Красные волки

Ирина Швецова

Жизнь прекрасна, когда ты коммодор собственного наемного космофлота. Ты дерешься с пиратами, залечиваешь раны в медотсеке, рассекаешь по секторам в поисках выгодных контрактов. Но все меняется, когда в твоей жизни появляется сестра из забытого прошлого. Ты не знаешь о ней ничего, она знает о тебе все. Вы абсолютно разные, но неразрывно связаны друг с другом: пока живет одна, другая исчезает. Получится ли избавиться от нее навсегда? А может быть, выйдет так, что останется кто-то один?

Глава 2

По дороге к своей новой каюте Марк встретил Эда Адамса, капитана «Метели». Тот так спешил, что поздоровался жестом лишь отдалено напоминающим воинское приветствие. Интересно, что у него случилось? Он, вроде, ничего не говорил и ни на что не жаловался в последнее время. Зато теперь понятно, почему Рэджи так настаивала с этим назначением.

Каюта здесь, на флагмане, была больше, чем на его собственном корабле. Он махнул ключом перед считывающей панелью, и серия щелчков обозначила разблокировку мебели. Марк заглянул в стенной шкаф, включил комм, опустил кровать и откинул стол. Нашлось два глубоких мягких кресла и вход в отдельный санузел. Он не стал откидывать полки, шкафа вполне достаточно, раз уж он здесь ненадолго. И нет смысла забирать с «Индиго» личные вещи, можно обойтись стандартным набором, выданным дежурным кастеляном — комплект постельного белья, пара полотенец и набор туалетных принадлежностей.

Ходить полдня измазанным в крови было очень неприятно — прожив большую часть жизни в практически стерильных условиях станции, к любой грязи он питал отвращение. Первым делом он избавился от выпачканной одежды и с наслаждением принял душ. Переодеваясь, активировал комм. Приказ о его назначении уже был всем разослан. Список задач почти не отличался от такового на «Индиго».

Марк расположился в кресле. В голове потихоньку оформлялся отчет о произошедшем, но мысли все время возвращались к коммодору. Что-то было не так. Он снова и снова прокручивал разговор в уме: что-то его смущало, но вот что именно, уловить не мог. Логически вроде все правильно. У Адамса что-то случилось, Монкриф, который его обычно заменял, еще не вернулся. Сама Рэджи не может, остается только он. Но флот стоит в доках станции, идет ремонт и грузятся транспортники. Делать почти нечего. Больше половины людей в увольнениях. Все заботы капитана сейчас — это утренние и вечерние построения, обход дежурных постов, инспекция ремонтных работ и погрузки. С этим вполне мог справиться и старший помощник Адамса, и вообще любой из младших офицеров флота. Возможно, у коммодора какие-то планы, о которых она не говорит. Бывает, что она лишь раздает указания, кому и что делать, не объясняя причин. Как, собственно и случилось в этот раз, когда он сопровождал ее на встречу с зедианцем.

Решив оставить и отчет и причины на потом, Марк отправился на вечернее построение.

Обычно все происходило в ангаре, самом просторном помещении крейсера, но сейчас, когда корабль в доках, оставшиеся спокойно помещались в спорт-зале. Объективной нужды собирать людей не было — дежурные посты на входах-выходах и внутри корабля фиксировали каждого проходящего через них. При необходимости всегда можно было вычислить, кто где был, а приказы раздать через комм, как и получать отчеты об их выполнении. Но для того, чтобы держать людей в тонусе, контролировать дисциплину и поддерживать личный контакт между рядовыми и офицерами по рекомендации психоменталистов дважды в день всех собирали на построение. Марк был согласен с этой рекомендацией. В живую всегда легче увидеть наличие или отсутствие у рядовых каких-то проблем. Увидеть реакцию на тот или иной приказ или назначение. К тому же после построения каждый мог подойти к вышестоящему офицеру со своими вопросами и проблемами, коих всегда была масса — продлить или разорвать контракт, выпросить увольнение или перевод, поменяться дежурствами, разрешить конфликт, уточнить задание…

Марк, представился и огласил приказ о своем назначении, и как капитан лишь наблюдал за тем, как все происходит. Капралы провели перекличку и отчитались о выполнении возложенных задач своим командирам, те в свою очередь офицерам выше. И так по цепочке, пока очередь в вертикали не дошла до него самого. В докладах с дежурных постов о состоянии систем корабля все было в порядке и рутинно, до зевоты. Большая часть людей была в увольнении на станции, а среди оставшихся не было тех, кто мог бы затеять какую-то бучу. На завтра планировался прием ремонтных работ и тестирование небольшой модернизации орудий «Метели» на полигоне недалеко от станции.

Просмотрев и одобрив распределение задач на завтра, он отсалютовал старшему помощнику и распустил людей по местам. Коротким отчетом коммодору о построении его задачи на сегодня были исчерпаны.

Карен казалось, что за остаток дня и часть ночи она выспалась на год вперед, и в ближайшую неделю уже точно не уснет. И хотя ранена она была сегодня, точнее уже вчера, чувствовала себя вполне сносно. Делать было решительно нечего. Все формальности с ремонтом и погрузкой были улажены еще до памятной встречи с зедианцем. В отчаянии она даже взялась за ненавистное занятие — приводить в порядок папки с документами, до которых раньше не доходили руки. Но за последние три часа это наскучило так, что хотелось взвыть.

В голову пришла гениальная идея — прогуляться по кораблю. Бок почти не болит, сознание вполне ясное, да и лежать надоело до смерти. К тому же сейчас самое время — все в увольнениях, дежурные посты контролируют только входы и выходы из корабля, и в третьем часу «ночи» в коридорах тихо и безлюдно. Но была проблема — больничная сорочка, едва прикрывающая бедра, и босые ноги. Форма и обувь в каюте, до которой еще надо добраться. Можно попросить Рой, она принесет, но встать, а тем более ходить не разрешит, из лучших побуждений.

И как же быть? Босиком по металлическому полу ходить холодно, да и встреча с кем-нибудь в коридорах все же не исключена. Незачем добавлять к своему образу еще и ночные прогулки в неглиже. Достаточно провалов в памяти, которые от внимательных офицеров, таких, как Костолиц, не утаить. Если кто-то задастся целью и решит собрать все факты в кучу, рано или поздно придет к выводу, что у нее проблемы с головой. Хоть Рой и утверждает, что никто ничего не подозревает, лучше лишний раз перестраховаться.

Карен выглянула в коридор — медотсек был пуст, царящую тишину нарушал лишь чуть слышный гул холостых оборотов двигателей корабля. Из соображений экономии топлива их даже в доках не глушили. Она решила рискнуть.

Проходя мимо спящего на посту дежурного санитара на выходе из медотсека, едва сдержалась, чтобы не разбудить и не устроить ему разнос — тоже дело, но уж больно короткое. И о прогулке тогда точно придется забыть. Сверившись с графиком, Карен выяснила его имя и сделала пометку у себя в блокноте. Санитар свое получит. Лично от нее. Но не сегодня.

В коридорах было сумрачно — освещение работало в режиме «ночь». Добравшись до своей каюты, она с неудовольствием признала, что зря поспешила встать с постели — ноги подкашивались, перед глазами плавали темные пятна, а сердце заходилось так, будто она не шла по стеночке, а пробежала кросс с полной выкладкой. Остатки сил ушли на переодевание. Мелькнула соблазнительная мысль позвать Рой и вернуться в медотсек с ее помощью. Но перспектива выслушать длинную и нудную нотацию совершенно не вдохновляла. К тому же сердце уже успокоилось, дыхание выровнялось, а пятна перед глазами растворились. Если передохнуть еще минутку, то запросто можно будет вернуться назад своими силами. Только путь выбрать короче и чаще останавливаться.

До медотсека она так и не дошла, остановилась на мостике у панорамного иллюминатора. Не только потому, что там был красивый вид — одышка, сердцебиение и слабость вернулись, прихватив подружку — тупую боль в раненом боку. Карен облокотилась на перила и внизу, на мостике, увидела Костолица. Тот терзал тактический компьютер: решал одну и ту же задачу и каждый раз неверно. Она не стала обнаруживать своего присутствия и наблюдала сверху, что из этого выйдет. К сожалению, капитан быстро нашёл решение и повернулся к ней. Глядя снизу, спросил:

— Не спите?

Очень осторожно, держась за поручни, чтобы не свалиться, она спустилась к нему по лестнице.

— Вы очень внимательны. Мне казалось, я тихо хожу.

— Вы громко дышите, — заметил капитан.

— У вас я тоже, гляжу, проблемы со сном, — кивнула она на монитор с условиями задачи. Костолиц явно смутился, но ничего не ответил. — Можно мне?

Капитан уступил ей место за компьютером. Задание было из категории сложных. После долгих раздумий, лишь со второй попытки нашлась нужная комбинация команд, приводящая к стройному результату. Заглянув в ответы капитана, она нашла два каких-то странных решения, совсем не похожих на ее. И каждому ответу предшествовало несколько неверных. Карен вопросительно глянула на капитана. Тот пояснил:

— Я экспериментирую с разными вариантами, мне интересны неклассические решения. Пытаюсь анализировать решающие факторы, исключать их, и тогда правильное решение находится само собой. Возможно, не очень красивое, но все условия соблюдены, а цели достигнуты.

Карен задумчиво наклонила голову на бок и пару раз куснула губу:

— Звучит логично. Но такой анализ полезен только в теории. На практике нет возможности перебирать варианты — или ты решаешь задачу с первого раза и выживаешь или не решаешь и гибнешь.

— Я понимаю, — Костолиц улыбнулся, — и хочу быть уверен, что когда придет время, решу свою задачу с первого раза.

Карен вдруг поняла, что ее реплика была не особенно тактичной — Костолиц академий не заканчивал, а реального боевого опыта у него побольше, чем у нее. Она попыталась сгладить неловкость:

— Мне такой разбор тоже был бы полезен, и если вы согласитесь составить мне компанию, буду рада. Приходите завтра меня навестить. Это не приказ, — поспешила она добавить тепло улыбнувшись. Если он примет приглашение, не придется сходить с ума от безделья. — Как вы устроились здесь? — спросила она, с сожалением вставая и освобождая место за тактическим компьютером. Сидеть было гораздо приятнее, чем куда-то идти.

— Неплохо.

Решая задачу, она немного отдохнула, но ноги все равно держали с трудом, а бок болезненно пульсировал. Она бы с удовольствием легла прямо там, где стоит. Костолиц любезно предложил:

— Вас проводить?

Предложение было очень заманчивым, но принимать его все же не стоило. Если их кто-то увидит, при нынешнем безделье из этого провожания могут раздуть феерическую сплетню. Такое уже было не раз. Однажды пошел слух, что Кларк влюблена в коммодора. А все от того, что она чересчур заботлива, к тому же многие к ней подкатывали с предложением свидания и никому ничего не обломилось. Шептаться прекратили, только когда Рой вычислила главного сплетника и вывихнула ему челюсть. Вундермахер отказался ее сразу вправить, и солдат сутки ходил с открытым ртом. Над ним потом еще целый месяц подшучивали.

— Нет, спасибо. — Карен отправила сообщение Рой и поковыляла наверх. Но, не дойдя и до середины лестницы, села на ступеньку передохнуть. Все-таки зря она встала. Сколько она там крови потеряла? Вундермахер говорил что-то о пятидесяти пяти процентах. Лежа, она чувствовала себя очень даже неплохо, а вот немного походив…

Подошла Рой и помогла подняться. По ее красивому лицу не всегда можно понять, что она чувствует. Но сейчас в ее облике читалось явное недовольство. Молчаливое — уже хорошо. Хотя, наверняка, все впереди — длинная тирада о безрассудстве, нарушении режима, угрозы пожаловаться Вундермахеру и… родителям. Порой усердие Рой в выполнении своей работы жутко раздражало, и было не к месту — не объяснишь же всем и каждому, что она не телохранитель. Она — оруженосец, положенный ей по статусу, как аристократке, помощник и друг. Рой отлично справляется, за исключением случаев, когда жизни ее подопечной что-то угрожает. Тут она становится вовсе не выносимой.

— Вы с ума сошли, — прошипела свою коронную фразу Рой, аккуратно прислонив Карен к стене, когда они отошли на расстояние достаточное чтобы никто не услышал.

— Я тоже рада тебя видеть. Ты даже не представляешь, как! — простонала Карен, сползая на пол.

Марк, хоть и лег спать поздно, чувствовал себя вполне отдохнувшим. Утреннее построение прошло буднично и спокойно — за ночь ничего мало-мальски интересного не произошло.

Полигон для тестирования был в получасе полета от станции. Вместе с Метелью туда прибыли и Индиго с Каримом — их орудия тоже были модернизированы, и им также требовалась пройти тесты.

Заряды в орудиях были специальные — по весу и форме как боевые, но содержащие не смертельную начинку, а электронику, которая рассчитывала траекторию, скорость, дальность поражающую мощь и общую эффективность выстрела из конкретного орудия. Тесты заключались в стрельбе этими снарядами при различных маневрах — залпами, одиночными выстрелами, сериями.

Пилот доложил Марку о скорости и целевых координатах корабля, инженер о готовности орудийных систем, стрелки о наличии условного противника в зоне поражения.

Марк скомандовал:

— Скорость двести, курс прежний. Левое носовое орудие — захват цели!

— Цель захвачена! — тут же раздалось в ответ.

— Огонь!

Корабль чуть заметно дрогнул — отдача от выстрела. На экране тут же отобразилось попадание и параметры выстрела. Инженер доложил результаты:

— Эффективность выстрела девяносто восемь процентов. Цель уничтожена!..

Расстреляв все свои тестовые снаряды, Метель немного понаблюдал за тестами Индиго и Карима и вернулся в доки станции. Марк просмотрел отчет инженера — все было в порядке — завизировал его своей подписью и отправил Рэджи.

Помня о том, что ночью ощущение хорошего самочувствия оказалось очень обманчивым, Карен не пыталась днем куда-то сорваться. Терпеливо сносила капельницы и без обычных возражений съела противную, но очень питательную гадость, поданную на завтрак и обед. Рой молчала, но у нее, кажется, на лбу было написано, что она не верит в беспричинную покладистость коммодора.

Но причины на самом деле были. Во-первых, испытания модернизированного оружия прошли успешно, и Карен с удовлетворением признала, что не зря отвалила кучу денег за увеличение дальности стрельбы и уменьшение времени между залпами. Во-вторых, Костолиц нашел время заглянуть, они решили несколько тактических задач, в процессе пару раз поспорили, но пришли к разумному компромиссу. Спорить с капитаном оказалось неинтересно — он легко признавал свою неправоту. К тому же, хорошая новость — служба безопасности станции задержала одного из похитителей, Костолиц опознал его. Теперь преступника ждет медикаментозный допрос, а потом им займутся спецслужбы Тарона. И в-последних, она кое-что придумала на конец дня, когда постельный режим станет совсем невыносимым.

— Вас хочет видеть Дени Монкриф. — Доложил дежурный санитар. Карен согласно кивнула, она знала, зачем пришел капитан.

Он вошел сам не свой и нерешительно присел на стул для посетителей. Карен каждый раз шокировало такое, несвойственное обычно грубоватому и прямолинейному капитану, поведение, но сделать с этим ничего не могла — слишком важно для него было то, зачем он к ней явился.

— Просто хотел напомнить…

— Я уже сделала следующий перевод, не беспокойтесь.

— Спасибо! — Монкриф вскочил. Легонько ткнул ее кулаком в плечо: — поправляйся, девочка, — и вышел из бокса.

Карен грустно улыбнулась ему в след. Уж кто-кто, а Монкриф от нее никуда не уйдет, пока она помогает ему оплачивать содержание его дочери в доме ухода на Эр-Кахире. Тяжелое ранение в голову свело на нет все ее шансы на восстановление речи, интеллекта и успешную реабилитацию. Единственное, что ей осталось это память. Дени сказал, что пока она будет его узнавать, она будет жить. Зато Монкриф прекратил оспаривать ее приказы, а свои сомнения и недовольство начал высказывать исключительно с глазу на глаз. Хотя ругаться не перестал. Но учитывая опыт и профессиональную интуицию капитана, ему можно было простить такую мелочь, как нецензурный способ выражения своих мыслей.

Карен честно попыталась заснуть. Прокрутившись в кровати полчаса, она бросила это бесполезное занятие. Рой забрала ее наручный комм и теперь даже с документами не поработать. Она глянула на монитор медицинского автомата — до корабельного отбоя еще целый час — самое время для ее задумки. Но без комма она не осуществима. Придется идти до каюты. Санитар, другой, не тот, что вчера, решительно попробовал ее остановить:

— Капитан Вундермахер приказал не выпускать вас.

— А я, как коммодор, приказываю пропустить и доктору об этом не докладывать!

— Простите, коммодор, но в медотсеке я слушаюсь только капитана! — отрезал санитар.

Возразить было нечего, здесь действительно командовал доктор, и он очень болезненно относился к попыткам это оспорить. Вздохнув, она вернулась в бокс. Очень не хотелось беспокоить врача, но по-другому выйти из медотсека не получится.

Поднятый с постели Вундермахер был крайне недоволен и отчаянно зевал. Тем не менее, осмотрел и выслушал все ее аргументы. Они немного поспорили. В итоге доктор, махнув рукой, ее выпустил. На полчаса. Сняв с себя всю ответственность за последствия прогулки. Поглубже затолкав чувство вины за свою глупую настойчивость, Карен отправилась к себе в каюту.

От быстрой ходьбы ныл бок, дыхания не хватало, а сердце трепыхалось, как пойманная пташка, но уже не так, как вчера — сегодняшняя покладистость принесла свои плоды. Карен чертыхнулась и сбавила темп. Прошла мимо каюты Костолица, но тут же вернулась — дверь была полуоткрыта. Карен, не таясь, подошла. Капитан с голым торсом отжимался на кулаках и был сосредоточен на своём занятии так, что ничего вокруг не замечал. Его четкие уверенные движения будто заворожили ее. Она все глядела, как мышцы перекатываются под светлой, лишенной загара кожей, на которой блестели капельки пота, и не могла оторваться. Усилием воли стряхнув с себя наваждение, она беззвучно ушла.

До своей каюты она добралась гораздо быстрее и не такой уставшей, как вчера.

Личный файл Костолица был до обидного коротким — родился, учился, работал, рос в званиях. Пара благодарностей, ни замечаний, ни наказаний. Документ, подтверждающий владение фрегатом по наследству. Да, он вроде говорил, что остался почти один. Видимо этот «почти» и оставил ему фрегат. Больше ничего. Совершенно не за что зацепиться, чтобы придумать, как отблагодарить его. Что еще она о нем знает? Спокойный и незаметный. На брифингах чаще молчит, если вопрос не задан прямо ему. На него никто не жалуется, он ни с кем не ругается. Честный. И взгляд, такой… прямой. Как будто даже слишком. Приятная улыбка и голос. И рост. Ну почему ей так нравятся высокие мужчины?

Раньше она как-то не обращала внимания на капитана как на мужчину. Зря. Идея оказаться еще раз запертой в его компании была очень даже привлекательной… Карен тряхнула головой, отгоняя эту дурацкую мысль. Ну нельзя заводить отношения с подчиненным! Пары раз хватило выше крыши. Вляпаться третий раз будет просто верхом идиотизма. К тому же никто и не предлагает.

Она глянула на часы. Из отведенных доктором получаса у нее осталось десять минут — вполне достаточно для задуманного. Она ввела в корабельный комм команду, означающую «противник в зоне видимости», однако запустить ее не успела.

— Вы с ума сошли! — шепотом прошипела Рой, оттаскивая коммодора от клавиатуры. Карен всегда восхищалась и ненавидела ее манеру бесшумно возникать за спиной в самый неподходящий момент. Или подходящий.

— Учебная тревога ещё никому не повредила, — также шепотом возразила она, безуспешно пытаясь высвободиться из захвата, добраться до нужной кнопки и нажать её.

— Я не про тревогу, я про вас! Немедленно вернитесь в медотсек, или я сама вас туда отнесу!

Бесполезная борьба со здоровой и полной сил Кларк вымотала Карен, и она, перестав сопротивляться, обмякла. Убедившись, что это не уловка, Рой, наконец, отпустила её и помогла сесть в кресло.

— Вундермахер дал всего полчаса. Мне нужно работать! — сердито проговорила она, поглаживая раненый бок. Рой укоризненно покачала головой.

— Осталось три минуты, вы уже не успеете. К тому же такая работа только продлит ваше пребывание в медотсеке. Но если вы добиваетесь именно этого, я вам мешать не буду. — Карен состроила недовольную гримасу, но ничего не ответила, Рой продолжила: — А я-то думала, с чего это вы сегодня такая покладистая…

Третий день капитанства Марка не сильно отличался от предыдущих двух. Марк зашел в медотсек, проверить коммодора, но Кларк его не пустила к ней без объяснений. Марк решил уточнить состояние Рэджи у Вундермахера. Доктор составлял какую-то программу для медицинского автомата, не отвлекаясь от своего занятия он махнул гостю рукой, мол, «сейчас».

Марк огляделся — кабинет доктора был раза в полтора больше, чем кабинет начмеда на Индиго и напоминал больше жилую каюту, чем рабочее помещение. Хотя все нужные по нормам предметы обстановки присутствовали — шкаф с кодовым замком, куда спрятаны сильнодействующие препараты, стул, стол, комм, вход в санузел. Еще здесь была большая ширма с широкой кушеткой и множество непредусмотренных правилами мелочей. Видимо, доктор действительно жил на работе.

Сильнее всего внимание привлекал небольшой мобильный стол из пласт-стекла, расчерченный надвое. В середине каждой половинки был рисунок в виде двух переплетенных в замысловатый узел монстров. Под рисунками располагалось по двенадцать полукруглых лунок с каждой стороны. Марк с удивлением узнал поле для нард. Под лунками в нишах рядком стояли круглые шашки — с одной стороны иссиня белые, с другой глубоко ультрамариновые. Марк коснулся их — они были холодные и гладкие, с ямочкой под палец, не похоже на пластик…

— Не стоит тянуть руки к тому, в чем не разбираешься, капитан. — Едко произнес доктор, закончив свое занятие и переключившись на визитера.

— Короткие или длинные? — спросил Марк, растягиваясь в улыбке и подкидывая кубики костей в руках.

— О! — лицо доктора вытянулось от удивления. Он торопливо снял очки, протер и снова нацепил на нос. — Длинные! Не желаешь партийку? А то мне уже надоело играть с самим собой.

— Мои — белые, — согласился Марк. Первый раз выиграл он, следующие две партии прошли в ничью. Доктор, потирая руки от удовольствия, предложил еще одну, но Марк отказался: — Извините доктор, но я зашел узнать состояние коммодора.

Вундермахер, погрустнев, тяжело вздохнул:

— Я понял. Прости, что задержал тебя. — Марк помог ему собрать каменные, как оказалось, шашки в ниши. — Все нормально с ней. Рэджи на редкость живучая, к тому же рана пустяковая. Только не говори ей, иначе она сорвется с места и начнет делать глупости, и эта пустяковая рана превратится во что-то катастрофическое. Я сегодня выпишу ее из медотсека. Иди уже! И можешь заходить ко мне в любое время! Слышишь? В любое!

Далеко за полночь Марк обнаружил коммодора сидящей на верхней ступеньке лестницы капитанского мостика в компании початой бутылки вина и упаковки сыра. Адамс говорил, что коммодор не пьет, но иногда, перед возвращением на Тарон, на нее находит. Сегодня, видимо, тот самый случай.

Так странно было видеть ее в обычной одежде, не в форме, человеком, а не официальным лицом. Вчера, когда они решали тактические задачи, она была в больничной рубахе, но неловко себя чувствовал именно он, будто был одет не по случаю. Они свободно общались, но коммодор держала дистанцию, он хорошо это ощущал. Язык не поворачивался называть ее иначе как на «вы». А сейчас, сидя к нему спиной в футболке с широкой горловиной, открывающей плечи, она казалась какой-то уязвимой. Настоящей. Не коммодор, просто Карен. Она вертела в руках почти пустой бокал и о чем-то думала. Он хотел уйти и не мешать, но вместо этого спросил:

— Вы вообще спите?

Она вздрогнула и обернулась. Встретившись с ней взглядом, он отдал честь и вытянулся по стойке смирно. Коммодор поморщилась:

— А чем я, по-вашему, занималась все эти три дня в медотсеке? Вольно. — Она подвинулась к краю ступеньки и похлопала рядом с собой. — Присоединяйтесь. И давайте без формальностей. — Марк принял приглашение, но расположился не рядом, а на пару ступенек ниже. Она кивнула на панорамный иллюминатор: — Красиво.

Марк согласно наклонил голову — на темном небе, среди сверкающих звёзд переливались сигнальными огнями корабли флота. Он легко нашел среди них свой фрегат «Индиго» — александрийской сборки, немного устаревший, но маневренный и быстрый. Быстрее только «Карим» Монкрифа, самый лучший фрегат из тех, что ему доводилось видеть. С хейдаганскими кораблями вообще тягаться бессмысленно — они всегда выигрывают и по характеристикам, и по эстетике. Корабли, как бабочки, глаза цвета туманности…

— Мы уже который раз сталкиваемся среди ночи. — На ее лице мелькнуло удивление, но возражать она не стала. Возможно, поняла, что тогда он видел ее в дверях своей каюты.

— Это что-то значит? — безразлично спросила она, допивая остатки напитка в бокале.

— Не знаю. — Он действительно не знал. Неожиданно для себя он увидел ее не как командира, бесполый источник приказов, а как человека. Не до конца понятного, с причудами, но живого, чувствующего и интересного. Остро хотелось узнать ее лучше. Он по полночи проводил на мостике, в надежде увидеть ее снова, но то ли время неправильно угадывал, то ли она вовсе не приходила. Она ему нравилась, но она коммодор и… леди, кажется, а он капитан под ее началом и никто. Очень плохой расклад для чего-то большего, чем служебные отношения. — Вы тогда так и не задали следующий вопрос.

— Серьезно?! Хотите продолжить? — Карен оживилась и внимательно на него посмотрела.

— Почему нет?

— А если вопрос будет неудобным?

— Я тоже умею задавать неудобные вопросы.

— Тогда лучше не здесь. — Карен встала и подняла со ступенек бутылку и бокал, Марк подобрал упаковку с сыром. — Куда пойдем? — поинтересовалась она, лукаво сузив глаза. — Может, ко мне?

Марк ничего не имел против этой идеи.

Коммодору предсказуемо принадлежала самая лучшая и самая большая каюта на корабле. Здесь вполне комфортно разместились бы все старшие офицеры, если вдруг коммодору понадобилось провести совещание. Однако роскошной обстановкой и особым положением здесь и не пахло — все предельно лаконично и достаточно безлико за исключением нескольких мелочей. Деревянная расческа с замысловатой резной ручкой — очень красивая и дорогая вещица, которая выглядела здесь совершенно неуместно и странно. Фото властного черноволосого мужчины и красивой женщины со сложной прической из каштановых волос. Лицо мужчины было смутно знакомым, но никак не получалось вспомнить, где он мог его видеть. Открытая упаковка разноцветных леденцов. Коммодор любит сладкое?

Раздался сухой щелчок, на стол упали две половинки карты электронного ключа.

— Это чтобы вы не сбежали раньше времени с моего допроса, — усмехнулась Рэджи. Она достала еще один бокал и поставила его на стол рядом со своим. — Присоединяйтесь к моему празднику. — Марк с сомнением посмотрел на бутылку. Карен пояснила, разливая напиток по бокалам: — Это настоящее вино, из ягод. Не самое лучшее, но с синтетикой не сравнить. Когда еще вам удастся такое попробовать?

— А что отмечаем?

— Мое выздоровление при вашем активном содействии и возвращение домой! Завтра, вернее, уже сегодня берем курс на Тарон.

Марк расположился в кресле и поболтал бордовую жидкость в бокале. Запах был немного странный, но приятный. Синтетическое вино пахло похоже, но сильнее. А вот вкус был совсем другим, и как-то удивительно менялся с каждым глотком. Бокал опустел совсем незаметно. По телу разлилось приятное тепло и легкость.

— Мне нравится. — Марк улыбнулся.

— Не удивлена, — улыбнулась Карен в ответ, забравшись с ногами в кресло напротив. — Давайте прямо. Эм… капитан? Марк?

— Марк.

— Почему вы отказываетесь от повышения?

Ну вот как объяснить то, что он не от повышения отказывается, а совсем от другого?

— Я привык к своему фрегату, знаю, на что способен этот корабль и люди, которые со мной работают. И пока я его капитан, вы можете быть уверены, то, за что отвечаю я, будет сделано так, как надо. Если я стану капитаном Метели, Адамс не обрадуется, а я не хочу врага в его лице. Понадобится время, чтобы почувствовать корабль, время нужно будет и людям, чтобы узнать и принять меня. А учитывая то, как давно они знают Адамса, сами понимаете…

Карен помолчала минутку, обдумывая сказанное, потом скептически заявила:

— Все это решаемо в рабочем порядке. Мне почему-то кажется, что настоящую причину вы не озвучиваете.

— Можно, я тогда тоже неудобный вопрос задам? — Карен кивнула. Марк собрался с духом и спросил: — Зачем вам нужны были эти три дня моего капитанства? Мы стоим в доках, и вся ответственность — это построения. Разве старший помощник Адамса не мог с этим справиться? Зачем нужна была эта игра или, я не знаю, обман с отпуском Адамса?

Карен поперхнулась кусочком сыра и закашлялась. Марк ждал, не делая попыток как-то помочь, но кашель все не прекращался. В какой-то момент Карен попыталась сделать вдох, но у нее не получилось. Лиловые глаза в панике расширились. Марк испуганно вскочил, рывком поднял девушку, перекинул животом через свое колено и открытой ладонью похлопал между лопаток. Карен снова закашлялась, и Марк перестал. Когда кашель прекратился, она сползла с его колена, вытерла выступившие слезы и тихо проговорила, опустив голову:

— Простите капитан. Я слишком привыкла к тому, что кроме Монкрифа мне мало кто возражает. Вы отказывались. Это был вызов. Мне нужно было любой ценой сделать, как я хочу, оставить за собой последнее слово. Понимаю, это глупо, но вот так… И мне нужно было время, чтобы понаблюдать за вами и придумать, как отблагодарить. Теперь уже дважды.

Марк сел на пол рядом — его все еще немного трясло. Через пару глубоких вздохов он успокоился и попытался поймать взгляд Карен, но она прятала глаза, и он не стал настаивать:

— Я уже говорил, что мне ничего не нужно. Достаточно искреннего спасибо.

Карен, наконец, подняла голову и посмотрела прямо и открыто:

— Спасибо. — Она помолчала. — Но этого достаточно вам, не мне. Вы снова спасли меня. Я чувствую себя должной, и не могу успокоиться, пока не верну этот долг. — Она говорила честно, и он почти физически ощущал и ее благодарность и готовность на все, лишь бы ее вернуть. Марк помог Карен подняться с пола. Ее миниатюрная ладонь почти утонула в его руках. Маленькая, но вовсе не хрупкая, в ней чувствовалась сила и решительность. Карен едва заметно поморщилась, возвращаясь в кресло. — Как вы раскусили мой финт с Адамсом?

— Сложно объяснить, — Марк смущенно потер лоб, — но я попробую. Видите ли, я эмпат: чувствую и понимаю эмоции других и иногда могу определить, врет человек или говорит правду.

— Да вы прям ходячий детектор лжи!

— Если бы! — грустно усмехнулся Марк. — Оно работает не всегда и только на тех, кого я хорошо знаю или с кем удалось хоть немного пообщаться.

— И как это выглядит?

— У меня появляется ощущение, что слова окрашиваются в цвета или меняют температуру. Холод или синий цвет — правда, красный или тепло — ложь. Так вот, к тому моменту, когда вы мне предложили стать капитаном, я уже мог соотносить ваши слова со своими ощущениями… И я так и не понял, что это было. То ли красное, то ли синее, не холодное и не теплое — не правда, но и не ложь, похоже на игру. Игра ведь по сути что-то не настоящее, но и не обман.

Карен подалась вперед:

— Вы опасный человек, Марк. Ваша наблюдательность и эта способность… Не завидую вашим врагам.

— Так будьте моим другом, — предложил Марк и тут же замолк, испугавшись собственной наглости. Карен на мгновение замерла, а потом засмеялась так заразительно и искренне, что Марк облегченно выдохнул и сам растянулся в улыбке. Карен разлила остатки вина по бокалам и предложила:

— Давай скрепим нашу дружбу.

Чтобы сравняться взглядами, Марку пришлось встать на одно колено. Они переплели руки, бокалы опустели, и время как будто остановилось. Она была так близко и так бесконечно далеко. Марк смотрел и не мог наглядеться, боялся даже моргнуть, вдруг исчезнет. Они одновременно подались на встречу друг другу, но тут же замерли, будто наткнувшись на невидимую преграду. Марк резко выдохнул, сбрасывая наваждение. Карен аккуратно высвободила свою руку и поставила бокал на стол:

— Вам пора, — тихо произнесла она. — Я свяжусь с Кларк, она принесет ключ и выпустит вас.

— Может, лучше обойдемся без свидетелей? — Ему очень не хотелось быть объектом сплетен. И хоть Кларк в этом смысле абсолютно надежна, испытывать неловкость при случайной встрече с ней в коридорах тоже неприятно.

— Я бы рада, но ключ сломан… — Марк пожал плечами и присел перед панелью замка. Отщелкнул крышку, ковырнул провода, скрутил белый с зеленым и белый с желтым, и нажал маленькую незаметную кнопочку. А когда замкнул красный и черный провода, дверь разблокировалась и открылась с тихим шипением. Карен удивленно переводила взгляд с него на дверь и обратно: — Не знала, что вы настолько хорошо разбираетесь в устройстве замков.

— Я и не разбираюсь, — ответил Марк, приводя провода в первоначальный вид и возвращая крышку панели на место. — Но иногда знание о том, как открыть запертую дверь может спасти жизнь. Или репутацию. Доброго утра, Карен.

— Доброго утра, Марк.

Капитан ушел, а Карен осталась. Через минуту вошла Кларк. Бросив взгляд на сломанный ключ, бутылку из-под вина, два бокала и неподвижно сидящую в кресле Карен, она ничего не сказала и встала у двери.

— Как скоро он исчезнет, если я подпущу его ближе? Что я не так делаю? — Карен встала и заглянула в горлышко бутылки. Обнаружив внутри несколько оставшихся капель, она вытрясла их в свой бокал.

— Это зависит не от вас.

— Ну да, это рука Космоса наказывает меня. — Карен криво улыбнулась и опрокинула бокал в рот. — Понять бы еще, за что…