Качели времени. У времени в плену

Ирина Михайловна Кореневская, 2023

Когда на голову, не переставая, валятся разнообразные проблемы, так и хочется завопить во всё горло: "Да сколько можно-то? И за что? Почему мне всё это достаётся?!". Но Саша не позволяет себе такой слабости, ведь она знает: всё, что нас не убивает, делает нас сильнее.В очередной раз ей приходится забыть о мирной жизни и… И снова бороться за собственного мужа, параллельно решая ещё и проблему Хроносов. А ведь при этом надо умудриться ещё и родного сына воспитать! Одним словом – дел просто невпроворот. Но Сашенька решала и не такие задачи. Она обязательно утрясёт проблемы с Александром, поможет всемогущим, вырастит собственного сынулю прекрасным парнем! И всё это сделает, как всегда, в своей неповторимой манере. Саша справится, она помнит: всё, что нас не убивает – делает большую ошибку! Значит, мироздание само напросилось!

Глава одиннадцатая. Маленькие детки и большие бедки

Я посмотрела на Данию. Та едва заметно кивнула. Выбравшись из-за стола, я отправилась на поиски всемогущего. Ох, надеюсь, у мальчика, оставшегося на кухне, хватит ума не возникать при нашей красавице. Она, конечно, натура хрупкая и тонко чувствующая, но что-то мне подсказывает, что даже несмотря на ситуацию, наша дракон в юбке способна в кратчайшие сроки вразумить и перевоспитать зарвавшегося юнца.

Хронос обнаружился очень легко: по запаху сигаретного дыма, который привёл меня прямиком в кабинет. Так и есть: сидит на подоконнике, дымит аки паровоз. Но осуждать его сейчас и читать лекции о вреде курения у меня просто духу не хватило. Думаю, сама Дания в такой ситуации не стала бы отрывать голову своему мужу. А ему, похоже, было всё равно, даже дверь не запер. Ну да, в его состоянии сейчас особо о мелочах волноваться не будешь. Правильно говорят: маленькие детки — маленькие бедки. Большие детки…

— А ты даже без дара эмпатии меня чувствуешь. — грустно улыбнувшись, произнёс Дан.

— Это я использую накопленный опыт.

— Нет… Это просто ты меня чувствуешь.

На мой взгляд, разницы не было, а свой взгляд всемогущий не счёл нужным объяснить. Ну да не о том сейчас речь.

— Это ведь ваш сын? Я угадала?

— Да, Саш. Наверное это очень заметно?

— Шутишь? Мальчик — вылитый вы. Внешне, я имею в виду.

— Так случается, когда родители очень любят своих детей. У вас вот Майкл тоже собрал все черты…

— Майкл ещё и характером в нас пошёл. А твоему, ты извини конечно, но я бы хорошую трёпку задала. Впрочем, у меня ещё будет время.

— Не извиняйся. Это я должен извиниться. И что на него нашло? Мы наблюдали за ним постоянно, всю его жизнь. Но никогда, поверь мне, никогда не видели его таким. Он же нормальный парень. Вежливый, обходительный. А тут просто какой-то Медуз-Горгоныч стал.

— Ну знаешь, его можно понять: увидеть своих настоящих родителей, которые позвали его лишь для того чтобы помочь какой-то там девчонке…

— Дело не в этом. Он не знает, кто мы.

— На мой взгляд он очень хорошо знает. Или, по меньшей мере, догадывается.

— Исключено. Я рылся у него в мыслях на протяжении всего нашего разговора и сейчас не отпускаю парня…

— Он сильный телепат?

— Он мой сын.

— И как он пустил тебя в свои мысли?

— Ну всё-таки он не занимается этим так усиленно, как я. У него есть задатки, есть способности, но мало умений и опыта. Что я ему и пытался втолковать.

— Тогда мне действительно непонятен его настрой. Вы его что, силой взяли?

— Нет, что ты. Я голограммой явился к нему, представился. Ну, объяснил, что азъ есмь Хронос, и попросил помочь. Если честно, он изначально выглядел не слишком восторженно, но всё же передо мной был вполне приятный молодой человек. Знаешь, мне кажется, суть кроется в его неприязни к людям со всякими-такими возможностями особыми.

— Импосибл. Он же сам такой же.

— Да. И на Нибиру есть люди, которые владеют телепатией, эмпатией, умеют предсказывать будущее. Но их меньше, пока что, в его времени меньше, чем обычных людей. Особых уже не боятся, но всё ещё не принимают полностью в обществе. В принципе, мы и искали таких. Ты слышала, что он сказал о своём приёмном отце: тот не слишком силён в магии, как и его мать. Признаюсь: мы специально отдали его таким людям. Это ведь дополнительная гарантия того, что его вторые родители никуда не полезут как я, и история не повторится. И они любят его, но в окружающем мире Саше успели привить не слишком лояльное отношение к таким же, как он. Он злится на нас за силу, боится и от того тоже злится. Он боится своей силы и злится на неё… И в том ещё одна причина, почему именно Саша должен отправиться с тобой. Пусть привыкнет к своей силе, научится пользоваться ею, и своим великим даром любви… Ведь он у него практически не развит! Иначе он за секунду бы Алекса нашёл.

— А за три дня найдёт? — усомнилась я.

— За три — да. Ты уж прости, что мы подсунули тебе неопытного телепата…

— Ничего страшного! Пущай учится, и людям пользу приносит. Ой, а можно я буду его учить?

— Как? У тебя сейчас нет своей силы.

— Но я могу быть подопытным кроликом. И мысли-то свои я даже сейчас могу закрыть.

— Это да, опыт не пропьёшь. — улыбнулся Дан.

И правда, отгораживаться от чрезмерно любопытных телепатов можно, даже не обладая тем же даром. Просто используя полученные знания. Чего, в сущности, лишил меня мой муж? Умения читать чужие мысли, и ощущать присутствие постороннего интеллекта в своих. Но это не так уж и много. Самое главное, закрываться от посторонних, я умею. И, как Даниил, делаю это уже практически на автомате.

— Значит, договорились. Кстати, а почему он Андреев, да ещё и Эдуардович?

— А ты хотела, чтобы мы его под своим именем оставили?

— Ой, не подумала… Но язык же сломать можно!

— Ты собралась его по имени-отчеству звать? — удивился Хронос.

— Обойдётся! Пусть на фамилию откликается. Кстати, почему у нибирийца русская фамилия?

— Отвечу тебе давними словами Алекса: лучше спроси, почему у россиян нибирийские фамилии. В этом мире ничто не ново: языки, имена… Всё повторяется.

— Угу. Ну что, ты успокоился?

— А я всегда спокоен.

— Сделаю вид, что поверила. Тогда пошли укрощать строптивого, пока Дания мальчика не придушила.

— Почему она должна это сделать?

— В воспитательных целях!

— Да поздновато его воспитывать уже.

— Это никогда не поздно. Кстати, сколько лет ему?

— Тридцать четыре.

От неожиданности я даже притормозила у двери.

— Чего?!

— Генетика — страшная штука! — развеселился Даниил и погрузился в воспоминания.

Если верить всемогущему (а никаких оснований не делать этого у меня не было), он сам, до того как законопатиться во вневременности, походил на студента не только со спины, при этом являясь уже доктором наук и профессором. Порой строгие смотрители даже не пускали его в библиотеку для преподавателей, предлагая пройти в заведение для студентов или, в отдельных случаях, для аспирантов. Дания тоже удивительно долго остается молодой вовсе не благодаря пребыванию во вневременье (хотя и поэтому тоже). Просто она, как и Дан, очень хорошо сохранилась. Я даже опасаюсь, что вскоре буду выглядеть старше её, хотя, если судить по собственной матери — это произойдёт явно не в ближайшее десятилетие.

— И ты не забывай, что нашему народу свойственно долго жить, и потому выглядеть не на привычный тебе возраст. Антею и Эригоне тоже не дать их лет. В пересчёте на земные года Александру сейчас чуть больше двадцати.

— Вот таким он мне и показался. — кивнула я. — Даже моложе. А он, оказывается, ровесник моего мужа.

— Да, на самом деле мы часто не те, кем кажемся… Но давай всё же вернёмся к нашему гостю. А то на кухне стало подозрительно тихо, и мне это не нравится.

Мы поспешили вернуться на недавно покинутое поле боя и, к своему удивлению, застали там практически идиллическую картинку. Александр сидел за столом и, не замечая никого и ничего вокруг, быстро ел борщ из большой тарелки. Мы получили возможность порадоваться здоровому аппетиту парня, который уплетал свекольник за обе щёки.

Переведя взгляд на Данию, я кивком головы указала на неё и Дану. Всемогущая, подперев щёку рукой, сидела рядом с Александром и наблюдала, как тот ест. Столько нежности было в её глазах, столько материнской любви, что это просто невозможно передать словами. И эта женщина сомневалась в том, что она хорошая мать?! Да если бы ей дали шанс, она бы стала самой лучшей мамой для своего сына — это видно. И хорошо, что"крохотулю"сейчас не волновало ничего кроме борща. Иначе, по одному взгляду, брошенному на Данию, он догадался бы, кем ему приходятся Хроносы.

Впрочем, для этого можно и на Дана посмотреть. Мужчина явно радовался здоровому аппетиту своего отпрыска и вообще тому, какой сынок у него уродился. Мне этот взгляд знаком: Антей на своих сыновей и внука смотрит совершенно идентично. Хорошо, что мальчик не смотрит на своих родителей во время поглощения пищи. К счастью, от стряпни Дании вообще очень сложно оторваться: она с лёгкостью превзошла своего учителя.

Я наступила всемогущему на ногу и покашляла, дабы привлечь внимание счастливой мамочки. Оба родителя и их отпрыск глянули на меня, а я, в свою очередь, осмотрела их. Так, ребята пришли в себя и уже практически ничем не выдают волнения. Ну а сытый и расслабившийся парень улыбнулся.

— Спасибо большое. Я не ел борща вкуснее. И… Ну, простите, за то, что я тут немного развыступался.

— Ничего страшного. — улыбнулась Дания. — Но в следующий раз будь посдержаннее: я уже хотела превратить тебя в холодильник, дабы ты немного остыл.

— А что у вас случилось-то? — поинтересовался Дан.

— Да так. — ответила его жена. — Немного не сошлись во мнениях.

— Да, но Дания меня быстро поставила на место. Вы, наверное, прекрасный воспитатель и хорошая мать?

В этот раз женщина ничего не уронила. Просто отвернулась, и пожала плечами:

— К сожалению, мне этого не удалось узнать.

— Простите.

— Так, ребята! — Даниил попытался переключить нас на другую тему. — Вы готовы отправиться в путешествие?

— Всегда готова! — гаркнула я в ответ.

Андреев усмехнулся, и тоже кивнул.

— Тогда слушайте. Вот список. Алекс едва не прибыл на Эдем, поэтому вы отправляетесь сразу на эту планету. Там вам предстоит проверить одну пару. Можете задержаться на несколько деньков…

— Что нам там несколько деньков делать? — удивилась я, принимая из рук всемогущего список, и изучая его.

Через пару десятков позиций в глазах зарябило от разных производных имени Архимед: фамилии особым разнообразием не отличались. Увидев среди всего прочего Архимедяна, Архимедзе, Архимеднова и Архимедских, я закатила глаза. Но апофеозом всему была, конечно, фамилия Архимедко.

— А там Иксион. Он всё равно тебя раньше не отпустит. — усмехнулся Дан, глядя на мои гримасы при изучении списка.

— Что ещё за Иксион? — неожиданно мурлыкающим тоном осведомился Александр. — Мы его должны привести?

— Иксион — это брат моего мужа, и самый гениальный во всём мире ботаник. — пояснила я. — Но разве он может подойти?

— Иксион не подходит… Но вот один из его сыновей вполне может оказаться тем, кого мы ищем. Так что отправляйтесь, побудьте там. Заодно, кстати, сможете пообтереться и, в результате, настроиться на волну Саши. Его возвращение в приоритете. Возможно ты, Александр, сможешь уловить и связь братьев.

— Я попробую. — кивнул парень.

Конец ознакомительного фрагмента.