#Like_за_любовь

Ирина Лазарева, 2019

Роман рассказывает историю о современном обществе, где валютой стали лайки, а успех измеряется числом подписчиков в Instagram. Есть ли правда в образах звёзд соцсетей? Какую цену приходится платить блогерам за популярность? На эти и многие другие вопросы предстоит ответить героям романа Ирины Лазаревой «#Liке_за_любовь». Анастасия – успешный блогер. Кажется, у неё есть всё: дело, которое ей нравится и приносит большие деньги, любовь поклонников, внимание мужчин. Однако на пике популярности девушка исчезает. Пропадает не только она, но и её страницы в социальных сетях. Спустя несколько лет Анжелика, одна из подписчиц Анастасии, случайно встречается с родственниками исчезнувшей. Этот момент кажется ей судьбоносным, ведь она и сама ведёт блог, но он совершенно не популярен. Девушка решается на отчаянный шаг – начинает собственное расследование, чтобы привлечь бывших подписчиков Анастасии. Но Анжелика даже не представляет, какие открытия ее ждут на этом пути. Обложку создал автор

Глава первая

Свобода от прошлого — это дар. Не всякому дано это принять, и уж тем более редко кому удается развить в себе способность стирать прошлое из памяти.

Настя стремительно удаляла пост за постом в своем инстаграм-блоге. Смартфон нагрелся в руках, пальцы не слушались, но она продолжала стирать блог с каким-то особенным остервенением, будто каждый удаленный пост был ударом то ли по боксерской груше, то ли по противнику.

Полумрак кофейни почти согревал; сияющие в витринах чизкейки разных сортов и тортики могли вернуть радость к жизни кому угодно. Но сейчас Настя оставалась равнодушной к тому, что совсем недавно было ей так дорого. Она попросила принести только одну чашку скучного, невыразительного американо. Разве можно было сделать красивое фото этой белой чашки черного кофе без молочной пенки и узора в виде сердечка? Американо никуда не годился. Настя вяло усмехнулась этой, как ей показалось, идиотской мысли и тут же одернула себя.

В черных легинсах и мешковатой толстовке, в бейсболке на примятых волосах без укладки она напоминала студентку или стажера. Одежда хорошо скрывала ее возраст, а козырек бейсболки — тот факт, что лицо не тронуто косметикой: на нем не было ни пудры, ни тонального крема. Ресницы были не накрашены, а если присмотреться, можно было увидеть, что ее кожа не очень ровная, с мелкими прыщиками. Случайные посетители кафе не дали бы Насте больше двадцати двух лет.

Но Настя ни на кого не обращала внимания — была занята делом. Она решила удалять свой аккаунт постепенно: отчего-то ей захотелось сделать это таким болезненным способом, будто она желала наказать себя за что-то. Так бывает, когда приходишь к стоматологу и просишь лечить кариес без анестезии, как будто боль от сверла поможет тебе пережить другую, к которой и не знаешь, как подступиться, оттого и мерещится, будто врач высверлит и ее тоже. Так и сейчас… Неужели уничтоженный пост равняется забытому воспоминанию?..

Настя старалась не думать об этом, так как мысли привычным образом выстраивались в эмоциональный пост, который она теперь уже не напишет. Настя пришла в кафе удалять блог, чтобы никто не смог вычислить ее по IP-адресу. Кафе находилось очень далеко от ее новой квартиры, на другом конце Москвы. Чтобы никто не узнал ее, она сняла крохотную квартирку без современного ремонта в пятиэтажке под снос, где жили в основном пенсионеры. Но как только Настя оформит все необходимые документы, то навсегда исчезнет.

Некоторые откровенно глупые поступки могут случайным образом повернуть нашу жизнь в правильное русло, пусть и происходит это довольно редко и скорее является исключением. Зато потом можно посмеяться над своей глупостью и порадоваться тому, что именно она в нужный момент сыграла на руку.

Так случилось и теперь, когда Рита уговорила Анжелику покататься на катере по Волге вместе с назойливым молодым человеком из проката лодок.

Пару дней назад девушки приехали погостить у родителей Риты, чтобы развеяться и отдохнуть от московской суеты. Для Анжелики это был первый приезд в Поволжье, и она с удивлением смотрела на самарские просторы. Рослые березы, высокими статуями тянувшиеся к облакам, напоминали о древности этого края.

Это было идеальное место, чтобы сделать селфи и снять сториз, ведь ничего подобного в ее блоге еще не было. Анжелика тщательно выбирала ракурс, перемещаясь по катеру. Ветер только мешал: трепал волосы, так что лицо выходило не таким привлекательным, как ей хотелось бы.

— Оставь уже свою селфи-палку, сколько можно, — проворчал Влад. — Лучше посмотри по сторонам, ты же в первый раз здесь, красавица!

Но Анжелика, не слыша его, делала совместное селфи с Ритой. Девушки только окончили институты в Москве. В их возрасте еще болезненно воспринимаются комплименты, сказанные нарочно только одной подруге, словно другая девушка не столь привлекательна. Вот и Рита не улыбалась на совместной фотографии.

— Ну и вид у тебя! — воскликнула Анжелика, просматривая фото. — Лицо попроще сделать не могла?

Рита уселась на сиденье, не отвечая, достала банку пива из рюкзака и стала пить, откинувшись назад. В это время Влад, явно увлеченный огненноволосой красавицей Анжеликой, уже учил ее управлять катером. Рита смотрела на них и недоумевала, почему все внимание парней всегда доставалось подруге. Ведь она была ничуть не хуже Анжелики.

Многие называли Риту красавицей с модельной внешностью. Она была такой же стройной, как Анжелика, у нее была ровная белая кожа, светлые волосы, хоть и ослабленные от частого окрашивания, наклеенные ресницы (на наращивание у нее пока не хватало средств). Рита была настоящая яркая блондинка!

Сейчас на ней были такие же короткие шортики, как и на подруге. Но где справедливость? Почему все внимание опять доставалось Лике?

— Вас снять вместе? — неожиданно засмеявшись, спросила Рита. Она с интересом наблюдала, как Влад плотнее придвигается к Лике.

— Нет, не надо! — Анжелика сердито посмотрела на нее, как на человека, который вечно говорит лишнее в самый неподходящий момент. Она и сама с удовольствием бы выложила в сториз то, как она управляет катером, и добавила бы много хэштегов, чтобы привлечь подписчиков.

Но этого делать было нельзя: ведь инстаграм читал ее молодой человек. Павел ей слишком дорог: это был первый ухажер с высокооплачиваемой работой, пускай и айтишник — что, по мнению Лики, было очень скучным.

— Какие дальше планы? — кричал Анжелике в ухо Влад. — А тебе какое дело? — спросила она.

— Сейчас вечер, я уже закрываюсь, если подождете немного, мог бы вас свозить на дачу. Вы небось в квартире остановились? В духоте, тесноте, а у меня на даче гораздо лучше — свежий воздух, прохлада, речка рядом.

Анжелика насмешливо подняла брови. Неужели Влад и правда верил, что может заманить их, перспективных московских красавиц, к себе на какую-то старую, наверное, почти развалившуюся дачу? Он был симпатичным молодым человеком, но с ним она не сможет сделать фотографии и видео для своего профиля. Сказать по правде, он ей только мешал… Она не удостоила его ответом, а выложила трогательный пост в инстаграм.

«Вдали от самого любимого и родного человека! За тысячу километров! Как же я скучаю! Никакая красота здешней природы не убавит моей грусти».

— Ты так ничего и не ответила, красавица, — крикнул Влад.

Анжелика неохотно повернулась к нему. Что за сельская неуклюжая привычка называть ее красавицей каждую минуту, будто он совсем не может придумать что-то находчивее или сделать изысканный комплимент.

— Ты знаешь, я не любитель дач, деревянных изб, деревни, колхоза, в общем, — Лика как можно вежливее объясняла свое нежелание ехать с ним. — Мы с Риточкой городские жители, понимаешь? Удобства на улице… Бр… Баня… Это не для нас.

Влад старался слушать ее с серьезным выражением лица, но на последних словах не выдержал и засмеялся.

— Ты правда думаешь, что это только в Москве на дачах есть нормальные туалеты и ванные? А как выехал из столицы — так все, люди не моются, чешутся от грязи и бегают в сортир на огород?

От его насмешек хорошенькое лицо девушки налилось краской и почти сравнялось по цвету с кудрявыми волосами. Рита хихикала, глядя на них со стороны.

— У нас есть все удобства! Это дача моих предков. И вообще, на нашей улице много зажиточных людей построили себе коттеджи. — Анжелика зевала, отворачивалась от него, не зная, как отвязаться от назойливого кавалера, пусть даже он был прав. — А наша соседка — тетка известной блогерши, одной из первых! Помнишь, когда-то такая была известная, как ее, Анастасия… — Лика резко обернулась к нему и замерла. — Эм… Я… Як… Якунина, что ли…

— Яковлева, глупый! — воскликнула Лика, вдруг плотно прижавшись к нему, чтобы не пропустить ни одного его слова. Она сделалась настолько горячей, что Владу показалось, будто ее прикосновения обжигают. — Она ведь не из Самары, почему ее тетка вдруг здесь оказалась?

— И что, что не из Самары? — засмеялся Влад. — Родители, может, и жили в другом городе, а тетя все время здесь.

— А сейчас она здесь? — перебила его Лика.

— Лето же! Конечно, здесь. Но ты не переживай, она нам не помешает. Мы с ней мало общаемся. Родители — да, а я — нет.

— Поедем прямо сейчас, — решительно сказала Анже — лика, — а то скоро девять часов, многие уже спать ложатся. Влад не понял, что произошло, и не нашелся, что сказать. — Но учти, мы поедем с тобой при одном условии, — вдруг нарочито деловым тоном заговорила Анжелика.

— При каком? — Влад напрягся, ожидая услышать, что он должен «прилично себя вести и не приставать к ним». Какой тогда смысл брать их с собой?

Но слова охрипшей от волнения рыжеволосой девушки еще больше сбили его с толку:

— Ты познакомишь нас с твоей соседкой.

Около шести лет назад все девочки-подростки с замиранием сердца следили за подробными постами невероятно популярной тогда Анастасии Яковлевой. Она меняла молодых людей, разбивала мужские сердца и была самой коварной соблазнительницей, какую только могло нарисовать себе девичье воображение. Этим она покорила всех: у нее были сотни тысяч реальных подписчиков, которые действительно интересовались ее блогом и оставляли комментарии не для саморекламы.

И Анжелика была в числе ее самых преданных поклонниц. В те годы она была угловатым подростком, но уже мечтала так же завлекать мужчин, как и Анастасия. Но в течение нескольких дней ее кумир исчез из интернета и казалось, что и с лица земли.

Лика хорошо помнила, как утром на уроке зашла в блог Анастасии и увидела, что постов в нем становится все меньше и меньше — она поняла, что блог медленно уничтожается чьей-то безжалостной рукой. Лика притворилась, что у нее сильно болит живот, отпросилась у очень доброй учительницы по русскому языку и побежала домой.

По неясной ей самой причине она решила во что бы то ни стало спасти «след» Анастасии Яковлевой в Сети. Она не знала, как сохранять посты и фотографии, поэтому неуклюже делала скриншоты блога. Несколько часов за компьютером, и каменеющие от усталости пальцы сделали свое дело: ей удалось сохранить очень много информации.

С тех пор прошло несколько лет. Лика забыла и про блог, и про Настю. Но раз загадка ее исчезновения до сих пор не раскрыта, значит, любой материал, проливающий хоть какой-то свет на причины ее пропажи, мог бы стать настоящей сенсацией и принести Лике долгожданных подписчиков.

Лика еще подростком поняла, чем хочет заниматься по жизни. После института устроиться куда-то без опыта работы было сложно, но, к счастью, она уже давно вела свой блог, пусть пока и не пользовавшийся популярностью.

Павел поддерживал ее идею не заниматься пока ничем, кроме блога. Он давал ей деньги на жизнь, благо его заработок без проблем позволял это. Павел верил, что успешный блогер — это перспективная профессия, как и актер или художник.

Кроме того, ему казалось, что именно в молодости и стоит пробовать разные варианты. У Лики отсутствовал опыт работы, и хотя формально у нее имелся диплом с очень общей специальностью, но фактически профессии еще никакой не было, а значит, издержки оказались бы не столь высоки, чем если бы она бросила высокооплачиваемую работу ради блога.

И вот теперь эта неслучайная встреча на озере — и они уже подъезжали на «девятке» Влада к даче той самой тети Анастасии Яковлевой. Лика вышла из машины и прошла к воротам, немного пошатываясь от волнения: впервые в жизни она делала что-то стоящее, свое, настоящее, что могло быть началом чего-то поистине великого.

За несколько лет ведения блога Лика пробовала много разных трюков. Поначалу она пользовалась услугами сайтов по раскрутке, которые ежемесячно подписывались от ее имени на других пользователей, а через несколько дней отписывались от них. Но это был путь в никуда, так как если кто-то из этих людей и подписывался в ответ, то очень быстро так же и отписывался. Более того, такие «подписчики» не читали ее посты, что показывала статистика ее аккаунта.

Потом Лика вручную выбирала не ботов, а живых людей и подписывалась на них. Этот скрупулезный труд занимал много времени. Она подписывалась в день на сто человек, в тот же день отписываясь от ста других. В результате около двадцати человек подписывалось на нее в ответ, и кто-то из них даже комментировал ее посты и ставил лайки. Это были более «качественные» подписки, чем боты из автоматических сервисов. Но такая процедура требовала времени.

Еще Лика пробовала платить за очень дорогую рекламу отдельных постов, но, как оказалось, это был самый неэффективный инструмент. Люди никогда не любили и не полюбят рекламу в соцсетях… Пытаясь раскрутить блог, Лика проводила розыгрыши, лайк-таймы, коммент-таймы, но все это не давало качественного результата, несмотря на увеличение подписчиков — пришедшие люди не про — являли активности в ее блоге, не читали посты и не комментировали их. Они лишь ждали очередного розыгрыша или лайк-тайма, чтобы получить халяву. Такие подписчики только ухудшали ее статистику, снижали процент охвата постов, и рейтинг новостной ленты падал. Снижался он и из-за подписок магазинов, ботов, которые становились мертвыми душами, ухудшая статистику. Поэтому Лика регулярно чистила подписки, переходя в режим «закрытого аккаунта», а затем снова «открытого».

Открытием для Анжелики стали секретные тематические чаты, где блогеры взаимно комментировали друг друга. Благодаря таким чатам она смогла собирать поначалу по тридцать, а затем по пятьдесят и даже сто комментариев на пост. Но и это принципиально не меняло картину: блог все равно не стал таким успешным, как когда-то был блог Яковлевой. Лика ничем не отличалась от других блогеров из «секретного чата». Но именно от них Лика узнала, что можно было создать иллюзию успеха — за пять тысяч рублей купить двадцать тысяч подписчиков, если не больше, а затем платить за комментарии. Реплики можно было прописывать самой, чтобы они не выглядели как односложные бессмысленные комментарии ботов. Сторонний человек не понял бы, что вся эта активность в блоге накрученная. Лика еще не решила для себя, можно ли идти по такому пути, но она знала, что такие «накрученные блогеры» брали за рекламные посты чуть ли не по сорок тысяч рублей. Получается, она могла так же собирать деньги с непутевых рекламодателей за откровенный «воздух». Это был ее запасной план. Но пока она мечтала добиться успеха честным способом.

Единственное, что Анжелика поняла за несколько лет блогинга, так это то, что в инстаграме невозможно никого удивить заезженными приемами. Если ты хотел выделиться и нарастить аудиторию, то нужно было придумывать что-то новое и делать это постоянно.

Розыгрыши, марафоны — все было старо как мир. Нужно было придумать что-то оригинальное, что-то свое, взрывающее мозг, ломающее стереотипы и всем известные представления о блогинге и инстаграме… Что-то, что сразу выделило бы ее на фоне других… Но что это? Что могло бы принести ей популярность?

Никто не мог сказать ей, потому что если бы знал этот секрет, то уже сам бы его использовал. Лике предстояло найти нужные тактики и приемы самой. Это было самой сложной частью всего этого абстрактного мира «недожурналистики» — блогинга.

След Яковлевой стал для Анжелики той самой вспышкой, озарившей перед ней волнующее будущее, в котором она станет успешным блогером. Лика сразу поняла, что наконец нашла то, что так долго искала. Реалити-шоу, детектив, «грязное белье» — все вместе и все сразу! Этот проект не оставит людей равнодушными. Это была «бомба».

…Влад не обманул их — в дачном поселке было много симпатичных домиков. Кирпичные коттеджи его родителей и соседки тоже выглядели вполне прилично, хоть и сделаны были по старомодному стандартному «квадратному» проекту без какой-либо изюминки.

— Елена Алексеевна, здравствуйте, — поздоровался Влад, когда пожилая женщина в трико открыла им калитку. Ее колени были измазаны землей, а это значит, что женщина решила воспользоваться прохладой летнего вечера и поработать в огороде.

Елена Алексеевна пригласила их войти. Анжелика не могла не отметить про себя: соседка Влада так привыкла жить в одиночестве, что уже давно не следила за собой — как минимум не мешало бы сходить в парикмахерскую и закрасить седые корни… Елена Алексеевна, несмотря на удивление, их визиту была рада: ей совершенно не с кем было общаться — детей у нее не было, мужа в том году не стало, и возможность поболтать с молодежью обрадовала ее.

— Ах, вы про Настю хотите узнать! — воскликнула немного разочарованно Елена Алексеевна. — Жаль, конечно, но я мало чем могу вам помочь. Когда мой брат женился на ее матери, мы с родителями перестали с ним общаться: моя мать не принимала невестку и нам с мужем внушила, чтобы мы тоже избегали их. Конечно, мы встречались и общались втайне от матери, но крайне редко. А когда их родители — один за другим — ушли из жизни, девчонки и вовсе перестали с нами знаться. Настя потом такой звездой сделалась: в Москве отучилась, пришла известность — ей уже не до нас было, не до стариков. — Голос Елены Алексеевны звучал насмешливо, сварливо, словно она винила Анастасию в заносчивости да и вообще привыкла постоянно обвинять окружающих в прегрешениях против нее самой

— Погодите, про каких девчонок вы говорите? — перебила ее Анжелика, которая незаметно для всех уже включила диктофон.

— Как «про каких»? Про Настю и Таню, сестру ее.

— У нее разве есть сестра? — удивилась Лика. Как она могла не знать этого? — В блоге про сестру не было ни слова…

— Ну, — засмеялась Елена Алексеевна, — я же говорю, зазвездилась Настя. Уж какой образ жизни вела — поклонники, яхты, путешествия, моря… Значит, и не до сестры было!

— А потом что с ней было? Где она сейчас? — не выдержала Рита, которую теперь тоже разбирало любопытство.

Анжелика бросила на подругу злобный взгляд из-за того, что та посмела перескочить к главному и произнести ее слова.

— Не знаю, — просто ответила Елена Алексеевна и покачала головой. — Сами иногда думаем с соседками, когда вспоминаем. — Она вздохнула. — Ни про нее, ни про сестру больше ничего не слышала с того самого момента, как Настя себя удалила отовсюду.

— Она не пробовала с вами связаться? — спросила Лика. — Не звонила, не писала? Не говорила, что ей кто-то угрожал? Сами понимаете, выглядит все так, будто ее кто-то преследовал.

— Всякое может быть, — снова вздохнула Елена Алексеевна. — Это же очевидно, она ходила по острию ножа. Столько романов, стольким мужикам голову крутила одновременно… Деньги у нее рекой текли, уж не знаю, как она умудрялась зарабатывать, ведь вообще же не работала, только писала для всяких «Одноклассников» или как их там.

— Там на рекламе весь заработок, — вставила опять не к месту Рита, стараясь выглядеть умной. — Когда у тебя много подписчиков, рекламодатели сами приходят к тебе и платят за рекламу.

— Рита, ради бога! — шикнула на нее Лика.

Они сидели вчетвером в аккуратной, но уже потрепанной непогодой деревянной беседке с русским узором. Влад зевнул и откинулся назад, разглядывая сад соседки с причудливым дизайном. Все было сделано как по линейке — ровные каменные дорожки шли перпендикулярно друг другу.

Местами стояли арки, обвитые красивыми цветами, через которые, как в волшебной сказке, можно было пройти. Его особенно впечатлил искусственный крошечный пруд, окруженный ухоженными цветами и садовыми фигурами лягушек и зайцев. Однако вечер, который обещал стать столь волнительным, на деле выходил скучным до невозможности.

— Они ведь еще за несколько лет до ее исчезновения, — сказала после раздумий пожилая женщина, — попали с одним из первых ухажеров в страшную аварию. Там люди погибли. Сама Настя в больнице лежала.

В этот момент Лика почувствовала, как сильно заколотилось сердце.

— В Москве в аварию страшно попасть: можешь врезаться в какую-нибудь «шишку», потом не рассчитаешься за машину. А если еще люди погибли! Мало ли, может, родственники погибших потом и решили Настю со свету сжить!

Лика покачала головой; она подумала вдруг, что эту догадку Елена Алексеевна уже раз сто обсуждала с соседками, вздыхая и ахая, преувеличивая трагедию и выдумывая новые детали. «Наверное, начитаются желтой прессы, а потом сочиняют такие версии, одна страшнее другой», — подумала Лика. Но интуиция говорила, что это пока единственный хотя бы отчасти правдоподобный сюжет, за который и следует зацепиться.

Влад совсем заскучал, ему казалось, что он засыпает после тяжелого рабочего дня на солнцепеке. Хотелось уже отвезти поскорее девушек обратно в город и самому лечь спать. В конце концов, завтра снова нужно на работу, а он еще не ужинал. Пока он полусонно размышлял об этом, Анжелика отправилась фотографироваться на фоне пруда и красивых арок. Она даже попросила Елену Алексеевну сделать совместное фото.

«Это фото будет бомбой», — подумала Лика, предвкушая бесконечный поток лайков и комментариев. Она выбрала такой ракурс, чтобы не только она, но и пожилая женщина выглядела привлекательнее, благо при вечернем свете черты лица становились расплывчатыми, а оттого недостатки скрадывались.

На следующий день Анжелика села в поезд и уехала обратно в Москву, пусть ей и пришлось прервать свой отдых у родителей Риты: Лике не терпелось найти свой старый жесткий диск, где должна была сохраниться информация о Яковлевой.

Она вернулась в будний день и даже не позвонила Павлу. Дома Лика сразу же подключила диск к лэптопу и стала просматривать многочисленные скриншоты, выискивая хоть какую-то информацию о сестре Анастасии. И вот наконец нашла единственный пост. Возможно, их было больше, но Анжелике удалось сохранить только один. Удивительно, но даже пост про сестру Анастасии Лика читала с замиранием сердца, словно в нем могла таиться разгадка.

«Встреча с родным любимым человеком — со старшей сестрой в Нескучном саду. Прогулялись вниз и вверх по холмам, посидели в кафе, вышли к набережной и прошли вдоль реки. Мы такие разные с Таней: на мой современный взгляд образ жизни сестры кажется немного старомодным. И все же каждая встреча — это огромное удовольствие от общения, мы смеемся и шутим без конца, как в школьные времена, понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда, словно мы одно целое. Почаще бы так вместе время проводить!!! Живем в одном городе, а видимся раз в полгода!!!»

«Поразительно», — думала Анжелика, откидываясь в кресле. В школе она совсем не придала значения этому посту, а теперь он ее заинтриговал. Если и впрямь у Насти и Тани была такая сильная дружба, то почему она нигде больше не говорит о сестре? Почему они так редко видятся? Что заставляет их избегать друг друга?

Возможно, муж Тани. Возможно, у Тани куча детей. Да, люди с детьми становятся совершенно невыносимыми в плане общения, ведь все разговоры они сводят к своим отпрыскам. Совершенно любые. Можно рассуждать о космосе и теории относительности, и родители разовьют тему наравне с тобой, но все равно подытожат все фразой про детей.

Каким-то хитроумным способом они могут найти логическую связь между любым вопросом и их чадом, отчего девушки вроде Лики избегают слишком долгих бесед с ними. Иначе сам не поймешь, как пустишься обсуждать памперсы, смеси, сады, игрушки, школьные проблемы и прочее. Может, и у сестер Яковлевых была та же проблема?

Пока Лика думала об этом, пришло сообщение от Павла: «Прочитал твой вчерашний пост, моя любимая, тоже так скучаю по тебе! Скорее бы ты приехала». Лика быстро пробежалась по тексту, положила телефон, не ответив, и уткнулась в монитор.

Во всех соцсетях она искала аккаунты Татьяны Яковлевой — и людей с этими именем и фамилией были тысячи… Лика сужала поиск: она позвонила Елене Алексеевне и попросила вспомнить, в каком вузе училась Татьяна, сколько ей было лет и любую другую информацию. Казалось бы, теперь невозможно не найти ее, но все было тщетно. Стало быть, Татьяна никогда нигде не регистрировалась, либо удалилась, как и Настя.

Но почему, со слов Елены Алексеевны, они исчезли одновременно? Лика чувствовала, что эти два события связаны, и все больше нервничала, приходя к мысли, что все может оказаться очень запутанным, возможно, настолько сложным, что ей даже близко не удастся приблизиться к ответу. Однако попытать счастья стоило.

Иногда самым близким твоим человеком оказывается тот, с кем ты реже всего видишься и меньше всего общаешься и кому мало уделяешь внимания. Как это ни странно, но нам свойственно самых близких отодвигать на второй план, потому что они «никуда не убегут», сколько равнодушия ни проявляй к ним. Никогда не закрадется в голову мысль, что эти люди могут оборвать с тобой связь, не простить тебя, а хуже всего — осудить. И самое удручающее то, что, предполагая в близких такое долготерпение, все-таки оказываешься прав.

Подобные мысли невольно приходили в голову Анастасии не раз, особенно когда она виделась с сестрой. Порой одного воспоминания о Татьяне хватало, чтоб неясная тревога начинала подтачивать ее спокойное состояние души… Сейчас Настя опаздывала на встречу в Нескучный сад, так как не продумала заранее, где припарковать машину. Пришлось кружиться по Ленинскому, чтобы в итоге заехать во двор рядом с парком.

Она бежала навстречу сестре, прогуливающейся с коляской. Настя была в кедах, рваных джинсах и легкой спортивной футболке, но волосы все равно уложены, а на лице был дневной макияж. Татьяна же так и не пришла в свой нормальный вес после родов и не особо следила за внешностью: волосы были затянуты в тугой хвост, а лицо не тронуто косметикой. «Темные круги под глазами не мешало бы убрать консилером», — пронеслось в голове у Насти.

— Ты отлично выглядишь для молодой мамочки! — восторженно сказала Настя, будто в мозгу было приложение, переводящее негативные мысли в позитивные.

— Это ты у нас отлично выглядишь, — усмехнулась Татьяна, при этом в словах ее почти не было зависти. Она всегда была очень простым человеком, далеким от дурных эмоций и совершенно не обладающим тем гипертрофированным себялюбием, которое стало отличительной чертой многих наших современников.

— Что, мой сладкий племянник? — Настя нагнулась к коляске, чтобы улыбнуться десятимесячному малышу, но большие глаза с пышными ресницами смотрели на нее с испугом и почему-то, как ей показалось, с неодобрением. — Скажи: «Чего тебе, чужая тетка?» — Настя засмеялась. — Да, он меня уже забыл.

— Он скоро пищать начнет, долго в коляске не сидит, — быстро заговорила Таня. — Пойдем скорее на детскую площадку.

— Миша разве ходит? — поразилась Настя. — Сколько ему? Ему ведь еще года нет.

— Нет, сам не ходит, ему десять месяцев, — засмеялась Таня, — но если я его за руки вожу, то ему нравится.

И действительно, они еще не успели дойти до площадки, как Миша закряхтел, застонал и начал недовольно вскрикивать, выгибая спину. Он не любил долго лежать в коляске, когда все остальные люди были свободны и могли передвигаться так, как считали нужным, и всячески пытался донести силу своего протеста до матери.

Они гуляли по площадке за ручки, и Настя даже водила ребенка вместо сестры, чтобы та могла расслабиться и выпрямить спину. Миша освоился и уже улыбался своей откуда ни возьмись появившейся тете. Все это время сестры разговаривали, обсуждая в основном Настю.

— А я рассказывала тебе, что мы в Прагу ездили в прошлом месяце? — спросила Настя. — Буквально на три дня, на праздники.

— Нет, но я видела фотки у тебя в фейсбуке, — ответила сестра.

— А, ты там все, — поразилась Настя. — Стой, но у тебя там ни фото, ничего нет!

— Нет, я ничего там не публикую, только смотрю на новости друзей. Когда мне что-то писать? Да и не люблю я это. Не хотела заводить аккаунт, завела, только чтобы из жизни совсем не выпадать.

— Ясно. Ну, мы хорошо там время провели. Кстати, мы здесь, в Нескучном, катались неделю назад на велосипедах. Тогда, правда, погода была не очень. А сейчас только посмотри! Не верится даже, что апрель: все в футболках.

— Да, я знаю, что вы здесь катались, видела твои фотографии, — опять сказала Таня.

— А что у тебя нового? Ты, кажется, про меня уже и так все знаешь, — спросила Настя. — Как твое здоровье? — Да так, потихоньку, — уклончиво ответила Татьяна.

— Давно обследовалась?

— Давненько, — Таня пожала плечами. — Ничего не могу поделать. Мне совершенно не до себя теперь. Вот вообще. Хожу только в детскую поликлинику.

— Вам хватает на жизнь?

— Ипотека тянет, конечно, но не такая большая. Считай, что все декретные на нее уходят.

— А живете тогда на что? — удивилась Настя, ведь даже она понимала, сколько трат с маленьким ребенком: после родов сестры она зашла в «Детский мир» за подарком и обомлела от цен.

— Как на что? На алименты.

— Платит исправно?

— Да какой там… Подала сразу в суд через два месяца после родов — и все, теперь приходят автоматически. Радует то, что у него белая зарплата.

— Все равно ведь не так много.

— На жизнь хватает, но откладывать, конечно, не получается.

— Может, тебе на работу поскорее выйти? Няня все равно меньше твоей зарплаты стоит.

Таня с укоризной посмотрела на свою легкомысленную сестру, для которой все в жизни было слишком просто и решалось одним действием.

— Настя, Миша еще слишком маленький, он вообще-то еще прикорм плохо ест, почти не ест, я бы сказала. От груди не хочет отказываться. Я хочу с ним подольше побыть.

— Как хочешь, конечно, — пожала плечами Настя, — просто мне казалось, тебе самой тяжело все время в четырех стенах сидеть, вечный день сурка.

— Тяжело, не спорю, — сказала Таня, перехватывая у нее Мишу на горке, — но я терплю ради сына. Дети до трех лет очень привязаны к маме, они считают себя почти единым целым с ней. И потом, он сейчас все толковее становится, все эмоциональнее, общительнее, с каждым днем с ним интереснее.

Настя вспомнила, как навещала сестру после родов в ее подмосковной квартире, как маленький красный комочек со сморщенным носом, замотанный в пеленку, лежал и не делал ничего интересного. Тот визит ей показался пыткой — вроде бы хочется приласкать малыша, поговорить с ним, спеть ему песенку, но он ничего не понимает и предпочитает спать.

Столько удивительных вещей она тогда услышала от Тани про детей. Одно только кормление грудью чего стоило! Она старалась не вспоминать об этом, но получалось плохо.

Когда сестра без предупреждения начала кормить Мишу, у Насти случился легкий шок, но еще больший шок она испытала от осознания того, что сама она просто не сможет так делать. Даже если родит, даже если полюбит ребенка всем сердцем… Нет, что-то чрезмерно натуралистическое, если не сказать животное, было в этом процессе.

Сама концепция рождения ребенка и последующего отпуска по уходу за ним казалась большой уступкой шовинизму, шагом в прошлое. Нет, конечно же, в отпуск мог пойти и муж. Но разве существовали в мире мужчины, которые согласились бы? Наверное, где-то такие жили. Однако Анастасия не могла себе представить, чтобы именно ей встретился мужчина, готовый быть с ребенком двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. И уж тем более ее феминистская натура не могла смириться с грудным вскармливанием, родами, беременностью, подмыванием младенцев и грязными подгузниками.

Насте казалось гадкой и несправедливой идея отдать всю себя безраздельно маленькому существу, еще ничего не добившемуся в жизни, лишить себя всех радостей, причем не только любимой работы и увлечений, но и даже самых базовых вещей: сна, питания, возможности принять ванную, причесаться, сделать макияж. Глядя на сестру, она все чаще понимала, что, возможно, и не решится никогда на рождение ребенка.

После площадки они недолго посидели в кафе, где выпили наспех чай. Торопилась Таня, которой нужно было кормить Мишу. Он хотел есть и капризничал. Настя из солидарности не заказала себе ничего: не могла есть, когда у Тани нет времени даже на еду. Затем сестра покормила Мишу, он заснул на груди, она уложила его в коляску и накрыла пледом. Тут бы им еще посидеть в кафе и поесть как следует, но Таня переживала, что без укачивания в коляске Миша быстро проснется. Поэтому они отправились гулять к набережной.

Глядя на спящего ребенка, такого невинного, нежного, с мягкими круглыми щечками, Настя вдруг испытала какое-то пронзительное неловкое чувство собственничества.

На мгновение показалось, что это не племянник, а ее сын, и она уже не хочет отдавать его никому, даже сестре… Настя отпрянула от коляски и взглянула в измученные глаза Тани. Видимо, дети обладают каким-то особенным притяжением, действующим даже на самых черствых и помешанных на себе персон, каковой время от времени Настя считала себя. «Иначе бы люди давно вымерли», — пронеслось у Насти в голове.

— Как ты это все выдерживаешь, я не представляю, — вдруг сказала она. — Ты ведь ни на секунду не расставалась с ним с самого рождения. Ведь ты стала его… — она подбирала подходящее слово, — рабыней, самой натуральной рабыней.

— Когда родишь, все вопросы отпадут, — засмеялась Таня, глядя на нее вдруг снисходительно, как на совсем юную девочку, хотя она и была всего на два года старше Насти.

— Нет, — резко сказала та, будто окончательно решила все для себя, — это не для меня. Вообще.

— Не говори так, ты просто не представляешь, о чем пытаешься судить, да еще так решительно, — все тем же снисходительным тоном сказала Таня. — Меня тоже посещали подобные мысли. Господи, как же хорошо беседовать, когда Миша спит спокойно в коляске! Первые месяцы так вообще были самыми тяжелыми… В страшном сне я не представляла себе, что разведусь во время беременности, что буду рожать совершенно одна, что не будет папы, который заберет нас из роддома… Хорошо, что ты у меня есть, что ты забрала нас и довезла до дома. А потом бессонные ночи и дни, вечный ор, крики, колики или непонятно что, словом, бесконечная пытка ребенком. Я порой могла даже бросить Мишу с силой на кровать, так он меня доставал своим нескончаемым криком!

— Какой ужас, — Настя поежилась от жалости.

— Да, самой вспоминать тошно. И тошно, и страшно. Но потом прошло. Миша стал спать, нормально есть. Перестал орать, начал улыбаться, играть. Наконец-то! Стало легче. А потом, ты не представляешь, это невозможно описать, это нужно только самой пережить… Когда я смотрю на Мишу, как он играет, спит, смеется, улыбается мне — особенно когда улыбается! — в этот момент все замирает, я не вижу и не чувствую ничего вокруг, и это ощущение безусловного, огромного счастья — оно наполняет меня, захлестывает, я почти плачу от него. Ведь это то самое счастье, что люди тысячелетиями ищут, исследуют, о котором размышляют, пишут трактаты, романы, философствуют до бесконечности. Та неуловимая концепция, преследуемая всеми до помешательства, но мало кем постигнутая. И она дарована человеку так просто — без борьбы, без завоеваний, без насилия над своим умом и чувствами. Ничего для этого не нужно: ни денег, ни квартир, ни путешествий, ни самореализации, ни даже мужчины или женщины. И я знаю, что ничто на свете не может сделать меня счастливее, чем то, что происходит со мной в эти моменты.

С одной стороны, Настя понимала мысль и чувства сестры и признавала ее право на такие размышления. Но другая ее часть не могла смириться с такой постановкой вопроса — слишком простой, бытовой, обыденной, незамысловатой, даже немного бабской (как бы она не хотела использовать это слово!).

В современном мире у человека было столько возможностей: карьера, путешествия в разные уголки мира, свобода выбора партнера, возможность играть с чувствами мужчин и со своими чувствами.

А ведь Татьяна, думала Настя про себя, почти никуда не ездила, нигде не была, да и не располагала большими финансами. Как она могла рассуждать о том, что все это не могло сделать ее еще счастливее? И хотя ей досадно было так думать о своей любимой сестре, которую она ценила выше всех людей за ее чистейшее сердце, лишенное и намека на злобу, теперь она с жалостью думала о некоторой ограниченности ее восприятия мира.

Пережитки прошлого по-прежнему не давали покоя современным людям: идеи о том, что женщина должна долго сидеть в декрете, что женщина не удалась, если не родила хотя бы один раз, и уж тем более не удалась, если ни разу не вышла замуж. Сколько же еще лет понадобится феминизму, чтобы преодолеть все эти домостроевские стереотипы, вопрошала Настя, как будто разговаривая с кем-то в своих мыслях. Но ничего этого она не сказала Тане, не желая обидеть ее.

В конце прогулки Настя, желая загладить свою вину за опоздание, предложила довезти Татьяну с Мишей до дома, хоть и слишком долго придется добираться по пробкам в Подмосковье. Татьяна облегченно вздохнула и согласилась, потому что ехать на электричке, тащить коляску по ступеням и переходам было уж очень тяжело.

***

Анжелика продолжала искать в интернете хоть какие-то упоминания о Насте и ее сестре, но не находила ничего, кроме того, что уже знала, и поэтому приуныла. Она бесцельно ходила по двухкомнатной квартире, которую они снимали вдвоем с Ритой.

Она зашла в комнату подруги, легла на старенький диван, встретивший ее жутким скрипом. Лика рассматривала вещи Риты, словно была здесь хозяйкой и не признавала право подруги на личное пространство: дешевые статуэтки, большую часть которых можно было смело выкинуть, стояли на полках и на комоде. Шкаф не закрывался из-за раскиданных кое-как вещей, и было совершенно непонятно, как достать то, что хочешь, и вообще понять, что внутри.

Каким же грустным было существование Риты и все в ней самой: сразу после университета она устроилась секретарем на ресепшн в бизнес-центре, и вот уже почти все лето проработала, даже умудрившись получить небольшой отпуск. Лика с содроганием представляла себе, как Рита отвечает на звонки, получает письма, курьерские посылки, выдает пропуска гостям центра. И хотя она не признавалась себе в этом, но в глубине души больше всего боялась стать такой же посредственностью, как Рита, девочкой на побегушках, устроиться на работу намного ниже своего уровня и способностей.

Но ее блог упорно не набирал нужное количество подписчиков. Очередной розыгрыш, который она провела неделю назад, ничего не дал. Активных подписчиков по-прежнему было мало. Это означало, что либо она должна сделать что-то такое, что выведет ее блог в топ, либо ей снова придется искать работу. В конце концов, она не могла вечно держаться за Павла… Похандрив на диване подруги, Лика вскочила, полная решимости изменить свою жизнь.

Она пошла в спальню, села за компьютер и начала просматривать все посты про первого молодого человека Анастасии. Она узнала его имя и фамилию, открыла соцсети, очень быстро нашла профиль Дениса и добавила в друзья.

Пока Денис не подтвердил ее запрос, Лика изучала его общедоступные посты. Она не была уверена до конца, что это именно он: всего одно фото не самого лучшего качества на аватарке ничего не доказывало. Через какое-то время он все же добавил ее, и Лика увидела его блог, где Денис постил в основном какие-то научные статьи и рассуждения о новых технологиях. Они перемежались постами на личную тему.

В общем, ничего интересного там не оказалось: у Дениса было двое детей и неухоженная худая жена в очках. Но вот жили они все… в Калифорнии! Лика в сердцах стукнула кулаком по столу так, что лэптоп подпрыгнул. Павел еще ничего не знал о ее затее, и теперь нужно уговаривать его ехать туда. А ведь это так далеко, он ее одну не отпустит, а значит, ему самому потребуется отпуск. И сколько вообще это может стоить…

Конечно, она могла написать Денису и так. Могла позвонить по скайпу. Но что тогда выкладывать в инстаграм? Посты о переписке? Нет, это должны быть личные встречи — и только. Поэтому без путешествия не обойтись. Так будет намного интереснее, она сможет сделать много красивых фото незнакомых мест.

А в это время к себе домой с работы приехал Павел. Он еще пару часов назад отправил сообщение Лике, но девушка не отвечала: скорее всего, была занята или поехала куда-то с Ритой. Он зашел в ее блог, чтобы полюбоваться ее фотографиями: она была, пожалуй, самой необычной девушкой из всех, с кем он встречался до того.

Огненные кудри ее были столь фантастически красивыми, что он мог часами смотреть на них, гладить, накручивать на пальцы, лежа с ней в обнимку. Он не мог налюбоваться ее белой чистой кожей и стройной фигурой; Лика была готовой моделью для любого художника или фотографа. И при этом она была совсем не глупой девушкой. И хотя Павел влюбился в нее уже тогда, когда увидел ее фото в инстаграме, то теперь радовался еще и тому, что у нее есть хорошее, пусть и педагогическое образование, проницательный ум и способности к обучению.

В этот самый момент ему зачем-то написала Рита. Павел напрягся и подумал сначала, что с девушками что-то случилось. Но в сообщении оказались фотографии и видео, на которых были Анжелика и какой-то крупный спортивный молодой человек. Они находились на катере. Мужчина очень близко прижимался к ней, и хотя кадры были сделаны со спины, Павел отчетливо видел, что незнакомец обнимал Лику и клал свои руки на ее.

Павел резко вскочил с дивана и заходил по комнате, шумно сопя носом. Ему казалось, что на него вылили ведро помоев, во рту появился какой-то горький вкус. Следом за видео шли насмешливые сообщения от Риты: «Ты думал, она такая верная? Покатались на катере, затем поехали к нему на дачу, где она с ним зажигала всю ночь. А на следующий день не могла отбиться от него, сбежала в Москву. К тебе».

Тот факт, что Лика не сообщила ему о приезде, да еще и не ответила на его нежное любовное сообщение, казалось, лишь подтверждал обвинения Маргариты.

— Это неправда, не может быть правдой! — воскликнул Павел. — Это немыслимая глупость, зачем ей зажигать с каким-то незнакомцем, когда она любит меня?

Но мужскую гордость не унять пустыми внушениями. Он снова и снова просматривал видео и фотографии, и каждый просмотр все больше убеждал его в том, что слова Риты не были ложью и пустой клеветой на его любимую. Павлу даже стало смешно, что раньше он верил, будто он, невзрачный молодой человек в очках, мог очаровать такую красивую девушку, как Анжелика.

Не иначе как своей состоятельностью и зарплатой он привлек ее; и конечно же, она не могла не смотреть по сторонам, ведь была совершенно равнодушна к нему как к мужчине. Все сходилось. Он это давно знал, только боялся признаться себе. Все эти мысли, подозрения, обвинения, которые только сейчас пришли ему в голову, казалось, уже давно существовали там, еще с первой встречи.

Павел не мог теперь понять и увидеть, что, как это часто бывает во время сильных переживаний, все самые стандартные стереотипы общества он принял за свои давнишние мысли. Стереотипное убеждение, что красивые яркие девушки не влюбляются в скучных мужчин и с обеспеченными мужчинами встречаются только ради их денег, всегда жило в его подсознании. Это внушило ему общество, фильмы, реклама. Даже собственная мать, и та опасалась, что Павла полюбят только за его деньги. Но он не верил в это раньше. Не только не верил, но и всячески отрицал такой вариант. Однако теперь, когда разочарование Павла было столь сильно, он не только поверил, но и решил, что всегда именно так и думал в глубине души. И что это были не стереотипы, а его настоящие мысли.

Раздался звонок. Павел не сразу осознал, что звонят в его квартиру и что нужно подойти и открыть. Звонок повторился и звучал все увереннее и требовательней. Павел очнулся от своих мыслей, подошел и открыл дверь. В квартиру зашла… Лика. Она сразу же бросилась обнимать его, обвив руками шею, но Павел отстранился и неожиданно сильно оттолкнул ее от себя.

— Ты не рад меня видеть? — поразилась она.

— Тебе лучше уйти, — отрезал Павел.

— Что случилось? — спросила она испуганно. Что могло измениться за несколько дней ее отсутствия? Именно теперь, когда он ей был так нужен, чтобы найти Дениса! Она должна была немедленно узнать причину его холодности.

— Рита мне все рассказала, — отрывисто произнес он и прошел в кухню-гостиную.

— Что рассказала? — вскричала Лика, проходя за ним. — Да что случилось, в конце концов?

Она делала вид, что ничего не понимает, но как только Павел упомянул имя подруги, уже знала, в чем дело. Рита наверняка подставила ее, скинув фотки с катера, которые Лика запретила ей не то что отправлять кому-то, а вообще делать.

Павел молча и зло протянул ей телефон с видео и фотографиями. Лика впервые увидела его в гневе, из-за которого он казался еще менее привлекательным и более отталкивающим. «Как же я терпела такого невзрачного мужчину рядом с собой?» — пронеслось у нее в голове.

— И что? Ничего не было, клянусь тебе, все это ложь! — голос ее звенел от волнения. — То, что она пишет, — вранье. Никогда такого не было! Мы сразу уехали с дачи, в тот же вечер!

— На фига вы вообще поехали с ним на его дачу? — закричал Павел так, что Лика отпрыгнула от него. Она боялась, что он ударит ее. — Так значит, это правда? Ты поехала с ним на дачу?

— Не с ним, как ты не понимаешь! — Лика готова была убить себя за то, что сразу ничего не объяснила ему: как теперь он поверит всему тому важному, что с ней произошло благодаря этому визиту? — Он позвал на дачу к себе, это правда, но мы отказались. А потом он сказал, что его соседка — тетя Анастасии Яковлевой, помнишь, я тебе про нее рассказывала? Вспомни, пожалуйста, это очень известная блогерша, она исчезла бесследно лет шесть назад. Так вот, я поехала не к нему, а к этой женщине, чтобы расспросить об Анастасии.

От волнения слова и мысли путались, а Павел как будто и не слышал ничего из того, что она говорила.

— Хватит нести чушь, какие еще блогерши? Не верю ни единому твоему слову! Что за нелепые оправдания!

— Зачем мне изменять тебе? — воскликнула Лика. — Это старые люди изменяют друг другу, кому за тридцать, кто уже давно в браке и хочет чего-то новенького. Мы с тобой только начали встречаться, зачем мне это сейчас?

Но ее слова произвели на Павла противоположный эффект: он понял, что измену после тридцати лет она считала нормой. А ведь ему было двадцать восемь! Пытаясь спасти положение, Анжелика заговорила по-другому:

— Рита умирает от зависти, что мы вместе. Как ты не видишь, что она надеется рассорить нас и хочет сама встречаться с тобой!

— Да зачем ей я нужен, господи, ты совсем завралась! — он устало махнул на нее рукой, считая каждое ее слово бестолковой ложью.

— Как зачем? Ей хочется найти обеспеченного мужчину, но они все женаты, а ты нет. Ей нужен спонсор. Вот увидишь — через пару дней она явится к тебе и попытается утешить, чтобы подлезть под тебя.

Чем больше она говорила, тем противнее становилось Павлу от всего этого. Даже если Лика не лгала, эти слова обнажали что-то тревожное, чуждое и мерзкое в ее душе, в образе ее мышления и мировоззрении.

В этот вечер разговора совсем не получилось, и Лика убежала от Павла в слезах — она так и не сказала ему главного: сегодня Денис разместил пост о том, что он прилетел в командировку в Лондон. В Лондон! Это ближе и дешевле, чем Калифорния! И фотографии оттуда будут нисколько не хуже, чем из Штатов. К тому же у них уже были британские визы! Но вместо того, чтобы лететь туда вместе, они расстались. А хуже всего то, что Лика теперь осталась без средств к существованию.

Лика всю ночь пыталась дозвониться до Павла, чтобы объясниться, рассказать о своем новом проекте, о своих перспективах, но… он отключил телефон и был недоступен. Утром она недолго поспала, а затем снова позвонила ему, но снова без результата.

А ведь вчера Денис прилетел в Лондон, и неизвестно, сколько времени он там пробудет — неделю-две или день-два? Лику вдруг осенило: ее возлюбленный наверняка не удержится и прочтет ее инстаграм, нужно скорее писать пост.

Она сделала несколько селфи в комнате, но все они ей не понравились. Затем она вышла на улицу и сделала селфи во дворе. Но и это было не то: с чего бы ей грустить во дворе? Тогда Лика вернулась в квартиру, надела белую майку поверх черного бюстгальтера и сфотографировалась лежа, под самым выигрышным ракурсом, чтобы ко всему прочему хорошо была видна ее грудь. А вот и готов пост, полный трагизма и раскаяния:

«Как пережить предательство близкой подруги? Вчера в глазах моего любимого Рита оклеветала меня, прислала ему фото и видео плохого качества, где я якобы обнимаюсь с другим, хотя другой — это просто человек, давший нам напрокат лодку… Как заставить любимого поверить? Как научиться жить без него, ведь за последние полгода — лучшие полгода в моей жизни! — мы стали так близки, как самые родные люди. Как научиться не думать о нем? Как разучиться дышать?»

Ей казалось, что пост этот должен собрать кучу лайков, вызвать оживленное обсуждение в комментариях, выйти в топ, в конце концов. И он, конечно, привлек больше внимания, чем ее другие посты, но до Анастасии в годы ее популярности Лике было еще очень далеко. Она страстно хотела разгадать загадку Яковлевой: как той удавалось привлекать столько школьниц и студенток, выкладывая скандальные посты про свои отношения? Как ей удавалось удерживать своих подписчиков? Почему Ликин ничуть не менее эмоциональный пост про предательство подруги и расставание с Павлом и близко не имел подобного отклика?

Что она делала не так? Она не хотела видеть разницу между собой и Яковлевой и не хотела понимать, что они вели свои блоги в совершенно разное время. Анастасия стала блогером на заре инстаграма, поймала тренд, а Анжелика пыталась втиснуться в и без того набитую и трещавшую по всем швам бочку.

Но раскисать было некогда, ведь может, уже завтра она станет мегапопулярной, нужно лишь только постараться. Раз Павел не хочет помочь, нужно действовать без него. Лика открыла поисковик и набрала «рейсы в Лондон». Какое везение, что они ездили туда этой весной в небольшое романтическое путешествие и теперь ей не надо делать визу, а можно поехать в Англию сразу!

Билеты стоили около восьми тысяч в одну сторону, с пересадкой. Лика купила билеты туда-обратно и забронировала комнату на airbnb. Ну и пусть, что это ее почти последние деньги! Она не думала о том, что дальше: ни о том, как оплатить квартиру, ни о том, на что она будет питаться, — все казалось ничтожным по сравнению с ее высокой целью.

Исполнению мечты мешали ее собственные внутренние блоки: при малейшей неудаче она сразу же опускала руки, ждала подходящего момента, который никогда не наступал, боялась перемен и выхода из зоны комфорта. Она разорвет порочный круг и покинет пресловутую зону комфорта, отправившись в другую страну.

Спустя несколько часов Анжелика, уже сидя в самолете, продумывала план «захвата» Дениса, которому было суждено (по-другому и быть не могло) пролить свет на тайну исчезновения Анастасии Яковлевой.