О любви… Избранное

Ирина Арсентьева

Эта книга о любви.О минутах счастья и наслаждения, переживаниях и муках, предательстве и разочарованиях. Человеку и животным дано это божественное чувство, и счастлив тот, кто его испытал. Отрывки из романов, рассказы, зарисовки и легенды, а также поэтические строки подарят читателям минуты радости от прикосновения к тайнам любви, лёгкой эротике и размышлениям о простом человеческом счастье.

Мадам, вам мало в Париже пространства…

Отрывок из романа «Анаконда»

Благодаря Игорю Иркина тайная мечта побывать в Париже и увидеть его своими глазами сбылась. Самолёт приземлился, и она полной грудью вдохнула французский воздух, напитанный чувствами, красотой и особым шармом.

Не зря Париж во все времена считали и считают городом любви. В этом Ирка убедилась сразу, как только ступила на землю Анжелики и Жоффрея.

Она прижалась к Игорю, который обнимал её во время полёта и сейчас не выпускал из крепких рук. Стюардесса, наблюдая за целующейся парой, откровенно завидовала и любовалась: влюблённые были красивы внутренним счастьем, которое распространялось по салону. В конце полёта она преподнесла Ирке маленький букетик синих ирисов со словами: «Добро пожаловать в Париж!» и одарила Игоря одобряющим взглядом.

— Какая услужливая девушка! — удовлетворённо произнёс мужчина.

— В Москве ещё только проклюнулась первая травка! А здесь вовсю весна. Где они только добыли этот символ Франции? — удивлялась Ирка. — И почему именно мне подарили цветы? — Она прижала холодные, хрусткие бутоны к лицу и почувствовала едва уловимый тонкий аромат, который у весенних цветов бывает именно таким.

— А ты не догадываешься? Нет? От тебя пахнет любовью!!! — И Игорь ещё крепче обнял её, вдохнув запах распущенных волос.

Они позавтракали в отеле. Что может быть чудеснее, чем утро в Париже с чашечкой ароматного кофе и настоящим французским круассаном?

Берёшь его в руки, немного сжимаешь пальцами и сразу чувствуешь, как из него выходит воздух, и шелестят, сминаясь, слои изумительного теста. Это истинное произведение пекарского искусства: нежное, мягкое внутри, золотистое и хрустящее снаружи. А запах и вкус кофе только дополняют и усиливают это ни с чем несравнимое удовольствие.

Ирка ни разу в жизни не наслаждалась едой так, как в это утро. «Наверное, это воздух Парижа или присутствие Игоря…» — размышляла она.

Запланированная экскурсия по Монмартру заняла у них весь день. Было по-весеннему тепло и солнечно, и они не стали надевать верхней одежды, ограничившись лёгкими костюмами. Иркин модный брючный ансамбль выделял её из толпы: французы более сдержаны в выборе цветов, этот же был ярко-красным, свободного кроя и поэтому, словно светофор, привлекал взгляды прохожих. Игорь облачился в серые брюки и такую же водолазку. Поверх он накинул мягкий, ручной вязки джемпер на пуговицах. Взявшись за руки, влюблённая парочка двинулась по Монмартру — колыбели богемы, художников и поэтов. Здесь когда-то жил и работал ещё неизвестный миру художник Пикассо, останавливался Сальвадор Дали, жил и умер писатель Марсель Эме. Этот район — самое экстравагантное и колоритное место Парижа.

А вот и знаменитая площадь Тертр и художники с мольбертами, готовые нарисовать портрет или шарж, и загадочные уличные артисты — мимы, тенями скользящие среди прохожих. Портретисты спокойно подходят к туристам, которых сразу вычленяют из общего людского потока, и предлагают свои услуги. Ирка сразу согласилась, и Игорь со стороны любовался, как она позирует художнику, глядя на неё его глазами. Она была удивительной. За месяц их знакомства он видел её всякой, но такой яркой, страстной, призывной — впервые. Этому старому, с длинными седыми растрёпанными волосами и длинным носом художнику удалось отразить на портрете Иркино нынешнее настроение: горящие глаза, струящиеся локоны, припухлые губы, изящный изгиб шеи, в которую хотелось впиться жадным поцелуем и выпить всю до донышка. Бриллиантовая капля, вздрогнув, застыла на шее, словно это была капелька пота после бурного секса. Её хотелось тут же слизнуть языком. Игорь не мог оторвать взгляда от этой подвески… И отключиться от своих греховных мыслей тоже.

Мастер стянул с головы мягкий и весьма поношенный берет огромных размеров — обязательный атрибут живописцев, уважительно поклонился даме, галантно поцеловал руку и отдал свою работу.

Утренний перелёт и долгая прогулка по Монмартру сделали своё дело: Ирка не чувствовала ног, хотя надела удобные туфли на низкой подошве. Ходить по мощёным улочкам оказалось с непривычки непростой задачей.

Она очень расстроилась, что посмотреть на Мулен Руж удалось только снаружи: все билеты на ближайшие дни были раскуплены. Но Игорь пообещал, что в следующий раз они будут предусмотрительней и заранее закажут билеты в это знаменитое на весь мир кабаре. Завернув в сувенирную лавку и несколько маленьких магазинчиков, в том числе и букинистический, они купили объёмный шарф крупной вязки для Ирки, набор открыток с видами Парижа, коробку разноцветных пирожных-макарон для Иркиных родителей, бутылку вина для друга Игоря и шоколадные конфеты в праздничной упаковке для себя.

Вечер решено было провести в отеле. После душа Ирка почувствовала себя гораздо лучше. В махровом белом халате, с мокрыми волосами она выглядела по-детски наивной и беззащитной. Игорь подхватил её на руки и отнёс на диван. Низкий столик был сервирован для романтического ужина: горели свечи, закуски и напитки были соответствующими замыслу. Игорь заказал шампанское и необъяснимое количество блюд-афродизиаков: свежую клубнику, устриц, украшенных ломтиками лимона, креветочный салат в высоких прозрачных бокалах, сырные крекеры-канапе с красной икрой, меренговый десерт. Ирка сразу отметила это про себя, как только увидела стол. «Как он не понимает, что мне уже никаких возбудителей не нужно, — Ирка готова была прямо сейчас притянуть Игоря к себе и не отпускать всю ночь. — Но пусть до конца побудет романтическим героем, раз ему это важно».

Она усмирила свою распалённую фантазию и разгоравшуюся страсть, понимая, что Игорь хочет произвести на неё впечатление, и удобно устроилась на диване.

— Давай устроим по-настоящему диванную вечеринку, — предложил он. — Без всяких платьев и рубашек.

— Давай, — согласилась Ирка, рассматривая обнажённый торс Игоря, который тут же сбросил с себя джемпер и остался в мягких трикотажных брюках. Под брюками не прослеживалось нижнего белья: мужское достоинство выпирало и указывало на желание. Она, не скрывая, любовалась его телом, впервые увидев так близко без одежды. Не удержавшись, она погладила его по груди и заметила, как кожа покрылась крупными «мурашками».

— Ириша, не торопи меня, — он почти умолял, остановив её руку, взял в свою и перецеловал один за другим все пальцы.

Потом они пили шампанское, кормили друг друга клубникой и купленным шоколадом, смакуя начинки конфет, начиная с ликёрных и заканчивая коньячными. Дегустировали новые блюда и белковый десерт, обсуждали увиденное на прогулке. Тихо играла музыка. Хмель легко разливался по телу, расслабляя каждую клетку, и наконец добрался до нейронов и отключил кнопку управления.

Игорь отодвинул столик, подсел к Ирке и, перебирая трепетными пальцами её влажные волосы, тихонько запел. У него был хороший слух, а голос обволакивал Ирку нежным восхищением и тянул за собой куда-то в космическую бесконечность.

Это была известная песня Михаила Круга «Мой Бог». Ирка её слышала раньше, и тогда она поразила её своей чувственностью. Но Игорь пел её по-своему, иногда переходя на шёпот, а иногда проговаривая слова речитативом. Казалось, что его внутренний огонь разгорается от каждого произнесённого слова.

Аккорд, еле струны дрожат на гитаре…

Молчит фортепиано, оборвана флейта.

Вы песню мне сами собой наиграли

О том, что я раньше не знал, жалею.

Вы — дождь, промочивший бродягу до нитки.

Вы — солнце, которое тут же согреет,

Струна у Паганини на скрипке.

Вы — мёд, от которого быстро пьянеют.

Мадам, без вас убого убранство.

Мадам, вам мало в Париже пространства.

Мадам, вы так безумно красивы.

Мадам, вы далеко от России.

Вы — сон, от которого мне не проснуться,

Вы — роза в парижском изысканном стиле,

Вы — плен, из которого мне не вернуться,

Вы — ветер, такой долгожданный при штиле.

Я ваш, ваши руки я нежно целую.

И губы касаются шёлковой кожи.

Париж. Hа асфальте вас дети рисуют.

Мон шер, как вы на королеву похожи.

Мадам, без вас убого убранство.

Мадам, вам мало в Париже пространства.

Мадам, вы так безумно красивы.

Мой бог, вы далеко от России.

В конце он почти захлебнулся, на глазах выступили слёзы. Трясущимися руками он распахнул Иркин халат, который частично открывал её упругую грудь, и прижался губами к самому потаённому месту. Ирка вскрикнула от неожиданности и инстинктивно прижала голову Игоря. Жадным ртом он вобрал в себя всю влагу женщины, которая была естественным ответом и благодарностью мужчине.

Он входил в неё медленно, пробуждая сладострастие и заставляя вздрагивать от каждого движения. А потом задвигался быстро, только иногда останавливаясь, чтобы не прийти к завершению без неё. Ему удалось вовлечь её в этот любовный круговорот, и она вторила ему, то приближаясь, то устраняясь на мгновение. Всё закончилось разом… Он прижал её почти бездыханным телом, и вокруг них уже ничего не существовало…

До самого утра они не давали друг другу заснуть, с трудом расцепив объятия и перебравшись с дивана на широкую уютную кровать, и теперь изучали друг друга не спеша, доводя до исступления и не оставляя ни одного участка на теле, не обласканного пальцами или губами. И не было никаких запретов в эту их первую ночь. Сплошной кайф и бесконечный оргазм!

Они заснули, когда солнечные лучи уже пробудили город, и проснулись почти вечером.

— У нас совсем мало времени, — Игорь поцеловал едва разлепившую глаза Ирку. — Просыпайся и собирайся!

— А куда мы идём сегодня? — спросила Ирка, взглянув на Игоря с любопытством и потягиваясь: она уже привыкла к его сюрпризам.

— Пока это секрет, но скоро ты всё узнаешь. Надень вечернее платье. Оно будет уместно, я думаю. — Он обнял её и вытянул из-под одеяла. — Поторопись, милая, нам нужно быть на месте в семь часов.

Конец ознакомительного фрагмента.