Рассказы о детях и не только

Ирина Михеева

Маленькие истории, короткие познавательные рассказы и сказки о приключениях маленьких героев, их мечтах и переживаниях, собранные в этой книге, придуманы. Но ведь все эти события могли произойти в любое время и в любом городе. И я очень надеюсь, что моя книга будет интересна не только детям, но и взрослым, а полезные советы пригодятся в жизни.Ирина Михеева

Рассказ про любовь к цирку и что из этого получилось

В этой истории речь пойдёт о маленьком мальчике, который всей душой полюбил цирк. И даже сам не понял, как это произошло, почему и когда. Нет, когда — он помнил. Однажды он сидел перед телевизором и, щелкая пультом, переключал по порядку все каналы, вообще-то ему без взрослых не разрешали смотреть телевизор, но бабушка отошла на кухню, ну и Сашка не растерялся, воспользовался удобным случаем. И тут он увидел представление со зверями. Львы — страшные, рычащие — послушно, как котята, выполняли все команды: прыгали через горящее кольцо, легко перескакивали с тумбы на тумбу, правда огрызались, страшно рычали, но все равно позволяли дрессировщику гладить себя и трепать по гриве. Вот это класс! Он как заворожённый уставился в телевизор и не мог оторваться, пока в комнату не вошла бабушка и конечно же всё испортила.

— Рано тебе ещё, — и переключила на мультики.

— Это ещё почему? — возмутился Сашка.

— Звери — опасные, вдруг испугаешься, перенервничаешь и спать не будешь, — объяснила она.

— Да чего там страшного-то, — закричал внук и стал вырывать пульт, — и я уже большой, и я хочу. Ты не имеешь права, я маме на тебя пожалуюсь, — вконец рассердился Сашка.

Когда мама пришла с работы, он, громко крича и чуть не плача, бросился к ней. Та ещё не успела снять пальто, как он, торопясь, проглатывая слова, переходя на крик, выложил все свои претензии и обиды на бабушку за то, что она такая вредная, не разрешает смотреть цирк.

Вот с тех пор он и «заболел» цирком. Именно цирком со зверями. Акробаты, клоуны, иллюзионисты и прочие артисты его не волновали, их искусство его абсолютно не трогало. А вот животные — это высший пилотаж. «Ах как же это здорово!» — восторгался он! И в мечтах представлял себя великим дрессировщиком. Ну может не совсем великим, но известным уж точно.

Он мог часами бесконечно смотреть только фильмы про цирк, забывая про всё на свете. Если книги, то только про животных с картинками. Ничего другое его так не волновало и не трогало. Он прочитал кучу разных книг, всё, что смог найти у папы в библиотеке. Сашка конечно же ещё читать не умел. Для этого он привлекал бабулю, и она послушно выполняла его прихоти.

Своей любовью, новым увлечением, даже можно сказать — страстью, он вынес всем домочадцам мозг. Они настолько устали от него, что бабушка однажды не выдержала.

— Давай, я лучше тебя научу читать и ты сам будешь интересоваться тем, чем захочешь. А я своими делами позанимаюсь! А?!

И научила его читать, и себе, и Сашке на радость, ну и родителям тоже.

И конечно же, все игры у Сашки были про цирк. И только про дрессировку. Все плюшевые звери, а их у него было предостаточно, участвовали в представлении. В гостиной он «рисовал» на полу круг старыми ненужными тряпками. Это было ограждение манежа. Правда не такой большой круг, как в цирке, ведь там диаметр тринадцать метров — ни больше ни меньше. Так положено, так было заведено от самого основания цирка. И ещё он вычитал, что слово цирк, если его перевести с латинского, переводится как КРУГ.

Когда Сашка затевал игру, у бабули сразу начинала болеть голова, и она под разными предлогами искала себе занятие. И даже старалась улизнуть в магазин, лишь бы не оставаться на представлении. Только дед мог вынести Сашкину дрессуру и «издевательство», по его словам, над игрушками. Он был глуховат, но никому об этом не рассказывал, зачем всех расстраивать, это была его тайна. Так он думал и не догадывался, что все об этом конечно же знают. Поэтому большую часть действия на манеже он тихонько дремал, только что не храпел.

И уж тут Сашка отрывался по полной программе, чего он только не придумывал, как только не мучил своих подопечных. Медведи у него стояли на голове, потом он их подкидывал, представляя, как они делают кувырок, сложный трюк — кульбит. Льва сажал на тумбу, сделанную из большой коробки, и заставлял прыгать через мамин обруч-холохуп.

Однажды ему пришла идея поджечь обруч, ведь лев в телевизоре прыгал через огонь. Но бабушка не разрешила, очень сильно разволновалась и строго-настрого запретила: «Ты просто включи своё воображение и представь, что обруч горит, и пусть твой лев прыгает как бы через горящий обруч», — строго объяснила она. И с тех пор все спички в доме были надёжно спрятаны. Так надежно, что деду подчас приходилось их долго искать, чтоб зажечь сигарету. У него, по словам бабушки, была плохая привычка: он курил и не хотел бросать. «Ведь должна же быть хоть какая-то радость в этой трудной жизни, отдушина от нынешней атмосферы в доме» — думал он. И убегал на лестничную клетку отдохнуть от происходящего.

И вот однажды терпение бабушки не выдержало, и она решила созвать всех на домашний совет, устроить собрание по поводу очень странного, на её взгляд, поведения Сашки. Вечером, угомонив внука и уложив его спать, она собрала всех за большим круглым столом в гостиной. Со стороны казалось, что готовится какой-то заговор, задумали что — то нехорошее.

— Послушайте все меня, — начала бабуля, — я, конечно, обладаю ангельским терпением, но и оно, представьте себе, уже на исходе, — и поправила очки. — Надо что-то придумать, надо нашего Сашку переключить, ну или перенастроить на что-то другое, более интересное. Ну нельзя же целыми днями играть только в цирк, — и схватилась за сердце.

— Ну и что Вы предлагаете? — подал голос папа, очень недовольный нынешним собранием. У него было столько работы, что он её даже домой принёс, не успел всё сделать в институте, где он уже много лет руководил большим коллективом. Но времени как обычно не хватало. А здесь какое-то собрание.

— Говорите быстрей. Я очень занят. У меня месячный отчет на носу, а тут ерунда какая-то.

— Ерунда? — возмутилась мама. — По-твоему здоровье мамы и ненормальное увлечение сына этим противным цирком — ерунда?

— Не могу понять, с каких это пор цирк стал противным? Ты разве забыла наше первое свидание на лестнице этого самого противного цирка на Цветном?

— Это совсем другое…

— Ну конечно. В том, что наш сын увлекся этим искусством, не вижу ничего плохого…

Он не успел договорить, как его перебила бабуля.

— Вот ты как-нибудь останься с ним, а не со своей работой. Посиди, поиграй, послушай, о чём твой сын мечтает, вот тогда и поговорим, и порассуждаем.

— Хорошо. И что Вы предлагаете, Марья Степанна?

— Я думаю, что нужно купить билеты в цирк и отвести его на представление. Пусть вживую увидит, как всё это происходит.

— Ну что ж, это хорошая мысль. А кто с ним пойдёт? — подал голос дед. — Я цирк с детства терпеть не могу. Эти кривляния клоунов на манеже, эти крики «АЛЕ». Мне их и дома хватает. А запах…

— Вы родители, вам и флаг в руки… — проговорила бабуля, — А ещё… — и она поверх очков посмотрела на зятя, — у тебя вроде друг в цирке работает?

— И? — не понял намёка тот.

— Что «и», дурья твоя башка, — не лестно отозвалась она о нём. — Сводите — ка его за кулисы. Пусть он посмотрит всю эту кухню изнутри. «Понюхает» обстановку. Может тогда у него кончится запал, и прекратится это ненормальная любовь к цирку.

— А если наоборот? — озабоченно спросила мама. — А вдруг ему ещё больше понравится? Что-то мне нехорошо, — и она тоже схватилась за сердце.

— Так. Всё! Подводим итог нашему собранию. Билеты я беру на себя. По поводу попасть за кулисы — позвоню. Договорюсь. Всё! У меня работа.

И он торопливо встал и с грохотом отодвинул стул, чуть его не опрокинув.

— Тише ты, медведь, — шикнула на него бабуля, — внука разбудишь. Не дай Бог проснётся, сиди опять читай ему про этот ненавистный цирк.

Сашка был счастлив: папа купил билеты в цирк, и они должны идти на представление. Весь день он носился по дому, готовился, сбился с ног, не находил себе места, представляя, как там всё будет, какие номера, кто будет выступать и самое главное — звери, какие дрессированные звери будут на манеже…

И вот наступил долгожданный день. Они пришли в цирк. Сашка откинул красное бархатное сиденье и уселся на него, поёрзал: «Низковато, конечно, но ничего, можно потерпеть, пока всё видно», — и он во все глаза уставился на арену. — Как же классно!»

Но тут пришла дама с высоким пучком и села впереди, и закрыла собой половину «экрана».

— Ну вот, — расстроился Сашка, — теперь и не увидишь ничего, пропустишь самое интересное.

— Подожди, сейчас начнётся представление, может, и не будет её голова мешать, — наклонившись к сыну, тихо проговорил папа, так тихо, чтобы не услышала впереди сидящая дама.

Погас верхний свет, стало темно и загремела музыка. Потом включились софиты, разноцветные лампы и прожектора, на манеж выскочили все артисты, чтобы поприветствовать зрителей, которые пришли на их шоу.

— А где же звери? — громко и разочарованно спросил Сашка.

Тётка с пучком обернулась и недовольно зашипела на него: «Тише! Не мешай. Посмотри программку. Читать научись», — недовольно буркнула она и отвернулась.

Под куполом летали воздушные акробаты, крутились, вертелись, аж дух захватывало. Между выступлениями выбегали смешные клоуны, рассказывали веселые репризы, зал, конечно, смеялся, но Сашке было скучно и совсем неинтересно. Он ждал дрессировщиков. Даже когда в конце первого отделения на арену выскочили скакуны, красивые лошади с умелыми наездниками, и это его не обрадовало. Ну что лошадь — это домашнее животное, нет никаких трудностей в дрессуре. Вот дикие звери — львы, тигры, медведи, вот это да! И он повесил нос окончательно.

В буфете в антракте отец спросил Сашку.

— Ну как? Нравится? Доволен?

Сашка облизнул губы после мороженого и, не поднимая глаз, буркнул.

— Не очень. А где звери-то?

— А тебе что, лошадей мало? — удивилась мама.

— Какие же это звери? — парировал Сашка, — вообще-то я хотел увидеть диких животных, а не домашних. Ведь цирк интересен только тиграми, львами, медведями, ну на худой конец собаками, хотя они тоже домашние. А тут клоуны, эквилибристы, трюкачи какие-то, — и он махнул рукой. — Скукотища. Да ещё эта тётка с пучком.

Началось второе отделение.

Как обычно на манеж выскочил смешной клоун в разноцветном костюме с огромным воротником-жабо и в колпаке с помпоном. Что-то прокричал, за громкой музыкой Сашка не разобрал. И тут на манеж выкатились маленькие медвежата. Ну просто совсем ещё детёныши. Один в платье и шляпке — девочка, а мальчик в штанах и тоже в шляпке. Оба зажимали в лапах открытые зонтики. Ну а самое главное, они были на роликовых коньках.

Сашка аж привстал со своего места, чтобы получше разглядеть, ведь «пучок» никуда не делся и всё время ему мешал. Отец, увидев Сашкины мучения, посадил его к себе на колени. Тот выдохнул и во все глаза уставился на медведей. «Ох, что же сейчас они будут вытворять? Чему их научил дрессировщик?!»

Медвежата послушно крутились друг с другом, кувыркались, прыгали, катались так справно на роликах, как будто родились с коньками на лапах, и конечно получали лакомство за свою работу. И даже «прошлись» на передних лапах по натянутому канату. «Как же это здорово, — думал Сашка. — Ведь они еще такие маленькие, а уже такие послушные».

Это выглядело комично, весело и презабавно. Сашка смотрел и пытался запомнить всё, ничего не упустить.

И тут какая-то женщина на другом конце зрительного зала встала во весь рост. Сашка сразу обратил на неё внимание и подумал: «Неужто ей не нравится?» Но она размахнулась и что-то бросила на арену. Она не промахнулась, метко попала в одного медвежонка. Оба медведя, с перепугу упав на четвереньки, бросились наутёк в разные стороны, побросав зонтики и ревя что есть мочи. Один даже со страху описался и весь затрясся, как осиновый лист. Музыканты перестали играть. Дрессировщик и клоун, выбежавший на манеж, тщетно пытались привести в чувство испуганных медвежат. Подхватив их на руки, они быстро ушли с арены.

К странной тётке подошли какие-то люди и вывели её из зала. Громко, в микрофон, чтобы слышали все, работник цирка, ведущий представление, объявил небольшой перерыв в связи с инцидентом. В зале загудели, зашумели, обсуждая происходящее. Сашка молчал. Он вдруг понял, насколько это всё сложно, что дрессировка — это непростая работа, что этому ещё надо учиться, и что звери — это не игрушки. А если бы это был лев или, того хуже, тигр, а не маленький медвежонок?! И как бы он — лев или тигр — повел себя в этой ситуации. А вдруг тот от страху набросился бы на хозяина. Бррр! От этих мыслей Сашке стало неуютно и тревожно. Он посмотрел на отца.

— Зачем она это сделала?

— Не знаю. Люди разные бывают. Видно, у неё какое — то обострение…. Неуравновешенная, наверное.

Он не договорил. Представление продолжилось. Но Сашке уже не хотелось смотреть. Стало скучно.

— Пойдём домой.

— Ну уж нет. Досмотрим до конца. Недолго осталось. И потом, вставать во время представления — это неуважительно к артистам, которые и так пострадали от неадекватной тётки, и ещё, у меня для тебя сюрприз, — и он загадочно посмотрел на Сашку.

— Ещё сюрприз, — недовольно подумал тот про себя и тяжело вздохнул.

Мама, глядя на Сашку и видя его расстроенный вид, в душе порадовалась: «Ну вот, может отобьёт это неудавшееся зрелище охоту и любовь к цирку».

Представление, наконец-то, закончилось. Все артисты выскочили на арену, кланялись, хлопали, и зрители тоже громко аплодировали, ведь они — артисты — хорошо сделали свою работу, но… осадок всё равно остался.

— Я жду тебя, — раздался голос папы, говорившего с кем-то по мобильному телефону.

— Кого ты ждёшь? Разве мы не идём домой? — удивился Сашка.

— Да-да. Потерпи немного.

Зрители потянулись к выходу, зал опустел. На арену выбежали униформисты, стали разбирать и убирать реквизит, снимать покрытие. Какой-то высокий мужчина поднял руку в знак приветствия. Отец тоже поднял обе руки, как будто пожал их над головой.

— Ну вот, пошли, познакомлю тебя со своим давним другом, другом детства. Знакомьтесь — Иван Иваныч… мой сын Сашка.

Сашка пожал протянутую руку и всё также хмуро без настроения посмотрел на мужчину.

— Я здесь самый главный. Ты хочешь посмотреть на мою кухню изнутри?

— А зачем мне вашу кухню смотреть, — не понял Сашка, — я уверен, что она совсем не отличается от нашей дома.

— Нет, ты не понял, — засмеялся Иван Иваныч, — я хочу провести тебя за кулисы и показать наших артистов, так сказать, «изнутри», там, где их никто не видит. Во всяком случае, чужие там не ходят.

— Ааа! — обрадовался и сразу повеселел Сашка. — Конечно хочу! Звери там будут?

— Конечно! Они все у нас живут тут, в специальных клетках и вольерах и тренируются, и работают.

Сашка во все глаза смотрел по сторонам, разглядывая, как устроены эти «закулисы». Как же здесь всё необычно, ведь этого по телевизору не показывали и в книгах не описывали, а если и показывали, то точно не так, как на самом деле.

— А что с медвежатами? — он вдруг вспомнил номер с медведями. — С ними всё нормально?

— Да ничего, успокоили. Всё обошлось. От таких зрителей не застрахуешься, на лбу у них не написано, что они задумали. Эта женщина напридумывала себе, что медвежата не кормлены, и решила угостить их конфетой.

Кругом была суета, рабочие в униформе сновали по коридорам, кто-то что-то тащил, вокруг какие-то коробки, конструкции, железяки непонятного предназначения. Тут вдруг громко затрубил слон и замахал хоботом, крутя его в разные стороны. Наверное, он так приветствовал Сашку, а тот, довольный, погладил его по боку. Тигры в клетках смотрели грозно и Сашке совсем не захотелось к ним подходить близко. Особенно один выражал своё неудовольствие — метался по клетке, рычал и скалился.

Конечно, ему всё понравилось, конечно в его представлении всё было по другому, оказалось, что цирк — это очень сложный механизм, это не игрушечные звери, и дрессировка — работа с ними — очень трудная и кропотливая.

— А кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — вдруг спросил Иван Иваныч, глядя на задумавшегося Сашку.

— Хотел быть дрессировщиком!

— А что теперь? Передумал?

— Не знаю, — серьёзно ответил Сашка. — Надо подумать.

— А ты заведи собаку. Вот и проверишь себя.

— Собаку???

— Да-да, собаку, — и Иван Иваныч посмотрел на своего друга, на отца Сашки, а потом на его мать, которая после этих слов вся сморщилась и фыркнула в негодовании.

— Сашка, уговори родителей, ведь собака — это настоящий друг. А если ещё и слушаться тебя будет и команды выполнять, значит ты настоящий дрессировщик…