Гадкий кот

Ирина Критская, 2021

Маленькая беспомощная женщина, прожившая долгие годы с нелюбимым и не любящим мужем, больше не надеется стать счастливой. Она совсем махнула на себя рукой, тяжелая работа в сельском доме почти превратила ее в старуху. И больше, вроде, ей нечего ждать, женская ее судьба горька и безысходна. Но однажды в ее дом забрел… гадкий кот…

Глава 2. Дурак

Послушай, Сереж, пусть останется. Маленький, больной, ну куда его на мороз. Я его в своей комнате буду держать, он не будет тебе мешать. А?

Последний год Юлушка с Сергеем спали в разных комнатах, благо огромный дом, построенный её родителями и доведенный Сергеем до идеала это позволял. Как так случилось, Юлушка даже не поняла, сначала пару раз Сергей под предлогом, что ему душно и нечем дышать ушёл спать в большую, прохладную, светлую комнату-кабинет в мансарде, потом стал уходить чаще, особенно, когда не хотел ЭТОГО, ну, а потом стал спать там постоянно. Юлушка и не возражала, Сергей дико храпел и бывали ночи, когда она совсем не спала. Да, впрочем, и возражать-то было бесполезно, муж никаких возражений не принимал.

Ты взрослая баба, мало того, уже стареющая (Юлины двадцать семь Сергей воспринимал болезненно, зато свои тридцать пять считал расцветом мужской красоты, что не уставал подчёркивать), а ведёшь себя, как неумный подросток. Как дурочка. Оставляй. Будет у дурочки Дурак. Так и назови. И давай завтракать, мне на работу.

Кот сидел у Юлушкиных ног, поджав переднюю лапу и выпучив глаз-фару, и внимательно слушал. Сейчас, в ярком освещении кухни уже можно было разобрать, что он есть. Грязная, свалявшаяся шерсть явно была пушистой по природе, и, похоже, ярко — рыжей. Прижатые уши он выпрямил и они, длиннющие, встали прямо и чуть вразлет, как рожки у козленка, и от этого их положения кот казался лопоухим. Мало того, он ещё казался кудрявым, потому что около ушей торчали мелкие завитки рыжей пакли, то ли шесть так завилась от грязи, то ли, действительно дураку достались кудри, причудливо переплелись гены древних родственников — диких котов и кудрявых диванных, продуктов дурной человеческой фантазии.

Завтракали молча, Сергей был недоволен. Юлушка старалась его не раздражать, тихонько пила чай, чувствуя, как котенок прижался к её ноге и затаился, видно тоже решил, что лучше затихушничать и так пережить бурю.

— Ладно, я пошёл. Буду поздно, прибери в курятнике опилки, я кур заказал, привезут дня через три. И в сарае для коз место организуй, сосед своих отдаёт, они с женой в город уезжают.

Муж собрался, почистил замшей дубленку, сдул невидимые пылинки с кожаной кепки, остановился в дверях.

— Нет, ну какой же все-таки гадкий кот. Условие тебе — назовёшь его Дурак. Тогда пусть живёт.

Когда муж ушёл, Юлушка осторожно, надев варежки, вытянула кота из — под стола. Он больше не шипел, наоборот, от тепла и еды, как будто лишился сил, обмяк, щурил жёлтый глаз и, казалось, вот-вот потеряет сознание. Юлушка замотала его в старый бабкин пуховый платок, положила на лавку около печки и начала мыть посуду, поглядывая на крошечную, рыжую, усатую мордочку, выглядывающую из пушистых складок — котенок, блаженно зажмурив здоровый глаз, спал. И судя по его счастливой мордахе спал он так впервые за недолгое время своей несчастливой жизни.

— Спи, Дурак. Потом к Евдохе тебя отнесу, пусть глянет. Может полечит чего. Спи…