов. Может, все же завтра днем? Я как раз перенес кое-какие утренние встречи.

— Тем лучше. — Я строила из себя непосредственность. Со стороны это, наверное, звучало комично и даже пошло. — Останусь у тебя, посидим, поболтаем до ночи, и тебе как раз не надо будет совсем рано ехать в офис.

— Э-э-э, ну, я не готовился принимать гостей. — Кириллу однозначно понравилась идея ночевки у него, но он, как истинный джентльмен, не мог не изобразить изумления. — В принципе, не против. Ты где сейчас? За тобой заехать?

— Да, давай, я сейчас на Лубянке, подъезжай.

— О, так совсем рядом, жди меня, буду через пятнадцать минут.

— Окей, жду.

Кирилл был каким-то там директором в крупной компании. Если честно, мне всегда было наплевать на подробности его деятельности. Единственное — мне очень нравился его просторный офис с видом на Театральный проезд и утонченная и изысканная грудастая секретарша Лена, которая всегда подливала мне в яблочный сок виски и рассказывала о своем очередном ухажере из офиса этажом выше.

Если верить Лене, то Кир зарабатывал порядка двадцати тысяч долларов в месяц, часть из которых щедро тратил на меня. Но, если честно, я никогда его об этом не просила. То он посчитает, что мне нужен макбук для работы, то обмолвлюсь, что хочу сама фотографировать для сайта, и на следующий день курьер приносит мне новый фотоаппарат со всеми прилагающимися к нему штуками, то мне невзначай придет две тысячи рублей на мобильный.

Кириллу тридцать три года. Он шатен среднего роста, дважды разведенный, детей нет, всегда с иголочки одет, прекрасно пахнет и, как ни странно, влюблен в двадцатилетнюю девушку, то есть в меня. Как он в меня влюбился, я не заметила, но дорогущие подарки, которыми была заставлена вся квартира, говорили об этом более чем явно. И с одной стороны, было бы благоразумно их не принимать, так как рано или поздно за них потребуют плату, но, с другой, не сделать этого буквально значило выкинуть их на помойку. Кир и слышать ничего не хотел о том, что какие-то его подарки для меня слишком шикарны. Поэтому многое стояло на полках, даже нераспакованное, потому что выбросить вещь стоимостью в несколько десятков тысяч — это слишком для меня. Если, конечно, мне ее преподнес не серийный маньяк-педофил или какая-нибудь девушка, с которой до встречи со мной спал Денис.

С Кириллом мы познакомились год назад, незадолго до Дениса. История этого знакомства банальна, как будто взята из дешевого сериала. Мы сидели с подругой Аней в дорогом ресторане. Ее папа — предприниматель, бывший чиновник, так что нужды в деньгах она никогда не испытывала. В тот раз Аня меня угощала. Позади сидела парочка — Кирилл с какой-то девушкой. Я случайно поставила ножку стула на длиннющую юбку этой особы, отчего она дико разоралась. Не будучи интеллигенткой, я не смогла оставить это без ответа. Кирилл сидел и посмеивался над нашей перебранкой. В итоге ситуацию утрясли, все остались целы и невредимы.

В тот период жизни я подрабатывала курьером в одной организации, развозила документы на подпись в другие предприятия, на одном из которых, как оказалось, и работал Кирилл. Сначала я общалась исключительно с его секретаршей, так как отдавала документы ей. В один из моих приездов с Леной разговаривал Кирилл. Мы не сразу друг друга узнали, но потом все же вспомнили то забавное знакомство. Он попросил, чтобы я лично относила ему документы, потом сказал секретарше узнать мой номер телефона. И после того, как я уволилась и перестала появляться у них в офисе, а это произошло где-то в середине октября прошлого года, он стал мне звонить, предлагать встретиться. В принципе, я была не против, несмотря даже на то, что уже познакомилась с Денисом и у нас стали завязываться отношения. Сложно потом было объяснять Кириллу, почему у меня, простой студентки третьего курса, ничего не получилось бы с ним. Тем не менее общение мы не прекратили, хотя Кирилл ненавидел Дениса и при каждой нашей пьяной встрече не упускал возможности задать свой любимый вопрос: «Как ты могла променять меня на него?» На самом деле, я очень часто удивлялась Кириллу. Он взрослый, успешный, опытный мужчина, об этом говорят, как минимум, два его брака, но верит в любовь, будто ему восемнадцать, и ухаживает за мной. Но, несмотря на это, с ним было безумно приятно общаться, как с другом. Особенно сейчас, когда Денис находился за несколько тысяч километров и вернуться должен был еще не скоро.

Я стояла и ждала Кирилла между Лубянкой и Китай-городом, там было удобно припарковаться. Рядом со мной остановился серый «Мерседес». Я открыла дверь, и из авто на всю улицу заорали «Рыночные отношения»: «Это осень, значит, дождь все смоет, но капли по телу как в рану ложка соли»^[1]. Я запрыгнула в авто, Кирилл поцеловал меня в щеку и убавил музыку.

— Все же я на тебя положительно влияю, «Рынок» — отличные ребята. — Всегда приятно подсадить кого-то на свою любимую музыку.

— Ну да, — усмехнулся Кирилл. — Сегодня, когда ко мне зашел Стас из отдела маркетинга, у меня играло «Я рад, что в нас тепло, помимо боли, но один прикол дважды — уже не прикольно»^[2].

— Кир, — я засмеялась во весь голос, — если бы я работала в твоем офисе, то слушала бы как минимум Джона Колтрейна.

— Что купила? — Кирилл улыбнулся и посмотрел на мой пакет из книжного.

— Да так, всякую мелочь. — Я убрала его в сумку.

— Понятно. Слушай, что случилось-то? Почему так надо было увидеться именно сегодня?

Я смотрела на Кирилла. Безупречно сидящий, скроенный по фигуре костюм, улыбка ослепительная, как в рекламе жвачки, и безусловная доброта ко мне, порой даже немного пугающая. Ну, допустим, я знаю его целый год, и что? Может, он извращенец и в один прекрасный день прикует меня к батарее и сделает своей рабыней. На этой мысли мне вспомнился роман «Пятьдесят оттенков серого», и я решила поскорее выбросить это глупое сравнение из головы.

— Ну, тут такое дело, — натянув на лицо милейшую улыбочку и развернувшись к Кириллу, начала я, — в общем, мне опять нужна твоя поддержка. Да и вообще, давно тебя не видела, соскучилась, все такое.

— Опять что-то с твоим Денисом? — С лица Кирилла сползла улыбка.

— Не совсем. — Все же разговор про Дениса надо было начинать после принятия алкоголя. — Я правда по тебе соскучилась, мой сердечный друг!

«Сердечный друг»? Жень, что ты несешь?

— Смотри у меня. — Его голос как будто немного потеплел. — Если он тебя обидит, я его убью.

— Мы будем в магазин заезжать? — попыталась я сменить тему.

— Само собой, я тебя не ждал. Может, Люба уже пришла и убрала все, не помню, на какой день мы договаривались.

— Люба?

— Ну да, домработница.

— А не Надя разве была?

— Нет.

— Ты спал со своей домработницей? — Предположить это было несложно, особенно зная натуру Кирилла.

— Да. Ты догадливая, — не меняясь в лице, спокойно ответил Кир.

— Вот ты животное! — Я не ревновала, а просто ненавидела таких мужиков.

Остальную часть пути мы ехали практически молча. Кир решал какие-то рабочие вопросы, отправляя аудиосообщения, а я переписывалась с Машей.

— Прибыли, красавица, — сказал Кирилл, припарковав машину у «Азбуки вкуса».

Мы вышли из машины, и Кир поставил ее на сигнализацию.

— Лакшери, — лаконично прокомментировала я выбор Кирилла.

— Я плачу́, какая тебе разница? Идем.

— Большая! Там «Балтику тройку» не продают.

Кирилл вопросительно посмотрел на меня.

— Да ладно, расслабься, я пошутила. Покупай свое дорогущее вино, только чур красное сухое.

— Не вопрос.

Пока Кир важно ходил по магазину и крайне внимательно читал этикетки на продуктах, я залипла у стенда с журналами. Несмотря на то что я тоже человек и тоже страдаю тупняками, не уставала поражаться тому, что порой печатал отечественный глянец. Понятно, что в мире из века в век ничего не меняется. Люди так же едят, спят, работают, женятся, занимаются сексом, ходят в туалет, изменяют, рожают детей, уходят из старых семей, приходят в новые, и понятно, что человечество всегда волновали одни и те же вопросы. Но, реально, писать в миллиардный раз на обложке женского журнала «Как соблазнить его тремя ключевыми приемами» — это не просто банально, а уже вселенских масштабов тупость. Что ж, посмотрим, что там за три приема…

Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Секс — ваша хитрая уловка для манипуляции мужчиной.

Чистота в доме — чистота его побуждений.

Во время моего увлеченного чтения ко мне подошел Кирилл.

— Что читаешь? Купить тебе его? — Кирилл развернул журнал, чтобы посмотреть обложку.

— Стой! У меня к тебе вопрос! — Я отдернула руку, чтобы он не увидел, что я читаю. — Назови три вещи, которыми женщина тебя сможет стопроцентно соблазнить.

— Тебе честно или чтобы произвести впечатление?

— Честно.

— Сиськи, еда, доступность.

— Фу, ты сексист.

— Почему? Ты честно хотела, я честно и ответил.

— Хорошо, а если нечестно?

— Ну, она должна быть хозяйственной, аккуратной и с ярко выраженным материнским инстинктом.

— Все, ладно. — Я положила журнал обратно на прилавок, чтобы еще больше не разочаровываться в мужчинах.

— Ты будешь брать журнал?

— Нет, у меня и так уже есть одна живая энциклопедия по тому, как соблазнить мужчину в три счета.

Кирилл, ничего не ответив, пожал плечами, подошел к кассе и стал выкладывать покупки. Бутылка вина с этикеткой на французском, сыр четырех видов, виноград, яблоки, физалис, белый хлеб, колбаса, четыре баночки йогурта, кофе для кофемашины и… презервативы?

— Эй, стоп-стоп! — Я потянулась к упаковке презервативов, чтобы положить их на место.

— Жень, — Кирилл улыбнулся, — угомонись. Намекать вот так на предстоящий секс я перестал, когда был в твоем возрасте.

Я недоверчиво посмотрела на него, но ничего не ответила.

— Десять тысяч восемьсот тридцать два рубля, — сказала кассирша.

— Охренеть! — Я не могла сдержать эмоций, и получилось слишком громко. В обычном магазине все те же продукты стоили бы гораздо меньше.

Люди, стоявшие у касс, и продавцы посмотрели на меня. Кирилл улыбнулся.

— Ваши одиннадцать тысяч. — Кассирша взяла у него деньги. — Сдача сто шестьдесят восемь рублей, спасибо за покупку, приходите к нам еще.

— Да, конечно же, придем, чтобы просрать еще больше денег, — с энтузиазмом ответила я.

— Сдачу возьми себе. — Кир положил деньги мне в руку. — Мороженку купишь.

— Очень смешно! Да я бы на эти десять тысяч себе обновила весь гардероб и на оставшиеся деньги пошла обмывать покупки. И что же там столько стоит?

— Вино хорошее, для тебя старался, выбирал. — В этот момент Кирилл показался мне очень милым, даже стало стыдно за свою грубость. — И вообще, совет на будущее: не считай чужие деньги и не осуждай людей за их траты.

— Ладно-ладно. Хотя во всем свои плюсы. Завтра перед подружками похвастаюсь, что пила дорогое вино.

Кирилл усмехнулся.

Мы дошли до машины, Кир положил пакет в багажник. Мы сели в авто и двинулись в сторону проспекта Мира. Его дом находился практически в самом центре Москвы. Это была двухкомнатная квартира с высокими потолками, огромным балконом и окнами во всю стену в гостиной. И, несмотря на то что жил он на последнем, двенадцатом, этаже, вид шикарным я назвать не могла. Из окон, выходящих на проспект, был виден «Олимпийский», а с другой стороны — двор.

Мы припарковали машину у подъезда, и Кирилл достал покупки из багажника. Дом был довольно старый, квартира, насколько я знаю, досталась ему по наследству от бабушки. В то время его отец как раз достраивал дачу где-то в Звенигороде, поэтому родители отдали квартиру Кириллу. Тогда он был женат на Илоне, своей второй жене, поэтому они где-то за полгода сделали капитальный ремонт и переехали сюда жить. Их брак продлился немногим дольше ремонта, около трех лет, и вот уже два года Кирилл жил здесь один, периодически предаваясь плотским утехам со своими домработницами.

— А из-за чего вы развелись с Илоной? — спросила я неожиданно для самой себя.

— Почему ты спрашиваешь? Я же вроде тебе рассказывал… — Кирилл, как загипнотизированный, смотрел на кнопки в лифте.

— Нет, не рассказывал. Только про Олю, первую жену.

Лифт остановился, Кирилл пропустил меня вперед, потом вышел сам. Почему-то он промолчал, так и не ответив на мой вопрос. Мы подошли к массивной железной двери, одной из трех на лестничной клетке, Кир достал ключи и вставил их в замочную скважину.

— Ну расскажи! Ты ведь знаешь, что я умею хранить секреты. — Мне и вправду было очень интересно, из-за чего они развелись.

— Давай зайдем, сядем на диван, нальем вина, и я тебе все подробно расскажу.

— Ладно.

Мы зашли в квартиру. Недавнее присутствие Любы нельзя было не заметить. Все благоухало моющими средствами. Я сняла кеды, аккуратно поставила их на полку для обуви, ветровку повесила на вешалку у входа и осталась в черных джинсах и сером худи.

— Проходи, что стоишь, как будто в первый раз, — сказал Кирилл, снимая обувь.

Я подошла к зеркалу. В отражении увидела высокую девушку с длинными русыми волосами, большими карими глазами, пухлыми губами и небольшим аккуратным носиком. Макияжа на лице не наблюдалось. Я достала из сумки расческу, расчесала волосы и забрала их в хвост.

— Что ты там копаешься? — спросил Кирилл, разбирая пакет из магазина.

— В порядок себя привожу. — Я убрала расческу и зашла в зал, совмещенный с кухней.

— Не перестарайся только.

— Не переживай. Дай что-нибудь переодеться.

— Иди и возьми в шкафу, — сказал Кир, раскладывая продукты в холодильник. — Там слева лежат майки и домашние штаны.

Я направилась в спальню. Чем ближе подходила к кровати, тем сильнее мне казалось, что я поступаю неправильно… У меня есть Денис, который далеко. И вот так сидеть распивать вино наедине с другим мужчиной — это, мягко говоря, некрасиво по отношению к своему парню, даже если я на все сто процентов уверена, что между нами ничего не было и никогда не будет.

В высоченном шкафу с подсветкой все было аккуратно разложено по полочкам, рубашки рассортированы по цвету. Не знаю, чья это заслуга, Кирилла или Любы, но такие чистота и аккуратность зачастую вдохновляют на то, чтобы приехать к себе домой и начать драить квартиру до блеска.

Я быстро переоделась в страхе, что меня сейчас застанет врасплох пылающее либидо Кирилла. Глупо было так думать, он же не больной, но, видимо, о себе давал знать инстинкт самосохранения. Серые штаны и белая футболка крайне не сексуально на мне болтались, так что я слегка успокоилась. Сложив аккуратно свои вещи на стуле, я пошла в кухню.

— Ты пока тут все готовь. Теперь моя очередь переодеваться, — с этими словами Кир ушел в спальню.

— Окей, — кивнула я, хотя вообще не поняла, что нужно готовить. Но почему-то уточнять не стала.

Я нарезала сыр, отнесла тарелку на журнальный столик перед диваном. Достала бокалы, сполоснула их, начала открывать вино, но тут в комнату зашел Кирилл, точно в таких же серых штанах, как у меня, но в черной майке. Он забрал у меня бутылку и штопор и приказал идти на диван. Я прошла и плюхнулась на кучу подушек.

— Ну, готова услышать историю твоей трагичной любви с Илоной. — На моем лице расплылась ехидная улыбочка человека, который сейчас услышит то, что рассказывать не хотят.

— А с чего ты взяла, что я тебе расскажу? — поинтересовался Кирилл, давая мне бокал вина.

— Эй, ну ты же обещал!

— Ладно, без проблем, а что именно тебе интересно?

— Почему вы развелись?

— Она сделала аборт.

Одна моя бровь приподнялась, как бы говоря «Что за фигня?»

— Чего ты удивляешься, и не такое в жизни бывает. В общем, она забеременела, сообщила мне об этом. Я уже обрадовался и даже сказал своим родителям. А через несколько дней она приходит и говорит мне, что сделала аборт.

— Зачем?

— Ну, Жень, зачем делают аборты? Не тупи.

— Ладно, прости, продолжай.

— Она это ничем не объяснила. Мы поругались, две недели жили отдельно. А потом она приходит и говорит, что изменяла с каким-то хреном со своей работы и забеременела не от меня, а от него. И поэтому сделала аборт.

— Капец.

— Она сказала, что если бы ребенок был от меня, то не поступила бы так. И поэтому я должен ей все простить.

— А ты что?

— Догадайся с одного раза, если мы уже в разводе.

— Бедный Кир… Ты сильно переживал?

— Не особо, учитывая, что это не первый мой брак и что мне было уже далеко не восемнадцать.

После этой его фразы я почему-то почувствовала себя виноватой. Ведь я могла бы быть его женой и если уже не родить ему ребенка, то как минимум быть беременной от него… Я резко оборвала собственные мысли. Что за бред?

— Да ладно тебе, — сказала я. — Конечно, это все неприятно, принесло много страданий… Но ты сможешь справиться и встретить достойную девушку. Тебе же не шестьдесят лет, в конце-то концов.

— Ну-ну. — Кирилл взял с тарелки кусочек сыра. Выражение его лица стало каким-то отчужденным, как будто я ляпнула что-то лишнее. — Так что у тебя стряслось?

— Да все то же… — Теперь все внимание было приковано ко мне и моей проблеме.

— Опять ревнуешь?

— Ну да.

— Как мне это знакомо, — вздохнул Кирилл и повернулся ко мне. — Я делаю то же самое.

Я понимала, о чем говорит Кир. Он ревновал меня. И это было обосновано. Оттого мне становилось ужасно стыдно за свою нелепую и безосновательную ревность к Денису. Я взяла бокал и сделала два больших глотка.

— Эх, Жень… — Кирилл посмотрел на меня нежно и с заботой, как иногда смотрит папа, когда я подхожу к нему со своими детскими, на его взгляд, проблемами. — Ты молода и неопытна, очень ранима и все пропускаешь через себя. Да еще и принципиальная. Вообще полный набор. Поэтому связи Дениса с другими женщинами, которые были до тебя, воспринимаешь на свой счет, переживаешь так, будто сама там стояла и держала свечку. Пойми, мужчины отличаются от женщин. И какой бы сильной и независимой ты ни была, вы с Денисом не на равных и никогда не будете.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что у вас с ним разные положения. И в нормальных отношениях мужчина и женщина никогда не будут равны. Мужчина может любить одну, а трахать других. К сожалению, это жестокая, но правда. Он может оплодотворить сотни яйцеклеток, но заботиться и любить будет только тебя и ваших детей. И пока ты не смиришься и не примешь эту мысль, будешь мучить себя и Дениса, а в итоге вы расстанетесь, потому что рано или поздно это ему надоест.

— Ты несешь какой-то сексистский бред. — Я начинала закипать: вроде бы Кир умный мужик, но иногда говорит адскую дичь. — С чего ты взял, что это так? И с чего это вдруг мужчины и женщины не равны?

— Что это за слово? — наливая мне вина, спросил Кирилл.

— Какое?

— Сексист.

— Это ты, — отрезала я. — Ладно, сейчас.

Я взяла айфон, загуглила «сексизм» и зачитала ему из «Википедии»:

— «Сексизм — это набор предрассудков и предвзятое отношение к людям или дискриминация людей по признаку пола или гендера; предубеждение, негативное отношение или антипатия по отношению к людям определенного пола».

Кирилл улыбнулся, не зная, что ответить, взял бутылку и подлил мне немного вина.

— Сколько тебе было лет, когда ты женился на Оле? — Я решила сменить тему.

— Двадцать три.

— А ей?

— Как тебе сейчас. Так вот, она была девственницей до встречи со мной, но до меня встречалась с парнем, еще в школе. Ну, они зажимались, целовались, как все школьники, но так как у Оли было очень строгое воспитание, она ему многого не позволяла. Собственно, из-за этого они и расстались.

— И что? — Я правда не догоняла, к чему это было.

— Ну и то, что я дико бесился из-за этого. И даже не столько из-за того, что ее тот парень зажимал, а из-за того, что он мог относиться к моей Оле потребительски. Ведь, как я уже сказал, расстались они из-за того, что она отказывала ему в сексе.

— И как ты с этим справился? — Казалось, сейчас Кир откроет мне истину, благодаря которой я решу все свои проблемы.

— Да никак, прошло само собой. Просто в один момент понял, что люди — это не машины и у них нет пробега, они не бывают б/у или только что с конвейера. Да, согласен, человек живет не в своем теле, а в своих поступках, но ни Денис, ни Оля не убийцы и не наркоторговцы.

— А чем Оля занимается сейчас?

— Без понятия.

— И тебе даже не интересно?

— Нет. Кто-кто, а Оля уже давно в прошлом. Да и расстались мы тихо и спокойно, потому что надоели друг другу. Просто оба хотели свободы.

— И ты ее быстро разлюбил?

— Знаешь, я люблю ее до сих пор. И даже Илону люблю. Любовь никуда не девается и не уходит. Просто спустя годы я понимаю, что нести внутри себя любовь сразу к нескольким женщинам намного тяжелее, чем сохранить любовь лишь к одной, как бы парадоксально это ни звучало. Просто не все это понимают. И расстаться, все бросив, всегда кажется проще, хотя все, на самом-то деле, наоборот.

— Как ты можешь до сих пор любить Илону? — искренне недоумевала я. — Она же конченая тварь!

— Ну, Илона — это вторая глава моей жизни. Первой была Оля, и называлась она «Первая несчастная любовь».

— А как называется глава с Илоной?

— «Первая несчастная любовь…»

— Э-э-э… Не поняла.

— Ну, ты не уточнила, любовь к чему.

— И к чему же?

— К моему баблу.

Я рассмеялась. И Кирилл тоже, хотя взгляд оставался грустным.

— Неужели ты думаешь, что Илона тебя совсем не любила?

— Понимаешь, если женщина влюбляется в богатого мужчину, то даже если она не меркантильная, а он полностью в ее вкусе, шестьдесят процентов ее любви, это еще в лучшем случае, приходится на его деньги и благополучие. Потому что он открывает ей новый мир, она начинает лучше одеваться, останавливаться в хороших отелях, ездить в дорогих машинах. И если это вдруг пропадет, то пропадет и тот процент любви, который на все это приходился, потому что все это — атрибуты мужчины, без которых он уже становится другим человеком. То ли дело наоборот, если женщина полюбила мужчину до того, как он разбогател. В таком случае деньги будут восприниматься лишь как бонус. Приятный бонус, дарящий комфорт.

— А можно вопрос? — Вино прибавило мне смелости.

— Нет, нельзя.

— А я все равно задам: как ты вообще планируешь искать себе жену с такими взглядами на отношения? Или пока просто девушку? Если ты так уверен, что она будет любить по большей части твои деньги?

— Я одну такую нашел, которая оказалась исключением из всех правил, но упустил.

Я поняла, о ком он. И, если честно, мне так хотелось, чтобы это было не обо мне. Непонятное чувство вины (за что?) не переставало меня терзать.

— Зачем ты так говоришь? — спросила я, хотя понимала, что это все опять приведет к чему-нибудь, что не понравится ни мне, ни ему.

— Потому что так и есть, Жень. И мне иногда хочется послать тебя на хер.

— В каком это смысле, интересно? — возмущенно спросила я.

— Вот зачем ты зовешь меня увидеться, зная, что ты мне небезразлична?

— Честно?

— Да, честно.

— Потому что ты взрослый и сможешь дать мне дельные советы на тему отношений и жизни вообще.

Кир молчал и просто смотрел на меня. У меня складывалось чувство, что бокал в его руке сейчас разлетится вдребезги, а вино разольется на диван.

— Если хочешь, я могу уйти… — выдавила из себя я.

— Время видела? Я тебя никуда не отпущу. Да и не устраивай этот детский сад. Прости, что сорвался. Мне тяжело, и все.

— Из-за меня?

— Не только, но и из-за тебя в том числе. Я хочу семью, детей, стабильности. Хочу просто чувствовать спокойствие. И я это чувствую, когда ты просто рядом, неважно, кого ты любишь: меня или своего Дениса… И все эти встречи, звонки, ночевки у меня — к чему это все? Зачем? Ведь мне от этого только тяжелее.

— Прости… — выдавила я. А что мне еще надо было сказать?

— Да ничего, все нормально… — Говоря это, Кирилл положил свою руку на мою. Я хотела отдернуть, но передумала. Пусть будет так.

— Я хочу спать, где можно лечь? — спросила я.

— Иди в спальню. Я лягу на диване.

— Точно? Может, наоборот?

— Да, точно. Ты во сколько завтра встаешь?

— Мне к третьей паре. Встану часов в десять-одиннадцать.

— Окей, оставлю тебе ключи. Я к одиннадцати поеду на работу.

Я встала с дивана и пошла в спальню, чувствуя себя полнейшим дерьмом. Я прекрасно понимала все то, что мне сейчас сказал Кирилл, но боялась себе в этом признаться. А Кирилл еще и озвучил, и, судя по всему, эта мысль жила с ним последний год.

Зайдя в комнату, я закрыла за собой дверь. Огни с улицы освещали стены и потолок, за окном гудели машины. Я не стала включать свет. В тот момент я больше всего хотела, чтобы скорее настало утро.

Я разделась, взяла из сумки телефон, легла с ним в кровать, завела будильник на десять утра. И, глядя в потолок, пыталась отвлечься от ненужных мыслей, чтобы скорее уснуть. Но тут я услышала, как открывается дверь. В комнату зашел Кир. Он стоял и молчал.

— Чего ты? — приподнялась я с кровати.

— Да ничего… Прости меня.

— Блин, Кир, ты меня прости! — Я вскочила с кровати в одной майке и трусах, подбежала к нему, обняла и расплакалась.

— Ты что рыдаешь-то? — спросил Кирилл, гладя меня по голове.

— Да я вообще себя отвратительно веду. Тебя зачем-то мучаю, и ведь не хочу этого. Вот сейчас стою в трусах, обнимаю тебя и еще больше чувствую себя конченой мразью. Давай перестанем общаться?

— Вот те на… — сказал Кирилл, взяв меня за плечи. — Это потому что я сексист?

— Ха, — усмехнулась я, всхлипывая. — Нет. Просто это все неправильно, и мы оба это понимаем. Да, мы друзья, не более того, и никогда не нарушим дистанцию, тогда зачем это все?

— Эх, Жень, — Кирилл глубоко вздохнул, — давай оставим все как есть.

— Давай.

Еще не успев провалиться в глубокий сон, я почувствовала чье-то присутствие рядом. Причем не в комнате, а в своей кровати. Испугавшись, резко повернулась, спросонья не сразу осознав: единственный, кто мог быть сейчас рядом, это… Кир.

Как ни в чем не бывало, словно мы проделываем это каждый вечер, он запустил руку мне под футболку, она скользнула по голой спине — сначала мне хотелось отстраниться, но я чувствовала в теле странную слабость, поэтому покорно ответила на его ласки. Он крепко обхватил меня за талию — я даже не заметила, как оказалось на нем. Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но он задержал меня, схватив за плечи.

— Жень? — Кир выдержал небольшую паузу. — Я люблю тебя.

Не успев ничего ответить, я вздрогнула от какого-то грохота. Он становился все громче и громче, пока окончательно не заполнил все пространство.

Я открыла глаза и резко села на кровати. Под окнами громыхал трамвай. Осмотрелась. Я одна в комнате. Сделав глубокий вдох, я упала обратно на подушку. Господи, какое счастье, что это был всего лишь сон. Но какой…

4

We’re going to the last…

You and I!

James Blake — To The Last

Зазвонил будильник. Я еле отодрала себя от кровати и подошла к телефону, который заряжался около двери. Выключив звонок, нашла серые штаны где-то под кроватью, надела их и пошла в ванную. Из головы не выходил вчерашний сон. Казалось, будто все кругом пытается напомнить мне о нем: то штаны, которые непонятно как оказались под кроватью, то проезжающие под окнами трамваи. В квартире никого не было. Кир, судя по всему, уже ушел на работу.

Приняв душ и сделав себе кофе, я расположилась на диване с телефоном в руках. Машка выложила в «Инстаграм» фотки с их вчерашней тусовки с Юлей. И только я поставила лайк, как на дисплее высветился звонок от Маши.

— Д-а-а-а, — протянула я.

— Привет, ты что делаешь?

— Сижу, пью кофе, ставлю тебе лайки.

— Спасибо, как мило. Надеюсь, ты у себя дома?

— Надейся, — ответила я, уже предчувствуя пару колких высказываний в свой адрес.

— Ты у него?

— Да, Маш, я у него.

— И была там всю ночь?

— Да, и была здесь всю ночь.

— А Денис в курсе?

— Маш, ну все, хватит, не начинай, пожалуйста. Все нормально, мы с Кириллом только друзья. Спали в разных комнатах, и вообще я сейчас одна дома.

— Ты идешь в универ сегодня? — Маша поменялась в голосе.

— Ну да, а что?

— Просто спрашиваю. Я вот только встала, так все лень. Думаю, ехать или нет.

— Приезжай! Поболтаем хоть. Да и мы там обе давненько не были, надо бы хоть отметиться.

— Ладно, приеду. Это тебе идти полчаса пешком от своего Кирилла, а мне полтора часа фигачить на автобусе, электричке и потом на метро.

— Ну вот, теперь ты понимаешь, почему я остаюсь ночевать у Кирилла.

— Понимаю, — усмехнулась Маша. — Ладно, до встречи тогда.

— Пока-пока. — Я положила трубку.

Спустя час залипания в телефоне я начала потихоньку собираться. Вообще, не люблю незапланированно оставаться у кого-то ночевать: во-первых, я не могу соблюсти привычные для себя домашние ритуалы, во-вторых, придется опять надевать то, в чем была вчера, а мне это всегда доставляло дискомфорт.

Я посмотрела на время, часы на стене показывали десять тридцать. Скорее бы полпервого, чтобы уйти отсюда. Внутри нарастала тревога: а вдруг это все-таки не сон? Вдруг между мной и Киром действительно что-то было? Нет, бред. Я бы это запомнила. Да и не так уж много я выпила.

Я могла бы просто выйти пораньше и посидеть в кафе или где-нибудь еще, но на улице было холодно и слякотно, поэтому спешить особо не хотелось. Если честно, то с самого утра меня не покидали мысли о произошедшем вчера. Настолько паршиво, как сейчас, я себя еще никогда не чувствовала. В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда он ощущает на своих плечах тяжесть вины за все человечество: и за умершего при рождении котенка, и за парня из Бруклина, который вырвал сумку из рук старушки, и за войну, которая идет где-то там далеко и тебя совсем не касается. Я себя чувствовала виноватой и перед Кириллом за то, что мучаю его своей дружбой, которая не устраивает всех, кроме меня: Дениса, Машу и самого Кирилла; и перед Денисом за то, что так себя веду с Кириллом… Хотя, если подумать, а как я себя веду? Я с ним не сплю, не целуюсь, не обнимаюсь, в любви ему не клянусь, и, если честно, мне не хочется ничего из вышеперечисленного с ним делать. Но кошки все равно скребли на душе, и в голове начало всплывать гадкое слово «измена», которой не было, но которая как бы и была. Не знаю почему, но чувство, что я предательница, начало все сильнее оседать внутри меня. Эта «измена» плавала в моем сознании на таком крепком плоту, что просто так ее было не потопить и не вырвать из всей этой каши в моей голове. Да еще и мозг от напряжения так сжимало, что казалось, будто в нем не найдется и малейшего отверстия, чтобы выморить хоть одного таракашку. Видимо, это мой рок — жить в своих заморочках и заниматься бесконечным самоедством.

Я решила отвлечься. Маша меня учила, что самое главное — не париться и уметь переключаться на что-то другое, и если она спасалась сериалами, то не оставалось ничего другого, кроме как заняться работой, так как на сериалы меня подсадить было очень сложно. Я достала из большой мешковатой серой сумки в прихожей, айпад, налила себе еще кофе и села на диван. Я обещала написать Оксане письмо, согласны ли мы предоставлять им одежду по себестоимости. Думаю, если соглашусь, то окажусь сказочным дебилом. Конечно, она предлагала положить у себя в магазине флаеры с адресом нашего сайта, но какой нам от этого толк? В общем, так мы к общему знаменателю и не пришли. Но только я открыла приложение, где лежала вся информация о шоурумах, Оксане и том, что нам точно хотят предложить, мой айпад отключился.

Громко выругавшись, я взяла телефон и набрала номер Кирилла, чтобы узнать, есть ли у него где-нибудь шнур для зарядки, так как свой я оставила дома.

— Жень, не могу долго говорить, я сейчас занят.

— Да, Кир, сорри, я на пару секунд. У тебя есть шнур для зарядки?

— Посмотри в тумбочке рядом с кроватью. Если там нет, то, значит, в машине.

— Ладно, поняла, сейчас посмотрю. Я скоро ухожу уже.

— Окей, пока.

Кирилл положил трубку. На душе остался неприятный осадок от этого разговора. Нет, я, конечно, понимала, что если человек на работе, его лучше не тревожить, но сейчас он говорил со мной совсем холодно… В общем, ладно, не буду загоняться, если что-то не так — Кир даст мне об этом знать. Наверное.

Я зашла в комнату, села на кровать, открыла стоящую рядом тумбочку. Шок! От увиденного у меня пробежал холодок по спине. Абсолютно неприкрыто, без какого-либо намека на тайну, сверху каких-то бумаг, рядом со шнуром небрежно лежала бирюзовая коробочка с надписью Tiffany&Co. Многие наслышаны про женскую уникальную способность — думать сразу обо всем. И именно тогда в моей голове пробежало столько мыслей, что я чуть не вырубилась на несколько секунд, так как мозг явно нуждался в перезагрузке. Я вдохнула, выдохнула, взяла в руки коробочку и резко открыла ее дрожащими пальцами… Да, это было кольцо. Но не такое, какое обычно дарят, делая предложение, из белого золота с огромным бриллиантом посередине, а немножко изогнутой формы, с тремя аккуратными камушками вдоль изгиба. Конечно же, я не могла его не примерить: на безымянный палец правой руки оно село идеально, похоже, что это как раз мой семнадцатый размер. Я побежала в комнату за телефоном, чтобы сфоткать кольцо и показать Маше. Но по дороге в комнату услышала звонок телефона и по мелодии поняла, что это Денис. Я резко понеслась обратно в спальню, быстро сняла кольцо, засунула его в коробочку, швырнула в тумбочку, со стуком задвинула ящик и вернулась к телефону. В голове за все это время опять пробежала тысяча мыслей о том, что же я творю и какого вообще черта.

— Да! — запыхаясь, ответила я.

— Привет, чего ты так дышишь тяжело? — абсолютно спокойным голосом спросил Ден.

— Да бежала из другой комнаты, собираюсь в универ, опаздываю уже.

— Понятно. Как у тебя дела? Все в порядке?

— Да, все хорошо! — Боже, какое счастье, что он не спросил, где я, и не пришлось говорить эту горькую правду.

— Ладно. Не буду тебя отвлекать. У меня сейчас обеденный перерыв просто, вот решил тебе набрать.

— Что-то поздно у тебя перерыв…

— Да, но я сам решаю, когда отдохнуть. Ладно, люблю тебя, Жень! До связи. Береги себя.

— И ты! Люблю!

Ден положил трубку. Ох… Надо валить к чертовой матери из этой квартиры. Вот что значит чувствовать вину за то, чего не делал… Или делал? Я быстро собрала вещи, забрала зарядку Кира с собой, оделась и вышла из квартиры. Почему-то решила спуститься пешком. Пока шла, пообещала себе, что больше никогда не увижусь с Киром. Хотя понимала, что через несколько дней, а может, даже и часов, я передумаю, но интуиция подсказывала мне, что вся эта дружба до добра не доведет. Причем нас обоих. И последней каплей стали это непонятное кольцо и отрезвляющий звонок Дениса.

Дойдя до первого этажа, я на секунду замерла около почтовых ящиков… Затем достала из сумки зарядник, ключи от квартиры и просунула их в щелку ячейки под номером 35.

Я вышла из подъезда, постояла несколько секунд у двери, потом достала из кармана наушники, вставила их в уши и пошла подальше отсюда. А если точнее, в универ.

5

Спеши, ведь песня не ждет,

Она вокруг все зажгла.

И если сердце поет,

Тут не нужны слова.

Тебя зову, слышишь, песней своей!

Ну, улыбнись поскорей!

Муслим Магомаев «Улыбнись»

«Какого хрена опаздываешь???» — пришло сообщение от Маши, когда я зашла в аудиторию, где пара шла уже минут пятнадцать. Я села, посмотрела по сторонам и поняла, что Маша сидит в противоположном от меня углу аудитории. «В “Прайме” протупила, пока кофе пила. А что?» — ответила я Маше, положила телефон на стол, сумку — на пол, сняла ветровку и повесила ее на спинку стула. «Да ниче, просто тебя потеряла. Ко мне не могла сесть?» — на всю аудиторию провибрировало новое сообщение. «Я тебя не увидела! Хорош мне написывать, после пары поговорим», — отправила я Маше СМС и почти в ту же секунду получила ответ из трех символов эмодзи в виде какашек. Я посмотрела на Машу, сделала выражение лица типа «о боже, как это смешно!» и притворилась, что очень внимательно слушаю препода.

Вокруг все зашумели. Я подняла голову и увидела, что лекция уже закончилась, все начали собираться, а я, по-видимому, уснула.

— Ночка вчера бурная была, смотрю? — Я подпрыгнула на стуле от громкого и звонкого голоса Маши.

— Ох, давай только не сейчас… — То ли я была раздражена, то ли просто устала от избытка мыслей в голове.

— Что-то случилось? — Маша резко сменила тон, как будто поняла, что мне не до ее подколов и шуток.

— Как сказать… Вообще ничего не случилось но, если посмотреть на это с другой стороны, то случилось.

— Вы переспали?

— О господи, нет!

— Целовались?

— Тоже нет.

— Так в чем проблема? — Маша умела придать оптимизма любой ситуации.

— Да в том, что я запуталась, и все… — Не знаю почему, но именно в ту минуту мне стало так обидно и горько за саму себя, за то, во что я сама себя ввязала, что к горлу подступил ком, и я расплакалась.

— Эй, Жень, ну ты чего… — Маша села рядом со мной и обняла за плечи. — Извини, если я тебя чем-то обидела, ты же знаешь меня…

— Да не в тебе дело, Маш, правда, — я сделала над собой усилие, чтобы остановить вырывающийся поток слез, — все в порядке.

— Не хочешь поговорить об этом? Давай уйдем из универа, посидим где-нибудь?

— Да нет, Маш, все в порядке, просто сорвалась. Денис далеко, Кирилл мучается любовью ко мне, а я не знаю, как сделать так, чтобы угодить всем. В общем, неважно. Что у нас следующее?

Так я отсидела в универе все пары и ушла оттуда только в шесть вечера. Моим гаджетам катастрофически требовалась зарядка, а мне — душ, свежая одежда и встреча с Региной Витальевной, хотя пить уже сил не было, но печень могла бы потерпеть еще денек ради хорошей промывки мозгов. Маша ушла с занятий раньше меня, так как ей надо было ехать домой готовиться к какому-то семейному празднику, поэтому от универа до метро я шла одна. Чтобы не терять времени даром, решила позвонить папе по дороге, узнать, как дела дома, но он не взял трубку. Наверное, занят на работе.

Я жила в Москве уже четвертый год. После школы, которую окончила в Екатеринбурге, откуда родом вся моя семья, я переехала жить в столицу, где папа купил мне квартиру на станции метро «Беговая» и оплатил первый семестр учебы на факультете рекламы и PR в одном из столичных вузов. В семье нас пять человек: папа Сергей, мама Ирина, старший брат Андрей, который работает веб-дизайнером и живет в Нью-Йорке, я и младший брат Артем, он учится на переводчика в Шанхае. У папы свой строительный бизнес, а у мамы ателье по пошиву свадебных и вечерних платьев. С ранних лет с папой я общалась ближе всего, поэтому всегда в первую очередь звонила ему.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Беговая». Я уже немного устала сидеть, поэтому решила подойти ближе к выходу, встала сбоку от двери, облокотившись на перила, и покорно ждала своей остановки. Настроения не было совсем, и я даже не стала слушать музыку. Дверь открылась, я вышла из поезда и направилась к выходу в город.

На выходе из метро телефон опять поймал сеть, и мне пришло СМС: «Абонент Папа звонил вам три раза. Последний раз в 18.53». Я знала, что родители всегда очень переживают за меня и братьев, если звонят, а мы не отвечаем, поэтому в таких случаях всегда сразу же перезванивала.

— Привет, пап, извини, была в метро. Как у вас дела?

— Да у нас нормально. Мы сегодня за городом. Я был на улице, а телефон в доме, вот и не слышал твоего звонка. А ты что звонила?

— Да просто так, поболтать.

— Что-то голос у тебя невеселый. Все нормально? — Папа всегда меня раскусывал, как бы сильно я ни старалась притворяться.

— Ну, так, устала немного, да и как-то грустно просто, но поводов особо нет, настроение не очень.

— Понятно. Деньги у тебя еще есть?

— Ха-ха, пап, думаешь, я буду так грустить из-за отсутствия денег?

— Скину тебе сейчас на карточку, купи что-нибудь, порадуй себя.

— Пап, да у меня есть деньги…

Отец не дал мне закончить:

— Лишним не будет. Дорогая, у мамы срочная клиентка, там не успевают платье к свадьбе сшить, она решила остаться и помочь. А мне надо покормить собак и еще кое-что сделать по дому. Не обидишься, если мы сейчас попрощаемся?

— Да нет, конечно, ты что! У меня тоже дома дела есть, вот уже подхожу к подъезду. — Я немного приврала, так как только подходила к магазину, в котором планировала купить пару бутылок вина.

— Будь осторожна и скинь сообщение, как будешь дома. Деньги сейчас пришлю. Давай, пока.

— Пока, пап, люблю тебя!

К тому моменту, как я уже стояла на кассе с двумя бутылками красного сухого, фруктами, парой йогуртов на утро, двумя видами сыров и коробкой конфет для Регины Витальевны, пришло СМС, что папа перевел мне пятнадцать тысяч рублей на карточку. Эх, папа-папа… У меня и так оставалось еще около двадцати тысяч. Ну ладно, может, он прав, стоит чем-нибудь себя порадовать, чтобы выбросить из головы разъедающие мысли. Я расплатилась, правда, сейчас все вышло почти на две тысячи, и ненароком вспомнила, как мы с Кириллом вчера смеялись на кассе в «Азбуке». Вспышкой в голове промелькнул вчерашний сон. Я сама не могла понять, какие чувства испытываю, думая о нем. Пожалуй, чувство вины, от которого желудок больно и мерзко сжимался, пересиливало. Я потрясла головой, чтобы выбросить эти мысли, вышла из магазина и направилась в сторону дома.

Вообще, расстояние от метро до дома я прохожу минут за пятнадцать, приходится идти дворами, так как рядом Третье транспортное кольцо и много дорожных развязок. Живу я в старом сталинском доме, он находится как раз недалеко от Центрального московского ипподрома. Изначально папа рассматривал только варианты квартир в новостройках или домах не старше десяти лет, ведь в них не так изношены коммуникации и, следовательно, отсутствуют проблемы с вентиляцией, водоснабжением, электричеством и всем остальным. Но когда папа общался с одним из своих знакомых, с которым учился в университете в Москве на строительном факультете, и говорил, что вот теперь его дочь едет в Москву и он ищет мне квартиру, его друг рассказал нам о доме, где я сейчас и живу. Сначала в этой двухкомнатной квартире жили его дед с семьей, потом он с родителями. Спустя годы, разумеется, он вырос, женился, стал жить отдельно. Сначала умер его отец, а около пяти лет назад и мама. Последнее время квартиру сдавали в аренду, но почему-то никто из жителей долго не задерживался. И вот он решил продать квартиру, так как переезжал с семьей жить в Испанию. Цена была просто смешная для жилплощади в Москве в пределах Третьего транспортного кольца, поэтому папа решил брать, потому что за такие деньги если и можно где-то купить хорошую квартиру, то только в Екатеринбурге.

Я зашла в подъезд, поздоровалась с консьержкой, проверила почтовый ящик, где лежала квитанция за коммуналку. Вызвала лифт, зашла внутрь, нажала на кнопку седьмого этажа. Сначала я решила проверить, дома ли Регина Витальевна и есть ли у нее желание выпить со мной. Хотя оно у нее было всегда, тем не менее такие понятия, как тактичность и вежливость, еще никто не отменял. Я позвонила в дверь, и по стуку обуви по полу поняла, что Регина Витальевна приближается к двери.

— Кто там?

— Это Женя.

— А, Женечка!

На весь коридор раздались звуки открывающегося замка. Мне открыла дверь высокая и худая женщина, которой было шестьдесят четыре года, но для своего возраста она выглядела очень молодо, свежо и бодро. И хоть, так или иначе, годы уже давали о себе знать, все равно было видно, что в молодости она была очень красивой. Мы с ней давно дружили, как минимум года три. Дружба завязалась так же, как и у всех нормальных русских людей: она предложила мне выпить.

Регина Витальевна живет здесь с того момента, как дом сдали под заселение. Ей тогда было двадцать лет, и она только-только вышла замуж. Ее муж был в Совете министров СССР, занимался чем-то, связанным со здоровьем и спортом. Когда они поженились, ему было где-то сорок пять лет. Это был его третий брак и довольно счастливый, в котором родились два сына. Вдовой Регина Витальевна стала рано, около пятидесяти лет, что не удивительно в браке, где у супругов такая большая разница в возрасте, но все равно грустно.

— Ну, что на этот раз, красавица? — Регина Витальевна мне приветливо улыбнулась, хоть и, как всегда, с неприкрытой иронией.

— Я предательница. — Я опустила глаза в пол.

— Ого! Это что-то новенькое, ну заходи! — Регина Витальевна отошла чуть в сторону, чтобы пропустить меня в квартиру.

— Нет, я сначала домой: приму душ и переоденусь. А это пока вам. — Я достала из пакета две бутылки вина и коробку конфет.

— Жень, вот знаешь, почему я тебя люблю? — Регина Витальевна засмеялась, с трудом пытаясь уместить в руках все то, что я ей дала.

— Потому что я всегда подхожу ко всему основательно? — Моя бровь вопросительно приподнялась.

— Ты для меня как внучка, о которой я всю жизнь мечтала, но которой у меня, к счастью, нет, — усмехнулась женщина. — А то испереживалась бы. Так, ладно, все разговоры потом. Бегом домой, а потом ко мне, я тебя жду.

Регина Витальевна закрыла дверь, а я направилась прямо по коридору к своей квартире.

Входная дверь в мой дом сильно отличалась от остальных двух на лестничной площадке. До этого там стояла обычная деревянная, которую не меняли со времен строительства дома. Папа же в целях безопасности заказал мне огромную железную дверь, чтобы я всегда была в целости и сохранности.

Я зашла, включила свет в прихожей. Мне очень нравилась моя двухкомнатная квартира. Да, в ней были старые советские обои, старый паркет и везде остались старые торшеры, которые я решила не менять. Весь этот советский антураж очень круто смотрелся в сочетании с мебелью из IKEA. И если папа смог приехать и проконтролировать установку двери и нормальных пластиковых окон, то времени для контроля ремонта во всей квартире у него точно не было. А сама я им заниматься особо не хотела, потому что мне и так все нравилось.

Я отнесла покупки на кухню, всю одежду скинула в корзину с грязным бельем, залезла в душ. Осознание того, что сейчас постираю все вещи, в которых была у Кира, и помоюсь сама, придавало мне какое-то душевное облегчение и иллюзию, что вместе с водой в канализацию сольются все ненужные мысли и воспоминания.

Я вышла из ванной, замотанная в полотенце, прошла по коридору и свернула налево, в свою комнату, находящуюся прямо напротив входной двери. Справа у стены стояла большая железная белая кровать, рядом белая тумбочка и того же цвета старая обшарпанная табуретка, доставшаяся мне от старых хозяев, на которой лежали макбук и парочка книг. Напротив кровати, у противоположной стены, стоял белый комод, а чуть левее — напольная вешалка, на которой еле-еле умещалась вся одежда. Я переоделась в домашние розовые штаны и серую футболку. Затем разобрала свою сумку с вещами, отнесла купленную вчера в магазине канцелярию в гостиную, которая была в конце коридора, положила все на журнальный столик, на видное место, чтобы не забыть взять с собой в универ. Несмотря на то что квартира была небольшая, всего две комнаты, из-за высоченных потолков она визуально казалось значительно больше своих реальных размеров. Поставив на зарядку айпад и айфон и отправив папе СМС, что уже дома, я зашла на кухню, которая была рядом с туалетом и ванной, помыла фрукты, положила йогурты и сыр в холодильник и пошла в гости к Регине Витальевне.

* * *

— Ну что, пришла немного в себя? — Моя любимая соседка открыла мне дверь.

— Да как сказать… — Я зашла в квартиру, Регина Витальевна закрыла за мной, и мы прошли прямо на кухню.

— Я уже уяснила, что ты ходишь сюда за выпивкой и советами, но мне, дорогуша, нужны подробности. Я уже давно своей жизнью не живу, так что хочу как можно больше знать о твоей.

Кухня была небольшая в сравнении с остальной квартирой. В противоположном углу от входной двери стоял холодильник, справа от него — кухонный гарнитур в темно-коричневых тонах, в углу, напротив двери, стол, рядом с ним — два стула.

Регина Витальевна достала бокалы из верхнего шкафа и поставила их на стол. Меня всегда восхищало то, как она выглядит: седые волосы, аккуратно собранные в небольшой пучок, черный длинный хлопковый халат с рукавом до локтя, из-под него выглядывали черные легинсы, плотно облегающие худые икры, а на ногах — черные тапочки из кожи. Губы чуть-чуть подкрашены красной помадой, а глаза подведены серыми тенями. Все очень просто, но при этом так элегантно и со вкусом. Где еще встретить женщин ее возраста, которые так стильно и ухоженно выглядят? Нигде.

— В общем, я вчера ночевала у Кирилла…

— Ой! И что? Что было? — Регина Витальевна не дала мне закончить.

— Нет, ничего не было. Ничего из того, о чем вы подумали…

— Продолжай.

— Кстати, вы начали смотреть третий сезон «Секса в большом городе», который я вам скачала?

— Да-да, начала, мне нравится. А что?

— Помните, там пару серий посвящены измене Кэрри?

— Помню. — Регина Витальевна открыла штопором бутылку, разлила вино и села на стул. — Так ты же говоришь, что у вас ничего не было с Кириллом? Или все-таки?…

— Нет, не было. — Я отпила из бокала. — Но чувствую я себя гадко, как будто было.

— Ну, Женечка, жизнь — штука непростая. Если есть негативное чувство, значит, где-то все-таки нашкодила. Нет дыма без огня, сама знаешь.

— Да, вы правы… — Я глубоко вздохнула.

— Ой, я тебе даже поесть не предложила! Семгу будешь? Только вчера сын с внуком приезжали, запекла для них.

— Регина Витальевна, ну вы же знаете, что я не ем мясо.

— Точно, ты же вегетарианка. И долго ты еще этой дурью собираешься маяться? Рыба — это же не мясо!

— Уже полтора года «маюсь», — передразнила я ее. — И еще столько же собираюсь маяться, даже больше. Рыба — это мертвое живое существо, а я трупики не ем.

— Ладно, что есть тогда будешь?

— Да что угодно, только не мясо. — На самом деле, мой живот уже начинало скручивать от голода.

— Ладно, порежу тебе салат с брынзой. Сыр-то ты ешь? — сыронизировала женщина.

— Сыр ем, — улыбнулась я.

— Ну и славно. — Регина Витальевна начала доставать овощи из холодильника. — Может, ты мне уже расскажешь хоть что-нибудь? А то ходим вокруг да около.

— Если коротко: вчера сидела с подругами в баре, они пошли по делам, а я в книжный, мне позвонил Денис, мы поругались из-за моей ревности, я позвонила Киру, предложила встретиться, мы поехали к нему, выпили, поругались, потом помирились, обнялись, легли спать в разных комнатах, утром он уехал, а потом я проснулась и пошла в универ.

— И? — Регина Витальевна ждала продолжения.

— И проблема в том, что я все равно чувствую себя виноватой перед Деном. Я ему не изменяла, у нас ничего не было с Киром, кроме дружеского секундного объятия, но ощущение, что я предала Дениса, меня не покидает.

— Значит, ты что-то чувствуешь к Кириллу.

— В смысле? — Я немножко недоумевала, считая, что никаких чувств не было и быть не может.

— Если ты ничего не сделала, но что-то тебя мучает, то проблема заключается не в твоих действиях, а в твоих чувствах. Значит, ты что-то ощутила по отношению к Кириллу вчера вечером, что, в свою очередь, неправильно по отношению к твоему кавалеру, ну, с которым вы вместе. Вот и все.

Я ничего не ответила, погрузившись в раздумья. Неужели Регина Витальевна права? Мне стало страшно от этого.

Пришла в себя я от того, что передо мной на столе оказалась тарелка с салатом. Я по привычке потрясла головой, чтобы вернуться обратно в этот мир, взяла бокал и одним глотком осушила содержимое. Регина Витальевна подлила мне еще.

— И что мне теперь делать? — Я посмотрела на свою собеседницу.

— Что-что, в себе разбираться — вот что.

— Знаете, что еще? — Я взяла вилку и начала потихоньку есть салат.

— Что? — Регина Витальевна приоткрыла форточку, взяла сигарету и закурила.

— Я вчера случайно нашла у него кольцо «Тиффани» в тумбочке. Размер мне подошел.

— Серьезно? Ничего себе! И что ты думаешь?

— Ничего. Вообще ничего. Я, когда уходила, оставила ключи и все его вещи в его почтовом ящике. Я не планирую к нему больше возвращаться.

— Ты уверена? — Регина Витальевна выдохнула дым в сторону форточки.

— Знаете, возможно, вы правы. — Вино уже дало мне в голову, и я сделала еще пару глотков. — Да, я все это время что-то испытываю к Киру… и даже знаю, что именно.

Регина Витальевна потушила сигарету в пепельнице, стоявшей на подоконнике, и посмотрела на меня вопросительно.

— Может, нежность, тепло, какой-то трепет, возможно, даже жалость, ну, и еще ответственность… Это какие-то чувства странные. Они ведь все чуть больше, чем дружба. Но я не испытываю к Киру никаких сексуальных желаний, как к мужчине, которые у меня есть к Денису. А это тоже важно, ведь так?

— Разве не испытываешь? — Регина Витальевна ехидно улыбнулась и отпила вино из бокала.

— Да даже если и испытываю. О господи, к чему вы клоните? — Все это начинало меня раздражать.

— А к тому, что ты его хочешь как мужчину и хотела вчера. Женя, ты уже взрослая девочка, хватит себя обманывать, оправдываться и подменять понятия.

— Ну а как же Денис? Я ведь его люблю.

— Да, ты и Дениса любишь, я не говорила что-то обратное. Ты сейчас абсолютно запуталась, такое бывает. Но если у тебя такая паника, страх и отторжение к Кириллу, то, значит, у тебя как минимум есть совесть.

— Да причем тут совесть-то? — сказала я, как мне показалось, совсем уж несчастным голосом.

— Встань-ка.

— В смысле?

— Встань-встань, иди в зал и достань словарь Ожегова.

— Ну, Регина Витальевна, мне лень.

— Слушай, я тридцать лет проработала учителем русского языка и литературы, этого у меня не отнять, так что не стони и бегом за словарем.

Я встала и поплелась по коридору мимо туалета и ванной комнаты и свернула прямо перед входной дверью направо. Зашла в большой зал со старой советской мебелью, красивой люстрой из венецианского стекла посередине потолка, круглым столом и шестью стульями под ней. У противоположной от входа в комнату стены стоял огромный книжный шкаф, справа от него — кресло и торшер, а в углу — довольно современный большой черный диван с кучей подушек. Наверное, его купили дети.

Я подошла к книжному шкафу, взяла словарь, который стоял на нижней полке, и направилась обратно в кухню.

— А теперь найди слово «совесть» и прочитай его значение! — строго, прямо как в школе, приказала мне Регина Витальевна.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответила я и начала листать словарь в поиске нужного слова. — О, вот, нашла: «чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом».

— Вот видишь! Жень, ты очень совестливый человек, таких людей очень мало. Твое вегетарианство ведь оттуда же: совесть не позволяет есть животных. Ты живешь максимально честно, чтобы не причинить боль другим людям. Но прислушайся к себе. Что говорит не совесть, а сердце? Наладь диалог между ними. Пока твоя совесть не дает голос всему остальному, что уже просто готово в тебе кричать до хрипоты, несчастны будут все вокруг тебя и ты в первую очередь.

— Я не знаю…

— Ну что тут не знать? Ты мучаешь себя, Кирилла и Дениса, потому что боишься причинить кому-нибудь из них боль, и от этого делаешь всех еще несчастнее.

— Но Денис ведь ничего не знает…

— Да дело не в этом: ты с ним неискренна из-за всего происходящего, и это уже приносит ему вред. Никто не хочет быть обманутым. Дорогая моя, разберись в себе, и все встанет на свои места. Если ты любишь Дениса — отпусти Кирилла, не мучай его. Если ты хочешь быть с Кириллом — наберись смелости и скажи об этом честно Денису.

— А как же быть с кольцом?

— О господи! Да кольцо-то тут при чем, Женечка? Он же тебе его не подарил, не поклялся в любви, не сделал предложение. Забудь о нем, и все. Опять ты думаешь совершенно не о том!

— Регина Витальевна…

— Ну что, милая?

— Спасибо вам.

— Да не за что, иди положи словарь на место, пока не залила его вином, он нам с тобой еще не раз пригодится. — Женщина так тепло улыбнулась и подмигнула мне, что я поняла: не все потеряно.

6

This goes out to all my girls.

That’s in the club rocking the latest.

Who will buy it for themselves?

And get more money later.

Beyonce — Run the world (Girls)

С утра немного трещала голова. Помню, что с Региной Витальевной мы выпили три бутылки, две принесла я, и еще одна была у нее в закромах. Мы много о чем поговорили в ту ночь, особенно об отношениях, о каком-то неявном треугольнике в виде меня, Кирилла и Дениса. Многое встало на свои места, и я поняла: нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах…

Я встала с кровати, пошла в ванную, умыла лицо, надела повязку на голову, чтобы волосы не мешались, выпила на кухне «Цитрамон» и вернулась в комнату. Я опять завалилась на кровать и залипла в айфон. На дисплее высветились двенадцать пропущенных звонков от Дениса и два от Кирилла. «Фак!» — первая мысль в моей голове. Помимо пропущенных вызовов, от Дениса еще с десяток сообщений в «Вотсапе» и «Телеграме». Я сразу же набрала его номер.

— Жень, ты где пропадала?! — услышала я в трубке встревоженный, но в то же время радостный от облегчения, что я жива и здорова, голос Дениса.

— Прости, я до трех ночи просидела у Регины Витальевны, а телефон забыла дома.

— Понятно. В следующий раз не забывай, а то я очень волновался. Ты где сейчас? В универе?

— Да не, я встала минут десять назад, в универ уже нет смысла ехать, так что останусь дома… — Я была невероятно рада, ведь на этот раз врать не пришлось.

— Все с тобой ясно. Пили с бабулькой своей опять? — Денис усмехнулся.

— Она не бабулька! И да, мы пили. Даже голова немного побаливает, если честно.

— Ладно, отдыхай, давай вечером в скайпе тогда созвонимся?

— Хорошо, как скажешь. Я люблю тебя.

— И я тебя тоже люблю. Пока.

Я положила трубку. Не знаю почему, но мне стало немного легче после вчерашнего разговора с Региной Витальевной. Конечно, на душе еще остался неприятный осадок, но в целом я как-то себя убедила, что никого не предала. И, в конце концов, стоило просто принять решение и сделать выбор. И я его сделала, только вот как-то надо было сообщить об этом Кириллу. Сказать, что я собираюсь вычеркнуть его из своей жизни. Или, может, просто игнорировать его, пока он сам обо всем не догадается? Я решила на первое время оставить все как есть. И перезванивать ему не хотела.

Время близилось к четырем, и за окном пошел дождь. Несмотря на то что на улице еще было не сильно холодно, всего лишь середина сентября, осенняя прохлада уже начинала потихоньку обволакивать улицы, дома и людей. Вообще, я очень люблю осень. И хоть родилась в июле и мне совсем недавно исполнился двадцать один год, осень я всегда жду больше лета и своего дня рождения. Осенью и весной почему-то всегда хочется жить и творить, я ощущаю полный комфорт, в то время как зима и лето быстро надоедают и начинают дико раздражать: зимой не люблю одеваться, летом — раздеваться. И когда холодно или жарко, ничего не могу делать, в отличие от осени и весны.

Оксана мне ничего не отвечала, и я просто решила на нее забить. Немного утомившись от работы по сайту и переговоров с Шанхаем, я отложила макбук в сторону и просто уставилась в белый потолок. Однако он мне тоже быстро надоел, и я перевела взгляд на плакат с The Beatles, который висел на противоположной стене. Этот плакат я купила лет в двенадцать, когда еще жила в Ебурге. По битлам я фанатею с одиннадцати, когда услышала доносящиеся из папиного кабинета звуки песни Back in the USSR. И пошло-поехало: я пересмотрела все фильмы, прочитала все книги, сначала полюбила Пола, но потом навсегда отдала свое сердце Джону. В четырнадцать лет, когда папа полетел в Лондон по работе, я мало того что напросилась с ним, так еще и вынудила его поехать со мной в Ливерпуль. Там мы объездили все битловские места, а на следующий день наш поезд в Лондон задержали и папа опоздал на важную встречу, но хорошо, что ему тогда удалось ее перенести. А два года назад, летом после первого курса, я летала к своему старшему брату Андрею в Нью-Йорк, где он живет и работает уже шесть лет. Там я отнесла огромный букет красных роз на мемориал Леннону Imagine. Рядом с плакатом на стене была прикреплена моя фотография, сделанная как раз напротив здания под названием Dakota, где он жил и где его застрелили. Мы тогда, кстати, с Андреем видели Йоко Оно и даже сфотографировали ее, правда, фотографии получились смазанные, но что это была именно она, сомнений нет. И хоть я никогда ее не любила и всегда считала, что Синтия была Джону лучшей женой, я все равно обрадовалась такой «встрече».

Мои воспоминания о поездках нарушил звонок Ани.

— Алло.

— Привет, Жень, ты дома?

— Ну да, дома, а ты в универе?

— Я да. Вижу — тебя нет, решила позвонить.

— Понятно. Как дела?

— Нормально. Я, на самом-то деле, тебе по делу звоню.

— Слушаю. — Я встала с кровати и подошла к окну. Внизу проносились машины и оставляли белые разводы на асфальте от воды и пены.

Аня из всех нас была самая ответственная и наиболее заинтересованная в том, чтобы сайт хорошо развивался. Большую роль в этом играл ее перфекционизм: она всегда была отличницей, занимала призовые места на школьных олимпиадах, ездила за рубеж на различные стажировки, откуда приезжала с сертификатами и идеальными хвалебными отзывами. В общем, умная и ответственная девушка, с которой было приятно не только работать, но и дружить.

— Короче, жена папиного друга узнала о нашем сайте. Она вместе с подругой открыла в Москве магазин винтажных брендовых вещей.

— В смысле винтажных брендовых вещей?

— Например, сумки «Шанель» семидесятых годов.

— Ого! И сколько это стоит?

— Да дохрена это стоит, — если Аня говорила «дохрена», значит, очень дохрена: кто-кто, а уж она никогда не испытывала нужды в деньгах, — но суть в том, что они хотят сотрудничать с нами и нашим сайтом.

— Хм, Ань, это, конечно, круто, но тебе не кажется, что паленые сумки «Дольче Габбана» и винтажные сумки «Шанель» из семидесятых как-то не очень будут смотреться на одной странице?

— Да, знаю. Поэтому предлагаю перестать продавать шмотки из Китая и вплотную заняться сотрудничеством с Ирой и ее подругой.

— Ира — это жена друга папы?

— Да, она.

— Ань, это очень круто, но идея сайта изначально принадлежала мне и Артему, который и поставляет нам одежду, я не могу и не собираюсь его сливать. — Я была немного зла на Аню, что она прямым текстом предлагала мне скинуть за борт родного брата.

— А никого сливать и не придется, я уже поговорила с Артемом. — По ту сторону трубки я услышала немного ироничный, но очень радостный голос человека, готового к великим свершениям.

— Блин, Ань, ты меня пугаешь… Ты реально поговорила с Артемом? И что он?

— Давай сегодня часиков в семь встретимся в «Угольке» на Большой Никитской, я тебе все подробно расскажу.

— Ну окей, давай. Машу позовешь? Она в универе?

— Да, она тут, мы вместе придем.

— Тогда до встречи!

Я безумно любила Аню за ее предприимчивость, деятельность и напористость, но тут она привела меня в реальный шок. Мало того, что я меньше тридцати минут назад говорила с Артемом и он мне ничего не сказал, сейчас еще и выясняется, что он в курсе всего, что рассказала Аня.

Я потянулась к трубке, дабы позвонить брату в Китай и узнать, что вообще происходит, но телефон зазвонил раньше меня, и на дисплее высветилось имя Кирилла. Я нажала на кнопку блокировки экрана, чтобы не слышать звонок, и решила, что уж Кир точно подождет, сейчас есть дела поважнее. Через несколько минут телефон замолчал, и я набрала номер брата.

— Тем, че за фигня? — Я не стала церемониться и сразу поставила интересующий меня вопрос на повестку дня.

— Ты про Аню? — Артем сразу понял, о чем я.

— Именно. Я полчаса назад говорила с тобой, все было в силе, мы выбирали, что тебе еще нужно прислать в Москву, а сейчас Аня мне говорит, ты в курсе, что нам больше ничего из Китая не нужно! — Мне показалось, что я аж покраснела, пока все это тараторила.

— Ну да, я говорил с Аней, причем еще задолго до истории с этим винтажным магазином…

— И? — перебила я брата.

— Че «и», дослушай сначала!

— Ладно, извини, слушаю. — Я немного успокоилась.

— В общем, Жень, я нашел здесь хорошую работу, мне дали рабочую визу на пять лет. И у меня сейчас уже правда нет ни времени, ни особого желания заниматься закупкой и отправкой вещей.

— Родители знают про работу? — Хоть я была немного зла, но все равно обрадовалась, что ему продлили визу, ведь он переживал, что после окончания обучения придется вернуться обратно в Россию.

— Да, все знают, кроме тебя.

— Супер. И почему же?

— Мы с родителями решили тебе ничего не говорить до последнего, чтобы ты продолжала заниматься сайтом и развивать его.

— Спасибо, конечно, за заботу вам всем, — с иронией сказала я. — И хорошо, что Ане подвернулась такая возможность… Кстати, а она-то как с тобой все обговорила?

— Мы с ней переписывались где-то месяц назад, я ей рассказал, что хочу найти работу и устал заниматься шмотками… И как-то так сложились обстоятельства… В общем, что было дальше, ты знаешь.

— Капец вы, — немного обиженно, но довольно спокойно ответила я. — Ладно, Тем, я поняла. Очень рада за тебя, что ты нашел работу и студенческую визу сменил на рабочую, ну, или что ты там сделал… Так можно разве?

Артем рассмеялся.

— Не вникай, систер, в общем, я сто процентов остаюсь в Китае после учебы, и это самое главное!

— Ну да, это главное. Ладно, люблю тебя. У меня телефон сейчас сядет. Давай, до связи, но знай, что в шоке я пробуду как минимум еще несколько дней…

— Не переживай. — Я была уверена, что в этот момент Артем улыбается. — Спишемся еще! Пока.

Я протупила дома еще недолго и начала собираться на встречу с Аней и Машей. Под звуки альбома Mind Games Леннона я стояла перед зеркалом и красила ресницы. В этот момент я понимала, что в моей жизни, после долгого затишья, начало происходить слишком много всего, и, наверное, Леннон был прав, когда спел, что жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты оживленно строишь другие планы. Это не могло не радовать, но в то же время немного пугало, хотя мысленно я уже была самым крутым редактором сайта про одежду и ходила на светские мероприятия с винтажной сумкой от «Шанель», ну, или чем-нибудь еще.

* * *

В пятнадцать минут восьмого я зашла в кафе. В углу, около окна, сидели Маша и Аня.

Аня — миловидная стройная девушка с аккуратными чертами лица. Как всегда идеально подстриженные и уложенные светлые волосы она перекинула на левую сторону, и даже так было видно, насколько безупречно выровнена их длина. Она была в очках с толстой коричневой оправой. Когда я зашла, она наносила бальзам на губы и что-то внимательно читала в макбуке.

— Всем привет, — сказала я.

— Привет-привет, — улыбнулась Аня.

— Что она там смотрит? — спросила я Машу.

— Не знаю, мы уже не разговариваем последние десять минут, а я все это время думаю о блузке «Живанши», — сказала Маша мечтательно.

Я не смогла сдержать смех.

— Знаешь, ты меня ни капли не удивила!

— Что, тоже вся в грезах?

— Да, только в моих — сумки и обувь.

— Так, девочки, все, соберитесь, — строго сказала Аня, резко отодвинув свой компьютер. — Сомневаюсь, что нам будет перепадать что-то из этого. В общем, я сейчас изучала ассортимент и параллельно общалась с Ириной.

— Ага, и что она говорит? — спросила я, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на делах, а не на пока призрачных привилегиях.

— Давайте по порядку. — Аня очень живо при этом жестикулировала. — Они открылись совсем недавно, где-то полгода назад. Спрос неплохой. Вещи закупают в основном в Париже, у них есть какие-то свои поставщики, Ира сказала, что нам в это вникать необязательно.

— Что-то ты не по порядку начала, — возразила я. — Расскажи, почему мы, зачем и что нам надо будет делать.

— Пфф, — раздраженно выдохнула Аня. Она не любила, когда ее перебивали, но сейчас поняла, что правда начала не по порядку. — Ире тридцать два года, она жена папиного хорошего приятеля и коллеги…

— А ее мужу сколько лет? — спросила Маша.

— А это имеет отношение к делу? — Аня посмотрела на нас взглядом типа «как вы меня задолбали».

Мне, кстати, тоже был интересен этот факт.

— Ему, как и моему папе, где-то пятьдесят пять. Это дядя Коля, я вам про него рассказывала, тот, у которого свой ресторан на Ленинском проспекте, названный в честь дочки.

— А дочка от этого брака или другого? — не успокаивалась Маша.

— Вы меня достали! Дочка от первого брака, она наша ровесница, ей тоже двадцать один. Теперь можно продолжить?

— Да, валяй. — Маша дала добро и откинулась на спинку дивана.

— Так вот, у них есть аккаунты в соцсетях, но нет сайта. В принципе, у них достаточно денег, чтобы сделать крутую платформу, нанять фотографов, авторов и отлично процветать. Но так как дядя Коля и мой папа — друзья, и папа переживает, что я не занимаюсь ничем серьезным…

— Ну спасибочки! — Я сделала обиженное лицо.

— Ты же знаешь моего папу. Пока я не возглавлю какой-нибудь «Газпром», я всегда буду заниматься чем-то «несерьезным». Плюс ко всему ему будет спокойнее, да и для нас это неплохо, когда мы будем работать на проверенных людей.

— Знаешь, мне сейчас очень хочется на тебя обидеться, но меня останавливает только сумка «Шанель», — сказала я.

Аня усмехнулась.

— В общем, нам надо переделать сайт, сфоткать ассортимент, магазин и написать добротные тексты. Потом мы будем обновлять сайт и вести соцсети.

— В принципе, неплохо, надо будет поговорить с Андреем, я вечером с ним созвонюсь, в Нью-Йорке как раз будет утро.

— А я уже поговорила с Андреем, он в курсе, и ему понравился мой макет сайта!

— Она меня бесит, — сообщила я Маше, и та улыбнулась.

— Ну не злись ты, я понимаю, что у тебя там любовные треугольники, а так как я за двадцать один год встречалась только с Мишей, нам тогда было по шесть лет и это было в детском саду, я решила взять максимум работы на себя!

— Откуда она знает? — Я опять посмотрела на Машу. Та пожала плечами, как будто совсем ни при чем, и уткнулась в телефон.

— Жень, не переживай, дальше меня не пойдет. Я все понимаю. И не осуждаю. И мне это не интересно, — сказала Аня, не отрывая взгляда от ноута.

— Я сделаю вид, что этого не слышала. А с тобой у меня будет отдельный разговор! — заявила я Маше.

— А что с деньгами? Сколько мы будем за это получать?

— Десять процентов от продаж — наши.

— Так, сколько все стоит, ты мне так и не сказала.

— Начальная цена — всего сто тысяч рублей.

— Ни хрена! — По-моему, я опять сказала все это слишком громко, и на нас посмотрели люди с соседних столиков.

— А какая у них месячная выручка? Десять процентов не маловато ли?

— На самом деле, десять процентов — это мало, потому что мы будем заниматься рекламой и всеми остальными аспектами, очень важными для продаж. Но так как мы новички, это стартовая установка. Потом уже будем менять правила, как нам будет удобно. Сколько выручим — пока не знаю.

— Ну, в любом случае это получается немало, намного больше, чем когда мы продавали вещи из Китая. Если даже они будут продавать какую-нибудь одну вещь за один миллион рублей в день, то получается… — Я достала телефон и быстро посчитала. — Около трехсот тысяч рублей будут нашими. То есть по семьдесят пять тысяч каждому в месяц!

Я посмотрела на Машу, у нее нереально горели глаза. Казалось, что внутри ее сознания взрывались фейерверки и был настоящий праздник жизни, как на вечеринках Великого Гэтсби.

— Я согласна.

— И я, и я! — присоединилась ко мне Маша.

— Ну вот и славно, — ответила Аня и очень искренне и весело нам улыбнулась. Было очевидно, что она тоже невероятно счастлива открывающимся перспективам.

— Может, по лонг айленду? Я угощаю! — воскликнула Маша и, не дав нам ответить, подозвала официанта.

— Ладно, я тоже выпью… — Аня сняла очки, положила их в чехол и убрала в сумку.

По какому-то волшебному стечению обстоятельств в колонках заиграла песня Let’s Party Tonight^[3].

— Да уж, Вселенная точно за нас, — сказала я. — Вон даже Аня пьет!

И под строчку из песни «We’ve got something special to celebrate» мы подняли бокалы и выпили за нашу молодость и новые открывающиеся перед нами перспективы. В этот момент я не думала ни о ком, кроме Дениса, которому хотелось поскорее рассказать обо всем: что с нами случилось и какие деньги я буду зарабатывать. А еще о том, что с первой зарплаты я обязательно слетаю к нему на выходные.

7

I’ll fix these broken things,

Repair your broken wings

And make sure everything’s alright.

Maroon 5 — This love

Я вернулась домой из универа. Последняя неделя была слишком насыщенной, поэтому мы с коллегами решили сделать перерыв в пару дней, чтобы просто прийти в себя. Однако у меня это плохо получалось.

Я переоделась и пошла на кухню готовить ужин: удон с овощами. По дороге включила Чарли Паркера для настроения и приступила к готовке. Аня, такой же любитель джаза, как и я, отвезла нас со своим водителем после посиделок в «Угольке» в джаз-клуб «Эссе» на Пятницкой. Там мы ужинали и слушали трио, играющее в стиле бибоп. Не только людей вокруг, но и меня саму поражали мои разнообразные предпочтения в музыке: Джон Леннон, Чарли Паркер, «Рыночные отношения» и многое другое. Я не могла найти этому более логичное объяснение, чем то, что в нашем доме с детства играли джаз и рок-н-ролл, было множество CD-дисков и виниловых пластинок, привезенных родителями из Лондона, Нью-Йорка и других городов, где они побывали, пока мы с братьями были детьми. Больше всего я ценила в музыке, да и во всем творчестве в целом, честность и неподдельность. То же в первую очередь я ценила и в людях… А сейчас не могла добиться этого от себя.

Ситуацию с Кириллом я закрыла: жестко, некрасиво, но обрубить все нити, которые нас связывали, было для меня единственным верным решением. Тем не менее я не могла больше молчать — и не рассказать Денису о том, что ночевала у Кира и видела кольцо. И хоть я редко делюсь с подругами переживаниями по поводу своей личной жизни — для этого у меня есть Регина Витальевна, — на этот раз я рассказала даже им обо всей это нелепой ситуации. На что они посоветовали просто промолчать и ничего не говорить Денису, ведь я ничего предательского не совершила. Мосты сожжены, зачем лишний раз мучить парня, когда он так далеко? Мало ли что он там себе надумает. Последние два дня мы постоянно созванивались, перекидывались сообщениями, ночами болтали. Денис рассказывал, как они ездили на различные объекты, как ему выдали премию семьсот евро, часть из которой он сразу отправил мне в качестве подарка, о том, как сильно скучает по дому, маме, папе, младшему брату и, конечно же, по мне.

Когда мы первый раз встретились, мне было девятнадцать, а Дену двадцать четыре. Нас познакомил общий друг, с которым я вместе училась в универе, пока его не выгнали, и с которым Денис тусил в одной компании. Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда… Хотя, может, и была, ведь Денис мне сразу понравился. Начали мы встречаться не сразу, а спустя несколько месяцев общения. Просто все как-то срослось само собой, как будто нас никто и не спросил. До встречи с Денисом у меня не было ни парней, ни отношений, и, конечно, я представляла себе, что все будет как в фильмах: я увижу его, он меня, и мы сольемся в страстном поцелуе, понимая, что это судьба, а мысленно я уже буду рожать ему вторую тройню.

Все казалось прозаичным, но при этом шло как надо. Денис был молодым инженером-архитектором, учился в аспирантуре и работал в крупной строительной компании, находящейся в холдинге еще более крупной французской организации. Он и вправду очень умный и талантливый, один из тех людей, кто успевает и в спортзал сходить, и личную жизнь успешно строить, и родителям помогать, и быть на хорошем счету на работе, и пиво попить с друзьями. Я была совершенно не такой, может, это нас и сближало. И, конечно же, именно его и никого другого пригласили поехать на год во Францию, в Париж, на стажировку. Родители Дениса быстро благословили его на это дело, ведь ничего, кроме билетов на самолет, оплачивать не надо было. В первую очередь — колоссальный опыт и море впечатлений и возможностей. Но я — не родители. Очень сложно отпустить свою любовь на год… Меня успокаивало лишь то, что это не армия.

С родителями Дениса мы не очень ладили, они считали, что я избалованная неврастеничка. И хоть прямо они такого никогда не говорили, но я это всегда чувствовала. В принципе, я их понимаю. Денис — золотце, гордость любых родителей. Отличник с красным дипломом, умница, красавец, спортсмен, душа компании. Наверное, если бы у меня был такой сын, я бы тоже любую девушку считала неврастеничкой, не достойной своего ребенка. Да и Ден не хотел особо их злить, поэтому не так часто ночевал у меня, пока еще жил в Москве, и периодически оставался дома у родителей в своем родном Выхино. В целом, если закрыть глаза на мой нелегкий характер и на то, что Денис был всегда нужен всем и мне часто его не хватало, мы были хорошей парой, так говорили многие. Он — высокий красивый блондин с карими глазами, ну и я вроде бы ничего. И что самое главное — мы просто любили друг друга.

Последние дни, что мы общались с Деном, я все пыталась рассказать ему правду о Кире, но мне никак не удавалось. Хоть и Кирилл, и Денис знали о существовании друг друга, оба делали вид, что это не так. Но если Кир периодически ревновал, то Ден был абсолютно спокоен, так как, по закону подлости, чаще всего его ревновала я. Объектом ревности становились его бывшие девушки, которые, как мне казалось, были намного привлекательнее меня. В общем, комплексы, комплексы и еще раз комплексы. Но на этот раз меня мучили не они, а совесть и страх. Я не умела хранить что-то втайне от близких людей, всегда все выкладывала, каждую мелочь. И эта ситуация меня просто убивала… Чувство, что я лгунья, предательница и просто какая-то безответственная дура, не покидало меня все эти дни.

Обжаривая на сковородке уже сваренную лапшу с соевым соусом и овощами, я продумывала свою речь: что и как сказать Денису. Боже, ну почему этот удон готовится так быстро? Я совсем не успела ничего придумать и собраться с мыслями. Саксофон Чарли Паркера перебил звук вызова скайпа. Я знала, что это Денис. Я сняла удон с плиты и пошла в комнату. Все, сейчас. Больше не могу тянуть.

— Привет, Жень! — Денис сиял своей улыбкой во все тридцать два зуба.

— Привет, малыш. — Мне казалось, что еще секунда, и я умру от страха и напряжения.

— Все в порядке? — Ден немного сдвинул брови, и его взгляд стал более серьезным.

— На самом деле, нет, но, пожалуйста, не паникуй, все хорошо, я сейчас тебе все расскажу…

Ден внимательно на меня смотрел и молчал. В его комнате было темно, так что я видела только его лицо, освещаемое экраном компьютера.

— В общем, только я тебя прошу, не делай никаких поспешных выводов, дослушай до конца, я тебе сразу скажу: ничего ужасного я не сделала…

— Жень, ты меня пугаешь, скажи уже быстрее.

Я слышала в его голосе раздражение, отчего напряжение еще сильнее нарастало, и решила выпалить все как есть.

— Я ночевала у Кирилла, мы пили вино, он сказал, что я ему не безразлична и я его мучаю, мне стало его жалко, я его обняла, потом мы легли спать в разных комнатах, с утра я случайно нашла кольцо от «Тиффани», примерила его, потом поняла, что творю какую-то херню, и сбежала из его квартиры.

В ответ — тишина. Денис смотрел на меня взглядом, полным изумления, обиды и разочарования одновременно. Я знала, что сейчас он сжимает зубы, он всегда так делает, когда злится. Мне хотелось захлопнуть крышку ноута и выброситься в окно.

— Есть еще что-то, что ты хотела мне сказать? — холодно и как-то даже дипломатично, как будто мы на каких-то переговорах, спросил Ден.

— Да, есть. — Я думала, еще секунда, и разрыдаюсь. — На следующий день я не отвечала на его звонки и решила полностью вычеркнуть из жизни. Я понимаю, что веду себя неправильно, совсем запуталась и как будто уже не вижу никаких границ…

— Жень, мне пора идти, я тебя понял, — перебил он меня. — Завтра рано вставать. Спокойной ночи.

Денис отключился от беседы и вышел из скайпа. Я замерла. И смотрела в одну точку. Этот пустой белый значок как будто говорил мне: «Добилась своего? Теперь твоя жизнь будет такая же никчемная, как ты сама, потому что в ней больше не будет Дениса». От мысли, что Ден может вычеркнуть меня из жизни и тогда в ней наступит страшная всепоглощающая пустота, мне захотелось умереть. Нет, так нельзя! Я вскочила со стула, одним прыжком оказалась в прихожей, достала из сумки телефон и набрала номер Дениса. Я не могу так все оставить, не смогу без него жить. Ден сбрасывал. Набираю снова… Опять сброс. «Умоляю, возьми трубку!» — крутилась единственная мысль в голове, по щекам предательски потекли слезы. Мы никогда еще всерьез не ругались, это самый первый раз и самая первая ссора на грани расставания.

— Что? Что ты от меня хочешь?! — услышала я в трубке крик, и слезы побежали еще быстрее.

— Денис, любимый, ну прости меня! Клянусь, я ничего плохого не сделала, клянусь всем самым дорогим, что у меня есть, я не изменяла тебе никогда… — говорила я навзрыд.

— Да ты просто больная истеричка! Ты меня сама пилишь, устраиваешь мне сцены ревности без повода и ждешь, что я проглочу все это?! Скажу тебе «да, милая, все хорошо!»? Никогда, поняла меня?

Я молчала, не в силах сказать ни слова от слез и нарастающей истерики.

— Я тебя еще раз спрашиваю: ты поняла?! — Денис кричал слишком громко — таким я его еще никогда не слышала.

— Да, — прерывисто ответила я, — поняла.

— Если еще хоть раз, хоть один долбаный раз я услышу в свой адрес упрек или что-то подобное, между нами все кончено!

— Да, — сказала я, проглатывая слезы.

— И если этот мудак еще хоть раз приблизится к тебе, вы оба пойдете на хер. У меня все. Есть еще вопросы? — На последнем предложении Ден перестал кричать и уже просто говорил на повышенных тонах.

— Нет, — всхлипнула я. — Нет вопросов.

— Разговор окончен.

Я упала на пол в прихожей. Просто упала. А может, и не упала, но сама не поняла, как оказалась на полу. Все мое тело как будто напрягалось, выдавливая литры слез, а вместе с ними все то, что я просто не смогла сказать.

Через некоторое время, как мне показалось, целую вечность, я нашла в себе силы встать. У меня не было ни слов, ни мыслей. Я понесла достойное наказание. Я никогда не слышала Дениса таким. Он всегда терпимо относился к моей ревности, зная, что это мои первые отношения и мне сложно многое понять и принять. Но вот это ни он, ни любой другой нормальный человек не стал бы терпеть…

Я пошла на кухню и на автомате пересыпала весь удон в пластиковый контейнер для еды и убрала его в холодильник. Так же на автомате я помыла сковородку и лопатку. На все том же автопилоте умылась в ванной и через некоторое время уже лежала в кровати. Выжатая, без эмоций, но, слава богу, без пустоты внутри. Пустоту я просто не перенесла бы…

Выключив свет на прикроватном торшере, я повернулась на правый бок, поджала колени под себя, и из моих глаз вновь хлынули слезы. Я дура. Конченая дура. Я меньше всего на свете хотела быть такой: потерять все в своей жизни только потому, что инфантильная идиотка. Нет, я этого никогда не допущу.

Слушая гул от периодически пролетающих под окнами на бешеной скорости машин, я решила, что сделала все правильно. В глубине души знала, что Денис меня простит, но прощу ли я себя? Надеюсь, когда-нибудь прощу, и дело останется за малым — не повторять старых ошибок.

8

Faces in the crowd,

Faces in the crowd will smile again.

And the devil may cry.

The devil may cry at the end of the night!

The Weekend — Devil May Cry

— Жень, фотки просто супер, только мне кажется, что эти туфли лучше на зеленом кресле снять, а не на бежевом, — сказала мне Ира, просматривая фотографии, которые я только что скинула с фотоаппарата ей на ноутбук.

— Ага, я тоже так думаю. Они сами кремовые, а то кресло всего на несколько тонов темнее, на зеленом будет лучше. Я тогда прямо сейчас и пересниму.

— Да, давай, — ответила Ира, не отрываясь от ноута.

Из груды туфель, лежавших у окна, я достала пару от «Версаче» и аккуратно поставила их на зеленое кресло в углу. Через несколько минут, после закрепления фотоаппарата на штативе, регулирования света и нескольких неудачных кадров, я наконец скинула Ире снимок, который ей понравился.

— Жень, теперь у нас все отснято как надо.

— Ура! — Я была готова подпрыгнуть до потолка, потому что восемь часов провела за съемкой всех этих вещей, с которыми еще надо быть очень аккуратной, а то, не дай бог, что-нибудь оторвется, запачкается или растянется.

— Тогда смотри, сегодня все заливай на сайт, Аня и Маша добавят подписи и аннотации к товару, и вроде бы все, запускаемся.

— А Андрею не надо никаких указаний передать?

— Ой, Андрюша вообще умница. За какие-то три недели сделал такой потрясающий сайт из того, что было у вас раньше. Он золотце! Гонорар ему, кстати, пришел?

— Да, пришел. И даже без комиссии.

— Ну и славненько! Ваши с девчонками зарплаты получите, как запустим сайт, а потом уже только с продаж.

— Окей.

— Ой, ладненько, лапусик, дай я тебя чмокну. — Ира поцеловала меня в щеку, овеяв ароматом своих сладких духов. — Я побежала по делам, тогда до связи, ты тут пока собирайся, а мне уже пора.

Ира оставила меня одну в комнате, а сама ушла в другую взять сумку и надеть пальто.

— Чмоки, я убежала! — услышала я Ирин голос из соседней комнаты одновременно со стуком каблуков и затем — захлопывающейся двери.

— Пока-пока! — прокричала я, складывая штатив.

Ира была сверхэнергичная, сверхпозитивная и сверхболтливая. В принципе, я любила таких людей, с ними всегда было просто: не надо переживать о том, что сказать и как это воспримут. Все скажут за тебя, и ты при этом всегда лапусик — меня это более чем устраивало. Я собрала всю аппаратуру и сложила ее в левом углу около окна, затем разложила туфли по коробкам и аккуратно поставила их друг на друга, парочку платьев убрала в чехол и повесила на вешалки. Осмотрелась: все убрано — супер.

Я сложила в рюкзак ноутбук и фотоаппарат, предварительно засунув его в свою старую фиолетовую шапку, и направилась в другую комнату. Полностью белая и почти пустая: в нее со дня на день должны были привезти всю необходимую мебель, которую Ира заказала в какой-то итальянской студии интерьеров, название которой я никак не могла запомнить. Я повесила сумку на плечо и направилась к выходу. У зеркала собрала волосы в хвост, намотала черный шарф на шею, поставила офис на сигнализацию, вышла, закрыла дверь ключом и направилась вниз по лестнице.

На улице уже стемнело, и на ГУМе включили вечернюю подсветку. Офис Иры находился прямо напротив него, в Ветошном переулке. Воздухом уже целиком и полностью овладел запах осени. Я закуталась в шарф, так, чтобы остались видны только нос и глаза, засунула руки в карманы и направилась к Кузнецкому мосту, чтобы не делать пересадок в метро.

Только пять дней назад мы начали разговаривать с Деном. Две недели после нашей ссоры он меня полностью игнорировал, лишь изредка присылал СМС с текстом типа «У тебя все в порядке?», а на мой аналогичный вопрос отвечал просто «У меня все ок». Если честно, я думала, что сойду с ума. Спасала лишь работа над сайтом для Иры. За все это время Кир позвонил лишь один раз, примерно неделю назад. Я тогда не сняла трубку, и больше он не перезванивал. Ситуация с Киром меня тоже немного изводила. Я слишком некрасиво поступила с ним… Нельзя так исчезать из жизни человека, совершенно не объяснившись, но, к счастью (или к сожалению), уже не было пути назад. Я не хотела рисковать тем, что мы только-только собрали с Денисом по крупицам. Регина Витальевна была абсолютно права: следовало сделать выбор, каким бы тяжелым он ни был, ведь в любом случае кто-то останется несчастным. И я приняла свое решение, впервые, наверное, за всю жизнь четко услышав то, что говорит сердце, пускай и наперебой с совестью.

Пока я шла мимо ЦУМа, в мою голову закралась шальная мысль выпить бокальчик вина: все же был вечер пятницы, две недели я не пила и, в общем, по праву это заслужила. Да еще и желудок предательски начинал урчать, так что я твердо приняла решение где-нибудь поужинать и пропустить бокал красного вина. Я дошла до Камергерского переулка и зашла в один итальянский ресторанчик, в который меня давно звала Маша, но мы так и не пошли, потому что я не составила ей компанию. Для меня же наличие или отсутствие компании не играло никакой роли, поэтому я смело открыла дверь и попала в приятное и уютное место, где пахло пиццей, приправами и немножко сигаретами.

— Добрый вечер, вы бронировали столик? — встретила меня красивая блондинка в красно-белой форме, приятно улыбаясь и держа в руках меню.

— Здравствуйте, нет, не бронировала.

— Вы одна?

— Да, одна.

— Хорошо, проходите за мной.

— Мне однозначно везет, — улыбнулась я девушке и последовала за ней.

Только я уселась за столик, довольно комфортно расположившись, как услышала звонок из кармана куртки, висевшей на спинке деревянного стула. Я повернулась, чтобы достать телефон. Позади меня, на диванчиках у стены, сидели два парня: один — хипстер с выбритым виском, в светло-коричневом свитере, потертых джинсах и каких-то непонятных убитых ботинках тоже коричневого цвета. Второй был самый что ни на есть обычный чувак с весьма заурядной внешностью. Хипстер мне улыбнулся и подмигнул. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне показалось, мое выражение лица говорило что-то типа «Ты дебил?» Я достала телефон и повернулась. От увиденного имени на дисплее сжался и без того измученный голодом желудок. Это был Кир. Я нажала на кнопку блокировки, чтобы отключить звук и вибрацию, и положила телефон на стол дисплеем вниз. Дабы не терять времени и просто попытаться отвлечься от нарастающего нервного напряжения, я взяла меню и начала выбирать, что бы поесть.

— Вы готовы сделать заказ? — спустя пару минут подошла ко мне официантка.

— Я буду салат из руколы и томатов «Черри», пасту «Веджетариано» и бокал вот этого вина, — сказала я, указав пальцем на строчку с названием какого-то итальянского вина.

— Да, хорошо! Только пасту придется немного подождать, минут пятнадцать.

— Ничего страшного, — выдавила я неискреннюю улыбку, почувствовав, как телефон опять начал вибрировать.

Не переворачивая айфон, опять нажала на кнопку блокировки. Так повторилось еще три раза. Мои нервы были напряжены до предела, я хотела ответить, поговорить с ним, извиниться за то, что пропала. Но пообещала Денису, что больше никакого Кирилла, и если отвечу, то опять закручу этот клубок никому не нужных хитросплетений. И во всей сложившейся ситуации кто-то в любом случае пострадал бы… И этот кто-то оказался Кирилл. Мой череп сжимался от напряжения, я нервно дергала ногой и стучала пальцем по круглому деревянному столу, за которым сидела.

Кто-то тронул меня за плечо, и, как мне показалось, я подпрыгнула на стуле от неожиданности. В тот момент я находилась в параллельной вселенной, и любые вмешательства внешнего мира в нее могли вызывать только неадекватную реакцию. Что и последовало далее. Я обернулась.

— Девушка, добрый вечер, — сказал мне хипстер, широко улыбаясь. — Не хотели бы вы присоединиться к нам с другом? Или, может, мы к вам?

— Не хотела бы! — громко и звонко ответила я и повернулась обратно. Пожилая пара за соседним столом посмотрела на меня.

Хипстер немного опешил. Видимо, нечасто ему отказывают девушки, особенно так грубо.

— Да ладно вам! Вы такая красивая и одна. Нам очень хочется с вами…

Хипстер продолжал что-то говорить В этот момент ко мне подошла официантка: «Ваши вино и салат», — и уже в который раз завибрировал телефон. И все это одновременно. Я повернулась всем телом к парням сзади.

— Я сказала нет, что тебе непонятно?! — крикнула я. Это хоть и помогло мне немного разрядиться, но заставило замереть в шоке официантку, моих собеседников и всех, кто находился в радиусе нескольких метров.

— Ты больная, что ли? — Хипстер покрутил пальцем у виска и, наклонившись к своему другу, что-то сказал.

Я ничего не ответила, так как мне меньше всего хотелось вступать в словесную перепалку. Повернувшись обратно к своему столу, взяла в руку телефон. Кирилл продолжал звонить… По щекам начали течь слезы уже просто от безысходности, постоянного напряжения, сменяющегося апатией, и банальной усталости. Я не могла так продолжать. Это было выше моих сил. Я сбросила вызов, написала Киру СМС: «Я не могу сейчас говорить» и выключила телефон. Ненавистный ком в горле добрался и до меня, я изо всех сил сжала кулаки, чтобы сдержать себя и не превратить слезы в истерику. Через некоторое время я успокоилась, сделала пару глубоких вдохов, вытерла лицо салфеткой, глядя в зеркало пудреницы, и через силу решила приступить к ужину.

Пока я запихивала в себя салат, удалось немного успокоиться. Когда доела последний листочек рукколы и отставила тарелку в сторону, мимо проходил хипстер с другом. Он остановился, повернулся ко мне и сказал: «Когда успокоишься — позвони мне». Опять подмигнув, положил салфетку на стол, на ней был записан номер телефона. Я ничего не ответила и даже не изменилась в лице. В голове промелькнула лишь одна мысль: «Еще тебя, придурка, мне не хватает в жизни». Смяв салфетку, я небрежно кинула ее в тарелку, которую чуть позже унесла официантка. Я не понимала, что ему от меня нужно, и терпеть не могла таких навязчивых мужиков. Существует, конечно, мнение, что женское «нет» значит «да», но, на мой взгляд, это полный бред. В данном случае мое «нет» значило не просто «нет», а «отвали, тупой козел». Я опять слегка потрясла головой, чтобы выкинуть из головы этого хипстера: там и без него был полный бардак.

Поужинав, выпив два бокала вина и расплатившись, я вышла из кафе с приятной от алкоголя мягкостью в ногах и направилась к метро «Кузнецкий мост». В наушниках заиграл ремикс на песню Нэта Кинга Коула Lush Life. Почему-то вспомнились слова одного взрослого мужчины, с которым год назад меня случайно свела судьба, когда мы только начинали делать сайт, и он хотел стать одним из наших инвесторов, хотя в скором времени слился. Мы с ним встретились в ресторане в центре Москвы, и из двух часов, что там сидели, двадцать минут говорили по делу, а остальное время просто трепались о жизни. Он много рассказал мне о себе, своей карьере, женах и детях. И каждый раз, когда я пыталась поддержать беседу, он затыкал меня фразами типа «Да ты еще молодая, ничего не понимаешь, вот я в девяносто пятом…». И потом я забила и уже не пыталась выйти с ним на диалог, в основном слушала. И хоть он рассказывал интересные и полезные вещи, я таки сделала вывод, что он просто зазнавшийся сорокалетний дурак. Дурак — потому что считает себя умнее остальных. Я никогда не любила таких людей, особенно тех, кто в возрасте. Всегда странно, когда человек, чья молодость прошла уже десять или даже двадцать лет назад, считает, что все знает о молодежи. Это как-то даже смешно. Молодость — она всегда одинаковая, но поколения все же разные.

Мне всего двадцать один год. И я могу посмотреть на таких людей, как он, на других, и… идти своим путем. Иногда мне было страшно, потому что я не знала ответов на многие вопросы. Чего хочу? Куда иду? Чем буду заниматься через десять лет? Я была немного потеряна. И сейчас мою голову занимали лишь два человека: Кирилл и Денис. Но больше всего мне хотелось сосредоточиться на работе с Ирой и над нашим сайтом. Когда-то я смогла всех организовать, активно занималась продвижением, и мы даже каждый месяц получали деньги, но сейчас личная жизнь полностью завладела моим разумом. Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться с Аней: у меня любовный треугольник, поэтому она взяла всю инициативу в свои руки. Мое сердце рвалось на части… Может, это было вино, а может, слова Нэта Кинга Коула I was wrong, но в какой-то момент мне начинало казаться, что я все же люблю Кирилла. Люблю запретной любовью, которой никогда не дам волю, потому что я не из тех людей, которые готовы вертеть своей жизнью, как им только вздумается, потакая первому порыву чувств.

Проходя мимо злачной «Камчатки», я почувствовала, что кто-то целенаправленно идет ко мне. Ко мне подбежала Юля.

— Ну нихрена ты похудела, мать! — Она подлетела ко мне и шлепнула по заднице.

— Ой, господи! Ты меня напугала, — сказала я, доставая наушники из ушей. — Да я просто в черном, оно стройнит, хотя, может, и правда схуднула чуток. Ты как?

— Смотри не перестарайся, а то у тебя ноги уже как у анорексичной наркоманки. Я отлично, мы тут с бывшей одноклассницей пьем, вон там, на уличных столиках, не хочешь с нами? — спросила Юля, доставая из пачки сигарету.

— Блин, Юль, что-то не особо хочу… Да и время уже позднее, мне завтра рано вставать и…

— Так, не выпендривайся, идем! — перебила меня Юля и повела под ручку к их столику.

— Ладно, только я ненадолго, хорошо?

— Конечно, ненадолго. Я чувствую, ты уже пила что-то? — Юля принюхалась ко мне и ехидно улыбнулась.

— Ну да, за ужином пару бокалов вина выпила, в итальянском кафе сидела на Камергерском. — Я понимала, что Юля меня уже не слышит.

— Женя, знакомься, это Маша. Маша, знакомься, это Женя.

— Очень приятно, — протянула Юлина подруга, видимо, такая же шлюховатая, как и сама Юля.

— Взаимно. У Юли, смотрю, все подруги Маши.

Юля улыбнулась.

Мы погрузились в дурацкую и бессмысленную болтовню. Эта подруга, конечно, уступала Юле. Если Юля была красивая и эффектная, то Маша оказалась не очень симпатичная, да и одета была в какой-то рыночного типа джинсовый костюм с золотистыми вышивками на карманах и оранжевые кеды, а весь этот образ завершался непрокрашенными темными корнями пожелтевших волос, что не казалось модным или частью образа, а, скорее, отдавало неухоженностью. Хотя ее дело, конечно.

Как бы ни было весело в компании Красавицы и Чудовища, дух разврата и грязи уже сильно витал в воздухе, и мне реально хотелось оттуда сбежать. Я вообще не понимала, как моя Маша, со всеми ее принципами и заморочками, так близко дружит с Юлей?

— Дамы, я пойду куплю вина и приду к вам. — Я понимала: нужно выпить, чтобы совсем не свихнуться в окружении этого нелепого сюрреализма.

Когда я отстояла очередь из пяти человек, отшила какого-то иностранца, дождалась своего вина, пахнущего болотом, ну, или блевотиной (я так и не определилась), и вышла на улицу, меня ждал шок: я увидела Красавицу и Чудовище в компании каких-то троих мужиков. Не очень приятных на вид. Нафиг они нужны? Три девушки и три парня, как недвусмысленно! В общем, допиваю вино и валю. Не знаю, зачем я вообще согласилась с ними потусить?

— А это Же-е-е-еня, — представила меня Юля.

— Да-да, привет. — Я одарила мужиков улыбкой-одолжением, приступила к противному вину и стала разглядывать ЦУМ.

Компания пыталась подключить меня к беседе, но я всячески их игнорила. По поведению Юли было понятно, что с кем-нибудь из них она точно сегодня переспит. Да и парни, судя по всему, были не против, и по ходу все трое, так как на Чудовище никто особо не смотрел, как сильно она ни старалась привлечь к себе внимание. А меня тошнило при одной мысли: это же какие-то левые мужики, у них мерзкие потные тела, чужие грязные пенисы. Мне кажется, что секс с незнакомцем — это вообще какой-то микс брезгливости и отвращения. Я, так и не допив вино, решила, что все-таки пойду.

— Так, ребят, приятно было со всеми познакомиться, но мне пора домой, завтра много дел и рано вставать.

— Жень, ну останься! — Я понимала, что Юля говорит это просто из вежливости, так как ей глубоко наплевать, останусь я или уйду.

— Нет-нет, все, я пошла. — Я всем улыбнулась, помахала рукой и пошла к метро.

По дороге включила телефон. Мало того что уже было пол-одиннадцатого вечера, так у меня оказалось семнадцать пропущенных от Кирилла, четыре сообщения от него же, три пропущенных от Дениса и один звонок от Регины Витальевны. Я решила, что доеду до дома и оттуда перезвоню Денису, а к Регине Витальевне просто зайду. Кирилла продолжу игнорить.

Как бы я ни жалела о потраченном времени в компании Красавицы и Чудовища, именно это немного привело в чувство, показав, как прекрасна и сказочна моя жизнь. Но был один минус: нахождение с теми людьми, чей образ жизни вызывал у меня отвращение, создавало какой-то эффект заражения. Мне казалось, будто вся их грязь оседает на мне, и я становлюсь такой же, раз стою рядом и пью вино. И внутри опять вспыхнуло противоречие, вполне типичное для меня: либо я права, либо слишком замороченная и сильно парюсь из-за того, что могут подумать обо мне окружающие.

Окунувшись в подземную жизнь Москвы, а если точнее, спустившись в метро, я поняла, что у меня уже нет сил рассуждать о чем-либо, поэтому просто поехала домой.

— Ой! — вскрикнула я от неожиданности, увидев Регину Витальевну на лестничной клетке, когда выходила из лифта. — Как вы меня напугали, капец!

— Женя, почему ты не брала трубку? — Тон, с которым соседка это сказала, выдавал ее учительское прошлое. — Я тебе звонила раз десять!

— Я выключала телефон, потом была в метро, а как вы узнали, что я сейчас еду в лифте?

— Я ждала тебя у окна, смотрела, когда ты подойдешь.

— Вы меня пугаете! Что случилось-то?

Все происходящее мне не нравилось. Регина Витальевна ходила из стороны в сторону и нервно кусала ноготь на большом пальце. Летящая полупрозрачная серая рубашка с длинным рукавом и свободные льняные черные штаны делали женщину невероятно худой, как будто ее и вовсе не было под этой одеждой.

— Жень, тихо, нас могут услышать!

Я испугалась, что Регина Витальевна сошла с ума на старости лет.

— Кто? — Я перешла на шепот.

— Кирилл!

— Что?! — вскрикнула я.

— Женя, тихо, я же просила!

— Ладно, — сказала я намного тише. — Но какого хрена он вообще тут делает?

— А это ты у себя спроси, откуда он знает твой адрес, — подколола меня соседка.

— Ну, он как-то привез мне книги, они были тяжелые, да, блин, это не играет никакой роли, где он сейчас?

— У меня дома.

— И что он там делает?

— Спит.

— Зашибись. И что мне делать?

— Поговорить с ним.

— Я не могу поговорить с ним, я решила, что вычеркну его из жизни и буду счастлива с Денисом! — Повышенные тона шепотом, наверное, звучали очень комично, но меня дико раздражало все происходящее и было не до смеха.

— Но ты должна с ним хотя бы объясниться, Жень, он тебе уже несколько недель звонит и пишет.

— Ну, вот про это вы мне ни слова не сказали!

— А у тебя своей-то головы нет? — Регина Витальевна постучала пальцем по моей голове.

— Ай, больно же! — И вправду было больно. — Я не могу пойти: обещала Денису, что больше никогда не буду с ним говорить и не приближусь к нему. Последние две недели у меня это получалось, хоть и с трудом…

— Жень, ну нельзя же так поступать с людьми, тем более которые не сделали тебе ничего плохого и всегда хорошо относились…

— Как он вообще тут оказался?

— Я вышла на лестничную клетку, когда услышала, что кто-то кричит и тарабанит в дверь. Смотрю: молодой мужчина, хорошо одет, симпатичный…

— Регина Витальевна, вы мне его сватаете, что ли? Я знаю, как Кирилл выглядит! — Я вопросительно посмотрела на нее.

— Ну ладно, больше не буду. У него в руке была бутылка вина, он пил из горла и даже немного плакал… Кричал: «Женя, открой, я знаю, что ты дома! Я люблю тебя!»

— Господи… — Мое сердце сжалось в груди, а чувство безысходности лишило возможности как-то эмоционально выразить свою боль.

— Вот тебе и господи! Я ему говорю: «Молодой человек, Жени дома нет, я сегодня с утра с ней виделась, она ушла в университет и по делам». Он как меня увидел, немного опешил. Потом спросил, кто я, я сказала, что соседка и мы с тобой дружим. Так мне его жалко стало, позвала к себе домой, накормила, поговорили о тебе. Он меня обнял, расплакался, говорит, что не может без тебя жить, а ты даже на звонки не отвечаешь. Было такое чувство, что парень уже на исходе. Сейчас он задремал у меня на диване.

— А что вы ему обо мне говорили?

— Ничего особенного. Твой характер обсуждали. Он про Дениса спрашивал и как у вас сейчас складываются отношения, я сказала, что вообще не в курсе.

— Спасибо вам. Но я все равно не пойду! — Я в панике развернулась и быстро пошла к своей двери.

Регина Витальевна схватила меня за руку и резко дернула на себя.

— Женя, ты взрослый человек или кто? — Опять крики шепотом.

— Или кто! Я домой, я боюсь идти, ну что ему сказать? Он поел, спит, пусть отдыхает человек!

— Женя! — Регина Витальевна с укором посмотрела на меня, и мы обе поняли, что я несу какой-то бред.

— Ох, ладно, зайду, но знайте, Регина Витальевна, что я сейчас умру от страха и мне вообще вся эта затея не нравится.

Надо было положить этому конец. Но как потом объясниться с Денисом? Я ведь знаю, что не смогу молчать и хранить от него секреты. И это уже может реально положить конец нашим отношениям. Но Регина Витальевна была права: нельзя так поступать с человеком, который тебя любит.

Мы зашли в квартиру. В прихожей стояли черные кроссовки Кира, на крючке, рядом с остальной верхней одеждой, висела его кожанка.

— Он давно у вас? — настолько тихо, насколько возможно, спросила я у Регины Витальевны, аккуратно поставив на пол рюкзак и снимая ботильоны.

— С девяти. Уже два с лишним часа.

Все же не зря я решила после съемки где-нибудь поужинать, а то если бы застала кричащего и плачущего Кира у своей двери, то, наверное, умерла бы на месте от переизбытка чувств. Я тихо прошла в комнату. Регина Витальевна, одобрительно кивнув мне, прошла на кухню, закрыла дверь и негромко включила телевизор.

Я увидела спящего на диване Кирилла. Он лежал на левом боку, сложив руки крест-накрест и немного подогнув ноги. От напряжения я сжала ладонь в кулак и сильно прикусила его, при этом не испытав ни капельки боли. В те секунды во мне творилось что-то невообразимое. Я испытывала умиление, страх, панику, жалость, сочувствие, злость, безысходность, и в какой-то момент мне даже показалось, что сексуальное возбуждение, но в этом я не была точно уверена. От слишком большого количества одновременно умерших нервных клеток у меня даже немного заложило уши. При взгляде на беззащитного спящего Кирилла, мне хотелось провалиться сквозь землю. Регина Витальевна была права, он действительно симпатичный молодой мужчина, да еще и хорошо одетый. На нем были синие джинсы, заправленная в них бледно-голубая рубашка в тонкую полоску, на левой руке надеты часы из белого золота Patek Philippe. Я вспомнила, как он радовался, когда наконец-то смог их себе купить. Он впервые увидел их, когда был в Милане. За пару лет он смог накопить нужную сумму и купил их. Помню, как он светился от радости, когда показал мне часы в первый раз. Они и вправду были очень красивые.

Я на цыпочках прошла к дивану и села рядом с Киром. Он не шевельнулся.

— Кир… — сказала я шепотом и прикоснулась к его руке.

9

Do you remember when we met?

That’s the day I knew you

were my pet.

I wanna tell you how much I love you.

The Honeydrippers — Sea of love

Кирилл открыл глаза. И абсолютно без какого-либо удивления, с которым многие просыпаются, когда их будишь, посмотрел на меня. Так мы смотрели друг на друга несколько секунд, пока он первый не заговорил:

— Это ты…

— Я.

Отбросив все условности, все то, что я так усердно две недели выстраивала в своей голове, мы, как будто нас притянуло друг другу невидимыми магнитами, обнялись. Из глаз хлынули слезы абсолютно неконтролируемым потоком.

— Ну не плачь. — Кир привстал. — Ты как?

— Хреново, — вытирая слезы рукавом водолазки, ответила я.

— Почему ты не отвечала на звонки?

Он сел на диване. Я повернулась к нему.

— Кир, все так сложно… Поверь, я сходила с ума не меньше твоего. Но я так не могу.

— Почему ты не можешь быть со мной? — Кир продолжал пристально на меня смотреть, совершенно не меняясь в лице.

Меня шокировал этот вопрос, хотя было очевидно, что Кирилл, как говорится, решил взять быка за рога и приехал сюда явно не философствовать. Главное, чтобы он не достал из кармана кольцо и не сделал мне предложение, иначе я с разбега брошусь в окно, как частенько представляю это в своей голове.

— Кир… Не спрашивай меня, пожалуйста, я не…

— Отвечай! — Он сказал это так громко, что сердце подпрыгнуло в груди от страха.

Я услышала, как звук телевизора на кухне стал громче.

— Кир, не кричи на меня, прошу.

— Отвечай! — Кир, не снижая тона, схватил меня за руку.

— Потому что просто не могу и все! — закричала я. — Такой ответ тебя устроит?

— Нет. — Кир стал говорить тише, но руку так и не отпустил. — Жень, я люблю тебя. Я не хочу больше играть в какие-то непонятные игры. За эти две недели я понял, что просто не могу без тебя жить. Ты нужна мне. Я никого так не любил, как тебя, ни одну женщину, клянусь! И я не верю, что такая сильная любовь может быть невзаимной, просто не верю.

— Отпусти мою руку, пожалуйста… — Я расплакалась. Господи, как же мне было непросто!

Кир отпустил меня. Его челюсти сжались, глаза покраснели, но он сдержал слезы.

— Жень, я понимаю, что тебе тяжело. Понимаю, что будет сложно расстаться с Денисом и ты не хочешь причинять ему боль, но он от этого станет только сильнее! — Он оживился, ложно полагая, что все так просто решится. — Скажи, ну неужели ты меня не любишь? Ты бы сейчас не плакала, если бы не любила, так ведь?

— Да люблю я тебя, господи! — взорвалась я, сама от себя не ожидая, как будто произошло извержение вулкана, которое все ждали. — Но я не смогу быть с тобой! Я не хочу быть с тобой! Это все неправильно, так не должно быть, просто не должно, все это ошибка!

Я сама не заметила, как уже стояла перед Кириллом.

— Ты правда любишь меня? — На лице Кира мелькнула улыбка.

— Правда люблю. — Я уже не плакала, потому что знала: больше никакое чувство, никакая мысль не останутся невыраженными.

— Так почему мы до сих пор не вместе? — Кир встал с дивана и подошел ко мне, чтобы, видимо, исправить ситуацию.

— Сядь! — крикнула я.

На кухне у телевизора опять прибавился звук. Казалось, что скоро он начнет орать на всю квартиру громче нас. Кирилл, удивившись моей резкости, сел обратно на диван.

— Кир, давай все по порядку. Что за кольцо было в твоей тумбочке? — Я сложила руки на груди в ожидании ответа.

— Какое кольцо? — Кир, по ходу, действительно не понимал, о чем речь.

— У тебя в тумбочке.

— Ты можешь конкретнее?

— Кольцо «Тиффани» у тебя дома в тумбочке.

— А-а-а! Пфф! — Кир усмехнулся. — Думала, я тебя так сразу замуж позову, что ли? После предыдущих неудавшихся двух раз?

— Нет. Просто это кольцо окончательно сбило меня с толку. Короче, это еще одна из причин, почему я игнорировала тебя все это время.

— Понятно, — выдохнул Кир. — Это кольцо я купил в подарок маме, она его очень хотела. Ей пятьдесят пять лет исполняется на следующей неделе.

Когда Кирилл это сказал, внутри меня словно открыли сразу сотни бутылок шампанского «Moet».

— Постой, а что значит, ты бы не сделал мне предложение после двух неудавшихся раз? А все твои слова о любви — это что? — Мне даже не столько было обидно, сколько хотелось понять логику Кира.

— Жень, — Кир усмехнулся, — ну что ты как маленькая? Ты прекрасно понимаешь, о чем я… Я люблю тебя, но и завтра в ЗАГС не поведу, это очевидные вещи.

Возможно, Кир был прав. Да и какое мое дело?

— Зачем ты напился и приехал сюда?

— А что мне оставалось делать? Ты просто пропала, ничего не объяснив мне. Я тебе звоню и пишу несколько недель, а ты молчишь. Все, Жень, я устал говорить ни о чем. Я уже все сказал: я люблю тебя. Хочу быть с тобой. Готов дать тебе все, что хочешь. Всего себя и все, что у меня есть.

— Кир, мне ничего не нужно… — Я смотрела ему прямо в глаза, в глаза человека, который, несмотря ни на что, еще умел искренне верить.

— Я знаю, что тебе ничего не нужно. Ты не такая, как все. Ты особенная, самостоятельная, искренняя, настоящая. Я правда таких никогда не встречал… Жень, будь со мной. Ты же сама сказала, что любишь меня…

Кирилл рвал мое сердце на части. Я не знала, как быть. В данную секунду мне больше всего хотелось оказаться той маленькой девочкой, которой я была много лет назад, и прийти в кровать к родителям рано утром… Так я чувствовала себя комфортно. Мама и папа были рядом, они бы защитили меня от всего. От любых сложных решений. Но сейчас… сейчас настал тот момент, когда следовало принять решение самой.

— Кирилл, давай начистоту. — Я, собрав волю в кулак, подошла к дивану и опять села рядом с ним. — Я люблю тебя, не буду скрывать. Ты мне дорог. Ты часть моей жизни. Но пойми, я уже с Денисом. Я клялась ему в любви, обещала быть всегда рядом и оставаться верной. И как бы моя душа и сердце ни рвались сейчас сказать тебе «да» на все твои слова, я не могу так легкомысленно поступить с человеком, которого люблю и которому дала так много обещаний…

— Ребята, — прервала мою речь Регина Витальевна, которая выглянула из-за дверного проема, — вы не голодные?

— Я нет.

— Я тоже нет, спасибо, — ответил Кир, смущенно улыбнувшись.

— А то думаю, вдруг проголодались. Ладно, я тогда пойду покурю. Если что, я на кухне.

— Хорошо, — кивнула я.

Как же нелепо было все происходящее, вся эта ситуация. Кир дождался, пока Регина Витальевна закроет дверь.

— Жень, я здесь, я тут, приехал к тебе. Ты мне нужна! Если бы я уехал даже на край света, взял бы тебя с собой, уладил бы все с твоей учебой… Я бы тебя не бросил здесь одну.

— Кир, я не хочу сейчас обсуждать Дениса и наши отношения… — Я прекрасно понимала, к чему он клонит.

— Я без тебя и двух недель не могу, я бы в жизни от тебя не уехал. Да что этот Денис может тебе дать? У него даже нет денег, чтобы купить тебе билет в Париж!

— Прекрати!

Но Кирилл не прекращал.

— Ты клянешься в любви человеку, ты так предана ему, а ему просто наплевать на тебя. Откуда ты знаешь, может, он там уже развлекается с какими-нибудь француженками, пока ты тут толкаешь пафосные речи!

— Заткнись! Зачем ты все это говоришь?! — Внутри закипала ревность и нарастало желание ударить Кирилла, выместить на нем злобу сразу за все, что накопилось во мне за это время, ведь он знал, на какие места давить.

— Потому что ты совершаешь ошибку. Ты что, замуж за него вышла? Детей ему родила? Что ты ему обещала? А что он пообещал тебе? Что бросит одну в Москве и уедет в Париж?

Я поняла, что ошибалась. Тогда было не извержение вулкана, потому что оно случилось именно сейчас. Я не могла себя больше сдерживать, ярость не то что закипела во мне, она уже полилась через край. Я набросилась на Кира и начала бить его, даже не понимая куда. Я не могла слушать то, о чем думала последние месяцы, но сама всегда боялась озвучить. Это было выше моих сил.

Кир крепко схватил меня за руки. Он был значительно сильнее, и я не заметила, как уже лежала на спине, а он, нависнув надо мной, держал мои запястья.

— Отпусти меня!

— Не отпущу. — Кир улыбался, что взбесило меня еще сильнее.

— Я тебе в лицо плюну! — Это была единственная угроза, которую я могла воплотить в жизнь, за исключением той, чтобы позвать Регину Витальевну. Хотя ее тут только не хватало.

— Плюй.

— Я же реально плюну! — Я продолжала брыкаться, не теряя надежды вырваться из его хватки, но все было тщетно.

— Ну, плюй, давай!

— Не доводи меня, я реально могу это сделать!

— Сделай!

Гнев сменился смехом. Кир упал на спину рядом со мной, и мы смеялись без остановки несколько минут. Успокоившись, Кирилл повернулся ко мне.

— И что мы будем делать?

— Отстань, ты меня до сих пор бесишь.

— Почему?

— Кир, — я развернулась к нему, — не говори больше так про Дениса, прошу. Кроме гнева и желания избить тебя, ты ничего не добьешься. Хорошо?

— Не буду. Прости, сам не знаю, что на меня нашло. И не понимаю, почему мы не можем нормально поговорить.

— И я не понимаю.

Мы снова засмеялись, при этом находясь уже в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Жень, скажи честно, у меня вообще нет шансов?

— Я не знаю. Кир, не рви мне сердце и душу, прошу тебя.

— Ладно… Но ты больше не будешь пропадать?

— Не буду.

— Обещаешь?

— Я ничего не буду обещать.

— Почему?

— Я уже пообещала Денису, что больше никогда не буду общаться с тобой.

Кир по обыкновению от злости сжал челюсти. И почему все мужчины так делают?

— Так, только спокойно на этот раз! А то я и в лицо плюнуть могу!

Кир усмехнулся.

— Хорошо. Давай хотя бы просто дружить, как раньше? Больше ни о чем просить не буду. Ты сама сможешь решить, с кем тебе быть.

— Давай дружить, как раньше.

— Но я правда люблю тебя.

Кир положил свою ладонь мне на руку. Я смотрела ему в глаза, у меня не было сил что-то ему ответить. Для моих юных лет все это казалось слишком. Просто слишком.

Последующий час, а может, и больше, мы лежали и просто болтали обо всем. Я рассказала Киру про работу с Ирой и ее магазин винтажных вещей, которые она закупает в Париже. Кир, в свою очередь, рассказал мне, что, возможно, ему в скором времени придется ехать во Францию, если, конечно, компания не найдет еще одного человека, владеющего языком, помимо его коллеги Максима. Мы решили поскорее сменить тему Франции, потому что она вызывала у нас не самые приятные ассоциации. Во всем остальном в жизни Кира не было никаких изменений, за исключением того, что в ней в течение двух недель не было меня.

Спустя несколько часов мы сами не заметили, как уснули рядом на этом злополучном диване. Регина Витальевна не стала будить нас до самого утра. Помню последнее, что сказал мне Кир перед тем, как я провалилась в сон: «Жень, знай, ты для меня важна…» Эта фраза еще долго вместе с пульсом отдавалась в моих висках.

Я испытывала угрызения совести перед Деном, но не такие сильные, как в прошлый раз. Наверное, причиной тому было четкое понимание, что сейчас все точки над i расставлены. И хоть у нас не получилось содержательной беседы, мы оба многое поняли. Я не вычеркну Кира из своей жизни. Я не смогу поступить так с человеком, который любит меня и готов смириться с тем, что я с другим мужчиной. Он когда-нибудь сам уйдет, знаю, просто ему нужно время. Я не знала, рассказывать обо всем Денису или нет. И в итоге решила, что не буду. То, что произошло, касается только нас двоих. И пусть те угрызения совести, которые будут меня мучить, станут моим искуплением вины перед Киром. Почему-то мне казалось, что, оставив это нашим секретом, я облегчу его мучения. Да, может, мое поведение далеко от образцового, но в сложившейся ситуации я поступила максимально достойно и честно. Честно по отношению к самой себе. И этого было достаточно.

10

And now the wedding is over,

Rice, rice has been thrown over their heads.

For them life has just begun,

But mine is ending…

Etta James — All I Could Do Was Cry

Мне казалось, что все мои проблемы с Киром обусловлены тем, что мне просто не хватало мужского внимания, так как Денис далеко. Ничто меня так не успокаивало, как объяснение сложных душевных процессов простыми и банальными истинами. Да и вообще, осознание того, насколько в нашем мире все бессмысленно и одновременно наполнено вселенским смыслом, не оставляло никаких шансов на заморочки и переживания. Иногда, в сложные для себя жизненные моменты, я включала трансляцию со спутника, изображающую вид Земли из космоса. И осознавала, как же ничтожны мои проблемы, как и любые земные проблемы людей. Мы — это просто песчинки, пыль. У нашей планеты есть проблемы посерьезнее, чем то, что Женя не знает, как сделать всех счастливыми и при этом никого не обидеть. Смена масштабов всегда помогала мне посмотреть на свою жизнь под абсолютно новым углом. Все относительно. И это, как ничто другое, помогало сохранять баланс.

Пока я пила утренний кофе, мы говорили с Денисом по «Фейстайму». Я очень по нему скучала. Иногда мне казалось, что все видеомессенджеры был придуманы для того, чтобы мучить сердца влюбленных: вроде бы видишь, слышишь, но не можешь потрогать, почувствовать запах тела, волос. Хочется верить, что когда моя дочь будет говорить со своим парнем по видеосвязи, это проблема уже будет решена.

— Ты такая милая в этом махровом халатике… — Денис сидел перед компьютером и так тепло и уютно мне улыбался.

— Спасибо, я люблю его… и тебя тоже люблю! — Я улыбалась Дену в ответ. — А ты почему не на работе, кстати?

— Сегодня суббота.

— А-а-а, точно, я и забыла. Я вот в магазин поеду скоро, нас Ира зачем-то всех собирает в два часа.

Я наклонила голову вниз и начала вытирать мокрые волосы полотенцем, которое до этого было на нее намотано.

— Эй, ты где там? — раздался голос Дениса из колонок.

— Вытираю голову! Ты говори-говори, я тебя слышу! — не меняя позы, выкрикнула я.

— Ну ладно. У меня, кстати, есть хорошие новости.

— Какие? — Я вернулась в предыдущую позу с растрепанными волосами.

— Я приеду на новогодние праздники домой.

— А-а-а! — завизжала я от счастья. — Да ты гонишь, серьезно?!

— Не гоню. — Ден продолжал улыбаться. — Двадцать четвертого декабря прилечу и третьего января улечу обратно. Ты рада?

— Да ты прикалываешься, что ли! Я офигеть как рада! Господи, неужели я тебя увижу, обниму! А-а-а! — Я сжала кулаки от предвкушения.

— Жень, я так скучаю, ты бы знала, я еле-еле выбил эти полторы недели отпуска. Я уже с ума тут без тебя схожу…

Второй раз за последние сутки мне говорят, что сходят без меня с ума. Это явно перебор. Хотя когда это говорит любимый человек, то, думаю, не считается.

— И я! Был бы ты рядом все это время, я стала бы самым счастливым человеком на свете.

— Жень, я буду! Мы будем! Ты только верь мне.

— Верю! — И правда верила, всем сердцем. — Надеюсь, родители с братом хоть ненадолго отпустят тебя ко мне…

— Конечно, отпустят, куда денутся, я же взрослый мальчик.

В этот момент завибрировал телефон, который лежал на столе, и раздался звук СМС.

— Ден, секунду, сообщение пришло!

— Да, жду. От кого?

Написал Кир: «Пообедаем сегодня?» Как же я не хотела врать, но мне ничего не оставалось. Я знала, что рано или поздно поговорю с Денисом насчет Кира, и эта тема будет закрыта раз и навсегда.

— Ира прислала сообщение, что встреча будет на полчаса раньше.

— Понятно. Жень…

— Чего? — Я сидела растрепанная с мокрыми волосами и улыбалась.

— Я тебя люблю.

Ден сказал это так серьезно, что мне на несколько секунд стало даже страшно.

— И я тебя люблю, — немного встревоженно ответила я.

— Нет, Жень, послушай…

— Слушаю. — Страх нарастал.

— Я просыпаюсь с мыслью о тебе, работаю с мыслью о тебе, ем с мыслью о тебе, засыпаю с мыслью о тебе. Я очень жалею, что оставил тебя в Москве одну, но ты знаешь, что я все это делаю для нашего с тобой будущего…

— Я понимаю, День! — Я так распереживалась, что Дениса правда мучает совесть из-за отъезда. И, может, не зря?

— Жень, ну не перебивай…

— Ты меня пугаешь!

Ден рассмеялся.

— Да все в порядке…

На этот раз завибрировал телефон Дениса.

— Я сейчас.

Он взял в руки айфон и что-то прочитал на дисплее. Я решила не спрашивать, кто там, ведь поклялась: больше никакой ревности и всего, что может ее спровоцировать. Я смиренно, что непривычно для меня, сидела и ждала, положив ладони на коленки.

— Я тут…

Как только Ден это сказал, у меня раздался звонок в дверь.

— Блин, да что такое! Ден, ко мне кто-то пришел, наверное, Регина Витальевна, я сейчас.

Я встала со стула и подошла к двери. В глазке никого не увидела, значит, кто-то звонит в дверь у лифта. Я молила бога, лишь бы это был не Кирилл! А то заявившийся Кир и откровения Дениса — не самое удачное сочетание. Но больше меня заботило другое: когда эта чертова нервотрепка закончится? Мне кажется, что за свой двадцать один год я потратила нервных клеток на несколько десятков лет вперед. Я подошла к двери, посмотрела в глазок и просто офигела. Там стоял друг Дениса — Серега. Он-то тут что забыл? Я видела его последний раз на проводах Дена несколько месяцев назад.

Я открыла дверь.

— Привет.

— Привет, Жень!

Серега, немного похожий на гопника из екатеринбургского двора, улыбался мне так, будто ему сегодня ехать забирать дочь из роддома.

— Слушай, я тут не хочу разводить… Ну, короче, меня попросили тебе передать, я передаю и поехал.

Серега зашел за дверь и выглянул оттуда с огромным букетом розовых роз и с маленькой черной коробочкой.

— Это тебе! — Жизнерадостный гопник вручил мне все это в руки. — Ну, я поехал.

— Сереж, подожди! Я ничего не понимаю!

— Тебя там Денис ждет, иди! — крикнул мой «курьер» из закрывающихся дверей лифта.

Теперь я поняла, с кем переписывался Денис. Но что все это значит? Я пошла скорее обратно в квартиру и подошла к компьютеру.

— Ден, это что? — Я улыбалась от счастья, но в то же время была немного ошарашена.

— Ты открыла коробочку?

— Пока нет. — Я положила цветы на стол и села перед ноутом.

— Открой. — Денис был очень взволнован, а я — настолько шокирована, что мои мысли ни разу не забежали вперед.

Я открыла коробочку, на которой снизу мелким шрифтом было написано David Yurman. Внутри оказалось кольцо из белого золота с большим синим камнем. В те секунды мое сердце вытворяло такие выкрутасы в груди, что казалось, будто еще пару секунд, и я упаду без сознания.

— Жень?

— А? — единственный звук, который я смогла выдавить.

— Сегодня ровно год и один месяц, как мы вместе.

— Точно… Я и забыла… — блаженно ответила я.

— Женя, я тебя люблю и не хочу больше ждать, мне плевать на расстояние и все остальное… Скажи, ты выйдешь за меня замуж? — С лица Дена пропала улыбка, но в его глазах я видела сильное волнение вперемешку с какой-то робкой и искренней радостью.

Любая девушка ждет этого вопроса. Когда Ден спросил об этом, у меня появилось ощущение, будто запись его голоса с этими словами хранилась в моей голове лет эдак с шести, и наконец-то ее воспроизвели. Я была счастлива, взволнована, потеряна! Все это так неожиданно, мило… по «Фейстайму»! Но я знала ответ, он жил в моей голове ровно столько же, сколько голос Дениса. Главное, чтобы внезапно не прервалась связь.

— День, — по щекам потекли слезы, — я согласна…

— Я люблю тебя, маленькая моя! Родная! Как жаль, что я не могу тебя обнять! Но я не хотел ждать до новогодних праздников.

— Ох, — я вытирала слезы рукавом халата, — я совсем не ожидала! Еще Серега пришел… Я вообще не поняла, что он тут забыл…

— Тебе понравилось кольцо?

— Конечно, — я надела его на правый безымянный палец, — очень!

Кольцо было великолепное. Мой размер Ден знал, до этого он как-то покупал простое кольцо, которое мне тоже очень нравилось.

— Ты не злишься на меня? — спросил Денис немного растерянно.

— За что?

— Что сделал тебе предложение не лично. Я так боялся, что ты разозлишься…

— Да ты что! Приход Сереги, разговор с тобой, все это куда круче, чем встать на одно колено и все в этом духе. Тем более ты бы зимой прилетел, холодно на колено вставать.

Ден рассмеялся.

— Ну все, теперь ты окольцована, дело за малым!

— Блин… — Я начала потихоньку отходить от шока. — День, так у нас свадьба, получается, будет? И родителей надо знакомить? А где мы жить будем?

— Так, стоп! Без паники, я все продумал.

Денис еще минут двадцать воодушевленно рассказывал мне о том, какие построил планы на наше совместное будущее. В принципе, все в его планах звучало весьма реально, но это, как всегда, составляло ряд трудностей, хотя я почему-то сразу переставала об этом переживать, когда мой взгляд падал на кольцо на правой руке.

Мы поговорили с Деном, и я пошла с цветами на свою белую кухню, чтобы найти вазу и поставить букет. В букете была сто одна роза, для этого пригодилась не одна ваза, благо я купила несколько разных (хоть папа тогда и не понимал, зачем мне столько)… Черт, папа! Мне же нужно как-то рассказать обо всем родителям. Вот это поворот. Я поставила три вазы в ряд на столе. Села на стул и поняла, что же на самом деле произошло… Еще сегодня с утра я читала в «Твиттере» у одногруппницы, что ее жизнь скучная и в ней ничего не происходит. Господи, как бы я хотела поменяться с ней местами! Окрыленная счастьем и преподнесенным сюрпризом, я совсем забыла о Кирилле, о магазине и о том, что все надо рассказать родителям… Мне казалось, будто голова начала сжиматься и мозг внутри нее вот-вот треснет. От напряжения и постоянного стресса я напоминала себе героиню какого-то комедийного триллера, над которым зрители ржут, но с нетерпением ждут, чем же все закончится, вывезет она или откинется под конец. Я бы сама хотела знать, чем все это закончится… И закончится ли вообще?

Так я просидела, как мне показалось, целую вечность, не зная, который час и пора ли уже собираться на встречу с Ирой. Мне было ужасно лень пошевелить хоть какой-то частью тела: стресс и непредсказуемость жизни окончательно меня добили, высосав из организма все силы. Я не понимала, за что все так ругают лень? Лень — это же просто инстинкт самосохранения, оставляющий нас в перманентном состоянии ничегонеделанья, чтобы мы не пошли и не наделали кучу ошибок, от которых потом будем страдать. К сожалению, я никогда не была ленивой, и вот к чему это все привело. Но даже если это фильм, то это мой фильм, я в нем главная героиня, я в нем режиссер, и только я решаю, как будет развиваться сюжет. Лишь эта мысль, вдохновившая на то, чтобы все взять в свои руки, заставила меня встать и начать собираться, благо оставалось еще почти два часа до встречи.

Собираясь, я долго думала, надеть мне кольцо или нет. Все же сразу начнут задавать мне кучу вопросов, особенно Маша и Аня. Но не надеть его было бы некрасиво по отношению к Денису, да и, по правде говоря, мне все-таки хотелось его надеть и отвечать на все эти вопросы. Ведь в ближайшем будущем я выйду замуж, стану женой. И это решение стало моей маленькой победой в борьбе со своими вечными страхами и сомнениями. И пока в голове играла песня из фильма «Рокки», мой телефон решил зазвонить совершенно другой мелодией, тем самым оповестив меня, что звонит Кир. Я опять начала сомневаться. Взять трубку или нет? Ведь я была так счастлива, мы с Денисом помолвлены, а Кир сейчас все испортит, как всегда. И так как теперь внутри меня начал жить маленький Рокки Бальбоа, я решила, что отвечу и буду тверда в своих словах.

— Да.

— Привет, Жень.

— Привет.

— Ты как?

— Хорошо. Собираюсь на встречу. — Несмотря на то, что голос Кира звучал очень жалостливо, я продолжала быть Рокки.

— Понятно. Не хочешь пообедать после встречи? Или поужинать, как получится…

Господи, как же мне было его жаль! Он звучал как какой-то раненый зверек, только что оклемавшийся после боя.

— Давай, хорошо.

— Ты где будешь?

— Я буду около ГУМа.

— Я за тобой заеду, позвони мне минут за сорок до конца встречи, ладно?

— Договорились.

Что, черт возьми, только что произошло? Что за бред? Какой обед? Зачем? Для чего? Мы еще и говорили так, будто бы знакомы два дня и у нас планируется деловая встреча. Ладно, встречусь и поговорю — это ни к чему не обязывает… Ох, я же каждый раз себе это внушаю, и каждый раз происходит какая-нибудь херня, которая начинает меня к чему-то обязывать. Ладно, если Киру это надо — я не против, я его друг. Придет время, и все встанет на свои места.

* * *

Аня и Маша сидели в «Боско кафе». Когда я подошла, они уже расплачивались и собирались уходить. Я села к ним за столик.

— Это что такое?! — Маша закричала так громко, что Аня аж вздрогнула.

Да, все мои заготовленные речи оказались абсолютно бесполезными, ибо Маша, как детектор, сразу отсканировала мой лук и, разумеется, сразу же заметила кольцо.

— Это кольцо, Маш…

— Да я вижу, что кольцо! Оно же обручальное! И на правой руке! Кирилл? Не может быть, нет, только не он!

— Нет, не Кирилл. — Я отвела взгляд в сторону.

— А кто тогда? — Даже Аня со всей ее скромностью и сдержанностью не смогла не задать этот вопрос, так как ситуация действительно была неоднозначной.

— Кольцо подарил Денис.

— Он в Москве?! — спросили хором Аня и Маша.

— Нет, не в Москве. И вообще-то моим парнем уже чуть больше года является Денис, и только он мог подарить мне это кольцо! — То ли из-за ПМС, то ли из-за обиды, что мои подруги обо мне думают как о конченой мрази, способной встречаться с одним, а принимать предложения от другого, я сказала это на повышенных тонах.

— Так, Жень, подожди, успокойся, — начала Аня. — Давай мы закажем тебе воды, ты попьешь и не будешь переживать.

— Не надо воды, все хорошо. Но объясните мне, зачем так говорить? Какой Кирилл? Вы же прекрасно знаете всю ситуацию с ним и то, как она меня мучает! И неужели вы думаете, что после всего он сделает мне предложение, а я, как полная идиотка, напялю кольцо и буду в нем расхаживать? Вы реально так думаете?

— Блин, Жень, да ничего мы не думаем. Ты приходишь с кольцом, Денис во Франции, кто еще мог его тебе подарить? Остается только Кирилл. Чего ты разошлась-то так? — Маша оставалась спокойной, в то время как Аня была явно расстроена, что ей не удалось стать миротворцем.

— Ничего. Извините. Давайте пойдем к Ире, хорошо?

Мы вышли из кафе и прошли сквозь ГУМ к Ветошному переулку, перешли через дорогу, зашли в здание, где находился офис, и нажали кнопку лифта.

— Может, пешком поднимемся? — предложила Аня.

— Не-е-е, мне лень, — ответила Маша, прислонившись плечом к стенке.

— Мне пофиг, как скажете.

— Жень, не расскажешь нам, что произошло? — довольно приятно и даже не занудно попросила Аня.

— Денис сделал мне предложение. Мы говорили по «Фейстайму», он с кем-то переписывался по телефону, потом прозвенел звонок в дверь, я подумала, что это Регина Витальевна, но это оказался друг Дениса Серега с букетом цветов и кольцом. Он все мне вручил и уехал.

— А что потом? — У Маши загорелись глаза, и она слушала с открытым ртом.

— Пойдем, — усмехнулась я и слегка подтолкнула Машу к открытой двери лифта.

— Так что потом? — серьезно, но с откровенным любопытством спросила Аня.

— Ох, девочки! — Я глубоко вздохнула и рассказывала это так, будто переживала заново. — Ну, и я захожу с цветами и кольцом, сажусь перед компом… А, да! Я еще в халате, только из душа, в общем, лук что надо. И Ден говорит заготовленную речь и делает предложение.

— А ты что?! — спросила Маша.

— Что-что? Я сказала «да»!

— А-а-а! — Маша и Аня завизжали от радости.

— Ой, господи! Что тут такое? — воскликнула испуганная криками из только что открывшегося лифта Ира, разговаривавшая с кем-то по телефону.

— Извини, это мы, — шепотом ответила я.

— Девчонки, бегите в офис, у меня тут важный разговор! Там Оля сидит, с ней поболтайте пока.

Мы зашли в комнату, всю белую, в которую уже привезли мебель, заказанную Ирой. Выглядело все, конечно, очень круто. Все тот же винтажный стиль: два кресла, софа, журнальный столик, шкаф, пока еще пустой. И все серого цвета.

— Девочки, привет!

— Привет, Оль, — практически хором сказали мы.

С Олей до этого мы виделись пару раз, она вроде как совладелица шоурума. Но какие у нее полномочия, мы не знали, так как в основном работали с Ирой. Я и Маша сели в кресла, а Аня рядом с Олей на софу. Девочки смотрели на меня с улыбкой и даже немного завороженно. В тот момент мне стало немного стыдно за свое поведение в кафе, я видела, что Маша с Аней были искренне рады за меня. Хотя, думаю, они не обижались, так как все понимали. По поводу Кирилла я решила ничего им не говорить. Решила вообще никому ничего не говорить, так мне казалось, что я все больше искупаю перед ним свою вину, ведь теперь есть то, что объединяет только нас двоих. Регина Витальевна не в счет.

— Ой, девочки, у меня шикарные новости! — В комнату зашла сияющая от радости Ира. — В общем, Оля летит во Францию, в Париж, закупать вещи! И возьмет с собой Аню!

Что? В Париж?! Нет, я прекрасно понимала, почему Аня и уж тем более почему Оля. Но это же Париж… Париж, где живет Денис. Внутри меня все оборвалось.

— Как в Париж? У меня вообще-то учеба, — возмущенно сказала Аня, даже не дослушав.

— Ань, ты дура? — удивилась я. Все посмотрели на меня. Это вырвалось как-то само собой, и я понимала, чтобы не усугубить ситуацию, мне надо было сказать что-то еще. — Учеба — это фигня! Забей!

— Я не могу забить. Нет, я не поеду! — твердо заявила Аня.

— Ир, скажи, а что там делать-то надо? — спросила Оля.

— Да ничего особенного: съездить в парочку магазинов, выбрать вещи, оформить доставку первым классом сюда. И заодно, чтобы не отправлять почтой лишний раз, забрать у одних наших поставщиков копию страховки. В общем, ничего такого, с чем невозможно справиться.

— А почему ты сама не полетишь? — спросила я.

— Мы с мужем летим на Фиджи, у нас годовщина свадьбы на следующей неделе. — Ира расплылась в улыбке.

— Ира, я не поеду, правда, тем более на следующей неделе у нас важный зачет!

— Анют, зайка, у тебя же одной здесь есть шенген, больше некому лететь, да и папа тебя отпускает, я с ним поговорила. — Ира присела рядом с Аней на софу.

— У меня тоже есть шенген, — сказала Маша.

— Да, и у меня есть, — добавила я.

— Ух ты, мы тут все, смотрю, из одного клуба, — заметила Ира.

— Пускай Маша летит, она знает французский! — У Ани загорелись глаза от радости, что ей не придется прогуливать пары.

— Да-да-да! Я хочу! Пожалуйста! — Маша затараторила умоляющим голосом.

— Правда знаешь? Хорошо? — улыбнулась Ира.

— Да, с семи лет учу. Говорю свободно.

— Слушай, ну здорово! Если Аня не хочет… тогда давай ты. Занеси мне завтра свой паспорт, я куплю билеты, все оформлю и потом расскажу тебе, что да как!

В тот момент я ненавидела всех. Ну почему не я? Почему Аня не сказала Ире, чтобы та отправила меня? Это у меня там жених! Почему Маша? Ком обиды и несправедливости подступал к горлу.

— Ир, когда мы запустимся? — Я собрала волю в кулак и выдавила из себя вопрос вместе с самой тяжелой и вымученной улыбкой в своей жизни.

— Женечка, я думаю, что не раньше начала ноября, недели через две-три где-то, а ты куда-то спешишь? — Ира, в отличие от меня, искренне улыбалась людям, когда говорила с ними.

— Не спешу, просто хотела узнать.

После этого мы минут сорок еще обсуждали множество тем, связанных с сайтом, одеждой и предстоящей поездкой Маши и Оли в Париж. Пока мы говорили, я написала Киру, чтобы тот заехал за мной, но только остановился где-нибудь не у офиса. Кир написал, что припаркует машину с торца ГУМа, поэтому все, что мне оставалось сделать, — сбежать от девчонок.

* * *

Под предлогом, что мне срочно нужно поехать к Регине Витальевне, я ушла раньше всех и быстрым шагом направилась к другой стороне ГУМа.

— Привет, — улыбнулся мне Кир.

— Привет-привет, фух, еле от них сбежала, — выдохнула я, залезая в машину. — Куда поедем?

— Не знаю, ты куда хочешь?

— Я голодная, если честно, давай куда-нибудь, где можно вкусно поесть. И без мяса.

Кир молчал. Его взгляд застыл на кольце. Не знаю почему, но в ту секунду я сама посмотрела на свое кольцо, и в голове возникла только одна мысль: «Боже, какое оно шикарное!» Как потом мы обсудили с Машей, а она в этих делах эксперт, стоит кольцо не меньше тысячи долларов. Значит, Денис правда неплохо там зарабатывает. Немаленькая сумма для двадцатишестилетнего парня.

— Денис прилетел? — спросил Кир, поворачивая на дорогу.

— Нет.

— Ну понятно.

— Почему ты спрашиваешь? — Я решила притвориться дурочкой.

— Да так, ничего.

На долю секунды я пожалела, что не сняла кольцо перед встречей, хотя мы же снова друзья. В этот момент в машине заиграл Янн Тирсен La Valse D’Amelie. Тема Франции была раскрыта полностью.

— Куда едем?

Кир молчал.

— Куда едем? — повторила я вопрос громче.

— В «Сахли».

— Это что?

— Грузинский ресторан.

— Хорошо.

Кир отвечал коротко, не показывая никаких эмоций. Я решила не уходить в эмоции, а вести беседу конструктивно.

— Зачем ты позвал меня встретиться?

— Пообщаться хочу.

— А вчера мы не наобщались, я смотрю.

— Что у тебя нового? — спросил Кир.

— Тему переводишь?

Кир молчал. Решила, что не буду вестись на его неадекватное поведение, его дело, лично я — счастливая помолвленная девушка.

— Дела отлично. Правда, сегодня обломалась моя поездка во Францию.

— Что за поездка?

— По работе.

— А если конкретнее?

— Ира сначала хотела отправить в Париж Аню и свою коллегу Олю по делам, но Аня отказалась…

— Почему?

— У нее учеба типа.

— Странная она.

— Почему странная?

— Ты говорила, что у нее богатый отец, а она учится в обычном московском универе, да еще и так переживает за учебу.

— Папа ей уже все оплатил где-то за границей, но она сказала, что пойдет учиться туда, куда поступит сама, вот и поступила на бюджет только в наш универ.

— А он не мог заставить дочь поехать?

— Он пытался, но в итоге поддержал ее.

— Понятно. Так что там с Францией?

— Ну так вот, Аня отказалась, и взяли Машу, потому что она знает французский и у нее есть шенген. Хотя он у всех есть, но Маша, как я уже сказала, знает французский…

— А ты знаешь?

— Нет, не знаю, — раздраженно ответила я.

— Я могу отправить тебя во Францию с Машей и Олей.

— Давай без благотворительности только, ок?

— Я серьезно. Помнишь, я тебе вчера рассказывал про поездку во Францию? Я могу тебя отправить типа как переводчика, вот и поедешь.

— Но я же не знаю французский.

— Маша же знает.

— А когда ваша поездка?

— Наша — через неделю где-то, может, чуть позже.

— Вот и наша будет тогда же. Скажешь мне номер Иры, я согласую с ней…

— А что ты ей скажешь?

— А какая тебе разница?

— Ну ладно. Давай так.

— Запиши номер. — Кир передал мне свой телефон.

Я записала номер Иры и отдала телефон обратно.

Находясь рядом с Киром, я чувствовала себя под опекой, в безопасности. Я не испытывала этого с Денисом, но и не любила Кира, как Дениса. Я знала и верила, что пройдет время, и Денис станет таким же, как Кир, потому что это, как мне казалось, лишь вопрос времени и опыта. Через несколько минут до меня дошло, что Кир отправляет меня во Францию… И я увижу Дениса. Зачем он это сделал? Я его не понимала. Хотя, может, это и была та самая любовь: настоящая, абсолютная, искренняя, о которой все пишут и говорят. Та самая любовь, которая нацелена на то, чтобы отдавать, а не брать. Кир правда любил меня. И я поняла это именно в тот момент, когда он решил отправить меня к жениху. Человек, который меня любит, отправляет меня к другому мужчине, который в скором времени должен стать моим мужем… Это ли не любовь? В тот момент мне стало его так жаль, что аж сердце сжалось в груди. Я не понимала, как можно быть таким хорошим. Не понимала, наверное, потому что сама такой никогда не была. Я не знала, что могу сделать для него, чтобы все изменить, и от этого мое сердце сжималось еще сильнее.

— А где мы будем жить? — собрала я волю в кулак и разрушила наше неловкое молчание.

— Обговорим это с твоей Ирой.

— Ну ладно… — Я приняла для себя важное решение: молчать или просто не задавать лишних вопросов, чтобы не усугубить и без того нелегкую ситуацию.

— Ты была когда-нибудь во Франции? — неожиданно спросил меня Кир.

— Была в детстве, очень давно. А ты?

— Да, несколько раз.

Мы встали в пробке на Тверской. В колонках заиграла песня «Рыночных отношений» — «Сон», и это был конец. Просто крайняя точка… Как я думала поначалу. Крайней точкой стало то, что Кир решил ее не переключать.

— Давай на концерт «Рыночных отношений» сходим?

По ходу, неожиданные вопросы — это второе «я» Кира.

— Ты прикалываешься?

— В смысле? Почему нет?

— Их всех пересажали за наркоту.

— А откуда ты знаешь?

Об этом мне рассказывал Денис, так как его бывший одноклассник — известный в определенных кругах рэпер. Хотя об этом писали все хип-хоп-ресурсы. Но я решила ответить честно.

— Денис рассказывал.

— Понятно. Это он кольцо подарил?

— Да.

— Он в Москве?

— Ты уже спрашивал, говорю же, что нет.

— Тогда как он подарил тебе кольцо?

— Тебе правда это интересно?

Кир ничего не ответил.

«Сахли» — маленький грузинский ресторанчик, неприметный снаружи, но очень уютный и милый внутри. Все залы были свободны, и мы прошли и сели за стол, рассчитанный на четверых, на зеленый диван. Мы быстро сделали заказ.

Кир заговорил первым.

— Жень, я сам не знаю…

— Что не знаешь?

— Не знаю, зачем все это…

— Кир…

— Нет, подожди, помолчи! — перебил меня Кир. — Я хочу собраться с мыслями… Нет, это не будет как у Регины Витальевны, я хочу с тобой посоветоваться как друг… Не знаю, хочу все разложить по полкам, но у меня не получается, какой-то хаос и сумбур в голове… — Кир говорил сбивчиво, он смотрел не на меня, а куда-то перед собой. — Жень, я себя чувствую полным идиотом. Не знаю, раньше, когда всего этого не произошло, ты сама мне всегда звонила и писала, все было не так. А сейчас меня так к тебе тянет… И я понимаю, у тебя есть любимый человек, а я вообще лишний и тебе не нужен, выгляжу как полный придурок, не должен тебе навязываться, но меня тянет, понимаешь, каким-то магнитом… Как будто бы это делает кто-то за меня.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Песня «Бетонный океан».

2

Строчка из песни «Сон» исполнителей «Рыночные отношения» и «Черная экономика».

3

Исполнитель Richard Myhill.