Ведьма и виновный

Калисто Ла Фей (2025)

В мире, где магия переплетается с повседневностью, Лиссандра Эдер, сотрудник полиции и ауэнид, обладающая даром видеть прошлое через прикосновения, сталкивается с делом, которое изменит её жизнь. Лорд Дион фон Эледан, наследник одного из самых могущественных родов, обвинён в убийстве своей невесты. Но что скрывают его холодные синие глаза, сияющие в темноте? Сквозь тайны древней семьи и мрачные ритуалы Лиссандра вынуждена искать ответы не просто для раскрытия преступления, но и чтобы понять истинную природу Диона. Их отношения, полные напряжения и скрытой страсти, становятся ключом к разгадке не только убийства, но и тайны, способной потрясти весь мир. Вихрь загадок, магии и любви увлечёт вас в историю «Ведьмы и виновного», где каждый шаг к истине приближает к сердцам героев… или их гибели.

Глава 3. Долгожданное убийство

Полгода назад

Чёрный конверт взвился вверх. Тонкие длинные пальцы сжимали и мяли бумагу. Я и мои коллеги из полицейского участка задержали дыхание и неотрывно смотрели на посыльного, и да — как и положено, в мыслях мы проклинали гонца, который принёс дурную весть.

Винсент Бёрнс — комиссар нашего полицейского участка, нехотя двигался к парнишке-связному, словно пингвин, перекатываясь с одной ноги на другую.

Вам давно пора сесть на диету! — промелькнула мысль в моей голове и задержалась до того мгновения, пока начальник не сорвал печать с бумаги.

Хруст ломающегося воска для меня был сравним с ударом молоточка судьи, который оглашает приговор. В общем холле участка повисла кладбищенская тишина. По моей спине — не совру, если скажу, что и по спинам коллег — пробежал могильный холодок. Этакое неприятное ощущение чего-то ужасающего и неизбежного.

Винни, так за глаза мы называли начальника, поджал губы. Его взгляд бегал по строчкам, и я наблюдала, как с каждым прочтённым словом его лицо покрывалось пятнами, а челюсти сжимались сильнее, заставляя танцевать желваки.

Я прикусила нижнюю губу.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Резко подняв голову к потолку, комиссар с шумом втянул воздух и с характерным для заядлых курильщиков свистом выпустил его, а потом проговорил:

— Лиссандра, Мартин, Эмиль, собирайтесь!

Двенадцать часов назад

Майская утренняя прохлада гуляла по улицам Эм’руа. Здесь, в районе Люмесон, жили обычные люди рабочего класса, и просыпались они очень рано. Ещё не рассвело, как меня разбудили голоса горожан, уже спешивших на работу. Поднявшись и по памяти добредя с закрытыми глазами до окна, наощупь нашла щеколды, с силой захлопнула ставни и пошла досматривать свой красивый сон.

К моему сожалению, прекрасный голубоглазый, темноволосый принц сменился сварливой мадам, которая орала, как резаная свинья, и была очень на неё похожа. Она лупила меня дохлой уткой, а я, как игрушка, которая щёлкает орехи, просто открывала рот, но ничего не говорила.

Распахнув глаза, уставилась в потолок своей спальни. Голова раскалывалась, поэтому я принялась активно массировать виски и шейные позвонки в надежде хоть как-то облегчить боль. После пятиминутного массажа я всё-таки заставила себя подняться с кровати и, вновь открыв окно, направилась в ванную комнату.

Поглощая завтрак и беседуя сама с собой, пришла к не очень приятному умозаключению. С пятницы на субботу снятся вещие сны. Жаль, но будучи Awenydd,² о красивом джентльмене мне стоит моментально забыть, впрочем, мне не следует мечтать и об обычном работяге с одной ногой. Мало кто захочет связывать себя с девушкой, у которой в роду были ведьмы. Камнями нас уже давно никто не закидывает, как от чумы не шарахаются, на кострах не сжигают, но относятся с осторожностью. Ауэнид — такие же женщины, просто немного необычные. Мы наделены даром, каждый своим и неповторимым, и все работаем на благо общества — на госслужбе.

Я могу видеть обрывки прошлого, когда касаюсь предметов. Дар, я бы сказала, посредственный, поэтому меня определили в полицейский участок района Люмесон.

Мне двадцать восемь лет, незамужняя и вряд ли когда-нибудь буду. Никто из мужчин не стремится иметь отношения и жениться на таких, как я. У каждого есть скелетики в шкафу, и уж точно никто из сильной половины человечества не хочет, чтобы к нему лезли в голову и в душу.

Допив кофе, я собрала посуду и сбросила её в раковину. Одевшись, зацепила бронзовую брошь в виде раскрытой ладони и глаза по середине на форменный пиджак и направилась на работу, воплощать в реальность мой второй сон, который как раз и будет вещим.

Небольшую квартирку на окраине района мне выделила штаб-квартира полицейского учреждения. Несмотря на мой статус"ведьмы", государство к таким, как я, относилось хорошо, за это надо быть благодарным одному человеку — основателю нашего города и родоначальнику богатейшего семейства страны — Альтаиру фон Эледану.

Назвать ребёнка именем созвездия, додуматься же надо! Красиво звучит и очень возвышенно.

Моя дорога на работу проходила рядом с кладбищем. Обогнув место упокоения людей и храм Четырёх Божеств, я резко остановилась и, немного поразмыслив, пришла ещё к одному умозаключению — что зайти в участок лучше с чёрного хода, так как издали увидела, что перед главными дверями уже стояла группа людей и та самая мадам, что орала на меня во сне.

Вещие сны, будьте вы неладны! Нет чтобы что-то прекрасное воплотилось в жизнь.

***

— Доброе утро, Лиссандра. Ты сегодня рано!

Поприветствовал меня наш медэксперт, стоило мне пересечь порог коридора и войти в главный холл. Одного короткого взгляда на него хватило, чтобы у меня значительно поднялось настроение.

Марти был на сутках — это значит, что сегодня ночью он дежурил. На лице отпечатались чернила от документов, на которых он спал, светлые волосы торчали в разные стороны.

— И тебе, как я понимаю. Иди умойся и приведи себя в порядок, пока Винни не пришёл, — проговорила я с улыбкой.

Наш район был относительно спокойным. Событий, будоражащих жизнь, не водилось, зато довольно часто встречались мелкие раздражительные дела о продаже несвежего товара покупателям или о том, что сосед поставил забор на двадцать сантиметров дальше, чем следовало, и оторвал себе лишний кусок чужого участка, о вылитых помоях у входа в таверну, о лишении чести девицы, у которой как лет пять не было чести, или как сегодня — об убийстве чёртовых уток.

Как только часы пробили восемь, в приёмную полицейского участка ввалилась та самая дамочка с группой поддержки.

— Мадам Розберри, вам назначено на 09:30 и не здесь, а в районном суде, — сказала я строго, но с уважением.

Клодетт Розберри надула щёки, упёрла плотные руки в бока своего слишком розового платья и с искрами в глазах уставилась на меня.

— Мне нужно переговорить с комиссаром Бёрнсом, срочно! — проскрипела она противнейшим голосом.

От её заявления у меня дёрнулся глаз. Как же она достала нас всех со своим «уголовным преступлением».

— Но для начала и ты сойдешь. Вот, смотри! — слишком воодушевленно звучал её голос для такого раннего времени.

Перед моим лицом появилась дохлая утка, которую голосистая мадам в розовом платье трясла так, словно это было главное доказательство предательства мироздания.

— Что здесь происходит? — раздалось громогласно по холлу.

Несмотря на свой плюшевый жмякательный вид, наш начальник был тем ещё гвоздём. Когда-то он был отличным детективом и знаменитостью в полицейских кругах, но семь лет назад получил тяжёлое ранение в столице, когда расследовал дело о бандах и продаже незаконных веществ. Год в больнице на нём сказался. Постельный режим привёл тело в негодность для службы, где нужна выносливость, прыткость и скрытность. Врачи посоветовали перейти к бумажной работе и спокойному ритму. С чем он не мог смириться.

— Вы посмотрите, ещё одно убийство! — прокричала мадам Розберри, продолжая трясти дохлой уткой у моего лица. — Так и до меня дойдет, клянусь Четырьмя Божествами, он замыслил неладное, он может покуситься и на мою жизнь!

Видно было, что мой начальник держится из последних сил и пытается не закатить глаза или же не обматерить настойчивую мадам. Он просто подошёл к Клодетт Розберри, положил руку на её плечо и вытолкал из участка, попутно выпроводив её группу поддержки.

— Все доказательства собраны. Ваш адвокат и ваш ответчик со своим адвокатом будут ждать вас в суде, куда все вы, и я, явитесь в 09:30. До встречи!

Бум. Дверь с глухим стуком захлопнулась.

— Хранить зерно надо надлежащим образом и не травить им своих же гусей, то есть уток. Доведёт меня эта мадам до белого каления! — пожаловался комиссар, направляясь в свой кабинет. — Лиссандра, будь добра, принеси мне кофе и покрепче.

***

До окончания субботнего рабочего дня оставалось чуть больше десяти минут. Завтра будет выходной день, и я с наслаждением попивала земляничный чай и подшивала документы в папку закрытого дела об уголовном расследовании, как дверной колокольчик оповестил о приходе нежеланного гостя. Посмотрев на вошедшего и рассмотрев то, что он держал в руке, поджала губы, про себя промычала и начала молиться Четырём Божествам.

Только не я! Я стул, стол, я папка об убийстве уток.

— Фрэнки, тебя мы не ждали сегодня! — не скрывая досады, проговорил комиссар.

Фрэнки, подняв запечатанный конверт вверх, стоял, глядя в пол, опершись второй рукой о колено, и пытался отдышаться. На плотной чёрной бумаге (цвет, который говорил сам за себя) стоял красный сургуч — печать штаб-квартиры полицейского учреждения. Что бы там ни было написано, ничего хорошего это нам не несло. Будь то вызов в главный офис или передача дела в наш участок, главное, что значил чёрный конверт — это наличие мёртвого тела.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Хрустнула печать на конверте, и я задержала дыхание до того момента, пока Винни не произнёс:

— Лиссандра, Мартин, Эмиль, собирайтесь. У нас труп!

Примечания

2

Произносится как — "ауэнид". Переводится — "вдохновленная, одарённая"

Язык Божеств и архангелов, ведьм. Высшее наречие.