Она не моя

Карина Верная, 2021

Агата: «Несмотря на временные трудности, я ни на секунду не сомневалась в том, что люблю своего мужа и наш союз нерушим, пока на горизонте не начал усердно маячить он… Это такая неудачная шутка судьбы или проверка моего восьмилетнего брака на прочность?» Егор: «Если бы не бредовый спор со старым приятелем и череда случайностей, то я бы никогда не обратил внимание на такую, как она. До этого меня более чем устраивали кратковременные связи с чужими женщинами. Но неужели сейчас тот самый случай, когда сердце рвёт в клочья от досады только потому, что она – не моя?» Содержит нецензурную брань.

Глава 2

POV Агата

— Осторожно! — кто — то истошно прокричал у меня над ухом как раз в тот момент, когда я почувствовала резкий удар колесом по бедру и приземлилась пятой точкой на грязный асфальт, больно ударившись правым локтем об бетонную поверхность. — Вы что, ослепли?

Резво откинув велосипед в сторону, парень, которому на вид лет двенадцать-тринадцать, кинулся помогать мне встать.

— Сильно ушиблись? — испуганно спросил он, растеряно оглядывая меня с ног до головы. — Черт, у вас здесь кровь!

— Разве? — заторможено опускаю глаза на то место, куда уставился подросток.

Да, локоть содран, но ничего ужасного в этом не вижу, поэтому просто оттягиваю вниз закатанные рукава кофты, чтобы успокоить чересчур впечатлительного парня.

— Ерунда!

Но как только пытаюсь сделать шаг вперёд, перед глазами резко темнеет, и меня начинает бесконтрольно вести в сторону. Однако подросток успевает помочь мне удержать шаткое равновесие.

— Что с вами? Вы не можете идти? Надо скорую вызвать? — встревоженно тараторит он, но я отрицательно качаю головой и усиленно моргаю, чтобы быстрее прийти в себя.

— Всё в порядке.

— Точно? Может, вас до дома проводить? Где вы живёте?

— Слышь, Димон, тебе же сказали, что всё отлично! Поехали, давай!

И только сейчас я замечаю, что парень был не один. Чуть поодаль, облокотившись на велосипеды и подозрительно прищурившись, стоят ещё два подростка.

— Да она бухая по ходу! Валить надо, — будто я не в состоянии это услышать, подает голос тот, который до этого молчал. — Иначе бы не петляла так, не давая тебе её объехать…

— Замолкни, Дэн! — сердито перебивает его подросток, всё ещё стоящий рядом со мной, затем обращается ко мне. — Вы уверены, что вам не нужна помощь?

— Не нужна. Голова закружилась… Бывает иногда.

— Давайте я вас хотя бы до ближайшей скамейки провожу?

Я хотела ещё раз осмотреться и отказать, но по тому, как меня продолжало мутить, поняла, что идея присесть и прийти в себя не так уж и плоха.

— Спасибо, — слегка кивнула и парень, аккуратно придерживая меня за левый локоть, повёл куда-то в сторону, а потом действительно помог сесть. — Я в норме. Беги к друзьям!

— Извините… За то, что наехал на вас.

— Да ты не виноват… — махнула рукой куда-то в сторону, игнорируя усиление головокружения. — Это я настолько провалилась в свои мысли, что не замечала ничего вокруг… Ладно, иди! И спасибо, что помог.

Подросток дружелюбно улыбнулся и вмиг скрылся из виду. Впрочем, я за ним и его приятелями больше не следила, так как головная боль заставила меня прикрыть лицо ладонью и зажмурить глаза.

Сложно сказать, сколько я так просидела, но, как только почувствовала себя немного лучше, сразу же потянулась рукой за телефоном.

Ни одного пропущенного звонка или смс-сообщения от мужа.

Ничего.

Ему всё равно?

Нахожу на дисплее иконку почты, нажимаю на неё и открываю последнее входящее письмо от лаборатории.

Наверное, раз десять перечитываю результат анализа и расшифровку, ощущая во рту привкус горечи и разочарования. Если бы что-то было, то кровь бы уже не обманула.

Значит, действительно ничего. Снова.

Хочу убедить себя, что всё к лучшему, что сейчас действительно не время, но не могу. Наш брак будто начинает разваливаться, и я не знаю, как можно это остановить.

Впервые за восемь, почти девять, лет я чувствую себя такой беспомощной и опустошённой, что готова кричать во всё горло до хрипоты. Только это не поможет.

Делаю глубокий вдох, вытираю непрошеные слёзы и пытаюсь успокоиться.

Я сильная!

Я со всем справлюсь!

Но через пару мгновений меня вновь начинает трясти от мучительных рыданий.

***

Толик сегодня будто с цепи сорвался.

Я его не узнавала и не хотела верить в то, что от него слышала.

Наверное, сама виновата: не стоило в такой морально тяжелый для него период поднимать этот вопрос. Да и вообще лишний раз высказывать своё недовольство. Надо было перетерпеть, переждать… Но я очень устала от того, что происходит сейчас.

Мы в последнее время и так слишком много и часто ссорились, но как только я отвезла Полину на каникулы к родителям, мужа будто окончательно прорвало.

Последнюю неделю каждый божий день я, согнувшись калачиком, пыталась заснуть на кухонном диване в слезах от его словесных нападок, незаслуженных обвинений и обзывательств, надеясь, что Толик остынет и придет мириться. Просто обнимет, прижмёт к себе поближе и скажет, что погорячился. Что мы с дочерью для него важнее всего на свете, и ради нас он будет стараться. Что всё по-настоящему хорошо, чтобы я ни о чем не беспокоилась.

Но мой муж слишком гордый и, даже если неправ, никогда этого не признаёт. Потом ведёт себя как ни в чем не бывало и утверждает, что я выдумываю проблемы на пустом месте. А я люблю его слишком сильно, чтобы позволить нашей семье развалиться из-за временных трудностей и недопониманий. Так сильно, что иногда страшно.

Однако сегодня я не выдержала и взорвалась. Пришла замученная и в очередной раз слегка выбитая из колеи после субботних консультаций перед экзаменами у студентов, переделала наспех домашние дела, приготовила любимое блюдо мужа — запеченную свинину с овощами, позвала Толика к столу, чтобы по-человечески поговорить, поделиться своими переживаниями, обсудить происходящее, помириться, но так и не притронулась к еде.

— Это что такое? — муж небрежно швырнул на стол знакомую коробочку и остался стоять, дожидаясь объяснений.

Тон, заданный им, был определенно не радостным.

— Я как раз хотела с тобой об этом поговорить… — несмело начала, присев для уверенности на стул, и ожидая, что Толик последует моему примеру. Но он продолжал нависать и сверлить хмурым взглядом. Ладно… — У меня была задержка. Точнее, она до сих пор есть. Но я не беременна.

— Это точно?

— Да. Тест, видимо, был бракованным, поэтому я для верности сдала кровь. Мне как раз недавно результат пришёл… — произношу это, игнорируя нарастающий ком в горле. Негативная реакция мужа на возможность повторно стать отцом — красноречивее любых слов, и это меня нестерпимо ранит. — Беременности нет. Видимо просто сбой.

— Вот и прекрасно! — Толик наконец-то садится за стол, начинает нарезать себе свинину и приступает к еде, откровенно теряя интерес к теме, которая меня очень волнует.

— Вот и прекрасно? — всё же осмеливаюсь переспросить. — Что это значит?

— А это значит, что если бы что-то было, то ты бы всё равно делала прерывание. И вообще, ты же там какие-то таблетки пьёшь…

— Нет, не пью! — вспыхиваю я. — Больше года не пью противозачаточные, потому что хочу второго ребенка. Очень хочу! Я тебе об этом уже много раз говорила, но ты постоянно игнорируешь. Мне уже тридцать! Когда, если не сейчас? Полина достаточно самостоятельная — второй класс закончила. Она давно просит братика или сестрёнку… Да и ты мне в свое время обещал, что обязательно родим второго…

— Ты серьезно, Агата? Опять, что ли, с дурой этой своей многодетной общалась, и она тебе мозги запудрила? Какой нахер второй ребенок, если ты с одним не справляешься? По дому ничего не успеваешь делать, вечно в своём универе пропадёшь с этими тупоголовыми студентами… И вообще, где ты у нас тут видишь место для ещё одного человека?

— Но мы всё равно планировали покупать жилье побольше. У меня есть небольшие сбережения в банке, ты же в курсе… Вот скоро найдёшь работу, тогда сможем ещё подкопить и ипотеку взять…

— Кстати, об этом. Сколько у тебя там осталось? Мне тут может вложиться придётся, чтобы потом нормально заработать. Я ж не просто так дома сижу, как ты мне тут вчера ныла, а над новой прогой тружусь в поте лица. Мужик один, начальник крупный, хорошие деньги предлагает, если она тестирование пройдёт и его устроит…

— Нет, — сухо отвечаю и встаю из-за стола, внешне стараясь выглядеть решительно.

— Нет, что? — раздраженно переспрашивает Толик, шумно отодвинув от себя пустую тарелку.

— Я больше не дам тебе денег из запасов. Хватит! Ты недавно и так забрал почти половину на свой предыдущий проект и не вернул обратно. Плюс — ты снова ноут себе менял, так как старый со злости разбил… Примочки к нему всякие покупал. Я что хочу сказать: мы никогда не накопим на первый взнос, если будем постоянно тратить больше, чем зарабатываем.

— Ты это что, сейчас меня носом в неудачный контракт и мою ошибку тычешь? Какой же ты стала расчетливой и корыстной дрянью!

— Толик, я не могу всё тянуть одна! Ты больше шести месяцев не работаешь… Ни одной копейки не принёс в семью. А я уже столько дополнительных часов себе в университете выбила, что банально не справляюсь, понимаешь? Физически не справляюсь. Вчера звонил тренер Полины — пора уже ему деньги за форму вернуть. Он и так пошёл нам навстречу. И неплохо бы абонемент по льготной цене на следующий год заранее купить… Родителям моим надо ещё отправить хоть немного на расходы, пока Поля у них гостит.

— Как же ты достала! Деньги, деньги, деньги… Только о бабках и думаешь! Это из-за тебя у меня ничего не выходит! Вечно лезешь ко мне, истеришь и всё портишь! — проорал Толик и вышел из кухни, агрессивно хлопнув дверью. — Идиотка!

Я обессилено рухнула обратно на стул и уставилась в стену. Горькие слёзы от незаслуженных обвинений уже давно струились по щекам, голова гудела. А в мыслях был один единственный вопрос: «Что я делаю не так?»

Через силу заставила себя успокоиться, встать, убрать грязную посуду за мужем и свою нетронутую, уже давно остывшую еду. Хотя я чувствовала противную слабость и ощущала явное недомогание, но вынудить себя хоть что-нибудь съесть так и не смогла. Стояла застывшей статуей у окна, всхлипывала и подбирала слова для очередного диалога с Толиком, но вдруг поняла, что мне срочно нужно выйти на свежий воздух, отрезвить мысли.

Я буквально начала задыхаться в нашей небольшой кухне, в четырёх стенах… Одна со своими проблемами. Однако я также осознавала, что к мужу сейчас лучше не соваться, чтобы избежать очередной вспышки скандала. Каждому из нас надо остыть.

Поэтому накинула на домашнюю футболку и штаны первую попавшую кофту, висевшую на вешалке в коридоре, натянула старенькие рибоковские кроссовки, в которых я обычно бегала в ближайший магазин за продуктами, и только протянула руку к ключам от квартиры, лежащим на тумбе, как из комнаты в дверном проеме резко возник взбешенный Толик.

— Куда собралась?

Пока я замерла, закусив щеку, и искала в себе силы, чтобы вновь не разрыдаться, а безразлично что-то ответить, он не раздумывая выпалил:

— А хотя — вали! Можешь даже на всю ночь к подруге своей бежать, обиженку строить! А она пусть с тобой поделится, как нынче одной с детьми без мужика живётся… Вдруг тогда у тебя последняя извилина заработает, и ты начнёшь к мужу уважительно относиться и ценить то, что имеешь.

— Прекрати так со мной разговаривать и оскорблять! — повысив голос, огрызнулась. — Это уже слишком даже для тебя!

— Даже для меня? Не надоело меня перед всеми монстром выставлять? Мамаше своей в трубку зачем жалуешься? Думаешь, я глухой? Бедная несчастная Агата… Я разве бухаю? Курю? Наркоманю? По бабам шляюсь? Дочкой не занимаюсь? Тебя хоть раз пальцем тронул, несмотря на то, что провоцируешь ты знатно? Нет. Да, полгода без работы, но это не только моя вина! Ты что, считаешь себя какой-то особенной? Думаешь, что нужна ещё кому-то такая никчемная?

— Толик, я не хотела тебя задеть… — делаю шаг навстречу мужу, но он сразу же отмахивается от меня, как от назойливой мухи.

— Иди, иди! Подумай над тем, что тут в очередной раз развела. А я, может, наконец, нормально поработать смогу без твоих истерик…

Не выдержала больше, схватила ключи, распахнула дверь и выбежала в подъезд.

«Ты что, считаешь себя какой-то особенной? Думаешь, что нужна ещё кому-то такая никчемная?» — язвительно звенело в ушах, пока я неслась по улице в неизвестном направлении.

Сначала я хотела набрать номер Лары Покровской — той самой многодетной подруги, которую упоминал Толик.

Мы с ней знакомы с первого курса университета, но по-настоящему сблизились только, когда обе находились в положении, ещё не закончив учёбу. Она уже два раза была замужем и одна растит троих детей, но, благо, ей часто с ними помогают родители. Поэтому у Лары есть возможность пытаться устроить свою личную жизнь, бегая на свидания с ухажерами.

Я запоздало вспоминаю, что именно на одну из таких встреч подруга собиралась сегодня вечером, поэтому ей явно будет не до меня с моими трудностями.

Звонить и тревожить маму в таком состоянии — гиблая идея. Во-первых, я с ней уже связывалась сегодня днём, а, во-вторых, я точно знала, что мама расстроится, и будет во всем винить меня, как обычно приняв сторону Толика.

«Агата, брак и семья держатся на мудрости женщины. Мужчины могут плутать, ошибаться, но они должны всегда чувствовать тепло и уют рядом со своей женой».

Может, мама и права, но сейчас я меньше всего нуждалась в её нотациях. Мне надо побыть наедине со своими мыслями, справиться со своей душевной болью, проанализировать и понять, когда всё пошло наперекосяк.

И именно из этих раздумий меня выбило столкновение с юным велосипедистом.

— Девушка, а, девушка! Сигаретки не найдётся? — вздрагиваю от того, что страшный сиплый голос звучит совсем близко.

Успев ощутить неприятный запах, поворачиваю голову на звук и сталкиваюсь с расфокусированным взглядом пожилого мужчины.

По его внешнему облику и специфическому амбре нетрудно догадаться, что он, скорее всего, бомж, и мне стоит, как минимум, опасаться, но я даже не отодвигаюсь подальше. Сейчас мне настолько всё равно, что я отрешённо вступаю с ним в диалог. Надо же как-то отвлечься от нескончаемого потока слез.

— Я не курю.

— Может, тогда мелочью поделишься, красавица?

— Поделилась бы, наверное, но я забыла сумку дома.

— А в карманах нет?

— Нет.

— А если найду? — тупо не замечаю, когда мужчина успел встать и устрашающе возвыситься надо мной.

Остатки уставшего мозга сигналят: «Угроза! Угроза! Угроза!», но я не реагирую. Мне по-настоящему плохо, и нет сил защищаться. Нет сил даже поднять раскалывающуюся на части голову.

Только когда чужие грязные руки начинают мелькать прямо перед лицом, меня словно прорывает очередным приступом непрошенных слез. В этот момент, мне кажется, я трясусь как в припадке, но больше не могу это контролировать.

— Эй, дорогуша! — слышу словно в тумане голос того же бомжа. — У тебя что, ломка? Что так скрючило то?

— Отойдите от меня! — кричу во весь голос, заходясь новым приступом безысходности и отчаянья.

— Жди здесь, подруга! Я сейчас Ильича приволоку. Он спец по таким буйным — быстро усмирит. Ты как раз в его вкусе будешь.