Тайна Белой страны

Катерина Лаптева

Раз в три года на небосводе Цветландии зажигается самая яркая звезда – Октавия. Принцесса Златовласка и её друг Мыслик очень хотят увидеть, как это происходит. Но вместо звезды ребята видят неясные вспышки… А тут ещё и Засониус просыпается! А все знают: если маг вышел из своей башни – жди беды. В попытке выяснить, что случилось с Октавией, ребята отправляются в путешествие по самой загадочной стране барсольедов. Смогут ли они выяснить судьбу звезды и раскрыть главную тайну Белой страны?

Глава, в которой герои встречают старого друга

Златовласка сладко потянулась и села в кровати. Окошко было приоткрыто, но девочка совсем не мёрзла под уютным спок-одеялом. Ах, как же сладко ей спалось! Снилось что-то тёплое, интересное… Как будто она вновь путешествует по Цветландии. Принцесса тоскливо оглядела горы свитков и книг. С того летнего дня, когда их с Мысликом приняли в Совет, она трудилась над законами и положениями нового мира каждый день. Девочка так боялась, что из-за юного возраста её не примут всерьёз… Она даже позабыла о своём дне рождения, и если б не Мыслик с родителями, пропустила бы этот день!

В последние несколько месяцев девочка чувствовала себя совсем не девятилетней принцессой, а скорее умудрённой опытом старушкой. Всё-таки Мыслик был прав — надо почаще отдыхать и отвлекаться. Едва успела девочка подумать об этом, как в дверь требовательно и нетерпеливо постучали.

— Заходи, Мыслик, — улыбнулась принцесса. Друга она могла узнать даже по стуку в дверь.

— Ну что, выспалась? — врываясь в комнату как метеор, бодро спросил Мыслик. — Я принёс тебе солёную кукурузу и крекеры от Крока. Кажется, он полностью занял королевскую кухню!

— Повара вряд ли от этого в восторге, — улыбнулась девочка.

— О да! Такими «довольными» я их давно не видел, — расхохотался Мыслик — Мамиус уже распорядилась, чтоб Кроку выделили отдельную комнату для его занятий кулинарией. Так! — Мыслик громко хлопнул в ладоши, меняя тему. — Ешь скорее, и идём готовиться. Телескоп я одолжил у Засониуса, крышу подготовил, а крокодудлов и капризулек занял делом! Так что мешаться под ногами не будут.

— Как тебе удалось? — заинтересованно спросила принцесса, с удовольствием вгрызаясь в сочную солёную кукурузу.

— Проще простого. Перед крокодудлами я поставил четыре корзины спелых груш, они сейчас вдохновенно готовят во главе с Кроком. А каризулькам показал наши грядки с поздней земляникой. После океана жалоб, слёз и сетований они приступили к прополке! Потом они будут ягоды собирать, так что у нас есть пара часов. Как раз успеем встретить Октавию!

— Странно, что мы раньше её не встречали, — с набитым ртом проговорила девочка.

— А ты вспомни — мы узнали-то о ней лет в пять! А когда нам с тобой было по шесть, и она зажигалась вновь, мы позорно проспали. Как дети малые, — покачал головой Мыслик. — Но больше всего мне жаль, что мы у мохнолапов про неё толком ничего не узнали. Какая она — Октавия? Ведь в книгах про эту звезду очень мало написано.

— Должно быть, она огромная, — предположила Златовласка, — и вряд ли пытается спрыгнуть на землю!

— Точно, иначе она половину Цветландии разрушила бы! Ну или её со всех сторон обложили мурчащими мохнолапами… Ну что, ты готова?

Златовласка бодро кивнула. После сна и вкусного ужина девочка чувствовала себя прекрасно. Они с Мысликом, не теряя времени зря, направились к лестнице, ведущей на крышу. Мыслик от нетерпения подпрыгивал, да и принцесса была очень рада, что они увидят звезду.

Но на крыше их ждал неприятный сюрприз: перепачканные землёй и по-прежнему недовольные капризульки, которые начали ныть, едва завидев наших героев.

— Ну как же так, Хнык-Хлюп? — раздосадованно спросил Мыслик самого красного из гномов. — Неужто вы так быстро справились?

— Мало грядок, — заныл гном под нестройный хор всхлипов своих товарищей. — Ой, ма-а-а-ло…

— Что же делать с ними? — рассерженно вздохнул Мыслик. — Спать укладывать? Так это мы точно всё на свете пропустим!

Златовласка же решительно подошла к гномикам, присела на корточки и строго произнесла:

— Так! Хотите остаться с нами и посмотреть на звезду? Тогда хватит ныть!

Гномы как по команде захлопнули рты, но смотреть продолжали обиженно.

— Если услышу хоть всхлип — отправлю спать, — тем же строгим тоном произнесла принцесса. — Ясно?

Капризульки недовольно закивали, по-прежнему не произнося ни звука.

— Ловко, — шёпотом сказал Мыслик подруге, присаживаясь на одеяло.

— Я переписываюсь с Капризом, — улыбнулась девочка, — он учит меня правильно разговаривать с капризульками.

Мыслик одобрительно покивал головой.

На несколько минут все замолчали, глядя на звёздное небо. Оно казалось волшебным, далёким и прекрасным. Звёзды только-только стали появляться на небе, и Златовласка с Мысликом тепло улыбались, вспоминая своё путешествие по Синей стране. Наверняка Поднебесье уже наполнилось уютным мурчанием мохнолапов и ярким сиянием звёзд.

— Интересно, как там Скорик? — со вздохом произнёс Мыслик. Метеор так и жил то на небе, то со своими хозяевами в замке.

— Я думаю, отлично, — мягко произнесла Златовласка. — Я тоже по нему скучаю, но ему там и правда хорошо.

— Ну да, — грустно улыбнулся мальчик.

Капризульки, заслышав имя метеора, беспокойно завозились на своих местах. Скорика они невзлюбили с того момента, как он украл колпак Плака, желая вернуть украденный ключ Мыслика.

— Долго они не смогут молчать, — покачала головой Златовласка.

— Может, рассказать им про Октавию? — задумчиво предложил Мыслик. — Сказки они вроде любят, а это — чем не сказка?

— Отличная идея! — одобрила Златовласка. — Но разве ты много знаешь о ней? Ты вроде говорил, что в книгах удалось найти совсем мало.

— Да, но всего, что я собрал по крохам, вполне хватит, чтоб отвлечь капризулек, пока Октавия не засияет. А потом отправим их спать.

И Мыслик, взяв с гномов обещание не перебивать, заговорил:

— Октавия — это самая яркая и большая звезда на небосводе Цветландии. Она зажигается каждую осень: в восьмой день второго осеннего месяца, и потому получила такое название. Говорят, Октавия — знак того, что скоро наступят холода. С давних времён именно Октавия возвещала приближение зимы. Жители Цветландии всегда ждали появления звезды, как знака скорых заморозков. Есть даже такой стишок:

Коль Октавия в небе зажжётся,

Тёплой осенью в вечер восьмой,

Попрощайся ты с ласковым солнцем,

И готовься к свиданию с Зимой.

Мыслик немного помолчал, а затем продолжил:

— Народ Цветландии сочинил про звезду несколько легенд. Одна из них гласит, что Октавию зажигает волшебник, живущий в Поднебесной стране. А согласно второй — это душа прекрасной феи, которая пожертвовала собой ради спасения любимого, и вынуждена была навсегда остаться звездой…

Златовласка тихо произнесла:

— Как красиво!

Но Мыслик тут же усмехнулся и снисходительно добавил:

— Всё это, как нам теперь известно, полная ерунда! Ведь все звёзды зажигают наши друзья мохнолапы.

— Ой, осталось совсем немного… Вот сейчас она зажжётся. Вы готовы?

Капризульки все как один открыли рты, заворожённо глядя на небо. Златовласка усмехнулась. Мыслик и впрямь смог увлечь гномов. Увидеть на их лицах что-то, кроме обиды и недовольства, было подобно чуду. Девочка последовала примеру гномов и посмотрела на небо. Надо сказать, что пока Мыслик говорил, на небосводе произошли некоторые изменения: небольшие облачка кучковались над королевством, потихоньку затягивая ночной купол.

— Ну вот, — огорчённо вздохнула девочка, — разве мы что-то разглядим сквозь эту пелену?

— Да ты что, — улыбнулся Мыслик, настраивая телескоп, — Октавии такие облака не помеха. Она самая яркая, мы всё равно увидим её… Смотри!

И точно. Даже сквозь облака наши герои вместе с капризульками увидели разгорающееся сияние новой звезды. Это было так прекрасно!.. Словно яркую краску разливали прямо на небе. Правда, сияние было неровным, мерцающим, будто что-то мешало Октавии разгореться в полную силу. Вдруг свет и вовсе превратился в короткие ослепительные всполохи, похожие на молнии! Облака тем временем продолжали наползать друг на друга, всё сильнее закрывая обзор. И внезапно звезда вспыхнула с новой силой! Засияв так ярко, как солнце, она столь же быстро погасла совсем. Всё это произошло так быстро, что ни Златовласка, ни капризульки не успели сориентироваться: они просто сидели, глядя вверх, ожидая, что звезда вот-вот засияет… Только Мыслик выглядел встревоженным. Он что-то бормотал и внимательно оглядывал небо — не только в том месте, где должна была быть Октавия.

— Что такое? — наконец насторожилась принцесса. — Мыслик, так должно быть? Она сейчас зажжётся?

— Нет, не думаю, — покачал головой мальчик, — что-то явно пошло не так…

— Ты не знаешь, такое уже бывало раньше?

— Никогда не встречал упоминаний ни о всполохах, ни о том, что звезда не зажигалась, — пожал плечами Мыслик.

— Думаешь, произошло что-то плохое?

— Плохое или нет, я не могу сказать. Но её появление чем-то или кем-то прервано. Нужно поговорить с мохнолапами.

— Я пойду за родителями, а ты зови Мрява, — вскочила девочка.

Но тут капризульки, почуяв неладное и увидев тревогу наших героев, как по команде разревелись. Хнык-Хлюп старался громче всех, ещё и топая ножками в красных башмаках. Златовласка, успевшая забыть о гномах, покачала головой и строго сказала:

— Всё хорошо, просто звезда пока не зажглась. Сейчас мы выясним, что случилось. А вы идите-ка спать!

Гномы, продолжая рыдать крокодильими слезами, всё же пошли за принцессой. Но не успели они подойти к лестнице, как на крышу ловко, несмотря на возраст, забрался Засониус. Брови его были тревожно нахмурены, колпак съехал на бок, а мантия, наброшенная второпях, была надета наизнанку.

— Ваше Ма-магичество, — от удивления Златовласка запнулась, — а вы что тут делаете?

Мыслик при виде мага вытаращил глаза в изумлении. Однако выражение удивления быстро сменилось тревогой на лице мальчика.

— Что, всё совсем плохо? — тихо спросил он.

Всем в замке было известно, что Засониус вылезает из своей башни в крайне редких случаях, когда происходит что-то действительно серьёзное. Ведь даже борьбу Цветландии с Монстром маг проспал, уверенный, что Мыслик, Златовласка и их друзья справятся сами. А сейчас из-за какой-то звезды вдруг вышел из башни!

Капризульки, увидев старого мага, и заметив тревогу и страх на лицах наших друзей, почти забились в истерике.

— А ну-ка цыц, — хриплым голосом тихо произнёс Засониус. Он даже не взглянул на гномов, но те мгновенно замолчали — словно по волшебству!

— Мохнолапов вызвали? — спросил маг у друзей.

— Пока нет, Ваше Магичество, — ответил Мыслик.

— Вызывай, — коротко приказал волшебник.

Всё это время он неотрывно смотрел в небеса, на то самое место, где должна была воссиять Октавия. Маг словно застыл, высматривая на небе что-то, недоступное взору наших друзей.

Златовласка поймала взгляд Мыслика и кивнула ему. А сама постаралась увести гномов с крыши — если ситуация и впрямь такая серьёзная, капризульки будут только мешаться.

Мыслик тем временем посмотрел наверх и громко произнёс:

— Мряв! Вызывает Мыслик! Срочно!

Мальчик знал, что над дворцом всегда дежурит один из мохнолапов, а магическое устройство небесной страны позволяет слышать всё, что мохнолапы хотят услышать с земли.

Мыслик не успел даже договорить последнее слово, как из воздуха возникла радужная лестница, по которой сломя голову бежал толстенький кот. Неповоротливые лапы неловко перебегали со ступеньки на ступеньку, а пушистый хвост торчал, словно ёршик. До конца лестницы оставалось ещё довольно много ступенек, но Мряв (а это был он) уже издалека закричал:

— Вы видели? Видели??

— Хватит вопить, спускайся, — по-прежнему негромко, но весомо проговорил Засониус. Голос его был хриплым, будто волшебник только недавно проснулся.

— Ваша Магичество, — произнёс мальчик, пока небесный мохнолап спускался, — вы что-то почувствовали? Скажите, нам грозит опасность?

Засониус медленно, словно нехотя, перевёл взгляд на Мыслика. Несколько секунд маг смотрел на него, затем медленно произнёс:

— Я пока не знаю, насколько серьёзна угроза. Да и есть ли она вообще. Во всяком случае, для Цветландии.

— В таком случае почему же… — мальчик запнулся. — Почему же вы пришли?

На это Засониус не ответил, лишь нахмурил брови и вновь устремил взгляд в небеса.

— Ваше маг-ичество, — икнул подоспевший и запыхавшийся Мряв, — звезда…

— Я видел, — коротко кивнул маг, глядя на кота. — Что удалось узнать?

— В это время дежурил Фуф. Боюсь, на его слова полагаться не приходится…

— Хоть что-то есть? — упорствовал маг.

В это время на крышу как раз забралась Златовласка. А следом — Папиус с Мамиус.

— Засониус, — встревоженно произнёс Папиус, помогая жене подняться на крышу. — Что случилось?

— Пока не знаю, — поморщился старый маг, сетуя на то, что его разговор с мохнолапом прервали.

Мряв поклонился королю с королевой и тут же затараторил:

— Мы пели звёздам, никто из нас не смотрел в сторону Белой страны. На границе был Фуф, но, как я уже сказал его Магичеству, от него всегда мало толку. Он ещё расскажет вам сам, что именно видел, но пока Фуф спускается, я введу вас в курс дела.

Октавия мерцала — так обычно бывает перед зажжением — а затем были яркие всполохи, словно молнии или…

— Магия? — сдвинув брови, произнёс Засониус.

— Да, — муркнул Мряв, — там было так облачно! Барсольеды и так скрытные, словно семейство мыжей, а тут границу заволокло каким-то странным туманом, который пахнет сахаром. Даже в нашу страну он просочился!

— Видел он хоть что-то, когда были всполохи? Очертания, силуэты? — спросил маг.

— Говорит, что видел очертания человека и… дракона.

Засониус задумчиво покачал головой. Златовласка, которая во все глаза смотрела на мага, подумала, что тот заранее знал, что скажет кот.

Все молчали. Даже король с королевой боялись тревожить мага — они просто ждали, что скажет старый волшебник. Было ясно: маг знает об Октавии и её исчезновении больше, чем остальные на крыше. А ещё все понимали, что из-за пустяка Засониус ни за что бы не проснулся.

Тишину внезапно нарушили чьи-то тяжёлые шаги и громкое пыхтение.

— Уф! Сколько ступенек! Ушки-котушки! Зачем же их столько?

Все как по команде глянули на радужную лестницу, по которой спускался чрезвычайно упитанный кот. Его голова была такая крупная и круглая, что ушки казались по сравнению с ней двумя маленькими пупырышками. Зато щёки, какие потрясающие у кота были щёки!

— Фуф, наконец-то! — Мряв махнул приятелю лапой.

— Я раньше думал, что Мряв упитанный, — шепнул Мыслик Златовласке.

Тем временем Фуф практически скатился с трёх последних ступенек и оказался рядом с Мрявом.

— Кошачьи усы, это же король с королевой, — нараспев промурчал кот, преклоняя круглую ушастую голову, — приветствую вас!

— И мы тебя приветствуем, славный Фуф, — ласково ответила королева, а все остальные лишь кивнули коту. — Ты не мог бы нам рассказать, что случилось с Октавией?

— Конечно, Ваше величество. Октавия не зажглась.

— Так, а поподробнее, — поторопил кота король.

— Я видел всполохи света, молнии и очень густой и сладкий туман, — спокойно ответил Фуф, — и ещё силуэты человека и дракона. Но всполохи были такие яркие, что я толком не разглядел, что именно там происходило.

— Ты пытался связаться с барсольедами?

— Конечно, — кивнул кот. — Молчат-помалкивают.

— Что ж, теперь попробуем мы, — решительно произнёс король и направился к радужной лестнице.

— Ваше Величество, — неожиданно громко проговорил Засониус, — Можно вас на пару слов?

Маг отвёл короля в сторонку, и они начали тихо переговариваться. Причём король хмурился, словно Засониус говорил что-то не очень приятное. Тот же раздражённо вздыхал и нетерпеливо притоптывал ногой. Все молча следили за их беседой.

— Так Октавия зажигается в Белой стране? — нарушила молчание принцесса.

— Мы думали, это ваша звезда, — добавил Мыслик, обращаясь к Мряву.

— Нетушки, — ответил за него Фуф, — и слава Поднебесью! Лапки-царапки, сколько с ней должно быть хлопот!

Тем временем Папиус и старый волшебник закончили разговор и вместе направились к радужной лестнице.

— Милая, идём с нами, — позвал Папиус королеву, — и ты, Мряв. Надо осмотреть границу с Белой страной. Только говорить с барсольедами будет Засониус.

Король произнёс это так, словно эта мысль его не радовала.

— Папа, а как же мы? — воскликнула Златовласка.

— Вы остаётесь тут.

— Но…

— Принцесса, — ворчливо перебил её маг, — нам не нужно столпотворение около границы!

Златовласка нахмурилась, но подчинилась. Взрослые вместе с Мрявом заспешили вверх по лестнице. Фуф тем временем умывался, тихо напевая песенку.

— А ты разве с ними не пойдёшь? — спросил мохнолапа Мыслик.

— Опять по лестнице, да ещё вверх? Нет уж, ушки-лягушки, мне хватило спуска! Может, я чуть-чуть погощу во дворце?

— Конечно, мы будем рады гостю, — буркнула принцесса. Она была недовольна тем, что взрослые не взяли их с собой.

— Злата, брось, — улыбнулся Мыслик, — мы всё равно потом всё узнаем!

— Дело не в этом! Зачем принимать нас в Совет Цветландии, если нам не разрешают участвовать в таких переговорах? Это нечестно. Разве я не заслужила хотя бы…

— Ваше высочество, — нараспев промурлыкал Фуф, перебивая принцессу, — не расстраивайтесь вы так, кошки-матрёшки. Ничегошеньки они не узнают там!

— Почему это? — быстро спросил Мыслик.

— Это же барсольеды, — кот почесал маленькое ушко лапой, — даром, что из Белой страны — всё-то у них тайком, словно у крыльяхлопов каких-нибудь. Но… Я могу вам рассказать кое-что, если у вас найдётся кастрюлька молока и сковородка рыбки…

— Зачем так много? Кто-то ещё спустится?

— Вовсе нет, просто ради здоровья моей шёрстки я должен питаться очень хорошо, — и мохнолап с нежностью погладил свой большой живот.

Мыслик с Златовлаской переглянулись и заулыбались.

— У тебя очень красивая шёрстка, Фуф. Пожалуй, и правда стоит угостить тебя поздним ужином.

И ребята вместе с довольным котом спустились с крыши и направились прямиком на кухню. Мыслик от нетерпения бежал впереди, Златовласка тоже то и дело подгоняла медлительного кота. Нашим героям не терпелось узнать, что хотел рассказать им хитрый мохнолап.