Истории одного книжного. Сборник рассказов

Ирина Радченко

«Истории одного книжного» — это результат совместного творчества авторов и, по совместительству, посетителей книжной кофейни «Набоков», расположенной в самом сердце города-героя Новороссийск. Жанры, герои, сюжеты, быль и небыль переплелись невиданным узором и представлены в виде 21 рассказа, в котором каждый из авторов постарался отразить свою историю отношений и с книжным и с городом.

Морской народ

Екатерина Соболева

1

Хоть пять тебе, хоть девяносто,

Друзей найти не так уж просто.

Познать любовь ещё сложнее,

Хранить её не сожалея.

Роман всегда был одиноким,

К себе и к людям слишком строгим.

Характер замкнутый, прохладный,

А внешне был довольно ладный.

Искал всю жизнь себе подобных —

Весёлых, умных и духовных.

Совсем нигде найти не мог —

Любой был глуп, уныл, убог.

Герою нашему за тридцать.

Ему давно пора жениться —

Так говорит его родня,

Всё время этим изводя.

Никто его не вдохновляет,

Любовь чужая лишь мешает.

Он ищет смыслы бесконечно,

Не терпит просто жить беспечно.

В младые годы веселился,

Как многие — почти что спился.

Теперь же будто бы другой,

Гордиться стал самим собой.

Живёт Роман в Новороссийске,

Приморский город сердцу близкий.

Столица душная ему,

Он предан морю одному.

В Москве науку изучал,

По морю Чёрному скучал.

Домой вернулся лишь недавно,

Теперь он радостнее явно.

Роман мечтает быть поэтом,

Блистать поэмой и сонетом,

Чтоб целый мир его признал,

И наизусть стихи читал.

Когда-то он писал неплохо,

Прямолинейно, без подвоха.

Теперь — двусмысленные речи,

Весь текст сарказмом изувечен.

На первый взгляд приятный очень —

Воспитан, вежлив и отточен.

Открыто он не осуждает,

Презрение свое скрывает.

И продолжает удивляться,

Что нет друзей. Куда деваться?

Характер нужно улучшать,

Над ним работать, шлифовать.

Пришёл однажды он в «Набоков»

На клуб писательских уроков.

Сидел тихонько и молчал,

Людей с вниманьем изучал.

Как много собралось талантов!

Здесь нет позёров, дилетантов.

Ушёл Роман под впечатленьем,

С приятным воодушевленьем.

Прошло с тех пор почти полгода.

Погода или непогода,

В «Набокове» он частый гость.

Сошла с него и грусть, и злость.

Искусство в воздухе витает,

Его за кофе обсуждают,

Описывают силуэты

Новороссийские поэты.

2

Одной июльской ночью душной

У моря под луной жемчужной

Сидел Роман и сочинял,

В стихах надрывом щеголял:

«Я узник рифмы, формы раб!

Лежу без сна, я зол и слаб.

Зачем писать и для кого?!» —

Такие мысли у него.

«Молчанье хуже словопрений!

Я равнодушен к одобренью,

Что не исходит от неё…

Скажи хоть что-нибудь ещё!»

Она действительно красива,

Любима многими, смешлива.

Но есть препятствие одно —

Девица замужем давно.

Любовь порой несправедлива,

Сидишь в оковах сиротливо

И ждёшь чего-то безнадёжно.

«Ах, как же больно! Как же тошно!»

О ней он думает всё время.

За что ему такое бремя!

Осталось мучиться, молчать,

Свою поэзию питать.

3

В «Набокове» есть книжный клуб,

И коль Роман был книголюб,

На каждой встрече он бывал.

Чуть-чуть сегодня опоздал.

А нынче был как раз тот день,

Когда Набоковцам не лень,

Прийти пораньше, чем всегда,

Занять любимые места.

Роман спустился вниз и сел,

Теперь слегка повеселел.

Она пришла, всё хорошо.

В душе пылало пламя, жгло.

Она сидела в синем кресле.

Вокруг все словно бы исчезли.

Надеясь, что любовь незрима,

Сказал ей тихо: «Здравствуй, Лина».

Он ждёт её любого жеста.

Где есть она — священно место.

Всё смотрит, взгляд не отводя,

Моргать — мгновенье тратить зря.

На белой шее украшенье

Даёт простор воображенью —

У сердца, прямо над душой

Сияет ключик небольшой.

Хоть в праздник или в выходной,

И в день обычный, трудовой,

Пусть даже выйдет океан —

На Лине будет талисман!

Когда её смущает что-то,

Конфликт какой или невзгода,

На ключик пальцы опускает —

То ль защищает, то ль скрывает.

Роман совсем не удивлялся,

Вопросами не задавался.

У заурядных иль прелестных —

Был ключ у многих женщин местных.

А рядом с Линой муж сидел.

Он молод, хоть уже лысел.

На вид не старше сорока.

Роман с ним не знаком пока.

Но было что-то в нём такое,

Из детства будто, дорогое.

Когда Роман его встречал,

Родного деда вспоминал.

Дед тоже был немного диким,

Казался странным и двуликим.

Упрям и ласков взгляд его,

А мысли где-то далеко.

Роман смотреть не мог без злобы.

«Не ценит Лину, толстолобый!

Однако ж, как ему свезло!»

Его от зависти трясло.

4

Домой пора, уж поздний вечер.

«Спокойной ночи, рады встрече» —

Так все друг другу говорили,

Обняться крепко не забыли.

Дебаты, споры — всё потом!

Сегодня не пройтись пешком —

Холодный ливень бушевал.

Ах, как он небо понимал!

Ещё и ветер вдруг нахлынул!

«Придётся вызвать нам машину.

А может сможем переждать?»

Но дождь усилился опять.

Всё чаще в жизни Ромы грозы.

Когда осушат тучи слёзы

Осталось только лишь гадать

И как-то время коротать.

У выхода есть стол большой.

Там много книг лежит горой.

Под ними спрятан чемодан,

Решил открыть его Роман.

А в нём полно изданий старых:

Забытых, пыльных и усталых —

Рай книжника дотошного,

Привет из века прошлого.

Опешил вдруг наш книгоман,

Как будто получил щелбан:

Лежит среди потёртых книг

Конец ознакомительного фрагмента.