Дети леса возвращаются! Двенадцать уникальных историй – двенадцать незабываемых весёлых приключений! Как жила Холли в приюте до того, как поступила в школу «Кристалл»? Почему Джефри и Клифф стали лучшими друзьями? Как на самом деле Лу относилась к Карагу? И что связывает Дориана и Нелл? Узнай эти и другие секреты детей леса!
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Двенадцать секретов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Посвящается Труди и Бо
Katja Brandis
WOODWALKERS AND FRIENDS. ZWÖLF GEHEIMNISSE
Cover and inside illustrations by Claudia Carls
© 2021 by Arena Verlag GmbH, Würzburg, Germany.
www.arena-verlag.de
Иллюстрации Клаудии Карлс
Перевод с немецкого О. В. Козонковой
© Козонкова О.В., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Ореховое Рождество
Холли, красная белка
В сиротском приюте
«Серое Рождество давно пора запретить, я так считаю, — нахмурившись, подумала Холли. — Жаль только, моё мнение никому не интересно».
А как было бы здорово запрыгнуть на голову мистеру Тэмбину, вечно страшно занятому директору приюта, и дёргать его за уши до тех пор, пока он не взмолится о пощаде и не пообещает им самое разноцветное, самое прекрасное Рождество, какое только может быть! Но, увы, никто не должен знать, что во втором обличье она красная белка. И значит, о подобных трюках нечего и думать. Интересно — а когда она в последний раз превращалась?
До Рождества осталось всего три дня, а за окном льёт дождь. Из-за этой сырости и улица, и соседнее здание с плоской крышей, и мотели вокруг их сиротского приюта выглядят ещё тоскливее. В самóм приюте миссис Ломак уже на День святого Николая повесила пару еловых веток, украсив их красными картонными свечами. Ветки обычно оставляют до января. Но они уже сейчас совсем засохли, и до них ни в коем случае нельзя дотрагиваться, иначе получишь водопад иголок за шиворот. Школу украсили чуть лучше, но одни и те же рождественские песни, каждую перемену звучавшие из громкоговорителя, были словно бесконечный дождь, насквозь промочивший её мех.
— А как мы будем праздновать Рождество? — Холли наконец-то отважилась обратиться к миссис Ломак, одетой, как всегда, во что-то серо-чёрное — абсолютно в тон к этой зиме. В ответ она получила привычный укоряющий взгляд. Холли давно заметила, что миссис Ломак её терпеть не может, — девочка-белка была для воспитательницы слишком подвижной, слишком громкой, слишком необузданной. Однажды она услышала, как та назвала белок «древесными крысами». Ну о чём тут можно ещё говорить?!
— Вам разрешат выспаться! — торжественно объявила миссис Ломак — словно сообщила о выигрыше в лотерею. — В рождественское утро завтрак будет только в девять, и все получат по чашке горячего какао.
— А, — протянул Фил, высокий, худой и бледный мальчик, случайно оказавшийся поблизости. Ему уже исполнилось тринадцать лет, и он больше не надеялся, что его когда-нибудь усыновят. — То есть, можно сказать, никак не будем праздновать. Как обычно.
— У воспитателей есть собственные семьи — с какой стати нам оставаться с вами на праздники? — резко ответила миссис Ломак. — Филипп, у тебя совершенно мятая рубашка: пожалуйста, обязательно погладь её до ужина!
— Да, миссис Ломак, — автоматически отозвался Фил в спину уходящей воспитательнице. Он давно жил в приюте и уже привык к послушанию, даже слишком.
«Сосновые иголки вам за шиворот, миссис Ломак!» — мысленно добавила Холли и скорчила жуткую гримасу вслед удаляющейся спине.
Увидев это, мальчик улыбнулся. Холли и Фил не были друзьями, но в комнату дневного пребывания на этот раз направились вместе.
— А ты ещё помнишь, как праздновала Рождество с родителями? — вдруг спросил Фил. — Ты ведь уже давно здесь.
Холли сглотнула. Неужели и правда прошло уже три года, как она попала в приют?!
— Да, с тех пор как папа умер… Ну, разумеется, я помню Рождество и всегда буду помнить, — сказала она и почувствовала укол в сердце.
В последнее Рождество, когда папа ещё был жив, они скакали по лесу в обличье красных белок и бросались друг в друга и в других животных снегом — в общем, отлично повеселились. А потом согревались дома тёплым молоком с карамелью и пекли ореховое печенье. Вечером Холли укрылась своим любимым зелёно-фиолетово-оранжевым одеялом и заснула счастливой, зная, что на следующее утро папа распакует её подарок, а она — папин. Они дарили друг другу только по одному подарку, потому что папа, работая в вечернюю смену в бургерной, мало зарабатывал. Но разве количество подарков так важно? Гораздо важнее обнять друг друга.
— Ну, если эти дурацкие воспиталки не желают иметь с нами дела, тогда я сама организую для нас рождественскую вечеринку, — вырвалось у Холли.
Фил с сомнением взглянул на неё:
— Ты ведь знаешь, что накажут всех, даже если глупостей наделает кто-то один.
Холли расплылась в широкой улыбке:
— Если нас всё равно накажут, то стоит постараться, чтобы было за что. Так ведь? А кроме того, рождественская вечеринка — это не глупость.
— Что ты задумала? — насторожился Фил.
— Прежде всего нам нужно ореховое печенье, — сказала Холли. — Очень много орехового печенья.
— Понятно. Я знаю, как его готовить, — кивнул Фил, немного поразмыслив. Отлично, значит, он в деле. — Но у нас нет продуктов, и мне нельзя одному находиться на кухне. А просить разрешения у мистера Гамбрини нет смысла.
Это верно. Повар в приюте был не только очень ленивым — обычно он готовил, смешивая содержимое разных консервных банок, — но и весьма непредсказуемым. Если он с утра ссорился с женой, то потом весь день пребывал в плохом настроении и не говорил ни слова.
— Гм, — протянула Холли, теребя распустившуюся нитку свитера. — Мы что-нибудь придумаем. Сначала надо опросить остальных — кто с нами? Я возьму на себя девчонок, а ты мальчишек. Только осторожно!
— Не волнуйся, Фредерик не узнает, — пообещал Фил.
Фредерик постоянно доносил воспитательницам, если кто-то из ребят, что называется, «сходил с пути добродетели». В награду он иногда получал шоколадку или благосклонную улыбку миссис Ломак, которая обычно выглядела так, словно только что хлебнула лимонного сока.
Прежде всего Холли поговорила с Мелиной: у этой девочки были скрюченные ножки, потому что родители заставляли её днём и ночью сидеть в слишком маленькой кроватке. Теперь она могла ходить только на костылях, но руки у неё были золотые.
— Весёлое Рождество? Да, это круто! — с мечтательными нотками в голосе тут же согласилась Мелли. — Я могу смастерить подарки. В одной из кладовок есть разноцветная пряжа, я сплету из неё браслеты.
Ещё несколько девочек тоже пришли в восторг от задумки Холли и тут же предложили идеи для подарков и в какие игры поиграть, чтобы всем было весело. Но появившаяся вдруг Саманта заявила:
— Что вы там болтаете про вечеринку? Совсем рехнулись?! Нам всем за неё попадёт.
Обладательница длинных светлых локонов, Саманта была по-настоящему красивой девочкой, вот только прыщи приводили её в отчаяние, особенно в дни посещений. Косметику покупать было запрещено, поэтому в прошлый раз она припудрила лицо мукой, став похожей на полярную сову. Саманта твёрдо настроилась как можно быстрее найти приёмную семью, и ребятам, в которых она видела конкурентов, приходилось несладко.
— Ты же хорошая актриса, возможно, у тебя получится изобразить наших воспитательниц? — предложила Холли, сделав вид, что не слышала возражений Саманты. — А может, придумаешь ещё какое-нибудь ореховое представление?
Не прошло и минуты, как блондинка сдалась:
— Ну ладно. Я с вами. Ты сказала, будет печенье?
— Будет целая гора печенья, высотой минимум с трёхлетнюю сосну. А может, и выше, — заверила её Холли, хотя пока понятия не имела, как всё это организовать.
Но решение проблемы уже приближалось — большими шагами в ботинках 46-го размера.
— Вот, отнеси на почту, — приказал директор приюта и сунул Холли в руки коричневый конверт. Мистеру Тэмбину, почти совершенно лысому мужчине в вязаной кофте, как-то удавалось всегда выглядеть страшно занятым. — Только быстро, понятно?
— Понятно, — ответила Холли, раскачиваясь на носках. — Я не просто быстро — я мигом.
Отлично! Почта находится как раз рядом с супермаркетом. И Холли тут же умчалась обсудить ситуацию с Филом.
— Отлично, — согласился тот. — Кстати, с нами очень много пацанов. Пепе исполнит акробатические трюки, и Сергей тоже хочет что-то показать, но пока не говорит что.
— Ну-ну, — выдохнула Холли. Сергей производил странное впечатление, и не только потому, что практически не говорил по-английски. — Но я уверена, будет весело, неважно, что он задумал. Теперь нужно раздобыть денег и как-нибудь проникнуть на кухню.
— Я скопил немного, — тихо сказал Фил, помчался в спальню и вернулся с несколькими мятыми десятидолларовыми купюрами.
Холли растрогалась.
— Это просто орехово! Теперь мы сможем купить масло, муку, молотых лесных орехов и всё такое. А я добуду ключ.
— Очень забавно, что ты всё время говоришь «орехово», — сказал Фил. — Так больше никто не говорит. А как ты собираешься добыть ключ?
— Тебе лучше не знать, — ответила Холли. — Тогда они и под пытками ничего от тебя не добьются.
— Главное, чтобы миссис Ломак до пыток не додумалась, — буркнул Фил.
Воспитанников в приюте не били, хотя некоторые воспитатели были бы только за.
Холли сбегала за курткой и умчалась, взяв конверт (под мышкой, чтобы все видели) и сумки для продуктов (спрятав их под курткой). Закупка прошла успешно, а когда Холли вернулась с полными сумками, Фил отвлёк воспитателей, и девочка спрятала продукты под своей кроватью в спальне, пока там никого не было.
Теперь предстояло самое сложное — добыть ключ от кухни. И Холли отправилась к мистеру Гамбрини. К сожалению, сегодня повар снова был не в духе.
— Люди перестали различать добро и зло, — сокрушался он. — Никогда ещё этот мир не казался мне таким порочным и безумным.
Холли была с ним полностью согласна. В мире, где твоих родителей могут сожрать хищники, явно что-то не в порядке.
— А что случилось? Ваша жена неправильно выдавила зубную пасту из тюбика?
Развеселить повара не удалось.
— Чего нужно? — буркнул мистер Гамбрини, помрачнев ещё больше.
— Всего лишь соли, — ответила Холли. Соль хранилась в дальнем углу кухни, и чтобы её принести, повар должен повернуться к девочке спиной. И тогда у неё появится шанс добраться до заднего кармана его брюк, где лежали ключи.
— Зачем тебе соль? — брови мистера Гамбрини поползли вверх, он почесал затылок и «пустил ветры», как любили выражаться воспитатели.
— Хорошо, не надо соли — давайте тогда розмарин, — сказала Холли.
Мистер Гамбрини поступил вполне ожидаемо:
— Розмарин?! Ты совсем с ума сошла?! Ты правда думаешь, что я буду раздавать всяким малявкам дорогие приправы? Получишь свою соль — и проваливай отсюда, понятно?
— Я исчезну быстрее, чем развеется испорченный вами воздух, — пообещала Холли, невинно хлопая ресницами.
— На твой язык надо получать лицензию как на оружие, — буркнул мистер Гамбрини, и не успел он повернуться к Холли спиной, как она подкралась и вытащила ключ из кармана его брюк.
Повар ничего не заметил. Во-первых, у Холли от рождения были ловкие пальцы, а во‑вторых, она долго тренировалась — в приюте не разрешалось иметь многое из того, что ей хотелось. А кроме того, во время экскурсий она могла с помощью чужих кошельков увеличить количество карманных денег, которое в приюте составляло просто невероятную сумму — пятьдесят центов на человека в неделю.
Воспитатели, кажется, почуяли, что в приюте что-то происходит: в воздухе витало непривычное оживление. Чтобы усыпить их бдительность, Холли так сильно старалась вести себя прилично, как не старалась ещё ни одна белка. Она практически не дерзила, сидела почти спокойно — сидеть совершенно спокойно ведь никому не под силу, правда? — и время от времени даже выполняла требования взрослых. Все остальные посвящённые в тайну ребята тоже старались себя не выдать.
И у них получилось.
— Какие вы сегодня смирные, — удивилась одна из воспитательниц.
Отправляясь на рождественские каникулы и прощаясь с детьми, сотрудники приюта не скрывали отличного настроения. И только мистеру Тэмбину, казалось, было неловко.
— Отдохните как следует, — сказал он малышу Пепе, которому было всего семь.
— А я отдыхать не собираюсь, потому что мы… — начал было Пепе, но, к счастью, его тут же перебил Фил:
— Да, конечно, мистер Тэмбин, мы будем рады отдохнуть от школьных занятий и как следует выспаться. Счастливого Рождества!
— Счастливого Рождества! — пробормотал мистер Тэмбин и, натянув коричневую вязаную шапку и обмотав шею коричневым вязаным шарфом, быстро, не оглядываясь, ушел.
Наконец в приюте осталась только ночная смена — сегодня это была старая Грит, похожая на сморщенное яблоко. Обычно у неё был такой вид, словно она витала мыслями где-то в облаках. В её обязанности входило следить, чтобы на полу в коридоре было меньше грязи, чем в лесу. А учитывая, что все сорок приютских детей ходили в грязных башмаках, эта задача, как правило, оказывалась Грит не по силам. Возможно, она осталась сегодня на ночное дежурство потому, что у неё нет ни детей, ни внуков, а из домашних питомцев — только волнистый попугайчик, которого она всегда брала с собой на работу.
— Так, чистить зубы — и спать, — прошамкала Грит и в серых войлочных тапочках направилась впереди девочек в умывальную.
В каждой спальной комнате с голыми, крашенными бежевой краской стенами, где система отопления скорее морозила, чем согревала, на двухэтажных кроватях, сваренных из серых стальных труб, спали по шестеро детей. Здесь пахло старой шерстью, средством от моли и отваливающейся от стен штукатуркой. Но сегодня Холли было на это наплевать. Она укрылась своим чудесным зелёно-фиолетово-оранжевым одеялом, из-за которого уже не раз ругалась с воспитательницами, и, закрыв глаза, замерла, хотя совершенно не собиралась спать. Она слышала, как тихонько хихикают другие девочки. В этой спальне все были посвящены в тайну и сгорали от нетерпения.
Прошла целая вечность, пока в приюте наконец воцарилась тишина. Затих даже попугайчик Грит, наверное задремав вместе с хозяйкой. Холли отбросила одеяло и спрыгнула с кровати. Она вся, вплоть до кончиков волос, дрожала от волнения.
— Время печь печенье, — пропела она, на цыпочках пробираясь с остальными девочками в кухню, где их уже ждал Фил с помощником.
— Как всё прошло? — выдохнула Холли.
— Отлично. Фредерик быстро заснул и даже не проснулся, когда мы уходили, — доложил Фил. Он заметно нервничал — наверняка потому, что раньше никогда не нарушал правила.
Но ведь это же вредно для здоровья, подумала Холли. Маленькая неразрешённая вечеринка станет для него хорошей тренировкой и пойдёт ему на пользу. Она несколько раз повернула ключ в замке, и дверь в кухню открылась, даже не скрипнув.
Вскоре на кухне запахло корицей, растопленным маслом и молотыми орехами. Настроение было прекрасное, и Холли с Мелиной таскали друг у друга из мисок тесто.
— Мы с мамой тоже всегда пекли печенье, — сказал Пепе, и все притихли: ребята в приюте знали, что его мама уже полгода в тюрьме и выйдет оттуда не скоро.
Наконец Холли, Саманта и другие члены их пекарской команды отнесли пять противней горячего, только что из духовки печенья, мандарины и орехи в комнату дневного пребывания. Остальные ребята уже сдвинули там в сторону столы и стулья, чтобы можно было устроить представление.
— Орехового Рождества! — пожелала всем сияющая Холли и, надев зелёную шапку с помпоном, сделала круг вальса по залу.
Все тут же набросились на гору печенья, съев всё за пять минут. Но это было не страшно, потому что все уже развеселились и были готовы развлекаться. Пепе разучил разные трюки с костылями Мелины: опираясь на них обеими руками, он вскидывал ноги вверх всё выше и выше. Холли прошлась на руках — она всегда это умела, сделала пару кувырков и, закрутившись в воздухе, закончила своё выступление сальто, которому её научил папа.
Аплодисменты были громкими. Даже слишком. Только бы их не услышали!
Фил заволновался:
— Тише, пожалуйста! Если Грит проснётся, нам конец.
Следующей выступала Саманта. Она раздобыла тёмно-серую вязаную кофту и тапки миссис Ломак, убрала волосы назад и нацепила на лицо всем знакомое кислое выражение.
— Вы закончите в канаве, вы все! — изменив голос, ругалась она и грозила указательным пальцем. — Я там уже побывала и, должна сказать, прекрасно себя чувствовала. Я так люблю обниматься с крысами — они воняют так же, как я. Но об этом никто не должен знать, понятно?!
Непривычно молодая и красивая «миссис Ломак» с воодушевлением рассказала о своём отце, который гордился тем, что не мылся уже десять лет, и о матери, которая могла молиться сто часов подряд, а потом ещё протащить за рога по лугу дикого быка. И разумеется, не забыла и про дядю: у него самая длинная борода во всём штате Айова, и во время концертов в церкви он любит выкидывать разные фокусы, потому что ему нравится, как вопят старые дамы.
Представление всем очень понравилось. Пепе свалился от смеха на пол и катался там среди разбросанной кожуры от мандаринов. Холли тоже пришла в восторг: она и не подозревала, что Саманта может быть такой смешной.
Потом пришла очередь Сергея, обычно тихого и незаметного — «странного», как его иногда называли. Говорили, что он родом из России и что во время путешествия по Америке родители забыли его на парковке.
И вот он с серьёзным выражением лица вышел на середину комнаты — и сразу воцарилось напряжённое молчание. Холли тоже волновалась. Клянусь сосновой шишкой, сейчас мы узнаем, что он приготовил! Только бы не испортил всем настроение!
— Так выглядит мистер Тэмбин, когда он нашёл у себя в носке дождевого червя, — сказал Сергей, затем открыл рот, скосил взгляд в сторону и скривился так, словно лицо у него резиновое. Это была одна из лучших гримас, какую Холли видела в своей жизни. Она даже чуть не забыла, что нельзя громко аплодировать.
— Круто! Давай дальше! — закричала Мелина, взмахнув костылями и едва не задев одну из ламп.
И вскоре все увидели лицо Грит, когда у неё болит живот, и как ведёт себя мистер Гамбрини, случайно проглотив таракана, и ещё много чего. Радуясь тёплому приёму публики, Сергей хотел продолжить представление, но вдруг дверь распахнулась.
Все замерли и уставились в дверной проём — нет, только не это! Там в полосатой пижаме стоял Фредерик, он тёр глаза и удивлённо смотрел по сторонам. Ябеда Фредерик. Фредерик, который донёс, что Мира ничего не ест, а прячет еду у себя в шкафу на чёрный день. Девочку потом отправили в больницу, и Холли больше никогда её не видела.
— Что здесь происходит? — спросил Фредерик, почесав бритый затылок. Волос у него не было — пару дней назад Грит нашла у него вшей.
— Рождественская вечеринка, — сообщила Холли, хотя он и сам мог всё прекрасно видеть.
— Вы так расшумелись, что спать невозможно, — с упрёком сказал Фредерик. — Вечеринку ведь никто не разрешал, верно?
Все молчали. Что за глупый вопрос! На дворе полночь, а воспитателей поблизости не видно — ну, если не считать Саманту в костюме миссис Ломак.
— Давай праздновать с нами, — предложила ему Мелина и улыбнулась. — Поспать сможешь и завтра.
Фредерик медлил, нахмурившись и недоверчиво оглядываясь вокруг.
К счастью, в этот момент появились девочки с противнями, полными ванильных рогаликов, обсыпанных сахарной пудрой, и глаза Фредерика округлились от удивления.
— Ну давай уже садись куда-нибудь, или оставайся стоять, или делай стойку на голове, а? — терпение Холли было на исходе. — Что бы ты ни решил — у нас тут шоу, и оно должно продолжаться.
Фредерик сел и взял три рогалика, а Сергей скорчил следующую гримасу, изобразив просто сенсационный портрет миссис Ломак в тот момент, когда она заметила, что у неё украли паспорт, ключ и сотовый.
Холли даже захотелось испробовать этот трюк. Возможно, тогда все так же безудержно развеселятся, как сейчас. Даже у Фредерика уголки губ поползли вверх. Может, он не такой уж и плохой, как кажется. А если и нет, то его можно понять. Она слышала, что, пока не вмешалась служба опеки, отчим плохо с ним обращался.
После выступления Сергея Фил пробил барабанную дробь, и Мелина торжественно вытащила коробку с подарками, которые она и другие ребята смастерили в последние дни. К счастью, хватило на всех. Каждый взял по одному подарку, обёрнутому Мелиной красной салфеткой, и смог порадоваться сюрпризу. Все с нетерпением приступили к распаковке и уже через пару минут показывали друг другу свои сокровища. Саманта получила три конфеты, малыш Пепе — лошадку из каштанов и спичек. Холли пришла в восторг, обнаружив большую золотую пуговицу с чёрным гербом. Фредерик обрадовался сплетённому Мелиной браслету, а Фил, который любил готовить, — копии ключа от кухни, который сделала для него Холли.
— Я его уже опробовала, — гордо сказала она. — Входит просто как нож в масло!
— Это круто! Теперь я смогу готовить по ночам, если захочу, — улыбнулся ей Фил.
Наверное, нужно было выставить сторожей, чтобы те предупредили в случае опасности, особенно после того, как проснулся Фредерик. Но, понятное дело, никто не хотел стоять снаружи, когда внутри так вкусно и весело.
Услышав в коридоре шаги, все застыли во второй раз.
Кто-то, шаркая, тяжело ступал по коридору. Или Грит, или Санта Клаус, подумала Холли. Но ни того, ни другую не приглашали.
— Шевелите лапами — живо под стол, рот закрыли и выключили свет! — прошипела она.
Все попрятались, и в последний момент кто-то успел выключить свет. И очень вовремя — ручка двери опустилась вниз.
В ужасе затаив дыхание, они увидели, как открылась дверь и на фоне освещённого коридора возник силуэт старой Грит. Воспитательница всматривалась в комнату, и Холли понимала, что сейчас та включит свет — и им конец. И даже если Грит не включит свет и не заметит детей, она не может не учуять этот парящий в воздухе невероятный изумительный запах ванильных рогаликов.
Но раз в год чудеса случаются даже в сиротском приюте. Грит не стала включать свет. Она отступила назад, а потом тихо и очень аккуратно закрыла дверь.
«Спасибо», — мысленно поблагодарила её Холли и, скользнув к двери, снова включила свет.
Осторожно, ещё немного скованно, не веря своему счастью, дети выбирались из-под столов. Холли смотрела на них, широко улыбаясь.
— Можем продолжать! — объявила она.
А потом вечеринка немного вышла из-под контроля.
— Мы желаем вам колючего Рождества! — напевала Холли, насыпая в тапочки воспитателям сухих иголок с еловых веток, а остальные ей усердно помогали. Кому-то пришло в голову зажечь красные и жёлтые картонные свечи, но к счастью, обошлось без пожара, потому что Фил быстро организовал ведро воды. И ещё третий противень печенья оказался на полу, потому что юные пекари поскользнулись на мандариновой кожуре. Но на полу печенье задержалось недолго, потому что это были всеми любимые ореховые печенья, а пара секунд на полу не считается.
Вечеринка была безудержно весёлой и очень-очень праздничной. Ребята страшно устали и один за другим отправлялись в спальни. И скорее всего, большинство из них забыли почистить зубы, но сегодня им было на это наплевать.
Фил, Саманта и Пепе задержались, чтобы привести комнату в порядок.
— Это было здорово, — сказала Саманта. — Сладких тебе снов, Холли.
— Точно, отлично получилось, в следующем году тоже устроим, да? — улыбнулся Фил, а Пепе обнял Холли и крепко прижался к ней.
— Попробуй только остановить меня, пожиратель печенья, — сказала Холли. Ну наконец-то снова Рождество с объятиями. Когда все ушли, Холли вытерла слёзы.
И тут вдруг она вспомнила, что они забыли убрать на кухне. Ах ты гнилой орех! Там повсюду валялись посыпанные мукой противни, жирные миски и облизанные ложки, не говоря уже о яичной скорлупе, пустых упаковках и крошках. Пол был скользкий от масла и грязный от муки. И все спят, кроме неё!
Ну что ж, за каждый праздник нужно платить, подумала Холли и, улыбнувшись, засучила рукава пижамы.
Почти закончив уборку, она обнаружила в углу под бумагой для выпечки несколько оставшихся незамеченными ореховых печений. Отлично! Холли взяла себе одно, самое маленькое. Остальные она положила на самую красивую чистую тарелочку и вышла из кухни.
Она поставила тарелку с печеньем у одной из дверей и тихо пожелала Грит и её волнистому попугайчику орехового Рождества.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Двенадцать секретов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других