Сказки и мысли россыпью

Ирина Данилова

Сборник «Сказки и мысли россыпью» – о мире воображаемом, причудливом, радостном – увлекает с первой страницы.Змей Горыныч, Баба-яга, Иван Царевич, три богатыря и другие персонажи предстают в новых ракурсах и необычных ситуациях. В тридевятом царстве они лихо занимаются бизнесом, ставят Шекспира, открывают аэропорт и отлично чувствуют себя в современных реалиях.«Мысли россыпью» – зарисовки, отражающие тончайшие движения души, философские наблюдения за человеком и жизнью.

Открытие тричетвёртого театрального сезона

Их Величество Самодержец тридесятого государства восседали на троне и созерцали стоящих полукругом на почтительном расстоянии посетителей.

— Ну-с, с чем пришли? — Их Величество подперли сиятельный подбородок кулаком и приготовились слушать.

Посетители нерешительно посматривали друг на друга, нервно подёргивали плечами и переступали с ноги на ногу и с лапы на лапу.

— Ты! — Самодержец ткнул пальцем в Горыныча. — Что выбрал?

— Я… — робко залепетал Змей. — Я, Ваше Величество, давно мечтал сыграть кого-то доброго и не страшного. Зайчика, к примеру.

— Зайчика! Какого ещё зайчика?! Совсем охренел, зелёный! Чернобыльского мутанта, что ли?! Да дети слезами со страха обольются, когда ты на сцену на задних лапках выскочишь!

— Но, Ваше Величество…

— Нет, я сказал! Чехова играть будешь. Трёх сестёр. Зайчиком будет Серый Волк!

Среди посетителей раздался сдавленный смешок.

— А как же Вершинин там и другие?

— Вершининым будет, — палец Самодержца ткнул в нарушителя общественного порядка, — Муромец. Чтоб не выпендривался и не критиковал посредством дурацких хихиканий генеральную линию. Следующий!

— А можно я Вершининым буду? — поднял руку Алеша Попович. — Давно хотелось чего-то романтического. А то — то дьячок, то монах, то Великий Инквизитор.

— Нельзя!

— Почему, Ваше Величество?

— Фамилия у тебя говорящая, зрителю запоминать удобнее. Следующий!

— Следующая я, папа, — прошептала Несмеяна.

— Громче! И ниже, ниже, голос должен быть выразительным, с томной хрипотцой, особенно когда собираешься выклянчить у царственного родителя роль… кого?

— Джульетты, — прогудела Несмеяна, на сей раз басом.

— И кому же ты, деточка, предложила быть Ромео?

— Ивану Царевичу…

— И я предложила Царевичу! — прокричала Марфа Моревна. — И Джульетту, и Татьяну Ларину, и…

— А я предложила Царевичу Золушку, — встряла Золушка.

— А я Белоснежку!

— Тише вы! — Самодержец постучал по ручке трона скипетром. — Разбежались они, с Царевичем играть! Знаю я, зачем вы с ним играть проситесь, дуры-бабы. Да знаете, сколько у него таких, как вы, в каждом царстве? На выбор, одна другой краше. И вообще, с ним кто угодно сыграет, даже Горыныч. Ищите материал и партнёров попроще. Бояр мобилизуйте, Добрыню, Лешего, Кащея. Яга мужчину сыграть может — Яго, например. Всё, на сегодня хватит! Все по домам, а мне надо подумать, как в тронной зале канделябры переставить, чтобы свет был подраматичнее.

Когда ушёл последний посетитель, Самодержец встал с трона, нагнулся вниз и позвал:

— Ванюша, вылезай!

Из-под трона вылез Царевич:

— Ушли?

— Ушли!

— И Моревна, и Белоснежка, и Золушка, и?..

— И дочь моя, Несмеяна! Ну, Вань, что выбрал?

— Да мне бы кого попро…

— Значит так, Ваня, роль для тебя выбрал я! Играем Шекспира. Будешь Гамлетом!

— А кто Офелия?

— Играем, как во времена Шекспира!

— То есть?

— Офелией, Ваня, буду я!

И, глядя на застывшего с отвисшей челюстью Царевича, добавил: «Народ безмолвствует, а молчание — знак согласия. Первая репетиция в понедельник, сразу после нашей самодержавной трапезы. Не опаздывай!»