Когда рушится мир. Сквозь звезды к счастью

Катерина Кант (2024)

Катерина Виола Кэмбелл — не просто командер звездного флота, она — киборг, посвятивший свою жизнь службе и карьере. Прекрасная, сильная и выносливая, она ведёт свой экипаж на очередную миссию, не подозревая, что привычный мир вот-вот рухнет. Внезапные испытания и неожиданные враги ставят под угрозу не только её задание, но и саму жизнь. Сможет ли Катерина преодолеть все трудности, найти счастье в новом мире и обрести настоящую любовь? И как в эту историю вписываются драконы? Погрузитесь в захватывающий мир приключений, где технологии и магические миры переплетаются в удивительном танце судьбы.

Глава 2

Тишину каюты прорезал громкий звон будильника. Не мешкая, Катерина протянула руку и помахала ей в воздухе, как бы отгоняя невидимого духа сна, давая понять системе, что она уже проснулась и готова к дальнейшим действиям. Девушка всегда поднималась с первым звонком — такова была школа жизни, закалившая её характер и волю. Изображения земных лесов, отбрасываемые на белоснежные стены, потухли, проектор ещё немного погудел, и выключился.

Зевая, Катерина распахнула глаза и села, словно цветок, раскрывающийся навстречу утреннему солнцу. Она по привычке поднималась медленно, давая возможность организму привыкнуть и смириться с пробуждением, пробуждая в себе внутреннюю гармонию. Резкие подъёмы ни к чему хорошему не приводят и портят нервную систему, особенно если ещё пребываешь в «спящем режиме», подобно кораблю, дрейфующему в спокойных водах. Катерина похлопала себя по щекам, отчаянно зевнула, взъерошила шевелюру коротких волос и потянулась, словно кошка, наслаждаясь каждым движением.

Наконец поднявшись с кровати, Кейти сделала небольшую разминку, наблюдая за собственным отражением в высоком зеркале. Тугие, тренированные мышцы красиво перекатывались под кожей, небольшие кубики пресса выделялись особенно отчётливо, как высеченные из мрамора. Спортивная фигура, скрытая под эластичным спортивным бельём телесного цвета, смотрелась красиво и статно, словно она была легкоатлетом, подобно персонажам, описываемым в древней Греции. Не хватало лишь белоснежной туники и венка на голове, чтобы завершить этот образ античной богини.

— Вода подана, — электронным голосом возвестила система.

Катерина сделала два плавных колеса в сторону и оказалась прямо у небольшой встроенной кухни. В этот момент она почувствовала лёгкую негу, когда лик кухни, озарённой белизной, открылся ей как ворота в новый день. Подобная техника присутствовала во всех каютах экипажа и представляла собой белоснежные шкафы с ящиками и пищевым холодильником. В одной из стенок шкафа была встроена прозрачная панель. За ней компьютер собирал и разогревал еду, а также подогревал и подавал воду. Прозрачная панель, отражая свет ламп, словно раскрывала тайны домашнего тепла. Вот и сейчас панель плавно отъехала в сторону, открывая высокий пластиковый стакан, до краёв наполненный жидкостью.

— Температура? — уточнила Катерина вслух, обращаясь к системе.

— Всё как вы любите, комнатная, — таким же безжизненным голосом ответила она.

Удовлетворённо кивнув, девушка протянула руку и, схватив стакан, принялась пить небольшими глотками, чувствуя, как прохладная вода приятно освежает горло. Она всегда ценила точность и надёжность системы, которая безукоризненно выполняла свои функции, обеспечивая комфорт и удобство в условиях космического путешествия. Попутно девушка выудила из хранилища чистую и свежую спортивную форму, состоящую из майки и плотных леггинсов, и облачилась в неё, натягивая на ноги высокие кроссовки с прорезиненной специальной подошвой. Они идеально повторяли форму стопы и почти не ощущались на ногах, не мешая заниматься спортом.

Спортивная одежда, специально разработанная для космоса, была не только удобной, но и функциональной, позволяя телу дышать и минимизировать потоотделение. В таких условиях девушка могла полностью сосредоточиться на тренировке, не отвлекаясь на дискомфорт и не думая о земных заботах.

— Вы, как всегда, пунктуальны, — сделал своеобразный комплимент компьютер и личный помощник Катерины, его голос звучал как механическая симфония.

— Ты же меня знаешь, не люблю изменять привычкам, — с улыбкой ответила она, её глаза искрились весельем.

Допив воду, Кейти подошла к входной двери и приложила кисть руки к кодовому окошку. Дверная панель с тихим шумом отъехала в сторону, демонстрируя пустынные коридоры с приглушённым электронным светом, похожим на лунные дорожки. Она на мгновение задержалась на пороге, глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы настроиться на предстоящую тренировку.

Катерина побежала вперёд, стараясь выгнать из собственной головы неприятные мысли о прошлом. Обида до сих пор клокотала в душе девушки, и Кейти даже начала сомневаться, что когда-нибудь сможет простить Эда и его отвратительный поступок. Бег всегда помогал сосредоточиться и выгнать непрошенные мысли, как метла, сметающая пыль. Она чувствовала, как с каждым шагом её тело наполняется энергией, а разум очищается от тяжёлых воспоминаний, словно свежий ветер, проносящийся через открытое окно.

Конечно, заниматься подобными нагрузками можно было и в тренировочном зале, на беговых дорожках, но Катерине всегда нравился простор. Беготня на одном месте не вдохновляла, а экипаж давно привык к носящемуся по коридорам коммандеру. Для Катерины же такое развлечение превращалось порой в бег с препятствиями. То на роботов наткнёшься по пути, то на членов экипажа. А уж если встретится платформа, на которую обычно скидывают детали и технику, — пиши пропало!

— Ой, командир! — окликнул её знакомый женский голос, и Катерина от неожиданности резко остановилась. Это было как неожиданной подножкой, прерывающей поток её мыслей.

Изумлённо обернувшись, она увидела активно машущую ей девушку. Электронный глаз засветился, фокусируя зрение, и Кейти с улыбкой признала в незнакомке свою хорошую подругу. Их встреча наполнила её счастьем, несмотря на упрёки Лесли, которая по-прежнему оставалась прямолинейной и откровенной.

Глубоко дыша, Кейти подошла ближе к каюте подруги.

— Лесли!

— Ты совсем совесть потеряла! Двое суток в пути, а ты ни разу не навестила! — принялась бранить она с ходу.

Лесли Мэй Саммерс была жгучей, кудрявой шатенкой. Высокой, притягательной и с очень длинными ногами — словно настоящая модель, сошедшая с обложки модного журнала. Однако, вопреки ожиданиям, Саммерс была самым натуральным технарём — как по образованию, так и по образу жизни. И одевалась всегда соответствующе — в армейские сапоги и комбинезон, будто готовая к любым испытаниям. Категорическая выраженность Лесли дополняла её яркую внешность, создавая контраст с её отношением к жизни.

— Слышала, ты с бывшим столкнулась? И как оно? Не было желания съездить по морде своей высокотехничной рукой? — хихикнула она, её высокий голос прозвенел, как серебряный колокольчик.

Катерина в изумлении распахнула глаза, словно увидела привидение.

— Как узнала?

Лесли лишь недовольно фыркнула в ответ.

— Ты как будто с Пелагеи свалилась, забыла, как это происходит? У местных сплетниц глаза имеются даже на затылке. Растрепали, конечно!

Кейти лишь закатила глаза. Конечно, сказать ей лично в лицо нечто подобное никто бы не посмел, ну, кроме Лесли, конечно. Лесли была как свежий ветер, сметающий все преграды на своём пути, её прямолинейность всегда поражала и восхищала.

— Ты меня только ради этого звала? Прерываешь мою тренировку, график сбивается, — недовольно проворчала коммандер, как будто её выдернули из самого важного дела на свете.

Подруга надулась, подобно воробью, казалось, даже её очаровательные кучеряшки встали дыбом, словно маленькие пружинки.

— Такая ты порой надменная, Катерина! Иногда так и хочется врезать, — её голос дрожал от сдерживаемого гнева.

— А ты попробуй, в чём проблема? Или трусишь? — Кейти широко улыбнулась, а в глазах заискрили смешинки.

Лесли сложила руки на груди и отвернулась, словно пытаясь скрыть своё смущение.

— Не с моим уровнем боевых навыков точно. Я-то, может, и врежу, но ты ведь потом ответишь, — уныло прокомментировала она, её голос звучал так, будто она уже представляла себе печальные последствия.

Катерина расхохоталась, её смех развеял всё уныние Саммерс, и она похлопала подругу по плечу, словно передавая ей заряд энергии.

— Хочешь, зайду к тебе вечером? Поболтаем.

Саммерс тут же оживилась, её глаза засветились радостью, как фонарики на новогодней ёлке, наполняя пространство теплом и светом.

— О! А у меня как раз припасена бутылочка самогона с Марса! — воодушевилась девушка, её голос звенел от предвкушения.

Катерина невольно скривилась от лёгкого отвращения и недоумения.

— Самогон с Марса пьют лишь самые отчаянные психи! — сказав это, Кейти вдруг вспомнила, с кем имеет дело. — Сумасшедшая! — покачала она головой сокрушённо, словно не веря в происходящее.

— У меня смена будет с завтрашнего дня, так что я свободна. А тебя никакая выпивка не сломит, чего теряешься? — в голосе подруги так и сквозил вызов, словно она бросала перчатку на ринг.

— Зайду вечером! — бросила Кейти через плечо, возобновляя свой забег. Однако не успела девушка сделать и десятка шагов, как коммуникатор на руке завибрировал, отчаянно требуя внимания к себе.

Катерина остановилась и нажала на кнопку. Мини-голограмма высветила до боли знакомое лицо, и, тяжело вздохнув, Катерина отошла в удачно расположенный поблизости тупик. На её лице отразилась настоящая мука, словно она встретила призрака прошлого, но всё же девушка приняла сигнал и недовольно ответила:

— Ну, здравствуй, Эдвард, — её голос был холоден, как лёд, отражая всю глубину её разочарования и обиды.

— Катерина, — выдохнул он с облегчением, словно сбросил тяжёлый груз с плеч. — Переживал, что ты не примешь мой сигнал.

— Признаться, была такая мысль. Зачем вызываешь?

— Хотел поговорить с тобой, думаю, нам стоит объясниться, — его голос был полон тревоги и какого-то ожидания, словно он стоял на краю пропасти и не знал, что ждёт его дальше.

Кейти усмехнулась холодно, ероша короткие волосы, пытаясь унять внутреннее напряжение, которое распирало её изнутри.

— Ты серьёзно? Объясниться? Спустя столько лет, да ещё и по голографической передаче? Умнее ничего придумать не мог? — слова срывались с её губ, как острые осколки стекла.

— Кейти, — голос Эда стал серьёзным и решительным, — я понимаю, что время не подходящее, но ждать больше не мог. У меня нехорошее предчувствие…

— Ах, у тебя предчувствие, значит? — артистично изумилась девушка и рассмеялась. — Эдвард, давай говорить откровенно. Много лет назад ты сделал свой выбор. Уже слишком поздно менять решения, не находишь?

— Кейти, я не хотел, прошу, послушай меня… — его голос неожиданно дрогнул.

— Эди? С кем ты разговариваешь? — из коммуникатора раздался нежный женский голос, мягкий и обволакивающий, как шёлк. Катерина ни с кем не смогла бы его спутать — Рита!

— Это просто смешно, — сказала она устало, её голос прозвучал как эхо в пустом зале, отражая всю глубину её разочарования и усталости.

— Кейти, нет, постой, это не то…

Однако она уже не услышала окончания фразы, отключив передатчик и введя режим блокировки. После этого Кейти устало облокотилась о ближайшую стену и грустно, надломленно рассмеялась. Девушка ощутила, как в уголках глаз начинало щипать, и до боли сжала кулаки так, что ногти впивались в ладони. Она больше не позволит так измываться над собой. Не позволит никому ранить собственное сердце, и, если потребуется, вырвет его напрочь и заменит на имплант.

С этими мыслями Кейти набрала в лёгкие побольше воздуха, выдохнула и, уже совершенно спокойная и собранная, побежала дальше. Каждое движение напоминало о том, что она — несломленная сила, готовая преодолеть любые преграды. В её глазах горел огонь решимости, а сердце билось в такт с её шагами.

Она бежала, оставляя позади тени прошлого, словно стряхивая с себя пыль воспоминаний. Коридоры станции стали для неё ареной, где она вновь и вновь доказывала себе свою силу и независимость. Впереди её ждали новые испытания, но теперь она была готова встретить их лицом к лицу, не отводя взгляда и не дрогнув.

***

Итак, вернемся к делам насущным! — прозвучал веселый голос капитана Джексона, нарушивший тишину. — Дитрих, мой славный правый пилот, удостоверься, что не включена громкая связь. Будет обидно разболтать личные секретики всему кораблю, как в прошлый раз.

Юноша повернулся, виновато вжав голову в плечи, как черепаха, прячущаяся в панцирь. Его очаровательные, еще по-детски пухлые щеки покрылись ярким румянцем, словно алые маки на утреннем лугу. Катерина, стоящая рядом с креслом кэпа, невольно умилилась этой трогательной картине.

— Что мы имеем в данный момент? Три дня в пути, космос спокоен и тих, что бывает крайне редко, возрадуемся же! У нас на борту неопознанный, загадочный научный объект. О, и… Кейти, когда ты собираешься найти себе парня?

От такого вопроса девушка подавилась воздухом и возмущенно посмотрела на Джексона, будто он предложил ей прыгнуть с обрыва.

— Как только найду мужчину, который не побрезгует женой с военным чином, сложным характером и металлическими составляющими в придачу, — для полноты картины она помахала перед лицом капитана серебряными пальцами, сверкающими в ярком свете ламп.

Джексон усмехнулся, его улыбка была подобна хитрому оскалу.

— Звучит как недостижимая цель, — сказал он.

— Не жалуйтесь, коммандер. У вас хотя бы одна из последних разработок установлена, совершенная, качественная и, признаться честно, красивая, — начала возмущаться одна из младших офицеров, служащая на мостике переводчиком. — Знаю одного парня, он себе тоже протез установил, но тот вышел из строя в первом же космическом рейде. Ему пришлось долго ждать замены, так как многие комплектующие стали труднодоступны из-за резкого скачка цен.

— Нечего конечности из иллюминатора высовывать, — пробубнил капитан недовольно.

— Ничего он не высовывал! — раздражённо бросила собеседница, её голос дрожал от негодования, а глаза сверкали недовольством.

— А ты откуда знаешь? Свечку держала? — ехидно поинтересовался кэп, явно злорадствуя.

Офицер побагровела и недовольно сжала пухлые губы, пытаясь удержать поток слов, готовых вырваться наружу, как бурлящая лава из вулкана.

— Если позволите, я считаю, что наш коммандер — одна из красивейших женщин во всём флоте, — раздался скромный голос правого пилота, подобно робкому ветерку. — Какая жалость, что я слишком юн.

— Вот и я думаю, кто тебя, детка, до руля вообще допустил? — удивлённо спросил Джексон, развалившись в капитанском кресле, как король на своём троне. Он явно наслаждался собственным превосходством.

— Я гений, поэтому окончил обучение раньше, — ничуть не скромничая, горделиво ответил юноша. — Был лучшим студентом на всём курсе! — Дитрих активно «стрелял» глазками в сторону коммандера, проверяя, услышала ли она. Его глаза блестели, полные надежды и ожидания, как у ребёнка, ждущего похвалы.

Капитан рассмеялся, заметив столь детский и неопытный подход к привлечению женского внимания. Его смех разнёсся по комнате, и эхом отразился от стен, наполняя пространство живой энергией.

— Дитрих, эта женщина — настоящая акула, она тебя одной левой уложит, — сказал кэп с усмешкой, явно представляя себе подобное зрелище и веселясь.

— Правой, если точнее, — встряла всё та же неугомонная переводчица. — Протез на правой, — добавила она очевидное.

— Вообще-то я здесь стою, — зло бросила Кейти, никак не реагируя на насмешки коллег. — И, к слову, — она посмотрела на краснеющего юношу, — наш малыш действительно гений, не стоит недооценивать его впечатляющие показатели. Он первый, кто за последние пятнадцать лет умудрился пройти главный тест без малейших повреждений корабля.

Дитрих смущённо зарделся от слов Катерины, подобно весеннему цветку, окрасившемуся в яркие краски.

Капитан выпрямился в кресле. Конечно, он знал об этом, но очень уж любил подтрунивать над своими подопечными. Его глаза сверкнули, как у хитрого лиса, готового к очередной проделке.

— Если наш коммандер столь высоко оценивает таланты правого пилота, то следует отнестись к этому крайне серьёзно. Теперь ты точно можешь собой гордиться, парень! Заслужить уважение этой женщины дорогого стоит, — сказал капитан с усмешкой.

Загорелся дисплей на главном экране, и высветилось лицо профессора. Уильямс, казалось, был чем-то крайне взволнован. Он нетерпеливо теребил очки, пытаясь успокоить свои нервы.

— Могу я поговорить с коммандером? — раздался голос из динамиков.

Катерина, сцепив руки за спиной, сделала уверенный шаг вперёд, её движения были плавными и уверенными, как у солдата. Она олицетворяла собой спокойствие и решимость.

— Чем могу быть полезна, профессор Уильямс? — спросила она твердым и спокойным голосом.

— Если вы не сильно заняты, не могли бы подойти ко мне? Хочу кое-что вам показать, — радостно попросил старик и сразу отключил связь, оставив всех в недоумении.

Все удивлённо воззрились на девушку. Она и сама не понимала, чем удостоилась такой чести. Капитан заинтригованно махнул рукой, отпуская подчинённую, и Кейти немедля прошла к выходу, покидая мостик.

Профессор Уильямс отказался от отдельной каюты, не желая расставаться со своим изобретением ни на миг. Капитану пришлось выделить отдельное помещение в грузовом отсеке специально под нужды учёного. Конечно, это создало некоторые неудобства, но благополучие и комфорт профессора стояли на первом месте. Старик готов был спать даже на полу, погружённый в свои исследования. Он неустанно фиксировал данные в потрёпанный блокнот и переносной компьютер.

Грузовой отсек был расположен в хвостовой части корабля. Катерина шагала по стерильно чистому коридору, на ходу приветствуя всех проходящих мимо членов экипажа. В тот момент никаких срочных задач не было, хотя капитан и коммандер редко покидали мостик, и девушка могла себе позволить неспешно прогуляться и подумать. Её шаги эхом разносились по коридору, как ритмичный барабанный бой, наполняя пространство мелодией спокойствия и размышлений.

Вопрос Джексона разбередил в её душе самые неприятные чувства. Порой люди были так жестоки. Иногда Кейти размышляла, что служило поводом для такого отношения. Была ли причина в том, что она не позволяла эмоциям взять верх и никогда не показывала своих истинных чувств? Или же всё потому, что людям в принципе плевать на чужие чувства? А ведь её, теперь уже бывший жених, узнав об увечье своей невесты, ни разу даже не навестил её в больнице. Катерина вспомнила их недавнюю встречу на орбитальной станции. Он изменился, возмужал. Даже его глаза стали серьёзнее. Впрочем, космос всех меняет. Отправляясь в далёкое путешествие, можешь быть уверен, что никогда больше не будешь тем, кем был прежде.

Период ранения был самым тяжёлым в жизни Катерины. Она не помнила ничего, кроме боли. Лишь какие-то обрывочные фрагменты: как без остановки стреляют бластеры и везде разлетаются смертоносные лучи, как пахнет железом, копотью и подгоревшим пластиком, как раздаётся оглушительный взрыв и одна из стен звездолёта рушится. Она не могла даже вспомнить, как рядовой офицер, буквально жертвуя собой, вытаскивал её из-под обломков части корабля и тащил полубессознательное тело к чудом уцелевшему шаттлу. Эти воспоминания были как разбитое зеркало, в котором отражались лишь осколки ужаса и боли.

Благодаря смелости и решимости этого мужчины она смогла выжить. Но сам он отказался от дальнейшей службы в космосе и перевёлся на орбитальную станцию. Отчасти она понимала его страхи. Свои же буквально насильно глушила в себе, как затаптывают огонь, чтобы он не разгорелся вновь.

Да, первое время после случившегося Кейти до трясучки в руках боялась вновь взойти на мостик звездолёта. Ей потребовался год, чтобы восстановить своё здоровье, как физическое, так и психологическое. Возможно, окажись рядом с ней кто-то близкий, кто смог бы поддержать и утешить, она бы справилась с этой задачей быстрее. Но Катерина осталась совсем одна.

Девушка остановилась посреди пустынного коридора и всмотрелась в овальный иллюминатор. Бескрайний, прекрасный космос, миллиарды звёзд, далёкие планеты и туманности. Сколько ещё она успеет пройти? Сколько сможет открыть и познать? Её мысли текли, как река, унося её в глубины воспоминаний и мечтаний.

Она любила его и никогда не жалела о своём выборе. Космос был её домом, её страстью, её судьбой. Он манил её бескрайними просторами, звёздными пейзажами и тайнами, скрытыми в глубинах. И, несмотря на все испытания, она знала, что не променяет его ни на что другое. Космос был её вдохновением, её утешением и её вызовом, который она принимала с гордостью и решимостью.

***

Катерина едва успела переступить порог грузового отсека, как профессор затараторил:

— Это невероятно! Моя технология станет прорывом! Она позволит открыть ещё больше возможностей для перемещений! Только представьте, когда-нибудь настанет день, и людям больше не понадобятся ни шаттлы, ни машины, ни космолёты! Разве это не волшебство? — его глаза горели энтузиазмом, а голос дрожал от волнения, словно он уже видел будущее, которое создавал в настоящем.

Девушка изобразила кислое выражение лица.

— И в чём тогда смысл? Космос — это приключение, риск и азарт! — её голос был полон страсти и непонимания.

— Совершенно верно, но вы упускаете, что космос — это ещё и опасность! Сколько у вас тут бывает спокойных дней на неделе? Бури, метеоритные дожди, чёрные дыры, пираты и вражеские военные корабли… Наверняка это лишь небольшая часть из того внушительного списка опасностей, с которыми вам приходится сталкиваться на пути, — профессор говорил с настойчивостью, словно пытаясь убедить её в своей правоте.

Кейти не стала спорить. Часть своей жизни она посвятила космосу, в то время как этот старик почти всю жизнь провёл рядом со своими научными разработками. У них обоих явно был разный смысл существования. А раз так, то и демагогию разводить нечего. Кейти чувствовала, что их различия не были поводом для конфликта, а лишь обогащали их взаимодействие. Каждый из них стоял на своём посту, как корабль на орбите, уверенно движущийся к своей цели. Она понимала, что их взгляды на жизнь были как две стороны одной медали: для неё это была романтика и вызов, для него — наука и безопасность.

— Так зачем вы хотели меня видеть? — спросила она, переводя тему. Её голос стал спокойным и деловым, как если бы она вернулась к своим обязанностям.

Профессор улыбнулся, его лицо озарилось радостью, как у ребёнка, который готов показать свой новый игрушечный замок.

— Я хотел показать вам кое-что удивительное, — сказал он. — Это может изменить всё, что мы знаем о космических путешествиях.

Вопрос профессора зажёг искру любопытства в её сердце, и она готова была услышать о его научном прорыве, который мог переписать правила.

Уильямс нетерпеливо подвёл девушку ближе к своему изобретению. Аппарат представлял собой большую, гудящую, чуть светящуюся арку.

— Я наконец смог его настроить, — сказал он в волнении, его голос дрожал от предвкушения.

— Правильно ли я понимаю, что это ваше изобретение способно переместить человека на любую дистанцию и в любую точку космоса? — спросила она задумчиво, не сумев скрыть любопытства, которое словно огонь разгоралось в её глазах.

— Верно-верно! — подтвердил учёный, его лицо озарилось гордостью, как у скульптора, созерцающего свой шедевр. — Это портал, врата в бесконечность.

— Прекрасно. И как же выяснить, куда конкретно тебя закинет сей инструмент? — в голосе девушки так и сквозил скептицизм и полное отсутствие доверия.

— А вот этого я уже и не знаю! — весело ответил старик, чуть пританцовывая, как ребёнок, радующийся новому открытию. — Выяснить можно лишь методом проб и ошибок.

Катерина изумлённо посмотрела на профессора, её мысли метались, как бабочки в летнем саду, не зная, на каком цветке остановиться.

— Вот почему я счастлив знать, что меня доставят к высшим учёным умам Земли! Я трудился над этим изобретением двадцать лет. Теперь пусть думают мои преемники. К сожалению, я стал уже слишком стар. Подобная работа даётся всё тяжелее и тяжелее, как восхождение на вершину горы. Но я с удовольствием приму участие и понаблюдаю за дальнейшим развитием аппарата.

— Вы же его проверяли?

— Конечно. Моё изобретение самостоятельно способно находить жизнь в космосе. Оно уже проанализировало данные и выбрало координаты планеты, на которой есть все необходимые элементы и минералы для полноценной жизни. И я уже закинул туда яблоко и… стул.

— Стул? — удивлённо переспросила Кейти, её голос изумлённо дрогнул.

— Психанул немного, — виновато ответил старик. — Он отказывался работать должным образом, чуть капризный.

Катерина вновь задумчиво посмотрела на аппарат.

— То есть сейчас он работает? И он гудит и светится, как звёздный маяк. И почему это именно он, а не оно?

— Я назову его Зеро, — с гордостью ответил профессор. — Он словно живое существо, обладающее собственной волей и характером.

Катерина задумалась. Она понимала, что перед ней стояло нечто большее, чем просто механизм. Это было окно в бесконечность, ключ к новым мирам и неизведанным горизонтам.