Профсоюзная, 90

Ирина Ростова, 2021

Тоскуют ли люди без загадочных историй? Без щекочущих нервы чудес, без веры в волшебные существа, которыми могут быть полны закоулки даже современного города? Определенно, да. Но и забытые чудеса, мифические создания и чудовища точно так же тоскуют без своих людей. Может быть, там, совсем рядом, в соседнем доме или в пустующей квартире этажом ниже. Или там, в покинутом людьми здании на Профсоюзной, 90.

— Так там, это, новостей-то нет никаких? — охранник потирал озябшие руки, вопросительно глядя на айтишника, расписывающегося за сдачу ключей. Второй топтался с ноги на ногу рядом, молчаливый и угрюмый. — Что там будут делать с издательством-то?

В пустом здании по адресу Профсоюзная, 90, где отопление работало на самом минимуме, только чтобы трубы не разорвало, царил кромешный мрак и холод.

— Нет, сами ничего не знаем. Велено вот остатки оборудования перевозить. Но ты б обогреватель взял, что ли, в 422 комнате. Мы там видели сегодня, — сказал старший из них, и от его дыхания в воздухе стоял пар, хотя они были внутри помещения.

— Что, можно? Ну, спасибо, спасибо, мужик! А то я тут уж снег убираю, чтоб согреться-то. Холод зверский.

— Не лазает никто, не мешает?

— Да кому тут что надо? Пыль и запустение. А за разрешение спасибо, от души!

— Не болей, — старший из айтишников захлопнул журнал и кивнул своему коллеге. — Ну, чего стоим, уже бы давно в машине грелся!

Они подняли оставшиеся две рабочие станции и понесли к машине, ожидающей в закутке у ворот. Те, заваленные снегом вместе со двором, не открывались, только до калитки была прокопана скромная дорожка.

Шаги, короткие фразы и ощущение жизни скрылись за падающими снежинками, и потом на худо-бедно работающей камере было видно, как отъезжает машина — на черно-белом экране было непонятно даже, какого она цвета.

— Э-хе-хе-хе-хе-хе, — печально потянул охранник, закрывая обратно все двери и шагая от входа вглубь пустого холла, полного недовывезенных коробок и засохших цветов. Пока он шел, неровно прихрамывая, он постепенно рос ввысь и вширь, обрастал волосами на лысине, приобретая совершенно другой, хоть и тоже человеческий вид. — Э-хе-хе-хе-хе, — он поднялся на четвертый этаж, покрякивая, нашел 422 кабинет, постучал по двери.

Та, подумав, распахнулась, и охранник, кем бы он на самом деле ни был, вразвалочку зашел, пооглядывался в немного сумрачном зимнем свете, падающем из огромного мутного окна, поднял обогреватель и понес прочь. Дверь закрылась за ним сама.

— Э-хе-хе-хе-хе, — повторил он, поднимаясь повыше, на следующий этаж.

— Чего ты там «э-хе-хе-хе»? — в середине зала со стеклянной крышей, на стуле, стоящем прямо среди раскиданных бумаг, тут и там валяющихся карандашей родом из Советского Союза и белых наростов, сидела сухая дама с синими губами, оттянутыми вниз в одну сторону, в большом коричневом свитере и сером костюме. Вокруг нее гнездились наросты не то лежалого льда, не то пенопласта, ноздреватые и бледные.

— Обогреватель вот принес, — он поставил на пол свою добычу с кривой надписью «Собственность Производственного Управления» и огляделся, оценивая расстояние до других стоящих тут же обогревателей.

— Отдали? — дама поправила очки на тонком носу.

— Отдали, — охранник провел рукой по надписи, и она тут же сменилась на «Профсоюзная, 90». — Может, все-таки вылупится кто.

— Достаточно тщетные надежды, — дама поправила очки на тонком носу.

— Ты, Алефтина Ниловна, не квакай, — пожурил ее охранник. — Раз нас попросили коллеги, так наше дело вот приглядеть, свет обеспечить, тепло. А ты тут сидишь, чтобы следить, а не чтобы квакать. Довысказывалась уже. Сколько там лет? Двадцать? Не покину любимую работу, никогда не расстанусь с этими стенами… И не рассталась же, умерла, а все тут шляешься.

Конец ознакомительного фрагмента.