Игра трех королей

Катерина Траум, 2022

В Гамбурге таинственным образом пропадают люди: иммигранты, мешающие коренному населению, отбросы, которых никто не станет искать. Кроме разве что полицая с обостренным чувством справедливости и его внезапной новой знакомой со своими секретами в рукавах. Рик привык защищать закон, Лора же стоит за его чертой, выживая за счет обмана и гаданий на картах. Однако лишь она готова стать для комиссара путеводной нитью среди грязных улиц. Что они могут найти и что потеряют безвозвратно в этой безжалостной игре королей, где обычные люди – расходный материал…Содержит нецензурную брань.

Глава 4. Не ешь вишню

Вряд ли во всём Гамбурге существовала более грязная и более оживлённая станция метро, чем Паули. Близость стадиона и вдобавок национального музея делала место посещаемым для туристов, а ещё лакомым для бродяг. На оплёванных бетонных ступенях сидела тощая синюшная наркоманка с надписью на картонке «помогите на лечение ребёнка». Компанию ей составляла замотанная в дырявые платки бабуля-пакистанка без ног, от которой несло мочой. Чуть ниже пристроился лохматый черноволосый мужчина без возраста, играющий на губной гармонике. Люди спешно проходили мимо, в большинстве своём не обращая внимания на эту каждодневную грязь Санкт-Паули, которую с самой станции прогнала бы охрана. Изредка в жестяные банки попрошаек со звоном попадали монеты. Такое вряд ли можно увидеть на улицах просвещённой Европы, и всё же квартал иммигрантов мог порадовать подобным зрелищем.

Рик выбирал не долго, сразу сосредоточив внимание на наркоманке, которую заметно потряхивала ломка, сделав пустые серые глаза безумно раскрытыми на половину болезненно худого лица. Главное — не пугать. И в таких ситуациях его выправка и привычка разговаривать официально сильно мешали, так что он вытащил из бумажника купюру в двадцать евро и кинул в банку.

— Чем болеет? — состроив сочувственную рожу, кивнул он на картонку с кривыми буквами.

— А? — нервно дёрнулась наркоманка, моментально сцапала костлявыми пальцами деньги и тут же опомнилась, жалобно зашмыгав носом: — Порок сердца… Два годика сынишке. Спасибо, герр, благослови вас Господь.

— Кстати, что-то давно не видно тут паренька с гитарой, — как бы между дела заметил Рик, оглядывая ступени и сторонясь ближе к стене, чтобы его не толкали прохожие.

Наркоманка настороженно замерла, теребя в руках банкноту, затравленный взгляд застыл. Внезапно противный писк гармоники оборвался на одной ноте и с нижней ступени раздался сиплый, болезненно лающий смех:

— Берта, вернула бы ты деньги по-хорошему… Только полицаев нам тут не хватало!

Лохмач презрительно фыркнул, окинув куртку Рика и его начищенные ботинки оценивающим взглядом. Наркоманка замялась, но ломка всё же победила. Сунув евро в карман грязных джинсов, она нехотя буркнула:

— Понятия не имею. Никого не знаю и знать не хочу.

— А если всё-таки постараться? — вздохнул Рик, не демонстрируя раздражения вмешательством бродяги с гармоникой. Он нечто такое и предвидел: если хочешь откровенности от подобных людей, то либо должен быть одним из них, либо иметь деньги. Удостоверение полицая сделает только хуже, закрыв все рты на замки до самого ареста, на который нет особого повода. — Дам ещё двадцатку, если всё же вспомните, когда видели парня с тату на лице в последний раз.

— Мне проблемы не нужны! — испуганно пискнула наркоманка и моментально свернула свою картонку, поднимаясь вверх по ступеням на трясущихся ногах. — Всего хорошего, герр!

Через миг она уже растворилась в толпе, а лохмач открыто засмеялся ей в спину. Даже старуха без ног заинтересовалась происходящим, высунув нос из-под платков и растягивая беззубый рот в улыбке.

— Никто не станет есть вишню¹⁸ с полицаем, — прошамкала она очевидный и самому Рику факт. Но проверить наводку Лоры было необходимо, ведь всё равно нет других вариантов. Что попрошайки окажутся такими внимательными, он не ожидал.

— Я не прошу со мной есть вишню, — как можно более хладнокровно отозвался Рик, направляясь к старухе и стараясь дышать мельче, чтобы просачивалось не так много исходящей от неё вони. — И парня разыскиваю совсем не чтобы арестовать, как и любого из вас. Просто хочу знать, куда он мог подеваться.

— Тут только самого чёрта спрашивать, нам-то почём знать, — пожала плечами старуха, но её перебил тот же наглый лохмач.

— Чёрта или ту барменшу, — небрежно бросил он и многозначительно поднял бровь: — Двадцатка моя, комиссар?

— Да, если скажете, как звали парня и какую именно барменшу мне спросить, — с облегчением расслабил плечи Рик. Всё же расчёт оказался верный, жадность родилась раньше, чем любой житель Санкт-Паули. Относилось ли это к Лоре, которая вчера чисто из-за своего желания заработать нажила себе большую проблему в виде бургомистра Вайса? Вопрос отличный. Но одного Рик не мог отрицать: её смелость и абсолютная несгибаемость восхитили настолько же, насколько вызвали доверие. Она не лгала ему, это точно, и слабая наводка действительно могла иметь смысл.

Весь анализ её личности сводился к двум столбикам в голове с чёткими «за» и «против» сотрудничества, и почему-то, именно когда она потеряла дар речи на слове «Афганистан», а вечером скинула в мессенджере сухое сообщение с благодарностью за помощь, столбик «за» распух до неприличия. Возможно, именно такого напарника Рику хотелось ещё даже до ЕВПОЛ, понимающего границы чужого пространства и готового убить за свои.

— Его зовут Кристоф, девку — понятия не имею, тощая швабра с розовыми паклями. Аврил Лавин, только без сисек. Ну, если бы звездулю таскали по всем кабакам с малолетства, — тем временем прервал несвоевременные мысли лохмач. Хрипло заржал своей шутке и требовательно протянул немытую руку, в которую Рику пришлось вложить банкноту.

— Название бара? — наудачу попробовал уточнить он, но бродяга пожал плечами, пряча деньги под лохмотья.

— Хер бы знал. Какая-то конура на Нобистор, они пару раз упоминали улицу.

— Что ж, спасибо и на этом, — кивнул Рик, убирая в карман похудевший бумажник. От вони уже с души воротило, и он поспешил подняться вверх по ступеням на оживлённую Будапештер штрассе, дабы скорей продышаться.

Один быстрый взгляд в сторону стадиона Миллентор моментально поселил в голове понимание, что отсюда до лавки Лоры можно дойти пешком. Зачем, спрашивается? Поделиться информацией? Так по сути ничего и не узнал, кроме собственных планов на вечер. Найти в неизвестной кнайпе¹⁹ девушку с розовыми волосами, имя которой тоже загадка. Потрясающе. От неприятного чувства обречённости зачесался никотиновый пластырь на плече, будто напоминая, что лучше сдаться и закурить сразу. Пять лет упорных попыток бросить всегда вдребезги разлетались, когда начиналось новое сложное дело. Вдобавок не самым обнадёживающим образом удивило, что попрошайки Санкт-Паули с лёту узнают в нём полицая. Вряд ли в дешёвом баре будет иной контингент, и на них подобные подозрения подействуют много хуже. С ним не то что не станут говорить — в один сортир никто не зайдёт.

Выход из дилеммы нашёлся на удивление простой, мигнувший озаряющим полуденным солнцем. Не зря же вчера Лора кинула ему сообщение: просто пожелала наладить связь в обе стороны. Рик не мог до конца разобраться, что скворчит под этой черноволосой черепушкой, но наблюдение за работой оракула всё же дало свои плоды. И хотя бы какие-то волны, помимо страха и враждебности, он уловил, когда прощался с ней, а затем до самого поворота наблюдал в зеркало заднего вида за странно замершей у бордюра фигуркой. Растерянность. Неоговорённое молчание, будто о покойнике.

И согласие помогать, которым стоило воспользоваться.

Больше не сомневаясь, Рик вынул из кармана телефон и набрал поселившийся в списке контактов под именем «Фредерика» номер. Трубку не брали долго, гудок за гудком, будто она сомневалась, надо ли отвечать. Напряжённо буравя взглядом мыски своих ботинок, Рик неспешно поплёлся к машине, мысленно себе обещая, что не станет докучать и идти в салон Лоры лично, если она не ответит.

— Слушаю, — наконец, отозвался в трубке тихий голос, показавшийся чуть усталым.

— Я не помешал?

— Нет. Я… знала, что ты позвонишь.

— О, проявляешь чудеса предвидения? — усмехнулся Рик, хотя неуютные мурашки всё равно прошли по рукам. Ещё вчера его здорово поразила способность Лоры смотреть куда-то под кожу, выуживая что-то, что случайным знакомым точно не полагалось знать. Нет, в магию он, конечно, не верил. Но то, что гадалка может больше, чем говорит, чувствовал всеми вздыбившимися рецепторами.

— Нет, Шерлок, я сама скинула тебе свой номер. А значит, ты бы точно позвонил, проверив наводку, — тон Лоры превратился в скучающий: — И что там с тем гитаристом?

— Ммм, пока что ничего. Местные о нём ничего сказать не могут, но его, возможно, знает барменша из какой-то кнайпе на Нобистор…

— «Сэндмен». На Нобистор всего одна кнайпе, — тут же обозначила Лора, на что Рик довольно хмыкнул. Он уже представил, что придётся обходить помойку за помойкой в непонятных поисках, но всё оказалось куда проще.

— Да ты знаток местных гадюшников, — не удержался он от возможности подколоть и представил, как заискрились возмущением глубокие коричные глаза. — В таком случае, может, составишь компанию и проводишь в злачные места?

Едва различимое шипение Лоры сменилось ехидным смешком. Да, возможно, ждать от неё такой помощи было уж слишком нагло, но брать с собой Михеля, чтобы тот отвлёк любопытных и усыпил бдительность шуточками, на этот раз абсолютно лишнее. Слишком много внимания тот привлекал к себе в любой компании, а расспросить девушку нужно как можно более тихо. И проницательность Лоры, в которой убедился вчера, тут много полезней.

— В тебе точно никто не заподозрит полицая, а, значит, и во мне тоже, — поспешил объясниться Рик на повисшее скептичное молчание: — Комиссару в таких заведениях не рады, никто не станет откровенничать, а девушка может вовсе сбежать. С ней нужно просто поговорить, а не напугать удостоверением. Ты бы мне здорово помогла, если бы…

— Да, — тяжело вздохнула Лора, и сжимающие трубку пальцы Рика расслабились под этим облегчением. — Заедешь за мной часов в девять, раньше в баре делать нечего.

— Так просто?

— Я же обещала помочь. Да, так просто. Чем быстрей ты найдёшь концы у этого дела, тем быстрей от меня отстанешь. Так что я могу прогуляться до соседней улицы на полчаса, чтобы ты не зашугал барменшу до смерти, — она сделала задумчивую паузу и добавила: — Прошу, оденься как-то менее… официозно. Уверена, что в шкафу найдутся джинсы и куртка, не напоминающая камуфляж.

— Что плохого в моей куртке? — закатил глаза Рик, попутно достав из кармана ключи от машины. За разговором он и не заметил, как добрался до парковки, и уже мысленно перестраивал в голове чёткий план на день, который теперь включал возвращение домой за одеждой попроще. Если бы среди ровных стопок брюк и рубашек впрямь было что-то подходящее случаю… Придётся лезть на чердак за старьём…

— Ничего, кроме того, что в ней тебе хочется дорисовать погоны, — Лора усмехнулась и прежде, чем отключиться, бросила: — Жду в девять. Можешь приезжать без цветов.

Открывая дверцу «Фольксвагена» свободной от замолчавшего телефона рукой, Рик чувствовал полное удовлетворение, как бывало всегда, когда в деле проступала хоть какая-то возможность на развязку. Он был уверен, что улыбался именно по этой причине: не мышцами лица, потому что не перед кем притворяться. А потому что захотелось улыбнуться, самыми уголками губ.

***

Лора с детства питала слабость к украшениям. Может, это гены, а, может, способствовала тётя Шаиста, успешно заменявшая ребёнку дорогие игрушки самодельной бижутерией, которой торговала в лавке вместе с восточными пряностями. Выполнявшая роль и матери, и отца, и остальной семьи тётя до сих пор считала своим долгом присылать тайком ото всех родственников посылки с новыми побрякушками и грамотными травяными сборами — не дерьмом, которое Лора втюхивала под видом чудо-средств, а действительно приятных напитков, успокаивающих нервы и обезболивающих ломаные колени. Будто, когда двадцать пять лет назад тётя сумела найти родную племянницу и вывезти в Германию из горящего ада, этого было мало, и ответственность за жизнь девочки до сих пор лежала на её плечах. Она не могла защитить Лору — тогда ещё ребёнка с другим, исламским именем — от сурового мира вокруг. Сил тёти едва хватало, чтобы заработать им двоим на хлеб, а дешёвые, купленные на Шмукштрассе²⁰ ботинки расползались от первого же дождя. Религия тоже оказалась им не по карману, а ещё привлекала к бедно одетой девочке лишнее внимание одноклассников, и от платков быстро пришлось отказаться. В тринадцать лет Лора впервые сознательно отвергла предложение о магрибе²¹, искренне посчитав, что больше не имеет права обращаться к всевышнему. Тётя и не настаивала. Понимающе кивнула, погладила по голове и дала мазь от синяков на лице и шее, за которую Лору держали в туалете. Возможно, в тот день ей могло и показаться, что она слышала скрип зубов и видела застывшие в родных глазах слёзы понимания. Слёзы полного бессилия что-то изменить.

В тринадцать лет Аллах оставил её окончательно, и с тех пор любить осталось разве что красивые побрякушки, в каждую из которых тётя Шаиста вложила свои молитвы о заблудшей душе племянницы.

— Очень хорошо выглядишь, — бросила со своей кровати Кэтрин, выглядывая из-за журнала с хитрой ухмылочкой. — Неужели свидание?

— Не говори ерунды, — поморщилась Лора, на всякий случай ещё разок крутнувшись перед зеркалом и потеребив длинную серьгу с изящным растительным узором и вставками чёрного оникса. — Так, прогуляюсь до бара, развеюсь.

— Ну-ну, — скептично поморщила нос Кэтрин, вновь прячась за журнал. — Ты не ходишь по барам. Но это не моё дело, так что, если решишь не ночевать дома, просто напиши, чтобы я не волновалась.

— С каких пор ты за меня волноваться решила? — Лора бросила на отражение последний взгляд, убедившись, что выглядит достаточно приятно, но неприметно в тонком тёмно-фиолетовом плаще и удобных ботинках. Привычный яркий макияж со стрелками и винной помадой. Неплохо. Подхватив со стула рюкзак, закинула его на плечо, сразу ощутив уверенность в себе. Сегодня малыш Сив с ней и больше ни за что не покинет её ручную кладь.

— Да так, знаешь, слухи какие-то дерьмовые ходят, — тихо буркнула Кэтрин, не отрываясь от разглядывания новых трендов осени и лениво перелистнув страницу. — В салоне любят сплетни. Мэнди говорит, на той неделе из канала у Херренграбен выловили девчонку из уличных, явно избитую, волосы до проплешин выдраны. Вдруг у нас маньяк завёлся?

— А девушка случайно не из иммигрантов? — беспокойно сглотнув, решила уточнить Лора. Вряд ли это связано с делом Рика, но всё же тот просил о бдительности.

— Понятия не имею, — Кэт пожала плечами и бросила короткий предупреждающий взгляд поверх журнала: — Решишь остаться где-то на ночь — напиши.

— Хорошо, мамочка, — слабо улыбнулась Лора и провела ладонью по волосам, поправляя укладку. — Пока.

— Повеселись там.

«Вот это напрасные мечты», — подумала она, шагая вниз по ступеням. Ничего весёлого в сегодняшнем вечере не планировалось точно, а уж компания хмурого комиссара обещала максимальную скуку. И всё же Ашеру она с того первого звонка не сказала и слова. Ему бы в любом случае не понравилось решение дружить с представителем закона, и самое глупое, что Лоре оно тоже не было по вкусу.

Шаги гулко отдавали тяжёлыми ботинками по полу, и казалось, что воздух вокруг сгущался в вязкое желе вместе с темнотой пропитывающей Гамбург ночи. Лора не верила в карты, не верила людям, но верила своему чутью, заработанному дорогой ценой. Не всегда то, что нравится, равняется тому, что правильно. И Рику вчера удалось её убедить, что помочь ему — правильно. Кто знает, насколько опасна угроза. Да, всегда можно сбежать, вот только спустя восемь лет после смены имени беготня начинала давить. Хотелось спокойного местечка, тихого бизнеса и кальяна в своё удовольствие без постоянной тревоги, и ведь за год в Гамбурге этого почти получилось добиться. Ей нравилось, как всё налажено здесь, нравилась эта уютная норка и обеспечившая нужды клиентская база, нравилась глуповатая, но добродушная соседка, всегда готовая помочь даже брошенному посреди дороги котёнку. Этот хрупкий мир мог воспарить, как домик Дороти, и от любого ветра улететь в очередную страну несбывшихся желаний. И сейчас Лора чувствовала, как поднимается шторм. Если его можно загасить в зачатке, то именно этим стоит занять вечер вместо очередного бессмысленного фильма.

Потому что она слишком много раз сдавалась и прогибалась, чтобы сейчас снова не приложить усилий. Превратиться в бессильную восточную женщину, которая только терпит и никогда не открывает рта против. Даже когда твою родную кровь таскают по школьным туалетам футболисты, раз за разом разбивая колени о кафель.

Знакомый «Фольксваген» уже ждал напротив дверей. Лора поспешила запереть за собой замок и пройти к машине, стараясь не ёжиться от моросящего дождя. Волосы за несколько секунд успели собрать мелких капель, поблёскивающих в свете фар.

— Добрый вечер, комиссар Орешек, — поздоровалась Лора, плюхнувшись на пассажирское сиденье. Закрыв за собой дверцу, взглянула на Рика и едва сдержала смех: — Чёрт, что это на тебе?

— Куртка. Нашёл другую, — как будто даже смущённо буркнул он, положив руки на руль. Тёмно-коричневая кожаная куртка громко скрипнула на этот малейший жест: старая и потёртая, она явно была сильно тесна ему в плечах и точно бы не застегнулась на молнию. Под ней была простая чёрная майка, а вместо строгих брюк комиссар напялил джинсы, но от этого было не легче. Невольно подумалось, что без пистолета он бы никуда не отправился, и, скорее всего, табельное заправлено сзади за пояс. Почему-то от этого стало не тревожней, а совсем наоборот.

— Даже стесняюсь спросить, с какого трупа ты её снял, — вздохнула Лора, чуть взлохмачивая волосы, чтобы стряхнуть с них влагу, и тут заметила, как пристально и будто чуть шокированно смотрел на неё Рик. — Что, реально с трупа? — ахнула она своей догадке.

— Отцовская, — нехотя выдавил он, и тут же мелькнувшую в оливковых глазах искру прикрыла пелена суровой, напускной отстранённости: — Так куда ехать? — уточнил Рик, дав понять, что не хочет продолжения темы.

Что ж, кто-кто, а Лора тонко ощущала, когда любопытный нос лучше укоротить. В конце концов, интересно получалось, что она уже знала о нём как минимум несколько личных фактов, а самой удавалось хранить своё прошлое без лишних расспросов. Это давало ощущение контроля. Форы.

— На Нобистор до «Старбакса», а там свернёшь влево в проулок. Таблички у бара нет, но местные знают, где дешёвое пойло, — не без довольства в голосе ответила Лора, исподтишка наблюдая за Риком.

Он неспешно вёл машину по тёмной улице, широкие ладони расслабленно держали руль. Упоминание отца его явно не задело, просто не было удачной темой для обсуждения. И ведь мог же соврать что угодно, но предпочёл откровенность. Лору не покидало зудящее где-то в самых печёнках беспокойство, которое предсказывало, что она послушно идёт в новый капкан судьбы. Даже когда просто сидит в этом уютном ретро-салоне, где едва слышно поёт с кассеты Ангус Янг. Захотелось чаю и плед.

— Спасибо, что согласилась помочь, — нарушил Рик молчание, которое, надо заметить, совсем не давило плечи. — Уверен, что с твоей проницательностью будет гораздо проще найти ту девушку, да и доверия у неё к тебе будет больше. Ищем худощавую барменшу с розовыми волосами, смахивающую на Аврил Лавин в потасканном варианте.

— Не думаю, что это проблема, вряд ли в таком притоне много работников, — пожала плечами Лора. — Я была там всего раз, вытаскивала перебравшую Кэтрин. На барменш не смотрела вообще, — сделав короткую паузу, она всё же повернула голову и поймала короткий взгляд Рика: — Не за что.

Его тонкие губы тронула слабая, холодная улыбка, уже обращённая к лобовому стеклу. Несколько особо глубоких морщин на лбу разгладились, выдавая, что он всё-таки не стар. Телом, физически приятно развитым, что в сегодняшней одежде прослеживалось ещё чётче, уж точно. Но душой Рикерт старик. Эти глаза видели нечто большее, чем гроб отца и огонь Афганистана. Вчера карта подсказала верно: он видел смерть. Именно она заморозила его до одних слабых внешних реакций для публики.

— Кстати говоря, Кэт обмолвилась о выловленной в канале проститутке…

— Знаю, да, — не особо заинтересовался Рик, выруливая на узкую улочку Нобистор, до которой от квартиры Лоры и станции метро было совсем недалеко. — Этим занимается Давидваче. Я запрашивал у них отчёт о вскрытии. Девушка — немка и не одинокая, жила с сестрой. Не моя компетенция, — он слегка раздражённо постучал пальцами левой руки по рулю, и Лора заметила, как напряглись обтянутые кожанкой плечи. Показалось или нет, но его запястье дернулось от судороги, вызвав едва различимое болезненное шипение.

— Тебя это бесит, так? — с прищуром констатировала она, подтверждая свои догадки о старой травме. — Всё, что не поддаётся контролю. Не в твоих силах.

— Да, — мрачно выдохнул Рик, не отвлекаясь от дороги. — Но в Давидваче свои толковые ребята, разберутся. Итак, налево?

Припарковавшись в тёмном проулке, оба покинули салон с лёгкой задумчивостью на лицах. Лора задела ногой валяющуюся на асфальте бутылку из-под пива, и звук гулко ушёл вверх к окнам тесно сплюснутых в ряд домов. Дождь всё ещё моросил, быстро забираясь холодом под воротник. Не мешкая, она махнула Рику, показывая на неприметную ржавую дверь в подвал. Человеку со стороны в жизни бы не удалось предположить, что за ней скрывалось, так что в кои-то веки плохая наследственность Кэтрин по части алкоголя оказалась полезной.

— Хорошо, что я догадался тебе позвонить, — тихо заметил Рик, проходя вместе с Лорой в подпольный бар, дно Санкт-Паули, моментально бросившее на них стойкое амбре из паров блевотины, спирта и запаха спермы.

— Плохо, что я такая дура и согласилась помочь, — сморщившись, отозвалась Лора.

Он не прокомментировал, лишь пропустил её вперёд на узкой ведущей вниз лестнице, подсвеченной тусклыми жёлтыми лампами. Чем больше шагов, тем громче звуки гомонящего народа: звон стекла, ругань и мужские басы перебивались гулким стуком бильярдных шаров. Наконец перед Лорой и её спутником открылся и сам зал с кривой неоновой табличкой «Сэндмен» над барной стойкой. Довольно тесный, не сильно забитый народом в будний день, он приветствовал вновь вошедших едва слышной музыкой из автомата и густым дымом дешёвых сигарет.

— Да уж, пять звёзд, — хмыкнул Рик и попытался почесать левое плечо, но толстая куртка не позволила, отчего он досадно нахмурился: — Надеюсь, мы тут не задержимся.

— Я тоже, — Лора кивнула и уверенно направилась к барной стойке.

Внимания на них не обращали вовсе. Местные забулдыги продолжали пить пиво и шнапс, двое накаченных байкеров играли в углу за потёртым столом в бильярд. Едкий дым щипал глаза, а запах немытых тел работяг соседствовал с пролитым алкоголем и жареными сосисками. Лора едва заметно передёрнулась, когда сидящий за ближайшим круглым столиком амбал похотливо оскалился, провожая её бедра сальным взглядом. Вот почему она никогда не ходила по таким местам. И всё же в компании полицая и малыша Сива бояться точно нечего, так что она с напускным спокойствием села на высокий барный стул и облокотилась о стойку.

— Чего? — безразлично и не особо приветливо спросила её мрачная барменша со стянутыми в хвост чёрными волосами и пошлым макияжем.

— Моему другу — пинту лагера, а мне просто воды, — кивнув на Рика, Лора попыталась улыбнуться и расположить женщину к себе, но та больше и не взглянула на клиентку, уже отвернувшись к дубовой бочке у себя за спиной.

— Это точно не она, — тихо прошептал Рик, хотя за общим шумом его всё равно никто не стал бы подслушивать.

— Вижу, — Лора неопределённо мотнула головой, сбрасывая внезапные мурашки от близости этого сипловатого шёпота. Мужиковатую барменшу назвать Аврил Лавин не смог бы и слепец. И, когда она грохнула на стойку заляпанную кружку пива и стакан воды, пришлось подключать всё своё актёрское мастерство, задержав отсутствующий взгляд на грубых женских руках: — Надо же… Какая у вас интересная линия жизни…

— Чего? — нахмурилась барменша, поёжившись от умело сыгранного транса. — Эй, фрау, вам хреново? Когда перебрать успели?

— Руку… Прошу, дайте вашу левую руку! — замогильным тоном потребовала Лора, не мигая смотря куда-то поверх головы женщины на полки с бутылками.

— Ну… ладно, — помявшись, барменша неуверенно протянула ей свою ладонь, шершавую и мозолистую.

Краем уха Лора слышала, как сбоку пыхтел Рик, явно сдерживая смешки, но представление разыгрывалось как по нотам. Слепо проведя кончиками пальцев по глубоким линиям на ладони застывшей барменши, она нащупала несколько обрывов. А сама тем временем пыталась проанализировать человека перед собой чисто с рациональной точки зрения. И ей несказанно повезло зацепиться за самую яркую деталь этой натруженной руки.

— Ваш жених…

— Откуда вы знаете про него? — ахнула барменша, глядя на Лору расширяющимися глазами, но та будто не слышала, всё ещё играя транс.

— Линия оборвана, свадьба не состоялась, — безо всяких проблем сделала она вывод: след от недавно снятого кольца был на пальце левой руки, но оно не перекочевало на правую, как принято во время церемонии бракосочетания. — Он исчез из вашей жизни без следа.

— Гнилая скотина, — прошипела барменша с очевидной болью в голосе. — Надеюсь, сдохнет где-нибудь в канаве.

— Судьба не будет к нему благосклонна, — тут же подхватила Лора ответную реакцию, продолжая расслабляюще гладить кончиками пальцев по чужой ладони, якобы что-то высматривая в линиях. — За свой поступок он получит по заслугам. Мужская сила оставит его очень рано, — она поймала прямой взгляд барменши, затягивая в глубину своих глаз, парализуя. — Зато вас ждёт новый шанс построить своё счастье. Я вижу преграды, но они преодолимы, и в конце обязательно будет свет.

Закончив, она выдохнула и отпустила руку. Взяв стакан воды, жадными глотками выпила его до дна. Барменша наблюдала за ней с потрясением на бугристом от акне лице, и тут вмешался Рик:

— Вы простите мою подругу. Когда у неё случается это… озарение, она не может остановиться, пока не скажет человеку всё, что ему нужно знать, — он даже сумел состроить доверительную рожицу, опираясь на стойку: — Медиумы… У них это в крови, да…

— А вы здорово… это, — выдохнула наконец барменша Лоре, взволнованно кусая губы. — Слушайте, а это так любому можно, да?

— Конечно, я не контролирую, когда кровь потребует заглянуть в чужие линии жизни, — таинственно провозгласила Лора. — Но можно попытаться. Кто-то ещё здесь заинтересован в гадании?

— Да, думаю, ей будет интересно, — оживившись, барменша резво отскочила и крикнула в сторону подсобного помещения: — Ханна! Подойди на пять минут!

Из открытой двери выглянула высокая, нескладная девушка с тонкой розовой косой. Вытерев руки о заляпанный маслом передник, она недовольно пробурчала:

— Джоз, у меня колбаски сгорят! Что такое?

— Займусь я твоими колбасками, — отмахнулась барменша. — Вот, поболтай с этой фрау. Уверена, она скажет тебе что-нибудь интересное… Особенно о том, куда приводят шашни с попрошайками, — довольно хмыкнув, Джози удалилась в подсобку, оставив Ханну у бара.

Пока они перепирались, Лора вынула из кармашка рюкзака небольшую фляжку с настойкой и плеснула в освободившийся стакан. Рик глянул на это с лёгким сомнением, и пришлось чуть наклониться к нему, шепнув:

— Тоже пей. Будет странно, если мы пришли в бар и сидим трезвенниками, — она бы ни за что не призналась, но исходящий от него запах бергамота и бензина оказался куда приятней табачного дыма вокруг.

— Тогда почему ты себе не заказала…

— Я не пью чужой алкоголь, тем более в таких местах, — коротко обозначила Лора, отпив вишнёвой настойки своего домашнего производства.

«Хах, да ты никак решила не просто поесть, а выпить вишни с полицаем?» — мысленно усмехнулась она сама над собой, но быстро отмахнулась от этого понимания. Во взгляде Рика застыло нечто снисходительно-насмешливое, и пришлось нехотя уточнить:

— Если бы ты знал, как часто клофелинщиками оказываются не шлюхи, а здоровенные амбалы, было бы совсем не смешно, — Лора хотела добавить кое-что ещё насчёт похотливой мужской природы, которая зачастую выше чужих личных границ, но тут подошла Ханна, и пришлось резко замолчать. Однако бокал с пивом Рик нехотя пригубил, правда, не сделав дежурного глотка.

— Не знаю, с чего Джози решила, что нам с вами надо поговорить, — неловко помялась Ханна, теребя пальцами ворот простой серой майки. На Аврил Лавин она походила, как гусь на лебедя.

— А я уверена, что стоит, — ободряюще кивнула ей Лора и, не утруждаясь хиромантией, сразу заглянула в её маленькие голубые глаза. — У вас какие-то проблемы… Вернее, у вашего близкого друга. Правильно?

— Возможно.

— Какое у него интересное лицо, — полушёпотом продолжила Лора, словно вглядываясь в пустоту. — Светлые волосы… и маска, чёрная маска. Почему играет музыка? Вокруг него так много музыки…

Ханна громко ахнула, заметно побледнев. Обхватив худые плечи руками, она со смесью страха и любопытства смотрела на Лору, а та демонстративно нахмурила густые брови:

— Странно. Он куда-то растворяется. Вот он играл на гитаре — и вот его уже нет. Куда он мог деться?

— Он дома, — быстро отозвалась Ханна. — Должен быть дома. Я ушла на смену три часа назад, и он был в порядке. Но если он опять накурился…

— Мне кажется, его проблемы чуть хуже, чем зависимость. Почему он перестал играть, что случилось?

Ханна замерла, напряжённо переводя затравленный взгляд с Лоры на Рика и обратно. Её заметно трясло, а светлая кожа сравнялась по цвету с мелом. Шумно сглотнув, она несколько раз моргнула и с подозрением прошипела:

— Кто вы?

— Мы хотим помочь ему, Ханна, — быстро перехватил инициативу Рик успокаивающим, баюкающим тембром. — Что бы ни прогнало его с улиц и ни заставило сидеть дома, это нечто куда более опасное, чем мы.

— Мой друг просто хочет сказать, что никто не будет надевать на твоего парня наручники, — красноречиво уточнила Лора, так и не стремясь произносить в этих стенах слово «полиция» и махать удостоверением комиссара.

— Кристоф… К чёрту, это уже до смешного доходит, — вдруг зло вздёрнула подбородок Ханна и решительно сверкнула глазами. — Он неделю не выходит на улицу, я таскаю ему еду и траву. А всё потому что он видел кое-что и испугался до смерти.

— Что именно он видел? — быстро выпалил Рик, хватая момент откровения.

— Да ерунда какая-то. Шёл домой, было уже темно, услышал странный шум в проулке. Заглянул, а там два каких-то бугая запихивали в минивэн девушку. Она уже была в отключке: наверное, накачали чем-то. А ещё на ней была эта… чалма… паранджа… Короче, платки эти восточные, — Ханна небрежно отмахнулась. — Так вот, Кристоф понял, что увидел нечто неположенное и тут умудрился споткнуться о бордюр. Эти громилы его заметили, один кинулся за ним. Пришлось уносить ноги. Хорошо, что район он знает, ушёл дворами. И с тех пор сидит, как мышь, боится, что его ищут.

— Почему не пошёл в полицию? — вопрос от Рика едва не вызвал смех и у Ханны, мрачно поджавшей губы, и у Лоры.

— Потому что в Санкт-Паули никто не верит комиссарам, — снисходительно пояснила вполголоса последняя и залпом допила настойку в стакане, сбрасывая сковавшее мышцы напряжение. — Спасибо за откровенность, Ханна. И, возможно, твой парень прав: ему действительно стоило сидеть тихо. Но сейчас нам нужно его найти, чтобы он рассказал всё это сам, а взамен получил полную неприкосновенность за хранение травки. Так? — она вопросительно подняла бровь, ловя хмурый взгляд Рика.

— Так, — кивнул тот, не споря с такой постановкой дела. Видимо, возможность получить первого стоящего свидетеля была слишком ценна.

— Нобистор, двадцать три, квартира пять. Это фактически через дорогу, — обречённо вздохнула Ханна. — Я позвоню ему, предупрежу о вашем приходе, но сама уйти со смены не могу. Согласна: затянулась его игра в прятки.

***

— Что думаешь? — спросил Рик, как только они вышли на улицу. Дождь закончился, пропитав воздух озоном, и после бара дышать полной грудью для Лоры стало наслаждением.

— Думаю, то, что Ханна не смогла до него дозвониться, — плохой знак, — признала она, засовывая руки в карманы плаща. — Парень в заднице, он явно видел что-то важное, но с подружкой мог всем не поделиться.

Рик легонько коснулся её плеча, снова скрипнув дурацкой старой курткой. Лора выжидающе подняла бровь, стараясь не показать, как сложно для неё было выносить даже такое короткое касание мужчины, не имеющее особого подтекста.

— Ты здорово мне помогла, но сейчас будет опасно откладывать визит к этому парню. Возможно, счёт идёт на часы, так что можешь пока остаться в машине, я тебя обязательно потом подброшу…

— Эй-эй, комиссар, ты сейчас что, хочешь меня кинуть? — возмущённо ахнула Лора, сжимая руки в карманах в кулаки. — Замечательная благодарность: двенадцать из десяти!

— Это может быть опасно, а ты всего лишь гражданское лицо…

— Закрыл бы ты рот, официально уполномоченная мордашка, пока я тебе по ней не двинула, — откровенно обиженно фыркнула Лора на такое недоверие.

«Хотя откуда тебе знать, что я не нуждаюсь в защитниках», — мелькнула в голове справедливая мысль, немного охладившая пыл. Страха и впрямь не было ни капли. Ну что ей могло грозить в компании полицая, его табельного оружия, собственных здоровых ног и малыша Сива? Тем более осталось лишь допросить того парня, получить от него ниточку к ублюдкам, благодаря которым и редеют улицы Санкт-Паули, и, считай, дело закрыто. Комиссар вполне справится без неё, а она сможет работать дальше безо всякой опаски.

— А ты можешь? — холодно усмехнулся Рик одними мышцами лица, но его игру уже становилось привычно не замечать.

— Возьми и проверь, — хмыкнув, Лора поправила рюкзак на плече и смело пошла вперёд него из проулка. Мимо оставленного «Фольксвагена» к горящим огонькам Нобистор.

Рик догнал её за два шага, и теперь это уже ей приходилось за ним поспевать. Его руки незаметно ушли за спину, и Лора искоса поймала этот жест: проверял пистолет, что очевидно. Желание разобраться с творящимся в этом районе странным дерьмом двигало ноги лучше всякой вишневой настойки на танцполе, и Лора поняла, что в крови поселился азарт. Не просто отделаться, а докопаться до истины.

— Если тот парень запомнил номер или марку машины, видел лица тех уродов, то, считай, это уже реальный след, — тихо заметил Рик, и Лора скорее почувствовала, чем услышала его волнение и радость. Или они тоже напускные, как и практически все остальные его реакции? Изображает из себя нормального…

Как и она. Только до нормальности ей всегда было слишком далеко.

— Или Кристоф просто обкурился, и ему привиделась всякая чушь, что тоже может быть. Не слишком-то надежный свидетель.

— Ну, одного теперь не смогут отрицать даже в комиссариате: люди действительно пропадают и не по своей воле, — встав вместе с ней на светофоре, бодро заметил Рик. — Это уже становится чем-то более ощутимым, а, значит, более весомым для моего слегка туповатого начальника.

— Туповатым начальникам редко когда можно что-то доказать, — понимающе вздохнула Лора, невольно вспомнив равнодушную хозяйку гостиницы в Мюнхене, где когда-то пыталась работать горничной. Когда-то, когда ещё хотела оставаться честной гражданкой, верящей в справедливость и власть. Только эта вера сгнила под столом полицая, пока в висок вдавливалось холодное дуло, а горло заполняла вонючая плоть.

Она вздрогнула: казалось, что от промозглого вечера, но на деле ей слишком часто приходилось вздрагивать, как чутко спящей кошке, всегда с прищуром, но не полностью закрытыми глазами. Сейчас она понимала Кристофа как никто, потому что сама бы в жизни больше не пошла в комиссариат своими ногами.

До квартиры гитариста и впрямь было очень близко. Нобистор двадцать три оказалось старым разваливающимся зданием хостела, без консьержа или хотя бы ламп. За дверью было темно настолько, что Лора вытащила смартфон и включила фонарик.

— Давай-ка тут уже вперёд пойду я, — настойчиво продвинулся первым Рик, и она не стала возражать. Особенно когда свет выловил на лестнице осколки, похожие на остатки от разбитой лампочки.

— Не пугай парня зря, вдруг он спит под травкой и потому не брал трубку, — всё же сочла своим долгом сказать ему в спину Лора, поднимаясь следом по ступеням. Шагал Рик исключительно бесшумно, и она невольно восхитилась этой выучкой: ей хватало ловкости, чтобы протаскивать безделицы мимо кассы, но до такой лёгкости было далеко. Особенно когда на подходе к облупившимся дверям квартиры пять Рик вдруг вытянул из-за пояса пистолет, слабо блеснувший в свете её фонарика.

— Что ты…

— Тихо, — прошипел он, кивнув на дверной замок, и Лора подобралась всем телом, увидев раскуроченное месиво, которое от него осталось.

В коридоре давящая тишина и темнота. Рик осторожно толкнул плечом дверь, и она жалобно скрипнула, пропуская незваных гостей в квартиру. Под порогом лежала упавшая железная вешалка для одежды, об которую оба чуть не споткнулись. Резкий гадостный запах ударил по рецепторам: и бару до такой вони было далеко. Пахло похлеще, чем в общественном туалете.

— Останься тут, — в учительско-приказной форме шепнул Рик, поднимая руки и вскидывая оружие наизготовку.

— И ты ни черта не увидишь, — решительно отказала Лора, хотя отвращение, страх и инстинкт нарастали ломотой коленей. В доказательство своего аргумента она добавила фонарику яркости и перешагнула через вешалку, проходя следом за Риком вглубь помещения. В горле встал комок от царящего тут смрада.

В комнату слабо светили уличные фонари, шторы не были задёрнуты. И благодаря этому, едва преодолев тесный коридор, они оба смогли разглядеть перед собой странный силуэт — человека, будто парящего в воздухе. Лора спешно перевела на него свет, борясь с желанием швырнуть в тень чем-нибудь увесистым, но этого не требовалось.

Фонарик высветил висящее на крюке от люстры тело: не висельника, а подвешенного за загривок, как нашкодившего Кевина Маккалистера подвешивали воры. Вот только вряд ли у того мальчишки так же свешивались из распоротого живота внутренности до самого пола, образовав на ковре огромную коричнево-алую лужу, воняющую совсем не кровью. В ужасе Лора не могла отвести взгляда, телефон затрясся, но выхватил лицо Кристофа. То самое, татуированное маской Санта Муэрте, лицо оказалось с зашитым яркой алой нитью ртом прямо по чёрным зубам скелета на подбородке и над губами. Зашитым грубо, но предельно крепко, измазанным той же коричневой субстанцией, что вывалилась из распоротых кишок.

Есть вишню с комиссаром Риком Шаттеном было плохой, очень плохой идеей.

Примечания

18

Выражение «с кем-либо плохо есть вишню», mit j-m ist nicht gut Kirschen essen — с ним лучше не связываться (аналог русского «с ним каши не сваришь»).

19

Кнайпе — питейная, немецкий бар.

20

Шмукштрассе — Китайский квартал Гамбурга, Чайнатаун.

21

Магриб — вечерний намаз в исламе.