Настоящие истории

Катрина Зепа

В этой книге собраны настоящие истории человеческих отношений, автор показывает нам эпизоды из драмы. Те волнующие кусочки, в которых все происходящее – внутренняя эмоциональная жизнь героев. Творческие, влюбленные, страдающие персонажи беседуют под звуки музыки и предаются воспоминаниям. Прошлое может таить боль и расставания, но в настоящем есть шанс повстречать родственную душу верного друга, готового подать руку.

© Катрина Зепа, 2020

ISBN 978-5-0051-2511-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***Кадр***

Тьма, беспросветная тьма. Осенний холод полностью окутал моё тело, и меня немного потряхивало. В кромешной тьме я слышала только классическую музыку, которую играли на фортепиано где-то вдалеке. Она отдавалась громким эхом, и казалось, что я нахожусь в глубокой пещере. Хоть я ничего и не видела, стоять на месте было очень глупо. Поэтому я шла просто «по ощущению», ведь казалось, что пространство, в котором я нахожусь, не имеет никаких стен и границ. Постепенно музыка становилась громче, что означало, что я приближалась к её источнику. И действительно, через какое-то время я увидела, как передо мной открылась дверь, откуда, собственно, и доносились звуки инструмента. Войдя, я оказалась в кинотеатре — очень просторном, с приглушённым светом и без единой души. Я с детства мечтала оказаться в кино одной. Сесть в самом центре зала и давать волю эмоциям при просмотре фильма.

За открытой дверью стоял только пожилой мужчина, больше похожий на дворецкого, чем на охранника или же на сотрудника кинотеатра. На голове у него красовался длинный цилиндр, а на глазу — монокль. Мужчина жестом пригласил меня занять место, что я и сделала с большим удовольствием. Как и мечтала, я села в самом центре (почему-то я была уверена, что других зрителей не будет) и уставилась на белый экран. «Дворецкий» лишь поклонился мне и исчез в неизвестном направлении, после чего свет в зале погас, а музыка стихла. Где-то за спиной я услышала звук бобин, и большое полотно напротив меня «заиграло» разными красками.

Картинка была нечёткая, качество — словно из кино 90-ых. Но после настройки кадра я увидела на экране родителей, которые держали на руках маленькую меня. Они были так счастливы, улыбались, а я ёрзала и пыталась лепетать что-то своим тонким голоском. Глядя на всё это, я сама невольно улыбнулась: ведь от изображения веяло неимоверным теплом.

Затем картинка быстро сменилась, и я увидела свои первые шаги, которые вызывали у родителей восторг. Мама хлопала в ладоши, а я неуклюже «перебирала» своими ножками по направлению к ней. За кадром был слышен подбадривающий голос папы. Мне казалось, что в тот момент они были очень счастливы.

И снова один кадр сменяет другой. Я увидела свой первый и последний день в садике, в школе; как мы запускали воздушные шары в небо — на лицах была наивная «юная» улыбка. А вот я стою с красным дипломом у входа в университет, по бокам от меня — родители: они гордятся своей единственной дочкой — надеждой и опорой всей семьи.

Следом шёл кадр с моего дня рождения. Свет в комнате был выключен, я сидела с закрытыми глазами, а родители выносили торт, на котором ярко горели свечи. Все вокруг громко поздравляли меня с праздником, а за моей спиной стоял любимый человек. Обстановка была такая непринуждённая и радостная. Не помню, когда я последний раз видела такие искренние улыбки на лицах людей. Любимый нежно меня обнимал, целовал, и казалось, что это — навсегда.

Внезапно светлые кадры моего прошлого стали быстро меняться и становиться «серыми». Улыбки на лицах сменялись грустью и слезами, кадры «алкоголя» стали заменять прекрасные воспоминания. Близкое окружение превратилось в незнакомую компанию: я сижу в пьяном «угаре» и не понимаю, что происходит вокруг.

Улыбка с моего лица быстро исчезла. С экрана пропала та — жизнерадостная — я. Вместо неё была просто серая тень, которая старалась «существовать», поддерживаемая алкоголем.

Шумная компания сменяется одиночеством — в крошечной ванной, в окружении разных таблеток. Грустный кадр, как я, сидя на полу, закидываю горсти таблеток себе в рот, запивая их водой из-под крана. Тушь под глазами размазана, трясущиеся руки пытаются прикурить сигарету. Мне совсем не хотелось видеть и вспоминать это.

Кадры быстро меняются: слёзы родных, близких, моё «безэмоциональное лицо» в кресле у психиатра, и снова таблетки.

Но вдруг кино замирает, начинает резко идти в обратном порядке и внезапно останавливается. В зале становится темно, слышны лишь ветер и пение птиц. Передо мной открывается вид на город с большой высоты. Я стою на крыше высотки, расправив руки словно крылья тех самых птиц. Глаза мои закрыты из-за лучей солнца. Спокойное дыхание. Я стараюсь осмыслить свою жизнь перед последним шагом. И вот, вроде бы, я собралась с духом и поднимаю ногу.

— Не стоит этого делать, — послышался спокойный мужской голос за моей спиной.

Мои глаза резко открываются: я думала, что вокруг никого нет. Я поворачиваю голову в сторону источника звука и нахожу взглядом парня, сидящего в дальнем углу и не отрывающего глаз от книги в своих руках.

— Это ещё почему? — спокойно спросила я, прищурив один глаз.

— А чего ты этим добьёшься? — незнакомец всё ещё не поднимал глаз.

— Спокойствия…

Я перевела свой взгляд вниз, на улицы.

— Ты такая слабая? — светловолосый парень наконец удосужился посмотреть на меня — исподлобья.

— А ты такой умный? — даже в такой момент я не изменяла себе и продолжала язвить. — Читай дальше, что ты там читал, и не мешай.

— Ну ты смешная. Втянула меня в эту историю, мне теперь это расхлёбывать.

Парень лениво встал и подошёл ко мне, протягивая руку:

— Ким Алан.

Я посмотрела на странного юношу с опаской, но протянула руку в ответ, после чего он резко потянул меня и крепко прижал к себе.

— Попалась! — от незнакомца веяло солёным запахом моря — таким же солёным, как мои слёзы, без остановки лившиеся из глаз. — Тише-тише, всё хорошо, я рядом.

Алан говорил таким тихим и спокойным голосом, словно всё происходящее для него — обыденная ситуация.

От таких тёплых воспоминаний на моём лице невольно проскользнула улыбка. Если бы Ким тогда не оказался рядом, кто знает, что могло бы произойти.

И снова смена кадра.

Шум улицы постепенно затихает, и наступает тишина, из-за которой кажется, что «фильм» подходит к концу. Но тут я услышала шуршание бумаги.

Передо мной «открылась» «картина» библиотеки. Высокие потолки, книжные стойки из дорогого дерева, высокие лестницы и большие окна. Люди неспеша передвигаются по помещению. Кто-то просто любуется красотой, кто-то усердно ищет книгу, а кто-то уже сидит за столом и с интересом читает напечатанное.

Мы с Аланом относились к третьим. Расположившись в дальнем углу библиотеки на удобных креслах, мы сидели возле окна, и каждый был погружён в свою книгу. Так мне казалось тогда. Но увидев «картинку» со стороны, я заметила, что от страниц не отрывалась только я, Ким же увлечённо наблюдал за мной: нежно бегал взглядом по моему профилю, который слегка «подсвечивался» лучами солнца.

Он подпёр рукой голову и слегка усмехнулся.

— Нравится?

— Да, очень интересная книга, — я радостно кивала головой. — Почему я раньше не увлекалась чтением? Передо мной словно открылся иной мир…

Я бросила взгляд в сторону Алана и только сейчас заметила, что он наблюдает за мной.

— А ты? Почему ты так любишь читать? — я зажала пальцем страницу, на которой остановилась, и прикрыла книгу. Села в позу лотоса и с большим интересом смотрела на собеседника.

— Не хочу уйти из жизни с пустой головой, как ты, — Ким «тыкнул» в меня своим длинным пальцем, отчего я надула губы. — Мне кажется, что люди недооценивают чтение. С помощью него ты можешь «отправиться» в любую вселенную: смешную, грустную, страшную. Можно открыть для себя что-то новое, прочитав научную книгу. Да и чтение всегда помогает отвлечься от любых проблем. Я думаю, что ты уже это заметила.

И вправду, я тогда была так погружена в новое занятие, что многие мысли отступили на задний план. Просто надо было научиться отвлекаться «правильными» способами, с нужными людьми рядом.

— Как твои походы к врачу? — парень отложил книгу в сторону.

— Страшно, но справляюсь, вроде бы.

Я запрокинула голову назад.

— Хочешь, я буду с тобой ходить?

Слова Алана заставили меня резко поднять голову.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно, — Ким снова взялся за книгу, «спрятав» за ней взгляд.

Тогда я была безумно рада, что мне не нужно бороться одной. Хоть кто-то был на моей стороне и заботился о моём состоянии. Это многого стоило. Эти воспоминания были такими лучезарными и радостными по сравнению с теми — «серыми». Даже следующий кадр из психиатрической больницы был «пропитан» заботой.

— Извини. Из меня, всё-таки, плохой помощник.

Мы сидели за столом в приёмной. Алан крепко держал меня за руки, которые были перемотаны бинтами.

— Успокойся, ты не виноват.

Парень прижал мои ладони к своим щекам: они были такими тёплыми.

— Тебе тут помогут, обязательно! И мы снова отправимся в библиотеку, — теперь Ким прижал мои руки к своим губам. — Я обещаю, что подберу для тебя самую интересную книгу из всех, что я читал.

— Я не сомневаюсь.

Мои глаза были «пустыми», но улыбка — искренней.

Тот месяц для меня и вправду был очень сложным. Быть изолированной от общества, сидеть «в четырёх стенах» и самой бороться за свою жизнь было очень тяжело. Но несмотря на всё это, Алан приходил каждый день и приносил мне книги. Мы могли вместе читать одну книгу и долго говорить о ней, благодаря чему время пролетало очень быстро.

Я не могу назвать эти кадры плохими или «серыми» — ведь они такими не являлись. Каждый день на моём лице так или иначе появлялась искренняя улыбка. Мимолётные касания Алана всегда были нежными. Он относился ко мне очень бережно: словно я была фарфоровой куклой. Я давно не чувствовала себя такой «особенной». В какие-то моменты у меня даже слёзы подступали — оттого, как сейчас мне этого не хватает.

— Куда мы идём?

Шагая по лесу, я смотрела на всё с большим интересом.

— Сейчас увидишь, — Ким крепко держал меня за руку и вёл за собой. — Наслаждайся природой.

Тот день был необычайно солнечным, но прохладным. В глубине леса кроны деревьев почти закрывали доступ к солнцу, из-за чего зачастую мы шли по тени.

В лесу и правда был такой свежий воздух, что казалось, им просто невозможно «надышаться». Немного непривычно, так как обычно мы сидели в библиотеке или в другом закрытом помещении, а сейчас — находились на природе. Под ногами тихо хрустели ветки, которые отпугивали птиц вблизи.

Через какое-то время ветер стал сильнее дуть в лицо, а на горизонте что-то завиднелось. Когда я подошла к обрыву, передо мной открылся потрясающий лесной пейзаж. Все деревья, окружавшие «прозрачное» озеро, казались тёмно-синими. От увиденного у меня невольно расширились и «загорелись» глаза. И, опять-таки, тогда мне казалось, что Алан так же, как и я, любуется видом. На самом же деле его взгляд был прикован только ко мне. Он так искренне улыбался моей «живой» реакции! И тихо смеялся, прикрывая нос. Затем парень просто засунул руки в карманы и тоже устремил взор на прекрасный вид перед нами.

— Алан, что это?! Откуда ты знаешь об этом месте?

Я очень сильно себя сдерживала — чтобы от восторга не запрыгать на месте.

— Когда-то мне показали его родители, — Ким одним глазом посмотрел на меня. — Я рад, что тебе нравится.

— Безумно!

Давно меня так не восхищал природный пейзаж. Хотелось скорее оказаться там — летом — и окунуться с головой в это «прозрачное» озеро. Место было просто волшебным.

Мне было так приятно наблюдать за всем этим. Каждый новый кадр был счастливее предыдущего. Экран так чётко передавал атмосферу тех дней, что я чувствовала её каждой клеточкой своего тела. Кто бы мог подумать, что случайный встречный сможет так сильно перевернуть моё мировоззрение? Рядом с этим человеком хотелось дышать. Рядом с ним хотелось жить.

— Нельзя! — вырывая у меня из рук бокал виски, крикнул Алан. — Я тебе бокал вина налил.

— Но…

— Никаких «но», — Ким, как всегда, был категоричен. — Ты на таблетках. Можно только бокал вина, а то ещё в голове что-то «щёлкнет».

От недовольства я надувала губы, но понимала, что парень прав.

Я удобнее уселась на матраце, который лежал на полу. Атмосфера была сказочной. Я сидела в окружении большого количества подушек, всё было увешано гирляндами, а позади нас стоял проектор. Так как я сидела напротив пустой стены, было понятно, что сейчас мы будем что-то смотреть.

Алан умел удивлять. И я была права. Он просто включил клипы с красивыми пейзажами и спокойной музыкой. Я подпёрла рукой голову и стала ждать, когда он присоединится ко мне. Долго ждать он меня не заставил.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, Ал.

Я смотрела на него с большим интересом — на такого простого, такого «домашнего».

— А что ты хочешь знать? — он слегка приподнял бровь и отпил из бокала немного виски — того самого, что отобрал у меня.

— Ну, ты так давно со мной возишься, а я толком о тебе ничего не знаю.

Я стукнула своим бокалом по его.

— Меня с детства тянуло к медицине. У отца была маленькая библиотека в его офисе, и я с ранних лет постоянно таскал с полок книги и читал их. Всегда мечтал стать врачом, — Ким обречённо улыбнулся.

— А что тебе мешает пойти учиться сейчас? Я могу поспорить, что тебе это легко дастся, — я искренне не понимала, почему этот юноша «сидит на месте».

— Может быть, в следующей жизни.

Парень посмотрел на экран.

— Почему не сейчас?

— Уже слишком поздно.

Было очень странно слышать от него такие слова.

— А где твой отец сейчас?

— Он умер от рака.

Алан перевёл взгляд на меня, и я сто раз пожалела, что завела разговор на эту тему: в его бездонных глазах было столько боли!

— Мне очень жаль, Ал… Прости.

Я положила свою руку ему на плечо — это всё, что я могла тогда сделать.

— Всё хорошо.

Ким накрыл своей широкой ладонью мою крохотную руку. Казалось, что не я его утешаю, а он меня.

— Несмотря на болезнь отца, я рос в любви и заботе. И продолжаю помогать матери, пока могу, — парень опустил свою голову.

— Эй, — я подняла его голову за подбородок. — Ты же знаешь, что я всегда буду рядом с тобой и буду тебе помогать, как и ты мне?

— Конечно, глупышка, — Алан потрепал меня по волосам.

Тот вечер и правда был сказочным. Мы сидели в домашней атмосфере, смотрели фильмы и говорили о чём-то отстранённом. В первые дни знакомства мне казалось, что Ким — «книжный червь» и зануда, не способный отдыхать. Хотя моё понятие «отдых» тогда было очень искажённым: ведь я считала, что заливаться литрами алкоголя в незнакомой компании, в незнакомом месте, — и есть отдых. Но, благодаря светловолосому, я поняла, что отдыхать можно и без алкоголя, и это нравилось мне даже больше.

Мы остались спать на этом же матраце. Алан крепко прижимал меня к себе, а солёный запах моря меня убаюкивал. В его объятиях я была как за каменной стеной. Я точно знала, что мой сон никто не потревожит, отчего я ещё быстрее погружалась в его пучины.

Следующий кадр, который я увидела, заставил мои глаза наполниться слезами. Я стояла (на следующий день) в дверях квартиры Кима и прощалась с ним после тёплого вечера.

— Спасибо за столь замечательный отдых, Ал, — накидывая сумку на плечо, сказала я.

— Слушай, я хочу, чтобы ты помнила, что я всегда буду с тобой — вот тут, — после этих слов парень «тыкнул» указательным пальцем мне в сердце.

— Я это прекрасно знаю, — сначала я удивилась, но потом улыбнулась. — Что за слова? Словно мы прощаемся навсегда… — я потрепала Кима за щёку.

— Просто хотел, чтобы ты об этом не забывала, — Алан крепко прижал меня к себе и погладил рукой по голове. — Пока, глупышка.

Передо мной — на экране — закрылась дверь, и я вскочила со своего места в кинотеатре. Как бы глупо это ни было, я пыталась снова открыть эту дверь — ведь я столько всего ему не сказала! Не сказала, какой он замечательный и как же много он для меня сделал. Мне хотелось ещё раз услышать его сладкое «глупышка» и обнять его — хотя бы раз! Но кадр двери быстро исчез с экрана.

Следующие эпизоды были «пустыми», но всё ещё яркими. Я не могла дозвониться до Ала, стучала в дверь его квартиры, но мне никто не открыл. Я не знала ни одного его друга или родственника, чтобы спросить, откуда он — из какого города. Я днями пропадала в библиотеке на «нашем» месте, погружаясь в новые книги. Солнце всё так же слепило мой взор своими лучами, но мне это нравилось.

Следующее, что я увидела, — день спустя три месяца после исчезновения Кима.

Я вспомнила, что парень советовал мне прочитать «Мастера и Маргариту», но я постоянно отпиралась, так как считала, что не «доросла» до этой книги. И вот, я брожу среди полок с русской литературой и медленно вожу пальцем по книгам в поисках нужной. А вот и она. Когда я взяла книгу в руки, из неё — прямо мне под ноги — выпал конверт, на котором было написано: «Глупышке».

«Если ты читаешь это, — ты наконец-то добралась до книги, которую я так тщательно выбирал для тебя, пока ты была в больнице. Мне кажется, что ты полюбишь это произведение, как я полюбил тебя. К сожалению, скорее всего, меня уже нет в живых, так как рак сыграл свою роль.

Мне очень жаль, что мне не хватило духа сказать это тебе в лицо. Я безумно рад, что оказался в тот день на крыше и смог спасти хоть одну жизнь. Помни, глупышка, что я всегда в твоём сердце.

С большой любовью, Ким Алан».

Земля снова ушла из-под моих ног. Почему я нашла эту книгу так поздно? Хотя… что бы мне это дало? Я не могла найти его целых три месяца.

Я чувствовала себя такой беспомощной и никчёмной, такой эгоисткой. Он всё это время помогал мне, поддерживал, а помощь и поддержка нужны были ему. Несмотря на это, Ал наплевал на себя и до последнего боролся за мою жизнь, которая и гроша не стоит.

Снова «серые» кадры. Снова — я одна и никому не нужна. После ряда «картин» моего очередного запоя экран гаснет.

Повеяло холодом, отчего по рукам побежали мурашки. На полотне медленно начинает «фокусироваться» изображение. Плачевная картина. Ванная комната, ванна, в которой лежит моё бездыханное тело. Под ногами — лужа крови, а в руке — лезвие. Я умерла?..

Я — в ступоре — смотрела на экран, а по щекам катились слёзы. Не смогла сохранить жизнь, которую с таким усилием старался спасти Алан. Неблагодарная.

В помещении опять стало темно. Загорелся одинокий фонарь, висевший над дверью в задней части зала. Я поняла, что сеанс закончился, но мне так не хотелось выходить из зала: ведь дальше была только неизвестность. Я бы отдала всё, чтобы просмотреть этот «фильм» ещё раз, но только его «счастливые» моменты.

Внезапно та самая дверь открывается, и меня бросает в дрожь. Я закрываю глаза и жду своей участи. Вдруг моё плечо «накрывает» чья-то тёплая и такая знакомая ладонь.

— Глупышка…

От знакомого баса мои глаза резко раскрываются, я медленно поворачиваюсь на голос.

Подняв голову, я увидела перед собой Алана.

— Прости! Прости меня, Ал! Я такая глупая! — бросившись в ноги парня, орала я.

— Я соскучился.

Ким присел на корточки и обнял меня, прислонив свой лоб к моему.

— Пошли? — посмотрев мне в глаза, произнёс Алан.

Рядом с ним я ничего не боялась и с уверенностью кивнула, после чего мы скрылись за той дверью…