Академ и наш «Б» класс. Детство

Ирина Никифорова

Книга посвящена детству и родному Академгородку 70-х годов. В ней описывается процесс взросления девочки и её одноклассников.

Глава 2. «Гастроном»

Мама моя считала поначалу, что жизнь в Академе скучновата, и оценила все ее удобства чуть позже. А мне все понравилось сразу, особенно квартира. Ну и что, что это была «хрущевка» в «панельке»? В детстве до разных «нюансов» дела нет. Наша квартира, во-первых, находилась на втором этаже, и у нее был балкон. Доселе жить в квартире с балконом мне не доводилось. Во-вторых, прямо в нашем подъезде на первом этаже находился пункт «скорой помощи». Не могу сказать точно почему, но этот факт мне нравился — хорошо помню. В-третьих, окно нашей с сестрой комнаты выходило прямиком на вышеописанный «культурный центр» и можно было наблюдать за «культурной» и не очень жизнью Академа, прямо не выходя из дома. В-четвертых, во дворе дома было довольно много детей, с которыми я быстро подружилась, в-пятых… в общем, всех достоинств было не перечесть. А кроме того, несомненным плюсом было то, что прямо из окна можно было видеть «зады» «Гастронома»: когда и что привезли в магазин, а потом за одну минуту оказаться в нем — этом самом гастрономе и занять очередь за каким-либо дефицитом практически первым.

Для тех, кто «не в теме», поясняю: очереди были привычным явлением того прекрасного времени. Мне до сих пор непонятно, почему в огромной стране плановой (!) экономики не хватало на всех разнообразной еды? Но факт остается фактом. Чтобы купить некоторые продукты, нужно было обязательно отстоять очередь. Хотя не могу также сказать, что полки магазинов были девственно пусты. На них, как сейчас помню, стояли банки с рыбными консервами типа «Килек в томате» и какой-то странной рыбы «Частик», опять же в томатном соусе. Продавались крупы, вермишель. Еще помню ряды банок с баклажанной икрой.

Сейчас многие не поймут шутку в знаменитом фильме «Иван Васильевич меняет профессию» про «а это икра заморская… баклажанная». А в ту пору она вызывала гомерический хохот в зале кинотеатра, потому как икры этой «заморской» было невпроворот. Кстати, отличная штука и очень сытная! Если намазать ее на хлеб да со сладким чаем… то можно и суп не греть…

Молоко в «Гастрономе» продавалось в стеклянных литровых бутылках. Стояло оно в зале магазина прямо в металлических ящиках. А потом стали молоко продавать в бело-синих треугольных бумажных пакетах. Но многие жители предпочитали ходить в «молочный» на первом этаже дома 317, что прямо у остановки. Там молоко можно было купить разливное. И нередко по Академу в те годы ходили с бидонами. А еще с авоськами, в которых каждый прохожий мог рассмотреть чужие покупки. В этом же доме, не особо бросаясь в глаза — так, скромно, в уголочке, находился еще магазин под названием «Вино», но ясно-понятно, что ни я, ни мои одноклассники в те годы в него нос не совали.

Обычно нас посылали за хлебом. В «Булочную» я ходить очень даже любила. Здание ее, если идти от моего подъезда налево, стояло через один дом. Сначала, помнится, там хлеб и батоны давала продавщица. А позже сделали самообслуживание, и хлеб можно было выбирать самому, потыкав его перед этим длинной металлической вилкой на предмет свежести. Вилка при этом почему-то всегда была привязана бечевкой к прилавку.

И хрустящую горбушку хлеба надо было обязательно обгрызть, пока несешь его домой. Так вкуснее…

Что же касается авоськи…

В году этак 1997-м я привезла своих детей в Музей истории города (в то время он располагался в деревянном бараке на улице Маяковского), и вдруг в витрине я увидела экспонат — эту самую авоську с пустыми стеклянными бутылками из-под молока и кефира. В тот миг впервые в жизни я почувствовала себя «раритетом».

Таким же «раритетом» я чувствую себя, описывая «очевидные» для моего поколения вещи. Но поскольку есть небольшая вероятность, что эту книгу почитает кто-то из поколений нынешних — «интернето-гаджето-мобильных», то делаю я это вполне осознанно.

Так вот…

В «Гастрономе» я любила пить сок, который наливали в стаканы из больших стеклянных… а как их называли?.. не знаю… ну, допустим, емкостей или колб с краниками внизу. Легкое движение руки продавщицы в шапочке с белыми кружевами, и томатный сок лился в стакан, а соль стояла в чашке, ее нужно было добавлять самому. Стоил сок 10 копеек, а яблочный — дороже, 12 копеек. Еще в этих колбах были сливовый и персиковый соки. Но вот их цены я не помню, потому врать не буду. Я до сих пор предпочитаю томатный.

Много позже в этом магазине мы с подружками (иногда!) покупали отличное болгарское вино с жутким названием «Медвежья кровь». Ой, что-то я забылась…

Возвращаемся к сокам!

А стаканы были не пластиковые одноразовые, а обычные граненые стеклянные. Мылись они тут же. Продавщица устанавливала их по очереди на специальное отверстие вверх дном, нажимала, вода фонтанчиком начинала бить внутрь стакана. Это было увлекательное зрелище! Вот так! Обычным напором воды без всяких специальных дезинфицирующих жидкостей они мылись. «Все кому не лень» пили из одних и тех же стаканов, и никто почему-то не боялся никакой заразы в то время. Чудеса!

Кстати говоря, помнится мне и одна «криминальная» история, связанная с этим самым «Гастрономом». В какой-то момент в нем решили ввести самообслуживание по типу сегодняшних супермаркетов. Понятно, что никаких «чипов» и видеонаблюдения в ту пору не было. И вот, одна из девчонок нашего четвертого класса — честно, не помню, кто это был! — рассказала нам по секрету (в компании было человек семь), что из такого магазина ей удалось легко вынести под пальто маленький пакетик печенья. Продавалось там тогда печенье в небольших пачках — по четыре штуки. И что сделали мы? Да, мы решили проверить, так ли это легко — получить вкусненькое на халяву, и потому «пошли на дело».

Работая «под прикрытием», некоторым из нас — в том числе и мне — удалось засунуть печенюшки себе за пазуху, и мы действительно выбрались из магазина без приключений. А потом, нервно смеясь, долго делились впечатлениями, жуя ворованное печенье — не такое уж и вкусное, кстати. Первый раз в жизни поняла я тогда значение таких выражений, как «трястись от страха», «сердце в пятках», «ноги подкашиваются».

Вечером дома я долго не могла успокоиться, потому как богатое воображение стало рисовать мне ужасные картины того, что могло произойти. Я представляла, как нас с девчонками ловят, а потом всех везут в тюрьму, исключают с позором из пионеров, и как безутешно рыдает моя бедная мама, а отец берет ремень… Отец, к слову сказать, ремень в руки не брал ни разу в жизни, нам с сестрой его взгляда хватало для острастки.

Мало того, я еще некстати вспомнила историю с одной бабушкиной знакомой, которую за недостачу в магазине посадили на два года. И тогда я представила, как будет плакать бедная кассирша, когда в магазине обнаружат пропажу трех пакетиков с печеньем. Потом я все же утешила себя мыслью, что за недостачу в несколько копеек ее вряд ли посадят. Но для себя решила, что на такой «подвиг» я больше не пойду никогда и ни за что!

Видимо, к подобным выводам пришли и остальные члены нашей «банды», поскольку по «кривой дорожке» никто в классе не пошел, и как это там? Посмотрим в Гугле… «шконки не грел», «зону не топтал».

Вот такая вот история! Может быть, ее еще кто-то помнит?

Напомню, правда, что в этой истории основными действующими лицами были только ДЕВЧОНКИ! Несколько позже, идя домой из новой школы, большой толпой мы вваливались в описанную выше «Булочную», и частенько наши МАЛЬЧИШКИ выходили оттуда с парой мелких пакетиков конфет за пазухой. И за ближайшим углом все дружно съедали добычу, и очень веселились, и скажу больше — гордились удалью этих «добытчиков»!

Не буду здесь разбираться в тонкостях морально-нравственного аспекта такого поведения, тем более что «это было давно», следовательно «неправда». И, тем не менее, одна мысль не дает покоя: «Почему когда чужие грехи тебе на пользу, к ним относишься более снисходительно?»

Озарение: «Ах, вот почему привязывали в „Булочной“ железную вилку!» (Скромно улыбаюсь.)