Как стать волшебником

Ирина Покровская, 2013

Эта книжка для детей 7-12 лет и для всех, кто хочет стать лучше, добрее и счастливее. Чем больше счастливых детей и взрослых будет жить в нашем общем Доме, в нашем Мире, тем скорее он станет добрее и уютнее. Не так ли? Автор этой книжки Ирина Покровская, а художник Марина Глебова.

Первый совет. Никогда никого не обманывай. Держи данное слово. Будь честным

Разве тебе самому нравится, когда тебя обманывают? Есть такой секрет: если ты сам никого не обманываешь, тебя тоже никто не будет обманывать. Если ты получил двойку, кого-то обидел, расскажи все родителям. Ничего не скрывай, будь честным. Расскажи все так, как было, и твердо пообещай, что это больше не повторится. Возможно, они рассердятся на тебя и даже накажут. Не обижайся. Ведь это плохо — получать двойки и обижать маленьких. Не совершай плохих поступков — и на тебя не будут сердиться. Или, например, ты взял у друга на несколько дней какую-то книгу или игрушку, а назад так и не вернул. Разве это честный поступок? Ты хотел бы, чтобы другие так же поступали по отношению к тебе? Конечно, нет! А почему тогда сам так поступаешь?

Я, твой Небесный Отец, знаю и вижу все. Все, что ты делаешь, мне известно. Я не буду тебя ругать и обижаться. Ты для меня все равно останешься самым любимым. Я всегда смотрю и буду смотреть на тебя с любовью, потому что знаю, что ты — хороший.

Но будь всегда и во всем честным. Другие, глядя на тебя, будут поступать так же. И тогда этот мир непременно станет лучше.

Ведь так?

Я напомню тебе очень интересную историю про мальчика, который умел держать свое слово и был очень честным.

«Честное слово». А.И. Пантелеев (сокращенный вариант)

Мне очень жаль, что я не могу вам сказать, как зовут этого маленького человека, и где он живет, и кто его папа и мама. В потемках я даже не успел как следует разглядеть его лицо.

Как-то летом я зашел в садик. Была у меня с собой интересная книга, я засиделся, зачитался и не заметил, как наступил вечер.

Когда в глазах у меня зарябило и читать стало совсем трудно, я захлопнул книгу, поднялся и пошел к выходу.

Вдруг я остановился. Мне послышалось, что где-то в стороне, за кустами, кто-то плачет.

Я свернул на боковую дорожку — там белел в темноте небольшой каменный домик. А около его стены стоял маленький мальчик лет семи или восьми и, опустив голову, громко и безутешно плакал.

Я подошел и окликнул его:

— Эй, что с тобой, мальчик?

Он сразу, как по команде, перестал плакать, поднял голову, посмотрел на меня и сказал:

— Ничего.

— Как это ничего? Тебя кто обидел?

— Никто.

— Так чего же ты плачешь? Давай пошли. Уже поздно, уже сад закрывается.

И я хотел взять мальчика за руку. Но мальчик поспешно отдернул руку и сказал:

— Не могу.

— Что не можешь?

— Идти не могу.

— Как? Почему? Что с тобой?

— Ничего, — сказал мальчик.

— Ты что — нездоров?

— Нет, — сказал он, — здоров.

— Так почему же ты идти не можешь?

— Я — часовой, — сказал он.

— Как часовой? Какой часовой?

— Ну, что Вы — не понимаете? Мы играем.

— Да с кем же ты играешь?

Мальчик помолчал, вздохнул и сказал:

— Не знаю.

— Послушай, что ты говоришь? Как же это так? Играешь и не знаешь с кем?

— Да, — сказал мальчик. — Не знаю. Я на скамейке сидел, а тут какие-то большие ребята подходят и говорят: «Хочешь играть в войну?» Я говорю: «Хочу». Стали играть, мне говорят: «Ты сержант». Один большой мальчик… он маршал был… он привел меня сюда и говорит: «Тут у нас пороховой склад — в этой будке. А ты будешь, часовой… Стой здесь, пока я тебя не сменю». Я говорю: «Хорошо». А он говорит: «Дай честное слово, что не уйдешь».

— Ну?

— Ну, я и сказал: «Честное слово — не уйду».

— Ну и что?

— Ну и вот. Стою-стою, а они не идут.

— Так, — улыбнулся я. — А давно они тебя сюда поставили?

— Еще светло было.

— Так где же они?

Мальчик опять тяжело вздохнул и сказал:

— Я думаю, они ушли.

— Так чего ж ты тогда стоишь?

— Я честное слово сказал…

Я уже хотел засмеяться, но потом спохватился и подумал, что смешного тут ничего нет и что мальчик совершенно прав. Если дал честное слово, так надо стоять, что бы ни случилось — хоть лопни. А игра это или нет — все равно.

— Вот так история получилась! — сказал я ему. — Что же ты будешь делать?

— Не знаю, — сказал мальчик и заплакал.

Мне очень хотелось ему как-нибудь помочь. Но что я мог сделать? Идти искать этих глупых мальчишек, которые поставили его на караул, взяли с него честное слово, а сами убежали домой? Да где ж их сейчас найдешь, этих мальчишек?..

Они уже, небось, поужинали, и спать легли, и десятые сны видят.

А человек на часах стоит. В темноте. И голодный, небось…

— Ты, наверное, есть хочешь?

— Да, — сказал он, — хочу.

— Ну, вот что, — сказал я, подумав. — Ты беги домой, поужинай, а я пока за тебя постою тут.

— Да, — сказал мальчик. — А это можно разве?

— Почему же нельзя?

— Вы же не военный.

Я почесал затылок и сказал:

— Правильно. Ничего не выйдет. Я даже не могу тебя снять с караула. Это может сделать только военный, только начальник. И тут мне в голову пришла счастливая мысль. Я подумал, что если освободить мальчика от честного слова, снять его с караула может только военный, так в чем же дело? Надо, значит, идти искать военного.

Я ничего не сказал мальчику, только сказал: «Подожди минутку», — а сам, не теряя времени, побежал к выходу…

Я стал у ворот и долго поджидал, не пройдет ли мимо какой-нибудь лейтенант. Но, как назло, ни один военный не появлялся. Вдруг я увидел — за углом, на трамвайной остановке майора. Кажется, еще никогда в жизни я так не радовался, как обрадовался в эту минуту. Сломя голову я побежал к остановке. Но не успел добежать, вижу — к остановке подходит трамвай, и майор, вместе с остальной публикой собирается протискиваться в вагон.

Запыхавшись, я подбежал к нему, схватил за рукав и закричал:

— Товарищ майор! Минуточку! Подождите! Товарищ майор!

— В чем дело?

— Видите ли, в чем дело, — сказал я. — Тут, в саду, около каменной будки, на часах стоит мальчик… Он не может уйти, он дал честное слово… Он очень маленький… Он плачет…

Командир захлопал глазами и посмотрел на меня с испугом.

— При чем же тут я? — сказал он.

Трамвай его ушел, и он смотрел на меня очень сердито. Но когда я немножко подробнее объяснил ему, в чем дело, он не стал раздумывать, а сразу сказал:

— Идемте, идемте. Конечно. Что же вы мне сразу не сказали?

В темноте мы с трудом отыскали белый домик. Мальчик стоял на том же месте.

— Ну, вот, я привел начальника.

Увидев командира, мальчик как-то весь выпрямился, вытянулся и стал на несколько сантиметров выше.

— Товарищ караульный, — сказал командир. — Какое вы носите звание?

— Я — сержант, — сказал мальчик.

— Товарищ сержант, приказываю оставить вверенный вам пост.

Мальчик помолчал, посопел носом и сказал:

— А у вас какое звание? Я не вижу, сколько у вас звездочек…

— Я — майор, — сказал командир.

И тогда мальчик приложил руку к широкому козырьку своей серенькой кепки и сказал:

— Есть, товарищ майор. Приказано оставить пост.

И сказал это он так звонко и так ловко, что мы оба не выдержали и расхохотались.

И мальчик весело с облегчением засмеялся.

Не успели мы втроем выйти из сада, как за нами хлопнули ворота, и сторож несколько раз повернул в скважине ключ.

Майор протянул мальчику руку.

— Молодец, товарищ сержант, — сказал он. — Из тебя выйдет настоящий воин. До свидания.

Я тоже попрощался с мальчиком и пожал ему руку.

— Может, тебя проводить? — спросил я его.

— Нет, я близко живу. Я не боюсь, — сказал мальчик.

Я посмотрел на его маленький веснушчатый нос и подумал, что ему, действительно, нечего бояться. Мальчик, у которого такая сильная воля и такое крепкое слово, не испугается темноты, не испугается хулиганов, не испугается и более страшных вещей.

А когда он вырастет… Еще не известно, кем он будет, когда вырастет, но кем бы он ни был, можно ручаться, что это будет настоящий человек.

Я подумал так, и мне стало очень приятно, что я познакомился с этим мальчиком. И я еще раз крепко и с удовольствием пожал ему руку.

Быть честным, значит быть любимым всеми. Запомни это. В новом мире, который мы с тобой непременно построим, все будут честными. Там никто даже не будет знать, что такое ложь. Это здорово, да?

Конец ознакомительного фрагмента.