Пик Коммунизма

Ирина Тулинова (2024)

В Альтернативной реальности XX съезд стал для коммунистической партии значимым, но не роковым. Культ личности Сталина не был развенчан. Советский Союз не распался, и трудовой народ пришел к долгожданному коммунизму. Студент Арсений Снегирев мечтает строить космические корабли и в коммунизме не сомневается. Но так ли все безоблачно в мире победившей утопии?

Глава 4 Агитпроп

Экскурсия закончилась у громадного здания, напоминающего готический собор. Снегирев видел такие в энциклопедии. Центральный корпус тянулся ввысь, его окружали квадраты и прямоугольники поменьше. Почти все здание было сделано из стекла, сбоку находилась небольшая пристройка с куполом.

— Вот и пришли. Это Дворец Труда.

Первокурсники зашли внутрь, их ожидала минутка агитпропа.

Студенты оказались в огромном холле, там было тесно и шумно. Студенческие группы громко переговаривались, ожидая, когда их пропустят в зал.

— Так много первокурсников.

— Да, в этом году набрали две тысячи студентов, — ответил Ким, — тысячу юношей и тысячу девушек.

Собравшиеся отправились в амфитеатр — огромный зал с рядами сидений, расположенными полукругом. Первокурсники рассаживались в первых рядах. Студенты старших курсов занимали ряды наверху.

На сцене стояли несколько стульев, а комсорги, и среди них Ким, готовились к чему-то.

Минутка агитпропа, или, по-другому, минутка агитации и пропаганды, обычно длилась час. Снегирев привык к ним — такие мероприятия были обязательными для всех, начиная со старших классов школы. Пропуск хотя бы одного вызывал сомнение в верности партийца заветам Ленина, Сталина и партии. Во время минутки сообщали сводки с фронта, политинформацию и мотивировали рабочих к самоотверженному труду, а школьников — к прилежной учебе.

Когда все заняли свои места, комсорги устроились рядом со своими группами, а на сцену вышел ведущий — спортивного вида студент старшего курса. Он тоже был комсоргом, как и Ким.

— Первокурсники! — обратился он.

Студенты зашумели.

— Вас не слышно!

Студенты начали громко аплодировать.

— Вот теперь я убедился, что вы с нами. Добро пожаловать в Пик Коммунизма! Кто знает зачем мы здесь собрались?

— Для политинформации.

— Точно!

— Мотивации.

— Да, все верно. Но давайте подумаем вот о чем: что нужно человеку для жизни?

— Воздух.

— Вода.

— Пища.

— Так, а еще?

— Труд.

— Однозначно. А что еще?

Ответы закончились, студенты раздумывали, что еще предложить.

— Итак, — подвел итоги ведущий, — человек — живой организм: он нуждается в кислороде, воде, энергии, которую получает из пищи, в отдыхе. Восьмичасовой сон необходим нашему мозгу. И конечно, труд. А что насчет мечты? У вас есть мечта?

— Да! — начали отвечать первокурсники.

— Пусть каждый из вас скажет своему комсоргу, о чем мечтает.

Ким начал расспрашивать группу Снегирева. Кто-то мечтал вступить в партию, окончить с отличием университет, выиграть путевку.

— А у тебя? — спросил Ким Арсения.

— Я мечтаю полететь к звездам, — просто ответил Снегирев.

— Отлично! Выходи на сцену.

Снегирев опешил.

— Выходи, не робей! — подбодрил его Ким. — Расскажешь о своей мечте.

Снегирев на глиняных ногах побрел к сцене. Огромный зал следил за всеми его движениями. Еще несколько студентов присоединились к нему.

— А вот и наши мечтатели. Поприветствуем!

Зал разразился аплодисментами.

— О чем ты мечтаешь? — спросил ведущий первого студента.

— Я мечтаю ступить на Марс.

— А ты?

— Я мечтаю отыскать неизвестный науке минерал.

— Я мечтаю полететь к далеким звездам, — ответил Снегирев, когда пришла его очередь.

Последний, студент-кибернетик, мечтал создать мощный искусственный интеллект.

Зал снова зааплодировал.

— Сейчас две тысячи шестнадцатый год, а наука наша продвинулась настолько, что мы колонизировали Луну, а скоро колонизируем Марс. Что касается искусственного интеллекта, то он создается.

— Да, но еще очень примитивный, — пояснил кибернетик.

— Вопрос времени! Ступим на Марс, а потом и с искусственным интеллектом справимся. Мечты у нас хорошие, — продолжил ведущий, — а что же делать, чтобы они исполнились?

— Труд, — отвечали первокурсники из зала.

— Учеба.

— Самоотверженность.

Ведущий кивал, но было видно, что ответы не устаивают его.

— Цель!

— Верно! — ответил комсорг. — Нужно найти цель и идти к ней, но как к ней приблизиться?

Несколько минут в зале было тихо. Снегирев следил за лицами первокурсников, они выражали сосредоточенность и готовность отвечать. Но ответов не следовало.

— Идеи, как это сделать, — проговорил Снегирев.

Его голос не было слышно со сцены, но ведущий расслышал его.

— Повтори свой ответ! — приказал ведущий и подал Снегиреву микрофон.

— Идея.

— Верно! Чтобы мечта исполнилась, нельзя сидеть сложа руки, нужны идеи. Но разве одна идея поможет?

— Нет.

— Нужно много идей! — ответили из зала.

— Но ведь так и запутаться можно! — воскликнул ведущий. — На какую идею равняться, если их тьма?

— Сверхидея! — крикнул кто-то.

— В точку! — похвалил комсорг и продолжил, обращаясь к первокурсникам: — Сегодня вы стали частью нашего города-университета. Видели «Интеграл»?

Первокурсники закивали.

— Он символизирует единение дел и помыслов. Став частью Пика Коммунизма, вы доказали, что способны усердно учиться, достигать высоких целей и преодолевать самих себя. Мы гордимся вами!

Пламенная речь воодушевила первокурсников. Студенты в зале ликовали. Снегирев чувствовал, как бешено колотилось сердце у него в груди. Кибернетик, стоящий рядом со Снегиревым стоял по стойке смирно, словно на параде.

— Теперь вам предстоит стать частью чего-то большего, чем просто университет, — продолжил комсорг. — Не я — Родина ждет от вас высоких достижений! Но как сделать так, чтобы все наши мечты сбылись? — спросил комсорг и ответил: — Сверхидея — вот, что нам нужно! Только она способна собрать воедино все наши цели и помыслы, только она способна увлечь за собой и вести вперед!

Первокурсники сидели завороженные и не отрываясь глядели на ведущего.

— Наша партия удовлетворила все наши нужды, — продолжал он, — мы получаем все по потребностям. Но способны ли мы достичь целей, который она перед нами поставила?

— Да! — наперебой закричали первокурсники.

Арсений стоял ошеломленный, в зале все ликовали, некоторые студенты не могли сдержать слез.

— Мы мечтаем ступить на Марс, открыть новые минералы, полететь к далеким звездам, — ведущий почти кричал. — Чтобы достигнуть цели, нужна сверхидея, которая и будет направлять нас всех. Идея, которой можно посвятить всю жизнь, за которую не жаль отдать ее! Вы готовы посвятить идее свою жизнь? Готовы отдать жизнь за нее?

— Да!

Студенты пришли в исступление: кричали, рыдали и аплодировали. Шум зала скоро заглушил речь ведущего. Снегирев смотрел на первокурсников: еще минуту назад размышлявшие над вопросами, они словно потеряли разум, с глазами, полными неистовства, студенты кричали:

— Да-да-да!

После собрания все выходили из зала молча. Снегирев был очень взволнован, сердце его учащенно билось. Он чувствовал себя способным на все, всесильным, и если бы ему сейчас приказали лететь к звездам, он полетел бы не раздумывая.

Маркс выглядел отстраненным: его рыжие волосы были взъерошены, на лбу выступила испарина. Биробиджан улыбался, глаза его блестели. Лицо Сталины выражало тайный восторг, Лаиля и Искра вытирали слезы.

Комсорги повели свои группы в парк на воздух, где первокурсники разбрелись и ходили в одиночестве.

Снегирев вынул свой КПК, чтобы прийти в себя после агитпропа. Он зашел на почту и увидел, что от отца пришло письмо. Отец писал:

«Привет, студент! Письмо мы твое получили, только открыть не можем. Вася сказал: ты аудиосообщение прислал, а у ЭВМа нет динамиков и звук не идет. Сейчас, как уборочная закончится, так мы в город с матерью съездим и там послушаем. Ты напиши нам, как доехал, а то мать волнуется».

Снегирев вздохнул. Динамики у ЭВМ действительно не работали, он забыл об этом, записывая сообщение. Арсений быстро набрал ответ: вкратце описал город, прикрепил фотографии города, которые сделал на КПК.

Написав отцу, Снегирев немного успокоился. После агитпропа, он помнил со школы, часто кто-нибудь плакал или клялся взяться за учебу. Снегирев и сам приходил в состояние исступления и необъяснимого счастья, но через день-два этот восторг проходил. Не все минутки агитпропа влияли на него, однако эта оставила сильное впечатление. Снегирев все еще слышал в голове рев зала, он пошел к автомату для воды, чтобы заглушить его.

У автомата стоял студент-старшекурсник. Высокий и широкоплечий комсомолец, по виду увлекающийся тяжелой атлетикой, из тех, в кого легко влюбляются девушки — с карими глазами и светлыми волосами. Он глянул на Снегирева немного свысока. Когда подошла очередь Арсения, он подошел к экрану, такого экрана он никогда не видел. Старшекурсник заметил его растерянность и спросил с издевкой:

— Что, из резервных?

— А тебе-то что?

— А то, что вас по квоте набрали, вы из своих деревень по общему конкурсу сюда никогда бы не поступили. Через год тебя здесь не будет.

— Посмотрим, — хмуро ответил Снегирев.

— Посмотришь, я-то уже посмотрел, — ответил старшекурсник и ушел прочь.