Сумерки над степью

Камал Сабыр

Добро пожаловать в бескрайние степи Казахстана, где в воздухе витает аромат полыни, а суровые ветра обдувают случайных путников. Вместе с молодым казахским воином окунитесь в хитросплетения степной дипломатии XVII века. Взгляните по новому на современную историю степи, через историю журналиста, попавшего в сеть интриг коррумпированных региональных элит. В Великой степи всегда есть место отваге, мужеству и самопожертвованию. Но все это отходит на второй план, когда над степями сгущаются сумерки…

Глава 3

На следующий день после своего приезда в город, за Максатом заехал Балтабай. Он заранее предупредил, что заедет ближе к обеду, и Максат решил временно внести коррективы в свои планы и перенести запланированные дела. Тем более, что у него не было четкого рабочего графика, и он был в своем роде предоставлен самому себе. Но Максат прекрасно понимал, что с написанием статьи затягивать не нужно, люди из британского издания хоть и не давали ему никаких сроков, вполне понятно намекнули, что он далеко не единственный кандидат.

Итак, ровно без пятнадцати двенадцать Балтабай уже стоял в коридоре старой квартиры Максата. К тому времени в доме, кроме него и Маржан-апы больше никого не было, Балтабай же прибыл в веселом расположении духа и принялся подгонять Максата собираться.

— Сейчас поедем, нормально покушаем, тут хорошее место знаю, с шашлыками, пивом посидим, — довольно произнес он.

Максат поморщился:

— Так утро же, может потом?

— Никаких «потом», — категорично отрезал Балтабай, — да и какое еще утро? Время к обеду идет, так что давай, собирайся, заодно обсудим твои рабочие планы.

— Так как раз насчет этого, мне еще сегодня надо бы с Аскаром встретиться, по поводу его бизнеса обговорить.

— Это насчет оборудования что ли? — удивленно спросил Балтабай.

— Что-то вроде этого, — подтвердил Максат, — звоню ему, а у него номер не доступен.

Балтабай задумчиво ответил:

— Так он сменил номер. Чего-то у него там не заладилось. Хотя его не поймешь, то дела в гору шли, то теперь вообще «вглухую» ушел, ни сном, ни духом о нем. Но если что можем прямо к нему домой заехать.

— А ты знаешь, где он живет?

Балтабай махнул рукой:

— Да, конечно, знаю, правда, от него родственной солидарности не дождешься, просто так, в гости никогда не позовет. Я к нему пару раз по делам заезжал. Можем и сегодня заехать.

— Отлично! — кивнул Максат.

— Но это потом, сейчас давай собирайся, пивка попьем.

Максат быстро оделся, успев про себя отметить, что даже не успел погладить вещи с дороги, и пошел вслед за Балтабаем. Тот между тем рассказывал об успехах своего бизнеса, отмечая, что в его клиентах ходит чуть ли не половина автомобилистов города. Тут Максат вспомнил о терзавшем его вчера вопросе:

— Чего-то я забыл, а ты же вроде автомастерскую держишь?

Балтабай расхохотался:

— Да, но не только автомастерскую. У нас Максат, понимаешь, весь спектр услуг. И стоянка, и автомагазин, и продажа авто, там, правда, ребята пригоняют, но все идет через меня. А сейчас стали напрокат авто давать. Правда чего-то это дело у нас пока не идет, не привык еще народ. Не привык.

Они как раз вышли во двор и Балтабай направился к своему новенькому Outlander’у. Максат сел впереди и оглядел салон. Особых изысков не было, да и зная характер Балтабая, можно было с уверенностью предположить, что он бы их не потерпел.

— Пристегнись, а то сейчас ГАИ штрафует за это сильно. Раньше сквозь пальцы смотрели, а сейчас с этим строго.

Они тронулись с места. Автомобиль не спеша выехал со двора и бесшумно помчался по дороге. Балтабай пребывал в хорошем расположении духа.

— Ну, как? Узнаешь родной город? Или он сильно изменился за время твоего отсутствия?

Максат рассмеялся:

— Ты же сам знаешь ответ. В любом случае если скажу, что он не изменился, ты мне не поверишь.

Балтабай кивнул:

— Конечно, не поверю. Но вот я скажу. Несмотря на то, что внешне город сильно изменился, он остался тем же. Они сносят старые дома и строят на их месте новые. Но это наш город. В нем есть что-то особенное, я это чувствую.

— Неудивительно, ведь ты родился в этом городе. Он в любом случае будет дорог тебе.

— Это, конечно, так, но дело не только в этом. Я даже не смогу тебе объяснить это, но знаешь, город всегда остается таким же. Это как если взять старый автомобиль и, не спеша, в гараже, менять его запчасти на новые. И вот, ты уже заменил все детали. Но это все тот же автомобиль. Максат пожал плечами:

— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Это в любом случае будет уже совсем другой автомобиль.

— Да нет же, я говорю именно про твои ощущения. Ощущать его ты всегда будешь тем же автомобилем, только подремонтированным. Конечно, если заменить все детали разом, то это будет уже другое авто. Но здесь все зависит именно от неспешного изменения.

Максат задумался.

— Да, определенная правда в этом есть. Есть не торопить события, изменения пройдут незамеченным. Наверное, так же и с жизнью, совсем не ощущаешь, как идут годы.

— Это на тебя ностальгия накатила?

— Да, пожалуй, — подумав, согласился Максат.

Он поглядел в окно.

— Вчера ехал по этим местам на такси, — проговорил Максат.

— Ну и как?

— Сам еще не понял, не нравятся мне все новые торговые центры, супермаркеты… Зачем они вообще нужны? Раньше город хоть что-то производил, сейчас же только потребляет. Мы — общество потребления. Только вот мне не понятно кое-что…

— Что именно?

— Одна простая истина, чтобы что-то потратить, надо сначала что-то приобрести. Чувствую, что лет так через пять ударит кризис, и что же мы будем делать? Окажется, что реально мы ничего не производили… только потребляли…

— Но то, что мы построили, оно никуда не денется!

— Да брось ты, — Максат усмехнулся. — По-моему, только слепой не может видеть того, что сейчас происходит. Общество живет на кредитах, покупают дом — в кредит, покупают авто — в кредит. А наши банки тоже берут кредиты, только за рубежом. Но долго так продолжаться не может, нет средств производства. Это все равно, что все время брать деньги в долг и тратить их. Рано или поздно придется возвращать, а чем? Этими торговыми домами?

— Ну… по-моему в этом нет ничего плохого. Мы же живем в капиталистическом обществе. Ну, строят торговые дома, ну и что? Это разве плохо?

— Не знаю, — Максат пожал плечами, — как по мне, то есть гораздо более важные вещи, помимо торговых домов.

Разговор казался Максату пустым, больше всего он не любил говорить на те темы, которые не представляли абсолютно никакой ценности.

Мы ежедневно слышим бессмысленные разговоры, но не понимаем и малой доли того вреда, который они несут. Бессмысленные разговоры есть порождение толпы, общества, массы, и как бы красиво они порой не звучали, они всегда останутся пустыми разговорами. Более того, чем дольше человек будет слушать их, тем больше он начнет думать, что он многое познал, тогда как в реальности он становится еще дальше от истины, чем прежде.

Разговоры толпы всегда остаются только разговорами, даже если они затрагивают какую-то серьезную и важную для общества проблему. Люди жалуются на маленькую пенсию, зарплату, хамство и неуважение, но все это останется лишь словами, пока оно исходит из уст толпы.

Многие могут возразить, сказав, что именно эти разговоры толкают людей к определенным поступкам, приводят к революциям и реформам. Но все вышеперечисленное было вызвано словами отдельных людей, и эти слова имеют силу, именно пока они остаются словами одного человека. Когда их подхватывает толпа, они теряют смысл.

Более того, как сильно мы бы не верили в эти разговоры, мы сами понимаем, что они не несут в себе никакой силы. Иначе мы бы приняли их как руководство к действию. Но этого не происходит. Мы не верим этим речам.

Они остаются для нас — бессмысленными разговорами толпы.

Поэтому Максат никогда лишний раз не любил разговаривать на подобные темы. А чрезмерный интерес людей к этим темам, как правило, связывал с отсутствием других тем для разговоров. Так обычно и происходило, в минуты неловких пауз, кто-то из собеседников начинал говорить либо о погоде, либо о политике.

Иногда Максат задумывался, почему именно погода и политика? В этих двух темах было что-то схожее. По сути, политика, так же как и погода, зависела от внешних обстоятельств. А порой она была еще более непредсказуема, чем погода. Синоптики, так же, как и политологи, чаще ошибались, чем давали точные прогнозы, а периодические похолодания всегда приходили неожиданно и некстати. Впрочем, политика на Востоке и политика на Западе были двумя абсолютно разными явлениями. Восточный менталитет никогда не одобрял спешки, решения принимались медленно и всегда были ожидаемы. На Западе политика настолько часто меняла вектор своей направленности, что если бы она была ветром, то давно сломала бы все флюгера.

Максат поглядывал на дорогу. Они ехали достаточно медленно, и он мог разглядеть шагающих по улицам людей. Через некоторое время они остановились у небольшого двухэтажного здания.

— Неплохое место, тут хорошо можно посидеть, — проговорил Балтабай.

Максат пригляделся к местности, она показалась ему знакомой.

— Здесь раньше стояли самолеты?

— Ах, да, кладбище самолетов, неужели ты помнишь?

— Помню, в детстве мы часто там бродили, — сказал Максат.

— Да, полгорода в детстве там лазило по ржавым самолетам, это года два-три назад снесли, на той стороне будут строить многоэтажный дом, а тут неплохое кафе открыли.

Максат вышел из машины. Он оглядел поле, которое раньше было огорожено забором. В детстве они пролезали внутрь и бродили вдоль импровизированной выставки самолетов. Теперь это было в прошлом.

Максат вздохнул и пошел вслед за Балтабаем.

Место действительно оказалось хорошим. Балтабай заказал столик на улице, отсюда открывался вид на центральный проспект, и можно было наблюдать за проезжающими мимо машинами и идущими по своим делам людьми. Они сидели в тени деревьев, и их заметно не было. Через полчаса после того, как они сели и все возможные темы для разговоров были исчерпаны, Максат решил спросить по поводу главной для него темы.

— Как думаешь, Аскар сможет что-нибудь сообщить?

— По идее должен, он сильно завязан на поставке оборудования. Раньше у него связи были в управлении, но потом, как сменили руководство города, он на задний план отошел, сейчас дела у него, говорят, не идут. Ну, я так слышал, по крайней мере. Впрочем, тебе в любом случае надо самому с ним переговорить.

Максат сделал глоток из кружки.

— А ты, помнится, говорил, что у него проблемы начались?

Балтабай пожал плечами:

— Я почти ничего на этот счет не знаю. Но слышал, что он крупно задолжал, взял кредиты, закупил оборудование, а тендер отдали кому-то другому. Вот он сейчас и сидит дома, никуда не высовывается. Это еще хорошо будет, если мы его застанем.

Максат задумался. А что он, по сути, знал об Аскаре? Странно, но Аскар никогда особо не сближался ни с кем из родных. Он не видел его на общих праздниках, днях рождениях. Да, тот появлялся пару раз на свадьбах. Был и на свадьбе его брата, но этим все и ограничивалось. Перед тем, как приехать сюда, Максат связался с Аскаром, и тот согласился ему помочь в написании статьи. Но, судя по рассказу Балтабая, это было еще до того, как Аскар пролетел с кредитом.

— Ты знаешь, я подумал, что Аскар никогда особо не общался с нами, — сказал Максат.

Балтабай кивнул.

— Да, есть в нем такое. Но знаешь, у нас, у Есеновых, все немного замкнутые. Слишком мы индивидуальны. Всегда сами по себе. Вот ты тоже такой.

— Ну, я никогда не отдалялся от семьи, — улыбнулся Максат, — а кстати, что там насчет остальных. В последний раз, когда я был тут, Амангельды помниться собирался строить дом в пригороде.

— Давно уже построил, у него там целое ранчо. Иногда заезжает в город, тогда заходит в гости.

— А Адильбек?

— Тоже нормально, работает. А вот брат его…

— Ильяс? — вспомнил имя Максат.

— Да, он в религию ушел, сначала на могилки к святым ездил, потом вообще уехал куда-то. Но его понять можно, у него все дело погорело, а потом квартиру очистили.

— У него сеть аптек была, помнится, — снова напряг память Максат.

— Ага, закрыл всю.

«И так бывает», — подумал Максат. Порой даже не знаешь, что может случиться с тобой в жизни. Более того, начинаешь сомневаться, что ты, действительно, хозяин своей собственной жизни. Вот и у Ильяса, по всей видимости, возникли такие сомнения, раз он ушел в религию. А религия, она всегда готова дать тебе ответ на стоящие перед тобой вопросы и направить по «правильному» пути. Только вот, так уж правилен ли этот путь. И не слишком ли легко мы выбираем для себя свою веру?

А другие наоборот, смиряются, говорят, что это была их судьба, что ничего нельзя изменить. Но так ли это?

Вера в предопределение судьбы снимает с нас ответственность. Ведь если случайностей не бывает, то и наши ошибки являются ничем иным как злосчастным роком или злой судьбой. Но с тем же успехом, счастливый человек может сказать, что его счастье также было — неизбежным.

Да, мы живем по заранее написанному сценарию, и все наши поступки предопределены заранее. Но авторы этого сценария — мы.

Максат сделал еще один глоток из кружки и внимательно посмотрел на Балтабая.

— Вот скажи мне, ты когда-нибудь задумывался над конечной целью твоей жизни?

Вопрос был задан так неожиданно, что застал Балтабая врасплох. Он чуть было не поперхнулся пивом и, отложив кружку в сторону, откашлялся.

— Как всегда, узнаю тебя, Максат, любишь ты озадачивать странными вопросами.

— Ну, так как?

— Конечная цель моей жизни? Гхм… — Балтабай отпил из кружки, — так же, как и у всех, наверное. Но в моем случае все еще зависит и от внешних обстоятельств.

— Таких как…?

— Таких как, например, бизнес. Или деньги. Это тоже, знаешь ли, важно. Конечно, я хочу закончить жизнь, сидя сытым и согретым у себя дома и нянча внуков. Но этого не произойдет, если что-то опять же помешает мне купить этот самый дом, или моему сыну настругать для меня внуков. Понимаешь?

— В принципе понимаю. Но тут, видишь ли, отсутствует твое личное желание. Ты говоришь, что многое зависит от внешних обстоятельств. Но эти внешние обстоятельства влияют только на один из возможных вариантов окончания твоей жизни.

— Чего? Не мудри.

— Ну, хорошо, вот смотри, ты говоришь, что хочешь дом, внуков и спокойную старость, так?

— Грубо говоря, да.

— Теперь, ты говоришь, что тут еще многое зависит от внешних обстоятельств, так?

— Ага, — кивнул Балтабай.

— Но тут как раз и зарыта, как говорится, собака. Что мешает тебе захотеть не дом, внуков и спокойствия, а, скажем, отправиться к старости на хадж в Мекку и умереть там от старости? Улавливаешь мысль?

— Не совсем.

— Если бы ты захотел другого, то никакие внешние факторы не влияли бы. Ну, что может помешать тебе совершить хадж?

— Здоровье, допустим.

— Правильно! Но это уже совсем другая проблема, нежели желание твоего сына заводить для тебя внуков! Следовательно, внешние факторы тут вообще ни при чем.

Балтабай хмыкнул.

— Знаешь Макс, ты так, бывает, замудришь все, что вроде бы понятно, а на самом деле ничего не понятно.

— Профессия такая, что ж поделаешь. Вторая древнейшая, так сказать.

— Ладно, Ломоносов, давай решать насчет твоей статьи. Ты все еще хочешь поговорить с Аскаром?

— А ты можешь посоветовать что-нибудь еще? — спросил Максат.

— Мне в голову ничего не приходит. Но если ты планируешь связаться с Аскаром, то давай, допивай и едем. Он как раз должен к обеду сидеть дома.

Максат кивнул, соглашаясь с высказанным мнением.

Через пять минут они уже ехали на встречу с Аскаром. Они свернули на центральную улицу, Балтабай сразу снизил скорость и начал ехать с какой-то усиленной осторожностью. Максат усмехнулся, подумав, что так они привлекут еще больше внимания.

Балтабай следил за дорогой, мимо них проехали несколько иномарок, а потом дорога почти опустела.

— Надо же, обычно в такое время тут все время пробки, а сейчас что-то пусто, — заметил Балтабай.

Максат удивился:

— Пробки? Тут случаются и пробки?

— Ну а ты как думал? Тут сейчас у каждого третьего автомобиль и каждый считает себя «Шумахером», а зимой так вообще — финиш, авария за аварией.

В этот самый момент откуда-то сбоку на полной скорости выехал белый джип и подрезал их, Балтабай резко нажал по тормозам.

«Хорошо, что пристегнулся», — пронеслось в голове у Максата. По инерции он дернулся вперед и если бы не ремень безопасности, то наверняка бы вылетел через лобовое стекло.

— Идиот! — вскричал Балтабай вслед уезжающему джипу.

Максат все еще не мог прийти в себя, так резко все произошло. Балтабай тоже немного отдышавшись, плавно двинулся вперед.

— Может догнать его? — предложил Максат.

— А есть смысл? Да и что ты сделаешь?

— Но это же нельзя так оставлять, мы чуть не убились.

— Номера акиматовские, — сухо ответил Балтабай.

— Чего?

— Номера у машины были акиматовские, так что ничего ты им не сделаешь.

До Максата не сразу дошел смысл услышанного, а когда он вдруг понял, ему стало обидно. И сразу вспомнилось, как в Астане автомобили с правительственными номерами спокойно парковались под знаком «стоянка запрещена».

Они продолжили движение, и на ближайшем перекрестке Балтабай свернул с главной улицы на какую-то второстепенную и поехал уже по ней.

— Так спокойнее, — объяснил он.

Через некоторое время они уже ехали по направлению к дому Аскара. По всей видимости, он жил в пригороде, так как Балтабай вскоре направился в промышленные районы города. Максат периодически взволнованно смотрел на дорогу, и когда Балтабай в очередной раз прибавил скорость, Максат не выдержав, заметил:

— Что-то ты выглядишь слишком беспечным для человека, который выпил три кружки пива.

Балтабай расхохотался:

— Да ладно тебе, это же самая малость, а дорогу я эту знаю, тут инспектора обычно не дежурят.

«Да я не за инспекторов волнуюсь», — хотел было сказать Максат, но промолчал.

Они проехали еще пару километров, и Балтабай остановился возле какого-то неприметного, двухэтажного дома.

— Все, приехали, — проговорил он.

Максат выглянул в окно.

— Аскар тут живет?

— Иногда и тут, у него вообще-то квартира в городе, но сейчас он перебрался сюда.

Они вышли и Балтабай уверенно направился к воротам. Подошедший к нему Максат заметил на двери домофон.

— Ну что, звони? — спросил Максат.

Балтабай нажал на кнопку, раздались гудки и через некоторое время сухой, мужской голос спросил:

— Кто?

— Аскар, это Балтабай и… Максат, мы тут по делу.

— Сейчас выйду.

Разговор прервался. Максат подумал о том, что надо было прихватить с собой что-нибудь в качестве «презента», коньяк, на худой конец. А то получалось, что он пришел вот так, с бухты-барахты, с пустыми руками.

Впрочем, о своем приезде он предупреждал Аскара заранее, и тот должен был ожидать, что в любое время к нему может наведаться его дальний родственник. Но все же Максат чувствовал себя неловко. Балтабай же, напротив, пребывал в вполне веселом расположении духа, он даже пытался насвистывать какую-то незамысловатую мелодию.

Прошло минут пять, прежде чем входная дверь открылась. Одновременно с этим залаяла молчавшая до этого собака. В дверном проеме появился сам Аскар.

Он был крупным мужчиной из тех, кому перевалило за тридцать. У него было немного круглое, сглаженное лицо и приглаженные, черные волосы.

Аскар поприветствовал гостей, а потом провел рукой по направлению во двор, как бы приглашая их внутрь.

— Проходите.

Максат заглянул внутрь.

— А у тебя собака тут на привязи?

— На цепи, не бойся.

Балтабай тем временем уже прошел внутрь двора и шагал к дому.

Спустя каких-то полчаса после этого, они уже сидели за столом в гостиной, в доме Аскара. Максат отметил про себя весьма неплохое внешнее убранство и чистоту комнат. В гостиной, по всей видимости, совсем недавно делали ремонт, так как обои были новыми, а побелка свежей. Мебель тоже была подобрана под стиль комнаты, она была из светлой кожи, с небольшими белыми оттенками. Максат подумал о том, что поставь сюда фортепиано, комната стала бы похожа на картинку из журнала про жизнь в дореволюционной России.

Впрочем, хозяин этой комнаты совсем не был похож на героя Чеховских произведений. Он сидел напротив Максата и задумчиво дымил сигаретой.

— Бизнес сейчас налаживается, все в полном порядке.

— А что там с тендером? — спросил Балтабай.

— Все разрешилось, — Аскар скривил губы, — конечно, пришлось побегать немного, но в итоге, все в полном порядке.

— Слушай, — начал разговор Максат, — ты вроде занимаешься нефтью?

— Ну, частично да, у меня фирма по поставкам оборудования, но сейчас еще занялся возом товаров из Китая, ну, тоже техника, станки там и все такое… о, точно, сейчас покажу.

Аскар повернулся к столу и включил ноутбук. Через минуту он уже прокручивал колесико мышки, демонстрируя сайт своей фирмы.

— Хорошие деньги, вот тут прайс-лист, — он открыл одну из вкладок на сайте, — а вот тут информация, как можно выйти со мной на связь. Так что если будет необходимость, там заказ оформить, можете здесь все взять.

— Ну, меня больше интересует именно тема нефтедобывающей промышленности. Сейчас собираюсь писать статью, ищу подходящий материал, — сообщил Максат.

Аскар медленно затянулся сигаретой.

— Даже не знаю чем тебе помочь. Я же только поставками оборудования занимаюсь, а тебя, я как понял, интересует совсем другое, — проговорил он.

Максат пожал плечами:

— Я, честно говоря, сам еще не решил, что конкретно мне нужно. Просто хотел разобраться, как вся эта система работает.

— Да что тут разбираться, все предельно просто. Деньги притягивают деньги, тут, как и везде. Просто деньги гораздо выше и больше.

— Ну, это понятно, — кивнул Максат, — но каков доход государства, как развивается это дело, какие у страны перспективы и все в таком духе.

Аскар задумался.

— Развитие, перспективы говоришь? Хм… есть тут одна идейка…

Максат вопросительно кивнул головой:

— И какая?

— Сейчас, — Аскар задумчиво закатил глаза, — хм… а что, это будет даже забавно.

— Ну что?

Аскар внимательно посмотрел на Максата:

— Мне тут пришла в голову мысль, а почему бы тебе самому временно не устроиться к британцам, в английском шуруешь?

— Да, — удивленно кивнул Максат.

— Отлично, а казахским?

— Конечно, я не понял, ты говоришь мне устроиться на работу к ним?

Аскар захохотал:

— Ага, интересная мысль, да? Насколько я знаю, им сейчас нужен хороший переводчик, я могу посоветовать через знакомых тебя. Устроишься на испытательный срок, пробудешь у них где-то с месяц, потом уволишься, ну если захочешь, — Аскар подмигнул.

— Но я окончил журфак, какой из меня переводчик?

— И вправду, — влез в разговор Балтабай, — как-то странно это все звучит. Устроиться на работу, чтобы написать статью.

Аскар пожал плечами.

— Ну, не знаю, мое дело предложить, в конце концов, ты же журналист, неужели никогда не приходилось идти на всякие безрассудства ради материала? Тем более не очень уж и плохая работенка будет. Только насчет зарплаты не знаю. Но тебе какая разница, — освоишься, вникнешь, хоть поймешь, как там все устроено. Потому что ни я, ни кто-либо другой тебе не объяснит все так, как если ты сам это увидишь.

Максат думал. С одной стороны, он вообще не представлял работы переводчика, да никогда и не думал, что на простом знании языков можно пытаться как-либо заработать. С другой стороны, это была отличная возможность, как выразился Аскар, вникнуть в суть дела. Да и, в конечном счете, что еще тут целыми днями можно делать?

Максату вспомнилась история с одним его коллегой еще с алматинских времен. Тот получил «заказ» на одного крупного чиновника, после чего не нашел ничего лучше, чем пойти напролом, дать жертве взятку, а потом разоблачить его в статье. Официально тому журналисту ничего не сделали, впрочем, как и чиновнику, который предпочел благоразумно не доводить дело до суда, иначе вскрылся бы сам факт взятки. Неофициально же, журналист получил сотрясение мозга, сломанные кисти рук и два месяца лежал в больнице.

Но Максат к нему жалости не испытывал, как говорится — сам виноват. И дело тут было даже не в статье, а в «заказе». Сам Максат никогда не промышлял подобным и считал это очень низким, недостойным уважающего себя человека занятием. Работа журналиста должна быть открытой и справедливой, хочешь разоблачить чиновника, — пожалуйста, только не надо при этом ни у кого брать «заказ». Журналист должен понимать, что он ответственен в первую очередь за доверившихся ему людей. К сожалению, большинство коллег Максата по работе, придерживались иной точки зрения на профессию журналиста, по сути дела, стирая грань между второй древнейшей профессией и первой.

Тот случай был единственным, который вспомнил Максат, когда журналист для сбора материала «вживался в роль». Подобное случалось редко, а если даже кто и писал в статьях, мол «пришлось временно устроиться продавцом, чтобы ощутить все тяготы жизни», или «вместе с простыми предпринимателями пытался оплатить новый налог на имущество», то в 99% случаев это был вымысел, а текст составлялся, не выходя из дома или, в крайнем случае, на основе интервью какого-нибудь очевидца.

Но вот, перед ним предстал вполне реальный выбор.

— А там как… нужно собеседование пройти, или что? — спросил Максат.

— Ага, — кивнул Аскар, — завтра и пройдешь. Или у тебя планы?

— Нет, планов нет, — покачал головой Максат.

— Хорошо, тогда я предупрежу их, что ты придешь.

«Вот все и решилось», — подумал Максат. Хотя это еще не значило, что он теперь сразу пойдет на работу, как ни крути, его еще могут не принять.

— Я, как только поговорю с ними, тебе позвоню, скажу, во сколько идти, — предупредил Аскар.

— Только звони заранее.

— Ну, это само собой, — Аскар кивнул.

Они еще какое-то время сидели у Аскара, а потом Балтабай повез Максата к себе в контору. Она находилась поблизости от авторынка и представляла собою двухэтажное здание с несколькими гаражами, расположенными неподалеку.

Долго задерживаться Максат не стал и через час выехал уже на взятой у Балтабая «камри». Остаток дня он провел, оформляя доверенность, а затем регистрируя ее в ГАИ.

Домой Максат возвращался в одиночестве, осторожно ведя машину и стараясь не заплутать в этом, хоть и знакомом, но совершенно изменившемся для него городе. Периодически он оглядывался по сторонам, особенно когда проезжал по знакомым ему местам. В целом жизнь города ничем не отличалась от жизни других провинциальных городов страны. Слишком медленная и достаточно обыденная, чтобы можно было задумываться о ней. Но, по правде говоря, и живя в мегаполисах, люди не часто задумываются о дне сегодняшнем.

Максат вспомнил, как еще в студенческие годы приклеил на шкафу бумагу со словами: «Проснулся? Подумай о том, что намерен сегодня сделать!». Он постоянно забывал о текущих делах и о намеченных на день планах. Предполагалось, что каждое утро он будет вспоминать, что было запланировано на день. Так оно и вышло, но со временем у этих слов появился второй смысл, подтекст, которого он вначале не замечал. И, стоя утром перед шкафом, перебирая в уме планы на день, он начинал чаще размышлять о необходимости выполнения всего запланированного.

Ему все чаще начинало казаться, что он живет по заранее написанной программе, что все его действия также заранее запланированы и тщательно расписаны. Это начинало тяготить его. В итоге он оторвал бумагу от шкафа, но иногда эта фраза всплывала вдруг в памяти, а вместе с ней возникал банальный вопрос: «А что дальше?».

В этот раз Максат тоже спросил себя: «Что дальше?».

Зачем все это нужно? И так ли тебе нужна эта работа? Необходимо ли было бросать все и бросаться стремглав в никуда?

Но ответа на эти вопросы у него не было.

Хотя с другой стороны, так ли нужны были ему эти ответы? Ему казалось, что это и есть подлинная свобода, когда ты можешь бросить все и пойти туда, куда ты сам захочешь. Это придает ощущение свободы, в первую очередь свободы от самого себя. Не нужно планировать что-то заранее, нужно просто идти вперед.

Максат остановился у газетного ларька и, выйдя из машины, купил несколько образчиков местной прессы. Всегда было интересно читать о новостях «районного» значения, тем более что иногда попадались действительно интересные статьи. Максат отложил их в сторону, решив, что прочитает все дома, все равно ему будет нечем себя занять в этот вечер.

Когда Максат доехал до дома, он был уже в приподнятом настроении, день выдался достаточно продуктивным. Он встретился с Балтабаем, договорился с Аскаром. Кое-что прояснилось по поводу статьи. Остаток дня он решил посвятить написанию романа.

«Хватит уже лентяйничать, не для этого сюда приехал», — сказал он самому себе.

Но сразу сесть за написание книги не получилось, дома Маржан-апа практически «заставила» его выпить чаю, а затем он, решив «немного полистать» местную прессу, с головой погрузился в чтение на несколько часов. По большей части он с улыбкой вспоминал, как сам работал в редакции городской газеты и сам писал вот такие статьи про повышение цен на продукты и про жилищные проблемы отдельных семей.

Наверное, в этом и заключался подлинный труд журналиста, писать не о том, что интересно тебе, а о том, что будет интересно читателям. Если журналист пишет «под себя», то это становится для него скорее увлечением, чем настоящей работой. Настоящий же труд журналиста как раз в вот таких беспристрастных статьях.

Как можно придать интереса статье, посвященной проблемам ремонта в школах города? Вот это уже задача. Ты журналист, — ты и думай.

Но порой Максату казалось, что такие мысли посещают только его одного. Ни намека на понимание среди коллег он не наблюдал. Как раз один из его коллег по редакции высказался о нем, как «о талантливом, но слишком подверженном максимализму» человеке.

Максат, наконец, заставил себя заняться написанием романа. Очередная глава писалась медленно, и он то и дело останавливался, чтобы перечитать написанное. Ему в голову пришла мысль, что было бы неплохо дать почитать кому-нибудь черновик, — посторонняя критика ему бы не повредила.

Еще через час пришел Мурат Мурзаевич, Максат ненадолго вышел из своей комнаты, чтобы поприветствовать его. Тот как-то странно посмотрел на Максата, а потом тихо прошмыгнул в свою комнату.

«Странно, это вчерашний разговор на него так повлиял что ли?» — подумал Максат. Но долго гадать над странным поведением квартиранта не пришлось, так как вскоре пришла Жанара, которая спустя какое-то время заглянула в комнату к Максату и, как бы между прочим, отметила:

— Я, кстати, этому дядьке дала экземпляр твоей «Противофазы».

Максат хмыкнул.

— И зачем?

Она пожала плечами:

— А что такого, книга как книга. Только боюсь, он тебя теперь расспросами замучает, так что готовься.

— Да я всегда готов, были бы еще вопросы по существу. Как там твоя практика? — спросил он.

— Нормально, это действительно интересно.

— А не скучно в городе?

— Скучно? Да нет, что ты. Нет времени скучать, я же сюда не отдыхать приехала.

Максат усмехнулся.

— Ну, во-первых, ты приехала не по своей воле, насколько я помню особого желания сюда ехать, у тебя не было, а во-вторых…

— Откуда ты знаешь, может, я изменила свое мнение? — Жанара хитро улыбнулась, — может, мне понравилось тут?

— Это как раз подходя к тому самому «во-вторых», а во-вторых, зная твой характер, я могу с уверенностью сказать, что особой радости от пребывания здесь ты не испытываешь, — твердо произнес Максат, — я прав?

Жанара вздохнула и похоже сдалась.

— Ну ладно, дядя. С тобой спорить бесполезно, скучно тут — не то слово, спасает только Интернет.

— А у тебя знакомых тут разве не было?

— Да я тут особо и не жила, а старые знакомые давно разъехались кто куда, так что…

Максат кивнул.

— А одной гулять не хочется?

— Да я никогда не гуляю, — Жанара возмущенно покачала пальцем. — Нет времени, вся в учебе.

— Ну да, — Максат улыбнулся.

— А как насчет твоей статьи? Материал собирать начал? — спросила Жанара.

Максат неопределенно махнул рукой.

— Как сказать, вот, завтра иду на собеседование к англичанам.

— Ого, это ради статьи?

— Ну да, — Максат засмеялся, — самому смешно.

— Впервые вижу такого журналиста, — честно призналась Жанара.

Максат вспомнил недавние мысли и пожал плечами.